Geum.ru

1599 г., сентября 10. – Грамота в Березов воеводе Ивану Волынскому о построении храма в вотчине князей Алачевых Коде

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11

1621 г., декабря 19. – Грамота царя Михаила Федоровича архиепископу Киприану об исследовании им и воеводой проектов вывода постоянных гарнизонов из Сургута и Березова и о переписи пашенных крестьян

 

Такову грамоту привез Березова-города казак Семейка Спиридонов марта в 1 день 130-го году.

От царя и великого князя Михайла Федоровича всеа Русии в Сибирь, в Тоболской город, богомолцу нашему архиепископу Киприяну Сибирскому и Тоболскому.

В прошлом во 129-м году апреля в 8 день в Казанском Дворце боярину нашему князю Ивану Михаиловичю Воротынскому да диаком нашим Ивану Болотникову да Федору Опраксину сказывал в роспросе томской воевода Федор Бабарыкин про сибирские городы, как устроити в сибирских городех служилых лудей. И подал писмо, а в писме ево написано.

С Березова-города служивых людей свести в сибирские хлебные городы, разобрав, которые пригодятца х конскому сиденью. Половина – в Томской город, для того что к Томскому городу прилегли орды многие. А как-де будет в Томском городе служилых людей болши нынешнаго, и наше-де имя прославитца, а ясак нам будет прибыль великая. А досталним бы березовским служилым людем жить в Тоболску. А на Березов бы посылать вперед годовалщиков по сту человек так же, как и в Мангазею. А впредь-де Березов-город мочно держати пятьюдесят человеки. А сургутцким казаком быти на житье в Томском городе, а в Сургут бы посылати годовалщиков ис Тоского города, сколко человек пригоже. А ходу-де наниз до Сургута Обью-рекою з запасы ис Томского города восмь ден. Да ис Томского же города доведетца посылать на годовые службы в Туринской острог. А от Томского же города до Тунгуского острогу ходу низовую и верхнею водою четыре недели. А толко-де посылать в Тунгуской острог на годовую ис Тоболска, и ходу-де до Тунгуского острогу болши десяти недель. А Кетцкого острогу в волостях ясачным людем мочно быти без острогу. А ведать бы Кетцкие волости к Тунгускому и к Нарымскому острогу. А в Кузнетцком бы остроге быть служилым людем житьем или годовым по пятидесят человек конных ис Томского же города, потому что Кузнетцкой острог стоит у пашенных мест. Ясачных людей в Кузнетцкой земле будет з две тысячи человек. А в Тунгуском-де остроге мочно служилым людем житьем жить, и пашня на нас заведена. А в Туринском-де остроге наших служилых людей ныне пятьдесят человек, а живут они не у дела. И тем бы служилым людем велеть быти в Томском городе на житье. А в Тюмени бы велеть быти ис конных казаков сто человек лутчих людей в Томском же городе на житье. А на Тюмени-де будет полно и досталних людей, сто сорок человек. И всего буде указать быти в Томском городе служилых людей пятьсот человек конных да пятьсот человек пеших казаков, и теми людми ис Томского города учнут держати Сургут, Нарым, Тунгуской и Кузнетцкой острог. И будет-де нам ясаку с Томского города и с острогов, опричь Монгазеи, против всей Сибири. А жалованья бы де указать томским конным казаком деножное и за хлеб денгами по двенатцети рублев человеку, а пешим по девяти рублев человеку. А в Тоболску б де и в ыных городех и менши, и все-де будут без нужи. А нам-де будет прибыли много: половиною-де хлебными денгами все городы пожалуем, а другая-де половина хлебных денег и денежное жалованье все нам в прибыли будет. А которой-де хлеб в Сибири на наших пашнях пашут, и тот бы де хлеб велети продавать торговым людем, которые ездят в Монгазею, по два рубли четь. Да в сибирские же городы набежало из наших волостей крестьян много: на Верхотурье и на Япанчин, на Тюмень, в Тоболеск, в Томской город, а пашут-де пашни на себя великие. И толко-де указать тем беглым крестьяном пашню пахати на нас, и с Руси-де в Сибирь нам не надобеть будет ничего посылать, будет в Сибири нашие казны и с лишком, чем сибирские городы служилых людей пожаловать. Да и пашенных бы де крестьян сыскать велеть, которые ставилися ис пашни в казаки и в посадцкие люди. Прилегли-де к Томскому городу землицы многие, белые калмаки в трех днищах, черные калмаки и арчаки в восми днищах, а нам не дают ничево. А киргизы в осми днищах, а нам есаку дают по сороку соболей на год, а их-де болши трехсот человек. А с уклада туба, да аринцы, да тияны дают нам ясак не помногу. А браты-де, иматы земли болшие, а нам ясаку не дают ничего. А иных-де землиц около тех болших земель много. А подошли-де к Тунгускому острогу.

А березовские служилые люди – литвин Копоско Григорьев да казаки Первушка Яковлев, Тренка Иванов – в роспросе сказывали.

В Сибири-де Березов-город и острог поставлены блаженные памяти при государе царе и великом князе Федоре Ивановиче всеа Русии тому-де дватцать восмь лет. А поставлен тот город для того, что в том месте были многие остяки и самоедь, а нашего ясаку с себя не платили. И ис Тоболска-де воеводы посылали к тем остяком и к самояди тоболских служилых людей для нашего ясаку. И те-де остяки и самоядь тоболских служилых людей побивали, а ясаку-де нам не платили. А которые-де торговые люди езживали с Руси и ис Тоболска в Монгазею со всякими товары, а из Монгазеи к Руси и в Тоболеск, и те-де остяки и самоядь торговых людей побивали же. И как-де город и острог поставили, и березовские-де остяки и самоядь к городу и к острогу приступали, и острог-де выжгли, и многих наших служилых людей побили. А досталние-де наши люди от тех остяков сидели в городе в осаде болши полугода. И ис Тоболска-де наши воеводы присылали на Березов выручати Черкаса Александрова с служилыми людми. Да с Москвы прислан-де был князь Петр Горчаков да Олександра Хрущов с служилыми людми и с нарядом. И тех остяков и самоядь привели под нашу царскую высокую руку и ясак с них взяли. А которые-де остяки и самоядь нам ясаку давать не похотели, и они-де тех многих остяков и самоядь, переимав, казнили. А иных ис тех людей, князьков, лутчих людей, прислали к нам к Москве. Да и после-де того от тех же остяков по многие годы шатости бывали, и тех остяков, имая, воеводы смиряли и казнили. А в Березове-де ныне служилых людей и ружников триста пять человек.

Да во 129-м году апреля в 8 день роспрашиван в Казанском Дворце воевода Степан Волынской, а был он в Березове до московского разоренья со 116-го году по 120 год, мочно ли з Березова-города и из Сургута свести служилых людей, а перевесть бы их в Тоболской и в Томской город, а в Березов бы и в Сургут посылати годовалщиков так же, как и в Монгазею. И Степан Волынской сказал.

В прошлых-де годех до него, Степанава, сиденья и при нем в березовских в ясачных людех измена и шатость бывала многая, и к Березову-городу остяки и самоядь, собрався, приходили приступом. И в уездех, в Березовском и в Сургутцком, наших служилых людей, и которые были посыланы для нашего ясаку, и торговых и промышленных людей, которые ходят для своих промыслов, побивали. И для-де их шатости присыланы в Березов и в Сургут на подмогу служилые люди к березовским и к сургуцким служилым людем в прибавку ис Тоболска. И их воевали, и многих изменников вершили. И тем-де было поусмирело. А без тех-де людей, что ныне на Березове и в Сургуте, быти отнюдь нелзя, потому что от Тоболска Березов-город и Сургут удалели, ходу от Тоболска до Березова четыре недели, а до Сургута шесть недель. А иных-де городов к Сургуту и к Березову ближе Тоболска нет. И которая-де будет в ясачных людех шатость и городом поруха какая учинитца, и ис Тоболска-де, из ыных ни ис которых городов помочи вскоре не мочно. А толко-де у сургутцких и березовских служилых людей велеть ис тех городов свесть, а велеть быти в тех городех годовалщиком, а, собрався, ясашные люди над городы какую поруху учинят, и нашей-де казне будет убыль великая. А Нарымской-де и Кетцкой остроги поставлены для того, что наперед-де того тех уездов ясачные люди были неведомы. А посылывали-де в Нарымской и в Кетцкой остроги для нашего ясаку служилых людей из Сургута. А Томсково-де города в те поры еще не было. А ходили-де для нашего ясаку в те уезды сургуцкие служилые люди для ясаков недель по дватцети и болши. И в далних-де переходах служилым людем были нужи великие и от ясачных людей были им истери безвестные. А как-де и Томской город стал, и в тех-де острогах порухи не было, потому что меж городов и острогов для всяких мер всякие вести были ведомы. А Томской-де город ото всех сибирских городов удалел.

И как тебе ся наша грамота придет, и ты б, богомолец наш, советовав с боярином нашим и воеводами, с Матвеем Михаиловичем Годуновым с товарыщи, сибирских городов служилых всяких людей роспросили накрепко, мочно ли з Березова и из Сургута служилых людей свесть в Тоболеск и в Томской город, и с Тюмени служилых конных казаков сто человек убавити и послати в Томской же город, и туринских же служилых людей перевесть в Томской же город. И мочно ли Туринскому острогу быти без служилых людей. И толка снести Кецкой острог, и из Сургута, из Березова служилых людей свести, а перевесть в Томской город и в Тоболеск. А в Сургут и в Березов посылать годовалщиков тако же, как бы и в Монгазею. И толко сургуцких и березовских служилых людей свесть в пашенные городы, в Томской и в Тоболеск. А посылати в Березов и в Сургут годовалщиков. И Туринского острогу служилых людей перевесть в Томской же город, и с Тюмени людей убавити, а послати в Томьской же город. И не чаеть ли к Тюменскому городу и к Туринскому острогу приходу калматцких людей. И Сургуцкого и Березовского уезда в ясачных людех шатости и измены никакие, не чаять ли. И не будет ли Сургуцкому, и Березовскому, и Тюменскому городу и Нарымскому острогу какие порухи. И будет Кетцкой острог снести, и х которому городу кетцкие ясачные волости ведати и ясак збирати. И толко в Томском городе устроити служилых людей пятьсот человек конных да пятьсот человек пеших, и теми людми ис Томского города Сургуцкой город и Нарымской и Туринской и Кузнетцкой остроги держати мочно ли. И нашего ясаку с Томоскаво города и с острогов, опричь Монгазеи, против всеи Сибири будет ли. И толко устроити томских, тоболских и иных сибирских городов служилых людей нашим денежным жалованьем и за хлеб денгами, и по чему дати денег и за хлеб денгами томским, и тоболским, и иных городов. И которых городов служилым людем, конным и пешим казаком, и стрелцом или детем боярским, и литве, и черкасом, и ружником, и оброчником денег и за хлеб денгами дати. И толко сибирских городов служилых людей и ружников устроити нашим денежным жалованьем и за хлеб денгами, и нужи им в том не будет ли. И чем денежным жалованьем и за хлеб денгами сибирских городов служилых людей и ружников пожаловати, а хлеба б им не давати. И что нам тех хлебных денег, которые дати сибирских городов служилым людем и ружником за годовое жалованье за полными их оклады, в прибыли будет. И которой хлеб в сибирских городех на наших пашнях уродитца, и торговым людем, которые ходят в Монгазею, продати мочно ли. И по чему четь какова хлеба мочно продать. И в нашей казне в том хлебе прибыль будет ли, а служилым людем в том нужи и нашим сибирским городом порухи какие не чаять ли. А толко березовских служилых людей перевести в Томской и в Тоболской, и откуды посылати в Березов годовалщиков, и по колку человек. И в Монгазею вперед ис которых городов посылати годовалщиков.

А роспрося всяких людей и самем розведав подлинно, мочно ли из Сургута и из Березова служилых людей свесть, а посылати годовалщиков, и Кетцкой острог свести, ис Тюмени служилых людей убавити, и ис Туринсково острогу служилых людей свесть в Томской город, и мочно ли томских, и тоболских, и иных сибирских городов служилых людей и ружников устроити нашим денежным жалованьем и за хлеб денгами, и которых городов чем мочно денгами и за хлеб устроити, и пашенной хлеб, которой уродитца на наших десятинах, торговым людем продати мочно ли, и будет ли нам прибыль, и служилым людем в том нужы, нашим сибирским городом от колматцких людей и от ясачных остяков порухи какие не чают ли, и не будет ли от колматцких людей и от сургутцких и от березовских ясачных людей нашим городом какие порухи, о том бы тебе, богомолцу нашему, о всем подлинно отписати к нам к Москве.

А пашенных крестьян, которые вновь прибыли в Тоболске и в городы, в Тюмень, в Туринской, на Верхотурье к воеводам, велел бы еси отписати от себя. А велел переписати, хто имянем, и ис которого города пришел, и что на нас пашет пашни, и что пашет на себя, и какими угодьи хто владеет или хто торгует какими товары, и что с торгов своих и с пашен платят в нашу казну оброку или которые прихожие люди живут в ызбылых, пашни на нас не пашут и податей никаких не платят, и мочно ли на них наша пашня или посопной хлеб положити, и что на кон пашни положити или посопного хлеба, да о том деле к себе отписати. А как к тебе отпишут, и ты б тому ж велел к нам отписати и роспись имяную новоприхожим людем и что на кого нашей пашни или посопного хлеба положити прислал к нам к Москве.

А однолично б тебе, богомолцу нашему, про то все служилых людей, и юртовских служилых, и ясачных татар, и остяков, и вагулич роспросити подлинно. И себе тайно розведати всякими мерами. Да и новоприхожих пашенных крестьян в Тоболске велети б переписати всех налицо, чтоб на них наша пашня или посопной хлеб положити, и из сибирских городов служилых людей нашим хлебным жалованьем устроити тамошнею пахотою, и вперед с Руси в Сибирь хлеба не посылати. А роспрося и розведав подлинно, отписати и переписной список новоприхожим пашенным крестьяном прислати к нам к Москве. И велети отдати в Казанском Дворце боярину нашему князю Ивану Михайловичю Воротынскому да дьяком нашим Ивану Болотникову да Федору Опраксину, чтоб нам про то было вскоре ведомо.

Писан на Москве лета 7130-го декабря в 19 день.

А подлинная государева грамота за приписью дьяка Федора Опраксина.

А спрафка у подлинной государевы грамоты подьячего Семена Матюшкина.

 

РГАДА. Ф. 214. Кн. 173. Л. 54. 

Опубл.: Тобольский архиерейский дом в XVII веке. Новосибирск, 1994. С. 182–185.


1623 г., августа 24. – Грамота приказа Казанского дворца тобольским воеводам кн. Юрию Сулешову и Федору Плещееву о строгом надзоре за «морским ходом» из Архангельска в Мангазею

 

От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Сибирь, в Тоболеск, боярину нашему и воеводам князю Юрью Яншеевичю Сулешеву да Федору Кириловичю Плещееву да дияком нашим Гарасиму Мартемьянову да Миките Левонтьеву.

 В прошлом во 128-м году июля в 7 день послана наша грамота в Сибирь, в Тоболеск, к боярину нашему и воеводам к Матвею Михайловичю Годунову да ко князю Ивану Волконскому, да к дияку к Ивану Шевыреву, а велено им отписати от себя в Мангазею к воеводе к Петру Волынскому, чтобы он велел из Мангазеи торговым и промышленым людем ходити на Русь, на сибирские городы, на Березов через Камень, чтобы с торговых и с промышленых людей с их товаров в нашей десятинной пошлине перед прежним было прибыльнее и нашу бы пошлину с тех торговых и с промышленых людей в сибирских городех со всяких товаров велети имати по прежнему нашему указу, по проезжим грамотам. А старою дорогою из Мангазеи Тазом-рекою на Зеленую реку, да на Мутную реку, да на Карскую губу, и Большим морем к Архангильскому городу и на Пустоозеро торговым и промышленым людем ходити не велено, чтобы на те места немецкие люди от Пустаозера и от Архангильсково города в Мангазею дороги не узнали и в Мангазею не ездили. И промышленым людем, которые хаживали наперед сего в Сибирь, в Мангазею, Большим морем и через Камень, велено учинити заказ крепкой, чтобы они с немецкими людьми не ездили, и в Мангазею им дороги не указывали, и про Мангазею с ними не розговаривали. А в Мангазею к воеводе к Петру Волынскому от нас писано ж, а велено ему вперед из Мангазеи торговых и промышленых людей отпущати на сибирские городы, на Березов-город через Камень и на Тоболеск, а старою дорогою из Мангазеи Тазом-рекою и на Зеленую реку, да на волок, да на Мутную реку, да на Карскую губу, и Большим морем к Архангильскому городу и на Пустоозеро торговых и промышленых людей отпущать не велено. А в поморские во все городы посланы наши грамоты к воеводам и к приказным людем, а велено учинити заказ крепкой, чтобы изо всех поморских городов торговые и промышленые всякие люди в Сибирь, в Мангазею, со всякими товары ездили на сибирские городы, на Березов через Камень и на Тоболеск, а из Мангазеи на те же сибирские городы, а старою дорогою в Мангазею от Пустаозера и от Архангильсково города Большим морем на Карскую губу да на Мутную реку и в Таз, и в Мангазею ходити, и немецким людем дороги в Мангазею указывать, и торговать с немецкими людьми, опричь указных мест, не велено. А будет которые руские люди пойдут в Мангазею Большим морем и учнут с немцы торговать мимо нашего указу, а тем их непослушаньем, и воровством, и изменою немцы или иные какие иноземцы в Сибирь дорогу отищут, и тем людем за то их воровство и за измену быти кажненым злыми смертьми, и домы их велим мы разорить до основанья. А указали мы поморских городов торговым и промышленым людем в Мангазею ходити через сибирские городы с Руси в усть Усу-реку, а по Усе-реке вверх до усть Соби-реки, а из Соби-реки в Вель-реку до Камени, до волоку, а через волок, через Камень в Собь в другую реку, а Собь вниз до Оби великой, и где стоял на том Собском Устье острожок наперед сего блаженные памяти при царе и великом князе Федоре Ивановиче всеа Русии и при царе Борисе для проезжих торговых людей и для десятинные пошлины, и заставу на том месте велено поставити березовских служилых людей, сколько человек пригож, для береженья от немецких людей, а из Соби-реки на Березов, а из Березова в Мангазею, а из Мангазеи на Русь на те ж места. А меж Мутные и Зеленые реки для береженья проходу немецких и торговых людей указали мы поставити острожок и заставу служилых людей.

И как к вам ся наша грамота придет, и вы б по прежней и по сей нашей грамоте послали ис Тобольска на Березов, ково пригож, и от себя отписал ты, боярин наш князь Юрьи Яншеевич, к воеводам ко князю Федору Козловскому да к Ондрею Ширину, а велел им поставити заставу на Собском Устье березовских служилых людей, сколько человек пригож, по-прежнему весною до Семеня дни или до Покрова для береженья от немецких людей. И для десятинные пошлины, выбрав целовальника, кому бы мочно в нашей казне верить, и велел им, которые торговые и промышленые люди поедут с Руси на Собское Устье или из сибирских городов поедут к Руси, и они бы с тех торговых и промышленых людей с их товаров имали на нас десятую пошлину, а безпошлинно не торговали и нашей пошлины не крали. Да что с ково нашие десятинные пошлины возьмут, и они бы тое пошлину писали в книгу подлинно. Да те книги и десятую пошлину присылали к вам в Тоболеск, а вы тое десятинную пошлину и книги присылали к нам к Москве и велели отдавати в Казанском Дворце. Да ис Тобольска ж или из Мангазеи велели бы есте послати служилых людей человек с 50 или колько пригож на заставу, на Мутную реку и на Зеленую реку, и велели бы им меж тех рек на волоку розсмотрити места, где пригож, чтоб было крепко и блиско наших ясачных людей, а розсмотря, велели на том месте поставити острожок и крепости всякие поделати. И велели им ис того острошку посылати от себя человек по 5-ти и по шти по переменам к морю, а велели им проведывати про немецких людей, чтоб отнюдь в Сибири, в Мангазеи, немецкие люди водяным путем и сухими дорогами ходу не проискали; и русских торговых и промышленых людей с моря и ис поморских городов к Улуем, и на Канин нос, и на Тресковую, и на два острова, что у Варендеевских мелей, и на Моржевик малыми речками, и Большим морем на Югорской шар, и на Карскую губу, и на Мутную, и на Зеленую реку, и в Мангазею, и из Мангазеи на те места пропущати не велели. Да и в …1 ежегод посылали в тот острожок служилых людей на весну, как учнет лед вскрыватца, и велели в том острошке быти до Семеня дни или до Покрова Пречистые Богородицы, и велели им назад приезжати в Тоболеск или в Мангазею. А сколько служилых людей на собскую заставу и меж Мутные и Зеленые реки в острожок отпустите и кого имянем…1 сла, и по которое число пошлете, и в котором месте и урочище меж Мутные и Зеленые реки острожок поставят, и х которым сибирским городом ближе, и сколь далече от моря и от поморских городов, и что те наши сибирские служилые люди из острошку учнут вам про немецких людей писати и в роспросе сказывати, и вы б о том писали к нам к Москве, а отписку велели отдати в Казанском Дворце боярину нашему князю Ивану Михайловичю Воротынскому да дияком нашим Ивану Болотникову да Федору Опраксину.

Писан на Москве лета 7131-го августа в 24 день.

А подлинная государева грамота за приписью диака Ивана Болотникова прислана в Тоболеск во 132-м году декабря в 30 день с тобольским с пешим казаком с Ваською Мокеевым. Спра…1 

 

1 Текст утрачен.

 

РГАДА. Ф. 199. Портф. 542. Л. 54 об. – 63 об.

Опубл.: Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века на северо-востоке Азии. М.,1951. С. 55–58.


1624 г., июня 30. – Грамота приказа Казанского дворца тобольским воеводам кн. Юрию Сулешову и Федору Плещееву о запрещении ездить морем в Мангазею торговым и промышленным людям

 

Такову привез сын боярской Богдан Аршинской сентября в 18 день.

От царя и великого князя Михайла Федоровича всеа Русии в Сибирь, в Тоболеск боярину и воеводам нашим князю Юрью Яншеевичю Сулешову да Федору Кириловичю Плещееву да дьякам нашим Гарасиму Мартемьянову да Миките Левонтьеву.

В нынешнем во 132-м году писали есте к нам, что приезжают из руских городов в Тоболеск торговые и промышленые люди с рускими со всякими товары и с хлебными запасы, а ис Тобольска ездят торговать и на промыслы промышлять в сибирские в понизовые городы в Сургут, в Нерымской и в Кетцкой острог, и в Томской город, в Мангазею. А в тех городех, испродав свои товары и хлебные запасы, промышленые люди, быв на промыслах, ездят к Руси, не займуя Тобольска с Обью-рекою, через Камень мимо Ижемскую слободку, а из Мангазеи выезжают торговые и промышленые люди к Руси через Камень же, не займуя Тобольска и Березова, за нашею мангазейскою соболиною казною и лутчие товары – соболи, и лисицы, и бобры – провозят через Камень. А что с ними каких товаров и взята ль с тех товаров наша десятинная пошлина, и того в Тоболеску не ведомо. А без нашего указу торговым и промышленым людем заказу учинить вы, чтоб они через Камень к Руси не ездили, а ездили б к Руси мимо Тоболеск, и нам бы вам о том велети указ свой учинити.

А в прошлом во 128-м году сентября в 23 день писали к нам ис Тобольскава города боярин князь Иван Куракин да диак Иван Булыгин: в прошлых-де во 126-м и во 127-м году от Архангильского города в Мангазею торговые и промышленые люди на кочах с товары и з запасы пошли Большим морем многие люди, и он писал в Мангазею к воеводе к Петру Волынскому, чтоб он из Мангазеи торговых и промышленых людей, как исторгуютца и с промыслов придут назад, Большим морем не отпущал, а отпущал бы их на Березов через Камень и на Тоболеск для того чтоб нашей казне в пошлинах истери не было; только поедут Большим морем и учнут торговать с немцы или с рускими людьми утаясь на Югорском шару, на Тресковой, на дву островех, что у Варендеевых мелей, на Колгуеве, на Моржевике, на Канине носу, и нашей казне в пошлинах истеря будет, а сыскать про то нечем, потому что городов и приказных людей в тех местех нет. А у Архангельского города и на Колмогорах, грамот монгазейских для тайного торгу не объявя, розъедутца по своим местам. А хотя-де учнут торговать с немцы и объявясь, и нашей пошлине прибыль будет обышная же; а только поедут на сибирские и на руские городы, и нашей пошлине прибыль будет вдвое, потому ехать им доведетца по городам и товары их по проезжим грамотам будут явны. А иные многие люди, не доехав Архангельсково города, товары свои испродадут и розменяютца с рускими людьми, и в том нашей казне будет прибыль в перекупной пошлине.

И в прошлом же во 128-м году ноября в 29 день тое отписки мы слушали и указали: вперед торговым, и промышленым, и всяким людем ездити в Мангазею и с Пустаозера, и от Архангельского города, и изо всех поморских городов на сибирские городы, на Березов-город через Камень и на Тоболеск, а назад велети ездить из Мангазеи теми же дорогами. А опричь тех дорог, иными местами от Орхангельского города Большим морем на Карскую губу, и в Мутную реку, да на волок, и в Зеленую реку, и в Таз-реку, в Мангазею, а из Мангазеи назад теми же месты ходить не велели.

И в прошлом же во 128-м году ноября в 29 день послана наша грамота в Сибирь, в Тобольской город, к боярину ко князю Ивану Куракину да к диаку к Ивану Булыгину, а велено боярину князю Ивану отписать в Мангазею к воеводе к Петру Волынскому, чтоб из Мангазеи торговым и промышленым людем велел ходити на Русь, на сибирские городы, на Березов через Камень да на Тоболеск, чтоб с торговых и с промышленых людей с их товаров в нашей в десятой пошлине перед прежним было прибыльнее.

А нашу пошлину с тех торговых и с промышленых людей в сибирских городех со всяких товаров велел имать по прежнему нашему указу, по проезжим грамотам, а лишних пошлин с их товаров по сибирским городом воеводы, и приказные, и служивые люди не имали и насильства и обид тем торговым и промышленым людем по городом не чинили, и ни за чем их не задерживали ни часу, чтоб тем торговых и промышленых людей от сибирсково ходу не отогнать, а в десятой пошлине перед прежним убыли не было. А старою б дорогою из Мангазеи Тазом-рекою на Зеленую реку, да на волок, да на Мутную реку, да на Карскую губу, и Большим морем к Архангельскому городу и на Пустоозеро торговым и промышленым ходить не велели, чтоб на те места неметцкие люди от Пустаозера и от Архангельского города в Мангазею дороги не узнали и в Мангазею не ездили. И ныне мы и отец наш великий государь святейший патриарх Филарет Никитич московский и всеа Русии указали ездити из руских городов в Мангазею, из Мангазеи на Русь торговым и промышленым людем, на которые места вперед прочнее и нашей бы десятинной пошлине было прибыльнее, а торговым и промышленым людем было не в тягость, а положили есмя то на вас, боярине нашем на князе Юрье Яншеевиче с товарищи.

И как к вам ся наша грамота придет, и вы б то зделали по своему высмотру, велели ездить с Руси в Мангазею и из Мангазеи на Русь торговым и промышленым людем, на которые места вперед прочнее и нашей десятинной казне было прибыльнее, а торговым бы и промышленым людем было не в тягость, то б есте учинили по своему расмотренью, смотря по тамошнему делу. А того б есте велели беречь накрепко, чтоб торговые и промышленые люди от Пустаозера и от Архангельского города Большим морем на Карскую губу, и в Мутную реку, да на волок, и в Зеленую реку, и в Таз-реку, в Мангазею, а из Мангазеи назад теми же месты отнюдь не ходили, чтоб на те места неметцкие люди от Пустаозера и от Архангельского города в Мангазею дороги не узнали и в Мангазею не ездили. А на которые места торговым и промышленым людем из Мангазеи на Русь велите ходить, и вы б о том отписали к нам к Москве, а отписку велели отдати в Казанском Дворце боярину нашему князю Дмитрею Мамстрюковичю Черкаскому да диаком нашим Ивану Болотникову да Ивану Грязеву, чтоб нам про то было ведомо.

Писан на Москве лета 7132-го июня в 30 день.

А подлинная государева грамота за приписью диака Ивана Грязева.

 

РГАДА. Ф. 214. Кн. 6. Л. 177 об. –183.

Список. Опубл.: Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века на северо-востоке Азии. М.,1951. С. 58–61.