Geum.ru

Социально-экономические проблемы XXI века: попытка нетрадиционной оценки

Вид материалаДокументы

Содержание


Разобщенность современного мира как следствие развития постиндустриальных тенденций
Автономность постиндустриального мира
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

Разобщенность современного мира как следствие развития постиндустриальных тенденций


Второй фундаментальной проблемой современного мира является переход от многополюсной его модели, характерной для XIX-XX веков, к однополярному миру, доминирующее место в котором безусловно принадлежит странам, в которых постиндустриальная модель уже вполне сформировалась. Наивные предположения о возможности быстрого рывка в постиндустриальное "завтра", как мы отмечали выше, вряд ли могут стать основой реалистической стратегии действий в современных условиях, и главной причиной подобного положения дел является то, что в той же мере, в какой интеллектуальный класс современных западных обществ развивается достаточно автономно от социальных групп, вовлеченных в процессы массового производства, сами постиндустриальные страны добились высокой степени независимости от остального мира.

Говоря о самодостаточности постиндустриальной цивилизации, мы имеем в виду прежде всего две группы взаимосвязанных обстоятельств. С одной стороны, к середине 90-х годов стали очевидны тенденции, свидетельствующие о том, что эта часть человечества обрела стабильные источники внутреннего динамизма, и отныне фактически свободна от необходимости поддерживать свою экономическую систему внешней хозяйственной и политической экспансией. Одновременно с этим стало ясно, что значимых источников внешней опасности, которая могла бы серьезно угрожать стабильности западного мира, более не существует. С другой стороны, последние десятилетия явили и новую, ранее не столь заметную тенденцию, которая обнаружила себя только начиная с середины 80-х годов: за масштабной глобализацией хозяйства скрывался другой процесс - нарастающей замкнутости постиндустриального мира. Оба этих процесса - укрепление собственно постэкономических тенденций внутри развитых стран и быстрое формирование замкнутого в своей постиндустриальной определенности мира - вызывают к жизни противоречия, способные определить большинство международных конфликтов XXI века.

Автономность постиндустриального мира


Нарастание автономности узкого круга стран, олицетворяющих новый мировой порядок, обусловлено тремя группами факторов.

Первая из них связана с резким снижением зависимости развитых постиндустриальных стран от сырьевых и энергетических ресурсов остального мира, особенно заметным на протяжении последних нескольких лет. Это обусловлено, с одной стороны, значительным сокращением спроса на первичные ресурсы ввиду резкого повышения эффективности хозяйствования и, с другой стороны, бурным развитием информационных технологий, основанных на применении воспроизводимых ресурсов и эффективном вторичном использовании сырья и материалов.

Снижение материалоемкости продукции, производимой в развитых странах, особенно заметное после нефтяного шока 70-х годов, в последнее время перестало жестко зависеть от цен на сырье и материалы и играет теперь роль в определенной мере независимой переменной. США при выросшем в 2,5 раза валовом национальном продукте используют сегодня меньше черных металлов, чем в 1960 году128; в Германии за тот же срок потребности целлюлознобумажной промышленности в воде сократились почти в 30 раз129, и подобные примеры можно продолжать как угодно долго. С 1980 по 1997 год потребление нефти и газа в расчете на доллар произведенного в США валового национального продукта упало на 29 процентов, хотя цены на нефть за тот же период снизились весьма значительно: на 62-64 процента130. Несмотря на то, что цены на моторное топливо в США почти в три раза ниже, чем в Европе, с 1973 по 1986 год потребление бензина средним новым американским автомобилем упало с 17,8 до 8,7 л/100 км131; Соединенные Штаты лидируют также в области создания природоохранных технологий, предлагая к производству в начале будущего столетия автомобили, потребляющие не более 2,1 литра бензина на 100 километров пробега. Нельзя при этом не отметить, что Япония, хотя сама и производит меньше новых технологий в области ресурсосбережения, использует более интенсивно приобретаемые в других странах методы; эта тенденция, сложившаяся после нефтяного шока, привела сегодня к тому, что энергоемкость японского промышленного производства почти на треть ниже, чем в США132. Удельный физический вес промышленных продуктов, представленных в американском экспорте, в расчете на один доллар их цены, снизившийся на 43 процента между 1967 и 1988 годами133, упал еще в два раза только за последние шесть лет, с 1991 по 1997 год134.

Та же картина наблюдается в странах-участницах Организации экономического сотрудничества и развития. С 1973 по 1985 год их валовой национальный продукт увеличился на 32 процента, а потребление энергии - всего на 5135; во второй половине 80-х и в 90-е годы дальнейший хозяйственный подъем происходил на фоне абсолютного сокращения энергопотребления. Правительствами этих стран одобрена стратегия, согласно которой на протяжении ближайших трех десятилетий их потребности в природных ресурсах из расчета на 100 долл. произведенного национального дохода должны снизиться в 10 раз - до 31 килограмма по сравнению с 300 килограммами в 1996 году136.

Примеры изобретательно экономного отношения к невоспроизводимым ресурсам, порождаемого развитием новых технологий, можно приводить бесконечно. Если в первые послевоенные годы доля стоимости материалов и энергии в затратах на изготовление применявшегося в телефонии медного провода достигала 80 процентов, то при производстве оптоволоконного кабеля она сокращается до 10 процентов137; при этом медный кабель, проложенный по дну Атлантического океана в 1966 году, мог использоваться для 138 параллельных телефонных вызовов, тогда как оптоволоконный кабель, инсталлированный в начале 90-х, способен обслуживать одновременно 1,5 миллиона абонентов138. Крупные промышленные компании все чаще отказываются от использования материалов не столько дорогих, сколько редких и связанных с масштабным вмешательством в природу139. Создание корпорацией "Кодаю" метода фотографирования без применения серебра резко сократило рынок этого металла; то же самое произошло, когда компания "Форд" объявила о появлении катализаторов на основе заменителя платины, а производители микросхем отказались от использования золотых контактов и проводников140. Информационные ресурсы играют сегодня столь большую роль, а цены на них настолько незначительны, что издержки на производство широкого круга товаров, в том числе и потребительских, почти не меняются при существенном повышении их качества141.

На этом фоне обращает на себя внимание подавляющее доминирование постиндустриального мира на рынке информационных технологий. В начале 90-х годов мировой рынок программных продуктов контролировался американскими компаниями на 57 процентов, и их доля превышала японскую более чем в четыре раза142; в 1995 году сумма продаж информационных услуг и услуг по обработке данных составила 95 млрд. долл.143, из которых на долю США приходится уже три четверти144. В самих США заметна исключительно высокая концентрация наукоемких производств вокруг крупнейших исследовательских центров, таких как Силиконовая долина или Большой Бостон145. В последние годы США однозначно сделали развитие информационных отраслей хозяйства главным национальным приоритетом: говоря о пяти важнейших задачах новой эры, в которую вступает Америка, Н. Гингрич назвал среди них развитие молекулярной медицины, компьютерных баз данных, спутниковых телекоммуникаций, систем передачи информации и инфраструктуры транспорта146, из которых только последняя может быть тем или иным образом соотнесена с традиционными ориентирами индустриальной эпохи.

Прогресс современных технологий изменил лицо цивилизации. В течение последних десятилетий большинство постиндустриальных стран снижают объемы производства нефти, что заметно на примере Канады, Великобритании и особенно США. В последнем случае объемы добычи постоянно снижаются на протяжении последних двадцати лет, и в 1996 году они на 30 процентов были ниже максимума, достигнутого в начале 70-х147. При этом доля США в общей добыче нефти в странах, за исключением членов ОПЕК и государств бывшего СССР, сократилась с 83 процентов в 1965 году до менее чем 40 процентов в 1993-м148. Таким образом, в современных условиях большинство развитых стран вполне могут позволить себе ресурсное самообеспечение, обусловленное достигнутым ими уровнем развития технологий и снижением относительной редкости большинства природных ресурсов. Импорт сырья сегодня обусловлен сложившимися хозяйственными связями и возможностью минимизации затрат; в то же время новые индустриальные страны и Япония остаются ныне гораздо более зависимыми от сырьевого импорта, чем европейские страны и США.

Вторая группа факторов связана с уменьшающимся деструктивным воздействием на среду обитания. Нельзя не заметить, что начиная со второй половины 70-х годов развитые страны сумели приостановить нарастание экологической опасности, и хотя в мировом масштабе проблема эта далека еще от своего разрешения, на территории постиндустриальных государств исторический перелом можно считать свершившимся.

Первые попытки законодательного регулирования природоохранных мероприятий были предприняты еще в 60-е годы. В США в 1969 году был принят Закон о национальной политике в области охраны природы, за которым последовали Закон о чистом воздухе от 1970-го и Закон о чистой воде от 1972 года, а также более 13 тысяч других нормативных актов, составляющих сегодня экологическое законодательство этой страны; в Германии ряд этих мер был открыт принятием закона о качестве воздуха, одобренного в 1963 году ландтагом федеральной земли Северный Рейн - Вестфалия, и дополнен Законом об удалении отходов 1972 года и Федеральным законом о выбросах 1974 года149. Значительное улучшение экологической ситуации в Европе и США в 80-е годы стало первым явлением подобного рода с момента завершения формирования основ индустриального строя и одним из принципиальнейших достижений постиндустриализма150.

Проблема защиты среды обитания человека является по определению международной проблемой, которая не может быть решена за счет спорадических усилий отдельных стран, и мы остановимся на этом в дальнейшем; однако даже сегодня можно говорить о значительных успехах развитых стран в данном направлении. Подобные достижения обеспечены взвешенным подходом к экологическим проблемам, в рамках которых на основе изменившегося сознания людей оптимальным образом скоординированы интересы современного бизнеса и потребности будущих поколений. С одной стороны, в процессе защиты окружающей среды присутствует моральная, а с другой - экономическая составляющая.

Еще в начале 80-х годов около 60 процентов американцев считали, что они будут сокращать или по крайней мере не наращивать потребление энергоносителей даже при существенно снижающихся ценах на них151 в силу своей ответственности за судьбу планеты. По тем же причинам между 1986 и 1994 годами страны ЕС, Япония, Россия, Австралия, Канада, Южноафриканская республика и ряд других государств снизили объем производимых ими озоноразрушающих веществ на три четверти и более, а США стали единственной страной, полностью прекратившей их производство152. На национальном и региональном уровне мероприятия по охране природы пользуются все большей поддержкой. В Германии подвергаются вторичной переработке 42 процента использованной бумаги и 50 процентов стеклянной тары153; в Соединенных Штатах между 1990 и 1995 годами за счет новых посадок деревьев впервые увеличилась площадь лесов154; доля стран-членов ОЭСР в мировом объеме выбросов углекислого газа в атмосферу на протяжении последних тридцати лет остается фактически стабильной155; многие европейские страны сегодня направляют от 0,5 до 1 процента своего ВНП на развитие международных программ по защите окружающей среды: общая сумма подобных пожертвований со стороны 15 наиболее развитых стан мира находилась в 1994-1995 годах на уровне около 59 млрд. долл. в год156.
Ввиду того, что идея полной гармонии человека со средой столь же иллюзорна, как и мечта о полном господстве над ней157, сбалансированная природоохранная политика возможна сегодня только в границах экономической целесообразности. В последние годы в постиндустриальных странах доминирует представление о том, что "оптимальным уровнем загрязнения является такой уровень, при котором чистая общественная выгода (прибыль, получаемая А от созданиия загрязнения, за вычетом убытков, которые в связи с загрязнением терпит В) оказывается максимальной"158. Современные технологии позволяют устранять из отходов производства и выбрасываемых газов до двух третей NO2 и трех четвертей S02, однако более полная очистка отходов фактически нереальна, так как затраты на нее (во всяком случае в настоящее время) делают невыгодным любое производство, где образуются такие отходы159. Поэтому максимум возможного в этой области сегодня заключается в недопущении развитыми странами роста эмиссии С02 и других вредных выбросов; согласно прогнозам Международного энергетического агентства, доля Северной Америки в общемировом их объеме снизится с сегодняшних 26,7 процента до 21,9 процента к 2010 году160. На большее сегодня вряд ли приходится рассчитывать, так как по оценкам Council of Economic Advisers при Президенте США, сделанным в 1992 году, сокращение выбросов С02 на 20 процентов по сравнению с достигнутым уровнем обойдется американской экономике в сумму от 800 млрд. до 3,6 трлн. долл.161 В то же время само производство как экологически чистых продуктов, не приносящих вреда окружающей среде, так и собственно природоохранных технологий становится важным элементом хозяйства, приносящим значительные прибыли. Объем рынка одних только энергосберегающих технологий определяется сегодня на уровне 65 млрд. долл. в год; по мнению П. Дракера, этот сектор представляет собой рынок, уступающий по потенциалу развития лишь рынку коммуникационных и информационных продуктов162. Сегодня "по оценкам, 6,7 процента ВНП Германии расходуется на природоохранные программы"163, и этот показатель не является самым высоким среди стран Европейского Сообщества. В 90-е годы отмечалось, что в пределах Соединенных Штатов "где приняты, соблюдаются и поддерживаются населением строгие нормы землепользования и другие законодательные акты в области охраны окружающей среды, относятся к числу наиболее процветающих: цены на земельные участки здесь высоки, местный бизнес находится на подъеме, экономические показатели свидетельствуют о полном благополучии"164.

Таким образом, вторая группа факторов, обусловливающих автономность постэкономического мира, группируется вокруг достаточно сбалансированного подхода к проблеме окружающей среды. Это не меняет сегодня общемировой ситуации (за счет неконтролируемого хозяйственного развития в новых индустриальных странах объем приходящихся на их долю выбросов СО2 вырос на 71 процент с 1986 по 1996 год165 и может составить около половины всего мирового объема к 2025 году166, а производство озоноразрушающих веществ после достижения минимального значения в 1994 году вновь начало резко расти167), но свидетельствует о новой тенденции в развитии постиндустриального мира.

Третья группа факторов связана с определенной локализацией индустриального конфликта и становлением новой системы социального партнерства. Необходимо отметить в этой связи, что речь идет не о новом гармоничном общественном порядке, а лишь о частичном преодолении некоторых тенденций, потенциально способных угрожать постиндустриальному типу общества.

Прежде всего это касается отношений между капиталом и трудом. Огромным достижением стало здесь практически бесконфликтное перераспределение занятых и активная политика по созданию новых рабочих мест; результаты этих усилий стали проявляться в 80-е и 90-е годы. Так, оказались совершенно несостоятельными168 прогнозы второй половины 70-х годов, согласно которым безработица в США в следующем десятилетии могла достичь 15-20 процентов трудоспособного населения169. К началу 90-х годов уровень безработицы в США, Франции, Германии и Великобритании составлял от 6,6 до 7,8 процента. Впервые за весь послевоенный период стала обнадеживать динамика этого важнейшего показателя: так, если в 50-е годы его средний уровень составлял в США 4,5 процента, в 60-е, 70-е и 80-е уверенно повышался - до 4,8, 6,2 и 7,3 процента соответственно, то в середине 60-х были заложены условия для формирования противоположной тенденции170, в результате чего безработица в начале 90-х снизилась до 6,8 процента171, в середине 1996-го - до 6,6 процента172, а к июлю 1997 года достигла минимальной за последние 24 года отметки в 4,8 процента173, на которой и стабилизировалась.

Необходимо отметить, что эта динамика не предполагает некоей стагнации; несмотря на то, что между 1990 и 1999 годами в США ожидается сокращение 10 (!) из 20,5 млн. рабочих мест в промышленном секторе, более 9 млн. из них будут воссозданы в измененном виде на других производственных участках, а нетто-потери в индустриальном производстве составят всего 834 тыс. мест174. Общая же занятость в народном хозяйстве, как ожидается, вырастет на 25 процентов при росте населения всего на 15. Согласно выглядящим вполне реалистично прогнозам, с 1992 по 2005 год в США появится более 26 млн. рабочих мест, что превосходит рост, имевший место в период между 1979 и 1992 годами175. Разумеется, переквалификация и поиск новой работы - процессы весьма болезненные: сегодня 8,1 млн. американцев заняты на временных работах, 2 млн. работают "по вызову", 8,3 млн. представляют собой "независимых подрядчиков", занятых собственным бизнесом, а общее количество работников таких категорий достигает 14 процентов рабочей силы176 и может увеличиться до одной трети к началу следующего столетия177. Тем не менее, даже сами эти цифры свидетельствуют, на наш взгляд, не о безысходности проблемы, а, напротив, о том, что она может быть решена и решается. Подтверждение тому мы находим в статистике забастовок и стачек в американской промышленности: в 1982 году их общее количество в стране было минимальным за последние 100 лет и снизилось еще в 8 раз только между 1983 и 1995 годами178. Кроме того на протяжении всего периода 90-х годов имел место беспрецедентный непрерывный рост самостоятельности потребителей179. Имея совершенную по меркам настоящего времени структуру занятости, применяя в сельском хозяйстве лишь 2,7180, а в добывающих отраслях - не более 1,4 процента181 рабочей силы. Соединенные Штаты располагают сегодня 156 рабочими местами на каждые 100, существовавшие в 1975 году, тогда как европейский показатель составляет лишь 96182. Самые низкие за последние десятилетия уровни расходов на оборону и дефицита федерального бюджета, достигнутые в середине 90-х годов183, непосредственно обусловливают стабилизировавшиеся и даже снижающиеся индикаторы всех видов асоциальных проявлений.184

Американская модель не была воспроизведена в европейских условиях, где снижение остроты социальных проблем осуществлялось средствами государственного регулирования. К лету 1997 года уровень безработицы в ведущих европейских странах достиг беспрецедентно высокого уровня, составив в Германии и Франции 12,4 и 13,1 процента соответственно185. Именно это стало одной из причин сокрушительного поражения, которое в 1998 году потерпели правые партии в европейских странах, утратив в мае власть в Великобритании, в июне - во Франции, а в ноябре - в Германии. В то же время нельзя не учитывать ряд особенностей европейской модели, к которым относятся большая эгалитаристичность общества (так, отрыв заработной платы руководителя компании от среднего служащего составляет около 12-15 раз против 100 в США), стабильно более высокие, чем в США, уровни заработной платы, а также низкая продолжительность рабочей недели и высокий уровень социальных выплат и пособий по безработице186. Осуществляемое в большинстве европейских стран перераспределение 40-55 процентов ВНП через государственный бюджет и фонды различных правительственных агентств позволяет поддерживать индекс социальной защищенности, рассчитываемый на основе сопоставления размеров выплат и пособий, на уровне в среднем в два раза выше американского187. Таким образом, тенденция к снижению характерной для индустриального общества социальной напряженности сформировалась и окрепла в последние десятилетия во всех основных центрах постиндустриального мира.




128 - См.: Thurow L. Head to Head. P. 41.
129 - См.: Weizsaecker E.U., von, Lovins A.B., Lovins L.H. Factor Four. P. 4-5, 8, 11, 13, 28, 80, 83.
130 - См.: Taylor J. Sustainable Development: A model for China? // Dorn A. (Ed.) China in the New Millenium. Market Reforms and Social Development. Wash., 1998. P. 383
131 - См.: Weizsaecker E.U., von, Lovins A.B., Lovins L.H. Factor Four. P. 4-5.
132 - См. Paterson М. Global Warming and Global Politics. L - N.Y., 1996. P. 80.
133 - CМ. Frank R.H., Cook P.J. The Winner-Take-All Society. P. 46.
134 - См. Kelly К. New Rules for the New Economy. P. 3.
135 - см. McRae H. The World in 2020- N.Y., 1996. P. 132.
136 - CM. World Resources 1998 - 1999. N.Y. - Oxford, 1998. P. 163.
137 - CM. Drucker P.F. The New Realities. P. 116.
138 - CM. Rosenberg N. Uncertainty and Technological Change. // Landau R., Taylor Т.,Wright G. (Eds.) The Mosaic of Economic Growth. Stanford (Ca.), 1996. P. 336.
139 - CM. Schwartz P. The Art of the Long View. Planning for the Future in an Uncertain World. Chichester - N.Y., 1996. P. 70.
140 - См.: Pilzer P.Z. Unlimited Wealth. The Theory and Practice of Economic Alchemy. N.Y., 1990. P. 5.
141 - См.: Morgan B.W. Strategy and Enterprise Value in the Relationship Economy. P. 78-79.
142 - См.: Forester Т. Silicon Samurai. How Japan Conquered the World's IT Industry. Cambridge (Ma.) - Oxford, 1993. P. 44-45, 85, 96.
143 - См.: World Economic and Social Survey 1996. P. 283.
144 - См.: Barksdale J. Washington May Crash the Internet Economy. // Wall Street Journal Europe, October 2, 1997. Р. 8.
145 - См.: Kanter R.M. World Class. P. 207.
146 - См.: Gingrich N. To Renew America. P. 180-183.
147 - См.: Brown L.R., Renner M., Flavin Ch., et al. Vital Signs 1997-1998. The Environmental Trends That Are Shaping Our Future. L, 1997. P. 46.
148 - См.: Mitchell K., Beck P.. Grubb M. The New Geopolotics of Energy. P. 14, 62-63.
149 - См.: Weizsaecker E.U., von. Earth Politics. L. - Atlantic Highlands (N.J.), 1994. P. 14, 17.
150 - См.: Cannon Т. Corporate Responsibility. L., 1992. P. 188.
151 - См.: Henderson H. Paradigms in Progress. Life Beyond Economics. San Francisco, 1995. P. 15.
152 - См.: Brown L.R., Renner M.. Flavin Ch., et al. Vital Signs 1997-1998. P. 103.
153 - CM.: Hampden-Turner Ch., Trompenaars F. The Seven Cultures of Capitalism. Value Systems for Creating Wealth in the United States, Britain, Japan, Germany, France, Sweden and the Nether-lands. L, 1994. P. 216.
154 - См.: Brown L.R.. Renner M„ Flavin Ch., et al. Vital Signs 1997-1998. P. 96.
155 - Cм.: Brown L.R., Flavin Ch., French H., et al. State of the World 1998. A Woridwatah Institute Report on Progress Toward a Sustainable Society. N.Y. - L, 1998. P. 114.
156 - См.: French H. Sustainable Development Aid Threatened // Brown L.R.. Renner M.. Flavin Ch., et al. Vital Signs 1997-1998. P. 108.
157 - См.: Lasch Ch. The Revolt of the Bites and the Betrayal of Democracy. P. 246.
158 - Sowers J. Sustainability and Environmental Economics: An Alternative Text. Edinburg Gate, 1997. P. 44.
159 - См.: Meadows D.H., Meadows D.L., Panders J. Beyond the Limits s: Global Collapse or a Sus-tainable Future? L., 1992. P. 181.
160 - Рассчитано по: Mitchell К., Beck P., Grubb M. The New Geopototics of Energy. P.161
161 - См.: Paterson M. Global Warming and Global Politics. P. 81.
162 - CM.: Drucker P.F. Managing in a Time of Great Change. P. 150-151.
163 - Hampden-Turner Ch., Trompenaars F. The Seven Cultures of Capitalism. P. 216.
164 - Ashworth W. The Economy of Nature. Rethinking the Connections Between Ecology and Eco-nomics. Boston - N.Y., 1995. P. 27.
165 - CM.: Brown L.R., Flavin Ch„ French H., et al. State of the World 1998. P. 115.
166 - См.: Paterson M. Global Warming and Global Politics. P. 82.
167 - Cм.: World Resources 1998 - 1999. P. 179. С 1988 по 1994 год структура производства озоноразрушающих соединений резко изменилась "в пользу" развивающихся стран. За этот период их выпуск возрос в Южной Корее на 15 процентов, в Мексике - на 21, в Малайзии - на 24, в Индонезии - на 69, на Филиппинах - на 109, а в Индии на 193 процента. Только Китай в 1994 году произвел озоноразрушающих субстанций больше, чем все индустриально развитые страны и Россия, вместе взятые (см.: Brown L.R., Flavin СП., French H., et al. State of the World 1997. A Worldwatoh Institute Report on Progress Toward a Sustainable Society. N.Y. - L, 1997. P. 166).
168 - См.: Morris-Suzuki Т. Beyond Computopia. L.-N.Y., 1988. Р. 102-104; Castells M. The Informa-tional City: Informational Technology, Economic Restructuring and the Urban-Regional Process. Oxford, 1989. P. 180-188, и др.
169 - См.: Barrom I., Curnow R. The Future with Microelectronics. L., 1979. P. 201; Jenkins C., Sher-man B. The Collapse of Work. L, 1979. P. 115.
170 - См.: Niskanen W.A. Reaganomics. An Insider's Account of the Policies and the People. N.Y. - Oxford, 1988. P. 238.
171 - См.: Rifkin J. The End of Work. N.Y., 1995. P. 10
172 - См.: Krugman P. The Age of Diminishing Expectations. US Economic Policy in the 90s. 3rd ed. Cambridge (Ma.) - L, 1998. P. 29.
173 - См.: International Herald Tribune. 1997. August 2-3. P. 1
174 - См.: Pilzer P.Z. Unlimited Wealth. P. 102
175 - См.: Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture. Vol. 1: The Rise of the Network Society. Maiden (Ma.) - Oxford (UK), 1996. P. 222
176 - См.: Thurow L.C. The Future of Capitalism. L, 1996. P. 165
177 - CM.: Castells M. The Rise of the Network Society. P. 266
178 - См.: Tilly Ch., Tilly Ch. Work Under Capitalism. N.Y., 1998. P. 252.
179 - См.: World Economic Outlook. A Survey by the Staff of the International Monetary Fund. October 1997. Wash., 1997. P. 25.
180 - См.: Rifkin J. The End of Work. P. 110.
181 - См.: Stewart T.A. Intellectual Capital. The New Wealth of Organizations. N.Y. - L., 1997. P. 8-9.
182 - См.: Handy Ch. The Hungry Spirit. Beyond Capitalism - A Quest for Purpose in the Modern Worid. L, 1997. P.26.
183 - См.: Santis H.. de. Beyond Progress. An Interpretive Odyssey to the Future. Chicago -L,1996. P.15.
184 - См.: Etzioni A. The New Golden Rule. N.Y., 1996. P. 70, 76.