И. В. Грачева «Путь трудной чести и добра…»

Вид материала

Документы

Содержание К семейству На свидание с сестрою Отставка и возвращение на родину. К неверному Один еще денек. Послание к Коринне о счастии Одному молодому человеку К Эльмине, приславшей мне часы в подарок. Эпитафия Д.Д.Черевину. Застольная песнь греков. Послание к С.А.Соболевскому. Мысли и замечания. Послания С.Д. Нечаеву С.А.Соболевского

Подобный материал:

• Проблема чести и долга в романе, 29.25kb.
• «По законам Вселенной», 514.08kb.
• Праведничества в рассказе Лескова «Однодум», 40.11kb.
• … чувства добрые я лирой пробуждал…, 120.1kb.
• Е. Ю. Грачева Э. Д. Соколова Финансовое право учебное пособие, 5061.49kb.
• Задачи собрать и изучить информацию о своей семье, о ее реликвиях, о ее традициях;, 127.81kb.
• Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла?, 27.44kb.
• Всё, что делается из любви, совершается всегда по ту сторону добра и зла, 228.9kb.
• Правила добра I кто не любит добра? Случилось так, что некий здоровенный пожилой черт,, 403.84kb.
• Неделя добра 17 по 24 апреля 2010г. Автономная некоммерческая организация, 101.64kb.

К сестре

Мой друг, я был опять в пустынной стороне,

Где жизнь-изменница нам сладко улыбалась

В очаровательной весне,

Где пылкая мечта грядущим утешалась,

Как любовался детский взор

Прелестной далью наших гор.

Всё там по-прежнему: безмолвие святое

Не оставляло сень отеческих лесов;

Река, зерцало голубое,

Рисуется г,рядой картинных берегов,

Заросший дикий сад еще не заглушает

Тобой насеянных цветов,

И бедный селянин вздохнуть не забывает

При милом имени твоем...


Как в ризе торжества, в убранстве золотом

Представились очам знакомые дубравы;

Роскошной осени рукой

Холмы облечены в багрянец величавый,

Приветствовали мне венчанною главой;

С долины веяла спокойствия отрада,

Безвестная в стенах мятежных городов,

И туск унылый листопада,

Как сумрак летних вечеров,

В душе задумчивость питая,

К воспоминаниям невольно преклонял...

Их рой в краю родном меня не покидал;

Он влек меня туда, где нива гробовая,

Крестов могильных вертоград

Объемлет Вечного алтарь уединенный,

Где нам останки драгоценны

Святыни под крылом лежат...

Там продолжалася безмолвная беседа;

Там ждал от мертвых я ответа,

Урока ждал в науке жить,

И тайны скорбные для друга и поэта

Искал бессмертьем разрешить. -

Окрест ничем не нарушалась

Магическая тишина,

И утомленная природа наслаждалась

Дремотой легкою, предвестницею сна...

Я в сердце ровное вкушал отдохновенье,

В нем страсти пламенной косой

Пожали нежные волненья

И хладный по себе оставили покой.

Мой вечер наступил – туманный, но безбурный,

Ночь тихая близка, - а там, в семье родной

Еще есть уголок для погребальной урны...

Так думал я теперь в пустынной стороне,

Где жизнь-изменница нам сладко улыбалась

В очаровательной весне,

Где пылкая мечта грядущим утешалась,

Как любовался детский взор

Прелестной далью наших гор.

1825


Послание С.А.Соболевскому.


Уже по склонам Алауна

Осенний тянется туман,

И мать-природа вечно-юна

Лежит, как мертвый истукан.

Безмолствует кругом пустыня

Серпом ограбленных полей;

А земледелия богиня,

Ища приюта потеплей,

В овин крестьянский поселилась;

И пред гумённым камельком

Веселой бражкой насладилась

И закусила пирогом.


И вот по тинистой дороге,

От влажных берегов Донских,

В коляске нежась, как в берлоге,

Помещик едет на своих.

За ним предлинной вереницей

Телег, кибиток караван,

Большой садок с живою птицей,

Детьми наполненный рыдван,

Служанки, казачки и служки,

Пять самоваров, сто баул,

Перины, тюфяки, подушки,

Воз яблоков, арбузов, дуль,

Бутылки, штофы, склянки, жбаны,

Тяжелый с табаком кисет,

Узлы, мешки и чемоданы,

Картоны, пяльцы, туалет,

Собачки, кошки и игрушки,

Запас погребчиков, кастрюль,

Варенья, пряники, ватрушки,

Аптека мазей и пилюль,

И наконец те грузны дроги,

Без нужды, для одних проказ,

Любимец нынешней эпохи –

Необходимый тарантас.


Он едет, а вдали белеет

Град пресловутых ковачей...

Там скоро память онемеет

Его блаженных прошлых дней,

Как он, блюститель просвещенъя,

Начальну цепь своих стихов

Ковал, в минуты упоенья,

По такту звонких молотков.

Друзей его замолкшей лиры

Давно стащили на погост;

Состарелись его Плениры,

Хозяин прежний - ныне гость!

Всё чуждо: люди новой крови

В усах, с мохнатой бородой

Не узнают певца любови

С плешивой старца головой...


Наш барин грустно размечтался,

Со скуки крепко задремал,

И только лишь тогда проспался,

Как въехал в Зубовский квартал.


Кто это , сказывать не нужно:

Ты угадал, поэт лихой!

И вот тебе мой дар досужной

За стих витиеватый твой,

1845


Примечания:


К другу. - Вестник Европы, 1817, № 9, Адресат не установлен. Судя по содержанию, написано в период войны 1812 года. Но позд­нее, в контексте преддекабристских движений могло воспринимать­ся и как завуалированный рассказ о сложившемся в обществе идей­ном противостоянии, готовом разрешиться столкновением, которое потребует новых подвигов и самоотвержения.

К семейству NN. - Вестник Европы, 1819, № 14. С пометой: "Писа­но в чужих краях". Видимо, речь идет о пребывании Нечаева в Риге.

Вакхическая песня.- Вестник Европы, 1816, № 8. С пометой: "СПб., 1813". "Амур с тремя сестрами" - три Хариты (греч.) или Грации (римск.): богиня света, блеска Аглая, цветущего счастья - Та­лия, радости и веселья - Эвфрозина. По Гесиоду и др. авторам, они, как и Амур, бог любви, дети богини Афродиты и Вакха.

"Кастальские воды" - источник на горе Парнас, по греческой ми­фологии, посвященный Аполлону и дарующий вдохновение. "Токайское", "вендеграв" - сорта вина. Тартар - подземное царство мертвых. Тантал - мифический герой, который за свои злодеяния был осуж­ден на вечные муки голода и жажды, хотя стоял по горло в йоде и над ним свисали ветви фруктовых деревьев.

На свидание с сестрою. - Вестник Европы, 1821, № 15. У Нечаева было три сестры: старшие Александра и Мария и младшая Феодосия, Кому из них посвящено стихотворение - не вполне ясно. Но скорее всего - это Феодосия, жившая в родительском доме. С ней Нечаев был особенно близок, недаром А.И.Тургенев писал В.А.Жуковскому 5 сентября 1831 года о них, что "брат и сестра" как уверяют, во многом сходны" (С.П.Жихарев. Сочинения. Т.2. М.; Л., 1934, с.531).

Отставка и возвращение на родину. - Вестник Европы, 1817, № 5. С пометами: "Сторожево, 1815" и "Посвящено моему другу". Воз­можно, имелась в виду Феодосия, Но не исключен и другой адре­сат - брат Нечаева Платон, который был младше годом и являлся самым близким другом Степана Дмитриевича в детстве и юности. Дальнейшая судьба Платона пока не выяснена.

К неверному.- Вестник Европы, 1816, № 7. С пометой: "Углич, 4 декабря 1815".

На слово люблю. - Вестник Европы, 1816, № 9. С пометой: "Липецк, 1815". Нечаев лечился на Липецких минеральных водах.

К портрету Д.В.Давыдова. Вестник Европы, 1816, № 7.

К Г.А.Рачинскому. - Вестник Европы, 1817, № 10, С пометой: "се­реда". Видимо, обозначен день, в который Рачинский обещал посе­тить дом Нечаева. "Где ты, в какой стране далекой..." - намек на широкую концертную деятельность Рачинского, гастролировавше­го по России. Не дождавшись приятеля в условленное время, Неча­ев через журнал отправил ему свое послание.

Один еще денек. - Вестник Европы, 1817, № 12.

Ненастье. - Вестник Европы, 1818, № 22. Могло быть навеяно сва­товством С.П.Жихарева к сестре Нечаева Феодосии. Их свадьба со­стоялась в конце 1818 года.

Дружба. - Вестник Европы, 1821, № 6. Упоминание о "придворной интриге" дает возможность предположить, что это стихотворение - результат одного из приездов Нечаева в Петербург. Орест и Пилад – античные герои, прославившиеся нерушимой дружбой.

Мечтатель. - Вестник Европы, 1819, № 8. "Дев Парнасских верный чтитель..." - речь идет о девяти музах, покровительницах различ­ных наук и искусств, обитающих на Парнасе.

Послание к Коринне о счастии. - Вестник Европы, 1819, № 11. Адре­сатом, очевидно, была писательница княгиня З.А.Волконская, с кото­рой Нечаев познакомился в один из приездов в Петербург и которую называл "наша полярная Коринна" (Русская старина, 1889, № 2, с. 320). Коринна - имя древнегреческой поэтессы 5 века до н.э. из Беотии, некогда пользовавшейся известностью: в г. Танагре постави­ли её статую, Овидий посвятил ей "Любовные стихотворения".

Одному молодому человеку. - Вестник Европы, 1819, № 4.

К Софии. - Вестник Европы, 1820, № 6. София в переводе с греч означает "мудрость". Время опубликования стихотворения совпа­дает с периодом сотрудничества Нечаева с журналом "Благонаме­ренный" А.Е.Измайлова, Активной помощницей Измайлова, занимав шейся привлечением новых писателей в журнал, была С.Д.Понома­рева, хозяйка известного петербургского салона, где собиралис либерально настроенные литераторы. Серьезные беседы на вечера Пономаревой сменялись литературными играми и шумным весельем. Её поклонниками были самые известные в то время писатели, со­перничавшие, добиваясь её внимания. В трех выпусках "Полярной звезды" ей посвящен целый ряд произведений: 1823 г. - П.А.Плетнев "В альбом С.Д.П - ой"; 1824 - А.А.Дельвиг "Сонет С.Д.П - ой"; Е.А.Баратынский "Аглае"; 1825 - Е.А.Баратынский "К жестокой". Стихотворение Нечаева перекликается с альбомным посланием П.А. Вяземского "К Софии":

Ты тьму различностей в себе соединяешь,

Как ангел хороша, как дух нас мучишь злой;

Ты именем своим о мудрости вещаешь,

И до безумия пленяешь красотой!

К Эльмине, приславшей мне часы в подарок. - Вестник Европы, 1820, № 6. Адресат не установлен.

К одной девице, гадающей на картах. - Благонамеренный, 1820, № 1. С пометой: "Тула"_.

К Г.А. Р.-К. - Дамский журнал, 1824, № 18. Написано на Кавказских минеральных водах, где лечился Нечаев, и адресовано Г.А. Римскому-Корсакову, гвардейскому офицеру, участнику войны 1812 года, члену Союза Благоденствия. В 1821 году полковник Римский-Корсаков был неожиданно уволен в отставку (по слухам – за небрежное ношение мундира). В 1823 году мать Корсакова с младшим сыном отправилась на Кавказские воды. Ожидали приез­да и Г.А., но он отбыл за границу, где путешествовал до 1826 года.

К Я – у; - Московский телеграф, 1825, № 11. С пометой: "10 августа, Кисловодск". Посвящено А.И.Якубовичу, декабристу, известному отчаянной храбростью и удальством. "Тоску изгнанья презираешь,.." Якубовича в 1818 году выслали на Кавказ за то, что он был секундантом на дуэли А.П.Завадовского и В.В.Шереметева, закончившейся гибелью последнего. С секундантом Шереметева А.С.Грибое­довым Якубович стрелялся в тот же год. Летом 1823 года Якубович по­лучил тяжелое ранение в голову во время одной иэ экспедиций против горцев и был отправлен для лечения на минеральные воды.

Эпитафия Д.Д.Черевину. - Вестник Европы, 1824, № 14. П.Д. Черевин – офицер императорской свиты, член Союза Благоденствия и Северного об­щества декабристов. В связи в болезнью вышел в отставку, занимался исследованиями но политэкономии и истории. Стихи Нечаева были высе­чены на надгробии Черевина, похороненного в Донском монастыре в Москве,

Застольная песнь греков. - Мнемозина, 1824, № 3. Стихотворение отра­жало сочувственное отношение передовой русской общественности к вос­станию греков против турецкого владычества. Появившись на страницах декабристского альманаха, воспринималось как завуалированное обраще­ние к единомышленникам, мечтавшим о политическом преобразовании Рос­сии, Астрея - в греческой мифологии богиня справедливости. "Золотой век", к которому искало пути человечество, называли также "веком Астреи",

Сирота. - Полярная звезда, 1824. В провинции, где не было специаль­ных приютов для детей, от которых по каким-то причинам хотели изба­виться, их подкидывали чаще всего на церковную паперть или к дому священника. Нечаеву наверняка известен был случай в городе Данкове, где в 1822 году подкинули младенца к дому священника Георгиевекой церкви. Однако его героиня - образ собирательный.

Воспоминания. - Молярная звезда, 1825. Посвящено В.Ф.Тимковскому, который во время поездки Нечаева на юг состоял правителем канцелярии наместника по делам Бессарабии. С мая 1825 года Тимковский стал бес­сарабским гражданским губернатором. Увлекался литературой и историей, являлся членом "Беседы любителей русского слова". Его сближению с Нечаевым способствовали не только литературные интересы, но и поли­тические взгляды. Существовало предположение, что он входил в тайное декабристское общество, созданное при Кавказском корпусе. Но так как во время процесса над декабристами следователям не удалось доказать существование этого общества, то Тимковский избежал репрессий. Танаис - древнее название Дона. Митридат VI - правитель древнего Боспорского царства, расширявший его границы путем завоеваний. Стре­мясь противостоять римской экспансии, потерпел поражение и покончил с собой. Пермес - одна из священных рек в греческой мифологии, на бе­регах которой обитали пермесские девы - музы - покровительствовавшие различным наукам и искусствам. Воды Пермеса наделялись волшебными свойствами, способностью дарить вдохновение, пробуждать творческие потенциалы и т.д. Игея - Гигиея, в греческой мифологии дочь Асклепия, бога врачевания; ей поклонялись, прося об исцелении, даровании здо­ровья. Борей - северный холодный ветер. Гребенцы - гребенские казаки. Нечаев проявил незаурядную отвагу, рискнув отправиться в немирные чеченские аулы, находившиеся в состоянии войны с Россией, доверившись слову чести "кунаков", гарантировавших ему неприкосновенность. Веро­ятно, ему помогло посредничество Ш.Б.Ногмова, кабардинского ученого и писателя, с которым Нечаев был знаком. "Боготворимый Гангес" - Ганг, считавшийся в Индии священной рекой. Бенарес - индийский город. Питатель Азии - рис. "Меч грозный Иоанна" - Иван IV в 1557 году присоеди­нил к России Астраханское ханство. Гермий - Гермес, в древнегреческой мифологии покровитель торговли и путешествий. Бельт - Большой Бельт и Малый Бельт - балтийские проливы у берегов Дании. В этой контексте вообще Балтийское море. Биармия - по средневековым преданиям, земля на Севере, славившаяся мехами, серебром, мамонтовой костью. По раз­ным версиям отождествляется с русским побережьем Белого моря, с Двин­ской землей или с "Пермью Великой". Бенгал - одна из богатых провин­ций Индии, в конце 18 века оказавшаяся в подчинении у английской Ост-Индской компании. Сарепта - немецкая колония в Саратовской гу­бернии на реке Сарпе, впадающей в Волгу. Основана в 1765 году выход­цами из Богемии. Была известна своей благоустроенностью, большим количеством садов и виноградников. Рифей - Уральские горы. Алаун - древнее название Валдайской возвышенности.

К сестре. - Стихотворение входило в план декабристского журнала "Звездочка" на 1826 год, но выход его из-за событий на Сенатской площади не состоялся. По всей видимости, посвящено Феодосии. "Где нам останки драгоценны святыни под крылом лежат…" - Отец Нечаева и брат Павел были похоронены в селе Стрешнево (называвшемся также Старое Данковское городище) при Казанской церкви. Там же позднее похоронили и мать Нечаева. "...Еще есть уголок для погребальной урны" – сам Степан Дмитриевич был похоронен в Москве в Новодевичьем монастыре.

Послание к С.А.Соболевскому. - Русский архив, 1894, кн. I. "Те грузны дроги, без нужды, для одних проказ" – намек на повесть В.А.Соллогуба "Тарантас" с её комическими коллизиями. "Град пресло­вутых ковачей" - Тула. "Люди новой крови в усах, с мохнатой головой – ироничный намек на славянофилов, демонстративно отращивавших бороды и усы. Зубовский квартал - место жительства Нечаева в Москве, в на­чале Девичьего поля.


МЫСЛИ И ЗАМЕЧАНИЯ.


Земные величия совершенно подлежат общим законам оптики: чем далее мы от них, тем менее они нам кажутся.

х

Изба степного крестьянина во многом походит на двор Монарха. Как здесь, так и там беспрестанно попадаются в глаза несносные тара­каны, докучные сверчки, ядовитые пауки, жадные цыплята и пр. Од­них кротких голубей не увидишь во дворцах_.

х

Общество походит на театральную декорацию, которая только с изве­стной точки зрения представляет приятную для взора гармонию.

х

Смех, верный товарищ веселости, есть стихия дружеской беседы. В модных собраниях, в пышных обществах, где все противоречит Приро­де, видна только гнусная его карикатура - осмеяние.

х

Вчера Арист ездил в бедном экипаже: - короткие приятели не узна­вали его. Сего дня появился в блестящей колеснице: - ему кланяют­ся люди, которых он в глаза не знает.

х

Общество есть застенок, скрывающий человека от самого себя. Чем да­лее мы от него, тем ближе к себе - и обратно.

х

Раб в обществе, человек становится царем в уединении.

х

Уединение есть необходимый, карантин для исцеления души от чумы большого света.

х

Тот не имеет истинного понятия о сплетнях, кто не жил в провинци­альном городе.

х

В древнем Риме некто устроил так свой дом, что с улицы можно было видеть всё в нем происходившее, желая доказать тем непорочность своей жизни. В небольших городах не нужно для сего переменять при­нятую фасаду домов: там и за высокими оградами все знают, что вы делаете... И в этом отношении жизнь в провинциальном городке имеет высокое достоинство, ибо поневоле делает вас благоразумнее, осто­рожнее, тогда как в многолюдных столицах большая удобность скрывать от публики предосудительные поступки многих приводит в пагуб­ный соблазн.

х

Блаженно государство, где можно делать добро без спроса и без страха.

х

К числу названий, несообразных с существом предмета, принадлежит, кажется, и титул первых счастливейших времен человеческого рода. Странно слышать, что именуют "золотым" такой век, в котором золото было совсем неизвестно или же никакой цены не имело. Не будет ли справедливее придать это прилагательное нашему несчастному периоду, когда золото сделалось всемогущим божеством людей.

xxx

Ничего нет обыкновеннее предполагать в себе нечто необыкновенное.

х

Какой оратор может быть убедительнее нашего самолюбия?

х

Как вещества ядовитые или согнившие истребляют сохраняющие их сосу­ды, так злобные и развратные свойства духа погубляют тело.

х

Некоторые пороки кажутся нам столь маловажными, что мы считаем за излишнее стараться об их исправлении, не подозревая, что они, уси­лившись по времени, могут наконец поколебать все наше нравственное здание, равно как едва заметные насекомые при малейшем небрежении истребляют драгоценные одежды и целые корабли делают неспособными к плаванию.

x

Заблуждения людские заставляют одних смеяться, других сожалеть, третьих сердиться. Самые худшие члены общества суть те, кои совер­шенно к ним равнодушны.

х

Из многочисленного сословия дураков одни сознаются в своей глупос­ти, другие совсем того не чувствуют: одни достойны снисхождения или жалости, другие смешны или несносны.

х

Многие не знают и не хотят знать себя потому, что знакомство с не­годяем вообще неприятно.

х

Хотите ли знать несомненный признак подлого человека? - Он столько же гордится пред низшими себя, сколько раболепствует высшим.

х

Мы обыкновенно бываем либо рабами своих страстей, либо жертвою чу­жих.

х

Чтоб иметь какую-либо значительность, не. надобно показывать всё то, что ты знаешь, но кстати пользоваться на самом деле тем, что ты знаешь.

х

Люди обыкновенно судят по себе: злому человеку кажутся все злыми, доброму кажутся добрыми. Вот почему первый бывает осторожнее и следственно реже обманывается, нежели последний.

х

Честолюбивый походит на человека, стремительно бегущего со многими другими к одной цели: он не видит отставших назади, а только тех, которые его опередили.

х

Мизантроп охотно допускает делать ему зло, чтоб из того почерпнуть новую причину, новое право ненавидеть людей.

х

Похвалы походят на некоторые ароматы, от которых часто голова кру­жится.

х

Совесть походит на металлическое зеркало, которое от небрежения легко может покрыться ржавчиною и никакой пользы более не приносит.

х

Кто в ссоре с самим собой, тот всего скорее может поссориться с другим.

х

Кто старается быть удивлением глупых, тот становится посмешищем для умных.

х

Слабый защитник хуже явного врага: от последнего можно остеречься, на первого полагаться опасно.

х

Человек не может передать другим то, чего сам не имеет: вот причина, отчего порочные наставники сколько ни толкуют о добродетели, не успевают научить детей чистой нравственности,

ххх

Для очей мудрого все вещи прозрачны.

х

Один вид доброго человека есть укоризна для злого.

х

История добродетельного человека есть лучший, ему панигирик.

х

Человек, жалующийся на неблагодарность одолженных им людей, оказыва­ет сам неблагодарность за удовольствие, полученное им при оказании благотворения.

х

Благотворительность есть такое удовольствие, которое можно всегда вкушать без пресыщения.

х

Лучше видеть добродетель ненагражденную, чем порок ненаказанный.

х

Мечтатель бывает богаче других в лишении и беднее в обладании.

х

Несчастная погода заставляет усесться дома; несчастные обстоятельст­ва принуждают войти в самого себя.

х

Есть люди, которые имеют редкую способность забывать вверенные им тайны из одного опасения - открыть их не у места.

х

Величайшая обида для друга есть сомнение в его дружбе.

х

Не пренебрегайте смиренным видом скромности и простоты: часто небо­гатой наружности шкатулка вмещает в себе драгоценнейшие вещи.

х

Воспитатели! не забывайте, что бесполезно острить железо, не закалив его надлежащим образом.

х

Мы счастливы лишь счастьем других.

ххх

Жизнь наша есть занимательный роман, которого развязку не прежде уз­наешь, как прочитавши всю книгу

х

Жизнь человеческая походит на путешествие через гору, которой верши­на представляет зрелые наши лета. Возвышенные места более подвержены дуновениям бури и громовым ударам; так и средний возраст человека более возмущается страстями и обстоятельствами. Спокойствие обитает только в долинах, откуда начинал он и где окончит свое течение.

х

Большая часть людей делят жизнь свою на две половины: одна посвяща­ется всякого рода дурачествам, другая тщетным сожалениям.

х

Не велика выгода, ежели внешний порядок в делах наших покупается це­ной внутреннего беспорядка в духе; ежели сильное желание спокойного благоустройства производит в нас самих беспрестанный мятеж досады и мщения.

х

Чтоб самому жить в покое, надобно во-первых оставить в покое других.

х

Для спокойствия нашего надлежало бы верить всему тому, что для нас приятно, и сомневаться в том, что для нас прискорбно.

х

Молодые люди живут обыкновенно так, как бы жизнь уже кончили; а старики - как бы только начинали жить,

х

Кто слишком рано начал быть стариком, тот долее других пробудет мо­лодым.

х

Сей мир по справедливости можно назвать коммерческим: никакой выгоды, никакого удовольствия не можем мы приобрести здесь, не заплатив за них прежде или после трудами, заботами, лишениями или прискорби­ем.

х

Как не уважать престарелых людей, когда самые обыкновенные вещи от одной древности своей становятся драгоценными?

ххх

Влюбленный не может быть атеистом.

х

Любовь родится от надежды, но может жить без её отрады.

х

Истинная любовь есть забвение самого себя для счастия милого пред­мета: с сим высоким чувством ревность несовместима. Ежели обожаемое мною существо счастливо - со мною или с другим, всё равно, - ежели оно счастливо, я должен быть доволен.

х

Допустив, что ревность проистекает не от оскорбленного самолюбия, а от сильной страсти, надобно будет согласиться, что турки и персиане, считающие десятками своих жен или наложниц, могут быть нашими учителями в истинной любви.

х

Иному человеку и тем можно понравиться, когда не стараешься ему понравиться. Эта причудливость особенно заметна во взаимных отношениях обоих полов.

х

Мужчина часто обманывает женщин; женщина еще чаще обманывает и муж чин, и женщин.

х

Чувство любви не одних бессловесных делает злобнее обыкновенного: и человек никогда не бывает так щекотлив, пылок, мнителен, как во влюбленном состоянии.

х

Всякая страсть есть скрытное и, к сожалению, сродное естественному человеку желание делать зло. Удовлетворять её значит - питать в се­бе ненасытное чудовище, всегда готовое терзать и хозяина своего и посторонних.

х

Нет сомнения, что раннее супружество есть вернейшее средство сохра­нить целомудрие и здоровье молодого человека; но с другой стороны, слишком часто налагает цепи - цветочные или железные – на благородное стремление к умственному совершенствованию. При счастии мы не видим в трудах нужды, в несчастии теряем к ним охоту.

х

Если члены одного семейства не могут быть друзьями истинными, то скоро становятся скрытными или явными врагами; середины тут не бы­вает.

х

Супружеская верность мало уважается у совершенно диких и самых об­разованных народов. Находят еще много других сходств между чувства­ми грубого дикаря и развращенного европейца, и не без причины: один не познал еще цены своего бытия, другой позабыл её.

ххх

Когда слушаю разговоры людей» занимающихся одною игрою остроумия, мне всегда кажется, будто вижу детей, бегающих за бабочками.

х

Суетное старание показать отличный ум в приятельской беседе показы­вает только, что мы в самом деле его не имеем.

х

Всякое сочинение кажется мне похожим на мозаичную работу, в которой мысли заменяют драгоценные камни. Можно из драгоценных материалов собрать безобразную картину; можно простыми составами удачно подра­жать природе.

х

Самая лучшая мозаика со стороны пользы есть – мостовая.

х

друзья, по просьбе или совету которых иные авторы печатают свои со­чинения, без умысла становятся главными врагами их доброй славы.

х

Огромные творения иных сочинителей столько же могут служить к про­славлению их» сколько египетские колоссальные памятники были полез­ны для создавших их царей - мы не знаем даже и имен их!

х

Не всегда дух пустословия царствует в языке, женском: мне случалось иногда замечать его и на пере журналистов,

х

Башня не становится от того выше» что отражается в близ текущей ре­ке: сочинитель не получает более достоинства, когда труды его переводятся на иностранный язык.

х

Ежели в монархическом правлении цензура не пропускает ничего оскор­бительного для Государя в гражданском отношении, не должна ли она тем паче наблюдать, чтоб не выходило из печати ничего нарушающего святые права всюду господствующего царя в нравственном смысле – здравого рассудка? Почему же мы видим, что в государствах, где име­ют нужду, где желают распространить истинное просвещение, появляют­ся беспрестанно новые гадательные книги, оракулы, сонники и т.п. Конечно! многие не верят этим бредням; но сколько найдется в народе слабых голов, которые, не позволяя себе ни малейшего размышления, почитают священною истиною всё напечатанное? О детях и поминать уж нечего...

х

Древние занимались сочинениями по одному бескорыстному побуждению – доставить пользу или удовольствие. Наградою их была – слава. Ныне большая часть писателей сделала из того род ремесла, сочиняют, чтоб обогатиться или снискать дневное пропитание. Зато и достоинство пи­саний их в обратном отношении к многочисленности.

х

Старинные книги для словесности суть то же, что для нашего государства дикая, холодная Сибирь с богатыми рудниками.

х

Ежели я вижу молодого человека, надутого своей ученостью, всегда заключаю, что он воспитан был в кругу людей необразованных. Там каждый успех его в науках казался чудом, каждая строка его упражне­ний принималась с восторгом, каждое отличие в классах предвещало лестнейшие почести или громкую славу на поприще целой жизни. Впе­чатления юности глубоки; не на всяком сердце может загладить их железная рука опытам.

х

Первые формы в делах, первые методы в искусствах, первые системы в науках сходствуют с зимними дорогами в степных местах. Сначала пролагают их наудачу: если они достигают своей цели, все следуют по тому ж пути, несмотря на излучины и кривизны - до будущей вьюги.

х

Мне кажется, что лучше ничего не делать, чем делать пустое и беспо­лезное, Я желал бы, чтоб особенно господа сочинители и издатели со­гласились бы с этим мнением.


ПРИЛОЖЕНИЕ

Послания С.Д. Нечаеву С.А.Соболевского

В то время, как мы были юны,

Когда и ты юнее был,

Ты, вещий, ударяя в струны,

Нам души сильно шевелил.

Так, помню я, во время оно,

Священным движимый огнем,

В лавровых кущах Геликона

Ты пел могучим соловьем!


Теперь, отстав от песней шумных,

Что так пленяли молодежь,

В премудром сонме старцев думных

Ты правосудие блюдешь;

И часто глас твой вдохновенный

За вдов, за нищих, за сирот

На истый путь сей клир священный

С пути раздумия влечет...

1845


Сколь ни обширна и пространна

Наука стряпать и варить,

Её Мария, Софья, Анна

Успели верно изучить.

Удобно было им на воле

Постигнуть без больших трудов

Соленье в уксусе, в рассоле,

Варенье ягод и плодов.

Когда ж, Степан, Димитрий, Юрий,

Мне будет доля та дана,

Чтоб с вами за столом рог турий

Наполнить зелена вина?

Облизывать мы будем губки,

Припасы разъедим все в пух

И осушим с наливкой кубки

За здравие стряпух!


х х х


О, сколь моя счастлива доля!

Сколь утешителен мой рок!

Сенатор с Куликова поля

Уже на Девичье притек!!!

Целись и не боли та рана,

Чем были мы уязвлены,

Тем, что Сергея и Ивана

Дни без него проведены!


Уж верно он привез рябины,

Наливок верно он привез

Для утоления кручины

И для омывки прежних слез!

Могли б еще вы течь, о слезы!

В одном лишь случае, кабы

Забыл он для своей трапезы

Привезть соленые грибы!


Примечания: Софья и Анна, Дмитрий и Юрий - дети Нечаева, Мария Ивановна Шаровская - их воспитательница.


Материалы и исследования

по рязанскому краеведению


Т. 19


Научное издание


Ответственный редактор, составитель Б.В.Горбунов

Технический редактор Н.Б.Смирнова


Подписано к печати 12.12.2008. Формат 60Х84/16.

Бумага офсетная, печать офсетная

Гарнитура типа Таймс.

Печ. л. 24,25. Тираж 120 экз. Заказ №


Издательство «Узорочье»

390000 г. Рязань, ул. Ленина, 35