Исследование регуляции экспрессии генов цитохрома Р450 подсемейства 1А в печени инбредных линий мышей
| Вид материала | Исследование |
- Синтез пуриновых нуклеотидов, 49.64kb.
- Пахарукова Мария Юрьевна Изучение роли транскрипционных факторов hnf3 и рецепторов, 208.86kb.
- Влияние экспрессии гетерологичных генов хитинсвязывающих белков и гевеин-подобных антимикробных, 1284.68kb.
- Автореферат диссертации на соискание ученой степени, 365kb.
- На прошлой лекции было дано краткое введения в биоинформатику днк-биочип-экспериментов, 172.51kb.
- Вопросы к экзамену по курсу «Молекулярная биология» (вечернее отделение), 36.64kb.
- Рабочая программа дисциплины «биология клетки» (молекулярная биология) Код дисциплины, 225.32kb.
- «Генетика» Общая трудоемкость изучения дисциплины составляет, 13.01kb.
- Рак печени и органов билиопанкреатодуоденальной зоны: современная диагностика и лечение, 411.75kb.
- Изменение уровней экспрессии генов из критичных районов хромосомы 3 человека в эпителиальных, 390.19kb.
На правах рукописи
Михайлова Ольга Николаевна
Исследование РЕГУЛЯЦИИ ЭКСПРЕССИИ
ГЕНОВ цитохрома Р450 подсемейства 1А
в печени ИНБРЕДНЫХ ЛИНИЙ МЫШЕЙ
Специальность: 03.00.04 – биохимия
03.00.03 – молекулярная биология
А В Т О Р Е Ф Е Р А Т
диссертации на соискание ученой степени
кандидата биологических наук
Новосибирск – 2007
Работа выполнена в ГУ Научно-исследовательском институте молекулярной биологии и биофизики СО РАМН (Новосибирск, Россия)
Научные руководители:
доктор биологических наук,
профессор Людмила Федоровна Гуляева
кандидат биологических наук Максим Леонидович Филипенко
Официальные оппоненты:
доктор биологических наук Иван Федорович. Усынин
доктор медицинских наук,
профессор Андрей Георгиевич Покровский
Ведущая организация:
Институт цитологии и генетики СО РАН (Новосибирск)
Защита диссертации состоится « 17 » апреля 2007 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д.001.034.01 в ГУ Научно-исследовательском институте биохимии СО РАМН (630117, Новосибирск, ул. Академика Тимакова, 2; тел. 8 (3833) 33-54-81).
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГУ Научно-исследовательского института биохимии СО РАМН.
Автореферат диссертации разослан «___» _________2007 г.
Ученый секретарь диссертационного совета,
кандидат биологических наук, Г.С. Русских
Общая характеристика работы
Актуальность темы. Цитохромы Р450 (CYP) подсемейства 1А окисляют многие канцерогены с образованием активных метаболитов, способных связываться с нуклеофильными сайтами макромолекул клетки, что может приводить к различным токсическим процессам, в том числе канцерогенезу (Nebert, McKinnon, 1994; Ioannides, Lewis, 2004). Канцерогены, особенно относящиеся к полициклическим ароматическим углеводородам (ПАУ), вызывают индукцию этих CYP, что сопровождается многократным увеличением уровня их мРНК и ферментативных активностей (Cheung et al, 1994; Shimada, 2006). Токсический эффект от канцерогена, попавшего в живой организм, определяется количеством его активного метаболита, который может образоваться, и эффективностью его детоксификации, что напрямую зависит от уровня индуцируемой формы цитохрома Р450, активирующей канцероген. CYP1А1 и CYP1А2 осуществляют биоактивацию многих прооксидантов и проканцерогенов: Р450 1А1 – бенз[а]пирена и других ПАУ, Р450 1А2 – ПАУ, ароматических аминов, нитрозоаминов, парацетамола, гетероциклических аминов (Ioannides, Lewis, 2004).
Показано, что для активации генов CYP1A необходимо взаимодействие цитозольного белка – Ah-рецептора (AhR) с ксенобиотиком, транслокация активированного комплекса в ядро с последующим его взаимодействием с ядерным фактором ARNT и взаимодействие комплекса AhR– ARNT с цис-активными элементами генов CYP1A (Whitlock, 1999; Fujii-Kuriyama, 2005).
В окислительном метаболизме лекарств и других ксенобиотиков, как в популяции людей, так и грызунов, существенную роль играет полиморфизм генов CYP1A1 и CYP1A2 (Nebert et al., 2004; Daly, 2003). Впервые такие генетические различия показаны на инбредных линиях мышей. Так, введение ПАУ мышам индуцибельных линий, обладающих Ah+ генотипом, приводит к значительному увеличению активности CYP1A, тогда как у мышей, обладающих Ah- генотипом, этого не наблюдается (Nebert, 1989). Инбредные линии мышей широко используются в качестве модели для изучения механизмов активации генов цитохрома Р450, а также процессов химического канцерогенеза. Показано, что такие мыши различаются по чувствительности к канцерогенному действию ПАУ, аминоазобензолов и других соединений (Gonzalez et al., 1993; Nebert et al., 2004; Каледин и др., 1999; Гуляева и др., 2000). Однако молекулярный механизм таких различий остается до конца не исследованным. Кроме того, выявлен и Ah-независимый механизм индукции цитохрома Р450 1A2 (Chaloupka et al., 1994). Все это говорит о более сложной картине регуляции экспрессии CYP1A в генетически различающихся линиях мышей, чем существующие на сегодняшний день представления, объясняющие это явление лишь различиями в генотипе AhR. В связи с этим представляется весьма актуальным исследование индукции CYP1A в норме и при воздействии ксенобиотиков в печени мышей, различающихся по чувствительности к индуцирующему действию ПАУ-соединений.
Целью настоящей работы является исследование регуляции экспрессии генов цитохрома Р450 1А в печени мышей, различающихся по генотипу Ah рецептора, при индукции химическими канцерогенами и под влиянием физиологических факторов.
Для достижения цели решались следующие задачи:
- Определить содержание мРНК, наличие белка и ферментативную активность CYP1A1 и CYP1A2 в печени инбредных линий мышей, различающихся по генотипу Ah рецептора при индукции 3-метилхолантреном и о-аминоазотолуолом;
- Для выяснения роли транскрипционных факторов в регуляции экспрессии генов цитохрома Р450 подсемейства 1А определить уровень экспрессии генов AhR и ARNT в печени инбредных линий мышей, различающихся по генотипу Ah рецептора при индукции 3-метилхолантреном;
- Провести сравнительный анализ регуляторной последовательности гена CYP1A2 (от -4675 до -4204), содержащей энхансерные модули, необходимые для конститутивной экспрессии гена Cyp1a2, у инбредных линий мышей;
- На модели иммобилизационного стресса исследовать влияние физиологических факторов на индукцию цитохрома Р4501А у молодых и старых животных.
Научная новизна работы
Несмотря на то, что исследования механизмов индукции цитохромов Р450 подсемейства 1А и регуляции экспрессии их генов ведутся на протяжении многих лет, вопрос о том, как экспрессируются гены основных транскрипционных факторов AhR и ARNT, оставался нерешенным. В данной работе была впервые определена конститутивная экспрессия этих факторов в печени инбредных линий мышей, различающихся по чувствительности к индукции цитохрома Р4501А различными канцерогенными полициклическими углеводородами (ПАУ).
Впервые было проведено комплексное исследование экспрессии транскрипционных факторов AhR, ARNT и их генов-мишеней CYP1А1 и CYP1А2 в печени мышей различных инбредных линий при индукции 3-метилхолантреном. Впервые была измерена динамика накопления мРНК исследуемых генов и выявлен максимум ее синтеза в интервале 10 - 20 часов после воздействия индуктора. Показано, что в печени мышей, как чувствительных к индуцирующему действию ПАУ (Ah+ генотип), так и дефектных по этому рецептору линиях (Ah-), определяется существенное количество мРНК СYP1А2, AhR, ARNT. Впервые показано наличие транскрипта гена CYP1А1 при индукции МХ и ОАТ в печени линий SWR, AKR и DBA, ранее считавшихся нечувствительными к ПАУ-индукции линиями. Эти результаты свидетельствуют о более сложном механизме формирования чувствительности к индуцирующему действию ПАУ, чем это считалось ранее.
Наличие при индукции МХ увеличения содержания мРНК CYP1А у всех линий, независимо от генотипа Ah рецептора, указывает на то, что межлинейные различия не связаны с дефектом Ah рецептора. Полученные данные позволяют предположить существование транскрипционных механизмов регуляции CYP1А у мышей Ah+ линий и CYP1А2 у линии SWR (Ah-), и посттранскрипционных – у мышей AKR и DBA (Ah-).
В работе впервые показано влияние возраста и стресса на экспрессию генов CYP1А1, CYP1А2, AhR и ARNT. Содержание мРНК исследуемых генов, за исключением Cyp1A1, различается между группами взрослых и старых животных. Содержание мРНК CYP1A2 и ARNT в печени старых мышей заметно выше, чем в печени взрослых особей, в то время как содержание мРНК AhR у старых животных понижено по сравнению со взрослыми. Кроме того, под влиянием стресса увеличивается экспрессия генов CYP1А2, AhR и ARNT, что в большей мере проявляется у взрослых особей. Полученные результаты указывают на существенное ослабление реакции адаптации на стресс у старых животных.
Научно-практическая значимость
По своему содержанию работа носит преимущественно фундаментальный характер и представляет собой исследование молекулярных механизмов индукции CYP1А в печени инбредных линий мышей. Важность исследования экспрессии генов AhR, ARNT, CYP1А1 и CYP1А2, прежде всего, определяется вовлечением кодируемых ими белков в процессы канцерогенеза, особенно на его инициирующих этапах. Этот факт имеет фундаментальное значение для понимания механизма действия канцерогенных химических соединений на организм животных и человека и ведет к раскрытию природы фундаментальных биологических процессов в клетке.
Изучение механизмов воздействия канцерогенов на организм имеет также важное практическое значение как для экспериментальной работы, так и клинических исследований в ближайшем будущем.
Так, результаты, свидетельствующие об индивидуальных различиях в индукции CYP1A у мышей, генетически различающихся по чувствительности к ПАУ, важно учитывать при изучении механизмов химически индуцированного канцерогенеза, где традиционно используются данные линии мышей. Данные об экспрессии генов CYP1A и их транскрипционных факторов важны в разработке новых высокочувствительных тестов по определению канцерогенной активности химических соединений. Понимание механизмов биоактивации проканцерогенов раскрывает широкие перспективы для предотвращения и/или модификации канцерогенеза в терапевтических целях.
Основные положения, выносимые на защиту
- При введении как МХ, так и ОАТ, активность Cyp1A1 и Cyp1A2 в печени мышей увеличивается у линий с генотипом Ah+, и не изменяется у мышей с генотипом Ah-, что подтверждает наличие генетических различий в индуцибельности цитохрома Р450 1А у мышей.
- Под действием как МХ, так и ОАТ, содержание мРНК СYP1А2 увеличивается у мышей всех линий, за исключением мышей SWR. Содержание мРНК CYP1А1 также увеличивается у всех линий мышей, независимо от генотипа Ah рецептора, в том числе у мышей SWR, AKR и DBA, традиционно считающихся нечувствительными к индукции ПАУ.
- Вне зависимости от генотипа Ah рецептора в печени мышей определяется мРНК транскрипционных факторов AhR и ARNT, причем введение МХ существенно не влияет на уровень их экспрессии. Вместе с результатами по экспрессии генов СYP1А1 и СYP1А2 это свидетельствует о том, что межлинейные различия у мышей в чувствительности к индукции ПАУ обусловлены не только дефектом Ah-рецептора.
- Последовательность регуляторной области гена CYP1A2 (от -4675 до -4204), содержащая энхансерные модули, необходимые для конститутивной экспрессии гена Cyp1A2, у различных инбредных линий мышей является консервативной и не связана с межлинейными различиями в экспрессии CYP1A2 и чувствительностью к гепатоканцерогенному действию ОАТ.
- Уровень экспрессии исследуемых генов, за исключением CYP1А1, различается у молодых и старых мышей в норме и под воздействием стресса. Содержание мРНК CYP1A2 и ARNT в печени старых мышей заметно выше, чем в печени молодых особей, в то время как содержание мРНК AhR у старых животных понижено по сравнению с молодыми. Под влиянием стресса увеличивается экспрессия генов CYP1А2, AhR и ARNT, что в большей мере проявляется у молодых особей и может свидетельствовать об отсутствии или существенном ослаблении у старых животных реакции адаптации на стресс.
Апробация работы
Результаты работы были представлены и обсуждены на международном симпозиуме «13th International Symposium on Microsomes and Drug Oxidations» Стреза, Италия, 2000; на международном конгрессе «7th ESACP Congress» Кон, Франция, 2001; на международной конференции «18th European Workshop on Drug Metabolism» Валенсия, Испания, 2002; на Второй научной конференции с международным участием "Эндокринная регуляция физиологических функций в норме и патологии" Новосибирск, Россия, 2002; на международной конференции «11th North American ISSX Meeting» Орландо, США, 2002; на международном конгрессе «3rd European Congress of Biogerontology» Флоренция, Италия, 2002; на международной конференции «8th European ISSX Meeting» Дижон, Франция, 2003; на международном симпозиуме «8th Symposium on Catecholamines and other Neurotransmitters in Stress» Смоленице, Словакия, 2003; на международной конференции «7th International ISSX Meeting» Ванкувер, Канада, 2004.
Публикации. По материалам диссертации имеется 13 печатных работ.
Структура работы. Диссертационная работа изложена на 120 страницах машинописного текста с полуторным интервалом, содержит 5 таблиц и 15 рисунков и состоит из 6 разделов: введения, обзора литературы, материалов и методов, результатов и обсуждения результатов, выводов, а также списка цитируемой литературы, содержащего 13 отечественных и 218 зарубежных источников.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
В работе были использованы мыши линий C57BL, CBA, A/Sn, DBA, AKR, SWR, CC57BR, A/He, BALB/c, C3H/a и DD, получаемые из питомника ИЦиГ СО РАН г. Новосибирска. Животные содержались по 2 - 3 особи в условиях естественного освещения при свободном доступе к воде и пище. Эксперименты проводились в соответствии с «Правилами проведения работ с использованием экспериментальных животных» (Приложение к приказу Министерства здравоохранения СССР от 12.08.1977 г. N 755). Животные находились на стандартной диете и перед забоем сутки не получали еды.
В экспериментах по определению межлинейных различий в экспрессии CYP1A индукцию микросомных ферментов осуществляли однократным внутрибрюшинным введением растворенным в 0,3 мл растительного масла МХ (80 мг/кг веса) или ОАТ (225 мг/кг веса). Микросомальную фракцию печени в этих случаях получали через 72 часа, а препараты РНК – через 4 – 72 часа после введения индуктора. Контролем служили животные, получавшие растительное масло (25 мл/кг веса).
В экспериментах по влиянию стресса на экспрессию CYP1A каждая экспериментальная группа мышей («молодые» и «старые») была разделена на две подгруппы из семи животных: интактные и те, которые подвергались иммобилизационному стрессу посредством фиксации в положении лежа на спине в течение двух часов. Через час после завершения иммобилизационного воздействия проводили декапитацию животных. В течение семи дней непосредственно перед экспериментом мыши содержались в индивидуальных клетках для снятия эффекта групповых отношений.
Микросомы печени выделяли при температуре +4C общепринятым методом дифференциального центрифугирования. Количество белка в микросомах определяли по методу Лоури, общее содержание цитохрома P450 измеряли как описано Омура T. и Сато P. (Omura, Sato, 1964). Скорость О-деалкилирования ряда алкоксирезоруфинов – ЭР, МР определялась спектрофлуориметрически по методу Бурке и Майера (Burke, Mayer, 1974). (Burke et al., 1985).
Для детекции белков CYP1A микросомальные белки разделяли электрофорезом (Laemmli, 1970), переносили на нитроцеллюлозную мембрану полусухим способом в буфере 25 мМ Трис-HCl, 195 мМ глицин, 20% этанол на приборе Fastblot “Biometra” (Германия) в соответствии с инструкцией производителя. Мембрану инкубировали с первичными антителами (клон 14H5) против Р450 1А1/2 крыс. Белки визуализировали окрашивая мембраны раствором 5-бромо-4-хлоро-3-индолил фосфата (BCIP) и р-нитротетразолиума голубого (NBT) в буфере АР 9,5. Работа проводилась совместно с Захаровой Л.Ю.
Препараты суммарной РНК получали SDS/фенольным методом, как описано (Chattopadhyay et al., 1993). Относительное содержание мРНК генов CYP1A1, CYP1A2, Ahr и ARNT определяли методом мультиплексной ОТ-ПЦР (Wong et al., 1994). В качестве эндогенного внутреннего контроля, относительно которого проводилось выравнивание продуктов амплификации исследуемых генов, были выбраны гены «домашнего хозяйства» β-актин, RPL30 и GAPDH. Для синтеза кДНК in vitro брали по 1 мкг РНК на пробу. ПЦР предварительно оптимизировали по числу циклов, концентрации Mg2+, количеству праймеров. Каждая амплификационная смесь содержала в качестве матрицы количество кДНК, соответствующее 100 нг суммарной РНК, 1 X буфер для ПЦР, 50 мкМ каждого дезоксирибонуклеозидтрифосфата, 20 пкМ каждого праймера для амплификации кДНК CYP1A1, CYP1A1, AhR, ARNT, COMT или GSTМ1 и 2 ед. акт. Taq ДНК-полимеразы. Равные количества (20 пкМ) праймеров для амплификации β-актина, циклофилина или GAPDH были добавлены через несколько циклов. Чтобы определить количество циклов, необходимых, чтобы, с одной стороны, визуализировать продукты амплификации, а, с другой – остановить ПЦР в экспоненциальной фазе амплификации, реакцию амплификации останавливали на разных циклах, и продукты амплификации анализировали гель-электрофорезом. В наших условиях наиболее подходящее число циклов было для β-актина, RPL30 или GAPDH – 22, для CYP1A1 – 30, для CYP1A2 – 27, для AhR и ARNT - 36. Каждую пробу амплифицировали трижды. Продукты ПЦР анализировали электрофорезом в 1,5 - 2% агарозном геле. Гель окрашивали бромистым этидием, сканировали с помощью видеосистемы «DNA Analyzer» (Литех,Москва) и денситометрировали с помощью программы ”ScionImage”. Относительное содержание мРНК генов CYP1A1, CYP1A2, Ahr и ARNT оценивали в относительных единицах как отношение интенсивности окрашивания специфической полосы генов к интенсивности полосы гена «домашнего хозяйства» β–актина, RPL30 или GAPDH.
Препараты геномной ДНК получали из печени мышей, как описано ранее (Aljanabi, Martinez, 1997). Очистку продуктов ПЦР (472 п.н.) проводили на спин-колонках (Qiagen, Германия) и далее проводили прямое секвенирование согласно протоколу (dye-terminator method) для ABI-системы капиллярного электрофореза (Applied Biosystems, Великобритания) в соответствии с протоколом производителя. Все продукты ПЦР были секвенированы в обоих направлениях с использованием прямого и обратного праймеров.
Статистическую обработку результатов проводили с помощью программ STATISTICA и Excel. Результаты представлены в виде M ± m, где М - среднее, m – ошибка среднего. Для оценки статистически значимых различий между выборками использовался t -критерий Стьюдента. В экспериментах по изучению влияния стресса использовали многофакторный анализ вариации (MANOVA) и метод Tukey для итогового многофакторного сравнения средних величин.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Индукция CYP1A1 и CYP1A2 в печени инбредных линий мышей, обработанных 3-метилхолантреном (МХ) и о-аминоазотолуолом (ОАТ)
В нашем исследовании были использованы классический индуктор МХ, относящийся к классу ПАУ-соединений (Nebert, 1989; Carretero et al., 2001), и относящийся к классу азобензолов о-аминоазотолуол (ОАТ). По оценке Международного агентства изучения рака (IARC) ОАТ является возможным канцерогеном для человека (IARC, 1975). ОАТ интересен прежде всего тем, что вызывает развитие опухолей исключительно в печени мышей, но не крыс, причем мыши разных инбредных линий различаются по чувствительности к его действию (Каледин и др., 1990).
Для выявления межлинейных различий при индукции канцерогенными соединениями были проведены эксперименты по определению содержания белков CYP1A1 и CYP1A2 и их ферментативной активности в печени инбредных линий мышей.
Для определения белка был использован метод Вестерн-блот анализа (белковый иммуноблоттинг) с применением моноклональных антител против P450 1А. Данные этого эксперимента приведены на рисунке 1.
Рисунок 1. Вестерн-блот анализ белков CYP1A в печени мышей с различным генотипом Ah рецептора. К – в норме; МХ – при индукции 3-метилхолантреном, OAT –при индукции о-аминоазотолуолом.
Видно, что в печени мышей всех линий, не обработанных индукторами, регистрировался Cyp1A2, что подтверждает его конститутивную экспрессию независимо от генотипа Ah-рецептора. Введение как МХ, так и ОАТ, мышам ПАУ-индуцибельных линий, C57BL, CBA и A/Sn, приводит к увеличению содержания Cyp1а2, а также к индукции Cyp1а1. В тоже время, при введении индукторов мышам Ah--линий SWR, AKR и DBA (ПАУ-неиндуцибельные линии), подобного эффекта, не обнаружилось. Однако в отдельных случаях регистрировалось незначительное усиление интенсивности белковой полосы, соответствующей Cyp1A2 (линии AKR, DBA).
Данные по анализу белка CYP1А были сопоставлены с ферментативной активностью цитохромов Р4501А1 и 1А2 в метаболизме 7-этокси- и 7-метоксирезоруфина соответственно. Результаты этого эксперимента представлены в таблице 1.
Как следует из полученных результатов, у контрольных животных не существует статистически значимых межлинейных различий в параметрах ЭРОД и МРОД. Таким образом, базальный уровень активности Cyp1A1 и Cyp1A2 практически одинаков для всех исследуемых линий мышей.
Введение как МХ, так и ОАТ, вызывало многократное увеличение ЭРОД и МРОД в печени мышей, обладающих Ah+ генотипом (C57BL, CBA и A/Sn). У мышей линий SWR, AKR, DBA, обладающих генотипом Ah-, введение как МХ, так и ОАТ, не приводило к статистически значимому увеличению общего содержания Р450 и ферментативной активности Cyp1A1 и Сyp1A2. Эти результаты согласуются с данными белкового иммуноблота и с результатами исследований группы Неберта, полученными ранее на ограниченном количестве линий мышей (Nebert, 1989). Таким образом, наши данные подтверждают наличие генетических различий в индуцибельности цитохрома 1А у мышей.
Таблица 1. 7-этоксирезоруфин- (ЭРОД) и 7-метоксирезоруфин-(МРОД)-О-деалкилазные активности цитохромов Р450 1А1 и 1А2 в печени мышей инбредных линий при индукции МХ и ОАТ.
| Линия | Индуктор | Р450 нмоль/мг белка | ЭРОД пкмоль резоруфина/мин/ мг белка | МРОД пкмоль резоруфина/мин/ мг белка |
| SWR | контроль МХ ОАТ | 0,47 ± 0,04 0,45 ± 0,03 0,42 ± 0,08 | 126 ± 25 173 ± 30 178 ± 19 | 109 ± 15 148 ± 22 165 30 |
| AKR | контроль МХ ОАТ | 0,6 ± 0,04 0,58 ± 0,1 0,55 ± 0,12 | 89 ± 25 75 ± 28 69 ± 15 | 100 ± 19 115 ± 14 125 21 |
| DBA | контроль МХ ОАТ | 0,45 ± 0,11 0,5 ± 0,11 0,47 ± 0,08 | 144 ± 14 185 ± 70 178 20 | 182 ± 25 220 ± 41 192 27 |
| CBA | контроль МХ ОАТ | 0,62 ± 0,05 0,89 ± 0,03 н.о. | 76 ± 22 685 ± 64 (9,01)* н.о | 89 ±16 730 ± 49 (8,20)* н.о |
| A/Sn | контроль МХ ОАТ | 0,55 ± 0,05 1,1±0,14 (2,0)* 1,2 ± 0,22 (2,18)* | 90 ± 11 1695 ± 148 (18,83)* 1878± 320 (20,86)* | 82 ± 15 1934 ± 200 (23,59)* 2194 ± 250 (26,76)* |
| C57BL | контроль МХ ОАТ | 0,78 ± 0,01 1,5±0,07 (1,92)* 1,36 ± 0,04 (1,74)* | 153 ± 20 2472 ± 190 (16,16)* 2911 ± 580 (19,03)* | 144 ± 34 3682 ±301 (25,57)* 3261 ± 428 (22,65)* |
В таблице приведены средние значения данных, полученные для групп животных из 6-ти особей, стандартное отклонение. Степень индукции указана в скобках. *Статистически значимое отличие от контроля по критерию Стьюдента (P 0,05). Н.о. – не определяли.