Сопоставительная лингвокультурология: сущность, принципы, единицы 10. 02. 20 сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание
| Вид материала | Диссертация |
- -, 426.73kb.
- Концепт «недосказанность» в английской и русской лингвокультуре, 258.89kb.
- Концепты эмоций в английской и русской языковых картинах мира, 261.84kb.
- Средства выражения хезитации в устном армянском дискурсе в типологической перспективе, 443.28kb.
- Вербализация концепта «международный терроризм» в русском и английском языках (на материале, 297.93kb.
- Сопоставительный анализ фразеологических единиц с компонентом фитонимом в английском, 923.49kb.
- Проблемы лексикографического описания фразеологических единиц (на материале английского,, 1870.73kb.
- Отраслевая техническая терминология современного таджикского языка (в сопоставлении, 1813.16kb.
- Шифр специальности, 210.85kb.
- Грамматические типы текстов деловой письменной речи (на материале английского, немецкого, 441.77kb.
Специфика сопоставительной лингвокультурологии предполагает большое разнообразие лингвокультурем. Для исследования каждого типа лингвокультурем предполагается использование отдельной лингвистической модели описания, то есть специфика сопоставительной лингвокультурологии проявляется во множественности модели описания.
В нашем случае в зависимости от типов лингвокультурем мы построили пять моделей сопоставительного лингвокультурологического описания:
1) модель коммуникативно-ситуативного сопоставительного лингвокультурологического описания, которая реализована в процессе анализа ритуализованной коммуникативной ситуации (инаугурация и свадьба на материале разносистемных языков);
2) модель номинативного сопоставительного лингвокультурологического описания, которая реализована в нашем исследовании в анализе национально-специфичных реалем на материале разносистемных языков;
3) модель социально-психологического сопоставительного лингвокультурологического исследования, которая реализована в нашем исследовании в анализе табу и эвфемизмов на материале разносистемных языков;
4) модель коммуникативного сопоставительного лингвокультурологического исследования, которая реализована в нашем исследовании в ходе анализа вокативов и обращений на материале разносистемных языков;
5) модель сопоставительно-психолингвистического исследования, которая в нашем исследовании реализована в ходе анализа ассоциативного ореола концепта «Казахстан» (эксперимент).
В первом подразделе представлен анализ лингвокультурологических ритуализованных речевых ситуаций: инаугурации и свадьбы в разносистемных языках и различных культурах в сопоставительном аспекте.
Национально-культурные особенности этикетного поведения, исследование ритуализованных коммуникативных ситуаций, определение теории фрейма нашло отражение в работах зарубежных, российских и казахстанских ученых, как: Р. Шехнер, Ч. Филмор, В. Дэйк, М.Н. Серебрякова, Г.Г. Почепцов, Е.С. Кузьмина, А.К. Байбурин, В.П. Левкович, З.К. Ахметжанова, Х.А. Аргынбаев, М. Балакаев и др.
Лингвокультурологическая ритуализованная речевая ситуация – «инаугурация» рассмотрена нами на материале казахской, русской, британской, китайской, японской, американской, французской культур, а церемония «свадьба» – на материале казахской, русской, британской, китайской, японской, американской культур.
Ритуальное поведение человека носит сакральный смысл и в ритуале не может быть различных ситуаций и действий, так как основным условием проведения ритуала является точность исполнения. Ритуал используется как средство приобщения индивидов к господствующей в данном обществе системе ценностей.
Лингвокультурологические концепты «инаугурация», «свадьба» в анализируемых нами культурах имеют сложную фреймовую структуру. Церемонии «инаугурация», «свадьба» в каждой из рассматриваемых культур имеют национально-специфичные особенности, обусловленные глубокими философскими традициями, менталитетом, религиозными верованиями, устройством и структурой общества в целом.
Ритуализованные ситуации в лингвокультурологическом отношении характеризуются следующими особенностями: национально-культурным характером проксемики (жесткая пространственно-временная организация процесса церемонии), последовательностью действий, преобладанием знаков, символов, жестов, тактильной коммуникацией, цветовой символикой и т.д., активным использованием национально-культурной атрибутики, характеризующих самобытное восприятие и интерпретацию различных артефактов.
Во всех анализируемых культурах в лингвокультурологической строго ритуализованной ситуации «инаугурация» представлена единая цель церемонии инаугурации – офицальное утверждение и представление нового главы государства. Достижение данной цели базируется на единой фреймовой структуре, перфомансе. Отличия наблюдаются в тексте клятвы президента и большом числе невербальных знаков и символов.
Такие страны, как РК, РФ, США в большой степени характеризуются сходством церемониального протокола. Им противостоят такие культуры, как Великобритания, Китай и Япония, что обусловлено династическим правлением в этих государствах (королева, император). Во Франции представлена национальная церемония, характеризующаяся предельной простотой и сжатостью, которая в последние годы все больше заимствуется представителями других культур и народов.
Анализ семантики внешнеформальных элементов и этапов ритуала инаугурации в различных культурах иллюстрирует присутствие общих элементов: общезначимость для культурного сообщества в целом, устойчивость традиций и преемственность, наличие символов власти, вручение атрибутов власти, исполнение государственного гимна республики или страны, передача «ядерного кода» вооружения страны и др.
Лингвокультурологический концепт – церемония «инаугурации» во всех анализируемых нами культурах (казахской, русской, британской, китайской, японской, американской, французской) в своей фреймовой структуре имеет национально-специфичные особенности, характерные только для определенной страны.
Следует отметить, что лингвокультурологическая ритуализованная ситуация «инаугурация» характеризуется минимализацией вербальной коммуникации, предпочтение отдается невербальным средствам общения.
Анализ текстов президентской присяги в трех культурах свидетельствует о большем концептуальном сходстве в казахской и русской культурах и особом отличии американской клятвы. Различное положение концепта «народ» в казахской и русской культуре свидетельствует об особом отношении руководства страны к таким понятиям, как права и свободы человека, обязанности Президента. Отсутствие данного концепта в тексте американской клятвы свидетельствует, на наш взгляд, о специфическом отношении к народу и стране, в США на первом месте Конституция, концепт «народ» в целом завуалирован в данном понятии, так же, как и концепт «страна». Данные различия продиктованы особенностями национального мировосприятия, идеей «коллективизма/индивидуализма», отношением к национальной системе и символам власти.
Во всех культурах, подвергшихся анализу, в лингвокультурологической строго ритуализованной ситуации «свадьба» представлена единая цель церемонии свадьбы – утверждение и подчеркивание значимости универсальной ценности «семья», национальной языковой личности в социальной структуре и иерархической лестнице общества в целом. Создание новой семьи имеет важное значение в каждой культуре, подразумевающее сближение двух: жузов (РК); родов (РК, РФ, Великобритания); династий (Китай, Япония); семей (США).
Для лингвокультурологического концепта «свадьба» в рассмотренных нами культурах характерны общие и различные элементы:
1) наличие определенных этапов «обрядов», основанных на единой фреймовой структуре, различия наблюдаются в слотах и актантах, входящих во фреймовую структуру, (РК-19/50; РФ-7/12; Великобритания-5; Китай-6; Япония-4; США-12);
2) лингвокультурологический концепт «свадьба» во фреймовой структуре имеет общие слоты/актанты: сватовство; подготовка к церемонии; национальные наряды; церковный обряд или официальная регистрация брака; праздничное застолье, национально-специфичные подарки; медовый месяц;
3) в ритуализованной ситуации «свадьба» обязателен такой элемент, как произнесение речевых формул, пожеланий в адрес молодоженов. В данных речевых формулах ярко прослеживается иерархия пожеланий, которые представлены доминантными основополагающими универсальными концептами: семейное счастье, потомство, долгая жизнь, здоровье, любовь – эти концепты проявляются на вербальном уровне. Невербальные компоненты в рассматриваемых нами культурах проявляются по-разному: почитание памяти предков, поклонение духам предков, различные символы, знаки, атрибутика и др.
Лингвокультурологическая ритуализованная ситуация «свадьба» в анализируемых нами культурах (казахской, русской, британской, китайской, японской, американской) в своей фреймовой структуре имеет национально-специфичные особенности, характерные только для определенной страны.
Во втором подразделе мы проанализировали ряд примеров лингвокультурологических национально-специфичных реалем (на материале казахской, китайской, японской культур), которые показывают их наличие, присутствие в каждой культуре и наиболее ярко отражают особенности того или иного языка. Эти особенности обусловлены глубокими философскими и религиозными верованиями, традициями и обычаями народов.
Разработке классификаций культурно-маркированных единиц, определению сущности реалем посвящены труды ряда зарубежных и российских ученых, таких как: С. Влахов, С. Флорин, В.М. Россельс, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, Л.С. Бархударов, Г.Д. Томахин, Б.И. Репин, А.А. Реформатский, А.Е. Супрун, Г.В. Чернов и др.
Основным критерием отличия лингвокультурологических реалем от других классов лексических единиц является ее национально-специфичная окраска. Поскольку реалемы являются очень «гибким» классом лексических единиц и не разграничиваются строгим образом, то наша классификация является условной и не претендует на абсолютную правоту и завершенность. По предметному признаку лингвокультурологические национально-специфичные реалемы мы подразделяем на три основные группы: этнографические, географические и общественно-политические реалемы, которые, в свою очередь, мы делим на подгруппы, имеющие свои дробления (полная классификация приведена в нашей работе).
Нами проведен анализ семантического лингвокультурологического поля национально-специфичных реалем, путем выявления структурных компонентов поля: ядра, центра, периферии.
Лингвокультурологические реалемы характеризуются взаимопроникновением и взаимовлиянием культур друг с другом, сближением словарных фондов языков. Границы культурно-маркированных единиц между лингвокультурологическими реалемами и терминами весьма условны и очень подвижны.
Лингвокультурологические национально-специфичные реалемы могут в определенных коммуникативных ситуациях затруднять процесс общения (вербального и невербального) по следующим причинам: в результате сложности восприятия внутренней формы и связанных с ней оценочных смыслов лексемы носителем иного языка; если значение лексемы связано с инокультурными реалемами, которые также оцениваются посредством данной национальной лексемы; в случае расхождения аксиологических составляющих формально схожих лексем, единиц в различных языках; когда единицы безэквивалентной лексики, т.е. значения, в которых отражены специфические предметы и явления действительности в одном языке, не имеют соответствий в другом.
Исходя из нашего исследования, мы считаем, что целесообразно и необходимо ввести более конкретное обозначение понятию «реалия». Мы предлагаем называть их – «лингвокультурологические национально- специфичные реалемы».
В третьем подразделе мы проанализировали и рассмотрели лингвокультурологические коммуникативные табу и эвфемизмы в разносистемных языках на материале (казахской, русской, британской, китайской, японской, французской) различных культур.
Лингвокультурологическое исследование табу и эвфемизмов является объектом многих этнографических и этнолингвистических исследований. Данная проблематика представлена научными исследованиями в казахстанской лингвистике: А.Х. Маргуланом, А.Т. Кайдаровым, А. Ахметовым, Х.А. Аргынбаевым, Е.Н. Жанпеисовым, М.М. Копыленко и др.; в российской лингвистике: Д.К. Зелениным, Л.П. Крысиным, В.П. Москвиным, Е.И. Шейгаловым, Е.П. Сеничкиной, Р.И. Тихоновой и др.; в зарубежной лингвистике: Дж. Фрэзером, Э. Кроулем, Э.Тейлором, В.Р. Смитом, Л.Р. Андерсоном, Х.Л. Менкеном и многие др.
В основе языковых явлений таких, как табу и эвфемизмы, лежит миф. Мы считаем, что миф есть феномен языка и культуры. Язык и миф связаны друг с другом как форма и содержание. Миф предшествует языку как неоформленное движение мысли и совпадает с ним, определяя план его содержания, и порождается языком. Миф одновременно диахроничен (как историческое повествование о прошлом) и синхроничен (как инструмент объяснения настоящего).
Миф выполняет множество функций – коммуникативную, аксиологическую (оценочную), этиологическую (объяснительную), психологическую, социальную, религиозную, обрядовую, ритуальную.
Таким образом, миф – есть жизнь, орудие познания, выражение народной мудрости, высшее проявление духовной жизни народа.
Мы считаем, что табу – это наложение запрета на употребление тех или иных табу и сами запреты. Источником табу являются мифологические верования, суеверия, предрассудки. В данном случае акцентируется внимание на том, что ограничения словоупотребления определяются различными внеязыковыми, экстралингвистическими факторами, которые отражают социальный уклад, этнокультуру общества на том или ином отрезке его развития. Так, на начальном этапе преобладали мифологические, религиозные предпосылки возникновения табу, в то время как на современном этапе функционирование табуированной и эвфемистической лексики обусловлено нравственно-моральными или социальными причинами. Существуют две сферы эвфемизации – личная жизнь и социальная жизнь.
Следует отметить, что эвфемия имеет три взаимосвязанных аспекта: социальный, психологический и собственно лингвистический.
В нашей работе мы классифицируем лингвокультурологические коммуникативные табу и употребление вместо них эвфемизмов на четыре (4) группы, в разносистемных языках (на материале казахской, русской, британской, китайской, японской, французской культур): тематические; языковые; контактные; поведенческие.
В первой группе (тематической) мы выделяем 9 тем, которые наиболее ярко отражают лингвокультурологическую природу и сущность табу и эвфемизмов. Данная группа лингвокультурологических табу и эвфемизмов характеризуется универсальностью: смерть; тяжелые заболевания; секреты, умения, способы, связанные с проффессиональной деятельностью; источники дохода и т.д.
Во второй группе (языковой) мы выделяем 3 темы, которые характеризуют лингвокультурологические табу и эвфемизмы на произношение слов и словосочетаний (связанные с женщиной, именами злых духов, связанные с запретными именами и т.д.).
В третьей группе (контактной) мы выделяем 6 тем, которые наиболее ярко отражают лингвокультурологические табу и эвфемизмы при контакте, т.е. в процессе коммуникации: связанные с употреблением предметов, материалов; бытом; дорогой и т.д.
В четвертой группе (поведенческой) мы выделяем 2 темы, которые характеризуют лингвокультурологические табу и эвфемизмы, связанные с поведением людей в определенных ситуациях. Например, связанные с животными и т.д.
Следует отметить, что лингвокультурологические табу и эвфемизмы относящиеся к языковым, контактным, поведенческим, характеризуются меньшим наличием во всех анализируемых нами языках. Данное явление, на наш взгляд, связано с национально-специфическими особенностями культуры, анализируемых языков. А также связано с экономическими, социальными, политическими процессами, происходящими в обществе того или иного государства. Мы считаем, что не менее важными особенностями являются морально-этические ценности; мифологические представления, верования; народное самосознание.
В силу ограниченности объема, согласно нашей классификации, мы рассмотрели и проанализировали из второй группы подгруппу «женщина» вовсех рассматриваемых культурах. Данная подгруппа в восьми культурах отражена в анализе по следующей схеме: определение значения и сути концепта; употребление эвфемизмов вместо запрета, табу; лингвокультурологические табу, поверья, легенды, приметы (табу, нельзя +какое-либо действие +если ...).
В четвертом подразделе мы рассмотрели лингвокультурологические вокативы и обращения в разносистемных языках.
Проблематика вокативов и обращений достаточно хорошо разработана в казахстанской и российской лингвистике, это такие, как: Х.А. Аргынбаев, М.М. Копыленко, З.К. Ахметжанова, М.Ш. Сарыбаева, А. Кулиев, А.А. Мулдагалиева, З.А. Битарова, А.А. Бурячок, К.И. Вавра, Э.М. Гусейнова, О.А. Дмитриева, А.В. Зарецкий, А.М. Кузнецов, О.С. Чеснокова, И.М. Шарапова, Н.И. Формановская, Э.Г. Ризель, Н.Д. Арутюнова, Е.Ф. Тарасов, Л.Н. Дзекиревская и др.
Лингвокультурологические вокативы и обращения выполняют следующие функции: привлечение внимания коммуниканта; установление и поддержание контакта между участниками общения; призывную (апеллятивную) – речевое действие зова, призыва адресата для последующего общения; оценочно-характеризующую (экспрессивную) – выражающую отношение к нему со стороны говорящего; воздействие на адресата, т.е. настроить его на определенную тональность общения: сделать его внимательным, сочувствующим слушателем, единомышленником, соучастником и т.д.; выделение адресата из числа потенциальных слушателей.
Цель вокатива – привлечь внимание лица, к которому обращается говорящий. Цель обращения – служить началом речевого контакта.
В нашем исследовании лингвокультурологические вокативы – обращения в разносистемных языках (на материале казахской, русской, британской, китайской культур) мы подразделяем на 4 группы: 1) лингвокультурологические вокативы – термины родства; 2) лингвокультурологические эмоционально-оценочные вокативы; 3) лингвокультурологические вокативы – наименования лиц по различным признакам: по возрастным, по занимаемому положению (социальному статусу), по основному занятию, в различных коммуникативных ситуациях речевого общения и т.д.; 4) национально-специфические лингвокультурологические вокативы – обращения.
Анализ лингвокультурологических вокативов – обращений в разносистемных языках (на материале казахской, русской, британской, китайской культур) показал, что есть определенные различия: 1) в русском, английском языках существенной является прагматическая пресуппозиция «знаком/незнаком», а далее внутри группы с пресуппозицией «знаком» дифференцирующей выступает пресуппозиция «высший – равный – низший» по служебному положению; 2) в казахском, китайском языках по нашим наблюдениям, наибольшей различительной силой обладает прагматическая пресуппозиция «старший – равный – младший по возрасту»; 3) в каждом языке есть свои особенности в употреблении лингвокультурологических вокативов, которые присутствуют только в одном из рассматриваемых языков.
В отличие от других языков в общении казахов есть особенность, которая выражается в том, что любая тональность общения переводится в тональность родственно-теплого общения. И для казахского языка в большей степени характерно употребление лингвокультурологических терминов родства в функции вокатива даже по отношению к незнакомым людям.
В целом лингвокультурологические вокативы обращения передают национально-специфическую атмосферу, тончайшие смысловые оттенки, семантические нюансы, словом пресуппозицию макротекста и отражают национальные особенности культур.
В пятом подразделе мы провели лингвокультурологическое исследование ассоциативного ореола концепта «Казахстан» по результатам свободного ассоциативного эксперимента. Выбор концепта обусловлен тем, что данный концепт представляет собой компонент языковой картины мира, связанный с государством, на территории которого проживают представители различных культур и этносов, временно, по различным причинам и основаниям находящихся на территории нашего государства представителей других культур и национальностей.
К настоящему времени накоплен значительный опыт исследования классификации ассоциаций, применения ассоциативного эксперимента в различных целях, среди них: Г.А. Мартиросян, Е.Н. Гуц, М.М. Сотникова, Е.В. Харченко, Е.И. Горошко, П.А. Шеварев, А.А. Леонтьев, Г.С. Щур, Н.Е. Кожухова, А.П. Клименко, Н.В. Дмитрюк, Н.В. Уфимцева, Л.А. Городецкая, Г.А. Черкасова, Н.И. Береснева, Е.Н. Басовская, Н.И. Миронова, И.Н. Горелов, А.А. Залевская, А.Н. Леонтьев, Н.С. Новикова, И.Г. Овчинникова, Л.В. Сахарный, Л.О. Чернейко, В.А. Долинский, А.Филипович, Н. Певная, А. Мартинович, Э.Д. Сулейменова, Н.В. Дмитрюк, Д.Д. Шайбакова, Г.Ю. Аманбаева, Г.Б. Мадиева, О.Б. Алтынбекова, Е.А. Журавлева, Б.Х. Исмагулова, Ж.К. Ибраева, О.А. Анищенко и многие др.
Общее количество респондентов, участвовавших в свободном ассоциативном эксперименте, – 2600.
Национальная принадлежность участников и количество реципиентов свободного ассоциативного эксперимента: 1) казахи, говорящие на казахском языке – 500; 2) казахи, говорящие на русском языке – 500; 3) представители русской национальности – 600; 4) представители английской национальности – 200; 5) представители китайской национальности – 300; 6) французы – 100; 7) турки – 100; 8) корейцы – 100; 9) японцы – 100; 10) немцы – 100.
В процессе эксперимента испытуемые должны ответить, не задумываясь, на слово-стимул первым, пришедшим в голову словом или словосочетанием-реакцией, т.е. одной лингвокультурологической реакцией. Слово-стимул – концепт «Казахстан», форма ответов-реакций: 1) реакции-словосочетания; 2) реакции-словоформы. Время ответа 1 минута. Получено было реакций – 2600.
Результаты свободного ассоциативного эксперимента и (реакции, полученные респондентами, жителями Казахстана и представителями различных стран), – свидетельствуют, что они стереотипны и имеют определенные закономерности, связанные с экономическими, политическими, социальными, культурными, образовательными процессами, происходящими в нашей стране.
Наиболее частотные реакции мы разделяем на группы:
В первую группу входят имена известных, великих писателей, вошедших в золотой национальный фонд культуры и являющихся национальным достоянием Республики Казахстан: Абай Кунанбаев, Мухтар Ауэзов, Джамбыл Джабаев, Шакарим Кудайбердиев.
Вторую группу составляет слово «Родина», обусловленное народным патриотизмом, любовью к своей родной стране и земле, связанное с народным духом.
Третью группу составляет слово «гостеприимство», частотность данной реакции объясняется национально-специфичными культурными традициями казахского народа, менталитетом казахстанцев.
Четвертую группу составляют такие реакции, как: «Кочевники», Талгат Теменов. Это связано прежде всего с получившим широкий международный резонанс экранизацией произведения Ильяса Есенберлина, показом фильма в международном прокате и его популярностью.
Пятую группу составляют такие реакции, как «Дос-Мукасан», «Улытау». Группа «Дос-Мукасан» имеет свою творческую историю, которую знают граждане Казахстана, наша история пишется вместе с этой группой, основные вехи творчества имеют историческое и культовое значение для страны. Творческий коллектив «Улытау», пропагандируя национально-специфичные культурные традиции на мировых аренах, открыл для всего мирового сообщества молодой независимый Казахстан, новое видение страны, имеющей давнюю историю. Эти факторы обусловили известность данных групп в стране и мировом культурном пространстве.
Полученные ответы-реакции на слово-стимул «Казахстан» имеют среди респондентов общие доминантные реакции, которые мы разделяем на две группы:
1) Граждане Республики Казахстан, казахи и русские. Константами, доминирующими ответами-реакциями для граждан Республики Казахстан, казахов и русских являются такие:
а) Родина – это объясняется тем, что понятия «Казахстан» и «Родина» имеют глубокую устойчивую связь, для казахстанцев это – синонимы.
б) Абай Кунанбаев, Шакарим Кудайбердиев, Джамбыл Джабаев – данные реакции объясняются тем, что респонденты достаточно хорошо информированы, это говорит о духовном, интеллектуальном развитии респондентов.
2) Иностранцы – представители различных культур и стран. Доминирующими ответами-реакциями для иностранцев являются такие, как:
а) Гостеприимство – это объясняется национально-специфичными культурными традициями казахов, отношением к гостю и человеку вообще.
б) «Кочевники», Талгат Теменов – режиссер, создатель фильма открыл мировому сообществу Казахстан, показав историю, культуру и традиции казахского народа.
в) Абай Кунанбаев, Мухтар Ауэзов – эти личности являются национальным достоянием нашей страны, вошли в золотой фонд мировой культуры, их произведения переведены на многие языки мира.
Наряду с общими закономерными, доминантными ответами-реакциями среди всех групп респондентов присутствуют специфичные реакции, обусловленные национально-культурными традициями и обычаями, которые отражают национальную языковую картину мира того или иного народа.
Далее отметим национально-специфичные реакции респондентов среди анализируемых групп.
Для казахов, говорящих на казахском языке, характерны реакции, связанные со святыми местами и личностями: Коркыт-Ата, Айша-Биби, Домалак-Ана, обусловленные интересом к религиозным верованиям, истории и культурным традициям.
Для казахов, говорящих на русском языке, характерны реакции, связанные с музыкальным искусством: легендарные группы «Дос-Мукасан», «Улытау», народный композитор Шамши Калдаяков, народная певица Роза Багланова – на творчестве и песнях которых выросло и воспитано не одно поколение.
Для русских граждан нашей страны характерны реакции, связанные с единством народов, проживающих на территории Казахстана, и богатыми природными ресурсами, это такие, как: единство, ресурсы.
Для англичан и китайцев характерны реакции, связанные с географическими артефактами, созданными руками людей: Медео, Байтерек, Кок-Тобе, Алтын орда, Золотой человек, Пирамида.
Для французов характерны реакции, связанные с природными географическими объектами, с богатым географическим ареалом: Чимбулак, Жемчужина Боровое, Чарынский каньон, Тургеньские водопады.
Для турков характерны реакции, связанные со святыми местами и личностями: Туркестан, Айша-Биби, Яссауи.
Для корейцев и японцев характерны реакции, связанные с национальной кухней казахского народа: бешбармак, казы, карта, бауырсак, кымыз, шубат, курт, наурыз коже.
Для немцев характерны реакции, связанные с национальными, культовыми животными и птицами: тулпар, орел/беркут, верблюд.