И. Г. Денисов когнитивная теория происхождения языка
| Вид материала | Монография |
| Раздел 1.Понятие к значению, как общее к единичному Экскурс в прошлое Страдания семантики |
- Денисов Г. И. Юридическая техника: теория и практика. Юридическая техника: теория, 197.8kb.
- 10. 02. 19 Теория языка, 670kb.
- Речь краткое содержание Речь и ее функции, 342.88kb.
- Программы дисциплин подготовки магистра филологии по направлению 031001. 62 «филология», 474.04kb.
- Белов В. В., Виталиев Г. В., Денисов, 3378.64kb.
- Специальность 10. 02. 19 Перечень вопросов к кандидатскому экзамену, 28.39kb.
- 1 Что изучает пл, 371.02kb.
- Программа-минимум кандидатского экзамена по специальности 10. 02. 19 «Теория языка», 306.52kb.
- Практическая работа №2 "Норманнская теория происхождения Древнерусского государства", 419.4kb.
- Учебно-методический комплекс дисциплины безопасность жизнедеятельности Специальность, 1636.38kb.
Раздел 1.Понятие к значению, как общее к единичному
Вообще язык выражает
в сущности лишь общее;
но то, что мыслится, есть
особенное, отдельное [1,104].
Г.В. Гегель
Экскурс в прошлое
Составляющие речемыслительной деятельности человека, как язык, речь, мышление, познание, отражение, сознание, психика, уже существовали на понятийном уровне как семантические компоненты общефилософских представлений в Древней Греции, Индии, Китае. Уже в конце первой половины первого тысячелетия до н.э. проявлялась способность видеть гносеологическую оппозицию природы и духа, материального и идеального, «имени» в сознании и «реального» в бытии, борьбу противоположностей как главную характеристику сущего, познание как отражение противопоставлением единого и многого, которые в последующем развитии привели к родо-видовым отношениям в процессе познания-отражения реальности.
Мудрецы уделяли довольно много внимания познанию как главной функции в ментальной деятельности, и поэтому, и общения. Когнитивная сторона, в тесной взаимосвязи с другими составляющими акта речи, представляла противопоставление высшей познанной идеальной сущности низшему эмпирическому фактору как: высшее и низшее знания (Ригведа), высшая истина и повседневная жизнь (аскеты периода упанишад), знания от рождения и чувственный эмпиризм (философия Кун-Фу-цзы), дхармы и реальность (школа Махаяна), Брахман и Атман (индийская Брихадараньяка), сущное и несущное (Илиада), научное и повседневное познание небесного (божественного) и земное (человеческое) познание (Милетская философская школа), высшая (идея) и низшая (материя) степени бытия (Платон) и т.п.
Все вышеприведенные противопоставления можно привести к оппозиции общего (рода, познанного, понятия) особенному (единичному, виду, непознанному, значению). Следовательно, особенное так относится к общему, как реальное к идеальному, как вид к роду, как значение к понятию: или особенное познается через общее, реальное – через идеальное, вид – через род, значение – через понятие и т.п.
В гносеологическом и логическом смысле «идея» Платона есть общее, или родовое понятие о сущности мыслимого предмета [2, 196–197], задача познания у него состоит в осмыслении прообраза вещей данного разряда и установлении их «рода» и «видов» внутри этого рода.
У Платона эйдос-понятие (о бытии, предмете, его сущности) оказывается в синонимическом ряду с семантическими единицами «мысль», «замысел», «руководящий принцип», «смысл» и т.п. [3, 196], т.е. в сфере плана содержания. Аристотель подразделяет эйдос-идеи на «общие» и «индивидуальные». Приписывание Платоном эйдос-понятиям самостоятельного существования (гипостазирования) [4,12], высказывание Аристотеля, что «эпистеме о единичном невозможна» [5,39], ослабили методологическую базу в исследованиях лингвистических, философских, психологических проблем теорий отражения и познания.
Однако вовлечение категории общего и отдельного (единичного, особенного, индивидуального) в изучение процессов познания как главной функции языка в середине первого тысячелетия до н.э. дало ряд мыслей полезных для современных исследований понятия и значения в речемыслительной деятельности.
Страдания семантики
Понятие и значение как явление идеальной стороны языка обычно рассматривается как «обозначаемое», т.е. «внутренняя (семантическая) сторона, план содержания лексических страниц» [6, 7]. Философы указывают, что «понятие – мысль, отражающая в обобщенной форме предметы, явления действительности и связи между ними»… [5,494]. В этой дефиниции родовой и видовой фрагменты находятся в синонимических отношениях (и понятие, и мысль суть план содержания, т.е. содержание есть содержание), и сущность термина «понятие» не раскрывается. Кроме того, понятие-вид, мысль-род. Так ли это? Слова «отражающая в обобщенной форме» также ничего существенного не говорят, поскольку каждое слово в языке является результатом отражения и непременно в обобщенной форме. Видовой фрагмент дефиниции «значение» ассоциируется с «содержанием», «смысловым содержанием», «смыслом», «интенсиональным значением», «мысленным содержанием» [5, 200], которые не несут в себе сущностных характеристик термина.
Одни из наиболее показательных обобщений второй половины ХХ века относительно понятия-значения представляет известный языковед М.П. Кочерган:
Понятие – единица мышления, логическая категории, ядро значения.
Значение – лингвистическая категория, не сводимая к понятию.
Объем значения и понятия пересекаются, но полностью не совпадают.
Значение слова шире понятия, понятие глубже значения.
Слова и их значения – категории национальные, понятия – интернациональные [7, 40–41].
Методологическим недостатком приведенных обобщений являются недооценка диалектической взаимосвязи, взаимопереходности понятия и значения, что привело, в свою очередь, к изолированности их рассмотрения.
«Периоды неоправданного спада исследовательского интереса к содержательным аспектам языка, к лексической семантике», особенно «семантический паралич» в американской лингвистике [8, 5–7], и возникшая при этом тенденция отнесения семантического аспекта речемыслительной деятельности, познавательной функции языка к факторам второго плана привели к тому, что в изучении плана содержания лингвисты сосредоточили внимание на значении, передоверив понятие другим наукам, но и значение было названо «хамелеоноподобным словом» [9,171]. О создавшемся положении в семасиологии В.З. Панфилов сказал, что «Теоретическое языкознание переживает кризисное состояние» [10,5].
Таким образом, ни авторитетные источники философии, ни броские обобщения не менее авторитетных лингвистов не могут служить методологической базой для дальнейшего исследования семантики – души языка. Нужна качественно новая методология, включающая углубленные теории отражения и познания, принцип многофункциональности речевого акта. Данный раздел главы I делает попытку раскрыть сущность понятия и значения в их взаимосвязи и установить их функции в речемыслительной деятельности.