Geum.ru

Ж. И. Резникова Ж. И. Резникова "Интеллект и язык животных и человека. Основы когнитивной этологии". М., Академкнига

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9


Одна из вновь предложенных методик опирается на методы психологических и психиатрических исследований. В диагностике аутизма у детей используется так называемый тест “Салли – Энн” (Baron-Cohen et al., 1985). Детям показывают кукол-актеров, первая из которых, Салли, входит в комнату , кладет шарик в корзинку и выходит из комнаты. В ее отсутствие в комнату входит другая кукла, Энн, забирает шарик из корзинки, перекладывает его в коробку и уходит. В комнате появляется “ничего не подозревающая” Салли. Ребенок, обладающий компетентностью сознания, в ответ на вопрос о том, где будет Салли искать шарик, отвечает, что в корзинке, так как он понимает, что Салли не видела, что в ее отсутствие Энн переложила шарик в коробку. Аутичные дети не справляются с этим тестом. По их мнению, Салли будет искать шарик в коробке – просто потому, что он и лежит в коробке. Долгое время считалось, что к адекватному решению этой задачи способны лишь дети после четырех лет, а двух-четерехлетние будут вести себя так же , как и аутичные, поскольку не обладают еще должной компетентностью сознания.


М. Хаузер ( Hauser, 1998) предложил “обезьяний вариант” задачи Салли – Энн, подходящий и для совсем маленьких детей ( Cartwright, 2002). В его опытах наблюдатели ( шимпанзе, макаки и двухлетние дети) следили за действиями актера – человека , который на их глазах видел, как игрушку прятали в коробку. Затем коробку закрывали экраном от актера, но не от наблюдателя. Актер не видел того, что было открыто детям и обезьянам: второй человек приходил и перепрятывал игрушку в другую коробку. Затем актер возвращался, чтобы взять игрушку. Отличие обезьяннего варианта задачи состоит в том, что испытуемых не подвергают ни вербальному опросу, ни дополнительным поведенческим тестам. Экспериментаторы лишь отмечают с помощью специальной аппаратуры, как долго испытуемые фиксируют взгляд на разных объектах. Оказалось, что не только дети и шимпанзе, но и макаки значительно дольше фиксировали свой взгляд на действиях актера в тех случаях, когда он искал игрушку в новой коробке, чем когда он пытался обнаружить ее в старой. По мнению автора, это объясняется тем, что наблюдатели предполагают неосведомленность актера о новом местоположении игрушки. Данный вариант теста “Салли - Энн”, таким образом, дает возможность выявить компетентность сознания не только у антропоидов и старших детей, но и у низших обезьян и маленьких детей. Эти результаты, однако, также считаются дискуссионными (Povinelly et al., 2000).


8.5.2. Способность обманывать


Ты думаешь, что скроешь свое поведение! Нет, ты живи по правде, если хочешь, чтобы тебе оказывали почтение.


Н.В. Гоголь “Мертвые души”.


В разделе, посвященном маккиавелизму в сообществах животных, обсуждалась их способность к отвлекающим маневрам и к тактике обманов


( см. с. ). При содержании животных в вольерах подобные ситуации становятся повтооряемыми и появляется возможность не только наблюдать, но и экспериментировать.


В наблюдениях за своим воспитанником Иони ( см. гл. 3 ) Ладыгина-Котс приводит множество примеров,когда шимпанзенок прибегал к тактике обманов. Например, Иони хватает футляр от часов и грызет его.На окрик “нельзя!” он бросает футляр,хватает бумажку и тоже грызет.Через минуту бросает бумажку и снова принимается за футляр.Его опять останавливают. Иони снова берет бумажку в руку, мнет ее, поглядывая на воспитательницу,


наконец, прикрывает этой бумажкой футляр и грызет его уже через бумажку. Часто Иони брал в рот что-нибудь запрещенное- гвозди, пуговицы,стекло. Сначала он безропотно отдавал всю эту добычу,позже стал отдавать только часть,а остальное прятать во рту.


Мензел ( Menzel,1974) описывает,как подчиненная самка Белл, которой показали местонахождение спрятанной пищи,пыталась разнообразными и все более изощренными способами утаить ее от доминантного самца Рока, который неминуемо забрал бы всю пищу себе.Рок быстро разгадывал хитрости Белл. Он научился даже идти в противоположном направлении,когда самка пыталась увести его от пищи. Поскольку Белл порой выжидала,пока Рок отвернется,он научился разыгрывать отсутствие всякого интереса к пище.Иногда небольшой кусочек пищи прятали отдельно от основных запасов. В этом случае Белл приводила Рока к этому кусочку и,пока он ел его, бежала к главному тайнику. Когда же Рок разгадал и эту уловку Белл и стал не спускать с нее глаз,она пришла в ярость.


Годы спустя лингвистически- тренированные шимпанзе ( см. гл. 5 ), предоставили принципиально новые возможности для изучения тактики обманов. Так, в уже упоминавшейся серии опытов Премака и Вудруффа специально изучалась способность шимпанзе обманывать ( Woodruff, Premack,1979). Задавался вопрос,в какой степени животные могут утаивать информацию или сообщать ложные сведения,если им это выгодно. Запертый в клетке шимпанзе мог видеть,как под ящик прячут пищу.В результате многочисленных опытов каждый из четырех молодых шимпанзе научился указывать местонахождение пищи “cотрудничающему” с ними человеку,который затем доставал ее и делил со своим “осведометелем”. Во время дополнительных опытов обезьяны научились также “утаивать” информацию от человека - “конкурента”, который уже был известен им тем, что съедает все сам и ни с кем не делится. Самый взрослый из шимпанзе научился даже сообщать своему конкуренту ложную информацию.


В конце – концов, обученные языку – посреднику шимпанзе могли просто “рассказать” о своих чувствах и о намерениях эти чувства скрыть. Лавик-Гудолл цитирует следующий перевод диалога Фаутса на языке ASL с шимпанзе Люси,которая опорожнилась посреди комнаты,когда там никого не было.


Роджер:Что это?


Люси: Люси не знает.


Роджер: Ты знаешь. Что это?


Люси: Грязь,грязь.


Роджер. Чья грязь,грязь?


Люси : Сью.


Роджер: Нет,не Сью. Чья грязь?


Люси: Роджера.


Роджер: Нет,не Роджера. Чья грязь?


Люси: Грязь Люси,Люси. Прости Люси.


Hаучная литеpатуpа последних лет содержит большое число пpимеpов, когда наблюдатели видели как обезьяны обманывают дpуг дpуга в pазличных ситуациях с помощью pазнообpазных жестов, поз, мимики. Способны ли обманывать другие животные?


Все, кто держал у себя собак,знают,что когда пес прячет у себя во рту что-нибудь запрещенное,у него бывает особенно невинный вид. Многие авторы,среди которых Лоренц,Лавик-Гудолл,Прайор описывали как собаки притворно хромали,из желания вызвать сочувствие своих хозяев. Руппел (Ruppel,1969) описал конкуренцию за пищу между матерью и несколькими почти взрослыми детьми в семье песца.Чтобы первому получить пищу,молодой песец может помочиться прямо на морду своей матери. Испытав несколько таких проделок,мать издает сигнал ложной тревоги и, когда молодняк разбегается,хватает пищу. Подобное поведение,видимо, можно интерпретировать в терминах намерения, краткосрочных планов и, в конечном итоге,обманов. Ставший хрестоматийным пример с птицами,отводящими хищников на безопасное расстояние от гнезда с яйцами с помощью демонстрации как бы “сломанного” крыла, одни этологи ( и их большинство) рассматривают как ритуализованные демонстрации, а другие не исключают возможности,что птицы “намеренно” ведут себя таким образом


(Griffin,1982).


Автор склоняется в мнению о наследственно закрепленной программе в “обманном ” поведении самоотверженной птицы – матери. Вместе с тем, еще недавно можно было сказать, что, используя тактику обманов, только приматы могут “поставить себя на место другого”. Обсуждаемые выше ( см. с. ) опыты на птицах, которые использовали собственный воровской опыт для прогнозирования поведения других, позволяют расширить эти представления.


8.6. Взаимопонимание на основе взглядов и жестов


Портрет открыт весь и глядит, глядит мимо всего, что ни есть вокруг, прямо в него, глядит просто к нему вовнутрь…


Н.В. Гоголь. Портрет.


Искусство читать по глазам в конце 20-го- начале 21 веков подверглось экспериментальному анализу. Тонкости социального взаимодействия, по крайней мере у позвоночных животных, во многом определяются взаимодействием на уровне обмена взглядами. Величина зрачков, направленность взгляда, мелкие движения окологлазных мимических мышц, все то, что создает выражение глаз и делает их “зеркалом души”, отражающим мельчайшие изменения мотивации, позволяет животным ориентироваться в социальном пространстве. Способность следовать направлению взгляда имеет общие корни с социальным обучением ( см. главу 6): индивидуум узнает нечто новое о внешем мире путем наблюдения за поведением другого индивидуума.


Эта форма поведения привлекает внимание все большего числа экспериментаторов в последние годы. Дело в том, что речь идет о сравнительно простом психологическом процессе. Не вдаваясь в такие сложные аспекты как способность судить о компетентности, желаниях или намерениях другого индивидуума, мы лишь задаемся вопросом о том, что знает животное о визуальном восприятии мира особями своего или других видов. Иными словами, знает ли животное, что именно видят другие и чего они не видят ? За этим вопросом стоит следующий: могут ли животные извлечь пользу из этого знания?


Эти вопросы тем более интересны, что они дают возможность сравнить свойства психики животных и человека. Исследования развития маленьких детей выявили довольно четкие закономерности онтогенетического развития визуального восприятия у детей в социальном контексте ( Butterworth, Jarret, 1991; Flawell, 1992). Между полугодовалым и годовалым возрастом ребенок следит за направлением взгляда взрослых, но не фиксирует цели их взгляда, поворачивая голову в ту же сторону ( но только вперед, а не назад) и направляя свое внимание на первую же вещь, попадающую в поле зрения. В возрасте 12-18 месяцев дети могут следовать за направлением от глаз взрослого к определенной цели и при этом поворачиваться также и назад, следя за направляющим взглядом. Однако лишь после четырех лет, пройдя еще несколько промежуточных стадий, человек достигает понимания того, что “видеть – значит знать” и руководствуется в своем поведении пониманием того, если некто увидел нечто, он знает, где оно находится.


При наблюдениях за животными оказалось, что поведенческая модель, получившая в этологии название “cледование направлению взгляда”, обычно хорошо выражена и поддается регистрации. Так, шимпанзе, проследив за направлением взгляда сородича и не увидев ничего интересного, ведет глазами назад, от предполагаемого объекта рассматривания к лицу и к глазам своего “поднадзорного”, как бы проверяя, нет ли здесь ошибки ( Call et al., 1998 ). Столь выразительная форма поведения удобна для экспериментального исследования. Поскольку в области изучения психологических процессов “высшего уровня” накопилось достаточно много скептических оценок, исследователи предположили, что более четкая картина может быть получена при изучении процессов “низкого уровня”. Однако, как мы увидим далее, и в этой области трактовки существующих данных во многом остаются дискуссионными.


Сравнительных экспериментальных данных, касающихся проявления у разных видов животных “осведомленности” о визуальном восприятии других индивидуумов пока очень мало. Большинство опытов, призванных ответить на вопрос о способности представителей разных видов извлекать полезную информацию из направления взгляда представителей свого или другого вида, касается приматов, в том числе и людей. Эксперименты проводились также на собаках и дельфинах; есть предварительные данные М. Томазелло, касающиеся горных коз Capra aegagrus (Tomasello et al., 2001). Полученные данные позволяют предполагать, что использование взгляда как источника информации имеет эволюционную историю, выходящую за пределы формирования группы приматов. Это открывает простор для перспективных исследований в области сравнительной психологии и когнитивной этологии.. Рассмотрим несколько экспериментов, лежащих в основе современной дискуссии о данном, сравнительно простом, механизме социального познания.


8.6.1.Экспериментальный подход к исследованию способности животных использовать информацию, содержащуюся во взглядах и жестах


Многочисленные наблюдения за поведением приматов в социальной среде показали, что они постоянно следят за направлением взглядов других особей и, в зависимости от обстоятельств, извлекают для себя информацию об источнике пищи, опасности или просто о наличии интересных объектов. Об этом свидетельствуют изменения в их поведении. Однако эти изменения могут быть следствием совсем простой стратегии: повернувшись в ту же сторону, что и индивидуум, который что-то нашел, и осуществляя случайные поиски, можно также достичь успеха. Так, маленькие дети бросаются хаотично искать грибы на полянке, повернувшись в ту же сторону, куда смотрит взрослый, тогда как дети постарше могут “подсмотреть” видимую взрослым цель, проследив точно за его взглядом, а затем постараться опередить его и схватить гриб.


Экспериментаторы разработали разные методики, позволяющие судить о том, насколько глубоко понимают животные закономерности визуального восприятия других индивидуумов.


В одном из опытов шимпанзе могли обращаться к двум знакомым экспериментаторам со своими обычными выпрашивающими жестами, в ответ на которые им в протянутую ладонь клали кусочек пищи. Однако только один из людей мог видеть протянутую к нему руку обезьяны, тогда как другой “очевидно” не мог. В разных вариантах использовались разные преграды взгляду человека, в том числе, веер, закрывающий лицо и даже надетое на голову ведро. Обезьянам предварительно давали играть со всеми используемыми в опытах предметами. Животные охотно играют в игры, которые их воспитатели называют “ проверка на просвет”: смотрят свозь стекла, глядят в зеркало, закрывают себе лицо разными попадающими к ним в руки предметами. В описываемых опытах шимпанзе заранее вполне могли убедиться в непрозрачности испоьзуемых преград. К удивлению исследователей, для обезьян не было очевидно различие между визуальными возможностями партнеров : они в равном числе случаев обращались с просьбой к обоим людям ( Povinelli, Eddy, 1996).


В других опытах семилетним шимпанзе, воспитанным в группах сородичей, но в постоянном контакте с людьми, предлагали что-то вроде “игры в наперсток”. Они должны были угадать, в какой из двух ( в одном из вариантов- из трех) непрозрачных коробок находится приманка ( Povinelly, Prince, 1998; Povinelly et al., 2000). Обезьяны были предварительно тренированы в строгих условиях выбора только одной коробки. В случае ошибки опыт прекращали на полчаса и еду не давали. “Подсказку взглядом” со стороны человека обезьяны научились использовать только после долгих тренировок. Предварительно обезьян научили следовать указывающему жесту человека – рукой или пальцем. Нужно отметить, что обезьяны не используют указующих жестов в природе, и в лаборатории их приходится обучать специально. Их способность понимать подобные жесты имеет свои ограничения. Так, если палец экспериментатора показывает на однин объект, останавливаясь на расстоянии в 5 см от него, а на другой объект – оставаясь на расстоянии в 75 см, то животное выберет первый в большинстве случаев. Однако если это расстояния 150 и 120 см – обезьяна осуществляет случайный выбор.


Когда животные научились использовать такие подсказки, их заменили подсказкой взглядом. Рассчитывая на “сотрудничество” человека, которое в предыдущих экспериментах обеспечивало доступ к лакомству, шимпанзе изо всех сил старались понять по его поведению, какую из коробок выбрать. Однако руки партнера оставались неподвижными, сведения были “написаны” лишь на лице. Животные научились ориентироваться без подсказки руками, но в этом случае для них имело значение лишь положение головы экспериментатора. Если человек поворачивал голову в сторону “правильной” коробки, но смотрел при этом в потолок, поверх нее, обезьяны использовали этот жест как такой же сигнал к действию, что и взгляд прямо на коробку. В тех случах, когда человек поворачивал лицо в сторону “неправильной” коробки, а глаза – в сторону “правильной”, животные ошибались. Трехлетние дети не испытывали никаких затруднений в этих опытах, безошибочно следуя направлению взгляда, куда бы ни была повернута голова экспериментатора.


Ошибаясь в ситуациях, когда было необходимо использовать информацию, “читаемую” по глазам, шимпанзе, тем не менее, проявили способность “читать” позы. Если один экспериментатор сидел к приманке спиной и не поворачивал головы, когда начинался опыт, а другой поворачивал голову через плечо в сторону коробок, то обезьяны выбирали ту из них, в сторону которой было повернуто лицо партнера. Направление взгляда при этом не имело для них значения. Это подтвеждалось и в такой драматической ситуации, когда один человек сидел лицом к неправильной коробке, но глаза его были закрыты, а другой поворачивал голову через плечо к правильной коробке и смотрел на нее. Потом ситуацию меняли. Животные выбирали ту коробку к которой было повернуто “больше лица”, то есть ту, на которую было непосредственно направлено лицо человека – пусть даже и с закрытыми глазами.


Отчаявшись добиться от шимпанзе понимания связи между направлением взгляда и целью поиска, экспериментаторы решили проверить, могут ли животные научиться правилам игры, если в основе этих правил лежит информация, “считываемая” по глазам. Обезьян регулярно тестировали с помощью уже описанных задач, с семи- до девятилетнего возраста ( Povinelly, 1999). Параллельно животные освоили много других задач, связанных с тренировкой памяти и сообразительности, и преуспели в них, однако “играть в гляделки” они так и не научились.


Множество отрицательных результатов, полученных в опытах с поиском спрятанной приманки, не совсем согласовывались с данными наблюдений за приматами в естественных условиях. Неужели обезьяны, которые столь тонко учитывают изменения в жестах и мимике сородичей, не в состоянии понять столь очевидные различия в их визуальном восприятии?


В следующей серии экспериментов шимпанзе были предложены условия, в большей мере адекватные привычной для них социальной обстановке ( Hare et al., 2000). Ведь для этих общественных животных более естественны ситуации конкуренции за лакомый кусочек, чем взаимопомощь при обнаружении пищи. Поэтому скорее можно ожидать, что они используют свое умение следить за направлением взгляда сородичей в ситуациях, когда нужно схватить пищу первым, чем в ситуации, когда можно ожидать подсказки.


В Йерксовском приматологическом центре экспериментаторы работали с обезьянами , которые жили в группе и занимали в ней различное иерархическое положение. Среди 10 отобранных для опытов животных, три доминанта ( Пеони, Таи и Эрика) были безусловно уверены в своем превосходстве над семью остальными шимпанзе. В предварительных опытах было показано, что, будучи помещенными в клетку с любой подчиненной особью, каждый из трех доминантов демонстрирует первоочередный доступ к лакомым кусочкам фруктов, а их партнерам по опыту не достается почти ничего. В нескольких сериях опытов обезьянам были предложены условия, когда приманка была видна либо только одной их двух особей, либо двум сразу. В разных ситуациях сравнивалось поведение животных и количество схваченных каждым из них кусочков фруктов. Различия в условиях позволяли проверять гипотезы о том, в каких ситуациях шимпанзе могут или не могут ипользовать информацию о визуальных возможностях сородича.


В первой серии опытов использовалось 4 клетки, расположенные в ряд и соединенные дверцами. В двух крайних помещались доминант и собординант. В первом случае по два кусочка приманки помещались так, что один был виден обоим особям, а второй - только доминанту и находилась в клетке, ближней к нему. Во втором случае оба кусочка находились на равном расстоянии от обоих животных и были им одинаково видны. Третий случай был симметричен первому, но приманка была ближе к субординанту и видна только ему.


Оказалось, что подчиненная обезьяна решалась схватить лишь ту приманку, которая была видна лишь ей, и лишь изредка претендовала на кусочек, находящийся в поле зрения доминанта а также на приманку, что была в равной досягаемости для двух животных. Разницы между этими двумя ситуациями не наблюдалось: субординантам доставалось около 15% кусочков. В ситуации с приманкой, скрытой от глаз доминанта, подчиненные особи забирали в среднем 75% кусочков. Доминанты хватали фрукты во всех случаях, когда они были им видны, невзирая на расстояние. Их тактика была весьма красноречивой. В ситуации, когда один кусочек был виден только доминанту и находился ближе к нему, а второй был виден обеим обезьянам и находился ближе к субординанту, доминант хватал сначала дальний. Тем самым сводился к минимуму риск того, что конкурент успеет первым. Потом домианант не спеша поедал тот кусок, что был ближе к нему и невидим для другой особи. Сходные результаты были получены и в другой серии опытов, когда приманку запрятывали в автомобильную шину так, что она была по разному видна разным особям.


Эти результаты позволяют предполагать, что шимпанзе понимают, что видят и чего не видят другие. Однако их недостаточно для того, чтобы с уверенностью судить об осведомленности обезьян в визуальной компетенции других особей. Животные могли руководстоваться и косвенными признаками изменения в поведении партнеров по опыту. Более информативным, с точки зрения самих авторов, можно считать опыт, в котором приманка находилась на равном расстоянии от обезьян, но при этом в разных ситуациях : (1) в равной визуальной доступности; (2) один кусочек виден только субординанту, так как от доминанта он закрыт непрозрачным барьером; (3) оба кусочка закрыты барьером от домината и видны только субординанту. Во втором случае подчиненные обезьяны строго предпочитали кусочек, закрытый от доминанта. В специальной серии опытов им давали дополнительное преимущество во времени, то есть дверь в клетке доминанта открывали позже. В этой ситуации можно было бы сначала схватить тот кусок, который пока – на короткий промежуток времени – доступен из-за отсутствия конкурента. Это не повлияло на выбор подчиненных: они вдвое чаще бросались к кусочку, скрытому от глаз партнера. Эти животные не только не использовали свое стартовое преимущество, но и во всех случаях предпочитали подождать пока партнер выйдет из своей клетки, возьмет доступный ему кусок и удалится с ним. В “зеркальной” ситуации доминант, как и в самом первом опыте, сначала забирал тот кусок, который находился в “зоне риска”. Следует отметить, что в контрольных опытах с использованием прозрачных барьеров, шимпанзе выказали отчетливое понимание того, что прозрачный пластик не скрывает приманку от глаз партнера.