Объяснение в научной и эстетической сферах функционирования языка

Вид материала

Автореферат

Содержание Трошева Татьяна Борисовна Узнадзе Светлана Николаевна В.А. Салимовский Основное содержание диссертации 1-й главе «Объяснение в философском и науковедческом аспектах» 2-й главе «Объяснение как функционально-смысловой тип речи» 3-я глава «Объяснение в научной сфере коммуникации» 4-я глава «Функционирование объяснения в художественном тексте» Людочка и Стрекач в этот отчет не угодили

Подобный материал:

• Тема Объяснения и законы в социальных науках, 143.96kb.
• Iv изучение эстетической сферы функционирования значимых единиц языка т. А. Муллинова, 88.56kb.
• Программа дисциплины Русский язык и культура речи Составитель, 239.32kb.
• Региональной программы функционирования и развития языков и обеспечение её реализации;, 375.24kb.
• Iv изучение эстетической сферы функционирования значимых единиц языка о. Е. Гайбарян,, 168.11kb.
• Магистерская программа «сравнительное языкознание» Программа вступительного испытания, 119.86kb.
• И других сферах жизни общества, научный прогресс, растущая роль высоких технологий, 80.01kb.
• Филологический анализ текста как курс, отражающий эстетическую функцию языка в текстах, 21.16kb.
• Совет при президенте российской федерации по науке, технологиям и образованию координационный, 283.05kb.
• Объяснение значений слов детям средней группы. Объяснение значений слов, 99.64kb.

На правах рукописи

ЛУКОВНИКОВА Ольга Юрьевна

ОБЪЯСНЕНИЕ

В НАУЧНОЙ И ЭСТЕТИЧЕСКОЙ СФЕРАХ

ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ЯЗЫКА


Специальность 10.02.01 – русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Пермь 2006

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Пермский государственный университет».

Научный руководитель:	доктор филологических наук, доцент Трошева Татьяна Борисовна
Официальные оппоненты:	доктор филологических наук, профессор Факторович Александр Львович
	кандидат филологических наук, доцент Узнадзе Светлана Николаевна
Ведущая организация:	Пермский государственный педагогический университет

Защита состоится 22 июня 2006 г. в ____ часов на заседании диссертационного совета Д 212.189.11 при Пермском государственном университете по адресу: 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15, зал Ученого совета.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Пермского государственного университета.


Автореферат разослан « ____ » мая 2006 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук В.А. Салимовский


Реферируемая диссертационная работа посвящена исследованию структуры, функций, употребительности, средств выражения функционально-смыслового типа речи (ФСТР) «объяснение» в современном русском литературном языке, изучению функционально-стилевых вариантов объяснения. Объяснение рассматривается как ФСТР, для которого смыслоформирующими являются отношения причинности.

Под функционально-смысловыми типами речи в работе понимаются коммуникативно обусловленные и характеризуемые речевой системностью типизированные разновидности монологической речи, к числу которых традиционно относят описание, повествование и рассуждение. Свое место в этой триаде занимает и объяснение, выступая разновидностью рассуждения как типа речи, производного от коммуникативного намерения установить причинно-следственные связи между явлениями действительности.

Исследование объяснения осуществляется в диссертационной работе в русле функциональной стилистики и опирается при этом на данные смежных наук.

Изучение функционирования объяснения в русском литературном языке началось сравнительно недавно – в 1980-е гг. (В.В. Одинцов, Т.М. Цветкова, О.В. Протопопова). При этом специального исследования текстовой природы объяснения и сопоставительного анализа его функционально-стилевых вариантов до настоящего времени не проводилось. С недостаточной разработанностью вопроса связана актуальность темы диссертации, обусловленная тем, что изучение ФСТР «объяснение» имеет принципиальное значение для понимания особенностей связной логичной речи, для овладения процедурой объяснения, играющей важную роль в познавательном процессе, в любом интеллектуальном общении. Сопоставительный анализ стилевых разновидностей объяснения углубляет представление о специфике функциональных стилей, детерминированной задачами коммуникации в разных сферах использования языка и другими экстралингвистическими факторами.

Объект изучения – ФСТР «объяснение» в научных и художественных текстах второй половины ХХ – начала ХХI в.

Предметом исследования стали структура, функции, средства выражения объяснения в функционально-стилевых разновидностях современного русского литературного языка.

Целью диссертационного исследования является изучение обусловленной экстралингвистическими факторами стилевой специфики объяснения в научной и эстетической сферах функционирования русского языка.


Указанная цель предопределила постановку и поэтапное решение следующих конкретных задач:

1. Изучить экстралингвистические основы функционирования объяснения как гиперсинтаксического воплощения особой логической процедуры, характеризующей научную, образовательную и другие виды мыслительной деятельности.

2. Определить место объяснения в системе ФСТР и роль данного типа речи в основных общественно значимых функциональных разновидностях современного русского языка.

3. Проанализировать смысловую структуру объяснения и средства ее выражения в научной и художественной речи.

4. Проследить связь специфики стилей (прежде всего научного и художественного как «стилей-антиподов») с вариативностью, функционально-смысловой трансформацией объяснения.

5. Учитывая актуальность процедуры объяснения в учебной деятельности, важность установления и экспликации причинно-следственных связей для формирования культуры мышления учащихся, интеллектуализации их речи, проанализировать предлагаемые современным школьным учебником русского языка способы овладения типом речи «объяснение» и выработать рекомендации для учителей средней школы.

Теоретико-методологическая основа и методы исследования. Главной опорой, на которой строится научная позиция автора диссертации, являются труды В.В. Виноградова, О.А. Нечаевой, В.В. Одинцова, М.П. Брандес, М.Н. Кожиной, Т.М. Цветковой, Т.Б. Трошевой, разработавших основы учения о типах речи (в другой терминологии – спосо-бах изложения, словесно-стилевых единствах, композиционно-речевых формах и т.п.) и методику анализа текстов в аспекте функционально-смысловой типологии речи.

В процессе анализа текстов для решения выдвинутых в диссертации задач использовались разнообразные методы исследования. Функциональный метод позволил осуществить коммуникативно-системный анализ способов выражения объяснения в текстах различных функциональных стилей. Комплексный (междисциплинарный) метод предполагал использование в исследовании данных смежных с лингвистикой дисциплин (философии, науковедения, логики, психологии, прагматики, литературоведения и др.). Количественный метод применялся для определения употребительности объяснения в текстах различной стилевой и жанровой принадлежности, анализа средств выражения данного ФСТР в их сопоставлении. Методы наблюдения, сплошного анализа текстов, обобщения способствовали отбору исследуемого материала и его систематизации.

Основной материал исследования составляют тексты научных и художественных произведений второй половины ХХ – начала ХХI в. Художественные тексты представлены жанрами рассказа и повести, научные – жанрами монографии, статьи, учебника по одной из научных отраслей, а именно по физике.

Последняя выбрана не случайно. Во-первых, физика относится к точным наукам, и именно здесь можно предполагать наличие четких логических текстовых структур. Во-вторых, физика занимает особо значимое место в ряду других наук. Она изучает наиболее общие закономерности явлений природы, поэтому понятия физики и ее законы лежат в основе всего естествознания и широко используются в иных отраслях науки^. В-третьих, физика теснейшим образом связана с научным объяснением мира. По своей природе это экспериментальная наука: ее законы базируются на фактах, установленных опытным путем. Экспериментальная физика обнаруживает новые факты, которые требуют объяснения. Теоретическая физика формулирует законы и объясняет конкретные явления на основе этих законов.

Кроме научных и художественных текстов, для получения системного представления о роли ФСТР «объяснение» в функциональных разновидностях современного русского литературного языка анализу были подвергнуты газетно-публицистические, официально-деловые и религиозные тексты 2000-х гг. В целом проанализировано более 1500 объяснений, выявленных в текстах методом сплошной выборки.

Научная новизна работы состоит в следующем:

– Впервые проведено специальное сопоставительное исследование функционально-стилевых вариантов объяснения (их смысловой структуры, средств выражения, употребительности в текстах). Вскрыта специфика данного ФСТР в разных сферах коммуникации.

– Установлен категориальный статус объяснения как общестилевого явления современного литературного языка.

– Уточнен понятийно-терминологический аппарат исследований в области ФСТР применительно к различным функциональным стилям.

– В отличие от принятого в литературе вопроса рассмотрения в качестве ФСТР объяснения (и шире – рассуждения) построений не только текстового уровня, но и уровня отдельного предложения (главным образом – сложноподчиненного), в настоящей диссертации объяснение понимается как сугубо текстовое явление, которое уже в силу термина «тип речи» не может быть ограничено рамками предложения.

Теоретическое значение проведенного исследования заключается в том, что оно дает новые сведения и основания для решения ряда теоретических вопросов функциональной стилистики и лингвистики текста: определения закономерностей использования типов речи в разных функциональных стилях русского литературного языка, связи типа речи со спецификой стиля, типологии ФСТР, критериев выявления их в тексте, их текстовой сущности.

Практическое значение работы состоит в том, что полученные в результате анализа материала данные могут быть использованы в преподавании вузовских курсов функциональной стилистики, культуры речи, лингвистического анализа текста.

Выводы диссертации позволяют внести необходимые уточнения в характеристики ФСТР «рассуждение» и его подтипов, содержащиеся в учебных и методических пособиях, в том числе для средней школы. Процесс коммуникативного развития личности невозможен без формирования теоретически четкого представления о функционально-смысловой типологии речи, без выработки умения анализировать текст с точки зрения его принадлежности к определенному типу, умения создавать тексты в соответствии с коммуникативно-функциональными, логико-семантическими, композиционно-структурными, лексико-грамматическими характеристиками того или иного ФСТР.

Материалы диссертационного исследования автор использует в практике преподавания русского языка и в процессе повышения квалификации педагогов-словесников, являясь учителем Бабкинской средней общеобразовательной школы поселка Кукуштан Пермского района Пермского края и координатором научно-методической работы территориального объединения школ по организации предпрофильной подготовки и профильного обучения предметам гуманитарного цикла.

Содержащиеся в работе наблюдения и выводы могут быть полезными для авторов, редакторов и переводчиков произведений, относящихся к различным функциональным стилям.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Объяснение служит целям раскрытия причин, закономерностей сложных для понимания явлений действительности, тем самым является коммуникативно-познавательным действием, выраженным с помощью особого текстового построения, включающего сообщение о каком-либо явлении и сообщение о действительных или предполагаемых его причинах. Инвариантные черты смысловой структуры объяснения наиболее явно обнаруживаются в научной речи, выделяющейся среди разновидностей литературного языка особой логической четкостью.

2. Являясь важнейшей функцией научного исследования, объяснение реализуется в форме соответствующего типа речи в научных произведениях, где его функционирование характеризуется регулярностью, что позволяет квалифицировать объяснение как категориальный признак научного стиля, связанный с природой коммуникативно-познавательной деятельности, целями общения в сфере науки, характером научного мышления.

3. Поскольку коммуникативное воздействие любого текста наиболее успешно происходит в условиях его адекватного восприятия реципиентом и, следовательно, предполагает в числе прочего реализацию в тексте категории объяснительности, то и тип речи объяснение является универсальным, участвует в создании текстов всех функциональных разновидностей литературного языка.

4. Строгое, логичное объяснение, свойственное прежде всего научной речи, используется в различных сферах современной коммуникации, в чем проявляется характерный для периода научно-технического прогресса общий процесс активизации научного типа мышления и научного стиля изложения, ориентированность логических процедур, используемых в разных ситуациях общения, на научность. Вместе с тем специфика функциональных разновидностей языка обусловливает возможность функционально-смыслового преобразования объяснения, своеобразие его языкового выражения.

5. В художественных произведениях объяснение не характеризуется стабильной языковой структурой, которой данный ФСТР обладает в научных трудах. При этом и в эстетической сфере объяснение также играет важную роль, участвуя в раскрытии создаваемого образа и в целом – в выяснении художественного смысла текста.

6. Объяснение как текстовое явление, определяемое не только с логической стороны (причинные отношения), но и чисто коммуникативной (интерактивные связи с адресатом), функционирует там, где есть взаимодействие коммуникантов, выстраивание диалогических отношений. С развитием диалогичности, с происшедшим в период перестройки изменением коммуникативного статуса общающихся, утверждением их равноправия связано расширение сферы функционирования объяснения, которое становится фактом речевого общения даже в тех областях, где в условиях тоталитарной идеологии не было возможности для его активного использования (например, в области политики). Объяснение как форма выражения диалогичности на принципиально новом этапе ее развития, как явление культуры речи (противостоящее диктату, императивной модальности) становится категориальным признаком русского литературного языка.

Апробация работы. Результаты проведенного исследования излагались в докладах на научных конференциях: международной научно-методической конференции «Университетское образование и регионы» (Пермский университет, 2001), региональной научной конференции «Мурзинские чтения. Динамика языка в синхронии и диахронии» (Пермский университет, 2002), международной научно-методической конференции «Учебный процесс в современной высшей школе: содержательные, организационные и научно-методические проблемы» (Пермский университет, 2004), международной научной конференции «Проблемы функционирования языка в разных сферах речевой коммуникации» (Пермский университет, 2005).

Основное содержание диссертационной работы отражено в 7 публикациях (статьях и материалах конференций).

Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка исследованных текстов и библиографии.


Основное содержание диссертации


Во введении обосновывается актуальность диссертации, указываются объект, предмет, цель и задачи исследования, описываются используемые в работе методы и анализируемый материал, определяются научная новизна, теоретическое и практическое значение диссертации, формулируются положения, выносимые на защиту.

В 1-й главе «Объяснение в философском и науковедческом аспектах» излагается философская трактовка объяснения и понимания (параграф 1.1), рассматривается объяснение как одна из важнейших функций науки (1.2).

С опорой на литературу вопроса (М.М. Бахтин, Г.И. Богин, Л.Г. Васильев, П.П. Гайденко, Е.П. Никитин, Г.П. Щедровицкий и др.) в главе показано, что процедура объяснения всегда тесно сопрягается с процедурой понимания: это универсальные интеллектуальные операции процессов познания, взаимоопределяющие и взаимодополняющие. Понимание предполагает объяснение в той мере, в которой объяснение развивает понимание. Это соотношение может быть выражено формулой П. Рикера: больше объяснять, чтобы лучше понимать.

С философской точки зрения, объяснение – способ теоретического отношения к миру как миру объектов, поведение которых однозначно или вероятностно детерминировано.

Наше время – эпоха развивающейся коммуникации, необходимости достижения понимания, установления диалога, что делает категорию объяснения чрезвычайно актуальной и востребованной в политической, экономической, духовной жизни людей, но не теряющей при этом определяющей роли в научном познании.

Во 2-й главе «Объяснение как функционально-смысловой тип речи» рассматриваемое явление анализируется в лингвистическом аспекте.

В параграфе 2.1 «Объяснение в системе ФСТР» освещаются проблемы изучения объяснения, анализируются различные точки зрения на данный тип речи и его место в ряду подтипов рассуждения, уточняется собственная позиция автора.

Объяснение – функционально-смысловой тип речи, позиционируемый на основании следующих признаков:

– каузальные отношения как ведущий тип смысловых отношений между структурными элементами (логико-семантический аспект);

– двукомпонентность – объяснение включает две обязательные части (которые в свою очередь могут быть развернутыми текстовыми построениями), различающиеся по функциям: 1) ключевую часть, эксплананд, – то, что надлежит объяснить, языковое отображение объясняемого явления, 2) комментирующую часть, эксплананс, – объясняющее положение или их совокупность (композиционно-структурный аспект);

– типовой набор языковых средств (вариативно представленный в текстах различной стилевой принадлежности), в том числе логические маркеры объяснения – причинные союзы так как, потому что, поскольку и др., конструкции с каузальными и перформативными лексемами типа «Причина состоит в следующем…», «Это объясняется тем, что…», «Это обусловлено…» и т.п. (лексико-грамматический аспект);

– реализация определенной цели – установление интерактивных связей, диалогических отношений с адресатом, не только выявление причины в поисках истины, но и раскрытие обнаруженных закономерностей адресату для достижения понимания в процессе коммуникации (коммуникативно-прагматический аспект).

Последний аспект особенно важен при анализе текстов с позиций функциональной стилистики, изучающей закономерности функционирования языка с учетом экстралингвистических факторов.

В параграфе 2.2 «Роль объяснения в функциональных разновидностях русского литературного языка» для более полной реализации сопоставительного аспекта исследования рассмотрены особенности функционирования объяснения в каждой из основных стилевых разновидностей современного русского языка – помимо научных и художественных текстов анализу подвергнуты тексты официально-делового, публицистического и религиозного стилей.

Явно демонстрируя в научной речи инвариантные черты смысловой структуры и выполняя здесь в чистом виде свою ведущую функцию – максимально полно раскрыть подлинные причины явления, объяснение в других сферах претерпевает функционально-смысловую трансформацию, отражая своеобразие задач коммуникации в той или иной сфере.

В художественном тексте объяснение реализуется в эстетических формах художественного образа и помимо функции собственно объяснительной выполняет изобразительно-выразительную, характерологическую, психологическую функции. В конце XX – начале XXI в. искусство ориентировано на активную роль реципиента, установление творческого диалога автора с читателем. Диалогическая направленность современного художественного текста обусловливает активность в нем ФСТР «объяснение».

В современных газетах объяснение, раскрывая причины событий, явлений, участвует в реализации информативной функции газеты, хотя при этом и отличается большой степенью субъективности, экспрессивной оценочности. Оно может выполнять рекламную функцию – благодаря акцентированию интересных для читателя, но неясных моментов, обещающих знакомство с увлекательным материалом. Объяснение обеспечивает также осуществление важной коммуникативной функции публицистики – убеждающего воздействия. Современный читатель уже не верит газете на слово, поэтому автор не только сообщает о чем-то, но посвящает читателя в причины рассматриваемых явлений. Невозможно убедить человека, если излагаемое непонятно, не проанализировано.

В официально-деловых текстах объяснение, функционируя в контаминации с типами речи, специфическими именно для деловой сферы (констатацией, предписанием), решает задачу раскрытия действительных причин сложившегося положения дел, являясь возможным структурно-смысловым компонентом одних жанров (заявления, претензии и т.д.) и обязательным компонентом – других (например, объяснительной записки). Эволюция деловых отношений, развитие сферы бизнеса в последние два десятилетия вызвали к жизни новые формы делового общения и соответственно расширили область применения объяснения.

Обогащение функций объяснения произошло и с появлением в составе русского литературного языка в постсоветский период религиозного стиля (текстов, выполненных на современном русском языке). Анализ функционирования объяснения в религиозных текстах, проведенный на материале проповеди, показывает, что данный ФСТР может быть не направлен на обнаружение подлинных причинно-следственных связей. В проповеди данная функция объяснения уступает место (или подчинена) другой – эмоциональному воздействию на аудиторию с целью ее религиозного просвещения, воспитанию членов общества в духе христианской нравственности. Догматизм плюс чувственность – такое сочетание признаков принципиально отличает религиозное объяснение от объяснения, функционирующего в других областях речевого общения.

Расширение функций объяснения, высокая активность его во всех основных стилевых разновидностях литературного языка, подвергнутых в диссертации специальному анализу, дает основание для вывода о категориальном статусе объяснения в современном русском языке.

3-я глава «Объяснение в научной сфере коммуникации» посвящена изучению функционирования объяснения в собственно научных и учебно-научных текстах.

В параграфе 3.1 «Структурно-смысловая организация в трудах по физике» показано, что для текстов этой отрасли науки характерно логически четко организованное объяснение. Содержательно ключевая часть его может представлять собой следующие варианты: описание физического явления; описание этапов эксперимента или хода вычисления характеристических показателей; оценку результатов исследования, его актуальности, степени изученности проблемы, правомерности существующих или предлагаемых теорий и подходов. В комментирующей части указываются причины явления, и в зависимости от числа называемых причин и раскрываемой логической взаимосвязи между ними объем этой части варьируется. В целом текстовое пространство объяснения может составлять от двух предложений до нескольких страниц.

В параграфе 3.2 «Функции, употребительность, средства выражения объяснения в собственно научных и учебно-научных текстах» излагаются основные результаты исследования произведений, относящихся к жанрам монографии и научной статьи (т.е. жанрам, реализующим собственно научный тип текстов) и вузовского учебника (учебно-научный тип).

Если в монографии и статье объяснение заключает в себе новизну для научного сообщества, действительную новизну, благодаря которой познавательная функция объяснения способствует развитию научного знания, обогащению научной картины мира, то в учебнике объяснение является познавательной процедурой для обучающихся, служит в большей степени целям растолкования сложных для ученического уровня восприятия явлений, реализуя тем самым в первую очередь свою коммуникативную функцию.

Во всех исследованных текстах отмечается количественное соотношение описания и рассуждения (включающего и подтип «объяснение») в пользу рассуждения. В произведениях крупных жанров – учебниках и монографиях – доля рассуждения составляет в среднем от 55 до 70 %. Большое текстовое пространство занимает и описание физических явлений, однако описание часто включается в процесс аргументации (доказательство), или процесс логического выведения следствия (собственно рассуждение), или в какую-либо композиционную часть объяснения. Удельный вес чистого описания в текстах по физике невелик. Объяснение – одна из наиболее употребительных разновидностей рассуждения, наряду с собственно рассуждением.

Объяснение имеет в научных текстах легко обнаруживаемую общую комбинаторную модель построения и определенный круг средств выражения.

Вслед за В.А. Салимовским^ можно рассматривать ФСТР как цементируемые определенной целеустановкой протяженные участки речевой системности и квалифицировать научное объяснение как речевой жанр с целеустановкой «сообщение о причинах явления», с обозначенной выше композиционной схемой (ключевая часть, комментирующая часть и каузальная связь между ними) и типовым набором языковых средств.

В качестве ключевой части объяснения используется фактофиксирующее высказывание. В рамках единой цели объяснения это высказывание реализует ту или иную конкретную подцель.

Если ключевая часть объяснения фиксирует сущностные свойства физического явления, то характерными для нее являются следующие языковые средства:

1) научные термины, обозначающие рассматриваемые явления, в том числе отглагольные существительные для обозначения явлений процессуального характера: «…Рассеяние фотонов на атомах когерентно…» (Сивухин);

2) адъективные сказуемые – прилагательные, которые называют признаки явления и вместе с существительными несут основную смысловую нагрузку: «…Фтор, хлор, бром … химически очень активны» (Сивухин); «Физические массы протона и нейтрона равны друг другу…» (Сирис);

3) глаголы в настоящем вневременном значении, ослабленные в смысловом отношении: «Ядерные силы не являются центральными» (Савельев); «…Геометрическая природа естества физически существует двумя параллельными мирами…» (Сирис).

Если ключевая часть фиксирует этапы экспериментального исследования, это актуализирует использование глаголов конкретного действия, глаголов происходит, получается для акцентирования результата эксперимента, отглагольных существительных, наречий-обстоятельств с семантикой образа действия, а также квантитативов для точного количественного обозначения выявляемых закономерностей: «При достижении энергии Е₁ ток I не падает скачкообразно до нуля…» (Сивухин); «Далее за счет сил взаимодействия блок тормозится и останавливается…» (Гиляров); «…При температуре Т_с … в пленке происходит зависящий от ее толщины фазовый переход, подобный переходу БКТ в двумерных системах» (Артемов).

Более редкая смысловая разновидность ключевой части объяснения – оценка научных теорий и исследовательских подходов, полученных результатов исследования – дополняет репертуар используемых в объяснении языковых средств оценочной лексикой: «Такое возражение является недоразумением» (Сивухин); «…Ее теоретическая корректность весьма и весьма сомнительна» (Сирис).

Важная роль в организации текста научного объяснения принадлежит языковым единицам, связующим его композиционные части.

Для оформления ФСТР «объяснение» в научных трудах используется широкий круг средств морфолого-синтаксического и текстового уровней.

Комментирующая часть объяснения может быть введена посредством причинных союзов так как; поскольку; потому, что; ибо (перечислены в порядке убывания частоты их употребления – в среднем по исследованным материалам): «Из (27.5) следует, что либо γ = 0, либо γ = 1. Первая возможность исключается, так как при γ = 0 нулевой член ряда (27.4), т.е. а₀, был бы отличен от нуля. А в таком случае функция ψ при r = 0 обращалась бы в бесконечность как а₀ /r, что противоречит общим требованиям, накладываемым на ψ в особых точках» (Сивухин); «В дальнейшем, не умаляя общности, будем считать, что у₀ = 0. Последнее возможно, поскольку любая периодическая траектория системы … проходит в некоторый момент времени через точку с координатой у = 0…» (Леонов); «…Элементы соседней седьмой группы периодической системы – фтор, хлор, бром, йод – химически очень активны. Это потому, что у них наружная s-p-оболочка состоит из семи электронов и может быть легко дополнена до замкнутой оболочки путем присоединения недостающего восьмого электрона» (Сивухин); «Не следует смотреть на это утверждение как на выражение принципа причинности в квантовой механике. Ибо выражаемая им "причинность" относится к волновой функции ψ. А волновая функция связана с реально наблюдаемыми объектами вероятностными соотношениями» (Сивухин).

Отдельными авторами в объяснении употребляется союз-частица ведь разговорной окраски (активно используется в монографиях О.С. Николаева и А.З. Сириса): «Для деформации сжатия так и должно быть, а для деформации растяжения – нет. Ведь при малых плотностях вещество обычно находится в газовом состоянии. А газ, как известно, занимает всегда весь предоставленный ему объем. Следовательно, он не может характеризоваться прочностью на разрыв. И границей для этого свойства вещества является критическое состояние» (Николаев).

В научных текстах гораздо более широко, чем союзы и союзные аналоги, распространены специальные конструкции с каузальными и перформативными лексемами. В текстах по физике этих конструкций в 3-4 раза больше, чем предложений с причинными союзами.

Лидером по употребительности является конструкция с глаголом объясняется: «Это объясняется тем, что…»; например: «При увеличении атомного номера Z весь рентгеновский спектр лишь смещается в коротковолновую часть, не меняя своей структуры… Это объясняется тем, что рентгеновские спектры возникают при переходах электронов во внутренних частях атомов, которые (части) имеют сходное строение» (Савельев).

Используются и другие стереотипные фразы, вводящие комментирующую часть объяснения: Причина состоит в том, что.., Причина заключается в следующем.., …объясняется следующими причинами.., Объяснение состоит том, что.., Объяснение заключается в том, что.., Это обусловлено тем обстоятельством, что.., Это обусловливается.., …определяется тем, что.., Это зависит от.., …следует из.., Это связано с тем, что… и т.п.

Численное превосходство данных конструкций над причинными союзами и обилие их лексико-грамматических вариантов обусловлено тем, что они являются специализированными текстовыми средствами оформления объяснения, в то время как союзы в большей степени приспособлены для использования в границах сложноподчиненного предложения.

Наиболее типичная подцель последнего блока объяснения – его комментирующей части – состоит в том, чтобы раскрыть причины физических явлений на основе выявленных той же наукой закономерностей. С этим связано активное использование в данном сегменте объяснения абстрактных слов общенаучного характера с соответствующей семантикой связь, закономерность и т.п.; логических скреп – союзов и союзных аналогов различных значений – для экспликации взаимосвязи смысловых компонентов в причинном блоке объяснения; примеров, подтверждающих существование указанной закономерности:

«…Уточнение принципиальное, ибо любой обыденный человек наблюдает физические явления естественной природы, но научной составляющей механику нет в подобного рода наблюдениях, так как здесь отсутствует некая связь между всеми ими, причем такая связь, которая обладает свойством предсказывать механическое поведение самих явлений. Например, наблюдения любого обыденного человека во все времена точно демонстрируют, что Солнце движется вокруг Земли. Таков обыденный опыт, и его неопровержимость в пределах его самого абсолютна. Научной составляющей во всех этих наблюдениях нет. Как только она появилась, оказалось, что не Солнце движется вокруг Земли, а Земля движется вокруг Солнца…» (Сирис).

Итак, научное объяснение оформляется как текст со специфической архитектоникой и системой языковых средств, необходимых для до-стижения цели полного и теоретически точного раскрытия подлинных причин изучаемого явления, а также более частных целей (подцелей) – 1) охарактеризовать явление действительности, 2) изложить обстоятельства, его обусловившие, 3) установить и продемонстрировать читателю закономерную связь явлений, отношения необходимого порождения.

Сопоставление жанров монографии, статьи и учебника обнаруживает большее разнообразие способов и средств объяснения в текстах, принадлежащих к жанру монографии. Значительные размеры текстовой площади (сравнительно со статьей) предоставляют автору монографии широкие возможности использования богатого арсенала средств выражения. Бóльшая свобода в выборе предмета исследования, в изложении проблемных вопросов и оригинальных концепций (сравнительно с учебником) коррелирует с более свободным подходом к отбору языковых единиц, оформляющих разнообразные варианты авторского рассуждения.

Отдельный раздел главы – параграф 3.3 «Процедура объяснения в образовательном процессе средней школы» – освещает роль объяснения в познавательной деятельности учащихся и проблемы изучения данного ФСТР в школе.

В образовательной сфере объяснение выполняет важные функции: способствует пониманию и, следовательно, усвоению содержания учебного предмета; имеет воспитывающий эффект – воспитывает интерес и склонность к умственной деятельности, вкус к подлинному пониманию научных фактов; развивает логическое мышление; формирует способность к самостоятельному обнаружению закономерных связей явлений; обеспечивает процесс интеллектуализации речи, обогащая ее разнообразными способами и средствами выражения логических процедур.

Поскольку практика речи должна строиться на четкой, непротиворечивой теории, в указанном разделе диссертации представлен критический анализ материалов школьного учебника (под ред. М.М. Разумовской и П.А. Леканта для 5-9-х классов).

4-я глава «Функционирование объяснения в художественном тексте» содержит исследование функционально-смысловых особенностей и средств выражения объяснения в текстах художественных произведений.

В параграфе 4.1 «Особенности реализации когнитивной модели объяснения в эстетической сфере коммуникации» представлены результаты анализа повестей и рассказов В. Астафьева, Л. Бородина, В. Нар-биковой, Б. Окуджавы, В. Токаревой, Т. Толстой, Л. Улицкой.

В художественном произведении объяснение не становится логико-рационалистическим развитием мысли предшествующего фрагмента текста, функции его здесь изобразительно-выразительные в формах их эстетической реализации. Одновременно художественное объяснение может выполнять характерологические, психологические и другие функции, эстетически выраженные. Соотношение разных аспектов художественного объяснения динамично, преобладание той или иной функции связано с особенностями творческой задачи и творческой индивидуальности художника. В целом для художественного объяснения типично сложное сочетание различных функций. Например:

«Но Симеонов туда никогда не ездил. Край света, и нечего там ему было делать, но не в том даже дело: не видя, не зная дальней этой, почти не ленинградской уже речки, можно было вообразить себе все, что угодно: мутный зеленоватый поток, например, с медленным, мутно плывущим в нем зеленым солнцем, серебристые ивы, тихо свесившие ветви с курчавого бережка, красные кирпичные двухэтажные домики с черепичными крышами, деревянные горбатые мостики – тихий, замедленный как во сне мир; а ведь на самом деле там наверняка же склады, заборы, какая-нибудь гадкая фабричонка выплевывает перламутрово-ядовитые отходы, свалка дымится вонючим тлеющим дымом, или что-нибудь еще, безнадежное, окраинное, пошлое. Нет, не надо разочаровываться, ездить на речку Оккервиль…» (Толстая).

В данном фрагменте из рассказа Т. Толстой «Река Оккервиль» объяснение дается в форме размышления, рефлексии героя на конкретно-чувственном уровне, и тем самым реализуется психологическая функция объяснения.

Благодаря этому психологическому потоку, выраженному в тексте, читатель открывает в герое способность поэтизировать действительность, предрасположенность к восприятию окружающего мира как мира добра и красоты, и в этом обнаруживается характерологическая функция объяснения. Причем сама эта способность героя развивает и его аналитические возможности, помогает увидеть оттенки, отделить природный прекрасный пейзаж от пейзажа урбанистического, разрушающего природный мир. Так, через романтическое мировосприятие к герою приходит сомнение, предвидение разочарования. В результате, благодаря приведенному автором объяснению, герой предстает перед нами как творчески мыслящий человек с художественным воображением, как человек сомневающийся, воспринимающий мир через романтическую завесу и способный в то же время на конкретно-чувственном уровне зондировать будущее, прогнозировать горечь разочарования.

Индивидуальная особенность героя – художественное восприятие мира ­– актуализирует изобразительную функцию объяснения. Герой представляет действительность в художественных красках, воспринимает ее экранно, не в логико-рациональных категориях, а в образах – визуальных, цветовых.

Специфика художественного объяснения проявляется не только в функционально-семантической его организации, но и в отношении способов его языкового оформления.

В художественных текстах, в отличие от научных, распространен способ соединения частей объяснения без помощи специальных лексико-грамматических средств – построения с имплицитной связью (в примерах подчеркнута ключевая часть объяснения, излагающая факт, причины которого раскрываются после):

« Людочка и Стрекач в этот отчет не угодили. Начальнику областного управления УВД осталось два года до пенсии, и он не хотел портить положительный процент сомнительными данными» (Астафьев);

«Вне работы он скучал, перемогался, был занудливым, не любил застолья. Ну, сядешь за рюмкой. Ну, выслушаешь чью-то точку зрения по поводу чего-то. Ну, изложишь свою точку зрения, которая может совпадать с мнением предыдущего оратора, а может быть противоположной. Ну, даже если поспоришь и в ссоре родишь истину. Ну и что? Что это за истина? И что изменится в мире, оттого что ты на нее набрел?» (Токарева).

В последнем фрагменте комментирующая часть объяснения строится с использованием анафоры – повтора разговорной частицы ну, помогающей оформить объяснение как внутренний монолог героя, подчеркнуть субъективную реакцию. Средства выразительности, в том числе разговорного характера, типичны для художественного объяснения.

Что касается эксплицитного соединения композиционных частей, то его характер принципиальным образом отличает объяснение в художественных текстах от того же ФСТР в произведениях других функциональных стилей. Стиль художественной литературы – единственная функциональная разновидность языка, где в объяснении не используются специальные конструкции типа «Это объясняется тем, что…». Подобные фразы не соответствуют принципам художественного представления действительности, которое осуществляется не в форме логических сентенций, а в образах.

Из конструкций, специально вводящих комментирующую часть объяснения, в художественных текстах встречается только фраза «Дело в том, что…» (без перформативной и каузальной лексики):

«Вероника Викентьевна надолго поссорилась с мамой.

Дело в том, что однажды летом она продала маме яйцо. Было непременное условие: яйцо немедленно сварить и съесть. Но легкомысленная мама подарила яйцо дачной хозяйке. Преступление всплыло наружу. Последствия могли быть чудовищными: хозяйка могла подложить яйцо своей курице, и та в своем курином неведении высидела бы точно такую же уникальную породу кур, какая бегала в саду у Вероники Викентьевны…» (Толстая).

Указанная конструкция – единственное универсальное (общестилевое) текстовое средство связи частей объяснения.

Преимущественная роль в организации эксплицитной связи частей объяснения в художественной речи, в отличие от научной (где преобладают, как указывалось, текстовые средства связи), принадлежит традиционному средству выражения объяснения – причинным союзам. Наиболее распространенным союзом является потому что, который встречается здесь и в расчлененном, и в нерасчлененном виде. Используются также союзы оттого что, поскольку, ибо, раз. Союзы-частицы ведь, все-таки позволяют передать нежесткую причинную зависимость:

«…Посадить не посадят, но могут лишить права постановки. Все-таки человеческая жизнь есть жизнь, и нельзя сделать вид, что ничего не случилось. Нужно кого-то наказать. Да и Светлана за этим делом проследит, можно не сомневаться» (Токарева); «Скорее всего она бросила эту пачку в огонь, встав на распухшие колени в ту ледяную зиму, во вспыхивающем кругу минутного света, и, может быть, робко занявшись вначале, затем быстро чернея с углов, и, наконец, взвившись столбом гудящего пламени, письма согрели, хоть на краткий миг, ее скрюченные, окоченевшие пальцы. Пусть так. Вот только белого голубка, я думаю, она должна была оттуда вынуть. Ведь голубков огонь не берет» (Толстая).

Высокая степень эксплицитности объяснения отмечается в повестях В. Нарбиковой – по обилию причинных союзов ее тексты напоминают научную речь. Однако синтаксис эпатажной прозы позволяет при традиционных средствах выражения выстроить нетрадиционные по форме и функции объяснения и даже оформить своего рода демонстративный отказ от комментирования ситуации:

«Гаражи, сооруженные из лифтов, потому что. По трамвайной линии прошел последний трамвай, а потом пошел поезд»; «Еж съел у них икру не потому, что ему нечего было есть, они съели ежа не потому, что им нечего было есть» (Нарбикова).

Анализ повестей В. Нарбиковой показывает, что объяснение на уровне этой творческой индивидуальности нередко приобретает форму прямого понятийного выражения алогизма бытия.

В художественных произведениях как ключевая, так и комментирующая части объяснения могут быть оформлены вопросительными предложениями. Последние употребляются в художественном объяснении значительно чаще, чем в научном. Это обусловлено тем, что художественной речи в большей степени, чем научной, свойственна имитация диалога:

«Отчего так суетно милостивы, льстиво сочувствующи люди возле покидающего этот мир человека? Да оттого, что они-то, живые, остаются жить. Они будут, а его не станет» (Астафьев).

Вопросительные конструкции особенно характерны для объяснений в форме внутреннего монолога, имитирующего эмоционально-мыслительную деятельность персонажа, ищущего ответы на собственные вопросы. Так, герой повести Л. Бородина «Вариант» Андрей пытается найти причины того, как сложилась жизнь, в своем детстве, потому что понимает: «Да, все, что с ним произошло теперь, было зашифровано в детстве…» (Бородин):

«Его детство было связано с войной, и его детские игры были играми в войну. Почему они никогда не играли в солдат, всегда играли в партизан? А почему во всех играх он непременно бывал командиром отряда? Наверное, потому, что партизанский командир сам себе голова, над ним нет начальников?

Это соображение удивило и огорчило Андрея. Оказывается, в детстве у него были отчетливые анархистские наклонности! Мальчишки всегда подчинялись ему. И не только сверстники, но и те, что были старше, бесспорно признавали его главенство. Почему? Что подавляло их? Фантазия? Может быть. Но скорее всего его отношение к играм. Он всегда играл всерьез…» (Бородин).

Анализ материала свидетельствует о том, что текстовые объяснения в современной художественной прозе позволяют передать глубину мысли, обладают высокой степенью выразительности, способствует созданию и усилению экспрессии повествования. Наблюдается большое разнообразие в структуре и средствах выражения объяснения, высокая степень проявления авторской индивидуальности. И это говорит об органичном «приспособлении» рассматриваемого ФСТР к особенностям художественного стиля, формировании специфических именно для данной разновидности речи форм объяснения.

Параграф 4.2 «Объяснение как форма выражения авторского сознания в текстовой целостности художественного произведения» посвящен анализу целого текста – рассказа Л. Петрушевской «Дитя» – в аспекте реализации художественного объяснения.

Рассказ начинается с сообщения о неясном для читателя факте (мать что-то сделала с новорожденным ребенком) и осуждении содеянного со стороны рассказчика (черное дело).

С первых же предложений рассказа функции объяснения расширяются до трансформации объяснения в искусстве, а именно познавательные его функции на время стушевываются из эстетических соображений – развернуть дальнейший ход постижения смысла для читателя, чтобы последний не потерял интерес к повествованию и не утратил иллюзию реальности. Помимо познавательного и эстетического моментов, важен оценочный момент объяснения в искусстве: явление сразу поставлено автором в оценочный ряд, непререкаемый в основании ценностный ориентир. Отсюда начинается дальнейшее развертывание объяснения по нескольким аспектам: индивидуально-личностному и обобщающе-размышляющему в процессе изложения конкретного содержания явления (познавательный аспект), его оценки свидетелями и другими людьми – близкими и со стороны, автором и читателем (аксиологический аспект) и эстетически-творческому (постепенное рождение множественных аспектов смысла и выдвижение на первый план внутреннего переструктурирования сознания героини в направлении отношений «мать и дитя»).

Женщина совершила странный поступок: избавилась от ребенка, заложив его камнями, но так осторожно, чтобы на нем не было ни царапинки. В результате мальчика спасли. Причины поступка открываются читателю не сразу. Создается образ молодой женщины, мало развитой, недоучившейся, с низким социальным статусом, лишенной личностного начала, так и не сформировавшегося, ибо только личность способна оценивать свои поступки и нести за них ответственность.

Первоначально высказанное стратегическое намерение (не принимать «черного» поступка) сопрягается с объяснением его, ставшим «пониманием» автора и реципиента. При этом не уничтожается ни стратегическое намерение (а подкрепляется в сознании читателя авторской экспрессией по ходу повествования) – осудить явление, ни понимание множественности его причин.

Интуитивно с появлением ребенка женщина кое-что поняла, во всяком случае устыдилась своего поступка. Недаром она не может взглянуть на возвращенного ей сына. В рассказе говорится об этом дважды (вначале: «По рассказам сестер, даже закрывала лицо руками, когда его принесли кормить»; и в конце, сквозь восприятие недоумевающего адвоката: «Ведет себя как глупый ребенок, закрывая лицо руками, как будто боясь – и кого, малого младенца»). Этот повтор акцентирует авторскую мысль о начале пробуждения человеческого в неразвитом сознании героини. Она сама ведет себя как неразумное дитя. Так, в самом названии рассказа «Дитя» закодирован смысл произведения, и раскодировать его можно лишь в соотнесении с целостным текстом.

Таким образом, в рассказе Л. Петрушевской объяснение предстает как форма выражения авторского сознания в художественном тексте, дискурсивный полилог, интонирующий между разными точками зрения, но в целом создающий картину многомерно представленной жизни. Поэтому объяснение многоступенчато раскрывает причины явления, указывая на всю сложность его возникновения, одновременно исследуя динамику сознания субъекта действия и выводя явление из тупика на возможность изменений как сознания субъекта поступка, так и перспективы обстоятельств, в которых для героини есть только одна важнейшая поддержка – любовь близких.

Объяснение как форма выражения авторского сознания писателя в конце XX – начале XXI в. связано с преодолением границ между точкой зрения автора, читателя и героев для развития смысла художественного текста и выхода на внутренние и внешние причины того или иного явления.

В художественном тексте не может быть последнего акцента в раскрытии причин явления, потому что объяснение совершается на границах отношений искусства с действительностью.

В заключении диссертации сформулированы общие выводы исследования.

Анализ текстов научного, художественного, делового, публицистического, религиозного стилей вскрывает специфику объяснения в каждой сфере функционирования современного русского языка и в то же время позволяет говорить об этом типе речи как общестилевом явлении, обладающем инвариантными параметрами. Универсальностью выражаемых данным ФСТР логических отношений и коммуникативным аспектом – в демократическом обществе объяснение становится непременным атрибутом общения – обусловлен категориальный статус объяснения в современном русском языке.

Укрепление позиций объяснения, расширение его функций активизирует процессы интеллектуализации литературного языка, способствует повышению культуры социального общения на основе развития его диалогичности и обогащения арсенала интеллектуальных и экспрессивно-эмоциональных средств выражения.

Владение мастерством объяснения, логично выстроенного, оформленного с учетом конкретного коммуникативного задания, сферы и ситуации общения, ориентированного на диалог с адресатом как равным участником речевой ситуации, является важной составляющей современного речевого идеала, одним из главных критериев отнесенности языковой личности к носителям речевой культуры высшего – полнофункционального – типа.

Сопоставительный анализ научных и художественных текстов (основного материала исследования) обнаруживает существенные различия между научным и художественным объяснением.

В научной сфере коммуникации функционирование объяснения отражает рационально-логический процесс познания, процесс получения объективной информации о мире, в эстетической же сфере объяснение, выступая одной из основных форм выражения авторского сознания, отражает процесс художественного познания мира.


Идеи диссертационной работы нашли отражение в следующих публикациях:

1. Реализация когнитивной модели объяснения в художественных текстах // Вестник Пермского университета. 2000. Вып. 1. Лингвистика. – С. 68-76. (В соавторстве с Т.Б. Трошевой).
   
2. Процедура объяснения в образовательном процессе // Мурзинские чтения: Динамика языка в синхронии и диахронии / Перм. ун-т. – Пермь, 2002. – С. 169-171.
   
3. Роль объяснения в функциональных разновидностях литературного языка // Филологические заметки / Перм. ун-т. – Пермь, 2002. – С. 111-117. (В соавторстве с Т.Б. Трошевой).
   
4. Тип речи «объяснение» в научном освещении и в трактовке учебника русского языка под ред. М.М. Разумовской и П.А. Леканта // Филолог / Перм. пед. ун-т. – Пермь, 2003. – № 3. – С. 30-35.
   
5. Объяснение и понимание как важнейшие категории профильного гуманитарного образования // Учебный процесс в современной высшей школе: содержательные, организационные и научно-методические проблемы / Перм. ун-т. – Пермь, 2004. – С. 302-303.
   
6. Функционально-стилевые варианты объяснения в современном русском языке // Стереотипность и творчество в тексте / Перм. ун-т. – Пермь, 2005. – С. 245-251. (В соавторстве с Т.Б. Трошевой).
   
7. Функционирование объяснения в современном художественном тексте // Объединенный научный журнал. – М.: ТЕЗАРУС, 2006. – № 5. – С. 28-34.