М. М. Пришвин в 1919 -1920 годах жил в доме, а затем во флигеле Кожуховых. Всвоих елецких дневниках Михаил Пришвин неоднократно упоминает имя
| Вид материала | Документы |
- Михаил Михайлович Пришвин родился 23 января 1873 года недалеко от города Ельца Орловской, 52.17kb.
- Михаил Михайлович Пришвин русский, советский писатель, автор произведений о природе,, 102.57kb.
- Михаил Пришвин «Изобретатель», 29.25kb.
- «Я думал, чувствовал, я жил, 149.03kb.
- Урок (русский язык-чтение). Тема: Обобщение знаний учащихся об именах прилагательных., 94.32kb.
- Михаил Михайлович Пришвин Кладовая солнца сказка, 585.34kb.
- Михаил Михайлович Пришвин все свои произведения посвятил природе. Вего повестях и рассказ, 15.68kb.
- Михаил Пришвин, 15.54kb.
- Михаил Пришвин Ёж, 148.92kb.
- Пришвин Михаил Михайлович , 51.44kb.
Историко-культурный центр г. Ельца
Елецкий государственный педагогический институт
Выпуск седьмой
Ив. Кожухов
Е Л Е Ц
ЕЛЕЦ
1998
ББК 63.3 (2Р – 4ЛИ)
Е 50
Седьмой выпуск «Елецкой были» продолжает работу по переизданию старых книг о Ельце, давно ставших библиографической редкостью. Книжка «Елец» Ивана Сергеевича Кожухова, напечатанная в 1911 году в местной типографии и не переиздавалась.
Автор принадлежал к старинному елецкому купеческому роду. Это был широко образованный человек, пользовавшийся большой известностью в нашем городе. Он был современником и приятелем Михаила Михайловича Пришвина. Последний даже ревновал к огромной популярности Кожухова среди ельчан.
М.М. Пришвин в 1919 –1920 годах жил в доме, а затем во флигеле Кожуховых. В своих елецких дневниках Михаил Пришвин неоднократно упоминает имя автора.
© Елецкий государственный
педагогический институт
© Историко-культурный центр г. Ельца
© Составитель Горлов В.П.
ISBN 5-09-000738-8
Михаил Пришвин
Повесть про Ивана Сергеевича Кожухова.
Милый Иван Сергеевич! и не выдумываю ли я его недостатки, правда, не я ли это в том, что мне кажется его недостатком? Вот что меня раздражало всегда: сидите вы с ним в комнате вдвоем, беседуете задушевно, и такая радость вас охватывает, что нашли вы себе друга такого умного, такого верного и такого русского; в простоте душевной говорю русского, знаю, что такое русские люди, и готов среднего русского сию же минуту променять на обыкновенного немца, но в редких встречах вся моя горечь, злость покидает меня, — я сам русский! — и тогда в простоте говорю себе: ну, что же может быть лучше русского человека, такого, например, как наш Иван Сергеевич. Никакого национализма и даже славянофильства я из этого не вывожу, повторяю, что в простоте это у меня выходит и никакой критики разума это чувство не выдерживает. Когда я сижу с ним и беседую — чудесно, а вышли с ним на улицу, и начинается раздражение.
По Торговой улице от Поповской гостиницы и до конторы нотариуса Витебского всего 10 минут ходьбы, а с ним нужно идти два часа, не меньше. Только вышли на улицу, сейчас же кто-нибудь: «Иван Сергеевич, на два слова», — и тянет его за рукав. Вы дожидаетесь у магазина, разглядывая миллион раз виденные вещи, а он
шепчется, и эта драма чувств его на лице точь-в-точь такие же, как в интимнейшей с вами беседе, кончилось перешептывание, а уж тут возле него другой кандидат, и опять у Ивана Сергеевича точь-в-точь, как с первым собеседником, и так часа на два вы совершенно забыты, Иван Сергеевич принадлежит всем. Вот недостаток, или это достоинство?
Пришвин М.М. Дневники. 1922 год, 18 августа.
26 Сентября. (1921 год). Земля холодная насквозь, сыростью прохватывает и дышит могила. Листья летят, как птицы, по ветру, иногда всмотришься – правда, не листья, а стая маленьких птичек мчится в теплые страны. Ласточки все еще здесь, не улетели и грачи.
Новый покойник: Ив. Серг. Кожухов. И ни малейшего движения в душе. Умирают люди, облетают листья – осень, глубокая осень!
Ив. Кожухов.
...не только Новгород, Киев, Владимир, но и хижины Ельца, Козельска и Галича являются любопытными памятниками (истории).
Карамзин
Е Л Е Ц
Историческое
исследование.
ЕЛЕЦ
типография З.П. Залкинда.
1911 г.
История Ельца – есть история вообще всей нашей обширной России... Это – один из самых, древних городов, вынесший удары татар и всевозможные, бесконечные мятежи, бунты и междуусобицы княжеские...
Он является священным памятником погибших наших предков, стремившихся сбросить татарское иго, которое страшным бременем лежало на тогдашней Руси. Грозные тучи, носившиеся над русской землёй, разражались над первым – Ельцом, он служил окраиной, подававшей первую весть о нашествии врагов... Он был первым заревом русского несчастья; он принимал участие в знаменитой битве на Калке; он один на своих плечах вынес весь ужас нашествия Тамерлана; он первый подал весть об исчезновении врагов и когда пронеслись грозовые чёрные тучи, угрожавшие смертью всем русским, когда наша родина стала медленно поправляться от ударов, Елец, как храбрый, скромный воин, удалился от шума и стал втихомолку лечить свои раны.
Глава I-ая.
Возникновение Ельца уходит в седую пыль веков, покрывающую точные даты его начала... Имя Ельца впервые отмечено в летописи в 1146 году, когда он был уже городом, принимавшим участие в войнах, имевшим своего князя и обратившим на себя внимание летописца.
"Князь же Святослав Ольгович иде в Резань и быв во Мченске, и в Туле, и в Дубке на Дону, и в Елце, и в Пронске и приде в Резань на Оку". Так отмечено впервые в летописи о Ельце.
Некоторые историки находят появление Ельца в летописи гораздо ранее, а именно в 1015 году, по несколько искажённым словам, напоминающим слово Елец. В летописи при описании убийства Бориса и Глеба упоминаются имена главных убийц: Путша, Талец, Елевец и Ляшко...
Редингер обращает внимание главным образом на соседство Тальца и Ельца, которые по своей древности близко стоят друг к другу и Елец от Тальца находится в самом незначительном расстоянии... Очевидно, что это соединение имен является очень характерным и подтверждающим глубокое древнее происхождение Ельца, но останавливаться на нем не приходится, так как это все-таки, одно только предположение, которое им же и останется. Что Елец основан ранее 1146 года, в этом сомневаться, конечно, нельзя: по известному сопоставлению фактов, основание его относится к 900 годам, когда Владимир Красное Солнышко основал очень много городов в различных местностях. "Был на Оке, покорил вятичей и заставил их платить дань"; затем место, которое занимает Елец, невольно должно было обратить внимание князя или воевод, проезжавших около каменистого обрыва (печуры), окруженного широкой в то время и быстрой Сосной, Ельчиком и Лучком с великолепным строевым лесом и каменистыми порогами на соседних горах, как лучший стратегический пункт.
На долю Ельца выпал горький жребий выносить первые удары врагов и тем ослаблять силы противника. Как только появляется Елец в летописи, так почти каждый набег татар или просто разбойничьих шаек направлялся на него.
Все знаменитые наступления татар шли через Елец. Он подвергался ужасным опустошениям, одно зарево сменялось другим... Стоны умирающих, рыданье пленных, разлученных с семьями, носились над быстрой Сосной.
И только благодаря стойкости людей, живших в этой местности, смелых и сильных, ставивших своим девизом "везде нападать на неприятеля и везде скрываться от него", только благодаря тому, что рождались они под свист и жужжанье стрел, под звон копий и щитов, не бросали и не бежали из Ельца, а после каждого разрушения строился новый город, обносился крепкими стенами и украшался высокими башнями.
Прежде чем перейти к последовательному хронологическому изложению событий в истории Ельца, я несколько остановлюсь на выяснении происхождения названия Ельца и первоначальном народе, заселявшем Елецкие земли и оставившем известные обычаи, наречия, слова, уцелевшие и до настоящего времени.
Между историками давно существуют различные мнения о происхождении названия Ельца.
Елец – это одно из самых разнообразных слов, имеющее в каждой губернии или местечке особое понятие.
В Тамбовской губернии до сих пор слово "елец" означает дубовый кустарник; в Пермской губернии под словом "елец" понимается возвышение середины, груди у птицы, так сказать, грудная вилочка.
На Ирбите по этому поводу существует поговорка "давай елец ломать".
В Вятской губернии слово "елец" понимается уже, как бранное. "Ax ты, елец толстый", т.е. ленивый человек.
В Московской губернии слово "елец" встречается как название рыбы, принадлежащей к семейству карповых и в сказках употребляется выражение подобное тому: "по усам текло, в рот не попало", "в колодец рыба елец и моей сказке конец".
Есть еще река Елец в Архангельской губернии, Мезенского уезда, левый приток р. Усы, берущая начало в Уральском хребте из горы Елец. Затем слово "елец" встречается, как фамилия польского дворянского рода, предок его Иван Елец был помещиком Киевской губернии.
При таком множестве самых разнообразных понятий, слово "елец", вызвало большие затруднения при определении названия города. Некоторые приписывают происхождение названия города от дубового кустарника; другие от слова елань (олень), предполагая, что в Елецком уезде водились некогда эти животные и ссылаются на герб города Ельца, на котором изображен олень, стоящий под елью.
Но на это имеется очень характерное возражение, в Путешественных записках В. Зуева, изданных в 1787 году. "Сколь ни древлен сей город как по старине, так и ныне, одначе собственного герба не имеет, а разве почесть тот, который носит полк по нём прозываемый *) и который представляет древо ель и под ним стоящего оленя".
Мне кажется, что название города Ельца произошло от дубового кустарника, как выше говорилось в соседней Тамбовской губернии, слово "елец" именно означает это, а нам известно, что некогда здесь тянулся густой непроходимый лес.
Подтверждением этого может служить тот факт, что жители при появлении врагов быстро скрывались и также после их опустошительного набега, уничтожавшего иногда до основания город, быстро сходились и вновь возводили укрепления. Конечно, как бы не было верно это предположение, оно не может служить историческим документальным доводом, а вытекает из некоторых сопоставлений чисто местного характера.
Высказав предположение относительно происхождения названия Ельца, перейдём теперь к выяснению вопроса относительно первых народов, заселявших елецкие земли.
Карамзин в своей Истории Государства Российского говорит: "Многие славяне, единоплеменные с ляхами, обитавшими на берегах Вислы, поселились на Днепре, в Киевской губ., и назывались "полянами" от чистых полей своих. Имя это исчезло в древней России, но сделалось общим именем ляхов, основателей Государства польского. От сего же племени славян были два брата Радим и Вятко главами радимичей и вятичей: первый поселился и избрал себе жилище на берегах Сожа, в Могилевской губернии, а второй – на Оке, в Калужской, Тульской и Орловской."
Таким образом, елецкие земли вначале заселены были вятичами, являющимися елецкими родоначальниками, от которых в наследие мы по лучили слова, наречия, одежду, состоящую из различных понев, завесей и кичек, и в разговоре резкое окончание слов, соединяющееся с согласными буквами, чисто южная мягкость, (как говорит М. Стахович в прекрасном своём труде, о елецком уезде) напр: идее, придее. усее, идееть, мятееть, узяла, у Яльцу; в уменьшительных словах слышится вместо окончания ка, кя: маленькя, лягонькя и т.д.
Особенность елецкого наречия состоит в удивительно громком и быстром бросании слов, словно друг перед другом хотят, как можно больше выпустить слов, т.е. "долдонят" как говорят в Ельце и уезде. Это слово – чисто местного происхождения.
В Елецком уезде наблюдается два типа: один светло-, а другой темнорусый; последний из них признаётся за вятским. Что же касается светло-русого, то по словам Редингера это – тип чисто русский и встречается в Ельце преимущественно между однодворцами и государственными крестьянами. Женщины этого типа носят: юбки, душегрейки, повойники, одним словом, дворянскую одежду былых времен. Писцовые книги, различные акты, купчие крепости и фамилии, ясно указывают, что однодворцы – бывшие дворяне, владевшие землей, но, обеднявшие и не служившие при Петре I, лишились земли и потеряли права дворянства, так, например: среди однодворцев, купцов и мещан, встречаются и теперь фамилии чисто дворянские: Пожарский, Алисов, Кожухов, Лопухин, Мясищев, Деев и т.д. Есть и оставленные татарами: Баскаков, Малаханов, Татаринов и др.
Среди ельчан часто можно услышать песни, иллюстрирующие татарский произвол и ту горькую память, которую оставили татары по себе. Вот окончание одной известной песни:
Баю, баю, моё дитятко,
Баю. баюшки моё милое,
Ты по матушке мила унучина,
А по батюшке зла татарщина!
Интересное описание жизни елецких родоначальников вятичей дает Нестор: "живяху в лесе якоже всякий зверь, ядуще всё нечисто, срамословие в них пред отца и пред снохами, браци не бываху в них, на игрища межю себя схожахуся, на игрища на плясания и на все бесовские игрища и ту умыкаху жены себе, с нею же кто свещашася: имяху же по две и по три жены.… А ще кто умряху – творяху тризну".… Из этого описания видно, что вятичи имели уже свои обычаи, а из совершения тризны над умершим виден воинственный дух...
Тризна имела очень глубокое значение в философском и воспитательном отношениях. Она воспитывала храбрость, приучала смотреть смерти в глаза и наводила на мысль о ничтожности человеческой жизни и полного уничтожения со смертью. Тризна представляла из себя очень красивое зрелище: тело, одетое в лучшие одежды и увязанное свежими ветками и травами, клалось на костёр и сжигалось, а пепел ссыпался в урны, которые ставились около дорог, чтобы всегда видеть перед глазами мертвых и не бояться собственной смерти... Сжигание обыкновенно сопровождалось дикими воинственными играми и пляской... Но тризна справлялась не всеми славянами, так, например, киевские и волынские, наоборот, издавна хоронили (погребали) мертвых и в могилы опускали кожаные лестницы, любимого коня и вещи, с которыми умерший не расставался при жизни; в некоторых местностях вслед за господином своим умерщвлялась его любимая жена, убиваемая друзьями и родственниками умершего. Из только что приведенных примеров видно, насколько разные были взгляды и верования: первые признавали полное уничтожение со смертью и с презрением и удальством смотрели на неё, вторые же – верили в то, что это есть только якобы временное состояние, что он, умерший, воскреснет и старались обставить его выход всеми удобствами, поэтому обряд похорон сопровождался плачем и горем.…
Познакомившись с жизнью и нравами елецких предков и их происхождением, перейдём к выяснению места, где находился первоначально город. Точных сведений относительно местоположения Ельца в период появления в летописи нет, а существуют предания, что Елец раньше занимал место Аргамаченской слободы, которая получила свое название от того, что елецкий князь, спасавшийся от настигавших его татар, бросился на чудном белом коне с обрыва и разбился вместе с ним, а татары видевшие такой поступок князя закричали: "Аргамак! Аргамак!". Другое предание говорит, что выезжал татарский богатырь из стана Тамерланова и вызывал на поединок русских с самим Богом, но в это время конь оступился и полетел вместе с всадником с печур. Но существует ещё память: это столб с иконой в доме Деева на углу Торговой и Орловской улиц – остатки бывших городских ворот и общей могилы убитых при Тамерлане. По рассказу некоторых старожилов давно, когда-то копали около столба яму и нашли воина, лежащего в военных доспехах совершенно уцелевшего от тления. Испуганные жители обратились к священникам за советом, на что им было приказано поскорее засыпать яму и об этом не говорить... Еще памятником глубокой древности является часовня на берегу реки Сосны, в конце Миллионной улицы, недавно отремонтирована заново.
"Над рекой Сосной
Стоит позабытое зданье,
Но хранится в нём образ святой
С этим образом живо преданье".
Предание говорит, что часовня эта поставлена по указанию св. Алексия Митрополита Московского, проезжавшего в 1357 году, 18 августа, через Елец по приказанию хана Чанибека, у которого заболела глазами любимая жена Тайдула, чтобы помолиться о ней... И вот св. Алексей, садясь в лодку, чтобы плыть вниз по реке Быстрой Сосне, благословил город и жителей и предрек ему в будущем богатство и славу и на вопрос жителей, окруживших его, где строить новый город вместо сгоревшего, св. Алексей посмотрел на гору, где стоял дремучий лес, а над ним вилась на одном месте стая голубей, и сказал, что на этом месте будет великий город. Жители поставили на этом месте столб и впоследствии часовню и стали строить город, который вскоре был готов и обнесён высокой стеной, так как все города того времени окружались прочными дубовыми стенами, рубившимися "в замок" из дубовых брёвен; наружная часть строилась в 2 бревна и сверху покрывалась досками, внутренняя большей частью в одно, затем стены обшивались дубовыми досками. Старались устроить так, чтобы верхняя часть стены выдавалась вперед уступом. Под крышей делались катки, которые служили для поднятия тяжестей. На стену перебрасывались прочные дубовые лестницы и веревочные. Стены достигали до 5 сажень высоты и до 2 ширины. Такой город назывался кремлём, а главная стена государевой. По углам, а иногда, хотя и редко, по середине устраивались башни, точно также, как и стены. К ним устанавливались два моста: нижний и середний, на которых ставились пищали голландского литья медные и железные, на тележках, вместо лафетов. Крыши устраивались шатром. Пробивалось несколько окон для выслеживания неприятеля. Такие башни иногда достигали в высоту до 20 сажень. Разделялись они на глухие, проезжие и вестовые, где висел колокол, подававший весть. Проезжие – укреплялись хорошо, там же подвешивались тяжёлые на железных крюках ворота с калиткой и еще делались тайники или подземные ходы в случае осады города неприятелем, чтобы получить воду. Такой тайник был устроен и в Елецкой крепости и начинался он, как говорят, около дома Деева и спускался к Сосне, имея еще смежный ход, где стоит часовня. Он существует и до сих пор, хотя уже представляет из себя развалины. Такой ход обкладывался бревнами "в стояк". Нередко здесь же устраивались колодцы. В 30-х и 40-х годах по сведениям Стаховича М. елецкий подземный ход был наполнен четырёхугольными пластинками, по середине с гвоздями, которые разбрасывались под ноги лошадей, сбивавших от страшной боли седоков и производили беспорядок в строю. Было даже несколько сабель, мечей, которые растащились и, по всей вероятности, проданы в кузню на вес железа.
Теперь, вообразив картину прежней елецкой жизни со всеми ужасами кровопролития, дикими играми, тризнами, крепкими стенами государевыми, начнём последовательное изложение событий исторического характера в хронологическом порядке.
Глава II-ая
Мы выше говорили, что в конце девятисотых годов князь Владимир Красное Солнышко основал очень много новых городов. В истории говорится, что местность, где находились елецкие земли, входила в состав завоеваний: Олега, Святослава и Владимира, а после смерти Ярослава I-го в 1054 году, земля вятичей переходит к сыну его Святославу Черниговскому.
В 1146 году, когда Елец впервые отмечен уже городом, представляющим довольно заметную величину для историка и имеющего уже своего князя Андрея Ростиславича, ездившего в этот год из Ельца в Киев, что и отмечено летописцем. С этого времени Елец уже появляется на строках летописи, наравне со всеми древними городами, игравшими довольно крупную роль в деле освобождении родины от нависшего над нею ига.
В 1166 году на реку Сосну приходили смелые половцы, взяли и сожгли город, "попленили много народу" и с богатой добычей возвращались домой. Но кто-то из горожан, как только показались половцы, поскакал в Рязанскую землю и известил о набеге.
Рязанские князья быстро собрали дружину и отправились выручать Елец. Но, когда подскакали к крутым каменистым обрывам над быстрой Сосной, глазам их представились только тлеющие остатки догоравшего города. Рязанцы по следам бросились в погоню за половцами, которых настигли и разбили "на голову". Пленных же освободили, в числе них находился и князь Андрей Ростиславович, княживший Ельцом до 1172 года. Такие набеги происходили довольно часто и по словам летописца "князья ходили к реке, зовущейся Дон и бились на самой Сосне".
В описываемое время город Елец принадлежал к пограничным пунктам Рязанского княжества, был её сторожевым постом и вообще окраиной Рязанской земли.
Спустя 50 лет появился первый слух о приближении грозной рати татарской, о которой никто ничего не знал, куда и откуда пришла и идёт. Едва они только вступили на русскую землю, как начали уничтожать города, местечки, жителей уводили в полон, над женщинами творили насилие и бесчинство на глазах детей, отцов и мужей.… Застонала Русь, смолкло веселье, слышалось только одно горе, скрытое ужасное русское горе! В тёмные ночи было светло от зарева городов, в которых владычествовали ханские ставленники и "живые завидовали спокойствию мертвых".
После битвы на Калке 31 мая 1224 года, Батый, упоенный успехами битвы, в 1237 году вновь двинулся на Россию, прошел через Елец, разрушил его до основания, сжег Рязань, Москву и Владимир... Он шел, уничтожая и сметая со своего пути все, что ему попадалось. Это нашествие закабалило Русь на с лишком 200 лет и, изнуренная непосильной данью, она не могла оправиться и жила приниженная, тая злобу против врагов своих.
В 1246 году была первая перепись в Ельце, в 1257 – последняя для дани Батыю.
После поражения 1283 года Елец опять испытал страшное разорение от ханского ставленника или баскака хивенца Ахмета Темирова, взявшего у хана Елец на откуп и всячески эксплуатировавшего и принижавшего князей, бояр и народ, заставляя платить непосильную дань. Князем елецким в это время был Олег, живший на Воргле. Однажды баскак уехал к хану ночью по своим делам, а елецкий князь, воспользовавшись его отсутствием, рассказал о всех бедствиях и притеснениях, испытываемых жителями от баскака хану Телебуру. Хан выразил сочувствие князю и советовал в отсутствие баскака уничтожить его владения, что князь и сделал... Все слободы баскака были уничтожены и имущество сожжено. Баскак, озлобленный и пылавший мщением, по приезде своем, сжег и разрушил до камня Елец и массу бояр, народа умертвил, а села отдал во власть своих людей. Несмотря на ужасно суровую зиму народ бежал из теплых хижин в лес и там скрывался, а казненные были развешаны по стенам города; оторванные части тела возились по деревням и показывались народу со словами: "кто имеет спор со своим баскаком, такоже и ему будет. И пометаша головы и руки псам на изъедь", "так что хлеб в уста не идет от страха зело".
Затем после этого года Елец исчезает на некоторое время со страниц летописи, очевидно, он настолько был разрушен, что не мог остановить внимание историка; только в княжение Афанасия Данииловича в 1316 году при хане Узбеке Елец опять заносится на страницы истории, как разграбленный и сожженный татарами. В 1318 году грабил Елец посол Кочка и в 1320 году посол Байдера безнаказанно грабил, жег, производил насилие над женщинами. В 1322 году умер Афанасий Даниилович. В 1357 году через Елец проезжал св. Алексей Митрополит московский, (см. выше). В 1362 году, во время похода великого князя Дмитрия Донского, среди его воевод упоминается имя князя елецкого Федора. В 1365 году Елец был разрушен и предан огню ханом Тагаем, направлявшимся к Рязани. В этом же году разразилось несчастье не только над Ельцом, но над всей русской землей. Появилась моровая язва или черная смерть, не щадившая никого. Народ в ужасе убегал в леса, в степи, но и здесь она находила жертвы; тот ужас, который пришлось испытать всем городам, а в частности Ельцу, не может, пожалуй, сравниться ни с одним набегом татарским.
«Бысть казнь от Бога на люди под восточною страною в Орде, и в Орначе (при устье Дона), и в Сарае, и в Бездеже, и в Жидех, и в прочих странах и бысть мор велик на люди, на бесермены (хивевенцы), и на татары, и на ормены, и на обезы, и на жиды, и на фрязы, и черкасы толь же силен бысть мор, как небе можно живым погребать мертвых". Так говорится в Троицкой летописи, и далее летописец говорит: «бяше тогда знамение смертное сицево: аще кто отхаркнется кровью, то на второй или на третий день умираше". Такое описание находим мы в летописи, где ярко рисуется, что это было за бедствие народное, когда живые не в силах были погребать мертвых!
Далее мы узнаём из истории, что в Смоленске осталось пять человек из всего числа жителей, которые закрыли ворота города на замок и ушли.
И продолжалась моровая язва вплоть до 1387 года и к этому ещё несчастью нужно прибавить грозное нашествие Мамая и знаменитую Куликовскую битву, где сражались обозлённые и изнуренные татарским игом люди. Я здесь позволю несколько подробнее описать ту битву, в которой Елец принял самое горячее геройское участие...
Когда Мамай через своих послов потребовал обычной дани, то кн. Дмитрий Иванович уже заранее готовил войско и держал совет с другими князьями, на котором и постановили умереть, но отстоять свободу России. В дани было отказано и Мамай пошел на ослушников, а кн. Дмитрий Иванович разослал вестников к русским князьям; получились утвердительные ответы ото всех, за исключением Рязанского княжества, побоявшегося выступить против татар, а, как раньше уже говорилось, Елец принадлежал Рязанским князьям и отказ их являлся отказом Ельца, но здесь Елец совершенно выделился в самостоятельное княжество и прислал ответ, что он будет принимать участие в этой великой войне... И вот 8-го сентября 1380 года сошлись на берегах Дона и Непрядвы в нынешнем Епифановском уезде Тульской губернии, в 75 верстах от Ельца, две рати противников; русские одержали первую победу, имевшую глубокое значение в нравственном и моральном отношении для русских, она дала им веру в себя, в свои силы, дискредитировала сверхъестественную непобедимость татар, о которой говорили в народе. Но, несмотря на победу, и на то, что враги отступили, русским пришлось ещё нимало выстрадать от нашествия в 1382 году Тохтамыша, взявшего Москву и прошедшего через Елец; в 1388 он вновь появился и грабил исключительно Елецкие и Рязанские земли...
Вообще за небольшой сравнительно промежуток времени местности, прилегающие к Ельцу и раньше обильно заселенные, превратились в пустыни. Художественное описание вида тогдашнего мы видим в уцелевших соч. о путешествии Пимена Митрополита в Царь-Град в 1389 году 13 апреля и записанное иноком Игнатием (напечатано в сказаниях Русского народа соб. Сахаровым, изд. 1841 года, т. II, ст. 98 и 99)
"И поплыхом рекою Доном на низ. Бысть же сие путное шествие печально и уныльниво, бяше бо пустынно зело всюду, не бе бо видети тамо ничтоже, ни града, ни села, аще бо и быша древле грады красны и нарочита зело видением места точно. Пусто ж все и не населено, нигде бо видети человека, токмо пустыня велия и зверей множество: козы, лоси, волци, выдры, медведи, бобры, орлы, лебеди, гуси, журавли и прочия и бяша вся пустыня велия. Во второй же день речного плавания минухом две реци Мечу и Сосну (Лебедянский и Елецкий уезды), в третий день проидохом Острую луку, в четвертый же день кривой бор, в шестой же день прибыхом до Усть Воронежа рекою, на утрее же в неделю приде к нам кн. Юрий Елецкий с боярами своими и с многими людьми, посла бо к нему вестника кн. Василия Олег Иванович Рязанский, он же сотвори повеленное и воздаде нам честь, и радость, и умиление велие...". Вот такое получается ужасное, полное трагизма описание берегов Сосны с 1365 г. по 1389 г.