Алферов Анатолий Александрович Ромек Е. А. «Общество знания» Дисциплинарная структура и роль сгн в процессе социальных трансформаций: учебное пособие

Вид материала

Учебное пособие

Содержание 6. Раздел 4. Возрастание роли знания в обществе. «Общество знания». Информационное общество. «Общество знания». Основная литература. Проектное задание. Тестовые задания рубежного контроля.

Подобный материал:

• Лесников Анатолий Ильич, старший преподаватель Уфимского Государственного института, 1383.27kb.
• А. В. Полетаев Плотинский Ю. М. Го9       Модели социальных процессов: Учебное пособие, 3575.52kb.
• А. В. Полетаев Плотинский Ю. М. Го9       Модели социальных процессов: Учебное пособие, 3573.34kb.
• К. Л. Томашевский обучение студентов в юридической клинике практическим навыкам работы, 1515.24kb.
• Поступление литературы в библиотеку пгу за февраль 2006, 778.32kb.
• Эпоха смешанной экономики рост объема рыночных операций усиливает финансовую роль государства, 366.89kb.
• Учебное пособие Издательство Дальневосточного университета Владивосток, 1045.02kb.
• Учебное пособие Нижний Новгород 2007 Балонова М. Г. Искусство и его роль в жизни общества:, 627.43kb.
• Дисциплинарная ответственность Дисциплинарная ответственность, 142.86kb.
• А. И. Тимофеев логика и основы аргументации учебное пособие, 2452.13kb.

6. Раздел 4. Возрастание роли знания в обществе. «Общество знания».

Цель настоящего раздела состоит в углубленном изучении специфики и перспектив «общества знания», а также – в анализе роли социально-гуманитарных наук в информационном обществе.

Информационное общество.

Согласно результатам проведенного министерством торговли США исследования, чтобы достичь аудитории в 50 млн. человек радио понадобилось 30 лет, телевидению - 13 лет, а Интернету - всего 4 года.¹⁶ Стремительное развитие информационных и телекоммуникационных технологий стало предметом особого внимания не только специалистов в информационной сфере, но также политиков и философов. Как влияют достижения в информационной сфере - без преувеличения революционные - на социальные, социокультурые, политические, наконец, процессы? Оптимисты полагают, что эти достижения создают предпосылки нового, беспрецедентного типа общества - информационного, или, как его еще называют, общества знания.

Одной из основополагающих характеристик информационного общества является его глобальный характер: в ходе его становления постепенно стираются границы между странами и людьми, радикально меняется структура мировой экономики.

Среди зарубежных авторов, разрабатывающих эту тему, - Д.Белл, И.Масуда, Т.Стоуньер, М.Постер, Р.Катц, Д.Рисман, М.Маклюэн, Э.Тоффлер, П.Дракер, М.Кастельс и др.

Понятие «информационное общество» появилось во второй половине 1960-х годов. Автором этого термина считается профессор Токийского технологического института Ю.Хаяши. Впервые основные характеристики общества знания были определены в отчетах, представленных японскому правительству рядом организаций: Агентством экономического планирования, Институтом разработки использования компьютеров, Советом по структуре промышленности. Показательны сами названия документов: «Японское информационное общество: темы и подходы» (1969 г.), «Контуры политики содействия информатизации японского общества» (1969г.), «План информационного общества» (1971г.).¹⁷ В этих отчетах высокоиндустриальное общество определялось как общество, в котором развитие компьютеризации предоставит людям доступ к надежным источникам информации и избавит их от рутинной работы, обеспечив высокий уровень автоматизации производства. При этом существенные изменения коснутся непосредственно самого производства: его продукт станет более «информационно емким», что приведет к значительному увеличению в его стоимости доли инноваций, дизайна и маркетинга. Производство информационного продукта, а не продукта материального, по мнению авторов, будет движущей силой образования и развития общества.

Очень быстро постиндустриальная проблематика стала ведущей темой западной философии, социологии и политологии. Основной акцент в исследованиях этого времени ставится на необходимости совершенствования средств получения, обработки и распространения информации и экономическому эффекту их внедрения в производство. Это было обусловлено бурным развитием информационно-телекоммуникационных технологий, следствием которого стали революционные изменения на мировом рынке. Гуманитарные аспекты формирования нового общества и в частности, социальные проблемы, стали предметом рефлексии позже – по мере осознания того, что значение новых информационных технологий не ограничивается рамками производственно-технологической и экономической областей. Информационная революция оказывает революционизирующее влияние на все сферы жизни людей.

Второй этап в развитии идей глобального информационного общества начинается в 1973 году. В этом году вышла в свет книга американского социолога Д. Белла «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования».¹⁸ В ней автор разделяет историю человеческого общества на три основные стадии: аграрную, индустриальную и постиндустриальную. Подобно Т.Веблену и другим теоретикам индустриализма, он рассматривает индустриальное общество как общество, в котором главной целью является производство максимального количества машин и вещей. Существенная черта постиндустриальной стадии заключается в переходе от производства вещей к развитию производства услуг, т.е. образования, здравоохранения, исследования и управления.

На этой стадии важнейшую роль в управлении всеми общественными процессами начинает играть теоретическое знание. «Любое современное общество живет за счет инноваций и социального контроля за изменениями, - пишет Д.Белл. - Оно пытается предвидеть будущее и осуществлять планирование. Именно изменение в осознании природы инноваций делает решающим теоретическое знание».¹⁹ Таким образом, знание и информацию Белл считает не только катализатором развития постиндустриального общества, но и его стратегическим ресурсом.

Одна из самых популярных философских концепций информационного общества принадлежит японскому футурологу Ё. Масуде. Основные черты грядущего общества представлены в его книге «Информационное общество как постиндустриальное общество».²⁰ Фундаментом нового общества, полагает Ё. Масуда, станет компьютерная технология, главная функция которой состоит в замещении либо значительном усилении умственного труда человека. Компьютерные технологии очень скоро превратятся в новую производительную силу и сделают возможным массовое производство систематизированной информации, новых технологий и знания. Потенциальным рынком станет «граница познанного», а ведущей отраслью экономики - интеллектуальное производство, продукция которого будет аккумулироваться и распространятся с помощью новых телекоммуникационных технологий.

Что касается социально-политического и культурного абриса глобального информационного общества, то оптимизм Масуды не знает границ. Это будет по сути бесклассовое и бесконфликтное общество, общество согласия с небольшим правительством и государственным аппаратом. Если в индустриальном обществе главной ценностью является потребление товаров, то в информационном таковой станет время.

Британец Т. Стоуньер добавляет к этому, что информацию, подобно капиталу, можно накапливать и хранить для будущего использования. В постиндустриальном обществе национальные информационные ресурсы превратятся в важнейший источник богатства. В связи с этим, следует всеми силами развивать, в первую очередь информационную отрасль экономики. По общим показателям занятости и своей доли в национальном продукте промышленность в новом обществе уступит место сфере услуг, которая будет представлять собой преимущественно сбор, обработку и различные виды предоставления требуемой информации.²¹

По крайней мере некоторые прогнозы Масуды и Стоуньера уже сбылись или сбываются на наших глазах. В начале 80-х годов индекс Доу-Джонса стал показывать возрастающий отрыв рыночной капитализации некоторых фирм от стоимости реальных активов - зданий, сооружений, оборудования и запасов. Так называемый коэффициент Тобина, определяющий отношение рыночной стоимости акций предприятий к стоимости его основных фондов, например, для фирмы «Майкрософт» равен 5. Исследования свидетельствуют о стабильном росте стоимости интеллектуального капитала, не связанного напрямую с материальными ценностями, капитала, который определяется в первую очередь человеческим и структурным ресурсами (наличием зарегистрированных патентов, инструкций и методик работы, системы организации фирмы и т. д.).

В наши дни на смену экономики «фабричных труб», когда преобладало массовое производство, пришла экономика, основанная на интеллектуальном труде, на человеческом капитале. И понимание этого широко распространено на современных инновационных рынках.

Алвин Тоффлер - воистину культовая фигура мировой футурологии - предложил собственное видение информационного общества. В книге «Третья волна» он выделил в истории человечества три волны: первая волна – аграрная (до XVIII века), вторая – индустриальная (до 50-х годов ХХ века) и третья – постиндустриальная (начиная с 1950-х годов). «Ближайший исторический рубеж так же глубок, как и первая волна изменений, запущенная десять тысяч лет назад путем введения сельского хозяйства, - пишет он. Вторая волна изменений была вызвана индустриальной революцией. Мы – дети следующей трансформации, третьей волны».²² Толчком, породившим третью волну, стала информационной революция.

Постиндустриальному обществу, полагает Тоффлер, присущи такие черты, как деконцентрация производства и населения, резкий рост информационного обмена, превалирование самоуправляющихся политических систем, а также дальнейшая индивидуализация личности при сохранении солидарных отношений между людьми и сообществами.

Традиционным громоздким корпорациям Тоффлер противопоставляет малые экономические формы, среди которых он особенно выделяет индивидуальную деятельность на дому и «электронный коттедж». Последний представляется автору следующим образом: «Радикальные изменения в сфере производства неизбежно повлекут за собой захватывающий дух социальные изменения. Еще при жизни нашего поколения крупнейшие фабрики и учреждения наполовину опустеют и превратятся в складские или жилые помещения. Когда в один прекрасный день мы получим технику, позволяющую в каждом доме оборудовать недорогое рабочее место, оснащенное «умной» печатной машинкой, а может быть, еще и копировальной машиной или компьютерным пультом и телекоммуникационным устройством, то возможности организации работы на дому резко возрастут».

Сегодняшнее положение дел в этой области показывает, насколько прав оказался Тоффлер. Речь идет о развитии так называемых «дистанционных» трудовых отношений, иначе их называют «телеработой» или «телекомпьютингом». Уже в 1997 году численность телерабочих в Европе составила более 2 млн. человек, а в США - около 11 млн. Вот некоторые социально-экономические выгоды массового применения средств телеработы упоминаемые Тоффлером:

• уменьшение транспортных проблем, общих передвижений и связанных с этим загрязнений окружающей среды;
  
• возможность получить работу практически в любой точке мира, что, в свою очередь, снижает уровень общей безработицы;
  
• расширение возможностей трудоустройства людей с ограничениями по здоровью, например, не позволяющими им передвигаться. С помощью новых информационных технологий такие люди могут полноценно работать, учиться и общаться.
  

«Общество знания».

В 1990-ые годы начался новый этап в развитии концепций глобального информационного общества. Большинство американских и европейских исследователей в этой области стали акцентировать внимание на роли и значении не столько самой информации в различных сферах жизни, сколько знаний, что, в свою очередь, породило целый ряд новых определений постиндустриального общества, среди которых такие, как «Knowledge Society», «Knowledgeable Society» и т.д. Действительно, есть же разница между знанием, позволяющим производить новые материалы или эффективно управлять производством, и информации, скажем, о жизни так называемых звезд шоу-бизнеса. Главный ресурс производства знаний – образование.

Между исследованиями М. Фарадеем электрических явлений и практическим применением электричества в технике прошло не менее полусотни лет. Между открытием структуры ДНК и появлением генной инженерии всего лишь десяток. А теоретическое исследование процессов лазерной накачки и создание самого лазера происходили одновременно. Эти факты убедительно доказывают, что наука стала непосредственной производительной силой, знания играют решающую роль, а их производство является основным источником экономического роста. Кроме того, 90% инженеров и ученых, подготовленных за всю историю цивилизации – наши современники.

Другая особенность концепций информационного общества 1990-х связана с тем, что стремительный рост информационных систем и развитие электронных сетей разрушают традиционные национальные, политические и экономические границы. Это обстоятельство изменило направление теоретической рефлексии. Уже не футурологи, а политики осознали значение контроля за развитием информационных технологий, которые, как выяснилось, могут оказать как позитивное влияние на общество, так и негативное.

В 1993 году вице-президент США А.Гор использовал понятие «информационная супермагистраль», а вскоре после этого на конференции Международного союза телекоммуникаций он говорил уже о глобальной информацинной инфраструктуре. Информационное общество Гор описывал так: учебные заведения и преподаватели становятся доступными всем студентам, вне зависимости от географических условий, расстояния и ресурсов; огромный потенциал искусства, литературы и науки становится доступен не только в библиотеках и музеях; медицинские и социальные услуги могут оказываться в интерактивном режиме; каждый получит возможность полноценно работать через электронные магистрали, обращаться в магазин, банк, получать государственную информацию прямо из своего дома; деловые структуры могут обмениваться информацией электронным путем, снижая объем бумажного документооборота и улучшая качество услуг.²³ С этого момента развитие национальной и глобальной информационной инфраструктуры стало в США стратегической целью государства.

Вслед за США в разработку данной проблематики активно включились страны Западной Европы, в которых идеи глобального информационного общества также быстро нашли своих сторонников. В декабре 1993 года Комиссия Европейского сообщества опубликовала доклад «Рост, конкурентоспособность, занятость – вызовы XXI века», в котором подчеркивалось, что информационное общество обладает существенным потенциалом, способствующим устойчивому развитию, росту конкурентоспособности, увеличению рабочих мест, улучшению качества жизни каждого европейца.

В июле 1994 года КЕС был принят план действий «Европейский путь в информационное общество» (Europes Way to the Information Society. An Action Plan)²⁴, который предусматривал четыре основных направления деятельности Европейского Союза: создание нормативно-правового пространства; развитие информационных и телекоммуникационных сетей, классификация основных услуг, стандартизация оборудования; изучение различных социальных и культурных аспектов информационного общества; пропаганда концепции формирования информационного общества среди населения с целью заручиться общественной поддержкой.

В ответ на появление плана действий во многих странах мира - Германии, Франции, Великобритании, Австрии, Чехии, Японии, Индии, странах Юго-Восточной Азии и в др.) началась разработка и реализация национальных концепций развития информационного общества. Так, например, в 1995 году Финляндия подготовила свою программу «Финский путь в информационное общество», в феврале 1996 года в правительство ФРГ была представлена программа действий «Путь Германии в информационное общество».

Азиатские концепции развития информационного общества, как правило, характеризуются на утверждением традиционных ценностей и стремлением разработать альтернативный западному путь к индустриализации и социальному развитию. В их основе лежат сотрудничество государства и рынка, попытка установить связь между идеями конфуцианства и современными социальными трансформациями.²⁵ Принципы «сосуществования» и «сопроцветания», а также содействие государства в реализации этих принципов на уровне отдельных организаций - вот, по мнению, азиатских специалистов, залог удачи.

В результате, успехи Японии в развитии информационного общества сопоставимы сейчас, с успехами США. Важнейшим условием достижения успеха всегда были и до сих пор остаются значительные расходы на научные исследования и разработки, высокий приоритет информационно-коммуникационных технологий в обеспечении социально-экономического развития страны. На сегодняшний день главным приоритетом в Японии становится собственное производство нового знания, новых технологий и продуктов, а в центре внимания - новаторские идеи, точки зрения и оригинальность.

Знание-власть.

Помимо оптимистической концепции «общества знания» в современной философии существует и другая – критически-пессиместическая концепция.

Впервые она была выражена теоретиками «франкфуртской школы» после Второй мировой войны. Т. Адорно, М. Хоркхаймером, Г. Маркузе, Э. Фромм утверждали, что капитализм создал новый тип власти – знание-власть. При помощи позитивных, или эмпирических, наук о человеке – медицины, психологии, социологии такая власть навязывает индивиду «научно обоснованные» нормы существования. Используя социальные нормы рациональная власть укладывает человека в прокрустово ложе буржуазного порядка и планомерно и целесообразно вырабатывает все его жизненные ресурсы. Таким образом, новый тип власти зиждется на идеологическом фундаменте антропологического знания. Знание – власть.

Отталкиваясь от идей франкфуртских «левых», в 1975 г. М. Фуко сформулировал концепцию дисциплинарной власти, или власти дисциплинарной структуры. В книге «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы» Фуко ведет спор с европейской гуманистической традицией - от Эразма Ротердамского до Я. Буркхардта. Повествуя о многочисленных метаморфозах системы власти в XVIII в., он стремиться доказать, что концепция становления в ходе буржуазных преобразований свободной личности – не более, чем идеологический миф. Человек как микрокосм, как единство многообразия выработанных человечеством «сущностных сил» представляет собой образование, подобное оптической иллюзии. На самом же деле он - лишь управляемое тело.

В XVIII в., утверждает Фуко, в Европе начал складываться принципиально новый тип власти, основанный не на физическом, а на нормативном насилии. В Новейшее время человек стал объектом беспрецедентного тотального порабощения. «Тотального» - в смысле открытости всех его жизненных проявлений контролю со стороны «микрофизики власти». Такая власть функционирует как постоянно действующий и стремящийся к максимальной эффективности механизм всеобъемлющего надзора и подчинения.

Фуко считает «нормативную власть» современного западного общества беспрецедентной. Ее специфицирует масштаб контроля: она не рассматривает тело «в массе, в общих чертах, как если бы оно было неразделимой единицей», а прорабатывает его «в деталях», следит за его формированием, готовя его к подчинению «на уровне самой механики - движений, жестов, положений, быстроты»²⁶. Суверен прежних времен мог лишь убить непокорного подданного, нормативная власть педантично вырабатывает все его жизненные ресурсы.

Однако легко сказать - тотальный контроль над человеческим телом. Как добиться такого контроля? С помощью дисциплинарных режимов, отвечает Фуко. Эти режимы начали формироваться в ходе буржуазных преобразований. В Новое время в философии и науке царствовала рассудочная логика, характерной чертой которой является стремление к всеобъемлющей систематизации и упорядочению. В конце XVIII в. впервые в истории объектом такого упорядочивания становится отдельный человек, индивид. Причем первой антропологической лабораторией становится тюрьма [Уолнат Стрит]. В ней рассудочное познание человека начинает выполнять функцию осуществления власти. Тюрьма, утверждает Фуко, становится чем-то вроде обсерватории, в которой выявленные путем эмпирического наблюдения «пороки и слабости» тщательно описываются, классифицируются и сводятся в систему «антропологического знания», предназначенного для наказания и исправления заключенных. «Организуется целый корпус индивидуализирующего знания, область значения которого ... потенциальная опасность, сокрытая в индивиде и проявляющаяся в его наблюдаемом каждодневном поведении. С этой точки зрения тюрьма действует как аппарат познания»²⁷.

С начала ХIХ в. в антропологические «лаборатории» и вместе с тем дисциплинарные институты превращаются больница, прежде всего, - психиатрическая, казарма и школа. Обнаруживая классификации в армейских уставах, расписаниях учебных заведений, медицинских справочниках, архитектурных стилях, философских учениях XVIII в., Фуко наделяет их значением дисциплин, или нормативных систем, при помощи которых осуществляется всеобъемлющий контроль и подчинение индивида. Вот, например, во что превращается в результате такого анализа процедура школьного экзамена:

«Экзамен не просто знаменовал конец обучения, но был одним из его постоянных факторов; он был вплетен в обучение посредством постоянно повторяемого ритуала власти. Экзамен позволял учителю, передавая знания, превращать учеников в целую область познания. В то время как испытание, которым завершалось ученичество в цеховой традиции, подтверждало полученный навык - итоговая “работа” удостоверяла состоявшуюся передачу знания, - экзамен в школе был постоянным обменом знаниями: он гарантировал переход знаний от учителя к ученику, но и извлекал из ученика знание, предназначенное и приготовленное для учителя. Школа становится местом педагогических исследований. ... Экзамен вводит целый механизм, связывающий определенный тип формирования знания с определенной формой отправления власти»²⁸

Посредством таких «механизмов» дисциплинарная власть и «укладывает», утверждает Фуко, тела подданных в ячейки системы социального порядка. Конечная цель «нормативных режимов» заключается в том, чтобы в результате воспитания (муштры) внешний контроль стал внутренним никогда не дремлющим оком, переместился в сознание индивида. Тюрьма, стало быть, и снаружи, и внутри.

Итак, знание есть власть. Вот почему занятия психиатрией, психологией, педагогикой, социологией столь политически неблагонадежны в глазах Фуко - назначение этих наук видится ему лишь в том, чтобы обеспечить управление человеком как объектом. «Безусловно, справедливо было бы поставить, пишет Фуко, - аристотелевский вопрос: возможна ли и законна ли наука об индивиде? Вероятно, великая проблема требует и великого решения. Но есть маленькая историческая проблема - проблема возникновения в конце XVIII века того, что, вообще говоря, можно было бы назвать “клиническими” науками; проблема введения индивида (уже не вида) в поле познания; проблема введения индивидуального описания, перекрестного опроса, анамнеза, “дела”, в общий оборот научного дискурса. Несомненно, за этим простым фактическим вопросом должен последовать ответ, лишенный величия: надо присмотреться к процедурам записи и регистрации, к механизмам экзамена, формированию дисциплинарных механизмов и нового типа власти над телами. Является ли это рождением наук о человеке? Вероятно, его надо искать в этих малоизвестных архивах, где берет начало современная игра принуждения тел, жестов, поведения»²⁹.

Итак, Фуко оставляет с убеждением, что функция современного социально-гуманитарного знания заключается исключительно в изготовлении более удобных оков, посредством которых власть вершит невиданное по размаху насилие.

Сегодняшние последователи Маркузе и Фуко говорят о новый форме «дисциплинарной власти» - информационном терроризме. Изменение источников информации коренным образом изменило ситуацию. Телевидение воздействует на всех людей одновременно и этот феномен хорошо изучен мировой наукой. Телевидение создает эффект многомиллионного митинга. Телекомментатор, политический деятель может навязывать свое мнение одновременно миллионам граждан, что подвергает «власть имущих» дьявольскому искушению использовать эту могучую силу в своих интересах. Недаром многие специалисты по «политическому имиджу» и «пиару» утверждают, что, используя те или иные приемы, они могут на выборах «продать» электорату кого угодно, создав кандидату образ, не имеющий ничего общего с реальными деловыми и моральными качествами конкретного политического лидера. Не с этим ли связан печальный факт измельчания политических лидеров? Например, Ф. Фукуяма не верил, «что великое будущее» могут создать люди типа Блэра и Миядзава, а деятелей ранга Рузвельта, Сталина и Черчилля, по его словам на горизонте не видно.

В наши дни, когда искусство манипуляции многократно возросло, когда для получения голосов на выборах используются тщательно изученные психологические механизмы внушения, когда важным становиться не политические программы, а удачно подобранный к костюму цвет галстука политика или поворот его головы, впору усомниться в самих основах демократических процедур формирования власти.

Другой аргумент противников «информационного терроризма» затрагивает влияние информационных технологий на современную экономику. Благодаря развитию техники уровень потребления существенно возрос. За последние 40 лет личные расходы на товары и услуги во всем мире возросли более, чем в четыре раза с 4,8 млрд. дол. в 1960 г. до 20 млрд. дол. в 2000 г. Правда в основном в развитых странах, так как 12% населения планеты потребляют более 60% всех производимых товаров. То есть в Западной Европе, США и Канаде фундаментальные потребности людей в еде, одежде, жилище и т.д. в настоящее время в основном удовлетворены. Поэтому в «обществе потребления», потребности сознательно придумываются производителями и носят во многом искусственный характер. Доказательством тому служат исследования, свидетельствующие о том, что потребители бытовой техники используют все заложенные в нее современной электроникой возможности лишь на 20%.

Следовательно, предпочтения покупателей уже давно не зависят от их «истинных, фундаментальных потребностей». Десятки видов мобильных телефонов, стиральных машин их различные характеристики все больше выдвигают на первый план не реальные потребительские качества товаров, а их символьную упаковку - бренд, порой слабо связанную с реальными потребительскими свойствами предлагаемого товара. А современные возможности информационных технологий: реклама в СМИ, спам в интернете и т. д. - дают для этого колоссальные возможности. Поэтому в сложившихся условиях значительную долю расходов производители тратят теперь на рекламу, скрупулезно подсчитывая, в каких СМИ лучше ее публиковать, подсчитывая коэффициенты контактов с потребителями.

Таким образом, производитель благодаря вышеуказанным фактам получил возможность влиять не только на кривые предложения, но и на кривые спроса и реальные функции полезности, столь широко исследуемые в многочисленных трудах по эконометрике.

Основная литература.

Валлерштейн И. Анализ мировых систем: современное системное видение мирового сообщества // Социология на пороге XXI в. Новые направления исследования. М., 1998.


Леонтьев В. Экономические эссе. Теория, исследования, факты и политика. М., 1990.

Социальное знание и социальные изменения / Отв. ред. В.Г. Федотова. М., 2001

Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики//Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999.

Дополнительная литература.

Курносов И.Н. Информационное общество: планы и программы зарубежных стран. М., 1997.

Тоффлер Э. Третья волна // США – экономика, политика, идеология, 1982, № №7-11.

Проектное задание.

Прочитайте работы Т. Стоуньера «Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики» и А. Тоффлера «Третья волна». Ответьте на следующие вопросы:

1. Какую роль играет знание в «информационном обществе»? О знании какого рода идет речь? Сравните понятия «знание», «информация», «умственный труд», «образование», «наука».
   
2. Какую роль играет социально-гуманитарное знание в информационном обществе?
   

Прочитайте III и IV главы книги М. Фуко «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы». Ответьте на следующие вопросы:

1. В каком смысле Фуко употребляет слово «дисциплина»? Что представляет собой «дисциплинарная власть», и чем она отличается от систем власти предшествующих эпох?
   
2. Каким образом посредством «дисциплинарных режимов» воплощается в жизнь «тотальный контроль» над человеческим телом?
   
3. Почему Фуко считает, что позитивные науки о человеке являются орудием осуществления власти? Существуют ли неполитизированные социально-гуманитарные науки?
   
4. Возможно ли противостоять «дисциплинарной власти»?
   

Тестовые задания рубежного контроля.

Инструкция. Выберете из четырех вариантов ответа на вопрос правильные. ВНИМАНИЕ! Правильных ответов может быть несколько.

1. Автором термина «информационное общество» является
   а) Ю.Хаяши;
   б) Д. Белл;
   в) А. Тоффлер
   г). А. Гор.
   
2. Информационное общество представляет собой
   а) общество, в котором наука и умственный труд в целом играют решающую роль, становятся основным фактором производства;
   б) индустиальное общество;
   
   в) постинустриальное общество;
   г) состояние гипотетического единства человечества в будущем.
   
3. В исследованиях постиндустриального общества, появившихся в 1970-е годы основной акцент ставился на
   а) изучении социальных последствий распространения в будущем информационных технологий;
   б) необходимости совершенствования средств получения, обработки и распространения информации и экономическому эффекту их применения;
   в) негативных гуманитарных последствиях распространения информационных технологий;
   г) технических характеристиках информационных технологий.
   
4. Согласно Е. Масуде постиндустриального общество будет характеризоваться следующими особенностями:
   а) компьютерные технологии заместят или значительно усилят умственный труд человека;
   б) главной ценностью станет потребление товаров;
   в) отсутствием классов, социальных конфликтов, миниатюрным государственным аппаратом
   г) главной ценностью станут невозобновляемые природные ресурсы.
   
5. Термины «телеработа», «телекомпютеринг» означают
   а) вещание в прямом эфире;
   б) деятельность в сфере средств массовой коммуникации;
   в) дистанционные трудовые отношения;
   г) производство компьютеров.
   
6. Понятие «общество знания» отличается от понятия «информационное общество» тем, что
   а) фиксирует социальную значимость не столько информации, сколько знания
   
   б) акцентирует внимание на роли института образования в развитии современного общества;
   в) предполагает позитивные социальные следствия процесса распространения телекоммуникационных технологий;
   г) ничем не отличается.
   
7. План действий «Европейский путь в информационное общество», принятый Комиссией Европейского сообщества в 1994 г предусматривал следующие направления деятельности:
   а) изучение различных социальных и культурных аспектов информационного общества;
   б) пропаганду концепции формирования информационного общества среди населения с целью заручиться общественной поддержкой;
   в) расчет экономического эффекта внедрения телекоммуникационных технологий;
   г) государственное финансирование исследований в области нанотехнологий.
   
8. М. Фуко обозначил понятием «дисциплинарная власть»
   а) возрастающую роль института образования в современном обществе;
   б) манипулирование сознанием избирателей и покупателей с помощью средств массовой коммуникации;
   в) внедрение в сознание людей представлений о норме-аномалии, позволяющих власти использовать к своей выгоде ресурсы их тел;
   г) осуществление власти с помощью антропологического знания.
   

Правильные ответы.

1 а), 2 а), 3 б), 4 а), в), 5 в), 6 а), б). 7 а), б). 8 в), г).