Geum.ru

Народное творчество периода Золотой Орды: мифологические и исторические основы 10. 01. 09 фольклористика

Вид материалаАвтореферат
Соотношение эпического и исторического в образе Тимура»
Тарихы җиде йөздә килде Тимер Болгарга
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7
«Идея борьбы за независимость Родины в преданиях о Бачман хане» посвящен изучению образа Бачман хана – эпического героя татарских дастанов и реальной личности эпохи Золотой Орды. В татарском дастане «Туляк и Сусылу» сохранилось имя исторической личности периода Золотой Орды – Бачман хана: «Говорят, что жили на свете Бачман хан и Чачдар хан. В прежние времена жили они у реки Урал. Бачман хан был наследным ханом, имел свой народ, много добра, денег. Владел большими территориями. Его любимым занятием была соколиная охота»1. Такое начало с указанием владений хана претендует на достоверность, что характерно не мифологическим, каким является дастан «Туляк и Сусылу», а историческим дастанам.

Имя Бачмана упоминается и в сборнике дастанов «Дафтар-и Чингиз-наме». В разделе «Дастан о местах и городах» говорится: «Ак Тубэ был домом Бачман хана»2. В данном разделе перечисляются известные ханы с указанием их владений. Анонимный автор «Дафтар-и Чингиз-наме» перечисляет Бачмана в одном ряду с такими реальными ханами периода Золотой Орды, как Токтамыш, Джанибек и величает его ханом.

Упоминание имени этой личности в двух дастанах свидетельствует о его известности в народе. На то, что он был реальной личностью, указывает и тот факт, что сказания о нем зафиксированы одновременно в нескольких исторических трудах. Варианты сказания о Бачман хане сохранились в трудах персидских историков. Каждый из авторов интерпретирует сказание сообразно своему восприятию и пониманию.

В книге Джувейни «Тарих-и-джехангуша» Бачман хану посвящена отдельная глава, где повествуется о том, как монголы овладели «пределами и областями Булгара, асов, Руси и племен кипчакских, аланских и других». Не желавшие смириться беглецы объединились вокруг спасшегося «кипчакского негодяя» Бачман хана. Менгу хан вместе со своим братом Бучеком по обоим берегам Волги начинают поход на Бачман хана. Когда его приводят к Менгу хану, он просит, чтоб последний убил его собственноручно. Но Менгу хан поручает это младшему брату Бучеку. Бучек рубит Бачмана пополам.1

Судя по содержанию отрывка, что как бы Джувейни не был субъективным и недоброжелательным по отношению к Бачману, он не может скрыть мощи восставших, а также и то, что для монголов они представляли реальную угрозу. Первое, что бросается в глаза в этом источнике, это то, что по отношению к Бачману автор ни разу не употребляет титул «хан». Восставших он сравнивает с волками или шакалами и пытается их представить как обыкновенных разбойников-грабителей. Но то, что против восставших поднимается сам Менгу хан с самым сильным войском, говорит о том, что это не совсем так, и что для монголов они представляли большую опасность. Подготовка к нападению на восставших 200 военных кораблей с целью захвата Бачмана – этот факт еще раз доказывает силу последнего.

Эпизод смерти Бачман хана связан с древними поверьями тюрко-монголов. Бачман хан сам просит, чтобы его убили. Ханы и богатыри могли сами выбирать себе смерть и, как правило, таких людей убивали без пролития крови. Представлялось, что такая смерть давала возможность возродиться. И, наоборот, расчленение тела и пролитие крови означало полное истребление его души. Тем самым Джувейни еще раз подтверждает, как монголы боялись Бачман хана.

Рашид-ад-дин в книге «Джами ат-теварих» приводит рассказ о Бачман хане. То, что он повторяется почти слово в слово, также говорит о том, что он взят у Джувейни2.

Легенда о Бачман хане сохранилась и в китайских источниках. Ее в своей «Истории первых четырех ханов из дома Чингизова» повторяет и Йакинф (Бичурин Н.Я.)3. Но в отличие от описаний Джувейни, здесь Бацимак (Бачман) изображается как истинный богатырь. Заметно уважительное отношение автора к нему как к борцу за свободу. Китайские источники трактуют Бачман хана не разбойником без роду и племени, а гордым правителем. Своим поведением Бачман хан демонстрирует, что он – хан, а хану, потерявшему государство, не страшно и с жизнью расстаться. Смерть он воспринимает как знак судьбы, объясняя, что «так небу угодно».

Имя Бачман хана сохранилось и в родословных. Например, в родословной Кара бека4, имеющей свыше двух десятков вариантов, упоминается имя Бачман хана. Говоря о том, какую ценность представляет собой родословная Кара бека в истории татарского народа, М.И. Ахметзянов пишет: «Родословная Кара бека дает представление об истории переселения в конце XIV века татарских племен (огуз-кыпчаков) с Крыма и Кавказа в Булгарский улус Золотой Орды».1 А второй вариант родословной начинается от известного философа Сократа, вторым указывается Пачман.2 М.И. Ахметзяновым записаны и генеалогические легенды, связанные с именем Бачмана3. Ученый приводит несколько вариантов генеалогической родословной, в которых Бачман хан указывается как сын Сократа (Сенкората) или Александра Македонского. Анализ родословных показывает, что Бачман хан возможно был пришлым, хотя точно установить, выходцем каких мест он был, не представляется возможным.

Д.М. Исхаков об этих родословных пишет: «Правда, от Кара Бека до Бачмана числа поколений маловато. Но в родословной они могли сократиться, в т.ч. и из-за путаницы в коленах, а некоторые признаки такой путаницы в отдельных вариантах генеалогий Кара Бека наблюдаются»4. Ученый приходит к выводу, что легенда из труда П.И. Рычкова может доказать, что в родословной Кара бека речь идет именно о султане Бачмане, который воевал против монголов. Обратимся к труду П.И. Рычкова «История Оренбургская». В нем содержатся сведения о том, что Бачман хан пришел из Крыма и поселился на берегу реки Урал. «В малой Татарии, то есть близ Крыма, был ногайский хан именем Басман, но пред коликими годами того не помнить, который по бывшем там великом моровом поветрии, оставя прежнее свое жительство, в семьнадцать тысяча кибиток перешел к реке Яику, и близ Сакмарского устья на горе в расстоянии от Оренбурга шесть верст, где ныне поставлен маяк, построил город, и именовал Актюба».5 По легенде, запечатленной в труде П.И. Рычкова, можно судить, что Бачман хан жил на тех же территориях, что описываются в персидской истории. Сведений об этой личности сохранилось очень мало даже в фольклоре, не говоря уже об исторических источниках. Такая скудость сведений не позволяет нам делать абсолютно обоснованных научных выводов ни о его личности, ни о его деятельности. Однако с определенной долей уверенности можно утверждать, что в татарском дастане «Туляк», как и в некоторых исторических памятниках, зафиксировано имя реальной личности – Бачман хана. Народ в своих легендах изобразил его как героя, воевавшего с монголами за независимость своей родины. В целом, судя по фольклорным произведениям, имя Бачман хана для тюркского народа было символом борьбы за свободу и так оно вошло и в исторические документы.

Третий раздел « Соотношение эпического и исторического в образе Тимура» посвящен изучению фольклорного образа Тамерлана. Одним из известнейших личностей золотоордынского периода был Сахибкыран Акбар Тимур Курагани Мозаффар, который вошел в историю под именем Тамерлан. Тюрки называли его Аксак Тимер (аксак – хромой). Персы же, указывая на тот же его изъян, называли Тимур-ленгом, откуда и вошел в европейские языки вариант Тамерлан. Таким образом, эта унизительная кличка, переходя из века в век, превратилась в его имя.

Тамерлан вошел в историю, в народную память, в том числе и в фольклор, в первую очередь своей бессмысленной жестокостью. Правда, известно, что мусульманские народы, жившие по принципу, что все в руках Аллаха, воспринимали его деяния как божью кару или судьбу.

Первые описания захватнических войн Тамерлана, его жизненного пути стали появляться еще при его жизни. Историки утверждают, что при себе эмир держал личного секретаря – «дабиран-и хас» и образованных людей своего времени – «фадилан-и аср», на которых было возложено письменное фиксирование всех связанных с ним событий.

Одной из величайших целей Тимура было подчинение Золотой Орды, а Объединение ханом Тохтамышем обеих частей Золотой Орды, организация походов с целью расширения ее территорий не совпадало с планами Тимура. Он предпринимает несколько крупных походов с целью завоевания Улуса Джучи. В 1391 году в местности, которая находится между нынешними городами Самара и Чистополь (Татарстан), в жестоком столкновении Тохтамыш терпит поражение, но это еще не было поражением Золотой Орды. Борьба между ними продолжалась. В 1395 году на Северном Кавказе вновь происходит сражение. В этот раз победитель Тимур доходит до столицы Золотой Орды Берке и разрушает его. Помимо этого, он наносит урон и другим городам Поволжья, а также Крыма и Северного Кавказа. Походы Тимура на Золотую Орду и Хорезм были организованы с целью укрепления Средней Азии. А походы на Иран, Закавказье и в более дальние районы совершались с целью обогащения путем их разорения.

В фольклор имя Тамерлана вошло уже при его жизни и дошло до наших дней. Эти произведения, представленные во множестве вариантов и версий, являются общим наследием тюркских народов. Если в объемных эпических произведениях тюркского фольклора отражены отношения Тамерлана с его известными современниками Идегеем и Тохтамышем, то в легендах он упоминается в связи с отдельными событиями.

Несколько произведений, посвященных Тамерлану, записано В.В. Радловым. В третий том «Образцов», включающий казахский (киргизский) фольклор, вошло произведение «Аксак Тимер хан»1. В четвертый том, посвященный народному творчеству сибирских татар, включена легенда «Аксак Тимер»2. Известен также посвященный Тамерлану «Дастан о роде Тамерлана» («Аксак Тимер нәселе турынданы дастан») в составе общетюркского «Дафтар-и Чингиз-наме», а также тюркские легенды и предания об этой личности, образцы письменной литературы.

В татарское народное творчество Тамерлан вошел как разрушитель города Булгар и Булгарского государства.

Стихотворение «Гыйкаб» Мухаммада Амина, творившего во второй половине XV – начале XVI в.в., посвящено Тамерлану. Поэт называет Тамерлана бедствием, насланным на все человечество.

Второе произведение, вошедшее в общетюркское наследие «Чингизнаме» – это «Дастан о роде Тамерлана» («Аксак Тимер нәселе турындагы дастан»). Автор называет своего героя хазретом Тамерланом (преподобным), и это возвеличивание злодея позволяет ему скрыть свое подлинное отношение к нему. Разоритель Булгарского государства Тамерлан изображается как посланное Аллахом бедствие. События, описанные в дастане, не могут претендовать на историчность. В то же время они дают немало сведений о личности Тамерлана. В контексте отчетливо прослеживается отрицательное отношение автора к Тамерлану. Первое, что обращает на себя внимание в дастане, это один из основных концептов средневековой литературы – мотив судьбы. Этот мотив и в тюркском фольклоре, и в литературе переходит из одного произведения в другое. В них проводится мысль о том, что жизнь как отдельного человека, так и народа в целом предопределена, обозначена Аллахом, а раз так – судьбы избежать не дано. Автор начинает произведение с рассказа (хикаят), данного в качестве иллюстрации этой идеи. Выражая свое отношение к событиям, описанным в рассказе, он пишет: «Этот глупец перепутал судьбу с деянием. Разве судьбы, предначертанной Аллахом можно избежать?».1 К этой мысли он неоднократно возвращается. Например, далее идет речь о том, как Аллах выбрал Тамерлана в качестве орудия судьбы: «Аллах ему содействовал в захвате городов, домов, государств; и доброе, и злое – все совершается по воле Аллаха. Без его повеления ничего не совершается».2 Автор рассказывает о его роде, показывает, что он ни просхождением, ни воспитанием, ни образованием не заслуживает уважения.

Захвативший огромные территории Тамерлан всю жизнь был эмиром. По законам, идущим со времен Чингизхана, трон мог переходить лишь к представителю чингизидов. Тамерлан должен был делить трон с выходцами из чингизидов Суюргатмышем (1370-1388) и его сыном Махмудом (1388-1402). Несмотря на это, дастан величает эту личность ханом. Таким образом, Тамерлан, пусть только в фольклоре, достиг этого статуса. На это предание возложена еще одна функция. По велению сына Чингизхана Жодая в индийском городе Тамерлана пытаются убить еще в утробе матери. Ненависть ко всему на свете, жестокость человека, изуродованного еще до рождения, оправдывается именно с помощью этого рассказа. Но этот эпизод не соответствует историческим фактам. Это стремление автора или народа понять или оправдать деяния Тамерлана. Таким образом, в какой-то мере оправдывается месть Тамерлана всему миру, месть человека, рожденного уродом и физически и духовно.

В дастане много места отведено описанию покорения городов Булгара и Буляра. Разрушение этих городов Тамерланом описывается в многочисленных легендах и преданиях. И в «Казанском баите» («Казан бәете») идет речь о взятии Тамерланом города Булгар.

Тарихы җиде йөздә килде Тимер Болгарга,

Габдулла ханның кулыннан Болгар шәһәрен алдыя.

В семисотом пришел Тимур в Булгар,

Отобрал город Булгар из рук Габдуллы хана.1

Разрушение Тамерланом города Булгар у историков вызывает споры. Например, С.М.Шпилевский полагает, что в татарских легендах речь идет не о Тамерлане, а о Менгу Тимере.2 Хан Золотой Орды Менгу Тимер умер в 1282 году.

У татарского народа много легенд и преданий о взятии городов Булгар и Биляр. Они повествуют о захвате этих городов Тамерланом, о сопротивлении, оказанном народом захватчикам, об основании сыновьями булгарского хана Алтынбеком и Галимбеком Старой Казани. Некоторые из этих произведений встречаются и в составе «Дастана о роде Тамерлана».

Образ Тамерлана сохранился и в исторических преданиях чувашского народа. События, описываемые в этих преданиях, созвучны с сюжетами татарских преданий.

Тамерлан вошел в историю как очень противоречивая личность. Если для народов Средней Азии он стал объединителем раздробленного государства в единую империю, то для людей захваченных им территорий он был жестоким убийцей и разрушителем, не имеющему равных в истории.

Но как бы его не воспринимали народы, в первую очередь, он вошел в историю как великий полководец, государственный деятель, сильный и известный человек своей эпохи.

Четвертый раздел «Дуалистичность образа Идегея в фольклоре и его исторический прототип» посвящен изучению эпической биографии Идегея мирзы – эпического героя тюркских дастанов и реальной личности эпохи Золотой Орды.

Мирза Идегей – одна из личностей золотоордынского периода, вызвавший самые противоречивые мнения. Одни, идеализируя Идегея, рисуют его как борца за народное счастье, другие, считая его человеком, приведшим Золотую Орду к краху, дают отрицательную характеристику. Такой же противоречивой личностью описывает его и дастан «Идегей».

Идегей – известный многим народам, главный герой дастана «Идегей». Дастан в многочисленных версиях и вариантах был известен казахам, ногайцам, башкирам, каракалпакам, узбекам, туркменам, крымским и сибирским татарам. Известно около 20 татарских вариантов дастана «Идегей».

Имя Идегея сохранилось в многочисленных легендах, преданиях и сказах. Это имя, утратив историческую почву, отделившись от своего прототипа, вошло и в сказки. Например, Едиж из адыгской сказки «Сказка о младшем сыне»1 от своего прототипа сохранил только имя.

Исторические личности и отдельная историческая эпоха в дастане «Идегей» изображаются на основе эпической традиции тюркских народов. Дастан состоит из двух пластов: первый – исторический пласт, второй – эпический. В свою очередь, оба пласта состоят из общих мест, мифологических мотивов, элементов традиционного сюжета.

Дастан (татарская версия) начинается с повествования о конфликте, возникшем из-за ловчих птиц Тохтамыша. Тамерлан просит у Тохтамыша его ловчих птиц, которые являлись предметом гордости последнего:

За ловчими птицами Тамерлана присматривает Кутлукыя би. Когда настает время запустить птицу в небо, Тохтамыш просит Кутлукыя би принести птенцов Тюкли Аяка. Но птенцы не оправдывают надежд Тохтамыша. Он обвиняет Кутлукыя би в подмене птенцов, в том, что он продался Тамерлану и выносит приговор уничтожить род Кутлукыя би:

Сына Кутлукыя, лежащего в зыбке, спасает Джантимир, жертвуя своим ребенком. Сын Кутлукыя вырастает под именем Кубугыл. Конфликт, возникший из-за ловчих птиц, нашел отражение в различных версиях эпоса. По тобольскому варианту татарской версии, записанному Нигматом Хакимом, Кутлукыя действительно является виновным. В размещенном в III томе В.В.Радлова произведении «Идегә Би» Кутлукыя изображается продажным человеком, подменившим яйца ловчих птиц. Отец героя дастана обвиняется в безнравственности, предательстве своего хана. Следовательно, Идегей – сын Кутлукыя, предавшего своего хана. С этого начинается знакомство с главным героем дастана. Но это лишь одно из звеньев родословной Идегея. В большинстве версий родословная Идегея восходит к известной в исламском мире личности – Баба Туклесу. Он отождествляется с среднеазиатским мистиком и чудотворцем Ахмедом Ясеви2. Сын Идегея Норадын называет себя потомком Хаджи Ахмета3. В различных версиях Баба Туклес изображается как дальний предок или отец Идегея. Святой Баба Туклес видит на берегу трех голубиц, прилетевших искупаться и сбросивших свои перья. Восхищенный красотой девушек-голубей, он прячет их птичьи одеяния. Одна из девушек дает согласие выйти замуж за Баба Туклеса. В татарской версии отцом Идегея является Кутлукыя, а не Баба Туклес, и он женится на пэри, и Идегей является сыном пэри, т.е. представителем другой стихии.

Эпическая биография Идегея, таким образом, начинается с мотивации его необычности. Эта отнесенность к другой стихии, т.е. рождение от водяной или пэри добавляет Идегею качества, которыми не обладают обычные люди. В дастане есть намеки на зарождение его от луча, на его сошествие с небес, т.е. на его божественное начало. Старик Субра делает акцент на его необычности:

Если смотрю ему в глаза, –

Увижу его небесное начало!

Если на лик его я взгляну, –

Как-будто из гнева явился он!

Если на стан его я взгляну –

Из луча света родился он!1

Сын Идегея Нурадын также напоминает о своем небесном, то есть божественном происхождении:

Когда слились луна и день,

От двух лучей соединенных,

Из настоящей святой крови

Явился я на свет.2

Главной особенностью, отличающей Идегея от окружающих, является его харизма. В дастане эта особенность выражается словом «кот». Хан Тохтамыш, «кот» (харизма) которого гораздо слабее, чем у Идегея, неосознанно встает при виде последнего. Сильная харизма, т.е. кот Идегея подтверждает его превосходство над Тохтамышем. Поэтому Тохтамыш пытается уничтожить Идегея. Хан принимает свой страх как предзнаменование того, что ему грозит смерть от Идегея. Следовательно, тот факт, что Идегей обладает «кот», дает ему право занять в будущем трон. Тохтамыш чувствует в Идегее конкурента. В варианте Нигмата Хакима «Идегә дастаны» татарской версии для выражения понятия “харизма” использовано слово «тын». Из этого варианта также явствует, что главный герой обладает сильной харизмой. «Его «тын» сильнее вашего «тына», –говорит о Кубугыле Ханыш.3

Детство Идегея во всех версиях трактуется одинаково. Он с детства, с семи лет, пасет скот. От других детей он отличается умом, организаторскими способностями, поэтому себя в играх всегда назначает ханом. Эпизод встречи пятнадцатилетнего Идегея с Тохтамышем однозначно может трактоваться как прямой намек на то, что в будущем этих героев ждут непростые взаимоотношения.

О том, кто такой Кубугыл, рассказывает мудрый старец, прорицатель и певец 190 (195) лет Субра (Сыпра-Сыбрау-Сыбра). С его слов Кубугыл-Идегей предстает противоречивой личностью. С одной стороны, он не имеет себе равных: В ногайской версии Субра указывает, что уже своим происхождением Кубугыл превосходит ханов:

Всего же их было

Сорок пять ханов.

Перевидел их я сам.

Их переживший старик – я.

Происхождением же Кубугул,

Похоже, превосходит их всех.1

С другой стороны, со слов Субры из татарской версии явствует, что несравненный Кубугыл еще и страшный человек:

Сзади на тебя посмотрю,

Ты словно рожден из проклятий.

Сбоку на тебя погляжу,

Ты словно рожден от змеи.

Спереди тебя лицезрею,

Ты словно рожден от луча2.

Хотя предсказатель Субра ерау об Идегее говорит хвалебно, как о сильной личности, при этом с сожалением признает, что он именно тот, по вине которого погибнет страна. Субра предсказывает, что он приведет страну к бедам. Правда, в том, что Идегей превратился во врага, есть вина Тохтамыша. Субра благополучие страны ставит выше личности Кубугыл-Идегея3.

Судьба реального Идегея несколько отличается от той, что изображена в дастане. В последние годы жизни он полностью взял в свои руки власть в Золотой Орде. Последние дни жизни Идегея описаны в трудах арабских и персидских историков. Сведения, записанные Ибн Арабшахом совпадают с сюжетом татарской версии дастана «Идегей».

Как точно подметил М.Х. Бакиров, вся композиция дастана “Идегей” построена на философском принципе, утверждающем, что за все воздается – кровью за кровь, злодейством за злодейство, добром за добро4.

Предположение о том, что нашествие на Золотую Орду совершено по наущению Идегея, не лишено основания. В основе сюжета дастана “Идегей” лежит идея борьбы за трон. Вражда между Идегеем и Тохтамышем приводит к гибели их рода, обрывается связующая нить жизни. В представлении тюрков уничтожение рода, племени – самое страшное преступление и самая страшная кара. Народ в своем творчестве наказывает героев гибелью их рода.

Гибель всех основных героев – Идегея, Тохтамыша, Кадырберди и др. является своеобразным предвестником распада Золотой Орды.

В заключение надо отметить, что фольклорный Идегей создан на основе исторического Идегея. В фольклорных произведениях реалистические мотивы переплетаются с эпическими и мифологическими мотивами. Биография реального исторического Идегея приспособлена к традициям тюркского эпоса.

Фольклор – художественное отражение истории. Исторические события изображаются через восприятие народа. В фольклоре периода Золотой Орды большое место занимают произведения, посвященные событиям, относящимся к этому времени, личностям, сыгравшем важную роль в истории народа. Соотношение реалистических, эпических, и мифологических элементов в этих произведениях предстает по-разному, но все они играют важную роль в формировании сюжета.

В третьей главе