Автор: "Черные" Бета

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 25

«Северусу Снейпу, профессору и подонку.

После твоего глупого побега наш уважаемый министр очень долго ругался, поскольку я обещал не только заботиться о тебе, но и быть в курсе места твоего пребывания. Мне, видишь ли, пришлось оправдываться, до сих пор не могу себе простить, что как благородный человек включил тебя в число тех, кто может свободно аппарировать в поместье и покидать его. Я еще не сменил заклятья, так что это, полагаю, значит, что ты можешь вернуться. На твоем месте я бы не появлялся в общественных местах до того, как мы встретимся. Видишь ли, мне пришлось долго уговаривать одного слишком принципиального колдомедика лгать всем, что ты еще болен и поэтому не можешь явиться в Визенгамот. Постоянно добиваться отсрочки суда тоже непросто. Кингсли на нашей стороне, но он не может слишком долго противостоять мнению большинства, а настроения в министерстве ужасные. Если бы не поддержка моих доводов Гермионой Грейнджер, голос которой имеет определенный вес, я бы не выстоял в одиночку. Исходя из того, как рьяно она бросилась мне помогать, и учитывая слухи о том, что Гарри Поттер покинул свой особняк, я делаю вывод, что ты занят его лечением, а боевая подруга народного героя в курсе ваших дел. Поэтому ты можешь заслужить мое прощение средством, способным исцелить мои увечья. С судом тоже надо решить как можно скорее. Даже если ты собрался по каким-то причинам бежать, нанеси мне визит. Это в твоих же интересах.

Люциус Малфой»

Это письмо помогло Северусу при разговоре с Гермионой Грейнджер. Он не собирался никуда бежать, даже если со стороны это казалось оправданным и довольно простым выходом из сложившейся ситуации. Просто Снейп создал определенный план действий, следуя которому он жалел кого угодно, но только не себя. В нем было всего два пункта. Первый – сделать все возможное, чтобы изменить судьбу Поттера и позволить ему остаться в живых, и второй – навсегда забыть о Гарри Поттере.

У него был целый ряд идей, как выполнить поставленные перед собой задачи. Если разоблачить мстителей до того, как они совершат очередное покушение на Гарри, то он не умрет. По крайней мере, не при тех обстоятельствах, что были описаны в Книге судеб, а значит, он что-то выиграет. Ведь любая отсрочка имеет значение. Второй пункт казался менее выполнимым, но ведь отчаивается только тот, кто утрачивает стремление. Северус возлагал большие надежды на собственную волю. Не видеть Поттера стало бы ключом к формированию у Снейпа подобия ощущения покоя. Он бы не волновался о том, что не так что-то скажет или сделает, и, возможно, судьба была бы достаточно благосклонна, и он бы снова привык к одиночеству. Его серый пляж не посещали бы странные химеры, и никто не пытался бы возвести на нем песчаных замков. В его случае расстояние действительно могло стать благом. Он хотел, чтобы их с Гарри разделяли мили и, возможно, изрядная порция лжи.

– Завтра нас посетит мисс Грейнджер.

Поттер удивился. Он сидел в кресле у открытого окна, но обернулся к Северусу, несмотря на то, что его лицо еще было перекошено от боли, после того как он растер по своей груди очередную порцию зелья. Похоже, это место было еще хуже лимбо. Оно не просто сблизило их. Гарри полностью ему доверился и перестал притворяться. Был настолько собой… Хмурился, когда ему больно, кривился, если еда была невкусной, смеялся только тогда, когда на самом деле было весело. За эти дни Снейп узнал о нем очень многое, но ни разу не вспомнил о своем желании выяснить все это просто для того, чтобы вооружиться против тех знаний о нем самом, которыми обладал Поттер.

– Я писал ей. Хочу договориться, чтобы она проконтролировала ваше оставшееся лечение.

– Это потому что вы уходите?

– Да.

Гарри кивнул.

– Этого следовало ожидать. Я, если честно, удивлен тому, как надолго вас хватило.

– Почему? – Наверное, Снейпу не следовало задавать этот вопрос. Иногда остаться без ответа – значит поступить мудро, но он поддался любопытству.

– Я все понимаю. Иногда для вас бывает слишком много общения. Вам надоедают люди, и хочется побыть наедине с собой, как-то привести в порядок мысли. В этом нет ничего плохого. Со мной такое тоже иногда случается. Я ведь сбежал по тем же причинам, немного странно, что к вам, но, знаете… Прозвучит глупо, но если уж рядом с вами мне было уютно там, в лимбо, то я подумал что и здесь это сработает. И, кажется, не ошибся. Это было хорошо. Я обрел покой еще до того, как вы нашли лекарство. Просто оказавшись в этом доме. Меня перестали мучить мысли. Нет, они по-прежнему были, но я прекратил думать о своих проблемах, и стало легче. Вы злой, язвительный, хмурый, но самый необременительный человек, которого я знаю. Если немного привыкнуть к вашим особенностям, то находиться рядом с вами просто и приятно. Спасибо, что предоставили мне такую возможность. Для меня все это действительно много значило. Я благодарен за то, что вы оказали мне помощь, за это место и за то, что я снова смог в чем-то разобраться. Я надеюсь, что вы уходите не навсегда, и мы сможем видеться, когда вам хоть немного надоест одиночество.

Прекрасные разумные слова. Сказанные очень искреннее. Полные тепла… Впервые Северус почувствовал, что, наверное, лучшее, что могло бы с ним случиться – стать Гарри Поттеру другом. Потерпи его душа еще немного, не бросься она с отчаянной обреченностью в дебри иного чувства, сейчас он мог бы принять руку, которую Гарри ему протянул, и, наверное, это сделало бы его немного счастливее. Но нет, он снова все испортил. Нельзя было просто принять эту ладонь, потому что он все многократно усложнил. Даже в столь мимолетном контакте его запутавшееся сердце стало бы искать нечто большее, чем расположение и участие. Ну так зачем кормить его беспочвенными надеждами? Проще отказать в них, и он скрестил руки на груди.

– Я, кажется, уже говорил, что это раздражает. Вы видите во мне то, чего уже давно нет. Я не стою ваших заблуждений. Мне не нужно понимание или уважение.

Гарри кивнул и опустил руку на колено.

– Конечно. Вы уже об этом говорили. Пусть так… Как вам будет удобнее. От желания не действовать вам на нервы я, конечно, вряд ли перестану быть собой, но на самом деле надеюсь, что мы скоро увидимся. Я буду скучать. Действительно буду.

Снейп понимал, что его тоже не минет сия чаша, но выжал откуда-то из недр своего самообладания и эту усмешку, и небрежное пожатие плеч.

– Не будем загадывать на будущее.

Позже в разговоре с Гермионой Грейнджер он назвал Гарри Поттера человеком, который прекрасно справляется с обстоятельствами. В себе он, к сожалению, не был столь уверен.

***

Было в Люциусе Малфое что-то такое… Северус впервые безоговорочно радовался присутствию в своей жизни этого деятельного прагматика. Рядом с ним любые переживания имели свойство довольно быстро выветриваться, и на поверхности оставались сплошные расчеты и взаимозачеты.

– Все твои книги нужно надежно спрятать. Сейчас очень важно сохранять репутацию, так что я не позволю разбрасывать по моему дому трактаты по темной магии. Доверишь ли ты мне свои сокровища, вот в чем вопрос?

– Доверю, если ты не станешь отсылать их на хранение своим многочисленным приятелям.

В кабинете Люциуса было ужасно накурено. Никто и никогда не видел его на публике с трубкой или сигарой, но, оставаясь наедине с самим собой, он все топил в сизом дыму, утверждая, что так ему легче размышлять. Северус задыхался в этой вполне просторной комнате, а вот Малфой, похоже, чувствовал себя отлично. Возможно, это был еще один его способ вести дела – одурманить собеседника, чтобы у того начали путаться мысли.

– И кто же посвятил тебя в мои маленькие тайны? – Северус пожал плечами, что вызвало у Люциуса улыбку. – Что ж, позволь, угадаю. Это дело рук мисс Грейнджер. Вынужден признать – умнейшая девушка. Жаль, что у нее такие проблемы с прической, родословной и вкусом в выборе мужчин. В противном случае я, пожалуй, мог бы сделать для нее исключение. Иногда гриффиндорки – это нечто очень пикантное.

– Избавь меня от своих пошлых рассуждений. – Снейп поставил перед Люциусом флакон. – Желаешь воспользоваться немедленно?

Малфой взял его и стал рассматривать зелье на просвет.

– У Поттера нет никаких побочных эффектов?

– Нет.

– А могу я поинтересоваться, насколько незаконно было изготовление этого эликсира?

– Совершенно незаконно.

– Поттер об этом знает?

– Нет, и ты ему не скажешь, поскольку это всерьез заденет и твою собственную репутацию. Так ты будешь его сейчас использовать?

– Нет, конечно! – нахмурился Люциус.

Северус был удивлен.

– У тебя появились моральные принципы? А не слишком ли ты стар для таких кардинальных перемен?

Малфой усмехнулся.

– Я и в сто лет буду выглядеть намного лучше, чем ты сейчас. Дело не в моей нравственности или ее отсутствии. Просто сейчас я жертва, что позволяет мне вызывать к себе некоторое сочувствие. Пока рано от него отказываться. Срок годности у зелья ограничен?

– Да, но еще пару лет ты можешь смело валять дурака.

– Отлично, – Люциус встал и, подойдя к стеллажам у стены, нажал безымянным пальцем на копье в руке крохотной фигурки рыцаря. По серебру сбежала капля крови. Стеллажи взлетели вверх и разъехались в стороны, обнаружив круглую дверь сейфа. Малфой прикоснулся окровавленным пальцем к замочной скважине, дверь бесшумно открылась. Люциус положил внутрь флакон и книги Снейпа. – Не сочти демонстрацией излишнего доверия, – он закрыл сейф и вернул назад полки. – Просто если со мной вдруг что-то случится, а ты все еще будешь желать получить назад свое имущество, то знай, что открыть этот сейф могу либо я, либо мой сын. Но он узнает о его существовании только из моего завещания. Драко, к сожалению, имеет склонность иногда болтать лишнее.

Снейп нахмурился.

– Все настолько плохо?

Малфой кивнул.

– Катастрофично. После твоего побега случилось одно событие… В мой дом проникли люди, которых я не приглашал.

– Как такое может быть? У тебя отличные чары защиты.

– Вот способ-то как раз и настораживает. В этом доме семь каминов. Три из них подключены к сети и защищены от проникновения посторонних. Четыре – самые обычные очаги, и я не видел смысла накладывать на них чары.

– Логично. Камин без согласия хозяина дома можно подключить только из министерства и только с санкции министра, начальника аврората или одного из его первых помощников.

Малфой кивнул, снова заняв свое кресло.

– Кофе? – Он указал на старинный кофейник.

– Не откажусь.

– Сахар? Сливки?

– Нет, спасибо, только кофе, – сказал Северус, немного удивленный происходящим. Люциус собственноручно налил ему чашку. Сделав первый же глоток, Снейп поморщился. Хорошо, хоть вкуса яда не ощутил. – С каких пор в твоем доме подают такую гадость?

Малфой искренне улыбнулся, будто услышал нечто очень забавное.

– Наверное, с тех пор как я вынужден готовить его сам.

– От тебя сбежал последний эльф?

– Почти. Видишь ли, как бы все это ни звучало странно, но однажды, вернувшись из министерства, я обнаружил полный беспорядок, а в моем доме отчего-то оказалось на один подключенный камин больше обычного. Я, разумеется, сразу его проверил и выяснил, что через него дважды перемещались в мой дом и обратно. Первое перемещение состоялось из общего камина в "Дырявом котле", второе – из министерства магии. Выяснив все это, я начал обходить комнату за комнатой, чтобы оценить урон, нанесенный мне незваными гостями. Согласно моим наблюдениям и показаниям охранных чар, вторые визитеры особенно тщательно порылись в моем кабинете, но ничего особенно компрометирующего, разумеется, не нашли. Я не бросаю на виду доказательства того, что по мне давно плачет Азкабан. Впрочем, тебя наверняка больше заинтересует первый визит. Человек, который проник в мой дом до тех, кто искал компромат, столкнулся с сопротивлением моего домового эльфа, но ему удалось обездвижить моего слугу. Позднее он отлевитировал его в мою спальню и перерезал ни в чем не повинному существу горло. После чего довольно красочно разложил эльфа на моей постели, устроив на животе мертвеца очередную бомбу. Полагаю, если бы вторые посетители так не намусорили и я не был бы так предельно осторожен, обходя дом, то вполне мог бы умереть, просто открыв дверь в свою спальню. Но я решил, что будет разумнее, прежде чем входить в какое бы то ни было помещение, заглянуть в него с помощью чар, делая фрагмент стены прозрачным.

– Что ты предпринял?

– Ничего.

– Хочешь сказать, что и бомба, и мертвый эльф все еще в твоей спальне?

Малфой усмехнулся.

– Нет, конечно. В этом случае в доме бы отвратительно пахло. "Ничего" относилось к тому, что я не стал поднимать скандал и вызывать авроров.

– Как ты ее обезвредил?

– Заморозил, проделав дырку в стене. Детонация была настроена только на дверь. Эльфа закопал на кладбище в Суссексе, а от бомбы избавился. Не хватало еще хранить в доме такую пакость.

– Ее можно было исследовать.

– Северус, ты сейчас рассуждаешь как ученый, а не как интриган. Подумай сам: мне подложили бомбу, но взрыва не произошло. Что в таком случае делать террористу, если он надеется, что я, подобно тебе, проявлю преступное любопытство?

– Зависит от того, получила ли Паркинсон письмо об очередном покушении.

– Ты правильно рассуждаешь. Нет, она его не получала, следовательно, наш мститель начал вести более тонкую игру и предпочитает убедиться в успешности своих покушений, прежде чем заявить о них. Теперь давай предположим, что могут подумать авроры, если письма не было, а бомба обнаружена в моем доме.

– Что ты ее изготовил или стоишь за теми, кто это сделал.

– Точно. Поэтому хранить ее было глупо. Я уничтожил все улики и стал ждать, что будет. И каково было мое не очень искреннее изумление, когда утром меня навестили авроры под предлогом, что в маггловскую полицию поступило анонимное сообщение о том, что в моем доме слышен какой-то шум. Якобы они его перехватили и решили убедиться, что со мной все в порядке. Прикрываясь мотивом искренней заботы о моей персоне, они зачем-то обыскали весь дом. Два обыска за сутки? По моему скромному разумению, это уже слишком.

– Ты узнал, кто за этим стоит? – спросил Северус.

Малфой пожал плечами.

– Ну, кое о чем я теперь осведомлен. Наша бюрократическая система такова, что я, как первый помощник министра, могу отправить в каминную сеть распоряжение о подключении кого угодно. Но не вправе без согласия Кингсли сделать запрос о том, не подключал ли кто-то из моих коллег мой собственный дом.

– Он не дал согласия?

– Дал бы, если бы я попросил. Но, несмотря на то, что я верю в честность нашего министра, такая просьба заставила бы его задать мне множество вопросов. А я не готов был отвечать, почему, обнаружив бомбу, не сообщил ему и не вызвал авроров.

– Кстати, почему ты так не поступил?

– Мне не нужны лишние скандалы. Чем меньше говорят о моей персоне по поводу всех этих взрывов – тем больше шансов, что я еще немного продержусь на своем посту, а значит, смогу разобраться во всей этой ситуации. Если меня уволят, я на следующий же день уеду во Францию к Цисси, но мой побег позволит распускать слухи за моей спиной и строить козни. Если уж так вышло, что сейчас я – олицетворение раскаянья и чертов символ чистокровного магического сообщества, то у меня нет права сдаваться без борьбы.

– Не слишком ли патетические речи для тебя?

– Обычные. Я хочу, чтобы мой сын всю жизнь прожил в мире и покое, но на родине своих предков, а не в изгнании.

– Значит, ты провел свое расследование, не привлекая к нему Кингсли?

– Да. Всегда приятно, когда есть люди, которым ты искренне симпатичен. Есть такая особа и в отделе каминных сетей – Миллисента Буллстроуд. Ты должен ее помнить… Очаровательная молодая леди, очень похожая на двуногого бульдога. Она училась вместе с Драко.

– Я помню Миллисенту.

– Два года назад я помог ей получить повышение в обход нескольких конкурентов, и теперь эта особа не может отказать, когда речь заходит о моих личных просьбах. Каким-то образом ей удалось заглянуть в секретные документы своего начальника и узнать, что подключение к моему дому санкционировал аврорат. Приказ подписан лично Гавейном Робардсом.

– Он все еще руководит? – удивился Снейп. – Мне казалось, что после гибели своего приятеля Скримджера этот господин продемонстрировал такую беспомощность и лояльность к контролируемому Темным Лордом министру, что при новой власти не задержался бы на своем посту. Почему его не сняли?

Малфой пожал плечами.

– А кому работать было? После того как Кингсли стал министром, возглавить авроров, сместив Робардса, мог лишь Долиш. Но из-за того, что тот был членом Ордена Феникса, Кингсли вынужден был назначить его своим вторым помощником, в противовес мне. Многих авроров поубивали, некоторые сами уволились и не хотели возвращаться на службу. Среди служителей порядка осталась пара-тройка опытных сотрудников, остальные – молодежь, подавшаяся в аврорат прямо со школьной скамьи. Конечно, никто не сомневается, что через пару лет, набравшись опыта, Поттер возглавит отдел, но пока он слишком молод. А у Робардса, по крайней мере, есть опыт руководства, к тому же после победы он стал активно доказывать свою лояльность и развязал полномасштабную охоту на бывших Упивающихся. Если бы Кингсли его немного не притормозил, он бы пересажал больше народа, чем в свое время старший Крауч. Министру этот лизоблюд подчиняется беспрекословно, а вот меня не выносит на дух, видимо, потому, что не в силах забыть, как в смутные времена целовал в зад нашего приятеля Яксли и бегал с отчетами к Макнейру, лишь бы сохранить свою шкуру. Опорочить мою репутацию – навязчивая идея этого господина, но он глуп, поэтому раньше я не рассматривал всерьез его жалкие потуги мне навредить.

– Теперь ты смотришь на них иначе, – подытожил Северус.

– Именно. Гавейн Робардс сам по себе ничего не стоит, но должность у него значительная. Если им начал манипулировать достаточно умный человек, он стал очень опасен.

Снейп кивнул.

– А еще это делает его хоть каким-то источником информации. Человек, который пришел в твой дом, знал, что авроры нагрянут с обыском, и оставил бомбу, полагая, что либо ты, либо они на ней подорвутся. В любом случае был бы скандал, которого он и добивался. Обыск на следующий день – тоже его рук дело. Кто мог знать, что у тебя можно что-то найти? Только тот, кто это что-то оставил. Нужно искать мстителя в окружении Робардса.

– Значит, ты согласен, что это один человек?

– Скорее всего. – Снейп закрыл глаза, задумавшись. – Я не думаю, что этот Гавейн – такой уж трус. Скримджер не окружал себя робкими людьми, а он был его человеком. У него есть мотив действовать не только против тебя. Представь, каково это – работать, зная, что тебя держат лишь до того времени, пока не подрастет сопливый мальчишка, метящий на твое место. Но в одном я с тобой согласен: насколько я знаю, он довольно глуп. Он способен подчиняться хозяину, но не строить планы самостоятельно. Именно поэтому он был так растерян после смерти своего приятеля, что наделал глупостей. Однако у Робардса есть принципы, вбитые в его голову бывшим патроном. Он не пойдет на откровенное предательство и убийство и не ввяжется в заговор. Значит, его используют вслепую. Убеждают в том, что сместить тебя – это правое дело. Возможно, он даже надеется, что если раскроет твое истинное лицо, то сможет занять твое место, освободив тем самым должность для Поттера без всяких для себя потерь.

– Кингсли никогда на такое не пойдет.

– Возможно. Но знаешь, глупые люди редко признают, что удача отступается от них в силу того, что они не очень умны. Нет, думаю, он предпочитает верить, что в его шатком положении виноваты чужие интриги, и считает тебя козлом отпущения. Кто-то внушил ему подобные мысли, и этот кто-то знал, что будет подключен камин, и опередил авроров.

– Значит, нам надо искать мстителя в окружении Гавейна, – подытожил Малфой. – Я и сам пришел к таким выводам.

Северус Снейп кое-что вспомнил. Всего один факт, но он, по его мнению, имел огромное значение.

– Я еще сильнее сужу круг твоих поисков.

– Каким образом?

– Зелье, Люциус, – улыбнулся он. – Как я и сказал мисс Грейнджер, зелье может подсказать многое.

– Она тут при чем?

Снейп нахмурился.

– Малфой, если ты скажешь кому-то или используешь в своих интересах то, что сейчас услышишь от меня, я клянусь, что все выходки террориста покажутся тебе невинными шутками по сравнению с тем, что с тобой сделаю я.

Люциус усмехнулся.

– Буду нем, как могила, покуда сам в ней не окажусь.

Снейп хмыкнул.

– Может, взять с тебя Нерушимую клятву?

– Мне казалось, тебе не нравится играть в такие игры.

Снейп кивнул.

– Очень не нравится. Ладно, в кои-то веки я поверю твоему слову. Мисс Грейнджер знала о том, что я лечу Поттера, и с помощью своего жениха раздобыла мне один редкий компонент из хранилища конфиската при аврорате.

Люциус пожал плечами.

Blog

Автор: "Черные" Бета