2- james mellaart earliest Civilisations of the Near East London. Thames and Hudson. 1965 «неолитическая революция» и ее памятники

Вид материала

Документы

Содержание Чатал Хююк

Подобный материал:

• -, 389.47kb.
• Univesity College London School of Slavonic and East European Studies, сбор и расшифровка, 157.19kb.
• Программа профессиональной переподготовки (повышения квалификации) «международная логистика», 262.19kb.
• Темы лекций (с указанием количества аудиторных часов): I. Зарождение контактов в античный, 94.95kb.
• Тема знание до цивилизаций и знание первых цивилизаций, 176.47kb.
• Oxford University Press, 1990, издал недавно свою новое исследование, 114.02kb.
• Курс лекций Москва 2007 Оглавление Тема Введение. Роль науки и техники в истории человечества., 905.26kb.
• East-West Development Group, Russia ("ewdr") is a Russian wing of East-West Development, 75.73kb.
• Программа 5 декабря 2010 года Прибытие и регистрация участников в отеле London Marriott, 155.5kb.
• Список публикаций (1965–2011 гг.) Проф. М. В. Михайловой, 448.29kb.

Глава 7 АНАТОЛИЯ


Можно без излишнего преувеличения сказать, что Анатолия, долго рассматривавшаяся как варварская окраина «полумесяца плодородных земель», теперь должна считаться наиболее развитым центром неолити­ческой культуры на Ближнем Востоке. Неолитическая цивилизация, обнаруженная в Чатал Хююке, сияет по­добно «сверхновой звезде» в тусклой «галактике» со­временных ей земледельческих культур. Это сравнение справедливо как для Чатал Хююка, так и для его пре­емников — Хаджилара, Западного Чатал Хююка и Джан Хасана, погибшего от пожара и не оставившего заметного следа в культурном развитии Анатолии после 5000 г. до н. э. Тусклый закат анатолийской культуры может быть прослежен в халафской культуре на севере Месопотамии, но здесь она уже обречена на исчезно­вение. Дольше всего ее влияние чувствуется не на Ближнем Востоке, а в Европе, потому что на этом кон­тиненте неолитические культуры Анатолии положили начало земледелию, скотоводству и культу богини-ма­тери— основам нашей цивилизации.

На предыдущих страницах мы описали развитие культур Ближнего Востока от их туманного зарождения около начала X тысячелетия до н. э. до сложения халаф­ской культуры (прежде оно датировалось ок. 5000 г. до н- э., но его, видимо, можно соотнести с более ранним пе­риодом). Если следовать предложенной в начале этой книги терминологии, придется признать, что мезолит и неолит явно прослеживаются только в районе Антальи, на южном побережье, где они, быть может, непосредст­венно сменяют палеолит с его гравировкой на стенах Пещер, предметами, украшенными натуралистическими изображениями и геометрическими орнаментами. Куль-


-80-






Рис. 25. Наскальные росписи из Анатолии, из пещер Белдиби (близ Антальи) и Окуз-лу'Ин.

тура Белбаши с ее прекрасными микролитами может рас­сматриваться как мезолитическая и северный эквива­лент индустрии Кебары в Сирии, Ливане и Палестине, в то время как более поздняя культура Белдиби (тоже с микролитами, сегментами и, возможно, стенной рос­писью) типологически сходна с натуфийским протонео­литом²⁹. Наличие вкладышей для серпов поддерживает теорию существования здесь раннего земледелия, но оно говорит скорее о жатве, а не о севе злаков, главной же формой хозяйства в это время продолжала оставать­ся охота.

В стране, столь неподходящей для земледелия, как Памфилия, это кажется неудивительным. Поскольку отсутствуют радиокарбонные даты, устанавливающие абсолютную хронологию культур Белбаши, Белдиби или верхнего палеолита пещер Кара'Ин и Окузлу'Ин, единственная возможность датировки заключается в обнаружении примитивной керамики в самом верху верхнего слоя (В) в Белдиби.

Почти идентичная керамика найдена в IX и X сло­ях Чатал Хююка, что позволяет предположить на осно­вании радиокарбона дату около 6500—6400 гг. до н. э. Возможно, следовательно, что на южном побережье протонеолит продолжался до середины VII тысячелетия до н. э. Если принять это предположение, не избегнуть заключения, что памфилийское побережье было тогда столь же отсталым в культурном отношении, как и ты­сячелетия спустя. В то время как население Белдиби»


-81-

заимствовавшее свою керамику или технику ее изготов­ления на плато (обратный процесс представить невоз­можно), продолжало жить под скальными навесами, на Днатолийском плато уже существовал вполне развитой городок Чатал Хююк.

Последовательность развития культур на плато³⁰, еще неизвестная окончательно, могла, таким образом, приближаться к той, которая существовала на побере­жье. Важность открытий проф. К- Кектена и д-ра Е. Бостанчи в районе Антальи невозможно переоце­нить, потому что они впервые показали, что в Анатолии существовало верхнепалеолитическое искусство запад­ноевропейского типа. Возможно, что те, кто осуществил «неолитическую революцию» на Ближнем Востоке, в значительной степени принадлежали к верхнепалеоли­тической группе, и некоторые антропологи считают, что евроафриканская раса, древнейшая, зафиксированная в протонеолитических могильниках, представляет потом­ков европейского верхнепалеолитического человека. Исчезновение древнего анималистического искусства, видимо, было вызвано переходом от охоты и собира­тельства к производству и сохранению пищи, но этот процесс был медленным и ни в коем случае не всеоб­щим. Мы уже видели слабые его пережитки в натуфе Палестины, но они гораздо лучше прослеживаются в стенописи и рельефах неолитического поселения Чатал Хююк. Здесь натуралистическое искусство доживает до 5800 г. до н. э., но в более поздних культурах Хаджи-лара и Джан Хасана оно не найдено, тут его сменяет геометрическая роспись на керамике, сама происходя-щая от символического и геометрического искусства, существовавшего наряду с натуралистическим.

В Южной Анатолии имеются, следовательно, свиде­тельства непрерывного развития культуры от верхнего пэлеолита к неолиту, хотя пока и незначительные, но с этой точки зрения Анатолия уникальна. В настоящее время древнейшие свидетельства существования оседлых общин на плато происходят только из двух неолитических поселений: бескерамического Хаджилара и городка Чатал Хююк. Радиокарбонный способ определяет дату Хаджилара около VII тысячелетия до н. э. Основанное на материковом слое маленькое поселение с прямоугольными постройками из сырцового


-82-



Рис. 26. Наскальные изображения (а) верхнепа­леолитического времени из Белдиби и галька из пещеры Кара'Ин (б) на юге Турции.


кирпича на каменных фундаментах пережило до! своего запустения семь периодов. Тщательно выложен­ные очаги и печи в открытых дворах находились рядом с обмазанными глиной хранилищами для зерна. Ямы от столбов говорят о навесах и заборах во дворах, отде­лявшихся от жилых помещений стенами метровой толщины. Дома, по-видимому, состояли из большой комнаты без внутреннего убранства, но с тщательно об­мазанными глиной полами и стенами, покоящимися на основаниях из булыжников. Обмазка часто покрыва­лась красной краской и лощилась или украшалась про­стым геометрическим орнаментом, красным по кремово­му полю. Стены почти совсем разрушены, так что не-известно, существовала ли роспись над окрашенным в красное низом стен. Дверные проемы не найдены. Мень­шие помещения, иногда с очагами и печами, окружали главную комнату. Возможно, что, как и в Чатал Хююке. вход в дом находился под крышей.

Керамика была неизвестна, не найдены и глиняные фигурки. Несколько фрагментов указывают на то, что использовали сосуды из мрамора, а возможно, приме­нялись и плетеные, кожаные, деревянные сосуды и


-83-

вместилища из шкур. Найдены костяные шилья, орудия из кремня и привозного обсидиана, главным образом вкладыши для серпов и один полированный топор. В пределах поселения не найдено ни одного погребения, но человеческие черепа иногда размещали на полу по­мещений, что предполагает культ предков. Среди ко-стей животных есть кости овцы и козы, быка и оленя, но нет данных о домашних животных, за исключением собаки. Занятие земледелием документируется остатка­ми двурядного пленчатого ячменя, эммера, дикой одно­зернянки и чечевицы в V слое, датируемом по С₁₄ 7040 г. до н. э. (длинный период полураспада).

Простота бескерамического поселения в Хаджиларе напоминает докерамический неолит В Иерихона или Джармо и представляет полный контраст богатому го­родскому поселению Чатал Хююк, расположенному на берегу реки, в аллювиальной долине Кония, примерно в 320 км к востоку от Хаджилара.


Чатал Хююк

Занимая площадь 13 га, Чатал Хююк является са­мым большим неолитическим поселением на Ближнем Востоке, но из всей территории вскрыт только участок размером в 0,5 га в жреческом квартале³¹. 12 строи­тельных горизонтов (0—X), существовавших в течение тысячелетия, с 6500 по 5650 гг. до н. э. (в соответст-вии с серией из 14 радиокарбонных дат), демонстриру-ют постепенное и непрерывное развитие этой культуры, Последние строительные горизонты, начиная с VI А, со-хранили следы разрушительных пожаров, вызывавших частые перестройки.

Архитектура Чатал Хююка замечательно однообразна: дома и святилища строили целиком из формованного кирпича-сырца, на кирпичных основаниях, без применения камня. Дома имели прямоугольную планировку, в каждом было хранилище, пристроенное к одной из стен. Внутреннее устройство варьируется в зависимости от расположения маленького светового окошечка, находившегося высоко под крышей. Каждый дом имел лишь один этаж, высота которого соответствовала высоте стен; входили в дом через отверстие в крыше по


-84-



Рис. 27. План строительного горизонта VI в Чатал Хююке (около 6000 г. до н. э.). С — святилища.


деревянной лестнице, прислоненной к южной стене. Дым от очага и печи выходил через то же отверстие в плоской крыше или в окно.. Некоторые дома были снабжены специальной вентиляционной шахтой.

Сообщение между домами могло осуществляться по крышам, находившимся на разной высоте: дома тер­расами поднимались по склону холма. Деревянные лест­ницы, вероятно, оставляли на крышах, как делают и теперь в анатолийских деревнях. На крышах и прохо­дила большая часть жизни обитателей городка. В каж­дой комнате было по крайней мере две платформы; по краям главной стояли деревянные опоры, обмазанные глиной и окрашенные в красный цвет. В дальнем кон­це этой платформы помещалась высокая скамья. Плат­формы служили как диваны для сидения, работы и сна, под ними же хоронили мертвых. Полы покрывали ци­новками. Мусор, золу, битую посуду и кости сбрасыва­ли в разрушенные дома или в маленькие открытые дво­ры. Животных не держали в пределах поселения, но, возможно, на ночь их загоняли в крааль на его окраи­не. Из-за своеобразной системы входов наружная часть


-85-

поселения представляла собой массивную стену, и другие оборонительные сооружения были не нужны. Защитники вооруженные луками со стрелами, пращами и копьями вполне могли дать отпор бандам мародерствующих разбойников, которые осмелились бы напасть а городок, поэтому свидетельства убийств не обнаружены.

Хозяйство Чатал Хююка базировалось на экстенсив­ном земледелии, скотоводстве (овцы и крупный рогатый скот?) и охоте на дикого быка (Bos primigenius), бла­городного оленя, дикого осла, кабана и леопарда. Ры­боловство играло сравнительно незначительную роль, но довольно часто встречаются кости птиц и яичная скорлупа. Убивали также волков (но их могли и не употреблять в пищу). Одна из стенописей изображает охотящегося на оленя человека, которого сопровождает собака. Удивительно устойчив набор сельскохозяйствен­ных культур: выращивали эммер, пшеницу-однозернян­ку, голозерный ячмень, горох, обычную и горькую вику³². Растительное масло добывали из крестоцвет­ных, миндаля и фисташек. Обнаружено большое коли­чество семян крапивного дерева, из него, по-видимому, изготовляли вино, которое хвалил Плиний; с большим основанием можно предположить, что варили и пиво. Еще одним, если не самым значительным источни­ком дохода обитателей Чатал Хююка была торговля. Обилие обсидиана на поселении и тот факт, что он расположен неподалеку от месторождения обсидиана — следствия вулканических извержений Кара Дага и Хасан Дага на восточной окраине долины,— позволяет считать, что Чатал Хююк обладал монополией на торговлю обсидианом с Западной Анатолией, Кипром и Ле­вантом. Замечательная стенная роспись из святилища VII горизонта изображает город и на некотором расстоянии от него извержение вулкана, возможно Хасан Дага. Заготовки наконечников копий из обсидиана на­ходят в мешочках под полами домов; число их достигает иногда 23: по-видимому, их хранили здесь как сокровище. обмен на обсидиан из Сирии доставляли прекрасный слоистый кремень, из которого делали кинжалы и другие орудия³³, С побережья Средиземного моря в большом количестве привозили раковины, особенно dentalium, для бус,


-86-

а также камень различных пород—из него изготовляли великолепные сосуды, бусы и подвески, лощила, зерно­терки, куранты, ступки и песты, а также небольшие культовые статуэтки (для изготовления их использова­ли алебастр, мрамор, черный и коричневый известняк). На краю долины добывали диорит, из которого делали целиком шлифованные тесла, топоры и украшения.

Охра и другие краски добывались из окружающих долину холмов, как и окаменелые раковины, лигнит, медная и железная руда, самородная медь, киноварь и свинец. Все эти сырые материалы использовались оби­тателями поселения, но местоположение мастерских еще не определено. Не менее изумителен уровень тех­нологии: наконечники копий и стрел из обсидиана и кремневые кинжалы с прекрасной отжимной ретушью оставили далеко позади все аналогичные изделия Ближ­него Востока. Зеркала изготовляли из полированного обсидиана и аккуратно закрепляли в рукоятке при по­мощи известковой массы; бусы делали из синего или зеленого камня — апатита, отверстия в них тонки и для современных игл. Такие же отверстия просверливались и в обсидиановых подвесках.

Применялась инкрустация одного камня другим, уже в IX горизонте появляются медные и свинцовые бусы, подвески и другие украшения, часто изготовлен­ные из рудного металла. Прекрасные ткани (возможно, шерстяные) были настолько высокого качества, что не заставили бы устыдиться и современного ткача. Дере­вянная посуда, заменявшая вместе с плетеной керами­ку в нижних слоях поселения, демонстрирует такое раз­нообразие форм, техническое мастерство и изысканный вкус, что подобной ей не было в неолитическое время на всем Ближнем Востоке.

Керамика появилась впервые в X—IX горизонтах (она вывозилась в Белдиби), но эти примитивные изде­лия, конечно, не могут сравниться с деревянными, ко-. стяными и роговыми сосудами или с плетеными и ко­жаными вместилищами, которые могли быть в употреб­лении начиная с верхнего палеолита. Поэтому в раскопанном жреческом квартале в горизонтах VIII— VIB керамика не встречена, и только в конце сущест­вования VI А, около 5900 г. до н. э., она появляется, но уже значительно улучшенная.


-87-



Рис. 28. Церемониальный кинжал из кремня, обработанного отжим­ной ретушью, из Чатал Хююка (мужское погребение в VI горизон­те). Костяная рукоятка вырезана в форме змеи.


Полностью керамическими в Чатал Хююке могут считаться лишь слои V—О, но даже в это время в большинстве форм сосудов заметно влияние деревян­ных и плетеных прототипов, что продолжается до конца существования поселения. Это так называемая тем-нолощеная керамика, но в Чатал Хююке применение темного цвета обычно ограничивается кухонными со­судами, а начиная с V горизонта появляется керамика темно-желтого цвета (красная есть уже в X). В IV горизонте распространена крапчатая роспись приятных тонов, а в III и II обнаружен, хотя и очень редкий, орнамент в виде красных полос. Не найдено ни одного черепка со спиральным и ногтевым орнаментом или с отпечатками раковины, столь распространенными на близкой киликийской керамике.

Население Чатал Хююка хоронило покойников под платформами домов и святилищ только после удаления мягких тканей — возможно, из гигиенических соображе­ний. Мягкие ткани склевывали грифы или процесс пер­воначальной экскарнации проводили в легких сооруже­ниях, построенных из тростниковых плетенок и циновок, подобных изображенным на стене святилища. Затем очищенные кости собирали, заворачивали в одежды, шкуры или циновки и погребали в домах и святилищах перед их ежегодным ремонтом. Иногда останки посыпа­ли красной охрой и киноварью, а область шеи и лоб окрашивали синей или зеленой краской. С погребенны­ми клали заупокойные дары: с женщинами и деть­ми украшения (ожерелья, ручные и ножные браслеты), мотыги или тесла из диорита, костяные шпатели и лож­ки, особенно если женщины были похоронены вместе с детьми. Если хоронили членов общества, занимавших


-88-



Рис. 29. Деревянные сосуды, главным образом из погребений. Горизонт VI Чатал Хююка.


более заметное положение, то клали обсидиановые зеркала, корзинки с румянами и косметические шпате­ли. В мужских погребениях находят навершия булав, кремневые кинжалы, обсидиановые наконечники копий, дротиков и стрел, глиняные печати, костяные крючки и петли и застежки для поясов. Ткани, деревянные со­суды и ящички обнаруживают в захоронениях предста­вителей обоих полов, но керамика или статуэтки в мо­гилах никогда не встречаются.

О физическом типе населения до полного исследова­ния трудно сказать более того, что оно было долихо­цефальным, стройным и тонкокостным. Большинст­во погребений принадлежит женщинам и детям, и ка­жется, что лишь немногие доживали до среднего воз­раста.

Искусство и религия. Открытие 40 храмов или святилищ, располагавшихся в девяти строительных го­ризонтах Чатал Хююка, дает единственную в своем роде картину анатолийской неолитической религии. Свя­тилища имели тот же план и устройство, что и жилые дома, но отличались богатством убранства или его характером. Они составляли комплекс построек, и одно святилище обычно состояло из четырех или пяти комнат.

-89-



Рис 30. Мальчик-бог на леопарде и женское божество, стоящее за леопардом.


Преемственность культа можно проследить в ряде случаев в нижних слоях, где святилище сооружалось над святилищем, но есть случаи, где такая последова­тельность не соблюдается. Здесь найдены многочислен­ные группы статуэток из камня или обожженной глины, грубые вотивные сидячие фигурки людей и животных. Эти фигурки никогда не находят внутри святилищ, но снаружи их или вставленными в углубления в стенах, в то время как культовые статуэтки найдены внутри святилищ.

Статуэтки позволяют нам распознать основных божеств, которым поклонялось неолитическое население Чатал Хююка. Главным среди них была богиня в трех ипостасях: в виде молодой женщины, матери, дающей жизнь, и старой женщины, в одном случае сопровождаемой хищной птицей — возможно, грифом. Более при­митивными и устрашающими являются ее полуизобразительные фигурки из сталактитов или конкреций с человеческой головой, что, возможно, подчеркивает хтонический характер богини, связанный с пещерами и подземным миром. Одна из фигур изображает двойную богиню, а группа из трех статуэток передает образы девочки, женщины и мальчика-бога, стоящих позади сидящих на леопардах — священных животных богини. Мужское божество также часто изображается в двух ипостасях — как мальчик или юноша, сын или возлюбленный богини, либо как бог с бородой, часто сидящий на быке, посвященном ему животном. Группы


-90-



Рис. 31. Белая мраморная статуэтка, изображающая сидящего бога е браслетами на плечах и в шапке из леопардовой шкуры. Чатал Хююк VI.

Рис. 32. Алебастровая статуэтка, изображающая сидящего на быке бородатого бога. Чатал Хююк VI.

Рис. 33. Белое мраморное изображение молодого бога. Чатал Хю­юк VI.


фигур изображались редко. Другие божества не рас­познаются, но вместе со статуэтками часто находят из­вестняковые конкреции, сталактиты из пещер и камни необычной формы.

При декорировании святилищ применяли три ме­тода.

1) Роспись стен (часто полихромная) натуральны­ми красками, смешанными с жиром и наносившимися кистью на прекрасную белую обмазку, встречается в X—III горизонтах, а одноцветные красные панели про-должают существовать и во II.

Эти росписи делались в религиозных целях и затем покрывались слоем белой обмазки. Часто сохранялось более одного слоя такой живописи.

2) Рельефы, нередко монументальные, высотой до двух и более метров, вылепленные на основе из связок


-91-



Рис. 34. Пластина из зеленовато- серого камня с изображением слева двух обнимающихся фигур


соломы, дерева или глины, а при изображе­нии голов животных часто с включением пе­редней части черепа быка или барана с ро­гами. Горизонты IX— VIA.

3) Фигуры, обычно животных, вырезанные на обмазке и частично моделированные или частично вырезанные; плоские силуэтные или углубленные изображе­ния. Горизонты IX—VI А. Наконец, существу- ва двух обнимающихся фигур ют группы ИЛИ ряды справа - матери с ребенком, рогатых бычьих голов, помещенных на скамьях (только в горизонте VI А) или столбиках, эти стилизованные бычьи головы вместе с рогами обрамляли края платформ в святилищах и домах. Возможно, подобно позднейшим посвятительным рогам, они должны были защищать жи­телей и отвращать зло. Впервые появились в VII гори­зонте и встречаются вплоть до II.

В рельефах антропоморфный облик всегда прида­вался только богине, а мужское божество выступало в виде бычьей или бараньей головы.

Святилища служили, очевидно, для отправления культа плодородия. Главной целью религии было обе­спечение благополучия и жизни в этом и загробном су­ществовании.

Сексуальный символизм отсутствовал; внимание сос­редоточено на передаче беременности или на сценах, в которых богиня дает жизнь бычьей или бараньей голове, Часто богиня в двух аспектах показывается рядом или комбинируется в двойной фигуре, одна из которых изоб­ражена рожающей.

Сцены жизни на одной стене контрастируют со сценами смерти на другой. Крупная бычья голова часто дается как возникающая из стены над окрашенной в красный цвет нишей, возможно символизирующей тот свет.