Сердце красавицы

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Вопросы веры и безверия в произведениях Федора Михайловича Достоевского, 616.84kb.
• Сердце, 389.92kb.
• Сердце 1932, 9742.21kb.
• Агни Йога. Сердце, 2368.97kb.
• По диагонали на автобусах, встречает нежное светящееся бирюзовое Средиземное море, 129.2kb.
• « Если в твоём сердце есть сокровища, используй их прямо сейчас», 634.46kb.
• Ошо заратустра: Смеющийся пророк, 3578.01kb.
• О духовном в искусстве, 1273.1kb.
• Конспект открытого урока на тему: ««Собачье сердце», 74.44kb.
• Тема: Михаил Афанасьевич Булгаков. «Собачье сердце». Система образов повести, 201.46kb.

Глава 20

Зайдя в кабинет Альпенгольд, Вадим Ильич обнаружил толпу иноземного народа: женщину, двух мальчиков-подростков и мужчину. Увидев Мюнстерлендера, Марита Андреевна встрепенулась и, обращаясь к мужчине, сказала:

-Переведите миссис Ким, что это наш лучший педагог-теоретик, профессор, автор многочисленных учебников. У него Дон Хёк и Дон Мин будут учиться по сольфеджио.

Миссис Ким услышала перевод, лучезарно улыбнулась профессору и что-то залопотала по-корейски. Мужчина стал переводить:

-Миссис Ким очень рада с вами познакомиться. Она сразу хотела бы с вами договориться о том, чтобы вы давали её детям ещё и частные уроки, но у них дома. Фирма им купила квартиру недалеко от метро «Смоленская». Вам будут платить в валюте, по десять долларов за час, а уж сколько уроков понадобится, вы сами ей скажете, хорошо? Кстати, миссис Ким и её сыновья неплохо говорят по-английски.

Вадим Ильич только пожал плечами и с сожалением сообщил, что владеет только немецким, да и то со словарём.

-Понимаете, господин профессор, - продолжал переводчик. – Ребятам надо за два года освоить школьный курс музыкально-теоретических предметов, потому что на фортепиано они играют очень хорошо: несколько лет учились в Германии, у лучших профессоров. Они уже лауреаты многих международных конкурсов. Но на Западе очень слабая система музыкально-теоретического образования, поэтому после школы мальчики пойдут учиться в Московскую консерваторию, а какие там требования, вы и сами прекрасно знаете. Отсюда вывод: заниматься придётся очень много.

-Вадик, дорогой, - вступила Марита Андреевна. – Понимаешь, у них по учебному плану по три урока в неделю, а в таком режиме они за два года ничего не успеют. Кстати, их отец – мистер Ким, крупный бизнесмен, представляет в России интересы своей компании, понимаешь? – и Альпенгольд, незаметно для корейцев, подмигнула Вадиму Ильичу.

Корейцы внимательно слушали переводчика, который добросовестно доводил до их сведения слова заведующей коммерчески отделением. Они кивали головами и сверкали белыми ровными зубами, а профессор совершенно ошалел от свалившегося на его голову счастья и был готов от избытка чувств облобызать старую приятельницу, отвалившую ему такой царский подарок.

-Ну и чудненько, подписываем контракт, и вперёд, - подвела итог переговорам бизнес-леди. Кореянка подписала все бумаги и заплатила деньги за обучение своих детей до конца учебного года. Потом педагог и ученики обменялись телефонами, и корейцы направились к выходу.

-Все переговоры, господин профессор, будете пока вести через меня, - сказал в дверях переводчик. – Вечером мы с вами созвонимся и составим расписание. Потом я вам дам адрес, и вы начнёте заниматься. Лучше начать прямо завтра. Нам время дорого.

Мюнстерлендер в знак согласия кивнул головой и направился к выходу, вслед за иностранцами, но был остановлен Маритой Андреевной:

-Вадя, не уходи, дорогой, нам надо поговорить.

-Мара, но у меня же урок, дети ждут около класса.

-Ну и хрен с ними. Учатся бесплатно – пусть и ждут, когда маэстро освободится. Слушай сюда, друг мой. Счёты сводить с тобой я не собираюсь: мы тогда оба были неправы. Забудем об этом, мало ли чего не бывает между друзьями. Всё это мелочи жизни. Главное заключается в том, что я расширяю коммерческое отделение за счёт иностранных учащихся. Я сделала рекламу через Интернет и, как видишь, - результат налицо. Эти два мальчика – первые ласточки. На днях прилетает девочка из Австралии, которая, кстати, хорошо говорит по-русски (у неё мама русская). Так что, дорогой, у тебя уже есть три иностранца. Да, забыла тебе сказать, что за них я буду платить в два раза больше, чем за русских. Но это ещё не все: в апреле приедут другие корейцы – мальчик и девочка и одна китаянка. Все они будут учиться у тебя. В общем, освобождай время, друг мой. Советую тебе отказаться от половины факультативов, зачем ишачить за копейки, правда? Теперь слушай дальше: три твоих бывших ученика, которые ещё и частные уроки брали, опять просятся к тебе. Я их определила к Беспечной, но она их задолбала своим хамством. И потом, ты меня извини, но люди немалые деньги платят, а их детей кормят лапшой типа: «Правда, я красивая женщина, Вася?» или: «Где ещё такую красавицу и умницу увидишь, Федя?» ну, и так далее и тому подобное. В общем, бред по полной программе. Аня совсем обалдела: вместо того, чтобы учить детей сольфеджио, тратит время на то, чтобы заниматься саморекламой, да ещё в такой наглой форме. А как она на всех орёт?! Ужас! У детей от этого ора сразу мозги заклинивает. Потом учти, что она тебя на каждом углу поливает грязью и говорит, что «ваш хвалёный Мюнстерлендер – чокнутый профессор, который незнаком с методикой и преподаёт от фонаря». Как тебе это нравится? Только умоляю тебя, Вадик, - это должно остаться между нами. Я тебе ничего не говорила. Сделай вид, что ты ничего не знаешь, хорошо?

-Да, да, Мара, дорогая, конечно, я тебя не выдам. От части нагрузки я постараюсь освободиться прямо сегодня. Подойду к заведующей отделением и всё объясню. Ты абсолютно права: пора зарабатывать нормальные деньги и решать свои проблемы, а преподавать я могу не хуже Аньки, если не лучше. Так что, пусть заткнётся, а ребятам моим скажи, чтобы мне позвонили – будем делать расписание. Кстати, если я буду ездить к корейцам, то и к ним смогу заезжать. Ты же знаешь, что в школе вечная проблема с классами и не всегда можно найти помещение с пианино.

-Делай, как знаешь, дорогой. Только держи в голове, что скоро приедут ещё иностранцы, а это – часов пятнадцать в неделю, как минимум. Освободи для них времечко, хорошо?

-------


Чуть позже, когда довольный профессор вернулся на своё рабочее место, провёл урок и сидел в перемену за столом, его посетила Беспечная. С заговорщицким видом она вошла в класс и гаркнула на сидевших в классе учеников: «Пошли вон отсюда, дайте человеку от вас отдохнуть». После этого Анна Владимировна взяла стул и села рядом с Вадимом Ильичом.

-У меня для вас, мэтр, есть убойные новости. Слушайте внимательно: сегодня в школу заходила Синичкина, мы с ней в дверях столкнулись. И вот что сия малопочтенная особа мне поведала: работать здесь больше не будет, уже и трудовую книжку забрала. Кроме того, у неё через месяц свадьба с этим самым таинственным Иваном Игнатьевичем. И вы себе не представляете, куда они едут в свадебное путешествие – не в деревню Гнилые Пеньки, а на Лазурный Берег. А прямо обалдела! Такое и в театре абсурда не увидишь! Получается, что эта дворняжка едет покорять Европу с мужем-миллионером. Это с такими-то манерами хрюшки со скотного двора! А более достойные женщины вынуждены ломовничать за копейки и париться в этом убогом заведении. Нет, на свете справедливости не существует! – Последнюю фразу Беспечная произнесла с напором и истерическими нотками в голосе.

Профессору это не понравилось: уж слишком чёрной была зависть и неприкрытой ненависть.

-Зря вы, Аня, так ей завидуете. Лидочка ведь очень хорошая девочка, славная и отзывчивая, да и внешне как супермодель выглядит. Я за неё очень рад, только мне непонятно – откуда вдруг взялся этот Иван Игнатьевич? Когда мы встречались, то его и в помине не было.

Беспечная скривилась и ядовито сказала:

-А вы в этом уверены, мой дорогой наивный друг? Вам не приходила в голову мысль, что эта шалава встречалась и с вами и с ним? У вас есть такая уверенность? Вот то-то и оно. Я давно поняла, что все мужики козлы и клюют на всякую дешёвку, а красивых, умных и порядочных в упор не видят. Я вот, например, всем хороша – и душой, и телом, и зарабатываю прилично, и квартира собственная имеется. Мы с вами, мэтр, неплохо смотрелись бы вместе. И зачем вам молодая примитивная девка из низов? Не боитесь перегреться? Не боитесь обострения простатита и операции по удалению аденомы?

Вадим Ильич был шокирован: никто и никогда не наезжал на него в столь наглой форме. Ему не нравилось, когда женщина активно навязывается, хотя и видит, что её не хотят, поэтому он сухо заметил:

-Анечка, ну что вы такое говорите?! Как же так можно?! Я, конечно, понимаю, что вы всем хороши, но всему есть предел. Мы с вами ещё потолкуем на досуге, у нас вся жизнь впереди. Во всяком случае, спасибо за информацию – теперь хоть что-то разъяснилось. А теперь извините меня. Я должен, наконец, начать урок, да и вам пора в ваш класс.

Беспечная вспыхнула, сверкнула глазами и, не прощаясь, вылетела из класса, с силой хлопнув дверью. Вадим Ильич только покачал головой, но осуждать наглую женщину не стал: какой в этом смысл?


Глава 21

Прошло немного времени, но Вадим Ильич уже вкушал плоды своей напряжённой работы. Занятия с корейцами, несмотря на языковой барьер, радовали быстрыми успехами. Братья вместе с родителями занимали роскошную двухуровневую квартиру в тихом переулке, в самом центре города. Профессор ездил туда три раза в неделю и занимался несколько часов подряд. Каждый визит ему оплачивался в конверте без задержек, чему он был несказанно рад. Кроме того, в эти же дни Мюнстерлендер заезжал к русским платникам, которые тоже жили в Центре – так всё удачно сложилось. Гонорары он получал тоже за каждый урок и тоже в твёрдой валюте. На круг выходила очень даже приличная сумма, и появилась возможность резко улучшить своё питание, а также откладывать денежные излишки в заначку.

-В общем, жизнь налаживается, - посмеивался профессор, частенько вспоминая бородатый анекдот о бомже, которому в один прекрасный день всё надоело, и он решил свести счёты с жизнью в общественном туалете. Но, увидев на полу около унитаза недопитую бутылку портвейна и недокуренную сигарету, резко поменял свои планы и решил ещё немного задержаться в этом лучшем из миров.

Часто рассуждая о разных людях и разных жизненных ситуациях, профессор решил, что всё-таки, что ни говори, Марита ему послана провидением: она ему очень помогает по жизни, и, что при всех своих минусах, она тётка неплохая. По этой причине следовало её отблагодарить, и Вадим Ильич, накупив для бизнес-леди деликатесов, которые она очень любила, решил зайти к ней в кабинет и таким образом выразить свою благодарность.

В перемену Мюнстерлендер, с большим красочным пакетом в руках, вошёл к Марите и присел на банкетку, стоящую около двери. Альпенгольд как раз читала нотацию маленькой девочке с кудрявой головкой:

- Что же ты, дорогая моя, не подготовилась к уроку? Скоро на зачёте играть, а у тебя и текст не выучен. Скажи маме, что я тобой очень недовольна. Чтобы в следующий раз выучила сонату наизусть, а не шкандыбала по нотам, да ещё с ошибками. Ты меня поняла, Лизочка? Ты ведь хорошая девочка, не лентяйка и не прогульщица, так берись за дело. Не вынуждай меня на экстренные меры.

Нерадивая ученица молча кивнула головой, забрала свой портфель и вышла из класса, шмыгая носом.

-Вадя, рада тебя видеть, мой дорогой! Что у тебя хорошего?

-Да вот, зашёл тебя поблагодарить. Ты меня очень выручила, и моя признательность не знает границ. Знаешь, а эти корейцы оказались очень способными детками и на редкость старательными. У меня с ними нет никаких проблем, то есть абсолютно. Они уже и по-русски хорошо говорят, и в музыкальном отношении развиваются очень здорово. Думаю, что мы с ними за два года сделаем всё, что надо. И мамочка у них такая приветливая женщина – просто прелесть! Всегда чаю предложит с чем-нибудь вкусненьким и денежки исправно платит. В общем, Мара, к чему лишние слова? Это тебе, - и профессор вручил своей благодетельнице подарки, которые та взяла с удовольствием – приятно иметь дело с благодарным человеком.

-Вадик, посиди немного и держись за стул, дорогой. Хочу тебе сообщить, что к нам ещё иностранцы едут, кроме тех, о которых я тебе говорила. Это девочка из Франции, два китайца и вьетнамец. В основном, это дети дипломатов и бизнесменов. Так что, друг мой, готовься, - работать придётся с утра и до вечера. Ну, я думаю, что тебя этим не испугаешь, правда?

-Да нет, конечно. А как же другие теоретики? Они меня не сотрут в порошок, когда узнают? Им ведь, поди, тоже хочется работать с иностранцами…

-Вот тут ты очень ошибаешься. Они носы воротят от платного отделения. Чтобы им кого-то впарить, приходится на ушах стоять и хвостом мести. Понимаешь, они давно загрузились частниками из числа собственных бюджетных учеников, и берут с них ну очень большие деньги, тебе такие и не снились. Так зачем же им напрягаться, спрашивается?

-Ну, тогда я молчу. Мне ведь что важно, – чтобы на меня не наезжали. А раз они такие разборчивые, то это их проблемы. Возьму всех, Мара, можешь не сомневаться. Здоровье, слава богу, поправил, теперь и поработать можно в полную силу. А потом, знаешь, ведь Лидка Синичкина меня бросила, нашла миллионера и собралась за него замуж. Я сначала страшно переживал, а потом успокоился и решил, что так даже лучше.

-Да я знаю, Вадя. Анька Беспечная уже всю школу просветила, на каждом углу брызжет ядом, что «эта сволочная Лидка хорошо работает одним местом, поэтому и богатея подцепила, проститутка», – конец цитаты. Разве не дрянь-баба?

-Ну её, Мара. Что возьмёшь с тупизны? Позавидовала молодой красавице, а сама страшнее атомной войны. Недаром с ней ни один мужик не может ужиться из-за её склочного характера и комплексов. Посмотрела бы на себя хоть раз в зеркало самокритичным взглядом и сделала правильные выводы. Она и ко мне подбирается, прёт как танк, но мне эта носатая уродина, усыпанная бородавками, и даром не нужна. А на Лидку я всё-таки обижен: исчезла и ни слова не сказала. Можно подумать, что я бы её в Загс на аркане потащил. Оно мне надо?

-Вот и молодец, так держать. Ой, а у меня такое несчастье, такая беда: собака Кузя ощенилась под ванной, а я даже не знаю, сколько там щенков. Лаз под ванну очень узкий и тёмный. Вчера, когда я возвращалась домой, ещё на лестнице услышала жуткие вопли – один из щенков ужасно кричал. Уж не знаю, что Кузька с ним сделала. Вскоре он замолчал, и я думаю: уж не сожрала ли она его живьём? Как ты думаешь?

-Как негуманно с её стороны – собственного детёныша уничтожить. Это какое-то извращение, сдвиг по фазе, - пробормотал Вадим Ильич, которого эти страшилки «из жизни животных» давно достали. – Пойду-ка я, пожалуй, а то мне уже на урок пора, опаздываю. Всего тебе хорошего, моя дорогая, – и профессор, уберегая себя от дальнейших шокирующих подробностей, поспешно покинул кабинет. «Вроде бы и неплохая бабец, добрая и отзывчивая, но почему у неё всё время кто-то погибает? То кошка непостижимым образом в холодильнике повесится, то собака новорожденных котят сожрёт без остатка, то другая собака своих же щенков задавит, то кот с первого этажа упадёт и всмятку расшибётся?.. ну почему всё это происходит именно в её доме? почему? Знаю почему – по кочану, потому что другого объяснения нет», - думал Вадим Ильич, пока шёл к классу.

-------


На следующий день профессор проснулся в прекрасном расположении духа. Он принял душ, накормил кота, потом сварил себе «гурманского» кофе со специями и достал из шкафчика имбирное печенье. Из дома ему надо было выходить через час, поэтому оставался небольшой кусочек времени, который надо было чем-то занять.

Вадим Ильич допивал ароматный кофе, когда в его голову робко постучалась мысль: «А не позвонить ли Синичкиным? вдруг Лидка дома? Уж лучше услышать горькую правду от этой изменницы, чем от противной школьной сплетницы».

Сказано – сделано, и Мюнстерлендер, удобно усевшись на диване, набрал до боли знакомый номер. После четвёртого гудка трубку сняли, и немолодой женский голос произнёс: «Да, я вас слушаю». Профессор поздоровался и попросил позвать Лидочку. «А дочки нет дома. Кто её спрашивает?» - поинтересовалась женщина. Вадиму Ильичу пришлось себя назвать. «Это вы, Вадим? А я Лидочкина мама, Клавдия Ивановна. Очень приятно. Знаете, а дочка давно дома не живёт, она переселилась к жениху. Я очень извиняюсь за дочь, Вадим, но вы тоже должны её понять: девчонка молодая, в голове ветер гуляет, как встретила своего Ивана, так совсем с катушек и съехала. А потом, я хочу вам сказать, что Лидочка очень боится с вами говорить. Ей стыдно, что она вас бросила, но вы человек зрелый, с большим жизненным опытом, вы должны её понять. Я вам могу пообещать, что как только дочка соберётся с духом, так сразу вам и позвонит. А знаете, она так любит своего Супчикова, и он её тоже, они так торопятся со свадьбой. Я уж подумала, что она, грешным делом, беременна.…»

-Ну что же, всё ясно, - оборвал на полуслове несостоявшуюся тёщу профессор. – Спасибо вам за информацию и всех вам благ». У Вадима Ильича после этого разговора остался неприятный осадок, но, по крайне мере, в густом тумане неведения начало хоть что-то высвечиваться.

-Бедные мы с тобой, Мендельсошка, несчастные. Бросила нас противная девка, ни прости тебе, ни прощай… и откуда взялся этот прохиндей Супчиков? А фамилия-то, вроде, знакомая… так-так-так… а, точно, вспомнил: у меня в выпускном классе учится Сергей Супчиков. Интересно, имеет он какое-то отношение к этому кренделю, который у меня девушку увёл или нет? Да какая теперь разница – имеет, не имеет. Главное, что Лидка развернулась на сто восемьдесят градусов и исчезла за горизонтом. Хорошо это или плохо, пока не пойму. Плакать мне что-то не хочется, хотя и смеяться не над чем, разве только над собой и своими утраченными иллюзиями. Ни то, ни сё… ой, а ещё у нас в учебной части работает Юлия Сергеевна Супчикова. Такое впечатление, что в школе Супчиковы под ногами растут, как сорняки. Нет, нехорошо я как-то сказал. Точно знаю, что Сергей – сын Юлии Сергеевны. Так кто же этот Иван Игнатьевич? Может, он муж Юлии или её брат? Да нет, если бы был брат, то был бы Сергеевич. Хотя братья бывают двоюродные или сводные… тогда муж… ой, не было у бабы хлопот, да взяла в хату порося… надо на всё это плюнуть, забить (как молодое поколение выражается) и растереть. Да-а-а, всё это так, но узнать всё-таки не мешало бы...

Профессор, пребывая в состоянии некоторой рассеянности, побрёл на кухню и включил радио. Из динамиков тут же раздался противный вопль: «Я корова, я корова, та-та-та-та…»

-Тьфу ты, пропасть, - не сдержался профессор. – Шоубизнес маразмеет на глазах. Мало им травы, туч, маленьких лошадок и кошек, так они ещё и на бедных коров замахнулись. Ну, понятно, что в траву мы всё равно или поздно трансформируемся – тут уж ничего не поделаешь, а что хорошего в жизни кошек, коров или птичек? Сплошные инстинкты и жестокая борьба за существование. Естественный отбор, блин! А некоторые кретины ещё и ударения в словах переставляют или используют просторечные словечки типа «милок» или «чуток». А зачем это делать? Неужели русский язык настолько беден, что в нём нельзя найти аналогов? Я думаю, что вся беда заключается в том, что культурный уровень современных рифмоплетов чрезвычайно низок, и языком они владеют из рук вон плохо. Жаль, что у нас упразднили цензуру, хотя в этой стране всегда так: или всё или ничего, такой вот идиотский максимализм. Массы, друзья, надо воспитывать, а не подсовывать им низкопробную жвачку и не развращать… ой-ой-ой, я должен поторопиться, - всполошился Вадим Ильич, взглянув на часы. Он выключил радио, быстро оделся и вылетел из дома, ибо опаздывать к корейцам было как-то несолидно.


Глава 22

Профессора одолела навязчивая идея: чтобы не свихнуться, надо было срочно выяснить, кто такой Иван Игнатьевич Супчиков и откуда он взялся? В голове мучительно складывался план действий, типа «следствие ведут знатоки», поэтому на следующий день, после бессонной ночи и выработки стратегии вкупе с тактикой, Вадим Ильич нажил головную боль, но кое-что всё же придумал. В первую очередь он решил подвергнуть допросу своего ученика Сергея, а там видно будет. В дороге он совершенно измучился, думая о том, что Сергей мог заболеть или просто прогулять уроки и в школе не появиться. И что тогда делать? Звонить ему или ехать к нему домой? Но ведь это глупо и как-то несолидно, и всё-таки… да наплевать на все условности, ибо главное – установить истину, чтобы раз и навсегда успокоиться.

Дождавшись перемены, Мюнстерлендер, с душевным трепетом подошёл к классу, в котором по расписанию занимался Сергей, дождался, когда тот выйдет в коридор, и стал его расспрашивать:

-Скажи-ка, друг мой (почти как «скажи-ка, дядя», - промелькнула мысль), ты знаешь некоего Ивана Игнатьевича?

Мальчик удивился: «Конечно, этой мой отец, а что?»

-Да так, ничего, спасибо, - ответил профессор, не ожидавший такого ответа. – А скажи-ка, Сергей, у тебя, вроде, мама в учебной части работает?

-Да, точно, - в очередной раз удивился парень, не понимая – с какого это перепугу педагог заинтересовался его родителями: уроков он не пропускает, задания выполняет – какие к нему могут быть претензии?

-А чем занимается твой отец и сколько ему лет? – уже не стесняясь, полюбопытствовал Мюнстерлендер.

-Моему старику уже сорок четыре стукнуло, а чем занимается, точно сказать не могу. Каким-то бизнесом. Да вы у мамы спросите, она лучше знает.

-Мерси, друг мой, непременно спрошу, ты можешь идти. – Профессор был шокирован: это что же получается? Мерзавка Лидка увела из семьи мужа и отца, кормильца, не такого уж и молодого человека? И где только она его подцепила? А может, противная Беспечная была не так уж далека от истины, когда говорила, что Синичкина могла одновременно встречаться с двумя мужиками? Конечно, в результате она (по законам жанра) выбрала богатого бизнесмена, а бедного профессора просто кинула, фигурально выражаясь, выкинула на помойку как ненужную вещь. Может, она совершенно аморальная особа и ищет в жизни только своей выгоды и за ангельской внешностью скрывается хитрая и жестокая тварь? Как миллионеры называют девиц, живущих с ними из-за денег, «жабы»? Так-то оно так, но надо отдать ей справедливость: может она в себя влюбить даже тёртого калача, умудрённого опытом бабника. Уважаемый господин профессор уже и шею свою под ярмо подставил, и в ЗАГС был готов бежать, забыв о своём махровом эгоизме…

Идти в учебную часть, чтобы добросить брошенную Юлию Сергеевну, профессор не стал – это было бы жестоко. Сергей дал ему всю информацию, а подробности… какая теперь разница? Да и надо ли оно ему? Надо успокоиться и постараться забыть Лидку, эту предательницу, эту дешёвку, которая продалась за деньги. Хотя, надо сказать, Супчиков выглядит очень солидно, производит неплохое впечатление. Это совсем не такой примитивный типаж, бывший или нынешний уголовник, коих часто показывают в сериалах. Ухоженный такой господин, уверенный в себе, с хорошей фигурой, респектабельный. При таком денежном мешке обязательно должна состоять красотка с модельной внешностью, какая-нибудь Лидочка, Верочка или Олечка, а не задрипанная, неухоженная тётка типа Юлии Сергеевны, которая вечно носится по школе с безумными, выпученными глазами и что-то тараторит, так что понять её совершенно невозможно. Ладно, ну их всех в баню, надо возвращаться в класс и готовиться к уроку, - решил Вадим Ильич.

Грустные размышления Мюнстерлендера были прерваны появлением Беспечной. Войдя в класс и произнеся своё традиционное: «Тук-тук, кто в теремочке живёт», она подошла к столу, за которым сидел профессор. Класс был пуст, ученики резвились в коридоре, поэтому можно было приступить к делу, что Анна Владимировна и сделала.

-Мэтр, хочу угостить вас домашним печеньем. Вы, наверное, пока не знаете, что я отлично готовлю и, что очень важно, необыкновенно вкусно, - и Беспечная вытащила из сумки пакет.

-Спасибо вам, Анечка, вы очень внимательны, - поблагодарил профессор, развязывая пакет. Он достал круглую печенюшку и отгрыз от неё кусочек.

-Знаете, мэтр, а я могу приготовить любую вкуснятину буквально из ничего. Как вы думаете – из чего я испекла сей шедевр кулинарного искусства? Никогда не догадаетесь: из старой сметаны, которая уже стала покрываться плесенью, и из прогорклого сливочного масла. Не выбрасывать же добро, правда?

Услышав эти откровения, профессор затаил дыхание, ибо проглоченный кусочек выпечки тут же запросился обратно. Судорожно сглотнув, Вадим Ильич промолчал, но остаток печенья зажал в кулаке, чтобы потом выбросить, как и остальные «шедевры», состряпанные из отбросов.

Тем временем, Беспечная продолжала без передышки кудахтать, рекламировать себя как рачительную хозяйку, не понимая того, что делает себе потрясающую антирекламу.

-Вообще-то я очень хорошо пеку всякие там пирожки и тортики, теперь буду и вас угощать. Скоро принесу салат из крапивы, которая у меня в морозилке уже полгода лежит, не меньше, всё руки до неё не доходят. Ещё мне хорошо удается чечевичная каша, тоже вас угощу. Да вы язык проглотите – даю гарантию. А ещё, хочу вам сказать, что мне родители с Украины постоянно посылают с проводником экологически чистые овощи. Раз в месяц я еду на вокзал и забираю мешки с картошкой, морковкой, капустой, свёклой. Правда, приходится у соседа по подъезду просить помощи: он грузит овощи в свою машину и везёт ко мне. Конечно, мне приходится ему платить и овощами делиться, но кто поможет одинокой женщине бесплатно?..

Живое воображение профессор нарисовало ему редкостную по своему идиотизму картину: он из последних сил тащит на спине тяжёлый мешок, чтобы помочь бедной и несчастной, а та выдает ему за труд десять карбованцев и по килограмму корнеплодов. Просто мороз по коже, бр-р-р…

-Да что это я всё о хлебе насущном? Духовная пища тоже дело очень важное. В ближайший четверг, мэтр, в Доме композиторов состоится очень интересный фольклорный концерт. Составите мне компанию?

-Я пока не знаю, Анечка, как у меня сложится день, - ушёл от прямого ответа профессор, которому до смерти не хотелось завязывать с наглой бабой неформальные отношения. «Потом найду отмазку, - думал он. – Пусть катится подальше. Терпеть не могу бесстыжих немолодых тёток, которые сами себя предлагают. Надо отдохнуть от личной жизни – я от неё устал».

-Хорошо, увидимся, - попрощалась Анна Владимировна и ушла. Через несколько минут в класс на всех парах влетела Новицкая.

-Как хорошо, Вадим Ильич, что я вас застала, - прощебетала она, кокетливо поправляя волосики на детской челочке. – Мне срочно нужен ваш учебник гармонии, а достать его я нигде не могу. Вы не могли бы мне его завтра принести? Если хотите, то я сама к вам сегодня вечером домой заеду.

-Что вы, Валечка, зачем же вам так утруждаться? Конечно, я завтра же захвачу экземпляр и даже вам его подарю.

-Но только с дарственной надписью, - продолжала присюсюкивать Новицкая, плотоядно облизывая толстые губы и строя профессору глазки. – А, кстати, вы не хотели бы пойти в пятницу в Рахманиновский зал? Там будет очень интересный концерт из произведений молодых московских композиторов, в том числе и нашего Армена Агабабова. Я буду вести концерт, рассказывать о самих композиторах и об их творчестве.

Профессор неопределённо кивнул головой и что-то пробормотал, но про себя изумился: эти бабы, они что, с ума все посходили? Как сговорились. А, это, наверное, школьное сарафанное радио сообщило, что я теперь свободен и на меня можно открывать сезон охоты, блин.

-Спасибо вам, Валечка, я знаю об этом концерте и постараюсь придти. Благодарю вас за приглашение.

Новицкая растянула губы в улыбке, не раскрывая рта, развернулась на сто восемьдесят градусов и похабно виляя толстыми бёдрами, направилась к выходу. У двери она вдруг обернулась, пронзила профессора страстным взглядом, закусила губу, а потом недвусмысленно облизала губы и прищурила глаза. Только после этого она покинула класс.

-Да-а-а, скучать мне в ближайшее время не придётся, - вполголоса сказал себе Вадим Ильич. – Надо бы на досуге подумать, как деликатно отшить этих хабалок, отношения портить не хочется – всё-таки работаем вместе. Не люблю я таких наглых и страшных баб. А потом, ведь недаром в народе говорят: «На работе гадить, то есть заводить романы, не стоит – себе дороже». Это себя всегда оправдывает.