Е. И. и Красниковой О. М. Антропология Берта Хеллингера Начинаем наше 14-ое заседание
| Вид материала | Заседание |
- Лекция Берта Хеллингера для студентов Московского Государственного психолого-педагогического, 40.6kb.
- Законодательное собрание, 1233.29kb.
- Заседание №4 Мы начали наше заседание с отчёта руководителя по эксперименту леворукости, 177.77kb.
- Разных оттенков любви, 69.69kb.
- Мастер-класс «Приемы педагогической техники», 339.33kb.
- Канавинского района, 163.02kb.
- Иерей Димитрий Моисеев Христианская антропология Христианская антропология. Антропология, 318.69kb.
- Анатолий Анатольевич Либет, и я с удовольствием передам ему бразды правления, он будет, 624.74kb.
- Что значит для меня Родина, 42.79kb.
- Тема философская Антропология, 1684.71kb.
14-е заседание
Методологического семинара
по христианской психологии.
Доклад Красниковой Е.И.
и Красниковой О.М.
Антропология Берта Хеллингера
Начинаем наше 14-ое заседание - последнее в этом году, пасхально радостное. Радостное еще и тем, что в очередной раз нашу кафедру занимают дамы - наши коллеги, психологи. Не все только ученым мужам на нашем семинаре, но и ученые женам место есть.
Как мы объявляли, нашей сегодняшней темой является антропология и психотерапия Берта Хеллингера. Но мы не делаем из этой темы академического доклада. Жанр нашего сегодняшнего заседания - скорее беседа (обсуждение), которая интересна, прежде всего, специалистам, которые практикуют эти методы, и тем, которые много слышали об этом, и тем, которым это интересно, а также это интересно, надеюсь, и тем, кто вообще интересуется психологией, - нашим студентам и нашим преподавателям.
Есть еще один интерес, который, я думаю, сегодня должен быть нашей задачей. Мы, как мне помнится, впервые на нашем методологическом семинаре обсуждаем некоторую конкретную методику. Конечно, школа Берта Хеллингера - не методика, а некоторое целостное учение. Но, тем не менее, мы обсуждаем некоторую практическую психотерапевтическую методику, которая, во-первых, вызывает у нас массу вопросов, а, во-вторых, у нас есть вопросы более общего порядка, и в сегодняшней беседе мы их опробуем. Мы их проверяем: уместно ли, возможно ли задавать подобные вопросы от лица христианского сознания к психотерапевтической методике? Можно ли, и какие вопросы, какие критерии может выдвинуть христианское сознание перед психотерапевтической практикой? Допустимость, приемлемость, границы: в каких случаях применимо, а в каких случаях не применимо? Что противоречит христианскому учению, а что может противоречить христианской практике? Что может вызывать вопросы в приходской жизни, а что может вызывать вопросы в личной жизни?
Ну и конечно, вопросы, касающиеся защиты прав потребителя и защиты прав клиента в широком смысле слова, потому что клиент может быть человеком не очень щепетильным, а может быть очень щепетильным человеком, который боится чем-нибудь нарушить правила, каноны церкви, и поэтому относится к психотерапии с известной подозрительностью и щепетильностью. Это тоже вопросы для нас, для нашего обсуждения, в том числе и сегодня.
Мы готовили сегодняшнее выступление таким, не в первый раз практикуемым нами образом: из двух докладов. Они, наверное, неравной величины. Но, мне кажется, они оба будут достаточно интересны.
Первое слово предоставляется Елене Ивановне Красниковой, многим из вас хорошо известной. Это основной доклад. И Ольга Михайловна Красникова, которая дополнит доклад Елены Ивановны своим представлением о методике, о школе Берта Хеллингера. Потом, как всегда, мы будем задавать вопросы, и высказывать свои суждения.
Красникова Е.И.
Я набралась окаянства предстать перед вашим судом только по одной причине - по причине того, что на меня произвел огромное впечатление пятый психологический конгресс по “расстановке”, на котором я была с 4-го по 7-ое мая. Я посчитала необходимым или возможным поделиться теми впечатлениями, теми чувствами, которые у меня возникли и по поводу своего личного места в психологии и в психотерапии в связи с тем, что происходит сейчас в психотерапевтическом процессе, и по поводу тех объективных взглядов, позиций, мировоззрений, которые высказываются, и к которым очень важно выразить или прояснить свое отношение.
Прежде всего, этот метод, метод расстановки по Берту Хеллингеру (раньше говорили обычно "расстановки семьи", но сейчас говорят уже шире) практически не так давно появился. Но масштаб конгресса, на котором оказалась наша делегация, меня поразил. То есть, занимаясь практически 10 лет этим методом, я не предполагала, что этот метод так широко раскинул свои сети, свои крылья. На конгрессе присутствовали делегаты из 40 стран, и отрадно было читать в аннотации, которая представляла этот конгресс: 40 стран, в том числе (в скобочках) большая делегация из России. То есть, нам были рады, мы были опять в диковинку, нас проверяли, нет ли у нас "хвостов".(?!) В общем, мы там догнали этот научный, психотерапевтический поезд, который идет, и, надеюсь, успели в него вскочить.
Значит, было 40 стран, причем был представлен любой материк, любая страна, вся Европа. Люди приезжали не просто интересоваться, а приезжали с работами, workshop'ами, лекциями, докладами. Это говорит о том, что метод завоевал очень серьезные позиции в мировой психотерапии.
Вопросы, которые меня больше всего волновали: в плане того, что существует неоднозначное отношение к тому, что происходит (какие энергии), к чему апеллирует тот метод, который предлагает такого рода психотерапевтическую помощь.
Я увидела, что все вопросы, которые я задавала себе в процессе освоения и работы с этим методом, также заботят, и задаются теми людьми, которые приобщены к этому методу. Что это за вопросы?
Я, как человек средних лет, практически недавно воцерковляющийся, но имеющий большую историю психологических знаний, чем историю своего воцерковления, вынуждена уже в течение нескольких лет совмещать, перестраиваться, реконструировать свое психотерапевтическое мировоззрение с учетом того, что изменилось мое человеческое мировоззрение. Я попыталась так обрисовать ситуацию. Я думаю, что она знакома многим из аудитории.
Понятно, что не хочется уступать свои психотерапевтические или психологические позиции. Но при этом совершенно очевидно, что многие из психотерапевтических позиций должны быть переосмыслены. Как это совместить? Как остаться в работе, но при этом не пойти против своей совести?
Очень не хочется быть практикующим магом или магическим психологом. Но при этом надо работать, и важно работать, и быть эффективным. Мы соблазняемся, мы видим, что тот или другой метод эффективен. Мы идем за ним, и вольно или невольно мы становимся носителями той идеологии, которая заложена в этом методе, и вдруг оказываемся, ничтоже сумняшеся, в каких-то магических объятиях (целительства или того, что стоит через запятую с этим). Поэтому не удивительно, что доклад Берта Хеллингера с самого начала, с первых слов был обращен к тому, что происходит во взаимоотношениях этого метода и веры, религии.
Сейчас я скажу коротко о том, что я хотела бы вам изложить. Сначала мне бы хотелось сказать несколько слов об этом методе, потому что кто-то, может быть, не знает, о чем идет речь, и как это выглядит.
Второе - это основное, что для меня было интересно на конгрессе: переформулировалась система понятий, и ключевым словом на конгрессе для меня было слово "лояльность к системе", "лояльность к семье". (?!)
Был очень важный доклад монаха из Америки, из монастыря Бенедиктинского ордена Дэвида [Стейнделраста] (как я понимаю, они дружны с Бертом Хеллингером). Он дал удивительно интересные духовные основы основного порядка системы Берта Хеллингера - порядка принадлежности к системе, принадлежности к семье.
Еще мне хотелось бы дать позитивный пересказ того, что говорил Берт Хеллингер. Там тоже много неожиданного и очень спорного, хотя есть и новые интересные теоретические положения. И еще (не знаю, успею ли я до этого дойти): практические преломления принципа порядка принадлежности, принципа лояльности к системе. То есть, я хочу, хотя бы коротко, обозреть те workshop'ы, которые были посвящены болезни, совести, отношению к родителям, трудным детям, травме.
Если останется время, я хотела бы некоторой виньеткой рассказать о том, каков совершенно новый подход к восстановлению детского ряда в семье, [и как терапия с расстановкой].
Прежде всего, о методе.
Пожалуйста, поднимите руки те, кто никогда не видел, как работают эти методы. Значит, у меня есть благодарные слушатели, и я скажу несколько слов о том, что имеется в виду.
Проективный метод.
Мы знаем проективный рисунок. А здесь проекция нашего бессознательного идет в пространство. Значит, пространственная проекция внутреннего образа семейной системы.
Процедура происходит предельно просто. Это групповой метод. Поэтому протагонист выбирает заместителей на роли членов своей семьи (кроме семьи, там много разных видов: организация или еще какие-то структурные расстановки), выбирает заместителей, и с заместителями в большом пространстве создает некоторую фигуру, рисунок, который не является скульптурой. Там нет никаких позиций: присесть, прилечь, приобнять - этого всего нет. Все очень лаконично и строго.
Феномен состоит в том, что люди, оказываясь на месте в этом пространстве, начинают испытывать некоторые чувства, которые и есть собственно феномен, которые мы обсуждаем, и которые для нас являются некоторым объективным свидетельством.
Тут мы, как ученые, как психологи, как объективисты, конечно, совершенно уязвимы, потому что, откуда это берется, мы не знаем. Так как уже давно известен феномен и в обмене ролями, и в "горячем стуле", и в работе с симптомом в разных подходах, то тут есть общий реверанс в сторону того, что с этим работают, и метод расстановки не исключение. Вот такой феноменологический метод, который имеет дело с тем, что разворачивается прямо сейчас у нас на глазах.
Это метод, относящийся к семейной системной терапии. Это системный метод. Что это значит? Это значит, что элементом исследования или изучения является не отдельный человек, а взаимосвязь, взаимоотношение (двоих, троих и т.д.). Это одна посылка. Вторая посылка - это то, что мы все включены во взаимосвязи, и нарушение в одном из звеньев взаимосвязи будет влиять на меня.
Простые, известные вещи. Но специфическим образом описанные и проанализированные они, как выясняется, дают совершенно колоссальные возможности для развития, для роста и для проникновения в какие-то очень интересные глубины нашей жизни и понимания вещей, которые с нами происходят.
В самом начале, как только этот метод появился, Берт Хеллингер говорил, что это не метод: это подход, это то, как человек видит, это взгляд на мир. То есть, это претензия на то, что это просто позиция, мировоззрение.
Когда мы углубляемся в изучение того, что предлагает Берт Хеллингер, мы видим, что это правда, что действительно он работает с тем, что разбивает, развенчивает, дискредитирует очень многие мифы, которые существуют в житейском сознании, да и в психологии тоже. Он выявляет некоторые порядки, как он называет их, порядки любви, нарушение которых собственно и вызывает те расстройства, с которыми к нам люди приходят за помощью. Это и психосоматические расстройства, это и семейные проблемы, это и проблемы педагогического характера.
Самый главный из порядков - это порядок принадлежности к системе. Казалось бы, банальная, очень простая вещь: каждый человек по праву рождения имеет место в своей семье и в своей системе. Но есть очень много ситуаций, в которых мы по тем или иным причинам исключаем члена семьи, члена системы: забываем его (он уехал в эмиграцию), презираем его (он нехороший). Нам стыдно, что мы так поступили (например, сдали кого-то из родственников в дом престарелых). Мы предпочитаем об этом не говорить, и второе-третье поколение даже не знает, как его зовут. В тюрьме сидит человек.
Есть много ситуаций, которые позволяют говорить о том, что есть феномен исключенного члена семьи, которому отказано в праве принадлежать к этой семье. Это не Хеллингером придумано. Это [Вастерминий] Надь, исследователь первой половины XX в., впервые описал этот феномен, и он известен в семейной психотерапии. Хеллингер построил вокруг этого феномена как центрального свою систему.
Что происходит, если нарушается этот закон принадлежности? Происходит попытка восстановить плохой баланс (баланс, но плохой). За счет чего? За счет болезни. За счет невозможности быть счастливым. Разными путями. Все, что называется "неудачи в жизни" (невозможность выйти замуж, бесконечные разводы, неуспехи в работе) - это серьезное системное нарушение. Это психиатрическая психосоматика. То есть, получается так, что человек, проживая свою жизнь, принимая решения, испытывая чувства, на самом деле, живет не свою жизнь, а реагирует на то, что произошло в прошлом в его системе.
Теперь я позволю себе обращаться к тем, кто знаком с методом, и видел это в яви, но предупредив тех, кто не видел это глазами или просто читал книгу. Это действительно феномен. Это так же невозможно передать, как я не могу вам рассказать, как пахнет сирень, если вы ее не нюхали. Феномен, он и есть феномен. Так что, тут или как-то верьте, или идите смотрите. Тут надо разворачивать. Это надо показывать. Скажем, семинар по обучению этому методу происходит в процессе терапевтической работы. То есть, это метод, который передается из рук в руки.
Сейчас мне бы хотелось привести цитату из Хеллингера. У него есть очень точные слова, и мне не хотелось бы терять что-то из того, что он говорил.
Вот первые слова, которые он сказал на конгрессе: "Главное в расстановке, что сущностно, что является поворотным моментом, что действенно, что переворачивает наши представления, - это не теория, это не утопия, это не идеология, а наблюдения, собранные в разных контекстах".
Его спрашивают: "Почему вы так поставили? Почему вы говорите заместителю, чтобы он так сказал? От чего вы это взяли?" Он говорит: "Я видел 100 случаев, и в 100 случаях было так. У меня нет оснований не доверять своим глазам, своему опыту". Он еще раз подчеркнул, что это наблюдения, собранные в разных контекстах, обобщенные и проверенные практикой.
Очень сложная мозаика, и мне сейчас предстоит связать сложные, крупные мозаические куски. Давайте я поставлю точку на таком введении, и просто расскажу или перескажу тот доклад, который мне показался очень интересным именно для развития самого метода Хеллингера.
Это доклад, который называется "Божественное растет в нас". Может показаться, что это совсем про другое или немного про другое. Но я постараюсь по ходу рассказа делать связки с тем, что есть системное мышление, что есть метод расстановки.
Это доклад Давида [Стейнделраста]. У меня есть его координаты. Если вы заинтересуетесь, то я могу их дать. Такое интересное название его доклада: "Божественное растет в нас. В чем основы религии в нас".
С чего он начинает свой доклад? Что главное? Он говорит: "Личностный опыт". Второе главное - то, что все время должно быть больше, все время должно расти, в развитии. Он говорит, что это есть отражение сути Божественного: в развитии. Слово "развитие", "рост" - это ключевое слово для него.
Он говорит о том, что важно осознать две составляющие этого процесса: осознать, что Божественное в нас живет, и предоставить этому пространство для действия.
Затем он задается вопросом: "Где переход от духовности к религии? Что стоит на пути роста? Что делать, чтобы рост продолжался?" Ответ на эти вопросы собственно и есть содержание его доклада.
Первый вопрос: переход от духовности к религии, как он происходит в его понимании. Он начинает с того, что отправляет к этимологии слова. Духовность - это дух, дыхание. [...] - на греческом, [рампус] - на еврейском. Дыхание - основа жизни. Духовность - сила жизни. Такая вот логика.
Что делает человека живым? Он говорит больше: "Что делает человека таким живым?" Он говорит, что у психологии нет ответа на этот вопрос. Это с одной стороны. Но, с другой стороны, есть некие реалии, которые описаны психологией, и которые могут помочь нам понять, что делает человека живым.
Он обращается к известному нам со школьной скамьи (?!), описанному Маслоу, феномену под названием "пик переживаний". Он напоминает, каковы составляющие пик-переживания. То есть, переживания очень сильного, очень включающего человека эмоционально в значимой для него ситуации, и [переживания] смыслообразующего.
Какие есть признаки этого пик-переживания? Те, кто знаком с системой Роджерса, хорошо поймут, и проведут здесь параллели.
Невыразимость опыта. Я никому еще этого не рассказывал, а, если я это рассказываю, то меня не понимают, о чем это. То есть, это глубокое внутреннее переживание. В момент этого переживания время останавливается. То есть, человек находится в момент этого переживания полностью в настоящем моменте.
Неограниченное чувство принадлежности (т.е. чувство единства со всеми). В этот момент человек всему говорит "да": и отрицательному, и положительному. В этот момент человек исполнен чувством счастья.
Вот такая апелляция к психологическому описанию пик-переживания или experience. Что дальше? Вот происходит с человеком это переживание. В той мере, в какой мы позволяем этому опыту проникнуть в нас, в той мере, в какой мы открываемся этому опыту переживания, мы живем, и мы живые. Это мистический опыт.
У нас в Православном университете уже было обсуждение того, что есть в этом методе расстановки от мистики, а что есть от опыта. Здесь появляется слово "мистика". Он называет мистиком любого человека, который имел открытость к такому своему опыту, к такому своему переживанию. Он говорит, что великие мистики - это те люди, которые впустили это переживание в себя, которые открыли себя этому переживанию.
Это некоторое описание или контекст, который задается понятию "духовность". Как от духовности переходят к религии? Что происходит сразу после мистического опыта? Человек задает себе вопрос: "А что это было со мной такое необыкновенное?" То есть, интеллект пытается интерпретировать, понять, объяснить. Потом человек говорит: "А я хочу еще раз его пережить", - и что-то делает, для того чтобы его пережить. То есть, здесь включается еще и воля: мне это нравится, а вот это мне не нравится.
Может быть, вам это покажется банальным. Я не знаю. Мне это показалось очень интересным. Здесь, в этом моменте, появляется мораль: мне нравится, мне не нравится, мое, не мое. И мораль у каждого своя. Но суть этой морали в том, что здесь описано, как я должен вести себя по отношению к тем, к кому я принадлежу, к той группе, к которой я принадлежу. Часто это группа родственников. Тут мы попадаем в ситуацию расстановки, в то, что описывается расстановкой и теми феноменами, которые там есть, теми порядками, которые там описаны.
Он говорит, что до этого вопроса (до вопроса: "А что это было, я хочу еще, я хочу повторить") человек был свободен, а тут появляется несвобода, появляется порог, какая-то граница: мое - не мое, наше - не наше.
Здесь один из основных феноменов, которым оперирует Хеллингер в своих расстановках: это лояльность к семье, лояльность к той группе, к которой я принадлежу. Человек болеет из лояльности к своей семье. Девушка не может быть счастливой, потому что у нее мама несчастна. Она не может выздороветь, потому что мама болела, или папа был болен. Этих феноменов лояльности очень много.
Когда мы говорим о том, как работать, скажем, с психосоматической проблемой, мы говорим: "Отдай дань уважения тому, с кем ты идентифицирован в своей системе, и возьми свою жизнь, отделись. Никому не помогает то, что ты так лоялен".
Я напомню вам те динамики, которые существуют в расстановках психосоматики. Болезнь трактуется как уход за кем-то из любви к кому-то. Кто-то в семье умер, кто-то в семье исключен (не обязательно умер). Ребенок, как наиболее чуткая, чувствующая и открытая душа (это может быть и взрослый, но чаще это бывает ребенок во втором-третьем поколении), говорит этому исключенному: "Я тебя вижу, я тебя люблю, и иду за тобой". Это суть болезни, и попробуйте такую болезнь вылечить лекарством. Это лояльность к своей системе, к своей семье. Или же он говорит: "Я так тебя люблю, что ухожу вместо тебя, дорогая мама, дорогая бабушка или дорогой братик".
Третья динамика: это, когда кто-то виноват, и я буду искупать вину, твою вину, и буду болеть или буду уходить. Способ ухода может быть разный. Это может быть какая-то общая несчастливость. Это может быть депрессия. Это может быть психоз. Это может быть соматическая болезнь. Это может быть какая-то несчастная жизнь или отсутствие какого-то места для жизни.
Я сейчас провела параллель с расстановкой, чтобы совместить вот эти. С двух разных мест они встретились в одном месте. Хеллингер идет из личного опыта. О. Давид идет из опыта мистического, из своего духовного опыта. И они встречаются здесь. Они оба говорят о лояльности.
Любопытно, как он видит, как дальше развивается религия. Любая религия начинается с мистического опыта ее основателя. Этот опыт кристаллизуется в мораль. Он живет во времени в той группе, которая разделяется. Если это происходит очень долго во времени, то группа придает свой смысл первичному опыту основателя. Эта фиксация опыта в морали со временем "замерзает", и становится догматичной. Единственный путь оживлять вот это "замерзшее" - это путь оживления своим мистическим опытом, своим переживанием.
Здесь я постаралась как можно более точно воспроизвести его слова без своего отношения. На самом деле, я не знаю, как это.(!)
Следующий вопрос: что стоит на пути роста религиозности в нас? Он видит ответ на этот вопрос в том, что мы отделены от Бога в настоящий момент. Это по-другому сказанное одно из центральных положений того, как видит психология или психотерапия здоровье или зрелость: пребывание в настоящем моменте (здесь и теперь).
Оставляя за скобками те вещи, которые мне самой были непонятны, я расскажу вам о том, как метафорически представляет он себе религии мира, то, что в мире есть много религий. Если следовать этой логике, то понятно, что там, где [мораль, мистический опыт, которые фиксируются в свое переживание, что наше и что не наше, и это разное]. И вот разные представители разных религий. Они стоят в кругу, и каждый исполняет свой танец. Эти разные рисунки сплетаются в какой-то один общий танец, в какое-то одно общее действо. Каждый танец влияет на общий рисунок в одном кругу.