Гималайскими тропами
| Вид материала | Документы |
| 17 августа. Дорога в Бадринатх Джим Корбетт |
- Мэрия Новосибирска Управление образованием Дворец творчества детей и учащейся молодежи, 620.44kb.
- Программа воспитания классного коллектива «окольными тропами к душе ребёнка: прогулки, 311.63kb.
- Урок литературы, русского языка, природоведения, обж "Васюткиными тропами", 84.31kb.
- Презентация книги «Природа Вологодской области», 131.93kb.
- Тропами горного Черноморья Ефремов, 4476.42kb.
- Уроки в 6 классе по теме: «выживание в условиях автономного существования человека, 64.16kb.
- Ржке ряда благотворительных фондов разработана и накануне праздника Великой Победы, 2225.19kb.
- Ричард Бах. Мост через вечность Порой нам кажется, что не осталось на земле ни одного, 3742.74kb.
17 августа. Дорога в Бадринатх
Чтобы успеть за день доехать до Бадринатха, нужно выезжать в 7 часов. Так сказал водитель. Проснулись в 6. Ничего не высохло. Даже как будто стало мокрее. Мы заказываем чай и вскипяченную воду. Из этой воды приготавливаются кашки. На прощание служащий отеля (он так старательно о нас заботился) просит бакшиш. Сначала Гаури не поняла значения этого незнакомого слова. Служащий ушел ни с чем.
Перед отъездом Мишра основательно окуривает джип сандаловыми палочками. Едем обратно по дороге, по которой позавчера приехали. Проезжаем невероятно высокие кручи, водопады. Затем наконец спускаемся к реке и переезжаем ее по мосту. Водитель выходит и вступает в разговор с местным жителем. Передает нам, что узнавал, все ли в порядке с дорогой.
Вместо того чтобы повернуть к Рудрапраягу и ехать по берегу реки, сворачиваем совсем в другую сторону и начинаем карабкаться вверх по склону. Этот путь позволяет срезать напрямик приличный участок трассы. Но главное, эта дорога пролегает через местность под названием Чопта (Chopta). Чопта – национальный парк. Мы с удивлением обнаружили, что перемещаемся по тропическому лесу. Мишра рассказывал, как прирожденный экскурсовод. В частности, он сказал, что здесь гигантские стволы деревьев служат излюбленным местом для произрастания других всевозможный растений. Вообще, замечу от себя, красивая местность. От водителя мы также узнали, что здесь водятся тигры, леопарды и медведи. Остается лишь удивляться образованности нашего водителя. По манере изложения и способу общения с аудиторией он скорее напоминает маститого профессора. А как он распоряжался с обслуживающим персоналом, устраивая нас в гостиницы! Мы даже заподозрили, что имеем дело с агентом местного КГБ, которого приставили к сомнительным иностранцам под видом обычного шофера. Так или иначе, но прозвище «профессор» закрепилось за нашим новым ученым другом.
Зашел разговор и о «Леопарде из Рудрапраяга». Оказалось, Мишра великолепно знает предмет. Рассказал в двух словах всю историю про охоту на леопарда-людоеда. Симпатичный парк.
Джим Корбетт
«Леопард, вероятно, слышал, как шумели жители деревни при розысках женщины и позже, когда они стали стеречь ее труп. Следовательно, если зверь вернется к своей жертве, то будет очень осторожен. Поэтому, решив сделать засаду в некотором отдалении от убитой, мы выбрали для этой цели дерево примерно в шестидесяти ярдах в стороне, на холме, откуда хорошо было видно всю прогалину.
Это дерево - невысокий дуб - росло у подножия холма, с правой стороны. После того как мы спрятали в маленьком углублении керосиновую лампу и прикрыли ее сосновыми веточками, Ибботсон сел в засаду в развилке дерева, откуда очень хорошо было видно убитую, а я, повернувшись к нему спиной, сидел лицом к холму. Ибботсон должен был стрелять, а я обеспечивать нашу безопасность. Так как электрический фонарь не действовал, - возможно, перегорели батареи, - мы решили сидеть до тех пор, пока Ибботсон будет в состоянии что-нибудь различать; потом мы зажжем лампу и пойдем назад в деревню, куда, как мы надеялись, уже пришли наши люди из Рудрапраяга.
У нас не было времени, чтобы произвести разведку окрестностей, но жители сообщили, что к востоку от того места, где лежал труп, имеются очень густые джунгли, туда, они уверены, скрылся леопард. Если он появится со стороны джунглей, Ибботсон увидит зверя задолго до того, как тот достигнет прогалины, и у Ибботсона будет возможность сделать удачный выстрел, так как его ружье было оборудовано оптическим прицелом, который не только помогал точно прицелиться, но еще давал дополнительных полчаса охоты, в чем мы убедились на опыте. Когда минута солнечного света приобретает столь большое значение, проводя грань между успехом и неудачей, смещение фактора света во времени крайне важно.
Солнце садилось за высокие горы на западе, и несколько минут мы уже были в тени, как вдруг каркер, испуская лающие звуки, ринулся с той стороны горы, где, как нам говорили, находятся непроходимые джунгли. На уступе олень немного задержался, потом, "полаяв" на месте, скрылся на противоположной стороне, и звуки затихли вдалеке.
Несомненно, каркер был потревожен леопардом, и хотя вполне возможно, что в этой местности могли быть другие леопарды, все-таки надежды мои возросли; когда же я, обернувшись, посмотрел на Ибботсона, то увидел, что и он был начеку, потому что держал ружье обеими руками.
Свет начал постепенно блекнуть, но все еще было достаточно хорошо видно, чтобы стрелять без помощи оптического прицела. Вдруг сосновая шишка, задетая где-то вверху, ярдах в тридцати от нас в низких зарослях, перекатываясь, слетела с холма и стукнулась о дерево рядом с моей ногой. Леопард появился и, может быть, чувствуя что-то неладное, подкрадывался так, чтобы из безопасного места на горе можно было разглядеть все поблизости от его добычи. К несчастью, он приближался к трупу по прямой линии мимо дерева и, хотя моя фигура не выделялась и я мог остаться незамеченным, он, наверное, увидел бы Ибботсона, сидевшего в развилке ветвей.
Мы услышали, что леопард осторожно приближался к дереву, но в это время я уже не мог стрелять - света не хватало, бесполезным стал и оптический прицел Ибботсона. Пришло время действовать, поэтому я попросил Ибботсона занять мое место, пока я зажгу лампу. Эта лампа была сделана в Германии и называлась "петромакс", она давала очень яркий свет, но со своим вытянутым корпусом и длинной ручкой по конструкции не
подходила для использования в джунглях.
Я несколько выше ростом Ибботсона, и поэтому сказал ему, что нести лампу следует мне, но мой друг возразил: он прекрасно управится с этим делом сам и, кроме того, склонен полагаться на мою винтовку больше, чем на свою. Так мы отправились в путь: Ибботсоп ведущим, а я за ним, держа оружие обеими руками.
Отойдя ярдов на пятьдесят от дерева и карабкаясь по скале, Ибботсон поскользнулся, причем корпус лампы сильно стукнулся о камень, а калильная сетка свалилась вниз. Полоска голубого пламени, выходящая из сопла и направленная на бензиновый резервуар, давала достаточный свет, чтобы видеть, куда ставить ноги. Но теперь возникал вопрос, как долго мы сможем пользоваться даже этим огнем. Ибботсон был того мнения, что лампу можно нести еще три минуты, прежде чем она разорвется. Три минуты, за которые надо подняться на полмили по крутому склону оврага, когда приходится каждые несколько шагов менять направление, чтобы обойти громадные выступы скал и кусты колючего кустарника. Возможно, нас преследовал леопард - так оно фактически и было, как мы позже выяснили, - и все это создавало ужасающую перспективу.
В человеческой жизни бывают моменты, которые, как бы давно они ни произошли, никогда не изгладятся из памяти. Карабканье в темноте на эту гору было для меня одним из таких моментов.
Когда мы достигли дорожки, наши треволнения еще не кончились, так как идти все еще было трудно - вся дорожка была покрыта пометом буйволов; кроме того, мы не знали, где наши люди. То скользя, то спотыкаясь о невидимые препятствия, мы наконец дошли до каких-то каменных ступеней, которые начинались вправо от дорожки. Поднявшись по ним, мы оказались в небольшом дворике, в глубине которого виднелся дом. Подойдя и услышав бульканье кальянов, мы постучали в дверь и крикнули, чтобы нам открыли. Никакого ответа не последовало. Тогда я вытащил коробку спичек, встряхнул ее и закричал, что если дверь сию минуту не будет отперта, я подожгу соломенную крышу. Тут из дома раздался встревоженный голос - меня просили не поджигать дом, уверяя, что дверь немедленно будет открыта. Минутой позже внутренняя дверь и вслед за нею внешняя открылись; двумя большими шагами мы прошли внутрь дома и сейчас же захлопнули внутреннюю дверь, придерживая ее нашими спинами.
В комнате находилось человек двенадцать или четырнадцать - мужчины, женщины и дети всех возрастов. Когда люди пришли в себя после нашего бесцеремонного вторжения, они попросили извинения за то, что не сразу отперли дверь, добавив: "Они и их семьи так долго жили под угрозой гибели от людоеда, что их храбрость испарилась". Не зная, какое обличье может принять людоед, они подозрительно относятся к каждому ночному звуку. Мы посочувствовали им, ведь с того момента, как Ибботсон, поскользнувшись, разбил калильную сетку, и несколькими минутами позже, когда он потушил красное пламя лампы, чтобы она не разорвалась, я сам был уверен, что один из нас, а может быть, мы оба живыми до деревни не доберемся».
«Леопард из Рудрапраяга», 1926-1926 г.
Спускаясь вниз, водитель подобрал на дороге девушку с ребенком. Она доехала с нами до самого подножья. Денег, естественно, она не предлагала, и Мишра не просил.
Мы выехали на трассу ущелья Алакнанды (прародительницы Ганга), выбравшись из лабиринтов спусков и заоблачных высей.
В высшей степени великолепное место. Дорога, как уже не однажды, воспаряет далеко наверх, давая возможность видеть мир с высоты полета небольшого самолета. Ущелье зеленое. Но теперь не пушистое на вид, а скорее бархатистое. Зелень без особой растительности. Потрясающий участок, вырубленный в грандиозной скальной стене. Ничтожная зазубринка на вертикали. Хотя вообще-то после уже ставших привычными узеньких зигзагов этот участок воспринимается как широченное шоссе. Мишра назвал его хайвеем.
Не сумев разменять валюту в Джошимате (Joshimath), решили там перекусить. Водитель ограничил нашу на трапезу 20-ю минутами. Джошимат расположен на высоте 1845 м в 44 км от Бадринатха. Отсюда начинался участок пути с односторонним движением. Если мы не успеваем добраться до шлагбаума до определенного времени, придется ждать несколько часов, пока не пройдет встречный поток. Быстро получить свой заказ в местных заведениях дело далеко не простое. Учитывая накопившийся опыт, Котаня сразу же уточняет, сколько времени потребуется на приготовление того или иного блюда. Или даже проще: «У нас 20 минут. Что вы можете предложить?» Действует.
От Джошимата дорога спускается на полкилометра вниз к реке, а затем перебирается на другой берег. Мост – на фоне мощной многоярусной каменной стены. Она раскалывается очередным ущельем, образующим еще одно слияние, еще один праяг: на этот раз под именем Вишну. Наша дорога проходит мимо, но очень скоро и она ныряет в узкий каньон, а затем уходит резко налево. Это путь в Бадринатх. Очевидно, появление населенного пункта с названием Вишнупраяг объясняется тем, что мы вступаем во владения самого Вишну. Бадринатх - место обитания Вишну. Это четвертая и последняя из числа главных гималайских святынь на пути паломников-индусов.
Итак, движемся навстречу Алакнанде по дну скального коридора. Виды – невозможно вымолвить. Мишра показывает направо – туда уходит тропа в «Долину цветов». В том же направлении уходят паломники к какой-то исламской святыне. На часах примерно половина шестого. Проехали Говиндгхат, то есть гхат (место священного омовения) Говинды (опять же Вишну). Высота 1849 метров.
На нашем пути – пробка. Начинается дождь. Выясняется, что дорога серьезно повреждена. На вопрос, когда она откроется, Мишра отвечает, что это известно только Всевышнему. Говорит, что здесь можно прождать несколько дней. Однажды он застрял в Бадринатхе из-за обвала на дороге на 3 месяца. «Я же предупреждал вас, что эти дороги очень ненадежные, и нужно всегда иметь приличный запас на случай непредвиденных обстоятельств». У нас запаса почти нет. Запас прочности также на пределе. Авторитет Мишры давит. Он явно склоняет нас к возвращению. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что он все же вскользь упоминает, что можно пешком преодолеть затор и там искать машину. Можно также вернуться в ближайший населенный пункт и там дождаться завтрашнего дня. «Впрочем, решайте сами», - заключает он. Мы понуро решаем поворачивать назад. Это значит, мы отказываемся от Бадринатха. Очень жаль. Но брать рюкзаки и перелезать на ту сторону каменного завала теперь вряд ли кто согласится. Еще противный дождь. Надо спешить, сзади подпирают машины. Того и гляди запрут. Мы где-то понимаем, что Мишра вполне может несколько сгущать краски. Мы всецело в его власти. Кто его знает, может быть, ему захотелось домой. Ведь подобных остановок случалось уже немало. Почему бы этой быть безнадежнее других? Но войско обескровлено. Оно не способно на героизм, на которой бы без тени сомнения решилось в начале маршрута. Итак, возвращаемся. Выходит, мы не доехали до Бадринатха - конечной точки нашего маршрута – каких-то 20-ти км.