Geum.ru

1599 г., сентября 10. – Грамота в Березов воеводе Ивану Волынскому о построении храма в вотчине князей Алачевых Коде

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11

1613 г., не ранее июня… – Отписка кетского служилого человека Молчана Лаврова сургутскому воеводе Ивану Благому об ясаке с Тюлькиной землицы и с тунгусов

   

Государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии воеводе Ивану Володимеровичу Молчанко Лавров челом бьет. Нынешнево, государь, 121-го году посыланы были из Кецкого острогу по государев царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии по недоборной ясак служивые люди Васька Пшенишников да Янко Шпаковский да толмачь Карпик Амонатка вверх по Кети в Кадысскую волость к князьцу к Номаку и в тунгусы и в Тюлькину землю. И ясачики, государь, Васька Пшенишников с товарыщи, пришли в Кецкой острог июня в … день, а сказали, что Намак итти в Тунгусы и в Тюлькину землю не повел, а ходил-де в Тунгусы князец Намак сам, да лучшей человек Путня, да кузнецкой князец Туметко, а в Тюлькину землю ходили Намаков брат Атабай, лутчей человек Енбель; и из Тюлькины, государь, землицы Атабай принес государева ясаку 60 соболей да государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии поминков 13 соб[о]лей. А бил челом государю Тюлькины земли князец Затыгаш, что им государева ясаку больше тово дать невозможно, потому что-де их воевали брацкие люди, и что-де было у них [государеву] ясаку в сборе, и тот-де ясак у них отгромили брацкие люди. А князец Номак, пришет в Кецкой острог, сказал, что тунгусы их обманули: велели ему к собе быть и государев ясак хотели платить, а как-де они пришли в Тунгускую землю, и тунгусы государева ясака не дали, а их переграбили и самих хотели побить, отпустили-де душею и телом.

 

СПбО АРАН. Ф. 21. Оп. 4. № 16. Л. 57 об.–58, № 22.

Опубл.: Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 2. М.; Л., 1941. С. 227.


1613 г., не ранее июня… – Отписка кетского служилого человека Молчана Лаврова сургутскому воеводе Ивану Благому об ясаке с Тюлькиной землицы и с тунгусов

Государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии воеводе Ивану Володимеровичу Молчанко Лавров челом бьет. Нынешнево, государь, 121-го году посыланы были из Кецкого острогу по государев царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии по недоборной ясак служивые люди Васька Пшенишников да Янко Шпаковский да толмачь Карпик Амонатка вверх по Кети в Кадысскую волость к князьцу к Номаку и в тунгусы и в Тюлькину землю. И ясачики, государь, Васька Пшенишников с товарыщи, пришли в Кецкой острог июня в … день, а сказали, что Намак итти в Тунгусы и в Тюлькину землю не повел, а ходил-де в Тунгусы князец Намак сам, да лучшей человек Путня, да кузнецкой князец Туметко, а в Тюлькину землю ходили Намаков брат Атабай, лутчей человек Енбель; и из Тюлькины, государь, землицы Атабай принес государева ясаку 60 соболей да государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии поминков 13 соб[о]лей. А бил челом государю Тюлькины земли князец Затыгаш, что им государева ясаку больше тово дать невозможно, потому что-де их воевали брацкие люди, и что-де было у них [государеву] ясаку в сборе, и тот-де ясак у них отгромили брацкие люди. А князец Номак, пришет в Кецкой острог, сказал, что тунгусы их обманули: велели ему к собе быть и государев ясак хотели платить, а как-де они пришли в Тунгускую землю, и тунгусы государева ясака не дали, а их переграбили и самих хотели побить, отпустили-де душею и телом.

 

СПбО АРАН. Ф. 21. Оп. 4. № 16. Л. 57 об.–58, № 22.

Опубл.: Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 2. М.; Л., 1941. С. 227.


1616 г., не ранее сентября 7. – Отписка нарымского воеводы Ивана Хомякова-Языкова кетскому воеводе Чеботаю Челищеву о насилиях сургутских остяков Кинемы с товарищами над русскими людьми

Господину Чеботаю Федоровичю Иван Хомяков-Языков челом бьет. В нынешнем во 125-м году сентября в 7 день писали ко мне из Сургута Гаврило Вельяминов да Иван Зубатого с сургутским казаком с Юшкою Буйдышем: прошлого 124-го года августа в 17 день Сургутского уезда Бардаковы волости Кинема с товарыщи, 30 человек, государю изменили и приходили на обских остяков тое ж Бардаковы волости, на аганских, и на аслыпских, и на юганских ясашных остяков, хотели их воевати; и те остяки остереглись, и те воры Кинема с товарыщи от Сургуцкого города вверх по Оби за два днища на усть Турунганки-речки и в Солоковых юртах в Ваху побили торговых людей дощаник Третьяка-огородника с братьею и с товарыщи 9-ти человек да промышленных людей 6 каюков, да после того на третий день побили сургутских служивых людей Ивана Кайдалова, Василья Хохла да Ивана Зубатого дву человек, и всех побили 30-ть человек и, животы их пограбя, побежали; и из Сургута Гаврило Вельяминов да Иван Зубатого по первым вестям посылали за ними в посылку тотчас атамана Богдана Зубакина с товарыщи, а с ним служивых людей и остяков 50 человек и их не догнали, побежали безвестно; а которые остяки государю прямят и от них утекли, и они-де в распросе сказали, что им украдом на Оби и в лесу руских людей побити и в волости с смутою посылати. И тебе бы, господине, те вести были ведомы.

 

СПбО АРАН. Ф. 21. Оп. 4. № 16. Л. 64 об. –65, № 31.

Опубл.: Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 2. М.; Л., 1941. С. 234.


1617 г., ранее апреля. – Отписка тобольского воеводы князя Ивана Куракина кетскому воеводе Чеботаю Челищеву о посылке сургутских служилых и промышленных людей и кетских остяков на тунгусов

Господину Чеботаю Федоровичю Иван Куракин челом бьет. Сказывал в Тобольску сургутцкой казак Давыдко Попов, что побивают-де государевых кетцких Намаковых, и кузнецких, и весловых, и амытцких, и кемских ясачных людей тунгуские люди. И ис Тобольска, господа, писано в Сургут к Гаврилу Вельяминову да к Ивану Зубатого, а велено им на весну, аже даст Бог, как лед вскроетца, послати ис Сургута в Кетцкой острог сургуцких служивых людей 30-ть человек да промышленных людей послать, сколько человек пригоже, чтоб было кем над тунгусскими людьми поиск и тесноту учинити, колько милосердый Бог помочи подаст, и ясак бы с тунгусов на государя взяти. И как пришлют ис Сургута Гаврило Вельяминов да Иван Зубатова в Кеть служилых и промышленных людей, и тебе б послати их на тунгусов, а с ними послать кетцких остяков, колько человек пригоже, смотря по тамошнему делу, чтоб, прося у Бога милости, поиск и тесноту над тунгусы учинити и под государеву б их высокую руку привести и закладчиков и ясак с них государев взяти.

 

СПбО АРАН. Ф. 21. Оп. 4. № 16. Л. 62 об.–63, № 27.

Опубл.: Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 2. М.; Л., 1941. С. 239.


1618 г., ранее декабря 2. – Отписка тобольского воеводы князя Ивана Куракина пелымским воеводам Ивану Вельяминову и Григорию Орлову об «измене» сургутских остяков

 

Господам Ивану Яковлевичю, Григорью Никитичю Иван Куракин челом бьет. Писали вы в Тоболеск, что присылал к вам ис Конды ясачной мурза Артюка Агаев вагулетина Кулаха, что ходил-де он, Кулах, в Березовский уезд и съехал-де его на Иртыше березовской казак, а говорил ему: поедь-де ты на Пелымь, скажи: заворовались-де государевы сургутские остяки ясачные, казымцы и нарымской князек Дона со всеми своими людьми, а убили-де на Обе выше Сургута воеводу, который ехал в Томской город, и многих-де служивых людей побили; да того ж де числа были на Пелыми Малые Конды вагуличи Дылей Коромод и сказывал-де вам те ж вести, что побили на Обе русских людей человек с 60, и стоят-де ныне в собранье 1900 человек и хотят итти к Сургуту, а им-де те вести ведомы с Оби; и нам бы о том к вам отписати, есть ли в Тобольску те вести ведомы. И в Тобольску, господа, про сургутских остяков про измену ведомо, что сее осень заворовали сургуцкие остяки Бардакова родня немногие люди, побили русских людей немногих, а Федор Боборыкин в Томск проехал, а никакого погрому над ним не было; а заворовали остяки за то, что от воевод была обида и насильство, да и за то, что посылали на них войною сургутских служивых людей до их же воровства и служивые люди их не дошли, а жон их и детей от города в верстах в 20-ти и в 30-ти по юртам их в полон поимали и повезли в Сургут, и они для того и заворовали; а заворовали немногие люди на Оби выше Сургута, низовых волостей все большие люди по-прежнему государю служат и прямят и, приходя в Тоболеск, бьют челом, что им и всем от воевод была обида и насильство великое, а воровать они не хотят; а тех-де остяков, которые заворовали, они под государеву царскую высокую руку по-прежнему приведут же или на них пойдут войною. И мы, господине, чаем того, что остяки, которые было заворовали, государю добьют челом вскоре. А что у нас вперед про те вести объявитца, и мы о том к вам отпишем. А вам бы, господа, покаместа те вести поминаются, жити на Пелыме с великим береженьем, по городу и по острогу наряды ставити крепкие, а к вагуличам держати привет, и ласку, и береженье и шатости в них проведывати всякими мерами, а жесточи им никакие не чинить.

На обороте (другим почерком): 7127-го декабря 2.

  

СПбО АРАН. Ф. 21. Оп. 4. № 16. Л. 377 об.–378 об.


1621 г., июля 27. – Грамота царя Михаила Федоровича архиепископу Киприану о посылке воеводам Тобольска, Верхотурья, Туринска, Тюмени и Березова царских грамот, подтверждающих распоряжение архиепископа Киприана о создании в этих городах новых церквей, монастырей, об определении священников и монахов и по другим делам

 

Такову грамоту привез Тарсково города Третьяк Харламов декабря в 29 день 130-го году.

От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Сибирь, в Тоболской город, богомолцу нашему архиепископу Киприяну Сибирскому и Тоболскому.

В нынешнем во 129-м году июля в 4 день писал еси к отцу нашему к великому государю святейшему патриарху Филарету Никитичю Московъскому и всеа Русии, что на Верхотурье в старой монастырь к Николе чюдотворцу поставил ты игумена Германа, постриженика Троицы Сергеева монастыря, да с ним строителя старца Макария, постриженика Иосифова монастыря. Да поставил в попы старца Феодосия. И манастырь им отписал, и приказал ведати и строити им за один з братьею.

Да на Верхотурье же многие старцы в мире жили постригшися. И ты, о том поговоря с верхотурскими воеводы и с посадцкими людми, поставил за острогом во имя Покрова Пресвятые Богородицы и устроил девичь монастырь вновь.

Да на Верхотурском же уезде на Невье, на Нице-реке живут наши пашенные крестьяне за сто верст от Верхотурья, а церкви в том месте не было. И ты, посоветовав с верхотурскими воеводы, послал в то место вновь соловецкого старца Серапиона в строители. Да с ним послал Николского монастыря, что на Верхотурье, черново попа Христофора, да с ними старчика-служебника Семиона. А велел им храм воздвигнути Преображение Господа нашего Исуса Христа да соловетцких чюдотворцов Зосима и Саватея. И дал им ты своих хлебных запасов тритцать чети. А лес на храм и на кельи велели вывести тутошним жилцом.

Да ты же в Верхотурской уезд на Тагил к Рожеству Христову в монастырь отпустил старово игумена Аврамия да с ним послал старца-строителя Варлама. А велел тот манастырь отписати совсем игумену Аврамию и строителю з братьею.

Да ты ж поставил и послал на Тюмень в Преображенской монастырь вновь игумена Аврамия, постриженика Ростовского митрополита прежнего Варлама Рогова. Да с ним послал строителя-старца Иону Лихорева, постриженика Кирилова монастыря Белозерсково, да келаря-старца Онофрея, постриженика Великаго Новаграда Онтоньева манастыря. И монастырь им велел отписати з братьею вместе.

Да ты ж послал в Тоболск в Николской в старой монастырь архимарита Мефодия да с ним строителя, старца Феодосия, постриженика Ярославского Преображенского монастыря, за черново дьякона Фарапонта, постриженика Печерского монастыря.

Да ты ж послал на Березов в Воскресенской в старой монастырь игумена Тарасия, постриженика Корезенсково Николского монастыря Соливычегоцкие уезда. А велел ему тот монастырь отписати воеводе и отдати Тарасию з братьею вместе.

Да ты ж поставил на Япанчин в Туринский острог в старой в Покровской манастырь черново священника Макария в ыгумены и отпустил ево, да с ним дву старцов. А велел ему в том монастыре быти в ыгуменех, а старцам в службах, в которые пригодятца. И Данило Милославской тово игумена и старцов в тот в Покровской монастырь не пустил, и грамоты твоей не послушал, и тебя, богомолца нашего, бранил.

Да ты же поставил, не доезжая Верхотурья дву днищь, на речке на Нейве в старой монастырь к Ведению Пречистые Богородицы в строители старца Стахея, постриженика из Новагорода Юрьева монастыря, да с ним черново попа Феопента, постриженика Переславля-Залеского Горицкого монастыря, да тутошнего старчика-постриженика Исидора. А строенье тот монастырь боярина нашего Ивана Никитича Романова.

И нам бы о том велети указ свой учинити. И по нашему указу посланы наши грамоты в Сибирь, в Тобольской город, к боярину нашему и воеводам к Матвею Михаиловичю Годунову да ко князю Ивану Волконскому да к дьяку к Ивану Шевыреву, а на Верхотурье и в Туринской острог, и на Тюмень, и на Березов к воеводам. А велено тех манастырей, и в которые ты послал к нашему богомолью в старые и в новые монастыри архимарита и игуменов, и строителей, и келаря, и черных попов, и старцов, и стариц, устроити нашим годовым жалованьем денежною и хлебною ругою, и пашнею, и сенными покосы, и всякими угодьи, и рыбными ловли по нашему указу против иных сибирских монастырей. А старым белым попом, и дьячком, и пономарем велено быти у тех же церквей. А наше денежное и хлебное жалованье велено им давати по-прежнему.

А что ты поставил и послал в Туринской острог в старой Покровской манастырь черного священника Макария в ыгумены и отпустил ево да с ним дву старцов, и воевода Данило Милославской тово игумена и старцов в тот в Покровской монастырь не пустил, и грамоты твоей не послушал, и тебя, богомолца нашего, бранил, и мы про то велели сыскати столнику нашему князю Василью Петровичю Амашукову-Черкаскому. А по сыску велели за то Данилу Милославскому наказанье учинити. А в Туринской острог к воеводе к Данилу Милославскому послана наша грамота. А велено игумену Макарию и старцом, которых ты послал, быти в Покровском монастыре по-прежнему и нашим годовым денежным и хлебным жалованьем ругою велено их устроити. А вперед Данилу Милославскому в духовные ни в какие дела вступатца не велено.

А к боярину к Матвею Михайловичю послана наша грамота. А велено ему тот двор, на котором он ныне стоит, очистить тотчас. А ему велено съехати на иной двор, покаместа тебе в Тоболску двор поставят.

А что ты дал своих хлебных запасов всякого хлеба тритцать чети Соловецкого монастыря старцу Серепиону, что послан в строители на Невью на Ницу-реку, и те хлебные запасы велено тебе дати в Тоболску из наших житниц. И о том указ в Тоболеск к боярину к Матвею Михаиловичю Годунову с товарыщи послан.

И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б те свои хлебные запасы, что ты дал каких запасов тритцать чети всякого хлеба соловетцкому старцу Серепиону, что послан в строители на Невью на Ницу-реку, и иным старцом, которые с ним посланы, велел в Тоболску у боярина у Матвея Михаиловича Годунова, да у князя Ивана Федоровича Волконского, да у дьяка Ивана Шевырева взяти. И в Туринской острог в Покровской монастырь игумена Макария и старцов, которых ты послал и Данило Милославской их в монастырь не пустил, послал по-прежнему.

Писан на Москве лета 7129-го июля в 27 день.

А у подлинной государевы грамоты припись дьяка Федора Опраксина.

 

РГАДА. Ф. 214. Кн. 173. Л. 49. 

Опубл.: Тобольский архиерейский дом в XVII веке. Новосибирск, 1994. С. 177–178.


1621 г., ноября. – Грамота царя Михаила Федоровича архиепископу Киприану о нехватке и бедности духовенства в Сибири, о притеснениях воевод, подьячих, служилых и о других неправдах

 

Такову грамоту привез Нарымского города казак Еремейко Федоров роспечатану генваря в 7 день 130-го году.

От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Сибирь, в Тоболской город, богомолцу нашему Киприяну, архиепископу Сибирскому и Тоболскому.

В нынешнем во 130-м году сентября в 10 день писал еси ко отцу нашему к великому государю к святейшему патриарху Филарету Никитичю Московскому и всеа Русии, что июня в 19 день зождався ты на Верхотурье с протопопом, и с приказными, и з дворовыми людми, приехал в Сибирь, в Тоболеск, здорова. А обдержит-де их всех нужа дворовая в городе. Всяких чинов люди всегда приходят с великим шумом и со враждою и теснят протопопа з братьею, и церковников, и служебников из дворов, что они нам о дворовых грамотах бити челом пропаметовали. Да и та их нужа обдержит великая: приехали они в Тоболеск поздо, огородов нет и копусты посадить негде.

Да по нашей грамоте велено тебе послати в Тарской город и к нашему богомолью к новым церковкам к Нерукотворенному Образу Господа нашего Исуса Христа да и к пророку Илье, да к преподобному Михаилу Малеину ис Тоболска попа. И на освящение к тем церквам антимисы, и миро, и масло послано. А попов в Тоболском черных и белых нет, послать в Тарской город неково.

Да изо многих из сибирских городов воеводы пишут к тебе о черных и белых попех, а тебе послати по городом неково. А мирских людей, наученых грамоте, нет же, ково в попы поставити. А по которым городом ты ехал и попов видел, и по городом попы – воры и бражники, да и быть им нелзе, толко быть им по велекой нужы, что переменить нечем. А по иным по многим местам селятца наново и церкви ставят, и тебе изо всех городов и из новых мест о попех докука великая, а взяти негде и послати неково. А что было с тобою черных и белых попов с Москвы взяты и по городом приняты, и ты тех всех попов в Сибири по городом розослал.

Да тебе же велено послати на Пелым к церкви к Преображению Господню да к Михаилу Малеину воску и вина церковнаго на освящение церквам, сколко пригожо. И ты на Пелым воску и вина послал, а сколко послал воску и вина и с кем имянем, тово в твоей отписке не написано. А как ты послан от нас с Москвы в Сибирь и по нашему указу дано тебе к соборной церкви пять пуд воску да пять ведр вина церковного, и толко ис того воску и вина розсылати по городом, и за тем церковь соборная станет без службы.

Да ты же писал, что в прошлом во 129-м году город Пелымь згорел весь без остатку. А во всех городех и в острогех, которых ты мимо ехал, дворишка ставлены худые и тесные, а хоромишка все крыты соломою. Збита хоромина на хоромину, а улицы тесные ж, сажени полторы. А площадей нигде нет. И пожарных запасов, и парусов, и бахров, и труб ни в которых городех нет.

А люди самоволние живут, у приказных людей не в послушаньи. А приказные люди им примани дают для своего прибытка, а правым обычаем ничто не делаетца, как на Руси в ыных городех ведетца у приказных людей на ряд. А у посатцких людей послушанье с ним. А толке с обеих сторон теснят татар, и вагулич, и остяков во всяких промыслех и в рыбных ловлех. И хто что продаст и купит, пошлину емлют великую не как на Русе. Да и черным людем и пашенным крестьяном та ж теснота великая во всех городех, бьют челом и плачютца, а помиловати некому от силних людей.

Да ты же писал, что Чеботай Челишов, будучи в Кетцком острошку, вагулич всех розгонял, и тутошних жилцов, и казаков. И вагуличи многие розбежалися по городом – на Березов и в ыные сибирские городы.

Да в Сибири ж дети боярские, и казаки, и воевоцкие люди изо всех городов ездят и подводы у татар, и у остяков, и у вагулич емлют без наказов самоволством, хто куды ни поедет, для своего дела. И запасишка у них грабят, и подводы проводят. А где подвод нет, и они у татар, и остяков, и у вагулич емлют в проводники жон их и их безчестят, позорят жон их и девок и спят с ними. И им от того от них насилство великое. А к тебе изо всех городов татаровя, и остяки, и вагуличи приходили, и били челом на силных людей, и челобитные подавали. И ты по их челобитью и по челобитным воеводам говаривал многажды, чтоб татаром, и остяком, и вагуличем, и пашенным крестьяном от силних людей и обиды никакие не было, и оборонь бы им на тех силних людей чинили. И воеводы тебе поманят, а после у них то ж делаетца.

И толмачев воеводы выбирают по себе, для своего пристрастия. И всякое насилство чинитца от толмачев вместе с ними и продажа. И татаровя, и вагуличи, и остяки воеводам бьют челом и приводят иных толмачей новых. И воеводы новых толмачей не поставят, а старых не отставят.

И те все люди говорят от насилства недобро. А иные многие, домы свои покиня, розбежались в далние места. И с тех з беглых людей и ясаки на них же легли, и подводы. И они о том добре скорбят. А иной татарин новокрещен, покиня жену и двор, изменил, збежал в калмаки.

Да приходили к тебе московские, и устюжаня, и пермичи, и вятченя, и вычегженя, и многих розных городов торговые люди и били челом на воевод. А сказывают, что во всех городех, из Монгазеи едучи, от воевод им задержанье великое и продажа чиница. В Монгазее десятую пошлину они дают, а из Монгазеи едучи, до Березова, и на Березове, и в Тоболску, и на Тюмени, и на Япанчине, и на Верхотурье, и у Соли Камские, и у Соли Вычеготцкие товары у них роспечатывают и пересматривают, и что-де лутчие, и то выбирают на себя. И во всяком городе задержанье им, живет по месецу и болши. И в том чинятца им проести и убытки великие, и пошлину приметную емлют великую же. А сказывают, буто тое пошлину емлют на них на нас. И им вперед от воевотцких насилств, и от продажи, и от задержанья в сибирские городы ни с какими товары ездити невозможно.

Да в сибирских же городех подьячие живут годов по дватцети и болши. И, живучи, забогатели, дворы и деревни поставлены у них болшие. А воевод во всех сибирских городех подьячие не слушают и всякое насилство всем людем чинят, и смута от них. И толко изо всех сибирских городов подьячих не переменить, и от подьячих и вперед быти смуте великой. И меж воеводами связь чинят и во всяких людех и нашею казною корыстуютца. Тоболской подьячей Микифор Матюшкин украл нашие казны сто осмнатцать рублев. Да тоболской же подьячей Михалко Обидяхин украл нашие же казны тритцать рублев денег, и с теми денгами того Михалка поимали на кабаке. А иные денги выняли у нево на подворье. И на обеих подьячих денги не все доправлены. Да в Тоболску же подьячих досужих мало, и дьяку дел делати не с кем. И в ыных городех по тому же подьячих нет.

И боярин Матвей Михайлович Годунов да дияк Иван Шевырев жалуюца тебе многих сибирских городов на воевод, что делают все самоволством, что он, боярин Матвей Михайлович, по нашему указу к ним пишут и воеводы отписок ево ни в чем не слушают.

И ты, богомолец наш, то учинил гораздо, что о нашем деле радеешь, и всяких людей нужу разсмотряешь, и нам о том ведомо чинишь.

И по нашему указу про то про все и про Чеботая Челишова велено сыскати в Тоболске боярину нашему Матвею Михаиловичю Годунову с товарыщи. И по сыску всяким людем, которые объявятца, наказанье учинити, а самых воров велено переменити. А протопопу, и попом, и всем церковным людем велено дворы строити свои и под огороды им места велено дати. А покаместа дворы себе устроят, и до тех мест велено им стояти у тоболских у всяких людей, переменяяся по чети года.

А тебе к соборной церкви велели есмя посылати по пяти ведр вина да по семи пуд воску на год ис Казани. А которых попов вновь приберешь, и тем попом велели есмя давати денежные и хлебное руги ис тоболских доходов против иных ружних попов на один год, а въперед кормитися от церкви.

И как тебе ся наша грамота придет, и ты б, богомолец наш, протопопу з братьею и всем своим церковным людем, которые отпущены в Сибирь с тобою, велел дворы в Тоболску строити свои. А попов черных и белых велел к себе призывать, отколе пригожо. А нашего им жалованья руги денежные и хлебные велел сулити на один год, а вперед велел им питатца от церкви, от прихожан, где хто у которой церкви будет. А церкви велел строити старые. А вновь велел строити, где пригоже, по конечной нуже, где без церкви быти не мочно. А которыя татаровя, и остяки, и черные люди, и пашенные крестьяне учнут вам на воевод и на всяких людей и в их насилствах бити челом, и ты б, богомолец наш, поимал у них челобитные и прислал к нам к Москве. И велел отдати в Казанском дворце боярину нашему князю Ивану Михайловичю Воротынскому да диаком нашим Ивану Болотникову да Федору Опраксину.

Писан на Москве лета 7130 ноября в [...] день.

А у подлинной государевы грамоты припись дьяка Федора Апраксина.

 

РГАДА. Ф. 214. Кн. 173. Л. 50. 

Опубл.: Тобольский архиерейский дом в XVII веке. Новосибирск, 1994. С. 178–181.