Доклад о соблюдении прав человека в Российской Федерации в 2004 году

Вид материала

Доклад

Содержание Взаимодействие правоохранительных структури правозащитных организаций,вопросы общественного контроля Право на эффективное расследование

Подобный материал:

• Доклад о соблюдении прав человека в Российской Федерации в 2004 году, 352.45kb.
• Доклад о соблюдении прав человека в Российской Федерации в 2004 году, 354.84kb.
• Доклад о соблюдении прав человека в Российской Федерации в 2004 году, 287.02kb.
• Доклад о соблюдении прав человека в Российской Федерации в 2004 году, 202.36kb.
• Доклад о соблюдении прав человека в Российской Федерации в 2004 году, 158.8kb.
• Доклад о соблюдении прав человека в Российской Федерации в 2004 году, 239.32kb.
• Доклад о соблюдении прав человека в Российской Федерации в 2004 году, 312.35kb.
• Доклад о соблюдении прав человека в Российской Федерации в 2004 году, 160.7kb.
• Доклад о соблюдении прав человека в Российской Федерации в 2004 году, 318.7kb.
• Доклад о соблюдении прав человека в чувашской республике в 2004 году, 552.39kb.

Взаимодействие правоохранительных структур
и правозащитных организаций,
вопросы общественного контроля

Как показывает практика, исключительную важность, с точки зрения профилактики нарушений прав человека в закрытых учреждениях, представляет собой общественный контроль.

Наиболее позитивные результаты достигнуты в области взаимодействия общественных организаций с уголовно-исполнительной системой. Тесные рабочие отношения между ними установлены в Красноярском крае, Республике Марий Эл, Республике Коми, Республике Татарстан, Иркутской, Кировской и Пермской областях. В этих регионах правозащитники имеют возможность в упрощенном порядке общаться с сотрудниками администрации исправительных учреждений, посещать объекты на территории колоний, вести личный прием осужденных. Выявленные нарушения со стороны администрации сообщаются руководству УИН, которое принимает адекватные меры по их устранению. Информация о грубых нарушениях прав осужденных сообщается в соответствующее подразделение прокуратуры. Известны случаи снятия с должностей начальников колоний по результатам посещений колоний правозащитниками.

В Республике Марий Эл, Нижегородской области, Республике Мордовия и Республике Татарстан председателями созданных Общественных Советов при территориальных подразделениях ГУИН Минюста России являются сотрудники правозащитных организаций. Лучше всего такое взаимодействие охарактеризовал замначальника УИН Минюста России по Республике Татарстан Р. Г. Сафин, который отметил, что посещения правозащитниками колоний существенно снижают внутреннюю напряженность в среде спецконтингента.

На фоне такого полезного сотрудничества летом 2004 года начальник ГУИН Минюста России Ю. И. Калинин подверг резкой критике радикальную деятельность некоторых правозащитных организаций, в частности в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, Краснодарском крае, в Челябинской и Иркутской областях, несовместимую, по его мнению, с конструктивным сотрудничеством в общих интересах.

В частности, правозащитниками была предана огласке непроверенная и противоречивая информация об имевших место нарушениях прав осужденных, вследствие чего в указанных регионах были отмечены волнения осужденных. Представляется, что в условиях, когда соответствующая государственная структура проявляет заинтересованность и выражает готовность взаимодействовать, подобные методы правозащитной деятельности постепенно должны уходить в прошлое.

Сложнее обстоит ситуация с основным нарушителем прав человека в России — органами внутренних дел. В 2004 году впервые министр внутренних дел России Рашид Нургалиев осуществил ряд действий, направленных на установление взаимодействия с правозащитными организациями. Так, 14 октября 2004 г. был подписан меморандум о сотрудничестве между министром внутренних дел России и Уполномоченным по правам человека в РФ. В нем, в частности, декларировалось стремление МВД России к установлению взаимодействия с правозащитными организациями в регионах. Спустя месяц, 23 ноября, на международной научно-практической конференции «Права человека и гражданское общество» в Москве, министр заявил о необходимости такого сотрудничества в целях, в том числе, и установления общественного контроля за закрытыми учреждениями системы МВД (камеры для административно задержанных, изоляторы временного содержания, медицинские вытрезвители, центры временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей, приемники-распределители).

По словам министра, задачей МВД станет также «укрепление взаимодействия с различными государственными и общественными правозащитными организациями по усилению контроля за деятельностью органов внутренних дел во всех субъектах Российской Федерации в деле обеспечения прав человека». Говоря о контактах с правозащитным сообществом России, Р. Нургалиев сообщил, что «с начала года руководством МВД было проведено более 20 встреч с различными правозащитными организациями, и все они носили практический характер». «В частности, результатом этих встреч стало усиление общественного контроля за деятельностью органов внутренних дел», — отметил руководитель МВД России¹⁷.

Тем не менее в регионах только нижегородскому Комитету против пыток удается стабильно поддерживать тесное рабочее взаимодействие с подразделением системы МВД — Управлением собственной безопасности ГУ МВД по Приволжскому федеральному округу. С ним подписано соглашение о взаимодействии. В рамках него установлен информационный обмен, производится ознакомление с материалами проверки УСБ, если проверка проводилась по заявлению лица, которое обращалось в УСБ и в Комитет против пыток. В случае осуждения сотрудника милиции УСБ организует совместный с Комитетом против пыток выезд в соответствующее подразделение милиции для проведения профилактической и реабилитационной работы с личным составом.

Пермский региональный правозащитный центр начал реализовывать уникальную для России деятельность по посещениям изоляторов временного содержания. Комитет за гражданские права в Москве периодически организует посещения приемников-распределителей.

Тем не менее попытка правозащитной организации в Республике Марий Эл установить взаимодействие с региональным подразделением МВД России признана министром внутренних дел республики «нецелесообразной», а в Республике Татарстан вообще привела к открытому противостоянию республиканского МВД и правозащитников.

Право на эффективное расследование

Сотрудники прокуратуры (прокуроры, помощники прокуроров, следователи) практикуют нарушения прав человека в форме бездействия, т. е. не исполняют либо исполняют недолжным образом, возложенные на них законодательством, обязанности по полному, объективному и эффективному расследованию указанных выше типичных нарушений прав человека, что в зависимости от обстоятельств, может образовывать состав нарушений прав человека, предусмотренных ст. 3, 6 и 13 ЕКПЧ.

Типичные нарушения законности, допускаемые сотрудниками прокуратуры, составляющие нарушения ст. 3, 6 и 13 ЕКПЧ:

1. принятие по заявлениям о совершении сотрудниками милиции незаконных процессуальных решений об отказе в возбуждении уголовных дел;
   
2. неправильное применение должностными лицами прокуратуры норм материального права при квалификации незаконных действий сотрудников милиции;
   
3. бездействие надзирающих и вышестоящих прокуроров при вынесении незаконных процессуальных решений;
   
4. бездействие должностных лиц прокуратуры при защите прав пострадавших от незаконных действий сотрудников милиции на стадии предварительного следствия;
   
5. низкое качество проводимых проверок по сигналам о совершении преступлений сотрудниками милиции и предварительного следствия по уголовным делам о преступлениях такой категории, ненадлежащий прокурорский надзор за законностью уголовного преследования в стадии досудебного производства, что приводит к принятию незаконных процессуальных решений;
   
6. волокита, приводящая к истечению сроков привлечения должностных лиц к ответственности.
   

Так, заместитель прокурора г. Альметьевска (Республика Татарстан) Ф. Бадыков, фактически установив в ходе проверки все поводы и основания к возбуждению уголовного дела в отношении сотрудников милиции Исмагилова, Мартыненко, Губайдуллина и Аширова, и признав, что задержание школьников Сафина, Тухбатуллина и Файзутдинова в мае 2004 года ими осуществлено противозаконно, уклоняясь от возбуждения уголовного дела, в течение 16 месяцев с момента происшедшего вынес восемь (!) постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлениям пострадавших и их родителей, каждое из которых признано прокуратурой Республики Татарстан или судами, в том числе Верховным судом республики Татарстан, незаконными. Уголовное дело было возбуждено прокуратурой Республики Татарстан в ноябре 2004 года лишь после неоднократных обращений правозащитных организаций, пострадавших и их представителя в Генеральную прокуратуру РФ. Бадыкову в ноябре 2004 г. на заслушивании в прокуратуре Татарстана был объявлен строгий выговор¹⁸.

Уголовное дело по заявлению об избиении милиционерами 8 мая 2001 г. несовершеннолетнего Гусева возбуждено прокурором Автозаводского р-на г. Нижнего Новгорода только 10 июля 2001 г. С июля 2001 года уголовное дело десять (!) раз незаконно прекращалось прокуратурой Автозаводского района. Каждый раз незаконные постановления о прекращении уголовного дела отменялись вышестоящей прокуратурой либо судом. Уголовное дело не расследовано до сих пор¹⁹.

23 декабря 2003 года пострадавший от незаконных действий милиционеров Марданов подал заявление в прокуратуру г. Краснокамска о возбуждении уголовного дела в отношении милиционеров. В возбуждении уголовного дела Марданову четыре раза незаконно отказывали²⁰.

Незаконное процессуальное решение принималось прокуратурой г. Павлово Нижегородской области и по заявлению Канахина об избиении его сотрудниками ОБЭП²¹.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что во всех перечисленных случаях незаконные процессуальные решения отменялись не по инициативе надзирающих или вышестоящих прокуроров, а по жалобам потерпевших или их представителей.

До настоящего времени прокуратурой не возбуждено уголовное дело по заявлению Мартыновой о причинении ей телесных повреждений 13 августа 2003 г. в помещении Тетюшского РОВД. По версии сотрудников милиции, гражданка Мартынова получила кровоподтек нижнего века левого глаза, припухлости в области челюсти и ссадины в области локтевого и тазобедренного суставов одномоментно при ее внезапном падении в помещении, отведенном для несения службы милиционерами Тетюшского РОВД. Мартынова в своем заявлении в правозащитную организацию указала, что была избита сотрудниками милиции, когда пришла узнать о судьбе мужа, задержанного милиционерами²².

Срок предварительного следствия по уголовному делу в отношении сотрудников милиции Лапицкого и Грефа, обвиняемых в совершении 18 октября 1998 г. преступлений, предусмотренных п. «а», «в» ч. 3 ст. 286, ч. 4 ст. 111 УК РФ (Лапицкий) и ч. 2 ст. 293 УК РФ (Греф) к моменту его окончания 28 августа 2003 г. и направления в суд следователем по особо важным делам Генеральной прокуратуры Российской Федерации старшим советником юстиции Гарибяном П.В. составил 44 месяца. Предварительное следствие по делу приостанавливалось не менее десяти раз за неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Соответствующие постановления признавались незаконными и отменялись исключительно по жалобам потерпевшего Николая Каратаева. В декабре 2004 года, т. е. спустя еще 15 месяцев судебное заседание по уголовному делу не началось²³.

Проблема нарушений прав человека со стороны российских правоохранительных органов стала выходить на международный уровень. 7 октября 2004 г. Европейский суд по правам человека принял к рассмотрению жалобу Алексея Михеева против России на нарушения ст. 3, 5, 8, 13 ЕКПЧ. Впервые в документах Европейского суда была зафиксирована практика правозащитной организации (НРОО «Комитет против пыток», Нижний Новгород) по общественным расследованиям фактов нарушений прав человека.

Немедленно после этого Генеральная прокуратура России предприняла ряд активных шагов, направленных на повышение эффективности расследования уголовного дела по факту избиения Михеева сотрудниками нижегородской милиции.

Тем не менее правозащитниками высказываются опасения, что при возрастании числа решений Европейского суда по правам человека против России, чувствительность государственных органов к ним резко снизится. Возникнет «турецкий феномен», когда выплатить компенсации пострадавшему, выигравшему дело в Европейском суде, для государства станет проще, чем структурно реформировать правоохранительную систему.

Основная причина массовости нарушений прав человека со стороны российских правоохранительных органов остается именно в сфере управления. Система не может адекватно выполнять задачи, которые ставит перед ней современная социально-экономическая ситуация. Структура МВД, состоящая из бесчисленного числа управленческих звеньев (в крупном городе над одним оперуполномоченным уголовного розыска отдела милиции — до восьми начальников), объединяющая более 1,2 млн сотрудников, практикующая двойное подчинение, дублирование функций, имеющая раздутый центральный аппарат, даже теоретически не может эффективно работать, быть подконтрольной и прозрачной.

Стремление федеральной власти к централизованной системе управления находит свое отражение в реализуемой административной реформе. Показательный ее пример — создание и реорганизация Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков (ФСН России). ФСН России представляет собой замкнутую систему с жестким централизованным типом управления, основанную на принципе строгой субординации. В функции службы входит весь спектр правоохранительных функций, за исключением судебной и функции исполнения наказаний: административная практика, оперативно-розыскная деятельность, предварительное следствие, лицензирование и контроль, анализ и формирование государственной политики в сфере противодействия распространению наркотиков. В результате общественность не имеет ни малейшего представления о реальной деятельности структуры. Некоторые ее инициативы в течение 2004 года, в частности, преследование врачей-ветеринаров, посетителей увеселительных заведений, школьников и студентов, владельцев садов и огородов, писателей и сторонников легализации легких наркотиков, являлись следствием ложно понятых интересов общества и вызывали бурный общественный резонанс.

Схожими признаками обладает Федеральная служба безопасности РФ (ФСБ России). В нее входят, кроме перечисленных функций, еще и функция содержания следственно арестованных по делам, предварительное следствие по которым ведет ФСБ России. Вопреки взятым Россией на себя обязательствам при вступлении в Совет Европы, не были переданы в ведение Министерства юстиции России следственные изоляторы ФСБ России.

Как следствие ложной первоначальной посылки, проводимая административная реформа с высокой степенью вероятности приведет к ухудшению ситуации с правами лиц, вовлеченных в сферу правоохранительной деятельности государства.