Гуманитарная методология: прочтение, программа, профанация? (доклад на семинаре 15 ноября 2005г.)
| Вид материала | Программа |
- Л. Г. Голубкова Доклад был представлен в два этапа: 11 ноября на семинар, 816.34kb.
- Программа курса методология истории д филос н., проф. Антипов Г. А. Новосибирск 2004, 62.35kb.
- Учебная программа (специальность 021100 «юриспруденция») москва 2005г, 274.78kb.
- Программа и тезисы докладов 23-25 ноября 2005г г. Черноголовка исман состав оргкомитета, 768.84kb.
- В г. Вязьме Утверждено на заседании кафедры ентд протокол № от 2005г. Заведующий кафедрой, 150.29kb.
- Доклад о работе рабочей группы, 117.21kb.
- Самарская Гуманитарная Академия удк ббк пермяков Ю. Е. Философские основания юриспруденции., 3735.17kb.
- Страхова Марина Вячеславовна, врач-психотерапевт психотерапевтического отделения Пензенской, 102.69kb.
- Учебно-методическийй комплекс (специальность 021100 «юриспруденция») москва 2005г, 578.47kb.
- Программа вебинара, 58.86kb.
Гуманитарная методология: прочтение, программа, профанация? (доклад на семинаре 15 ноября 2005г.)
Бермус А.Г.
Презентация к докладу [223 Кб]
Жен. Господа, у нас сегодня очередной семинар в рамках осеннего цикла по подготовке к предстоящим XII Чтениям. Сегодня у нас внешний, по отношению к Сообществу, докладчик. Зовут его Бермус Александр Григорьевич. Собственно, кем он является, каждый может прочесть, доктор педагогических наук, профессор кафедры педагогики РГПУ, Ростовский государственный педагогический университет.
У вас была возможность ознакомиться с тезисами. Если кто-то вдруг по какой-то причине их не видел, то тогда можно бегло посмотреть. Собственно, тему вы тоже знаете – «Гуманитарная методология: прочтение, программа, профанация?».
Слово докладчику.
Бермус. Спасибо. Уважаемые коллеги, я хотел бы начать с того, что испытываю огромное чувство признательности всем вам за приглашение выступить в вашем многоуважаемом собрании. Я прекрасно понимаю, что некая специфика моего происхождения, связанная с тем, где я работаю, чем я занимаюсь, неизбежно откладывает определенный отпечаток на всё, что я буду говорить. И поэтому я хотел бы сразу зафиксировать в качестве основополагающего первый тезис.
Тезис состоит в следующем: проблема гуманитарной методологии возникла передо мной, как личностная проблема. И по сути дела, то сообщение, которое я бы хотел представить вашему вниманию, и которое должно было бы стать основанием для нашего обсуждения, оно представляет для меня вполне определенную смысловую попытку понимания того, что мной сделано.
То есть, есть некоторая деятельность... ну, я даже с трудом могу назвать ее деятельностью – есть некая практика, есть некоторый дискурс, который реализуется мною. Он осмыслен в моем личностном пространстве, но его значение, если говорить об оппозиции значения и смысла, оно совершенно не определено. По сути дела, эта неопределенность значения является основополагающей проблемой, которая зафиксирована в этом названии.
Итак. Гуманитарная методология – это то, что я понимаю под тем дискурсом, который я собираюсь реализовывать, и три варианта его идентичности: прочтение, программа, профанация. Я должен сказать несколько слов о том понимании, которое я закладываю в каждый из этих концептов.
Прочтение. Что имеется в виду – есть классические, ставшие классические тексты Георгия Петровича, есть классические тексты и расшифровки тех или иных Игр, соответственно, есть прочтение, которое возникает в связи с тем, что эти тексты выставлены в Интернете, они публикуются – и есть внешняя позиция «читателя».
Очевидно, что эта позиция «читателя», которая не совпадает с позицией участника этого игрового взаимодействия. И очевидно, что это связано с некоторой игрой смыслами, игрой значениями, которое сопровождает понимание любых классических текстов.
Второе значение – «программа». Я бы сказал точнее, что здесь речь идет не о «программе» в строгом смысле слова, а о некой проскрипции, то есть, обозначении некоего пространства, в котором возможна интеллектуально-практическая деятельность, в котором возможна интеллектуально-практическая позиция, адекватная современным реалиям.
И наконец, третья констатация, третий вариант идентичности того, о чем я буду говорить – это «профанация». То есть, ситуация тоже вполне понятная, есть методологическое Сообщество, есть некая внутренняя культура, которая присуща этому Сообществу, и есть, будем говорить так, не методологическое пространство, окружающее это Сообщество.
Естественно, когда некие внутренние смыслы, культурные смыслы становятся предметом всеобщего достояния, возникает феномен «профанации» – возникает снижение, возникает контаминация какими-то ложными значениями, смыслами, и так далее.
И вот, три идентичности, которые, как мне кажется, могут возникнуть в связи с тем, что я буду говорить, они здесь обозначены. Безусловно, результатом нашего обсуждения может быть какая-то иная идентичность или, как говорят физики, их линейная комбинация, но это уже вопрос будущего.
Думаю, я дальше пропущу. Там я предпослал некоторые биографические данные, думаю, что, как таковые, они мало кого интересуют. И второй момент, который мне кажется важным зафиксировать – это та структура презентации. И в этой связи, мне хотелось бы, чтобы мы вместе с вами определились, как мы будем ее рассматривать.
Безусловно, те тезисы, которые вам розданы, содержат некоторую самую, что ни на есть, минимальную модель этого дискурса. И естественно, что мое сообщение поневоле будет выходить за пределы комментария того, что было записано здесь.
Четыре части этой презентации. Я хочу сразу подчеркнуть, я их обозначу, а дальше мы с вами вместе решим, какие из этих частей нужно озвучивать, какие из этих частей можно пробросить, и в этой связи, в каком режиме мы будем работать?
Итак. Первая часть – истоки гуманитарной методологии. То есть, я хотел бы обозначить ту проблемность, ту личностную проблемность, которая явилась для меня (я хочу еще раз подчеркнуть, что пока речь идет о моей индивидуальной позиции) основой для осмысления некоторого методологического осмысления актуальных для сегодняшнего времени реалий.
Вторая часть – это проблемы и перспективы обсуждения. Это мое видение того формата, в котором мы бы могли с вами общаться и взаимодействовать.
Третья часть – это прагматика развертывания гуманитарной методологии относительно системно-мыследеятельностного подхода. Что имеется в виду. Дело в том, что, опять-таки, насколько я знаком с материалами, опубликованными в Интернете, в последние год-два идет очень активное обсуждение основных достижений, основных проблем, основных, будем так говорить, перспективных линий СМД-методологии.
Естественно, что здесь я могу реализовывать только внешнюю стратегию, внешнее понимание. И естественно, что мое понимание является в этом смысле ограничительным. В то же время я могу высказать некоторую позицию, которая, как мне представляется, имеет отношение к методологии, в частности к методологии в варианте СМД, но которая представляет некоторую радикализацию и трансформацию ее онтологических структур.
Поэтому здесь очень важно, как мне представляется, определить этапы, определить сам диспозитив развития гуманитарной методологии.
И четвертое – это собственно диспозитив гуманитарной методологии. То есть, то, что нам дается на вещном, конкретном уровне. Какие принципы, какие идеи, какие онтологические картины могут быть зафиксированы в связи с тем типом самоопределения, о котором я говорил ранее.
Поскольку вы видите, что каждая из этих частей, каждый из этих блоков достаточно масштабен по количеству слайдов, я бы хотел услышать ваши пожелания и ваше представление, как нам лучше идти. То есть, я мог бы проговорить все эти слайды, предпослав им некоторый комментарий, но это займет, естественно, достаточно много времени.
Я могу остановиться только на каких-то частях, и тогда это позволит более предметно, более подробно обсудить каждую из этих частей. Но с другой стороны, здесь возможны некоторые аберрации, связанные с пониманием, поэтому мне бы хотелось услышать вашу позицию в отношении того, что мы оставим для...
Естественно, что презентация остается у вас на компьютере, и если у кого-то возникнет такое желание, вы, безусловно, можете посмотреть и ознакомиться со всем содержанием.
Коллеги, пожалуйста. Мы будем рассматривать все...? Ну, давайте тогда, может быть, я начну, а там дальше сориентируемся по ходу дела.
Итак. Истоки гуманитарной методологии. Я еще раз хочу подчеркнуть, что исходной проблематизацией была личностная проблематизация. Я сам являюсь выпускником физического факультета Ростовского госуниверситета. Закончил его в 92-м году. И все мы с вами прекрасно понимаем и помним, что такое 92-й год для науки, для научной деятельности.
И с этим связано то, что я на протяжении четырех лет совмещал занятие научной деятельностью в области физики и преподавание сначала в Институте повышения квалификации и переподготовки. И в той мере, в которой я сталкивался с теми или иными проблемами, касающимися и организации науки, и организации системы повышения квалификации, и переподготовки учителей, у меня возникали некоторые видения, некоторые представления того, что происходит.
Вот здесь я очень коротко обозначил те семь эффектов, которые, опять-таки, идентифицировались мной на личностном уровне. Первое – это понятно, самоликвидация идеологического государства и соответствующий кризис проектности. То есть, то, что было обозначено на уровне законов, как политика деидеологизации образования, то, что было обозначено, как переход и ликвидация Советского Союза, и переход к Содружеству Независимых Государств, и так далее – всё это составляло некоторые аспекты вот этого явления.
Второй момент – ускоренная деградация деятельности и перерождение символических форм. То есть, я здесь заключаю все те реалии, о которых мы говорим: «наука», «образование», «культура» – в некие кавычки. И мы с вами, в принципе, понимаем, чем эти кавычки обусловлены.
Дело в том, что, действительно, мы сталкиваемся с тем, что все те констатации о том, что наука перестает выполнять функцию фундаментального онтологического представления, что образование перестает образовывать личность, и так далее, и тому подобное – все они не просто сохраняют свою значимость, а их значимость гиперболизируется именно в девяностые годы.
Потому что мы фактически сталкиваемся с разрушением образования, как системы, разрушением науки, как системы – и заполнением этого пространства некоторым набором более или менее презентабельных псевдо-деятельностей.
Третий момент – отчуждение и замыкание социального субъекта. Тоже более или менее понятная вещь – катастрофическое разобщение общества, расслаивание общества, которое происходит в девяностые годы.
Четвертый момент – деструкция натурализованных стратегий. Очевидно, что каждый из нас, заканчивая то или иное высшее учебное заведение, по крайней мере, это было определенным атрибутом системы высшего образования в Советском Союзе – он имел определенную стратегию, стратегию, связанную с научной карьерой, стратегию, связанную с образовательной карьерой, и так далее.
Очевидно, что в начале девяностых мы сталкиваемся с феноменом массовой деструкции этих натурализованных... Почему «натурализованных» – потому что это были стратегии характерные для достаточно больших количеств людей.
Феномен нереформируемости. Здесь я бы хотел остановиться на том дискурсе, который возникает где-то в 93-94-м году и, на мой взгляд, к сегодняшнему моменту достигает своего максимального воплощения.
Дело в том, что это изначально была фраза Ельцина, когда он несколько раз реформировал федеральную систему безопасности, там возникало ФСК, потом опять ФСБ, и так далее, и тому подобное. И этот мотив, который возник тогда, что эта система не реформируема. И дальше, когда мы сталкиваемся с попытками реформирования армии – опять-таки, этот мотив нереформируемости возобновляется в той же степени.
И когда мы сейчас говорим о модернизации образования, сейчас это слово считается более адекватным, но опять-таки на уровне некоего внутреннего дискурса проблема рассматривается под углом, что... «Да вы знаете, кто такие педагоги?! Да вы знаете, кто такие учителя?! Да вы знаете, чему они учат?! Да вы знаете, что они общаются и используют понятия пятидесятых и сороковых годов?! Да вы знаете, что это просто осколок сталинской эпохи?!» И так далее, и тому подобное.
Вот этот вот дискурс нереформируемости... То есть, с этим вообще непонятно, что сделать. И с этим вообще ничего невозможно сделать. Вот это мне представляется очень важным концептуирующим элементом того, о чем я говорил в качестве гуманитарной методологии.
Шестое – понятная культурно-антропологическая разорванность постсоветского пространства, наличие самых разных и самых противоречивых тенденций.
И седьмое, как результат всего этого – это кризис личностной идентичности, то есть, утрата понимания того, кто я такой, и вообще, что я такое в этом изменяющимся обществе. Соответственно, проблема формирования образа жизненного пространства и способа понимания происходящего – это та реальная проблема, с которой я столкнулся в тот момент.
Следующий момент – это то, что я говорил прежде...
Кузнецова. Прошу прощения, Александр Григорьевич, Петр Георгиевич всё-таки велел мне рулить. (Смеется). Извините, я немножечко буду рулить. Вы закончили первый кусочек.
Бермус. Первый – да.
Кузнецова. Тогда, если можно, здесь немножко... Может быть, лучше вернуться?
Сазонов. Вернуться, да.
Кузнецова. Мы сейчас просто по ходу дела задаем вопросы по пониманию. Я прошу пока воздержаться от реплик и комментариев, чтобы выслушать всё, что нам предлагается.
Пожалуйста, вопросы на понимание, уточнение.
Сазонов. У меня есть один вопрос. Александр Григорьевич, когда я гляжу на перечисление этих проблем, то я не очень понимаю, кто Вы такой, что эти проблемы являются Вашими? Государственный деятель **, читатель литературы...?
Бермус. Ни в коей мере. Я преподаватель, я выпускник учреждения высшего профессионального образования. И я в своей практике, в своей преподавательской практике...
Сазонов. Если можно, да, феномен нереформируемости – армия, образование – что за... почему эта проблема нереформируемости Ваша, и что, где именно Ваш момент в этой проблеме? Это некоторое название тематизма. Каким образом вот этот тематизм является Вашей проблемой? Нельзя ли, скажем, на одном из этих примеров, на любом из этих примеров, вот...?
Бермус. Безусловно, мой непосредственный проблематизм – это проблема нереформируемости образования и возможности реформирования образования.
Сазонов. Скажите, проблема реформируемости образования тоже, так сказать... Министр образования может иметь возможность работать с... Ректор вуза **...
Бермус. Борис Васильевич, я понимаю, о чем идет речь.
Сазонов. Это сложно. В чем Ваша личностная проблема?
Бермус. Всё очень просто. Дело в том, что если говорить о Ростове-на-Дону, то в начале девяностых годов получила большое распространение практика научного руководства школы. То есть, рассматривалось... Это была общефедеральная проблема инновационно-деятельностного образования. В частности, я начал сотрудничать с несколькими ростовскими школами.
И в рамках той ситуации вместе с этими школами создавались проекты, делались попытки выхода в тот самый инновационный режим деятельности, которые практически ничем не заканчивались. То есть, проблема заключалась в том, что создавались документы, причем, они создавались в коммуникативном режиме, но эти документы никоем образом не трансформировали ситуацию.
Сазонов. А почему Вы считаете, что если Ваша деятельность не привела к некоторым результатам, которые Вы хотели бы получить, реформам, то Вы получили феномен нереформируемости, а скажем, не Вашей некомпетентности, неадекватности Ваших *...
Кузнецова. Александр Григорьевич, одну секунду, я просто попытаюсь Вам помочь. Борис Васильевич, а нельзя ли нам, поскольку здесь сказано, что это личностное самоопределение...?
Сазонов. Но я не вижу, не могу понять, где личностная компонента?
Кузнецова. Я понимаю. А если я проинтерпретирую это следующим образом: перед нами гражданин, и неважно, откуда и как, столкнувшийся с некоторой жизненной ситуацией – зафиксировал свой диагноз. Вот, ты сказал «тематизм», я употребила слово «диагноз». Вот, ему так представилось, в его позиции, что...
Сазонов. Как гражданина?
Кузнецова. Да. Как гражданина. В конце концов, всё узнаваемо, заканчивая...
Сазонов. А что такое «гражданин» это... ** (Говорят одновременно).
Кузнецова. Да. Конечно, что такое «гражданин» – это, конечно, очень туманно, но в качестве некоторого контекста введения – совершенно достаточно, потому что не надо переходить...
Сазонов. Но при этом, если говорить критически, то, опять-таки, проблема в нереформируемости – гражданин говорит: «Не реформируема». Да?
Кузнецова. Боря, может быть, ты и возмущен такой оценкой, но ради Бога – это диагноз.
Бермус. Я поясню.
Сазонов. Я хочу понять.
Кузнецова. Вы сейчас поясните, и мы вопрос на этом закончим, потому что это уже комментарий.
Бермус. Дело в том, что, безусловно, было бы полным абсурдом и полным идиотизмом с моей стороны настаивать на том, что я являюсь компетентным или относительно компетентным, просто ситуация в том регионе, в котором я живу, являла собой пример вот этой всеобщей неуспешности.
То есть, как вы понимаете, инновационная деятельность – это определенные семинары, это определенные сюжеты общения со своими коллегами. И вопрос заключался в том, что система не реформируема нигде. То есть, я работал с одними школами, я работал с другими школами, я работал с районными отделами образования – ни на одном из этих уровней... Причем, работали мои коллеги, другие коллеги, не я – но вот эта фиксация так или иначе происходила.
Поэтому я понимаю, что в Вашем подтексте, так сказать... «Почему Вы это объясняете системными причинами, а почему Вы не обращаетесь к тому, что Вы идиот?» Да? То есть, подтекст понятен, но я просто говорю о том, что мой опыт был связан с тем, что неуспех был тотальный.
И самое главное, почему я говорил о ФСБ и об Армии, потому что...
Сазонов. **...
Кузнецова. Боря, докладчик сказал всё, что можно.
Бермус. Потому что это фиксировалось и на уровне, будем говорить, нормативных текстов. Это фиксировалось на уровне медийных текстов. То есть, эта идея, то самоощущение, оно фиксировалось и там.
Сазонов. Я Ростов немножко знаю и знаю, что, скажем, в этих сферах некоторые оказались очень успешными. **
Кузнецова. Ты комментируешь. Минуточку, Борис Васильевич, Вы уже комментируете. Докладчик ответил на Ваш вопрос так, как он мог ответить. Александр Григорьевич, спокойнее, а то они сейчас перейдут... ** (Говорят одновременно).
Копылов. Извините, у меня тоже вопрос. Александр Григорьевич, а почему Вы отвечаете на этот вопрос, ведь Борис Васильевич Вас как бы подставляет, а Вы подставляетесь?
Кузнецова. Ну, потому что он хороший человек.
Копылов. Потому что он-то говорит изнутри СМД-методологии, где позиция должна быть сопоставлена с определенной деятельностной практикой. А Вы говорите, что должна быть множественная ситуация рационализации различных порядков реальности (Ваш пункт четвертый). Вы, вроде бы, исходя из этого, должны отвечать, что вообще вопрос незаконный.
Сазонов. ** Авторский способ **...
Кузнецова. Спокойно-спокойно! Господа методологи, одну секундочку. Господа представители СМД-методологии, я совершенно согласна с комментарием, который сейчас Гена предложил. Действительно, не надо подставляться, Борис Васильевич тут...
Сазонов. Я о личностной позиции.
Кузнецова. Вот, личностно. Человек Вам рассказал о себе, и каждый имеет право говорить о себе то, что он считает нужным, а вы потом будете говорить. Ты как редактор Гёте. Гёте говорил: «Я написал. Я в это время любил Лорхен», – «Гёте ошибался, он в это время любил Гретхен». Ну... Не надо. (Смех).
Пожалуйста, Миша, Ваш вопрос.
Сазонов. Значит, нам только кажется, что у нас совпадает...
Кузнецова. Спокойно-спокойно. Вопрос.
Флямер. На этом слайде, который Вы представили, есть ли какой-то термин, который бы выражал категорию гуманитарной методологии?
Бермус. Безусловно нет, потому что это пред-проблематизация, потому что сейчас я перехожу к той категории, к той категоризации, которая уже непосредственно обуславливает феномен гуманитарной методологии. То есть, это пока была фиксация некоторых полу-ощущений, полу-образов, то есть, это некие синкретические реальности, из которых начинает формироваться... но до этого проходит довольно много времени.
Да. Вы совершенно правы, непосредственной референции гуманитарной методологии на этом кадре нет.
Флямер. То есть, Вы говорите, что это фиксация **?
Бермус. Это фиксация, которая впоследствии приводит к формированию концепта гуманитарной методологии, но непосредственной референциальной связи здесь нет.
Вопрос. Я всё-таки задам свой вопрос, который, может быть, уже неправомерен. Следует ли так понимать, что, собственно, источников здесь еще нет – это обстоятельства, выводящие на некоторые размышления?
Бермус. Совершенно верно.
Давыдова. Можно ли Вас понять таким образом, что это личностная исходная проблематизация, и она начинается у вас с анализа ситуации?
Бермус. Да.
Давыдова. Связанной с самоликвидацией идеологического государства, как первый пункт этой *... Если это поставлено первым пунктом, можно ли понимать так, что все остальные выходят оттуда, связаны?
Бермус. Я бы не говорил об однозначной связи...
Давыдова. В каком они находятся отношении один по отношению к другому? Я сразу открою подтекст вопроса, чтобы не тратить времени, потому что, в какой мере (всё туда же) вот этот феномен нереформируемости связан с самоликвидацией идеологического государства? И связан ли вообще?