Учебное пособие Москва 2009 Авторы: Хорзов С. Е., В. И. Чалов Рецензент

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 12

1.2. Разработка институциональных основ функционирования

экономики СССР

Важнейшей проблемой, наряду с совершенствованием производительных сил и экономических отношений, в ходе социально-экономических трансформаций в России в 90-х годах позапрошлого века и в последующий период стало формирование необходимой в новых условиях хозяйствования институциональной среды, способной содействовать устойчивому развитию национальной экономики. Решение данной проблемы предполагало создание ряда специфических институтов, обеспечивающих оптимальное функционирование её важнейших сфер.

Жизнь убедительно показала, что монархическая власть была не готова, да и считала экономику не царским делом, а поэтому не желала активно заниматься конкурентной, инновационной, наконец просто рациональной экономикой. Приходящая на смену ей буржуазия активно рвалась к власти и только в нескольких станах между ними был достигнут компромисс, который на протяжении многих десятилетий к обоюдной выгоде обеих сторон поддерживается в Великобритании, Голландии, Швеции, Японии и т.д. Во Франции, а затем и в России монархии были свергнуты, что заставило ускоренно и не без грубых ошибок и страданий народа искать новые правила общественного мироустройства.

Усиление активности российских ученых в разработке институциональных основ функционирования экономики в СССР было связано с необходимостью решения практических задач организации народного хозяйства нового типа, базирующегося на общественной форме собственности, что представляло собой принципиально новый тип государственного устройства и общественной жизнедеятельности, а поэтому сопровождалось широкими дискуссиями среди экономистов и политиков.

Дискуссионность по многим теоретическим и практическим проблемам советской экономики была обусловлена рядом причин. Во-первых, на повестку дня был поставлен вопрос о строительстве новых экономической и хозяйственной систем, о которых ничего не было известно кроме представлений общего порядка. Во-вторых, люди хотели понять возможный характер преобразований – этапы, пути и средства обеспечения строительства новой экономики. В-третьих, ученые искали ответы на вопросы: существуют ли объективные экономические законы, обусловливающие и регулирующие развитие новой системы хозяйствования, каковы их сущность, формы проявления и использования. В-четвертых, взгляды участников дискуссий часто основывались на разных методологических и общетеоретических принципах, подходах и политических позициях. Сама жизнь ставила эти вопросы, а прямых ответов на них не было. Шел поиск решений, часто методом проб и ошибок.

Напоминание содержания этих дискуссий по принципиальным экономическим проблемам, имеет существенное значение потому, что, во-первых, такое напоминание дает возможность учесть опыт, накопленные знания, связанные с обеспечением эффективного хозяйствования, избежать ошибок и заблуждений в настоящем и будущем; во-вторых, позволяет понять, что же мешало верному выбору путей социально-экономического развития страны; в-третьих, сделать вывод о том, что же оказалось плодотворным из разработок того времени с точки зрения перспективы развития экономики, что полезно использовать и в сегодняшних условиях хозяйствования.

1.2.1. Экономические дискуссии 20-х годов

Экономические дискуссии 20-х годов охватывали широкий круг проблем, ибо это было время начала социально-экономических преобразований в нашей стране. Этот период характеризовался особенно острыми дискуссиями, когда ученые и политики свободно высказывали свое мнение по вопросам, закладывающим теоретические и практические основы долговременной экономической политики, искали пути и способы ее реализации. Наиболее значимыми проблемами, вокруг которых шли острые дискуссии были: судьба товарно-денежных отношений в новых условиях хозяйствования; что является регулятором советской экономики; каковы должны быть методология планирования развития народного хозяйства и инструментарий экономического анализа.

Вопрос о судьбе товарно-денежных отношений в новой системе хозяйствования был наиболее дискуссионным, его обсуждение продолжалось не только в 20-х годах, но и в 50-х. В 1920 году определяющей точкой зрения на проблему товарно-денежных отношений в социалистической системе хозяйствования были взгляды основоположников марксизма, которых придерживался и лидер социальных преобразований в России того времени В.И. Ленин, судя по его работам до 1917 г. Например, в работе “Аграрный вопрос в России к концу Х1Х века” (1908 г., издано в 1918 г.) он писал: “Что касается социализма, то известно, что он состоит в уничтожении товарного производства”.^²³ Однако, уже в работах 1917-1919 гг. (“Государство и революция”, “Очередные задачи советской власти”, “Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата”) Ленин подчеркивал, что в силу многоукладности российской экономики переход к социализму должен осуществляться постепенно и это потребует длительного времени. Стало ясно, что экономический союз между рабочим классом и крестьянством в этот период может быть обеспечен только на основе развертывания эквивалентного товарообмена городской промышленности с крестьянством, при регулирующей роли государства. Эта позиция основывалась на факте существования товарно-денежных отношений, необходимости их использования в переходный период. Идея о постепенной ликвидации товарно-денежных отношений в перспективе сохранялась.

Гражданская война, иностранная интервенция, хозяйственная разруха породили политику “военного коммунизма”, осуществление которой стало восприниматься многими в то время как особая идейно-теоретическая концепция перехода к социализму, которая предполагала скачкообразный способ социально-экономических преобразований, отказ от учета объективных экономических законов, от использования товарно-денежных отношений, опору на механизм централизованного управления экономикой ^²⁴.

Строительство новой экономической системы без учета конкретных условий и действия объективных экономических законов развития закончилось неудачно уже в первые годы существования советской власти. Попытка быстрого перехода к новому строю хозяйствования при помощи политики “военного коммунизма” (отмена частного предпринимательства, отказ от использования товарно-денежных отношений, натурализация экономики, жесткий централизм в управлении экономикой, уравнительность в распределении) привела к возникновению социальной напряженности в обществе, способствовала углублению разрухи в народном хозяйстве страны. Уже в I92I г. Ленин В.И. признал, что под влиянием ряда обстоятельств (военные задачи, отчаянное положение Республики и др.) “мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению”.^²⁵

Поиск новых экономических и организационных отношений, учитывающих многоукладность российской экономики того периода, интересы различных социальных групп, привел B.И. Ленина к необходимости выработки другой экономической политики, которая после широкого обсуждения была принята в I92I г. и получила название “Новая экономическая политика”

(НЭП). НЭП обусловливала переход к новому способу производства посредством широкого использования товарно-денежных отношений, сосредоточения производства на крупных предприятиях и перевод их на хозяйственный расчет, учета экономических интересов классов и социальных групп, применения кооперативной формы организации производства с целью привлечения к строительству социалистического общества мелких производителей.

Введение новой экономической политики, основанной на использовании товарно-денежных отношений, рассчитанной, по словам В.И. Ленина, “всерьез и надолго”, не привело к завершению дискуссий о судьбе товарно-денежных отношений в условиях планомерной организации производства. Среди экономистов оставалось убеждение в том, что планомерно организованное общество должно строиться не на меновом, а на натуральном хозяйстве.

Идею возможности использования товарно-денежных отношений в пределах переходного периода к социалистическому типу хозяйствования поддерживал H.И. Бухарин.^²⁶Он связывал существование товарно-денежных отношений, товарного производства только с “неорганизованным социальным хозяйством”. В работе “Проблемы теории и практики социализма” он писал: “Товар может быть всеобщей категорией лишь постольку, поскольку имеется постоянная, а не случайная общественная связь на анархическом базисе производства. Следовательно, поскольку исчезает иррациональность производственного процесса, т.е. поскольку на место стихии выступает сознательный общественный регулятор, постольку товар превращается в продукт и теряет свой товарный характер”.^²⁷

Учитывая, что в переходный период “сознательный общественный регулятор экономики еще не создан”, а его существование является условием, по мнению Н.И. Бухарина, “превращения товара в продукт”, он активно

поддерживал принципы НЭП, основанной на использовании товарно-денежных отношений. Об этом свидетельствует его работа “Новый курс экономической политики” (1921 г.). Свою позицию по проблемам необходимости использования товарно-денежных отношений в переходный период он подтвердил в своей статье “О новой экономической политике и наших задачах”, опубликованной в I925 г. в журнале “Большевик”, № 8.

Однако, ключевым свойством социалистического хозяйства H.И. Бухарин считал его натурализацию. В упомянутой работе “Проблемы теории и практики социализма” он писал: “Одна из основных тенденций переходного периода есть разрыв товарно-фетишистских оболочек. Вместе с растущей общественно-натуральной системой экономических отношений меняются и соответствующие идеологические категории. А раз это так, то перед теорией экономического процесса возникает необходимость перехода к натурально-вещественному мышлению, т.е. рассмотрению и общества, и его частей как системы элементов в их натуральной форме”.^²⁸

Несколько иной точки зрения на товарно-денежные отношения придерживался А.А. Богданов.^²⁹ Он, как и Н.И. Бухарин, считал, что планомерное социалистическое хозяйство должно основываться на натуральном хозяйстве. “Новое общество, – писал он, – основано не на меновом, а на натуральном хозяйстве. Между производством и потреблением продуктов не стоит рынок, покупка и продажа, – но только сознательное и планомерно организованное распределение”.^³⁰ Однако, по мнению Богданова А.А., товарно-денежные отношения не только могут “практически облегчить задачу” восстановления подорванного катастрофою хозяйства, но и использоваться в условиях планомерной организации производства, по крайней мере до тех пор, “пока она не станет мировой”.^³¹

Дискуссия о природе и роли товарно-денежных отношений в плановой экономике продолжилась и в последующие годы.

Одновременно с обсуждением проблем товарно-денежных отношений в планомерно организованном хозяйстве шли дискуссии, предметом которых был поиск регуляторов новой системы хозяйствования, о характере и роли экономических законов.

На характер дискуссии, на существование различных точек зрения на обсуждаемую проблему, несомненно, влияло стремление разобраться в сути переходной экономики к планомерно организованному хозяйству, механизма ее формирования.

Некоторые экономисты, в том числе и Н.И. Бухарин, отстаивали
позицию о существовании объективных экономических законов, регулирующих функционирование планомерно организованного хозяйства, в основе которых лежат причинно-следственные связи. По их мнению, переход к планомерной организации общественного производства видоизменяет характер действия этих законов – устраняется стихийный характер действия законов под воздействием сознательного общественного регулирования экономических процессов. Объективная обусловленность действия экономических законов остается, но сами законы становятся познанными законами.

По мнению Н.И. Бухарина, переходный период есть “период перерастания стихийных законов в законы познанные и сознательно производимые, а основным регулятором хозяйства служит “закон трудовых затрат”, который в капиталистическом обществе, имея стихийную форму, выступает в “фетишистском” наряде закона ценности”.^³²

Во время дискуссии в марте I924 г. на экономической кафедре Коммунистического университета им. Я.М. Свердлова были высказаны и другие мнения по проблемам действия экономических законов. Так, экономист А.Ф. Кон, отождествляя экономические законы со стихийно действующими законами, утверждал, что новая система хозяйствования – товарно-меновая только по форме, поэтому должна строиться на законах нормативного характера, которые непосредственно подчиняются воле людей. По его мнению, в переходной экономике действуют два регулятора – полустихийный и полусознательный.^³³

Двойственную систему регуляторов хозяйства отстаивал и E.А. Преображенский.^³⁴ В докладе “Закон ценности в советском хозяйстве”, прочитанном им в январе I926 г. в Коммунистической академии, он утверждал, что советское хозяйство – смешанная “товарно-социалистическая система”, следовательно, регулятором частного сектора является закон ценности, а государственного – закон первоначального социалистического накопления.^³⁵ Однако большинство участников дискуссии не были согласны с трактовкой переходной экономики как двухсекторной и функционированием двух регуляторов, высказывались за монистический подход к анализу советской экономики.^³⁶ Например, экономисты А.С. Мендельсон, В.М. Мотылев, Т.И. Бeрин выдвигали в качестве основного регулятора общественного производства закон стоимости, действующий в модифицированном виде. Так, В.М. Мотылев утверждал, что в советской смешанной экономике значителен удельный вес товарных элементов, поэтому “стоимость, как стихийно действующий регулятор равновесия хозяйства, продолжает действовать с известными лишь особенностями и в СССР”.^³⁷ Постепенно утверждалось мнение, что модификация действия закона стоимости происходит под воздействием планового регулирования хозяйства.

С середины 20-х годов советские экономисты стали выделять “плановое начало” в качестве основного экономического закона и регулятора общественного производства. Первые высказывания по этому поводу характеризовали планирование как выражение сознательной воли социалистического государства, по своему усмотрению перестраивающего всю систему социально-экономических отношений. Так, А. Стоцкий в 1926 г. писал, что распределение общественного труда в советской экономике проводится “на основании нашего плана, на основании нашей сознательной воли, подчиненной высшей цели строительства социализма”.^³⁸ Последующие разработки этой проблемы характеризовались анализом объективного содержания плана. Трактовка народнохозяйственного плана как основного закона движения советского хозяйства, объективное содержание которого определяется законом планомерного, пропорционального развития, была дана, например, Л.М. Гатовским в его статьях 1929 г. “Регулятором хозяйства СССР, – писал он, – является народнохозяйственный план, как особая, вытекающая из советской социальной структуры форма осуществления “закона” пропорциональности трудовых затрат”.^³⁹ Концепция народнохозяйственного плана как основного закона движения переходной экономики получила отражение в работах Г.З. Дукора и И.С. Капитонова.^⁴⁰

Дискуссии о регуляторах планомерно организованной экономики продолжались и в последующие годы. Особенно значимой была сама постановка вопроса учеными о необходимости изучения объективных экономических законов развития экономики.

Переход в конце 20-х годов к разработке перспективных (пятилетних) планов развития народного хозяйства вызвал необходимость теоретического осмысления этой деятельности, что породило новые дискуссии. Предметом дискуссии стала прежде всего методология планирования.

Дискуссия по вопросам методологии планирования охватила многих ученых-экономистов, но особенно острой она была между Н.Д. Кондратьевым и С.Г. Струмилиным, возглавлявшим комиссию при Госплане CCCP по разработке первого пятилетнего плана развития народного хозяйства. Разработкой перспективного плана развития сельского и лесного хозяйства с I923 г. занимался Н.Д. Кондратьев.

Острота дискуссии была обусловлена не только важностью рассматриваемой проблемы, но и существенными различиями во взглядах экономистов по ряду методологических и практических вопросов, вытекающими из общетеоретических, идеологических и политических подходов к планированию народного хозяйства.

Проект первого пятилетнего плана был вынесен на обсуждение в начале I927 г.

В связи с публикацией проекта пятилетнего плана развития народного хозяйства, подготовленного С.Г. Струмилиным, и его статьи “К перспективной пятилетке плана на 1926/1927 – 1930/1931 гг.” в журнале “Плановое хозяйство” (1927, № 3) Н. Д. Кондратьев опубликовал в этом же журнале (1927, № 4) свои “Критические заметки о плане развития народного хозяйства”.

Основная дискуссия при обсуждении проекта пятилетнего плана развития народного хозяйства шла вокруг выбора наиболее рационально метода планирования. Н.Д. Кондратьев был сторонником так называемого генетического метода планирования, основанного на учете генезиса явлений, естественного развития, когда плановая перспектива, конкретные задания плана определяются на конечном, завершающим этапе его формирования. С.Г. Струмилин выступал за применение телеологического метода планирования, отдающего предпочтение решающему воздействию на ход тех или иных процессов, в том числе и социально-экономических, постулируемых целей. Он отстаивал решающее значение постановки задач, определения целей, а затем уже говорил о способах и средствах их осуществления, считая, что планы строятся “для создания определенной системы хозяйственных заданий”.^⁴¹ Тем самым Струмилин С.Г. отстаивал по сути раскритикованную ранее экономистами трактовку плана как сознательной воли государства, в то время как Н.Д. Кондратьев характеризовал план как форму регулирования хозяйства, использующую объективно обусловленные закономерности его развития.

Н.Д. Кондратьев считал возможным применение телеологического метода планирования только в промышленности, но не в сельском хозяйстве, так как существование в этой сфере в то время различных форм хозяйствования (частное, кооперативы) затрудняли определение возможных результатов в перспективе. Н.Д. Кондратьев сформулировал важнейшее методологическое положение о необходимости сочетания плана и прогноза. Плановые ориентиры, по его мнению, должны базироваться на формулировании перспектив развития, на прогнозе, на анализе объективной хозяйственной действительности, на построении системы мероприятий и определении средств воздействия государства на ход экономического развития в желаемом направлении.^⁴² Необходимость согласования текущих планов с прогнозными наметками есть не что иное, как рациональное сочетание директивного и индикативного планирования. План-прогноз (план-предвидение) позволяет определить основные тенденции развития экономики, учитывающие общую стратегию и возможности.

Н.Д. Кондратьев утверждал, что план должен быть не только предвидением, но и одновременно программой действий, но план без всякого предвидения – ничто. Экстраполяция плановых заданий “от достигнутого” дает только видимость динамического развития. Такой план, подчеркивал он, по своей сущности носит статический характер. Выявление динамических закономерностей требует, подчеркивал Н.Д. Кондратьев, изучения законов изменения экономических элементов и их определенного соотношения, определения межотраслевых пропорций, величины и структуры потребительского и производительного спроса, возможностей накопления и т.д. Конкретная реализация тенденций развития, по его мнению, должна быть выражена в краткосрочном плане, носящем директивный характер.

Не отрицая в принципе роли предвидения, С.Г. Струмилин все же считал, что планы должны носить исключительно директивный характер. Его позиция в конечном счете нашла выражение в пятилетних планах развития народного хозяйства.

Н.Д. Кондратьев и С.Г. Струмилин различно оценивали роль товарно-денежных отношений в системе планирования развития экономики. С.Г. Струмилин считал, что товарно-денежные отношения являются носителями стихийных начал в экономике, а носителем рациональности – план. Н.Д. Кондратьев признавал известную стихийность действия рыночных отношений, но в отличие от С.Г. Струмилина выступал за необходимость рассмотрения плана и рынка в единстве, понимая, что внутренние законы рынка познаваемы, и механизм саморегулирования, заложенный в рыночных отношениях, можно и нужно использовать в процессе планового управления хозяйством. Он считал, что рынок является связующим звеном в отношениях между государственными предприятиями и они вынуждены считаться с законами рыночных отношений. А кооперативный и частный секторы непосредственно функционируют на основе рынка.^⁴³ Для того, чтобы план мог обеспечить динамичное, пропорциональное развитие экономики, необходимо согласовать его показатели с законами рынка – законами стоимости, спроса и предложения, денежного обращения. Реакция рынка служит критерием правильности плановых решений. В связи с этим Н.Д. Кондратьев выводил необходимость конъюнктурных разработок (индексов розничных цен и т.д.). На практике, в процессе планирования стоимостные категории использовались, но преобладающее значение придавалось натуральным показателям.

Заслуживают внимания постановки вопроса Н.Д. Кондратьевым об ускорении развития экономических исследований. Теоретическая экономика, по его мнению, главное внимание должна уделять совершенствованию теории, а ее ядром должно быть изучение динамических закономерностей развития хозяйства. Он говорил об опасности “вращаться в плоскости статистических соотношений различных элементов”^⁴⁴.

Дискуссия о соотношении прогноза и директивы в народнохозяйственных планах включала в себя и вопрос о реальности, объективности плановых заданий. Оба ученых выступали за реальность планов, но предлагали различные подходы к их обеспечению. По мнению С.Г. Струмилина, реальность планов обеспечивалась балансовым методом разработки плана в стоимостном и натуральном выражении. Н.Д. Кондратьев же, признавая важность натуральных балансов, которые позволяли с технико-экономической точки зрения согласовать плановые задания с реальными ресурсами, отрицал возможность стоимостных балансов адекватно выражать реальность в силу недостатков в ценообразовании.

Время показало правильность методологических подходов Н.Д. Кондратьева к планированию социально-экономического развития страны. Подобные подходы были использованы в концепции индикативного планирования в странах Западной Европы.

Идеи Н. Д. Кондратьевa были использованы В.В. Леонтьевым при разработке динамического метода “затраты – выпуск”, на основе которого им была исследована структура американской экономики I919–1959 годов, проведены другие исследования.

Выдвинутые Н.Д. Кондратьевым положения, определяющие принципы разработки реальных планов развития экономики, о сочетании плана и прогноза вполне могут быть использованы в практике хозяйственной жизни современной России.

Значительное внимание советских экономистов в рассматриваемый период времени уделялось проблемам применения экономико-математических методов в государственном регулировании экономики. Результаты исследований получили широкое признание мировой научной общественности.

Научные разработки этого направления в экономической науке базировались на трудах таких российских ученых, как В.К. Дмитриев, Е.Е. Слуцкий и др.^⁴⁵ Еще в начале прошлого века В.К. Дмитриев ввел математический инструментарий в политико-экономический анализ, в частности, впервые в мире сделал попытку дать математический способ определения полных затрат труда на единицу продукции с учетом межотраслевых связей. Разработанная им система линейных уравнений использовалась В. Леонтьевым при формировании им межотраслевого баланса “затраты - выпуск”, при построении разного рода балансов советскими учеными. Е.E. Слуцкий еще в I9I5 г. опубликовал на итальянском языке свою работу “К теории сбалансированного бюджета потребителя”, где исследовал условия устойчивости потребительского бюджета, при которых возможно определить функцию полезности на основе первых и вторых производных.

Научное наследие экономистов-математиков нашло широкое применение в СССР в двадцатые годы прошлого века при разработке прогнозных и текущих народнохозяйственных планов. Математические методы в то время широко применялись Н.Д. Кондратьевым при разработке методологии социально-экономического прогнозирования и индикативного планирования экономики, проблем экономической динамики, в процессе создания системы индикаторов экономической конъюнктуры. На метод экономико-математического анализа опирался и Г.А. Фельдман в своих научных разработках двадцатых годов проблем экономического роста.

Несмотря на плодотворные результаты применения метода математического анализа, вопрос о его использовании был предметом острой дискуссии. В центре внимания были методологические вопросы осуществления математического анализа: возможно ли обеспечение единства качественной и количественной определенности анализируемых экономических процессов, какова познавательная функция данного метода, каковы границы его применения.

Математический анализ несомненно представляет собой определенную модель как форму абстрагирования, обобщения, некоего аналога экономического объекта. Дискуссия шла по поводу возможности посредством абстрагирования от несущественных характеристик при создании модели экономического процесса, отражающей наиболее существенные связи, отразить его качественные признаки. По мнению И.Г. Блюмина, западной “Математической школе” был присущ важнейший недостаток, заключающийся в примате количественного анализа, в отсутствии правильного соотношения качественного и количественного анализа.^⁴⁶ Противники математических методов анализа экономических явлений муссировали этот недостаток, утверждая невозможность выражения с помощью математических уравнений качественной определенности экономических отношений. Сторонники же математических методов анализа в экономике отвечали им тем, что экономические отношения между людьми в процессе воспроизводства являются выражением материальных связей, а всякая материальная деятельность есть форма движения материи и она характеризуется мерой как единством количественной и качественной определенности. Качественная определенность экономических отношений есть их внутреннее содержание, что выражает их специфику. Следовательно, математические уравнения, отражающие определенные зависимости между материальными явлениями (факторами, условиями), могут выражать качественную определенность этих отношений.

Несомненный интерес для современной экономической науки представляют высказывания ученых в 20-е годы прошлого века о познавательных функциях математики. Например, И. Бутаев, сторонник эффективности применения математики для анализа экономических процессов, утверждал, что математика есть не только средство иллюстрации, полученных знаний,

но и метод познания: “Объективные формы познания, которые дает математика, не являются только формами изложения, а являются формами исследования”. Он утверждал, что математика является дедуктивной наукой, обеспечивающей восхождение от простейшего всеобщего к конкретному, а также способом выражения функциональных соотношений. При этом подчеркивал, что математика может выполнять свою познавательную функцию только при определенных условиях, когда выявлена сущность экономических процессов, их социальная природа.^⁴⁷

Разработка экономико-математических моделей уже в 20-е годы прошлого века способствовала формированию системного анализа, ибо системный подход к экономическим процессам является важнейшим условием применения математического моделирования. Экономика исследовалась как сложная динамичная система с множеством межотраслевых и территориальных связей, с широким потоком информации, с большим числом подсистем и различными структурными уровнями.

В формировании системного подхода к анализу экономических процессов с применением математического аппарата важное место принадлежит Конъюнктурному институту (I920 – I930 гг.), возглавлявшемуся Н.Д. Кондратьевым. Так, на основе применения математики (метода наименьших квадратов) была создана концепция существования больших циклов экономической конъюнктуры, исследование которых имеет не только теоретическое значение, но и представляет интерес для практики долгосрочного прогнозирования и планирования.

Один из видных ученых, сотрудник Конъюнктурного института М.В. Игнатьев писал: “Эмпирическим обобщениям, носящим математическую форму, несомненно, принадлежит будущее в науке, “наблюдательная” экономика, как и наблюдательная астрономия, включит, конечно, в свой обиход аппарат математического анализа, дающего возможность дать сжатые синтетические обобщения”.^⁴⁸

К концу 20-х годов Конъюнктурный институт создал прочную информационно-статистическую базу для изучения динамических закономерностей в развитии народного хозяйства СССР. К сожалению, в начале 30-х годов институт был ликвидирован. Проблемы экономической динамики и конъюнктуры, прогнозирования, равновесия рынка перестали быть предметом научного исследования и практики.

Однако, разработка Н.Д. Кондратьевым теории “длинных волн” с использованием математического метода анализа получила широкое признание ученых с мировым именем и последующее развитие. Например, в 1930 г. вышла в свет работа У. Митчелла (США) “Экономические циклы. Проблема и постановка”, в 1939 г. – работа Й. Шумпетера – “Экономические циклы”.

Учитывая огромный вклад Н.Д. Кондратьева в экономическую науку, он был избран членом Лондонского и Американского статистических обществ, Американской экономической ассоциации, Американской академии социальных наук и других научных организаций.

20-е годы прошлого столетия ознаменовались разработкой теории экономической эффективности, оптимального развития народного хозяйства. Развитие этой теории прежде всего связано с именами таких ученых, как Г.А. Фельдман и В.В. Новожилов. Исследования Г.А. Фельдмана заложили основу теории экономического роста. Он разработал систему уравнений, позволяющую выразить в динамической зависимости основные показатели хозяйственного процесса. Применение дифференциального исчисления позволило, – как писал он, – “придать простоту, ясность и обобщение теории темпов ... определять “скорость” и “ускорение” производства народного дохода”.^⁴⁹

Фундаментальная работа В.В. Новожилова “Проблемы измерения затрат и результатов при оптимальном планировании” была посвящена исследованию органической связи теории эффективности производства и оптимального планирования. Построение оптимального плана связывалось им с обеспечением сведения к минимуму затрат труда в масштабе всего народного хозяйства. Идея оптимального планирования отражала потребности

обеспечения роста производства не любой ценой, а на основе более качественных, то есть оптимальных способов удовлетворения потребностей общества с минимальными затратами, ориентированными на общественно необходимые. Задача повышения эффективности капитальных вложений рассматривалась им как составная часть более общей задачи оптимального использования средств производства и других видов ресурсов.

Научные достижения экономистов-математиков особенно ярко и плодотворно проявились в 30-х годах.

1.2.2. Теоретические дискуссии 30-40 годов

Начиная с I929 г., после отказа от проведения новой экономической политики, дискуссионная атмосфера в стране резко изменилась. Сложившаяся политическая обстановка, обусловленная стремлением к установлению авторитаризма, изменила направления поиска экономических закономерностей развития советского хозяйства. Методологической основой политики укрепления административно-хозяйственной системы стала трактовка социализма как “государства-хозяйства”,^⁵⁰ в котором политические функции переплетаются с экономическими. Советское государство было объявлено “творцом” объективных экономических законов, в качестве которых провозглашались политические и юридические акты. Если Н.И. Бухарин, который писал что “при пролетарской диктатуре государство сливается с хозяйством”,^⁵¹ распространял это положение только на переходный период к социализму, то И.В. Сталин и его сторонники уже считали, что решающая роль государства в хозяйственной жизни сохранится до полного уничтожения капиталистического окружения.^⁵² Пересмотру начали подвергаться многие теоретические положения, получившие ранее признание экономистов.

В начале 30-х годов экономисты К.В. Островитянов, Л.М. Гатовский, Л.А. Леонтьев и др. выступили с концепцией “диктатуры пролетариата” как основного закона движения советской экономики.

Новые “концепции” основного закона движения советской экономики затормозили исследования в области экономических отношений и закономерностей их развития.

О необходимости учета действия объективных экономических законов, в частности, закона стоимости, хотя и в преобразованном виде, сказал И.В. Сталин в своем выступлении на Совещании в ЦК партии в январе 1941 г. Результаты этого Совещания были опубликованы только в 1943 г. в редакционной статье “О преподавании политической экономии” журнала “Под знаменем марксизма”.^⁵³ Но это заявление, учитывая напряженную, а позднее – военную обстановку, не повлекло за собой активизации исследований объективных экономических законов, вплоть до ноябрьской дискуссии 1951 г. по проекту учебника «Политическая экономия».

В рассматриваемый период времени новых достижений добились ученые, занимающиеся разработкой экономико-математических моделей. Решая задачу нахождения минимума затрат на производство продукта, В.В. Новожилов, А.Н. Толстой и другие ученые, в 30-е годы вплотную подошли к разработке и применению метода линейного программирования.

Но подлинное открытие новой дисциплины – прикладной математики и линейного программирования принадлежит академику АН СССР Л.В. Канторовичу.^⁵⁴ Теория линейного программирования раскрыта в его работе “Математические методы организации и планирования производства” (I939 г.). Решая практические задачи производства Фанерного треста, работы транспорта, а затем и всего народного хозяйства, связанные с оптимальным распределением и использованием ресурсов, Л.В. Канторович выявил универсальный характер этой проблемы. При этом он использовал метод “разрешающих множителей” (объективно обусловленных оценок), играющих основную роль в процессе решения задач линейного программирования.

Основной вклад Л.В. Канторовича в науку состоит в том, что он первый разработал метод решения задачи, в которой ищется экстремум линейной функции, удовлетворяющей ряду ограничений. Работы Л.В. Канторовича, В.С. Немчинова, В.В. Новожилова по проблемам экономико-математического моделирования и линейного программирования получили широкое признание ученых. В I965 г. им была присуждена Ленинская премия.

Несмотря на признание научных заслуг сторонников экономико-математического моделирования, развитие этого направления сопровождалось острыми дискуссиями, особенно по таким вопросам, как методология оптимального планирования. Широко обсуждались вопросы содержания народнохозяйственного оптимума, критерия оптимальности, его качественной и количественной определенности, экономического содержания объективно обусловленных оценок.

Следует отметить, что долгое время после издания трудов Л.В. Канторовича в СССР зарубежные ученые не были с ними знакомы. Это привело к тому, что, например, метод линейного программирования через 10 лет после его разработки Л.В. Канторовичем был “переоткрыт” американским математиком Д. Данцигом, разработавшим так называемый “симплекс-метод”. С работой Л.В. Канторовича 1939 г. западных ученых познакомил американский экономист Т.К. Купманс,^⁵⁵ который писал об этой работе: “Это действительно замечательный документ в истории науки управления, линейного программирования и вообще экономической теории”.^⁵⁶

Вклад исследований Л.В. Канторовича в теорию линейного программирования высоко оценил В.В. Леонтьев, отметивший, что он “предвосхитил разработки западных ученых в данной области”.^⁵⁷

Это обстоятельство свидетельствовало о том, что советская экономическая наука развивалась изолированно от мировой экономической науки. Но научные разработки советских ученых были столь значительны, что в конце концов принесли им заслуженную мировую славу. Как показатель мирового признания научных заслуг Л.В. Канторовича позднее, в 1975 г., ему и Т.К. Купмансу была присуждена Нобелевская премия в области экономики. Л.В. Канторович был избран почетным доктором многих университетов: Франции, Великобритании, Польши, Финляндии, Мексики, а также Почетным членом многих международных экономических обществ.

1.2.3. Теоретические дискуссии 50-х годов

Самой значительной дискуссией 50-х годов прошлого века была дискуссия вокруг макета учебника “Политическая экономия” (I95I–1952 гг.). Учебник по политической экономии И. Лапидуса и К. Островитянова (I930г.) не содержал проблем политической экономии социализма, ограничивался проблемами капиталистического способа производства. Это отражало позицию многих ученых того времени, которые считали, что не может быть политической экономии социализма вообще. Эту позицию, например, Н.И. Бухарин обусловливал тем, что “теоретическая политическая экономия есть наука о социальном хозяйстве, основанном на производстве товаров, т.е. наука о неорганизованном социальном хозяйстве ... лишь только мы возьмем организованное общественное хозяйство, как исчезают все основные проблемы политической экономии”.^⁵⁸ Он считал, что планомерная организация производства исключает стихийный характер экономических законов, поэтому не может изучаться политической экономией.

Макет нового учебника по политической экономии был подготовлен И.Д. Лаптевым, Л.А. Леонтьевым, К.В. Островитяновым, А.И. Пашковым, Д.Т. Шепиловым и П.Ф. Юдиным. В обсуждении макета приняла участие широкая группа ученых-экономистов и философов. Материалы дискуссии составили 15 томов, но не были опубликованы. Участниками дискуссии была подготовлена “Справка о спорных вопросах, выявившихся в ходе дискуссии по проекту учебника политической экономии”, которая была разослана участникам Совещания 7 февраля I952 г. В конце I952 г. И.В. Сталин ответил на поднятые в “Справке” проблемы в своей брошюре “Экономические проблемы социализма в СССР”. В этой же брошюре помещены ответы на ряд писем ученых, поступивших в его адрес, связанных с обсуждением проекта учебника.

Основными проблемами, вокруг которых шла особенно острая дискуссия, как писала участник дискуссии профессор И.М. Мрачковская,^⁵⁹ были проблемы характера действия экономических законов, товарного производства и функционирования товарно-денежных отношений в условиях планового ведения хозяйства, роли производительных сил и производственных отношений.

В дискуссии переплетались точки зрения, отражающие позиции ученых, высказанные уже в 20-х годах (волевое, сознательное формирование экономических законов) и взгляды ученых, признающих объективный характер экономических законов, что соответствует методологии марксизма. Последняя позиция нашла отражение в учебнике «Политическая экономия».

В этой дискуссии были высказаны различные точки зрения и по вопросу функционирования товарно-денежных отношений в плановом хозяйстве и действии закона стоимости. Предметом обсуждения были вопросы: совместимость товарно-денежных отношений с планомерным развитием народного хозяйства, причины и сущность товарно-денежных отношений и закона стоимости, является ли закон стоимости регулятором социалистического производства и др.

Ряд экономистов по-прежнему утверждали, что товарно-денежные отношения вообще не совместимы с социалистической системой хозяйствования. Другие выдвигали концепцию об ограниченности товарного производства и действия товарно-денежных отношений. В качестве аргументов указывалось: из сферы товарно-денежных отношений исключены рабочая сила, земля, предприятия, средства производства; цена устанавливается в плановом порядке; сфера товарного производства включает в себя только производство предметов потребления; стоимость и цена используются как учетные средства.

В дискуссии по ряду вопросов выступил И.В. Сталин. В I952 г. была опубликована его работа “Экономические проблемы социализма в СССР”. Он считал, что “товарное производство и товарооборот являются у нас в настоящее время такой же необходимостью, какой они были, скажем, лет тридцать тому назад, когда Ленин провозгласил необходимость всемерного разворота товарооборота”.^⁶⁰ Но одновременно, он утверждал, что “наше товарное производство представляет собой не обычное товарное производство, а товарное производство особого рода”, отличное от капиталистического товарного производства, сфера которого ограничена предметами личного потребления.^⁶¹

После доработки учебник, авторами которого были разработчики проекта, а также И.И. Кузьминов, Л.М. Гатовский и В.И. Переслегин, вышел в свет в 1954 г.

С середины 50-х годов внимание многих советских ученых было приковано к проблеме новых явлений в развитии технического прогресса. В этот период времени произошло качественное изменение роли науки, ее влияния на развитие производительных сил. Ученые отметили, что мы находимся на пороге новой научно-технической и промышленной революции. Новые черты технического прогресса нашли выражение и в новой терминологии данного процесса. В литературе использовались понятия “технический прогресс”, “технический переворот”, “техническая революция», “научно-технический переворот”, “научно-техническая революция”, “промышленная революция”. Часто эти понятия использовались как синонимы.

Среди экономистов шла дискуссия о содержании главного направления научно-технического прогресса: автоматизации производства или освоение атомной энергии, революция в источниках энергии или в области орудий труда (автоматизация, химизация). В обсуждении этих проблем принимали активное участие А. Влодзиевский, Т.С. Хачатуров, Л. Леонтьев, Г.В. Осипов, В. Григорьев, Л.М. Гатовский и др. В результате проведенных исследований к началу 60-х годов было выработано понимание новой роли науки в техническом прогрессе.^⁶²

Уже в 70-х годах вышли работы В.Г. Лебедева, Е.К. Смирницкого, Л.М. Гатовского, В.И. Павлюченко, В.И. Кушлина, С.А. Хеймана.^⁶³

В 1957-1958 гг. научно-исследовательский экономический институт Госплана СССР начал разработку методологических проблем составления баланса народного хозяйства. В Академии наук СССР в 1958 г. была создана специальная экономико-математическая лаборатория под руководством академика В.С. Немчинова. Если первый баланс народного хозяйства за 1923-1924 гг., опубликованный в I926 г., не имел математической интерпретации, то балансы за I959 год и последующие годы были разработаны на основе экономико-математических моделей. Математическое моделирование широко применялось при анализе экономической эффективности производства. Только на основе моделей математического прогнозирования можно было определить наиболее эффективные, оптимальные варианты развития. В последующем под руководством академика Н.П. Федоренко активно разрабатывалась концепция оптимального планирования народного хозяйства.

1.2.4.Дискуссии 60–70-х годов по проблемам совершенствования управления народным хозяйством

60-70-е годы ХХ века ознаменовались поиском мер, направленных на повышение динамики и эффективности экономики страны. Это было обусловлено тем, что в начале 60-х годов проявилась тенденция к замедлению темпов экономического роста и необходимо было принять меры, направленные на совершенствование экономического механизма хозяйствования, в том числе и управления общественным производством.

Действовавшие в народном хозяйстве в начале 60-х годов формы управления, планирования и стимулирования начали подвергаться критике со стороны хозяйственников и ученых, ибо эти инструменты управления уже не отвечали уровню развития производительных сил, препятствовали в ряде случаев росту эффективности производства. Государственное управление экономикой посредством территориальных советов народного хозяйства (Совнархозов), например, мешало проведению единой научно-технической политики в рамках отрасли. Хозяйственная инициатива предприятий развивалась недостаточно активно, она была скована большим числом централизованно устанавливаемых показателей. Узость прав предприятий непосредственно сказывалась на уровне их ответственности. Неудовлетворительно характеризовалась и существовавшая система материального поощрения работников за улучшение общих итогов работы предприятий.

В публикациях по экономическим вопросам, в предложениях с мест в центральные органы управления народным хозяйством высказывались предложения, направленные на совершенствование планирования, управления экономикой в целом, способные в большей степени обеспечить взаимосвязь производства материальных благ с изменяющимися потребностями населения и субъектов хозяйствования, внедрение результатов научно-технического прогресса, развитие инициативы первичных звеньев хозяйствования, повышение ответственности перед потребителями.

Выработанные наиболее эффективные методы хозяйствования, состоящие в установлении рационального сочетания централизованного планового руководства с хозяйственной инициативой предприятий и трудовых коллективов в более широком использовании экономических рычагов и материальных стимулов развития производства на основе внедрения полного хозяйственного расчета, составили содержание экономической реформы 1965 года.

Основной целью экономической реформы, названной по имени ее ини-

циатора – “Косыгинской”,^⁶⁴ было обеспечение интенсификации производства, повышение темпов его развития, уровня и качества жизни населения страны. Теоретическим обоснованием реформы были положения, связанные с приведением экономических отношений в соответствие с уровнем развития производительных сил; с созданием предпосылок для формирования органического единства устойчивых и долговременных экономических интересов личности, коллектива, общества; с развитием творческой инициативы трудящихся и трудовых коллективов – основной движущей силы социально-экономического развития.

В качестве практических мер, способных обеспечить реализацию целевых установок реформы, было осуществлено:

упразднены совнархозы и созданы отраслевые министерства и ведомства, что позволяло проводить единую техническую политику отрасли;
созданы территориально-отраслевые, научно-производственные и другие объединения;
раздвинуты временные границы планирования, предусмотрена разработка вариантов плановых решений;
значительно сокращено число плановых показателей, утверждающихся в централизованном порядке;
одновременно введены плановые задания и показатели, предусматривающие обеспечение постоянного внедрения в производство достижений современной научно-технической революции: объем реализации новой продукции, отвечающей по своим технико-экономическим характеристика высшим достижениям отечественной и зарубежной техники, а также повышение этой доли в общем объеме производства, оказывающей прямое влияние на образование фондов материального поощрения работников. Вновь введено задание по росту производительности труда;
реализованы меры по укреплению хозяйственного расчета на предприятиях и объединениях. На хозяйственный расчет были переведены и отдельные отрасли;
за счет отчислений от полученной прибыли на предприятиях и объединениях созданы фонды: материального поощрения работников; социально-культурных мероприятий и жилищного строительства; развития производства;
начало реформы оптовых цен, включающей: разработку научной обоснованных цен, обеспечивающих условия расширенного воспроизводства, стимулирование научно-технического прогресса;
расширение и совершенствование экономической подготовки кадров, в том числе кадров – организаторов производства всех уровней.

Осуществление экономической реформы потребовало повышения эффективности работы научных учреждений, в том числе и экономических, совершенствования планирования научных исследований, концентрации научных сил и ресурсов на разработке актуальных народнохозяйственных проблем, сокращения сроков внедрения результатов научных исследований.

В данный период времени вновь вернулись к активному использованию экономико-математических методов анализа. Был создан Центральный экономико-математический институт, а также Научный Совет при АН СССР по “Оптимальному планированию и управлению народным хозяйством”, Всероссийский научно-исследовательский Конъюнктурный институт. Начинает развиваться эконометрика – наука, занимающаяся разработкой и применением математических и, прежде всего, экономико-статистических методов анализа экономических процессов, обработки статистической экономической информации.

Хозяйственная реформа I965 г., направленная на усиление стимулирования производства посредством различных товарно-денежных инструментов, породила новый всплеск дискуссий по проблемам товарно-денежных отношений в социалистическом хозяйстве.

Одни экономисты^⁶⁵ по-прежнему отрицали возможность развития товарного производства и товарно-денежных отношений в условиях планового хозяйства. Товар и деньги, по их мнению, представляют собой только технические средства учета, а народнохозяйственное планирование производства уже обеспечивает общественное признание производимых продуктов, без участия рынка. Эта позиция основывалась на признании товарного производства только на базе частной собственности. По своей сути данные утверждения были повторением положений, выдвигаемых еще до 1917 г. и в период становления планового хозяйства.

Сторонники широкого использования товарно-денежных отношений в плановом хозяйстве,^⁶⁶ утверждали, что товарное производство может существовать не только на основе частной собственности, но и на основе общественной собственности, что, по их мнению, превращает производство товаров (которое фактически существовало) в товарное производство; особого рода и порождает рынок особого рода как процесс планомерного обмена. Товарные отношения при этом стимулируют снижение издержек производства, повышение качества продукции, способствуют установлению соответствия между спросом и предложением.

В середине 60-х годов появились публикации,^⁶⁷ в которых утверждалась необходимость увеличение роли рынка в развитии социалистической экономики. Сторонники этой позиции утверждали, что план должен приспосабливаться к рынку, а регулятором развития экономики является закон стоимости. Выдвигались идеи о предоставлении предприятиям полной самостоятельности и развитии конкуренции между ними, о признании товарного характера и стоимости рабочей силы.^⁶⁸

Практика осуществления экономической реформы 1965 г. показала, что намеченные преобразования не были полностью выполнены. По-прежнему господствующее положение занимало централизованное планирование производства и распределения продукции, оставался несовершенным механизм планового ценообразования, оставались не востребованными многие результаты научно-технических исследований, не был обеспечен баланс между производством и потреблением. Нарастание негативных социально-экономических тенденций, проявляющихся в снижении темпов экономического развития и нарастания социальной напряженности в обществе, вызывали необходимость новых преобразований в хозяйственном механизме страны.

1.2.5. Проблемы перестройки экономики в 80-е годы

80-е годы прошлого века ознаменовались новой попыткой найти дополнительные средства повышения эффективности производства. Причем ставилась задача не только замедлить падение экономического роста, но и осуществить формирование условий для стабилизации и ускорения темпов роста. Прежде всего, необходимо было преодолеть понижательную тенденцию экономического роста (в I96I-I970 гг. национальный доход увеличивался в среднем за год на 6,7%, в I97I-I980 гг. - на 5,2%, в I98I-I985 гг. – на 3,4%) а затем обеспечить перелом в динамике экономического развития. Для осуществления этой задачи были предприняты меры по разработке кардинальных вопросов стратегии развития социально-экономических процессов. По сути речь шла о формировании нового типа расширенного воспроизводства, характеризующегося специфическими главными признаками и особенностями воспроизводства. Формирование нового типа расширенного воспроизводства предполагало глубокую перестройку процесса воспроизводства, всех его стадий с целью обеспечения нового качества экономического роста.

Специфические черты нового типа воспроизводства представлялись следующим образом:

последовательная реализация требований объективных экономических законов;
обеспечение преобладающей роли интенсивных факторов экономического роста на основе широкого использования результатов научно-технического и социально-организационного прогресса, обеспечивающих повышение социальной и экономической эффективности;
превращение социальной политики в существенный рычаг воздействия на производство, его результативность, что требовало пересмотра социальных критериев и гарантий в сфере расширенного воспроизводства рабочей силы (повышение социально-экономических прав работников, усиление материальных стимулов, создание условий для развития творческих и интеллектуальных способностей человека и т.д.);
рационализация стоимостной структуры и материально-вещественного наполнения общественного продукта в целях более полного удовлетворения потребностей членов общества;
формирование новых качественных черт системы производственных отношений (развитие отношений собственности, системы экономических интересов, отношений распределения, участие трудящихся в управлении производством и др.), способствующих повышению их роли в подъеме производительных сил;
усиление обратной связи в системе производство–распределение– обмен–потребление, способствующей совершенствованию не только производства, но и самого работника – главной производительной силы;
совершенствование форм и методов управления процессом воспроизводства.

Таким образом, намечающиеся преобразования в конечном счете были направлены на ускорение социально-экономического развития на основе коренной перестройки организации производства и управления, демократизации общественной жизни. В связи с этим намечающиеся преобразования и получили название “ускорение и перестройка”.

В ходе выполнения экономической реформы был взят курс на формирование многообразия форм хозяйствования (кооперативы, индивидуальная трудовая деятельность, международные смешанные предприятия), на переход от административной системы материально-технического снабжения по фондам к оптовой торговле средствами производства. Это означало провозглашение приоритета потребителя, его платежеспособных потребностей, тем самым развитие рыночных отношений. Предусматривались меры по повышению качества и эффективности государственного управления. Реформа управления предусматривала и значительное расширение самостоятельности предприятий, перевод их на полный хозяйственный расчет, самофинансирование, а также повышение ответственности их за выполнение обязательств перед потребителями. С 1 января 1988 г. вступил в силу новый Закон о предприятиях. Реформа также предусматривала изменение системы ценообразования. Вводились три группы цен: твердые, лимитные и договорные.

Реформа предполагала отказ центральных органов управления от вмешательства в оперативную работу предприятий, сосредоточение их внимания на стратегических вопросах, переход формирования планов производства начиная с предприятий, трудовых коллективов. Контроль за деятельностью предприятий должен был осуществляться с помощью ограниченного круга показателей (выполнение госзаказа, прибыль, производительность труда, обобщающие показатели научно-технического прогресса и социальной сферы).

Сама постановка вопроса о необходимости совершенствования управления производством, повышения его эффективности была вполне обоснованной. Но предлагаемые меры были сформулированы без учета мировых тенденций, направлений развития хозяйственных систем, предусматривающих формирований эффективного хозяйствующего субъекта, опору на развитие предпринимательства, формирование и развитие конкурентной среды. Для выполнения некоторых намеченных мер в России еще не были созданы необходимые условия (например, обеспечение преобладающей роли интенсивных факторов производства).

Наряду с разработкой социально-экономических проблем ученые активизировали исследования проблем научно-технической революции, закономерностей ее развития, также непосредственно связанных с реализацией реформы. В научных работах этого периода усилилось внимание к изучению опыта развития научных исследований и практики использования их результатов в развитых странах мира, ибо в 80-е годы в экономически развитых странах началось формирование шестого технологического уклада (широкое применение микроэлектроники, биотехнологии и т.д.), что обеспечивало радикальные преобразования в технологическом способе производства и рост эффективности. В это время в СССР вышли работы, например, В.Г. Лебедева, В.А. Федоровича, В.М. Кудрова, А.И. Анчишкина, Ю.В. Яковца и др.^⁶⁹

В научной литературе, в учебниках по политической экономии значительно усилилось внимание анализу условий обеспечения всестороннего развития личности как подлинной высшей цели развития общества. Например, в учебнике по политической экономии, изданного под редакцией В.А. Медведева, введена специальная глава – “Человек в системе современного общественного производства”, в котором человек рассматривается как “главный фактор и цель общественного производства”.^⁷⁰

Однако экономические преобразования шли медленно, сказывалась инерция прежних методов хозяйствования. В результате малоактивной позиции руководства страны, его не умения (а может быть и нежелания) активизировать граждан страны на решение актуальных задач, проводимые мероприятия по совершенствованию управления народным хозяйством не давали должной отдачи, предприятия оставались не приспособленными к требованиям научно-технического прогресса. Темпы экономического роста продолжали снижаться. В стране до предела обострилась проблема дефицита товаров, продолжал снижаться жизненный уровень населения. Как теперь мы знаем, вражеские действия, совершенно не адекватно оцененные руководством нашей страны, не только наращивались, но и приобрели результативные «ложнодемократические» формы борьбы с теми властными структурами социализма, который тогда сложился в СССР.

Это привело к тому, что с начала 90-х годов ХХ в. СССР прекратил своё существование, а Российская Федерация до настоящего времени не завершила необходимых трансформационных процессов в российской экономике, связанных с принципиальными преобразованиями институциональной среды, изменением отношений собственности, роли государства в экономике, «правил игры» для её граждан и предпринимательских структур.

Blog

Учебное пособие Москва 2009 Авторы: Хорзов С. Е., В. И. Чалов Рецензент