Становление каузального дискурса в древнерусской культуре IХ-ХIV в в. (по языковым данным) 24. 00. 01 теория и история культуры 09. 00. 13 религиоведение, философская антропология, философия культуры

Вид материала

Автореферат

Содержание Научный руководитель – Общая характеристика работы Научная степень разработанности проблемы Теоретико-методологические основания исследования Новизна проведенного исследования заключается в следующих конкретных пунктах Тезисы, выносимые на защиту Теоретическая и практическая значимость исследований Апробация работы Объем и структура работы Основное содержание работы Первая глава «Историческая эволюция концепта причинности» Вторая глава «Проблема детерминации древнерусской культуры каузальными конструкциями» В заключении Агейкина С.В. Агейкина С.В.

Подобный материал:

• «Мужское» в словесных формах духовной культуры, 589.73kb.
• Молодежные религиозные группы и антикультовые движения: история противостояния, 320.86kb.
• Философия культуры русского зарубежья 09. 00. 13 религиоведение, философская антропология,, 390.8kb.
• Философия прав человека в русской культуре 09. 00. 13 религиоведение, философская антропология,, 692.47kb.
• Программа вступительного экзамена в магистратуру по направлению подготовки 030100 «Философия», 105.52kb.
• Культурфилософские взгляды мориса бланшо, 301.23kb.
• Проблема страдания в философии н. А. Бердяева, 422.09kb.
• Концептуализация судьбы в русской культуре (на примере философии религиозного экзистенциализма), 357.12kb.
• Автореферат диссертации на соискание ученой степени, 576.91kb.
• Идея религии, духа и патриотизма в образах россии и. А. Ильина, 259.38kb.

На правах рукописи


АГЕЙКИНА Светлана Владимировна


СТАНОВЛЕНИЕ КАУЗАЛЬНОГО ДИСКУРСА
В ДРЕВНЕРУССКОЙ КУЛЬТУРЕ IХ–ХIV в.в.

(по языковым данным)


24.00.01 – теория и история культуры


09.00.13 – религиоведение, философская антропология,
философия культуры


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата философских наук


Ростов-на-Дону – 2006

Работа выполнена на кафедре исторической культурологии
факультета философии и культурологии
Ростовского государственного университета


Научный руководитель – доктор философских наук, профессор
Режабек Евгений Ярославович


Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор
Скрипник Константин Дмитриевич

кандидат философских наук, доцент
Стешенко Николай Иванович


Ведущая организация – Ростовский государственный
педагогический университет


Защита состоится 21 декабря 2006 года в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208.11 по философским наукам при Ростовском государственном университете по адресу: 344038, г. Ростов-на-Дону, пр. М. Нагибина, 13, РГУ, ауд. 434.


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке РГУ (г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148).


Автореферат разослан « 17» ноября 2006 года.





Ученый секретарь

диссертационного совета М.В. Заковоротная

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Актуальность темы исследования.

Актуальность разработанной темы обусловлена новым подходом к изучению языка и культуры. Речь идет о когнитивном подходе, использующемся при изучении языковых процессов, происходящих в культуре. Он изменил прежние представления о языке и о механизмах его функционирования. Когнитивный подход исходит из того, что главная способность человека – языковая, способность говорить и понимать услышанное. Именно человек, как познающий и говорящий на определенном языке субъект, формирует значения, а не воспроизводит их в готовом виде. Более того, говорящий субъект сознательно осуществляет выбор языковых средств выражения для описания той или иной ситуации. Понимание и изучение языка как средства формирования и выражения мысли, хранения и организации знания в человеческом сознании, обмена знаниями и лежит в основе когнитивного подхода к языку¹. Главным объектом изучения когнитивизма является язык. Сам когнитивизм возник в США примерно в 60-е годы прошлого века. У его истоков стояли психолог Дж. Миллер и американский лингвист Н.Хомский [The Making of Cognitive Science 1988, The Chomsky an Turn, 1991]. Когнитивная лингвистика важна для получения данных о деятельности разума. Как считает Дж. Лакофф, язык – это окно в духовный мир человека, в его интеллект, средство доступа к тайнам мыслительных процессов. Именно такой цитатой можно охарактеризовать новый подход к изучению языка. Самый надежный доступ к сознанию человека обеспечивает язык. Частично это происходит потому, что язык отражает познание, выступая как основное средство выражения мысли, так что изучение языка – это есть косвенное изучение процесса познания. Возможно также, что язык воздействует на познание, ибо влияет на то, какие есть у человека понятия и какие мысли возникнут в его голове. Поэтому в когнитивной науке лингвистика оказывается в более чем выгодном положении, потому что знание языка ведет к множеству очевидных и обозримых последствий, более того, оно оказывается гораздо более открыто изучению. Новая парадигма научного познания – когнитивизм предполагает новую систему научных взглядов на язык. В ее основе лежит установка о том, что человек эволюционировал в мире, устройство которого явно подчиняется некоторым закономерностям, поэтому его развивающийся интеллект тоже должен быть устроен в соответствии с некими общими принципами. Когнитологи исходят из того, что среда детерминирует восприятие, формы познания мира, а познание и его результат материализуются в языке, то есть получают языковую форму воплощения. Когнитивная лингвистика исследует язык как средство организации, обработки и передачи информации. Язык в когнитивной лингвистике изучается как когнитивная способность и неотъемлемый элемент разума. В теории когнитивной лингвистики присутствует немало высказываний на эту тему. Например, язык – есть когнитивная деятельность или язык является неотъемлемой частью человеческой когнитивной способности, и он в то же время – часть мира. Прежде всего, нужно отметить взаимосвязь когнитивных и языковых структур языка. Когнитивные структуры категоризируются и репрезентируются в языке. Неважно, как мы изучаем язык: в целях общения или в научных целях, в повседневной жизни, – мы всегда имеем дело с различными структурами знания, важнейшие из которых объективированы и сохранены именно в языковой форме. Поэтому цель когнитивного исследования заключаются в том, чтобы посредством постижения языка проникнуть в формы разных структур знания и описать существующие между ними и языком зависимости. Структурная единица когнитивного подхода – концепт. Концептуальный состав сознания характеризует его культурную принадлежность. Под таким углом зрения изучение концептуальной составляющей представляет собой важную культурологическую проблему. Оно открывает путь к типологическим характеристикам культуры, выявляющим степень ее развитости. Важнейшей задачей когнитивизма является выявление когнитивного строя культуры, так как в когнитивизме категории и языковые структуры рассматриваются как воплощение когнитивного строя культуры.

С учетом достижений когнитивной науки мы попытались выявить каузальные формы изменений языка, которые нашли свое отражение в культуре древней Руси, потому что изменения в языке всегда влекут за собой изменения в культуре.

Научная степень разработанности проблемы. Попытки обрисовывания становления некоторых характеристик когнитивности и ментальности через «языковость», через применение лингвистических характеристик уже предпринимались в компаративной и исторической лингвистике, философских исследованиях. Первые попытки осмысления процессов изменения, происходящих в языке, мы можем наблюдать у Аристотеля, одной из многочисленных заслуг которого является развитое учение о причинности. Его исследования до сих пор остаются в центре внимания многих философов. Так, об истории генезиса таких античных категорий как архе, нус, причина, основываясь на трудах Стагирита, писали Рожанский И.Д.², Ойзерман Т.И.³, Фрейденберг О.М., П.П. Гайденко.

Концепт причинности детально в своих произведениях рассматривали Т.П. Матяш, Ю.C. Степанов⁴, А.В. Потемкин⁵, А.А. Потебня, Е.Я. Режабек. Они рассматривали причинность как концепт культуры.

Это означает, что в центре внимания их исследований была эволюция концепта причинности, начиная с античных времен и до наших дней. Концепт «причина» не рассматривался ими вне языка, напротив, они рассматривали его в языке и в связи с системой языка, так как именно с помощью языка люди формируют этот концепт и обсуждают. Поэтому, основываясь на достижениях лексики и этимологии слов, эти авторы прослеживали эволюцию концепта причинности.

Развернутые представления о причинности присутствуют и в логических исследованиях К.Г. Гемпеля и Г.фон Вригта. Причину и cледствие они рассматривают неразрывно, их рассуждения продолжает В.С. Cте­панов о том, что причина и цель образуют кольцо. С его позиции это означает, что причина переходит в следствие, а следствие в причину. В.C. Cтепанов так же показал, что содержание концепта «причина» меняется в зависимости от состояния мировоззрения людей, живущих в определенную эпоху.

Содержание концепта причинности зависит от уровня развития ментальности людей определенной культуры. Чем выше у народа уровень культуры, тем более рациональное видение мира отражается в его памятниках письменности. Поэтому мы решили охарактеризовать уровень развития древнерусской культуры IХ–ХIV в.в. под соответствующим углом зрения.

Эту тему исследовали Д.С. Лихачев⁶, много писавший о национальном самосознании Древней Руси, М.Н. Громов⁷, исследовавший идейные течения древнерусской мысли, Ф. Буслаев.

О находках, характеризующих высокий уровень развития культуры Древней Руси, писали историки, занимавшиеся проблемой ее письменности, А.В. Арциховский, А.А. Зализняк, Е.А. Рыбина⁸.

В центре их внимания были находки берестяных грамот, синтаксис которых интересовал нас в этом диссертационном исследовании. Интереснейший феномен диглоссии – сосуществования двух языков церковнославянского и древнерусского был освещен в работах Б.А. Успенского⁹, В.М. Истрина, А.А. Шахматова, В.В. Виноградова¹⁰, М.Л. Ремневой¹¹, И.С. Улуханова. Эти исследования представляют для нас особую ценность, потому что как писал И.И. Срезневский «Народ выражает себя всего полнее и вернее в языке своем. Народ и язык, один без другого, представлен быть не может…»¹².

Фиксирование рационального типа мышления в культуре Древней Руси содержится в определенных памятниках письменности. К их изучению мы и обратились в данном диссертационном исследовании.

При этом мы опирались на работы C. Лезова¹³, в центре исследований которого были памятники глаголического письма, содержавшие библейские тексты, заимствованные Древней Русью.

Его работы, по нашему мнению, фиксируют когнитивные перестройки, трансформированные в древнерусском дискурсе. Он cтавит перед собой задачу отличить «повествование от обсуждения» в еврейском варианте Библии.

Для этого он обращается к исследованию синтаксиса древнерусского языка и выделяет паратаксические (расположенные подряд) и гипотаксические (подчинительные) конструкции.

Немалый вклад в изучение синтаксиса древнерусского языка внесли работы А.А. Потебни¹⁴, В.В. Назаретского¹⁵, Т.П. Ломтева, Овсяннико-Куликовского¹⁶, C.Г. Кнабе, Е.Г. Гурьевой, М.Н. Преображенской.

А.А. Потебня исследовал историко-генетическую структуру предложения и создал учение о стадиальности развития синтаксического строя славянских языков. Мы разделяем его точку зрения о том, что синтаксический строй отражает строй мышления. Заслуга А.А. Потебни в том, что он показал, что в начале предложение паратактично, затем гипотактично, в связи с этим появляются специальные слова-союзы. Эту идею развивали дальше его последователи. Так, C.Г. Кнабе проследил возникновение первых форм гипотаксиса, которые происходили от замены личной формы глагола в зависимом высказывании на нелично-глагольный причастный оборот, перерастающий в придаточное предложение. Такие же перестройки подмечал Овсяннико-Куликовский.

Придаточные предложения оформлялись при помощи служебных частиц, слов, перерастающих в подчинительные союзы. Историю превращения служебных слов в союзы рассматривал В.В. Назаретский. Специализацию этих союзов рассматривала Е.Т. Черкасова¹⁷. Она проанализировала историю формирования союзов с причинным значением и выявила в процентном соотношении их употребление в памятниках древнерусской письменности.

Объектом исследования выступает рационализация когнитивности в древнерусской культуре и ее исторические предпосылки. Под рационализацией когнитивности мы будем понимать выработку когнитивных образований, опирающихся на концепт причинности.

Предметом исследования является роль концепта причинности в рационализации древнерусской культуры. Иными словами, мы будем рассматривать феномен рационализации древнерусской культуры под воздействием концепта причинности, потребовавшего синтаксической перестройки древнерусского языка.

Гипотеза исследования заключается в том, что требования обыденной практической жизни в Древнерусской культуре обусловили восстребованность рационального типа мышления, руководимого законом причинности.

Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы продемонстрировать, как происходит осознание онтологии причинных отношений в древнерусской культуре с помощью синтаксических форм организации мысли.

Достижение цели предполагает решение следующих задач:

1. Раскрыть становление каузального дискурса в эпоху античности как историческую предпосылку формирования рациональности нового типа, отбрасывающую мифологические представления.
   
2. Раскрыть судьбоносную значимость вклада античной рациональности в древнерусскую культуру и образованность.
   
3. Показать историческое своеобразие путей формирования языковой культуры Древней Руси.
   
4. Проанализировать перестройку синтаксического строя древнерусского языка как необходимое следствие формирования рациональности нового типа.
   

Теоретико-методологические основания исследования. Методологической основой настоящего исследования является совокупность разработанных в теории культуры парадигм анализа исторически определенных феноменов общественного сознания, рассматриваемых под когнитивным углом зрения. В данном исследовании мы опирались на достижения концептологии, прежде всего в области изучения концепта причинности, на методы анализа и синтеза, категориально-типологический, сравнительный анализ. Особая значимость придается ретроспективному рассмотрению эволюции рациональности, взятой в единстве с ее языковым, дискурсивным воплощением.

Теоретическую базу данной работы составляют положения и выводы исследователей феномена рационализации в античной и древнерусской культуре. К наиболее важным направлениям можно отнести труды зарубежных и отечественных авторов по философии культуры, по проблемам цивилизационного и языкового развития ментальности. Учение о формах причинности у Аристотеля (работы Т.П. Матяш, А.В. Потемкина), учение о стадиальном развитии синтаксического строя русского языка (А.А. Потебня), представление о соотносительности изменений языка и мышления в работах Е.Я. Режабека.

Новизна проведенного исследования заключается в следующих конкретных пунктах:

1. В обосновании роли концепта причинности в формировании античного типа рациональности как предпосылки европейской рациональности в целом.
   
2. В анализе причинных объяснений как условия исторического и логического становления научной рациональности, развитие которой происходило от телеологизма к парадигмам естественнонаучного дискурса.
   
3. В выявлении вклада античной рациональности в древнерусскую культуру и образованность.
   
4. В раскрытии становления древнерусской рациональности на путях усвоения церковнославянской книжности.
   
5. В выявлении роли практических нужд в формировании каузальной когнитивности при перестройке синтаксического строя древнерусского языка от паратаксиса к гипотаксису.
   

Тезисы, выносимые на защиту:

1. На смену мифологической когнитивности приходит рациональность, руководствующаяся законом причинности. Выработка такой рациональности – заслуга философов досократиков.

Концепт причинности является главным признаком рационального видения мира и культуры. Он оформился вследствие эволюции человеческого сознания и мышления. Концепт причинности позволяет человеку объяснить мир в рамках отношения действия между субъектом и объектом. При этом на протяжении эволюции данный концепт не всегда обозначался словом «причина». Ему были близки и такие категории как «архе», «нус», «вина». Когнитивный переход происходит от концепта «причина» к категории причинности. Проследив эволюцию концепта, мы можем утверждать, что категория причинности как нельзя лучше отражает те когнитивные изменения, которые происходят в языке и дискурсе на путях рационализации античной культуры.

Следуя платоновской традиции, Аристотель рассматривает философию как образ жизни и некоторый вид дискурса.

Мудрость, по Аристотелю, это владение логосом и, прежде всего, знание причин. Именно Аристотель, учитывая знания предшествующих философов, дал развернутую классификацию причин, которую обозначают как учение о четырех причинах.

2. Наука Нового времени лишила легитимности любые апелляции к телеологическим связям при объяснении явлений природы. Они были исключены из методологии научного знания как имеющие антропоморфный характер. В период с XVI по XVIII в.в. причинные объяснения вытеснили целевые, что было связано с механистическими установками сознания. Во второй половине двадцатого века можно говорить о возникшей тенденции возврата к Аристотелевскому пониманию причинности. Идея цели, появившаяся с античных времен, всегда присутствовала в сознании человека. Аристотель использовал телеологические объяснения в биологии и распространял телеологические объяснения на объяснения мира неорганической природы. В эпоху постмодерна элемент телеологизма входит в синергетическую картину мира. Так, представитель синергетического направления, Майр, считает, что в теленомических процессах (от греч. telos – «результат действия», nomos – «закон») конечная причина диктуется будущим состоянием системы, ее аттрактором, в этом случае процессы могут быть охарактеризованы как телеономические.

3. Можно говорить о притоке элементов античной культуры и науки в древнерусскую культуру уже во времена первой греческой колонизации.

В связи с христианизацией Руси Киев становится важнейшим культурным центром распространения грамотности. Можно предположить, вследствие отсутствия в разговорном русском языке причастий и деепричастий, что древнерусский язык был предрасположен, предадаптирован к гипотаксису – синтаксическому строю, который обозначает подчинительную связь. Софийские надписи, к примеру, характеризуют уровень грамотности той среды, которая формировала профессиональных писцов, создавших такие памятники книжного искусства как изборники 1073 и 1076 года, Реймское Евангелие, Киевскую Псалтырь. Уже освоение русскими людьми старославянского языка в кирилло-мефодиевской редакции актуализировало те потенции родного языка, которые в полной мере отвечали передовым достижениям греческой философской мысли и позволяли активно усваивать рациональный тип мышления, в основе которого лежат каузальные объяснения. Летописи являются ярким примером того, что в древнерусском сознании присутствовали начала научного мышления, так как они описывали события с рациональной точки зрения. Через язык богослужения и богословствования древнерусские люди приобщаются к достижениям византийской культуры, овладевают тем арсеналом дискурсивных форм и средств, который был выработан культурой античности. Матрицы концепта причинности эпохи античности были задействованы Древней Русью для решения сугубо практических задач. Распространение грамотности, торговли в Древней Руси обусловило восстребованность рационального типа мышления. Это привело к тому, что нужно было опираться на причинные объяснения. Усвоение культуры каузального мышления Древней Русью происходило за счет изучения трудов Аристотеля и перевода логографических сочинений. С XI в. древнерусской культуре были известны сказания о Троянской войне, о подвигах Александра Македонского, имена Гомера, Аристотеля, Платона. Византийские рукописи были для Древней Руси проводником не только христианских идей, но и античных форм, выражающих эти идеи. Летописание, созданные отечественными авторами, являются ярким примером того, что в древнерусском сознании присутствовали начала научного мышления. Как правило, летописи описывали события с рациональной точки зрения.

4. Важнейшим культурообразующим фактором Древней Руси служит бинаризм двух языков – церковнославянского и древнерусского. Выработка книжного письменного церковнославянского языка способствовала формированию дисциплины мысли, характеризующейся причинными объяснениями. Рациональный тип мышления потребовал для своего формирования и выражения новый тип языка, в котором с помощью синтаксических форм организации мысли оказывается представлен концепт причинности. Начиная с XI века, две языковые стихии переплетались и взаимно обогащали друг друга, они сходились и расходились, их расхождение и конкуренция придавали особый динамизм глоттогенетическому процессу. Нормы литературного светского языка утверждаются как образцовая речь, а вместе и по ходу регламентации языка становятся образцовыми, запечатленные в соответствующих речевых оборотах формы мышления.

Важную роль в формировании бытового языка и светской культуры сыграл Великий Новгород. Его тексты на бересте свидетельствуют о том, что умение читать и писать были широко распространены практически среди всех слоев новгородского общества. На бересте писали бояре и управляющие их владениями, ростовщики и священники, купцы и воины, ремесленники, а так же просто горожане. Особенно показательно участие в берестяной переписке женщин, что само по себе демонстрирует высокий уровень образованности в новгородском обществе.

5. Практические и духовные потребности русского человека способствовали усвоению античного типа рациональности. Отсюда возникала потребность в распространении грамотности и дальнейшем росте образованности, формировании четкой упорядоченной картины мира, в которой на первый план выходили каузальные объяснения. Языковое оформление потребовало изменения синтаксического строя древнерусского языка от доминирования паратаксиса к доминированию гипотаксиса. На протяжении XI–XV веков в древнерусском языке происходит перестройка недифференцированного каузального дискурса с нечеткой семантикой в дифференцированный каузальный дискурс. Все более определенная семантизация причинных отношений происходила за счет исторической трансформации форм паратаксиса в формы гипотаксиса. Профессиональная разработка грамматики православным клиром и представителями светской культуры привела к расщеплению причинных, целевых и иных отношений в сознании, их обособлению друг от друга посредством адекватных грамматических форм.

Теоретическая и практическая значимость исследований. Содержание диссертации позволяет в системном целостном виде теоретически представить проблему значимости концепта причинности для формирования нового типа рациональности, пригодного для объяснения как природных, так и социальных явлений, для понимания жизненного мира человека, взятого во всей совокупности его бытия. Материал диссертации позволяет лучше понять историческое своеобразие древнерусской культуры, ее когнитивный потенциал, возможность ее исторического расцвета.

Выводы диссертации могут быть использованы в лекциях и методических разработках по теории культуры, истории культуры, в спецкурсах по проблемам исторического становления рациональности и смене языковых средств ее выражения.

Апробация работы. Апробация работы происходила на III философском конгрессе «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» Ростов н/Д, 2002 г., на Международной научной конференции «Культура и культурология: тенденции и проблемы» М., 2002 г., на Международной научной конференции «История языкознания, литературоведения и журналистики как основы современного филологического знания» Ростов н/Д, 2003 г., на кафедре исторической культурологии факультета философии и культурологии РГУ.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из трех глав: две первые главы диссертации делятся на два параграфа; введения, заключения и библиографического списка, включающего 180 наименований. Объем диссертации составляет 107 листов.


ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ


Во Введении обоснована актуальность темы, показывается степень ее научно-теоретической разработанности, определены объект, предмет, гипотеза исследования, его цель и задачи. Отмечаются элементы научной новизны, фиксируются тезисы, выносимые на защиту. Указываются теоретико-методологические основы исследования, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы, приводятся данные о ее апробации, объеме и структуре.

Первая глава «Историческая эволюция концепта причинности» состоит из двух параграфов. В ней анализируются исторически сменяемые концепты причинности, как они формировались от эпохи Античности до эпохи классической рациональности, проводятся этимологические изыскания различных слов, обозначающих концепт причинности.

В первом параграфе «Становление логики и онтологии каузальности в эпоху Античности» прослеживается историческая экспликация концепта причинности, прослежен путь его эволюции от нерасчленного аморфного видения мира до ясного субъект-объектного отношения к миру, анализируются первичные значения этого концепта, которые первоначально осознавались в целевой форме через понятия «нус», «архе». В анализе концепта причинности предметом рассмотрения становится его путь от мифомышления к рациональному видению мира и культуры.

Во втором параграфе «Причинные объяснения при переходе к рациональности классической науки» выявляется соотношение телеологических и причинных объяснений. В рационализме ученых Нового времени (Р. Декарт, И. Ньютон) господствовали механицизм и практический рассудок. В связи с этим телеологические объяснения были устранены из механики при объяснении явлений природы. При рождении механики целевая причина стала предметом метафизики, изучающей душу. Интеллект был ориентирован на поиск причинно-следственных связей, так как наука должна искать действующую причину. Однако целостность живого нельзя проследить сквозь цепь механических причин (И.Кант) и понятие цели продолжало использоваться при объяснении процессов, происходящих в живых организмах.

Вторая глава «Проблема детерминации древнерусской культуры каузальными конструкциями» раскрывает процесс формирования древнерусской грамотности, становление которой было невозможно без появления письменности, главным феноменом которой является сосуществование церковнославянского и древнерусского языков. Содержание второй главы демонстрирует пути и условия усвоения каузальных конструкций древнерусскими людьми, которые были заимствованы Древней Русью из античного наследия, либо выработаны самостоятельно на путях структурной организации ремесленно-производственной или торговой практики.

В первом параграфе второй главы «Роль категории причинности в развитии древнерусской образованности» выясняется, что практические и духовные потребности древнерусских людей способствовали усвоению каузальных конструкций. Наследие античности в ее позднем варианте передала Руси Византия. Труды Платона и Аристотеля были широко известны при княжеских дворах. Учение о причинности Стагирита было воспринято древнерусской культурой.

Приобщение к культуре рационального мышления происходило за счет принятия христианства, способствовавшего распространению грамотности. О ее высоком уровне и повсеместном распространении говорит большое количество берестяных грамот, летописей. Самыми древними памятниками славянской письменности являются Изборники 1073 и 1076 г., Реймское Евангелие, Киевская Псалтырь, Остромирово Евангелие. Усвоение культуры каузального мышления происходило постепенно: в Списках торговых договоров Смоленска с Ригой и Готским берегом обнаруживается целый пласт причинных союзов, что свидетельствует о развитом каузальном мышлении, позволявшем вести переписки торговых сделок, расчетов, развивать свою деловую сметку.

Во втором параграфе второй главы «Основные условия формирования каузальных объяснений в древнерусском дискурсе» обосновывается положение о том, что сосуществование в древнерусской культуре двух языков – церковнославянского и древнерусского служило важным условием усвоения причинных объяснений. Церковнославянский язык стал посредником между греческой и русской культурой. Русские люди с детства овладевали живой разговорной речью, в содержании которой под влиянием практической жизни уже были закреплены причинные объяснения, и только позднее в результате школьного обучения усваивали церковнославянский язык. Изучение церковнославянского языка способствовало развитию строгой и упорядоченной дисциплины мысли, в которой на первый план выходили каузальные объяснения. Активное употребление двух языков привело к выработке прочного и устойчивого синтаксиса.

В третьей главе «Становление рационального типа мышления в древнерусской культуре» методологической основой написания является учение Потебни А.А. о стадиальности развития языкового строя. Появление в древнерусской культуре причинных объяснений привело к смене синтаксического строя. Рациональный тип мышления потребовал определенной синтаксической перестройки языка. Существовавшие ранее описательные (нарративные) конструкции оформлялись при помощи синтаксического строя паратаксиса (parataxis – греч. ‘расположение подряд’), а появившиеся каузальные объяснения выражались гипотаксисом (hipotaxis – греч. ‘подчинение’). Перефразируя Потебню, можно утверждать, что до появления причинных объяснений предложение паратактично, а с появлением причинных объяснений гипотактично. В гипотаксисе, оформлявшем причинные объяснения, появляется множество союзов. Вначале это союзы с не четко дифференцированным причинным значением, затем происходит их специализация и дифференциация и, как следствие этого, появляются специализированные причинные союзы. Это свидетельствует о когнитивном сдвиге в древнерусской культуре, в которой каузальный дискурс приобретает свою развитую форму. В главе показано, что трансформация концепта причинности в истории культуры получает четкую синтаксическую репрезентацию, что служит показателем когнитивных подвижек в самой культуре.

В заключении подводятся итоги исследования, делается обобщающий вывод о том, что усвоение каузальных объяснений, которое в древнерусской культуре происходило за счет приобщения к античному наследию, привело к качественным изменениям в языке и культуре.


Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Агейкина С.В. Усвоение античной и византийской культуры в системе образования Киевской Руси// Гуманитарные и социально-экономические науки. – 2006. – № 3. – 0,4 п.л.
   
2. Агейкина С.В. Становление дискурсивности в истории древнерусской культуры (IХ–ХI в.в.) //Третий российский философский конгресс. Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия. Ростов н/Д: Издательство СКНЦ ВШ, 2002. – Т. 1. – 0,1 п.л.
   
3. Агейкина С.В. Значение литературной формы родного языка для культуры (когнитивный аспект) // Культура и культурология: тенденции и проблемы. Тезисы всероссийской научно-практической конференции, посвященной 70-летию Российского института культурологи. М.: РИК, 2002 (в соавторстве). – 0,1 п.л.
   
4. Агейкина С.В. Древнерусский дискурс: когнитивные трансформации в языковом сознании // История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания. Материалы Международной научной конференции. Ростов н/Д – Адлер, 6–12 сентября: 2003. Вып. 2. История. Культура. Язык. – 0,4 п.л.
   
5. Агейкина С.В. Понятие причины. Генезис субъект-объектного отношения к миру // Cборник научных трудов аспирантов и соискателей. Ростов н/Д: Издательство Ростовского Государственного университета, 2005. Т. ХI. – 0,2 п.л.
   
6. Агейкина С.В. Значение литературной формы родного языка для культуры (когнитивный аспект) // Перспективы культурологии: Повседневность, язык, общество. М.: Академический проект; РИК, 2005 (в соавторстве). – 0,8 п.л.
   

Подписано в печать 14.11.2006. Формат 60×84 ¹/₁₆.
Офсетная печать. Физ. печ. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ № 308.


ИПО РГПУ: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33