Доклады и материалы
| Вид материала | Доклад |
- Молодежь Востока России: социальное воспитание и сохранение здоровья Материалы выступлений, 19.99kb.
- «ргтэу», 1979.11kb.
- Научная программа конференции включает научные доклады, пленарные доклады, стендовые, 62.76kb.
- Программа конференции будет включать приглашенные доклады отечественных и иностранных, 25.03kb.
- Тема: Процесс работы над тематической картиной «Бал XIX века», 73.64kb.
- Изданные материалы будут высланы по указанным Вами адресам наложенным платежом, 72.17kb.
- Изданные материалы будут высланы по указанным Вами адресам наложенным платежом, 72.23kb.
- Доклады, представленные государствами-участниками, 1313.59kb.
- Доклады, представленные государствами-участниками в соответствии со статьей 9 Конвенции, 2159.65kb.
- Доклады, представляемые государствами-участниками в соответствии со статьей 9 Конвенции, 820.93kb.
ПРИНЦИП ИНТЕРКУЛЬТУРНОСТИ В СИСТЕМЕ
ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ТУРИСТСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
На современном этапе развития мирового сообщества интеркультурное образование и поликультурное воспитание стали насущной потребностью и важнейшим фактором устойчивого развития стран в условиях формирующегося глобального геополитического пространства. Формирование единого социального, образовательного и туристского пространства, создающего новый контекст взаимодействия участников международных туристских обменов, требует соблюдения принципа интеркультурности как в организации туристской деятельности, так и в профессиональном туристском образовании.
Принцип интеркультурности (межкультурности) предполагает формирование установок на межкультурную коммуникацию, во-первых, в самом сообществе (готовность и способность принимающего сообщества к межкультурным контактам, включая государственные институты и службы, бизнес-сообщества, СМИ, общественные организации, население принимающей страны в целом), во-вторых, в туристской отрасли (адаптация программ и маршрутов под национальные лингвокультурные целевые рынки въездного туризма, их информационное обеспечение и сопровождение, межкультурные маркетинговые коммуникации, межкультурный тренинг персонала), в-третьих, в туристском профессиональном образовании (межкультурная коммуникация должна лечь в основу построения системы и формирования содержания профессионального образования в туризме).
В общем понятийном смысле межкультурная коммуникация выражает особенности человеческой деятельности и человеческих взаимоотношений с точки зрения культурных процессов (Федоров, 2005. С. 148) Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров определяют межкультурную коммуникацию как адекватное взаимопонимание двух участников коммуникативного акта, принадлежащих к разным национальным культурам (Верещагин, Костомаров, 1990. С. 26).
Межкультурную коммуникацию в туризме следует рассматривать как: 1) саму деятельность, 2) условие и организационный принцип этой деятельности, 3) фактор и критерий качества туристского продукта, позиционируемого на международном рынке, 4) научную и учебную дисциплину, 5) компонент содержания профессионального туристского образования, 6) профессионально значимое качество и компетенцию специалиста международной туристской деятельности.
Межкультурная коммуникация в туризме как деятельность предполагает взаимодействие представителей разных культур в процессе совместной профессиональной деятельности в туризме: в рамках деятельности транснациональных компаний, партнерской деятельности поставщиков туруслуг и туроператоров, инициативных и рецептивных туроператоров, деятельности компаний рецептивного сообщества по приему и обслуживанию иностранных туристов.
Межкультурная коммуникация как условие и организационный принцип деятельности должна использоваться при проектировании и разработке турпродукта, развитии маркетинговых коммуникаций, планировании и осуществлении рекламной и выставочной деятельности, организации приема и обслуживания иностранных туристов на территории принимающего этнокультурного или поликультурного сообщества.
Межкультурная коммуникация как фактор и критерий качества туристского продукта означает, что любой турпродукт, позиционируемый на зарубежных рынках, должен отвечать требованию «межкультурности», т. е. максимально учитывать специфику культуры иностранных туристов и особенности контакта культур инициативного и рецептивного сообществ.
Межкультурная коммуникация как самостоятельная научная и учебная дисциплина, имеющая свой понятийный и методологический аппарат, изучает когнитивно-психологический, социологический, лингвистический аспекты общения представителей разных культур, а также рассматривает межкультурную коммуникацию как часть деловой культуры, т. е. культуры корпоративных связей и связей с общественностью с учетом национальных и региональных культурных компонентов (Федоров, 2005. С. 150).
Межкультурная коммуникация как компонент содержания профессионального туристского образования предполагает включение в учебные планы туристских специальностей и специализаций дисциплин межкультурной направленности («Культурная антропология», «Сравнительная культурология», «Теория межкультурной коммуникации», «Практикум межкультурной коммуникации» и др.), а также соответствующих тем и разделов в учебные программы дисциплин, следование межкультурным подходам в формировании межпредметных связей, разработку программ учебных и производственных практик, а также выбор площадок практик и стажировок, обеспечивающих формирование полноценных практических умений и навыков межкультурного общения в сфере международного туризма.
Межкультурная коммуникация как профессионально значимое качество и компетенция специалиста международной туристской деятельности означает, что для эффективного выполнения своих профессиональных обязанностей специалисты сферы туризма должны обладать не только знаниями, умениями и навыками в сфере межкультурного общения, но и профессиональной готовностью действовать сообразно современным задачам и вызовам развития туризма в условиях глобализации культуры, т. е. уровень знаний, умений, навыков и опыта специалиста туристской деятельности в области межкультурной коммуникации должен соответствовать уровню сложности задач, вызовов и проблем. При этом очевидно, что межкультурная коммуникация должна рассматриваться в разных плоскостях: как инвариантная и как вариативная составляющая компетенции специалиста в сфере туризма. Это означает, что требования к уровню межкультурной коммуникативной компетенции различны для контактного и неконтактного туристского персонала.
Соблюдение принципа интеркультурности, служащего целям и задачам формирования межкультурной компетенции специалистов туристской деятельности, должно обеспечиваться комплексно и системно через а) разработку нового поколения программ и преподавание специальных дисциплин туристского и культурологического цикла в контексте межкультурной коммуникации, обновление учебных планов за счет включения в них дисциплин нового поколения, например, «Менеджмент разнообразия» (Diversity Management), «Культурное разнообразие» (Cultural Diversity), «Межкультурная коммуникация и корпоративная культура» (Cross-Cultural Communication and Corporate Culture) и др.; б) систему практик, стажировок и студенческих обменов, программы которых также построены на основе межкультурного подхода к развитию туризма; в) создание профессиональной образовательной среды с характерным корпоративным духом транснационального образовательного учреждения, где совместно учатся представители самых разных культур, обучаясь пониманию, терпимости, уважительности к проявлениям других культур (как это принято в практике многих зарубежных школ), а также привлечение к учебной и учебно-методической деятельности интернационального профессорско-преподавательского состава.
Студенты вуза туристского профиля должны овладеть умениями и навыками соотнесения, сопоставления, понимания культурных традиций, норм, систем ценностей, привычек, предпочтений, стилей жизни своего и иных этнокультурных сообществ, распознавания и учета в туристской деятельности культурных стереотипов, а также предубеждений и предрассудков взаимодействующих (рецептивных и инициативных) сообществ. Важны не только знания, умения и навыки, формирующие межкультурную компетенцию специалиста в сфере туризма, но и профессиональная готовность к самостоятельному поиску путей и методов межкультурного диалога.
Уровень межкультурной коммуникативной компетенции кадров, обеспечивающих организационные и сервисные услуги, услуги транспортировки, размещения, питания, имеющих ограниченный или узкоспециализированный контакт с иностранными туристами, кардинально отличается от уровня требований, предъявляемых к контактному персоналу, обеспечивающему социокультурные, и, в частности, экскурсионные, услуги. Кроме того, ожидаемый уровень межкультурной коммуникативной компетенции зависит от специфики контактов: видов и форм, условий протекания, характера, длительности, интенсивности и т. п. Требования к межкультурной коммуникативной компетенции специалистов в сфере туризма зависят и от специфики туристской аудитории, например, являются ли туристы первичными или повторными клиентами; позитивно, нейтрально или негативно настроенными; от ее возрастного, полового, профессионального состава, образовательного ценза и т. п.
Наиболее высокие требования в этом контексте должны предъявляться к маркетологам, специалистам по туристской рекламе и общественным связям, сопровождающим, гидам, гидам-экскурсоводам, гидам-переводчикам, аниматорам. От их межкультурной коммуникативной компетенции зависит эффективность взаимодействия субъектов международной туристской деятельности, имидж России и ее регионов за рубежом, многие потребительские качества турпродукта, позиционируемого на различных этнокультурных туристских рынках.
От межкультурной компетенции маркетологов зависит адекватный выбор брендовых названий турпродукта или эксклюзивных туристских услуг, названий самих компаний, ориентированных на зарубежные рынки и международную деятельность.
Успех рекламных средств, акций и кампаний также невозможен без грамотно выстроенного с точки зрения межкультурной коммуникации информационного контента, понимание которого обеспечивается опорой на когнитивную базу реципиентов — представителей другого лингвокультурного сообщества.
Основная нагрузка в области межкультурных коммуникаций ложится на контактный персонал дестинаций, принимающих иностранных туристов, и, прежде всего, сопровождающих, гидов-экскурсоводов, гидов-переводчиков. От межкультурной компетенции гидов-экскурсоводов и гидов-переводчиков напрямую зависит качество туристских услуг, от этих специалистов требуются не только знания маршрута, объектов показа и языка туристов, но и обширные кросс-культурные знания, т. е. знания своей культуры и культуры туристов, учет специфики взаимодействия культур, понимание особенностей вербальной и невербальной коммуникации, умение использовать эти знания в реальных ситуациях межкультурного общения. Именно гиду приходится решать проблемы туристов, вызванные их пребыванием в чужой для них социолингвокультурной среде.
Как отмечалось выше, для эффективной межкультурной коммуникации необходимо, чтобы коммуниканты владели общей когнитивной базой, свойственной контактирующим лингвокультурным сообществам, как рецептивному, так и инициативному. Однако, ввиду невозможности требований к наличию подобных знаний у «гостей» — иностранных туристов, повышаются требования владения этими знаниями к «хозяевам» — специалистам в сфере туризма. В широком смысле когнитивная база — это совокупность знаний и представлений о картине мира, типичная для любого представителя определенного лингвокультурного сообщества. В основе когнитивной базы лежат так называемые прецедентные феномены, отражающие специфику национального характера, этнического и языкового сознания. Прецедентные феномены представляют собой специфические знаки, символы или сигналы определенных культурно-исторических фактов, характеризующие ценностную базу лингвокультурного сообщества.
Исследователи прецедентной феноменологии отмечают, что прецедентные феномены, образующие некую комплексную систему, закрепляют ценностные установки всего лингвокультурного сообщества и таким образом регулируют деятельность его членов. Возникая в устной или письменной речи, они вызывают у реципиента определенные национально-специфические ассоциации, являющиеся общими для всех или большинства членов данного лингвокультурного сообщества.
За любым прецедентным феноменом стоит определенный факт в широком смысле (субъект, предмет, явление), нечто существовавшее или существующее в лингвокультурном сообществе, который оказывается маркированным для его членов. Маркированность может быть разной оценочности (положительной, отрицательной или нейтральной) и разного уровня сложности — от простой узнаваемости до высшей степени эталонности. Узнаваемость провоцирует сравнения и сопоставления, рождает чувства адекватности, доверительности, комфортности, и в конечном итоге, обеспечивает ожидаемый эффект межкультурной коммуникации между хозяевами (представителями рецептивного лингвокультурного сообщества) и гостями (представителями инициативного лингвокультурного сообщества).
Исследователи подразделяют прецедентные феномены лингвокультурного сообщества на: 1) прецедентные имена, 2) прецедентные высказывания, 3) прецедентные тексты, 3) прецедентные ситуации (см.: Гудков, 1999; Курбакова, 2004; Балеевских). Кроме того, прецедентные феномены можно разделить на: а) универсально-прецедентные, б) национально-прецедентные, в) социумно-прецедентные, г) окказиально-прецедентные (Мошняга, 2005. С. 260).
Если реципиенту информации доступно лишь буквальное восприятие текста, содержащего ссылки на прецедентные феномены принимающего лингвокультурного сообщества, то он обречен на непонимание или неадекватное понимание информации. Это связано с тем, что смысл любого прецедентного высказывания в межкультурном общении не в его буквальном лексическом значении, а в прагматическом наполнении и посыле.
Знание и оперирование прецедентными феноменами рецептивного и инициативного сообществ как инструментами кодирования и декодирования скрытого культурного смысла — важнейший компонент профессиональной туристской деятельности в контексте межкультурной коммуникации.
При разработке контента информационных и рекламных материалов, текстов экскурсий и путевой информации специалисты должны учитывать и делать акцент на прецедентные феномены целевого лингвокультурного сегмента рынка потребителей, избегая ссылки на прецедентные феномены своего, незнакомого или малознакомого иностранным туристам, лингвокультурного сообщества, так как это может вызвать целый ряд не всегда полностью прогнозируемых и нежелательных реакций от простого непонимания, досады, дискомфорта, раздражения, скуки до ложного понимания, подозрения в существовании подтекста, заниженной самооценке из-за неудач в понимании, культурного шока, культурного стресса, а значит неудачу в межкультурной коммуникации. На практике это означает, что материалы экскурсий по одним и тем же маршрутам для внутренних и иностранных туристов должны кардинальным образом различаться. То же относится и к формированию контента рекламных статей и объявлений, страниц Интернет-сайтов и материалов выставочных экспозиций, ориентированных на потребителей разных лингвокультур. Туристская социокультурная анимация в полной мере зависит от возможности реципиента декодировать как вербальную, так и невербальную информацию, так как развлекательно-смеховые произведения в большей степени строятся на прецедентных феноменах. Следовательно, специалисты анимационной деятельности должны формировать контент анимационных мероприятий или на базе универсально-прецедентных феноменов, или ориентируясь на прецедентные феномены лингвокультурного сообщества туристов.
Опора на прецедентные феномены культуры иностранных туристов при организации маркетинговых коммуникаций, в том числе рекламной и выставочной деятельности, приема и обслуживания, включая экскурсионные услуги и анимационные программы, обеспечивает адекватное воздействие на национальное сознание, а значит и эффективность межкультурной коммуникации в туризме.
Межкультурная коммуникация в туризме немыслима без владения иностранным языком как инструментом профессионального общения. Это фундаментальный навык студентов туристских специальностей, а в условиях глобализирующегося туристского рынка и жесткой конкурентной среды владение иностранным, преимущественно английским, языком является непременным условием их профессиональной востребованности и карьерного роста. Являясь средством коммуникации, иностранный язык также позволяет студентам познавать культурное наследие и своеобразие отдельных наций и народностей, а также культурное разнообразие современного мира. Изучение чужих языков и культур приводит студентов к пониманию своей культуры, ее истоков и развития, осознанию важности сохранения культурного разнообразия как долгосрочной задачи устойчивого развития туризма (Jovicic, Ivanovic, 2004. P. 375).
Таким образом, подготовка специалистов для международной туристской деятельности, контактного персонала индустрии туризма и гостеприимства в современных условиях глобализации не может быть признана эффективной, если не будет строиться на принципе интеркультурности. Как отмечают исследователи, эффективность международного туристского образования, основанного на принципе интеркультурности, должно ассоциироваться с умением, способностью и готовностью специалистов сферы туризма и гостеприимства, менеджеров туризма не только обеспечивать устойчивое развитие туризма, устойчивые формы и практики менеджмента, но и создавать условия для взаимодействия и взаимопонимания между сообществами, их культурами и наследием (Там же. P. 369). Усиление роли иностранных языков в учебных планах туристских вузов как в количественных, так и в качественных показателях будет способствовать совершенствованию и повышению эффективности межкультурного общения в сфере международного туризма.
Сегодня, когда мы вступили в период «нового туризма», важность межкультурных подходов в развитии туризма, туристской деятельности, подготовке персонала для индустрии туризма и гостеприимства признается и подчеркивается международными организациями. Рекомендации и решения Всемирного саммита по экотуризму в Квебеке (Канада) в мае 2002 года, Всемирного саммита по устойчивому развитию в Йоханнесбурге (Южная Африка) в августе 2002 года непосредственно касаются вопросов сохранения природных и культурных ресурсов, социокультурной целостности местных сообществ, сокращения нищеты, защиты экосистем в целях устойчивого развития туризма (World Ecotourism Summit, 2002). В своей программе развития «нового туризма» Всемирный совет по путешествиям и туризму (WTTC) особо подчеркивает, что «новый туризм» должен приносить блага не только людям, которые путешествуют, но и людям местных сообществ, которые принимают путешественников, а также их природному, социальному и культурному окружению (World Travel..., 2003. P. 3). Особая роль в системе мер по достижению этой цели отводится современному туристскому персоналу. Так, одна из мер сформулирована следующим образом: «привлечение новых профессионалов, финансирование и координация продвижения и маркетинга, занятости и профессиональной подготовки, инфраструктуры и региональной/локальной политики». Другая мера непосредственно касается взаимодействия туризма и культур: «планирование устойчивого развития туризма в гармонии с культурами и культурными особенностями» (Там же. P.7).
Литература:
1. Балеевских К. В. Понятие прецедентности и роль прецедентных явлений в художественном тексте // yar.ru:8101
2. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. М., 1990.
3. Гудков Д. Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности. М., 1999.
4. Курбакова Ю. В. Национально-прецедентные феномены в межкультурной коммуникации (на материале языка американских журналов) // Лингвистика и лингвистическое образование в современном мире. М.: ГНО «Прометей» МПГУ, 2004.
5. Мошняга Е. В. Межкультурная коммуникация в туризме: к вопросу о прецедентных феноменах // Актуальные проблемы туризма — 2004-2005: Сборник научных трудов / Российская международная академия туризма. М.: Советский спорт, 2005.
6. Федоров А. А. Введение в теорию и историю культуры: словарь. — М.: Флинта: МПСИ, 2005.
7. Jovicic D., Ivanovic V. Education and Intercultural Challenges of the Contemporary Tourism // 17th Biennial International Congress: Tourism and Hospitality Industry 2004. Vol. I: New Trends in Tourism and Hospitality Management. Opatija, 2004.
8. World Ecotourism Summit (2002): Final Report // www.worldtourism.org/sustainable/2002ecotourism
9. World Travel & Tourism Council: Blueprint for New Tourism. 2003.
Н. Л. Нагибина
ИНТЕРНЕТ-ТЕХНОЛОГИИ
В ДИФФЕРЕНЦИРОВАННОМ ПОДХОДЕ К ОБУЧЕНИЮ
Мировой тенденцией развития образования в третьем тысячелетии является внедрение информационных технологий в учебный процесс. Особую роль играет в этом процессе Internet, как основная инфраструктура для интерактивного обмена информацией в современном обществе. Во всем мире уже не возникает вопрос о техническом обеспечении распространения дистанционных технологий обучения –– обсуждается вопрос об изменении ментальности преподавательского, управленческого и административного персонала в использовании таких технологий в образовании.
Именно интернет-технологии обладают наибольшими возможностями во внедрении программ дифференцированного обучения. Вопрос об индивидуальном подходе и учете факторов, способствующих продуктивности усвоения материала является в последнее время одним из ключевых в психологии образования.
К сожалению, как показывает практика, психологические и педагогические наработки мало используются в обучении. Чаще всего это связано с ригидной позицией преподавателя. Перестройка или подстройка своих занятий под требования времени и особенности слушательской аудитории вызывает у учителя часто сопротивление. Ему приходится ломать себя.
Между тем, в программах интернет-обучения возможность учесть темп усвоения материала, работоспособность учащегося, его когнитивный стиль, предпочитаемые стратегии развития и даже мотивацию становятся реальными.
Рассмотрение вопросов о том, как учатся учащиеся разных типов личности, как их учить и как учат преподаватели разных типов связана с проблемой обеспечения соответствия обучения индивидуальным стилям учения. Одним из важнейших факторов указанного соответствия является тип личности учителя. Дело в том, что то как учит учитель определяется его типом. Рационалы, стремящиеся к упорядоченности и структуре, поленезависимые, аналитики и т. п. строят обучение систематично, структурно, аналитично, «по правилам и о правилах». Иррационалы, стремящиеся к нерегламентируемой деятельности, полезависимые, синтетики, индуктивные и т. п. хорошо работают с несистематизированным материалом, дают видение «леса за деревьями», не имеют трудностей с обучением исключениям, вероятностным характеристикам и нарушениями системности. Естественно, при несовпадении типа учения учащегося с типом обучения преподавателя, учащийся будет испытывать большие трудности. Это было показано в ряде экспериментов.
Существуют отношения не только доминирования, но и равносильности. Эти отношения позволяют выделить три типа: тип с доминантной рациональной функцией, тип с доминантной иррациональной функцией и тип, в котором существует равновесие между рациональной и иррациональной функцией.
Применительно к проблеме эффективности обучения наличие типов личности и стилей учения ставит сложный вопрос о путях обеспечения дифференциации обучения. Если исходить из гипотезы о том, что типы личности и стили деятельности очень устойчивы, а для успешного учения и обучения необходимо соответствие процесса обучения стилю деятельности учащегося, то возникает вопрос: «Как добиться этого соответствия?»
Трудность состоит в том, что стиль деятельности обучения преподавателя также является устойчивым и может не соответствовать стилю учения. Здесь возникает проблема: Сможет ли учитель в этом случае строить обучение, подходящее для учащегося? Ответ на этот вопрос в исследованиях по проблеме, в конечном счете, отрицательный. Считается, что преподаватель может учить только соответственно своему собственному типу. А тогда, какие есть возможности преодоления трудностей обеспечения соответствия стиля обучения и стиля учения? Разумеется, рационалам лучше учиться у рационалов, иррационалам –– у иррационалов, а смешанным типам –– у смешанных типов. При этом расхождение типов наиболее острое при рациональности учащегося и иррациональности учителя и наоборот.
Имеется ряд предложений о возможных способах преодоления указанной трудности. К ним относятся группирование учащихся по типам (Такман, 2002. С. 436–438). Он же предлагает менять стиль преподавания при переходе от темы к теме, так что ученики имеют соответствие стилей обучения стилям их учения, но частично, и тогда нужны разные преподаватели по одному предмету.
Бетти Лу Ливер рекомендует осуществлять адаптацию заданий внутри класса, использование возможности работы в малых группах, создание возможности выбора заданий, использование индивидуальных домашних заданий, консультирование учащихся (Лу Ливер, 1995. С. 41). В. В. Гуленко и В. П. Тыщенко говорят о возможности подбирать учителей под тип большинства учащихся и уровень организованности и дисциплины в классе (Гуленко, Тыщенко, 1998. С. 78–79).
Все отмеченные выше и другие способы достижения соответствия достижения стилю учения либо практически нереализуемы, либо дают незначительный эффект и оставляют часть учащихся без желаемого совпадения стилей учения и обучения.
Здесь принципиально остается незыблемым положение о невозможности эффективного обучения при наличии у преподавателя типа личности не совпадающего с индивидуальностью учащегося. Однако это положение нуждается в анализе и прояснении. Обучение –– это многообразная и многоуровневая деятельность. Она осуществляется не только непосредственно через общение учителя с учениками, но и опосредованно –– через учебники, пособия, средства обучения. Медийные обучающие материалы (учебники, учебные пособия и т. п.) создают преподаватели-авторы, которые делают это по своему усмотрению, обусловленному их типом познавательной деятельности и ценностных ориентаций. Естественно, что одни учебники и учебные пособия, а также контрольные задания по предметам будут соответствовать определенным типам личности их авторов и типам личности части учителей и учеников, а другие –– другим типам личности авторов, учителей и учеников.
Есть основание считать, что преподаватели смогут обучать учащихся с типами личности, отличными от их собственных, если не при самостоятельном создании учебного курса, материалов, методик и приемов обучения, то, по крайней мере, при использовании уже имеющихся обучающих программ и систем, разработанных другими преподавателями соответствующих типов. Использование интернет-технологий в процессе подстройки стилей учения и обучения делает дифференцированный подход в обучении вполне реальным.
Литература:
1. Гуленко В. В., Тыщенко В. П. Соционика –– межвозрастной педагогике. Новосибирск; М., 1998.
2. Ливер Б. Л. Обучение всего класса. М., 1995.
3. Такман Б. У. Педагогическая психология. От теории к практике. М., 2002.
О. Г. Носкова,
Ю. В. Чепурко
ВЫЯВЛЕНИЕ ВНУТРИ-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ РАЗЛИЧИЙ
В ЦЕЛЯХ КАРЬЕРНОГО КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ
НА ПРИМЕРЕ ЮРИДИЧЕСКИХ ПРОФЕССИЙ
Одной из традиционных задач психологической службы вуза является работа в области профориентации и карьерного консультирования абитуриентов и их родителей. В условиях расширения платных форм обучения проблема выбора варианта карьеры становится особенно острой.
В настоящее время юридические профессии пользуются большой популярностью у молодежи, однако, далеко не все абитуриенты осознанно делают свой выбор, поступая на юридические факультеты вузов. Вместе с тем, трудовые посты правоведов, юристов достаточно разнообразны и требуют от успешного субъекта труда, по нашему предположению, разных профессионально-важных индивидуально-личностных качеств.
В целях совершенствования профориентационной работы на юридических факультетах вузов было проведено сравнительное психологическое обследование представителей юридических профессий, работающих на различных трудовых постах, в принципе доступных выпускникам юридического факультета (пусть не сразу после окончания вуза, а через несколько лет). В частности, были обследованы эксперты-криминалисты («Э» —15 человек, 33% женщин), сотрудники исправительного учреждения, или «пенитенциарии» («П» — 35 человек, 28,6 % женщин), адвокаты («А» — 15 человек, 73,3% женщин), юрисконсульты по вопросам операций с недвижимостью («Ю» — 20 человек, 20% женщин), следователи («Сл» — 21 человек, 62 % женщин), судьи («Су» — 15 человек, 100% женщин), оперуполномоченные («О» — 13 человек, 100% мужчины). Все испытуемые имели стаж работы от 2 до 25 лет, возраст варьировал от 24 до 58 лет. Вся выборка обследованных лиц составила 134 человек, все обследованные были рекомендованы руководством, как успешные работники.
Исследование проводилось в учреждениях г. Ангарска, Иркутска и Иркутской области. Программа обследования была построена как единый набор методик для выявления межгрупповых внутрипрофессиональных различий, обусловленных, по нашему предположению, совместным влиянием естественного профессионального подбора и профессионального развития личности при выполнении профессионально специфичных видов задач. Исследование включало диагностику структуры интеллекта по методике Р.Амтхауэра и диагностику особенностей мотивационно-потребностной сферы (методика В. Э. Мильмана, опросник удовлетворенности работой В. А. Розанова, опросник «Склонность к риску» Г. Шуберта, опросник стремления к риску, мотивации достижения успеха и мотивации избегания неудач Т. Элерса, опросник А. Мехрабиана «Изучение аффилиации»). Полученные эмпирические данные сопоставлялись по степени выраженности средних показателей по каждой методике и по каждой группе юридических профессий; далее проводилось попарное сравнение полученных данных и статистический анализ значимости различий по критерию Манна-Уитни. Подробные количественные данные при попарном сравнении профессиональных групп будут опубликованы в отдельной статье. В данном случае авторам хотелось бы проиллюстрировать результаты сопоставительного анализа внутри-профессиональных различий, важные для психологического карьерного консультирования абитуриентов и студентов младших курсов юридических факультетов вузов.
Полученные результаты позволили проранжировать группы обследованных юристов разного профиля. При этом максимальный ранг=7 получали представители той группы профессий, которые получили наиболее выраженные, максимальные для каждой методики показатели, а, соответственно, ранг=1 получали представители группы профессий, показавшие минимальные значения соответствующих показателей. В процедуре ранжирования подсчитывалось количество случаев, когда в сравниваемых группах не было различий, количество случаев значимого превышения показателей в сравниваемых парах.
Ниже представлены результаты ранжирования обследованных профессионалов-юристов.
Таблица 1. Результаты ранжирования подгрупп юристов разного профиля по параметрам структуры интеллекта (методика Р. Амтхауэра)
| Параметр | А | Сл | Су | О | Ю | Э | П |
| 1. Практический интеллект | 6,5 | 3 | 3 | 5 | 6,5 | 3 | 1 |
| 2. Интуитивно-понятийное мышление | 6,5 | 3 | 1 | 5 | 6,5 | 3 | 3 |
| 3. Понятийно-логическое мышление | 6,5 | 1,5 | 4 | 6,5 | 4 | 4 | 1,5 |
| 4. Понятийная категоризация | 6 | 1 | 3,5 | 7 | 3,5 | 3,5 | 3,5 |
| 5. Математическая интуиция | 6 | 2,5 | 2,5 | 5 | 7 | 2,5 | 2,5 |
| 6. Формально-логическое мышление | 5,5 | 2,5 | 4 | 5,5 | 7 | 1 | 2,5 |
| 7. Образный синтез | 6 | 3 | 1 | 5 | 7 | 4 | 2 |
| 8. Пространствен-ное мышление | 5 | 2 | 2 | 6,5 | 6,5 | 4 | 2 |
| 9. Оперативно-логическая память | 3 | 3 | 3 | 6,5 | 6,5 | 3 | 3 |
Далее параметры структуры интеллекта были интегрированы в 4 блока (табл. 2), При этом были объединены 2, 7 и 8 параметры в блок «образно-интуитивный интеллект», и 3, 4, 5, 6 — в блок «вербально-логический интеллект».
Таблица 2. Результаты сопоставления подгрупп юристов разного профиля по блокам структуры интеллекта (методика Р. Амтхауэра) в усредненных рангах
| Блоки структуры интеллекта | А | Сл | Су | О | Ю | Э | П |
| 1. Практический интеллект | 6,5 | 3 | 3 | 5 | 6,5 | 3 | 1 |
| 2. Образно-интуитивный интеллект | 5,8 | 2,7 | 1,3 | 5,5 | 6,7 | 3,7 | 2,3 |
| 3. Вербально-логический интеллект | 6,0 | 1,9 | 3,5 | 6,0 | 5,4 | 2,8 | 2,5 |
| 4. Оперативно-логическая память | 3 | 3 | 3 | 6,5 | 6,5 | 3 | 3 |
При сравнении результатов оценки параметров интеллекта у юристов разного профиля обнаружено, что практический интеллект наиболее высоко развит у адвокатов, юрисконсультов (по работе с недвижимостью) и «оперов»; минимальные оценки — у пенитенциариев. У остальных — средние оценки. Эти данные могут свидетельствовать о том, что адвокатам, юрисконсультам и оперативным работникам МВД приходится разрешать наиболее сложные задачи, проблемные ситуации и здесь успешны именно такие люди. Работники исправительных учреждений в значительной мере руководствуются в своей деятельности регламентом, уставом службы, и в этой связи их оценки — минимальные (но речь идет не об абсолютных показателях, а о сравнительных данных в отношении юристов других обследованных групп).
Образно-интуитивный интеллект оказывается также максимально развит у юрисконсультов, адвокатов и оперуполномоченных. Минимальные оценки — у судей, что может быть свидетельством опоры судей преимущественно на формально-логические стороны профессиональных задач и проблемных ситуаций.
Вербально-логический интеллект, способность к абстрагированию от конкретной ситуации, деталей в максимальной форме представлен у адвокатов и «оперов», что еще раз свидетельствует о сложности выполняемой ими мыслительной деятельности. Минимальные оценки оказались у представителей группы следователей и работников исправительных учреждений. Можно предположить, что этим подгруппам юристов в большей мере и чаще приходится оперировать материалами конкретных ситуаций, уникальных в своем роде, которые сложно и незачем обобщать в виде текстовой информации (теоретических абстракций, оторванных от жизненной конкретной ситуации). Следует также учитывать уровень оплаты труда рядовых следователей и их состав. Возможно, что самые низко оплачиваемые — рядовые следователи. В этом случае, в следователи идут не самые талантливые (Шерлоки-Холмсы) и работа у них — очень тяжелая, они постоянно имеют дело с общественным «дном»… А самые интеллектуально развитые юристы стараются выбрать нишу с возможным более высоким заработком или с интересным живым стрессогенным содержанием («опера»).
Оперативно-логическая память имеет максимальные оценки у юрисконсультов и оперуполномоченных. Для первых эта способность важна в связи с манипулированием ценами, цифрами, сведениями, положениями законодательства и различных инструкций по обороту недвижимости. Для вторых — важно удерживать в сознании детали контролируемой ситуации, сопоставлять ее элементы, от этого завит и безопасность их жизни, здоровья, а не только успех дела. У остальных юристов — средние оценки по данному параметру.
Аналогичным образом были проранжированы показатели мотивационно-потребностной сферы личности респондентов (табл. 3).
Интересно сопоставить 1 и 2 параметры. В этом случае можно выделить группы юристов, у которых примерно равное значение имеет бытовая и деловая мотивация (адвокаты, эксперты и работники исправительных учреждений). С точки зрения возможного эмоционального выгорания — эти группы юристов наиболее благоприятные по прогнозу, а именно у них достаточно широкий круг интересов, который помогает обычно преодолевать профессиональные стрессы, конфликты. У «оперов» и юрисконсультов преобладает деловая мотивация, это признак более глубокой степени вовлеченности работника в профессию, субъективной значимости дела, его сложности, требующей повышенного внимания. Но с этим связан и больший риск профессиональной дезадаптации, если работник не будет бережно относиться к своему здоровью, отдыхать достаточное время.
Таблица 3. Сравнение ранговых показателей мотивационно-потребностной сферы обследованных подгрупп юристов
| Параметры | А | Сл | Су | О | Ю | Э | П |
| 1. Житейская мотивация ЖКСО | 7 | 3,5 | 6 | 1 | 2 | 5 | 3,5 |
| 2. Деловая мотивация ДДРОД | 7 | 1 | 3,5 | 3,5 | 6 | 5 | 2 |
| 3. Удовлетворен-ность работой | 7 | 1 | 2 | 4,5 | 3 | 4,5 | 6 |
| 4. Склонность к риску (Шуберт) | 5 | 2 | 2 | 7 | 6 | 2 | 4 |
| 5. Стремление к риску (Элерс) | 3 | 3 | 3 | 7 | 6 | 3 | 3 |
| 6. Страх быть отвергнутым группой | 5 | 6 | 2 | 1 | 3 | 7 | 4 |
| 7. Стремление быть принятым группой | 2 | 6 | 1 | 3,5 | 5 | 7 | 3,5 |
У следователей и судей преобладает бытовая мотивация над деловой, что может быть признаком «эмоционального выгорания», признаком психогенной усталости от тяжелых насыщенных негативными эмоциональными переживаниями профессиональных будней.
Удовлетворенность работой минимальна — у судей и следователей. Этот факт соответствует предшествующему обсуждению бытовой и деловой мотивации. Возможно, у данных категорий юристов действительно самые трудные по совокупности обязанности и они падают на плечи не самых стойких личностей. Видно, что среди охваченных изучением следователей и судей преобладают женщины, возможно, именно женщинам трудно совмещать профессию и семью, заботу о детях и этим обусловлены полученные данные. Кроме того, важно было бы в будущих исследованиях оценить социальный пакет, и уровень заработной платы юристов сравниваемых категорий.
Склонность к риску (по Шуберту). Здесь речь идет о ситуационном риске, о стремлении человека участвовать в рискованных событиях, об удовольствии от острых опасных для жизни и здоровья ситуаций, речь идет о немотивированном риске. Такого рода личностные склонности чаще типичны для лиц мужского пола. Среди «оперов», адвокатов и юрисконсультов по недвижимости в обследованной выборке больше мужчин. Поэтому полученные результаты представляются вполне адекватными.
Стремление к риску (по Элерсу). Здесь получены данные, совпадающие с предыдущими, то есть лидерами оказываются снова «опера» и юрисконсульты по недвижимости именно потому, что среди них преобладают мужчины. Но, конечно, как и в предыдущем пункте, дело не только в половых признаках респондентов, но и в том, что в профессиональной деятельности «оперов» (и юрисконсультов, видимо тоже) часто встречаются рискованные ситуации. Для «оперов» — риск для жизни, здоровья, для юрисконсультов — материальный риск. Адвокаты не обнаружили по данной методике повышенного стремления к риску.
Страх быть отвергнутым группой (опросник Мехрабиана). Этот показатель можно интерпретировать как индекс конформности личности, ее зависимости от мнения группы, других людей. Из таблицы 3 следует, что самыми независимыми, или автономными в обследованной выборке оказались «опера», судьи и юрисконсульты. Такая независимость, автономность требует душевных сил от человека, а иногда и личного мужества. И это вполне увязывается с содержанием профессиональной деятельности юристов данного профиля.
Самыми уязвимыми в обсуждаемом отношении оказались эксперты-криминалисты и следователи, возможно потому, что среди них преобладают женщины.
Второй причиной полученных результатов может быть то, что в опроснике не разделяются ситуации взаимодействия личности с группой на работе и в быту. В реальности, вероятно, и следователи и эксперты выполняют свой долг и выдерживают достойно ситуации возможного давления на них криминальных группировок, но в быту, в семье респонденты — женщины, которым органически необходимо быть зависимыми.
Самыми яркими нонконформистами, как и следовало ожидать, оказались «опера» и судьи. Их профессиональный долг состоит в поддержании автономности, независимости от влияний и это настолько важное требование, что, видимо, и опросник бытовой ориентации ухватывает эти особенности, то есть они становятся личностными чертами, профессия развивает эти качества в личности, и в нее приходят и оказываются успешными люди с выраженными диспозициями данного плана.
Стремление быть принятым группой (другими словами, потребность в аффилиации). Минимально выражена эта потребность у судей и адвокатов. Судья в своей профессинальной роли действует согласно закону, а не в угоду публике. Поэтому молодой судья может быть успешным, если в его личности имеются такие качества как выраженная интернальность, и, возможно, интроверсия. Во всяком случае, судья и адвокат должны быть независимыми, зрелыми личностями, которые ориентируются на закон и конкретную ситуацию дела и его сторон. Судья в особенности должен иметь мужество отстраняться от симпатий, эмоциональных переживаний, связанных с участниками процесса, выступлениями свидетелей, сторон, ему важно не получить от них признание как личности, ему приходится постоянно стремиться к деперсонализации и этого, видимо, трудно добиться. Но подобная установка сказывается и в бытовых межличностных отношениях, «зацепленных» опросником Мехрабиана. Наиболее выраженной потребность в аффилиации оказалась у следователей и экспертов-криминалистов. Следует более тщательно изучить этот феномен. Может быть, он отражает тот факт, что эксперты работают в помещении (в лаборатории) или на месте преступления, но их общение ограничено коллегами, сотрудниками. Опросник зафиксировал в данном случае ситуацию фрустрации, недостаточности реализации потребности в межличностном общении. В плане профориентации важно отметить, что труд экспертов-криминалистов требует тщательности, педантичности, скрупулезности в анализе материалов дела и выполнение таких задач лучше получается у людей спокойных, предпочитающих уединение и относительное постоянство, у интровертов, тогда как подвижным, сверхобщительным экстравертам подобная работа вряд ли будет по душе. Возможно, и у следователей так построен режим труда и отдыха, что им не хватает времени на межличностное общение с друзьями, близкими. Следователи также вынуждены в общении оставаться исключительно профессионалами-юристами, и возможно слишком общительным, экстравертированным личностям такой регламентированный стиль человеческого взаимодействия покажется тяжелым и неприемлемым для себя. Нужно учиться сохранять свою личность для теплого и душевного взаимодействия с близкими и друзьями с молодости, это поможет предохраниться от развития профессиональной акцентуации и деформации, проявляющейся в вытеснении обычного теплого человеческого общения — жестким и профессионально регламентированным в зрелые годы.
В психологическом изучении профессии юриста (см. В. Л. Васильев, Г. Г. Доспулов, А. В. Дулов, М. В. Кроз, В. В. Романов, А. И. Ушатиков, С. Н. Федотов, Ю. В. Чуфаровский, С. С. Шипшин и О. С. Шипшина; Г. Г. Шиханцов и др.) накоплен в настоящее время большой материал, но он систематизирован и представлен в русле исследования частных профилей юристов, работающих, прежде всего, в системе государственных учреждений ( судей, следователей, прокуроров, оперативных работников). Новизна представленного эмпирического исследования состоит в том, что получен сравнительный материал, который не только выявляет внутри-профессиональные различия индивидуально-личностных особенностей успешных юристов разных профилей, но и может быть сопоставлен с мотивационными ожиданиями, склонностями и когнитивным стилем абитуриентов и студентов младших курсов, еще не выбравших направление будущей работы. В профессиональном развитии личности именно мотивы, смыслы, склонности — являются энергетическим ресурсом, обеспечивающим интенсивность и качество профессионального развития. Способности во многом развиваются в ходе деятельности, хотя следует учитывать и исходный их уровень, сформировавшийся у юношей и девушек к моменту поступления в вуз.
В целях профориентации абитуриентов и студентов полезно оценивать особенности их интеллекта, памяти, внимание, особенности речи, мотивацию достижения и избегания неудач, склонность к риску, особенности саморегуляции, волевые качества, нейротизм (как предпосылку низкой резистентности к стрессовым воздействиям), автономность или конформность, общительность и связанные с этим качеством свойства эстраверсии/интроверсии. Но, несомненно, для будущих юристов особую значимость может представлять диагностика, воспитание и самовоспитание системы ценностных ориентаций, формирование гражданской позиции будущего юриста.