Современный курс философии Томск 2005 ббк 87. 3

Вид материала

Содержание

3.2. Проблема социоантропогенеза в философии
3.2.1. Предпосылки возникновения человека и общества
3.2.2 Различные подходы к решению проблемы социоантропогенеза. Проблема грани между животными и человеком
3.2.3. Проблема происхождения языка и сознания
Контрольные вопросы
Дополнительная литература

Подобный материал:

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 23

3.2. Проблема социоантропогенеза в философии

Введение

Проблема социоантропогенеза или «системогенеза», как предлагает назвать ее известный философ и культуролог Э.С. Маркарян, добавляя к двум ее аспектам: возникновению человека современного типа (антропогенез) и возникновению общества (социогенез), третий аспект: культурогенез – возникновении «присущего людям особого способа деятельности в целом» [11,c.86], является одной из важнейших в современной науке.

Подчеркивая ее важность, Б.Ф. Поршнев писал: «Мы близимся в науках о человеке к такому сдвигу, который можно сравнить с революцией в физике, развернувшейся в первой половине XX века. Роль, аналогичную «атомному ядру», здесь сыграет начало человеческой истории» [16, c.78]. В этой точке фокусируются начала всех атрибутивных характеристик человека – сознания, языка, нравственности, искусства, религии и др.

Проблемная ситуация в значительной мере осложняется фрагментарностью, разнородностью и противоречивостью эмпирического материала (палеонтологического, археологического, этнографического, антропологического), что дает возможность построения различных – порой взаимоисключающих друг друга версий перехода от биологической формы движения материи к социальной, трансформации биологических систем в социальные.

Решение комплексной многоаспектной и чрезвычайно важной в мировоззренческом отношении проблемы социоантропогенеза предполагает объединение усилий различных наук: биологических, социальных, гуманитарных и других. Необходимы их координация, создание общего категориального и терминологического аппаратов, облегчающих междисциплинарные связи. Эту задачу призвана и способна решить только философия.

3.2.1. Предпосылки возникновения человека и общества

Возникновение общества, человека, присущего ему способа отношения к миру – человеческой деятельности – представляет собой закономерный этап развития Вселенной.

Для того чтобы на нашей планете могло появиться сообщество разумных существ, здесь должен был сложиться уникальнейший набор, комплекс природно-климатических условий, необходимых и достаточных для становления Homo sapiens. В процессе «слепого», ненаправленного взаимодействия случайных факторов («космической лотереи») такой результат не мог быть достигнут. Во всяком случае его вероятность чрезвычайно мала, практически равна нулю. Согласно современной концепции глобального эволюционизма разумный общественный человек – закономерный и необходимый результат направленного космического процесса самоорганизации усложнения форм бытия, сопровождающегося уменьшением степени стабильности существования, что делает проблематичным дальнейшее развитие человеческой цивилизации без согласования его механизмов с фундаментальными законами природы (необходимость коэволюции природы и общества).

Предпосылкой возникновения человека является весь длительный и сложный процесс развития жизни; развитие форм биологической активности, биологической жизнедеятельности выступает в качестве общей предпосылки возникновения человеческой деятельности. В работах отечественных исследователей – К.М. Завадского, А.Н. Северцова, И.И. Шмальгаузена и других – говорится о существовании в развитии живой материи единой магистральной линии «неограниченного прогресса» от простейших организмов через ряд промежуточных форм к человеку.

Теории биологического прогресса, созданные А.Н. Северцовым и И.И. Шмальгаузеном, дали наиболее широкое толкование специализации и универсализации. Эволюция живых существ представляет собой двуединый процесс специализации и универсализации. Критерии биологического прогресса основаны на определенном сочетании признаков специализации и универсализации. Если рассматривать магистральную линию развития живых существ, то господствующей тенденцией развития оказывается универсализация, приспособление живых существ ко все более многообразным условиям существования. Высокая специализация организмов приводила к появлению эволюционных тупиков. «Многое теряют те виды, которые слишком специфичны. … Во всем ряду развития нет ни одного случая, когда высокая степень специализации породила бы новый вид животных»[10, c. 33,36] .

В отличие от человека биологические виды так или иначе дают начало эволюции в сторону более или менее узкой специализации. Став специфическим, животное, уже достаточно сложное по своей структуре, может существовать только в рамках своей специфики, оно не в состоянии вернуться назад и снова развиваться в ином направлении. Высокоспециализированные животные являются своеобразными живыми орудиями, у которых одни органы приобретают предельную жизненную ценность для выживания данного биологического вида при одновременном снижении функциональной значимости других. К числу специализированных животных относятся и современные антропоиды с их приспособленными к особому способу передвижения – брахиации передними конечностями и специализированной ступней. Высокая специализация животных приводит к полной зависимости их от высокоспециализированных органов. В случае резко неблагоприятных изменений окружающей среды существование таких животных не только затрудняется, но и часто оканчивается гибелью.

Высокоспециализированные животные представляют собой одностороннее биологическое усовершенствование, которое вступает в противоречие с основной линией прогресса, связанной со всесторонним улучшением и сохранением потенциальных возможностей к дальнейшему развитию. «Именно потому, что до плиоцена приматы по своим членам оставались самыми «примитивными» из млекопитающих, они также оставались самым свободным. Но как они использовали эту свободу? Они ее использовали, чтобы подняться путем последовательных взлетов до самых границ разума» [19, c. 158]. Все новые виды происходят из относительно слабо специализированных линий развития.

Эволюция человекообразных представляет собой заключительный этап процесса, протекающего на Земле в течение последних трех с половиной миллиардов лет.

Идеи специализации и универсализации получили наиболее глубокое обоснование в учении А.Н. Северцова и И.И. Шмальгаузена об ароморфозах, под которыми они понимали повышение общей жизнедеятельности организма, повышение организации, связанное с расширением ареала обитания.

Можно представить себе такое расселение, которое рассматривается не только как использование всего возможного географического пространства, но и подчинение определенному виду всех жизненных ресурсов земли. Организм, способный к этому, осуществляет высший этап ароморфного развития, он «вносит, следовательно, нечто принципиально новое – господство над условиями среды. Поэтому мы предлагаем для этого этапа развития органических форм термин «эпиморфоз». Само собой разумеется, что овладеть всей средой может … только один вид организмов, так как овладение всей средой означает господство над другими организмами. Этот последний мыслимый этап эволюции достигнут в настоящее время человеком» [25, c.170].

Эпиморфоз, по И.И. Шмальгаузену, представляет собой высшую степень ароморфных преобразований. Крупнейшими ароморфозами, определившими морфологическое становление человека и его особое положение в природе, были формирование и развитие головного мозга, переход к прямохождению, освобождение передних конечностей. Именно эти ароморфозы определяются как высшие, то есть эпиморфозы.

Эпиморфоз является завершающей фазой арогенного развития приматов. В то же время эпиморфоз – это форма арогенеза, исключительная по своим последствиям для дальнейшего развития. Он представляет собой серию коренных усовершенствований, охватывающих как совокупность морфофизиологических перестроек, так и прогрессивные изменения надындивидуальных форм регуляции живых систем.

Эпиморфоз «приводит не только к формированию принципиально новой организации (что является следствием всякого арогенного приобретения крупного ранга), но и обусловливает развитие совершенно новых соотношений с окружающей средой и выход одной из групп высокоорганизованных антропоидов за рамки направляющего воздействия биологических закономерностей. Эпиморфная эволюция представляет собой этап развития живого, включивший переходное состояние, на протяжении которого общие закономерности органической эволюции с необходимостью, но специфическим образом, проявились как факторы природных оснований человеческой предыстории, биологические предпосылки гоминизации» [4, c.116].

Методологическое значение понятия «эпиморфоз» – как особой формы адаптациогенеза заключается в том, что с его помощью процесс социоантропогенеза предстает как заключительная фаза мегаароморфной эволюции живых систем. Понятие «эпиморфоз» служит более глубокому обоснованию идеи единства человека и природы.

Дальнейшее развитие учение об ароморфозах получило в работах К.М. Завадского, в частности в его теории арогенеза. Понятие арогенеза во многом сходно с понятием эпиморфоза. Понятие арогенеза, сохраняя основное содержание понятия ароморфоза (развитие в сторону повышения организации), включает в себя дополнительное содержание, связанное с идеей магистральной линии в эволюции. «Арогенез – это главное направление эволюционного процесса. Основные особенности арогенной эволюции состоят в приобретении и накоплении комплекса приспособлений, имеющих не частное и узкое, а общее и широкое значение. В процессе арогенеза возрастает внутренняя слаженность структур и функций, повышается общая активность организмов, объем и качество информации в генетической, соматической и (у животных) нейронной памяти. Все это позволяет осваивать совершенно недоступные предкам зоны жизни и местообитания, а также источники питания и существовать не только в благоприятных условиях, но и при многих неблагоприятных» [5, c.134]. Арогенез противоположен как общей дегенерации, так и узкой специализации. характерным для арогенеза является развитие полифункциональных органов (мозг, рука) и их интенсификация. При арогенезе резко возрастает средняя выживаемость организмов, растет экономичность жизни и роль отдельной особи. Преодоление препятствий происходит не путем ухода от них, а путем использования эффективных реакций с одновременным увеличением энергетических затрат.

В эволюционном процессе существует целая система ароморфозов, эпиморфозов и арогенезов. Эволюционная значимость их различна.

«Могут быть гигантские цепи прогрессивных преобразований, тянущиеся от эобионтов до высших растений, высших животных и до человека, которые мы называем главным магистралями эволюции, или же мегаарогенезом (линию, ведущую за пределы биологического к социальному, можно назвать «неограниченным прогрессом»)» [там же, с.136].

Понятийный аппарат, выработанный современной эволюционной теорией, оперирующей терминами «адаптациогенез», «ароморфоз», «эпиморфоз», «мегаарогенез», «неограниченный прогресс» и др., учение об эпиморфной эволюции позволяют конкретизировать философские положения теории социоантропогенеза, касающиеся завершающей фазы формирования биологической основы становящегося человека и начального периода развертывания нового, общественно-трудового типа взаимодействия с природой, отрицающего предшествующие способы биологически-адаптивного отношения к окружающей среде.

Учение о двух формах приспособления биологических систем к изменяющимся условиям внешней среды, о двух формах эволюции – идеоадаптации и ароморфозе – явилось важным вкладом в развитие эволюционной теории. Эволюционные изменения ароморфного типа, по выражению А.А. Зубова, «образуют некоторую магистральную линию развития материи во Вселенной» [6, c.9]. Ароморфные изменения поднимают энергию жизнедеятельности организмов на более высокую ступень, они являются полезными для биологических систем не только при некоторых неблагоприятных условиях среды, но и при многих неблагоприятных ее изменениях.

Во время крупных физико-географических и климатических катаклизмов преимущество получали неспециализированные виды животных, отличавшиеся большей универсальностью, эволюционной пластичностью. Неспециализированные формы, находившиеся на магистральном пути биологической эволюции, обладали богатым генофондом, некоторым «избыточным» наследственным материалом, обеспечивающим резерв мутаций, запас адаптационных возможностей, который при определенных условиях мог реализовываться, создавая благоприятные перспективы выживания данных популяций. Генетически богатые, а потому и сохранившие универсальность, неспециализированность, популяции обладали преимуществом в конкурентной борьбе и являлись биологически процветающим видом.

Достижения современной генетики и молекулярной биологии свидетельствуют о том, что в процессе эволюции происходило увеличение размеров генома за счет генной дупликации и рекомбинации генов, накопление мутаций, часть из которых могла оказаться полезной в дальнейшем развитии популяций. Именно популяции третичных антропоидов, обладавших богатым генофондом, значительным резервом мутаций, находящихся на магистральной линии развития биологического мира, могут рассматриваться в качестве общей биологической предпосылки возникновения человеческого общества, а формы их биологической жизнедеятельности в качестве предпосылки возникновения человеческой деятельности.

Причем следует особо подчеркнуть, что предпосылки возникновения общества, человека, присущего ему способа деятельности формировались в процессе развития популяций определенных видов высокоразвитых антропоидов третичного периода эпохи неогена. Как показывает современная наука, именно «популяция является элементарной эволюционной структурой» [22,c. 69], «именно в популяции высших обезьян происходи фундаментальные биологические процессы, подготовившие появление неоантропа (Homo sapiens)», согласно концепции Д.В. Гурьева. Вследствие этого при анализе предпосылок возникновения человеческой деятельности, объектом изучения должны являться не отдельные организмы, изменения их морфологической структуры и индивидуальных поведенческих реакций, а именно популяции как «элементарные эволюционирующие единицы».

Стадный образ жизни высокоразвитых третичных обезьян – высший этап развития популяций приматов – является одной из важнейших биологических предпосылок возникновения человеческого общества. Стадность являлась биологически выгодной формой существования, облегчая приматам приспособление к условиям обитания. Стадо начинает играть роль среды для отдельной особи, которой приходится приспосабливаться уже не столько к воздействию природных факторов, сколько к формирующимся стадным отношениям. Жизнь в стаде оказывается экологически выгодной. Отдельные особи как бы играют роль элементов (подсистем) более широкой системы, какой является по отношению к ним стадо. Развитие элементов подчинено развитию целостной системы – стадно-групповой организации. Естественный отбор действует уже не столько на уровне отдельной особи, сколько на уровне группы. Групповой отбор становится движущей силой развития сообщества антропоидных предков человека.

Итак, в качестве общей биологической предпосылки возникновения человеческого общества можно рассматривать популяции третичных антропоидов (типа рамапитеков, кениапитеков и им подобных), обладавшие богатым генофондом, значительным резервом мутаций, находящихся на магистральной линии развития биологического мира. Эти антропоиды обладали зачатками прямохождения, освобождавшего передние конечности, способные к манипулированию различными предметами. В связи с этим происходило увеличение головного мозга, усложнение форм элементарного рассудочного поведения, а также усложнение стадных отношений и видов биологической жизнедеятельности третичных антропоидов. Они отличались морфофизиологической нейтральностью, сохранившейся благодаря гибкости, пластичности форм поведения и наличию некоторой избыточности генетической информации.

Неспециализированность, универсальность морфофизиологии и поведения третичных антропоидов давала им возможность конкурировать с другими видами животных и успешно адаптироваться к меняющимся условиям среды.

Прогрессирующая автономизация популяций третичных антропоидов, выражающаяся в постепенном освобождении от формирующего влияния среды, от необходимости морфофизиологической адаптации, обеспечивала им успех в конкурентной борьбе со специализированными видами животных в период значительных изменений среды. Вследствие гибкости и динамичности приспособительных механизмов они способны побеждать не только в борьбе за пространство, но и в борьбе за время.

3.2.2 Различные подходы к решению проблемы социоантропогенеза. Проблема грани между животными и человеком

Современные теистически ориентированные концепции происхождения человека (П. Тейяр де Шарден, А. Мень и др.) не являются прямым антиподом эволюционистских версий антропогенеза. Они также учитывают последние достижения палеоантропологии, археологии и других наук о прошлом человечества, дают им непротиворечивую трактовку в логике креационизма. Принципиальное различие между эволюционистскими и креационистскими концепциями социантропогенеза обнаруживаются в понимании движущих, направляющих сил этого процесса, его источников (источника), вектора и цели развития.

Христианское учение о природе, сущности бытия, его постоянном развитии коренным образом отличается от языческих и пантеистических представлений о мире как о чем-то неизменном, движущемся по кругу, не имеющем внутренней логики, определенной направленности, вектора развития. Библейская концепция космогенеза, образно, символически изложенная в Книге Бытия, – это восхождение к высшему, от неживой материи к качественно новой стадии развития – живой природе, а от нее – к еще более высокой ступени – человеку, наделенному душой и разумом. Все три сферы бытия имеют единую основу, интегрально связаны между собой и в то же время существенно отличаются друг от друга.

Этим представлениям соответствует и современная научная картина мира, также выделяющая три основных подразделения природы: неорганический мир, органический мир и мир человека, его социальных отношений. Каждое из указанных подразделений природы выражает определенный этап в развитии объективной действительности и характеризует соответствующий уровень организации природы. Все подразделения природы генезисно и функционально связаны между собой общими закономерностями, являясь подсистемами, элементами единой метасистемы. Неживые системы в энтропийном взаимодействии разрушают друг друга, теряют информацию о своих прежних состояниях. В отличие от неорганических, живые системы, осуществляя вещественно-энергетический обмен со средой, при этом не только не разрушаются, но, наоборот, оказываются способными к сохранению и прогрессивному развитию.

Развитие человека, детерминируется не только и не столько биологическими программами поведения, сколько культурой в самом широком смысле этого слова. Натуралистическое отождествление, сближение человека с представителями животного мира, стирает качественное различие между ними. Поднимая негэнтропийные процессы на качественно новый уровень, одухотворяя мир, деятельность Человека знаменует собой победу Логоса над Хаосом. Генезисно связанные между собой природа и человеческое общество есть диалектическое единство качественно различных явлений. Процесс трансформации, перехода от животного к человеку, несмотря на его относительную длительность, явился единым грандиозным скачком в развитии Вселенной.

Такая трактовка прерыва постепенности в процессе социоантропогенеза представляется более удачной, нежели встречающаяся в антропологической литературе теория «двух скачков». Под первым скачком здесь понимается переход от ранних представителей гоминид – австралопитековых к древнейшим формирующимся людям – архантропам, означающим появление принципиально новых социальных закономерностей, сфера действия которых постепенно расширяется, соответственно уменьшается роль биологических закономерностей, в частности, естественного отбора. Второй скачок в человеческой эволюции, совершившийся на грани раннего и позднего палеолита, знаменует собой полное господство социальных закономерностей, переход от стадии формирующихся людей к готовому человеку – неоантропу. Поскольку «первый» и «второй» скачок имеют общую основу, они представляют собой не что иное, как начало и завершение одного единого процесса: становления общества, человека и присущей ему деятельности как способа бытия.

Деятельностная парадигма социоантропогенеза (наиболее известна разрабатываемая в ее рамках трудовая теория происхождения человека) в настоящее время является господствующей в комплексе наук, исследующих процесс становления общества. Под деятельностью следует понимать не всякое проявление активности человека, а лишь осознанные, целеполагающие, заранее спланированные действия включенного в социальную систему субъекта, осознающего свои внутренние мотивы и достигающего общественно значимого результата посредством создания предметной структуры. Растворение всех форм активности человека в понятии «деятельность» снижает эвристическую ценность последнего.

Активность человека представляет собой сложный сплав деятельностных и поведенческих актов, влияющих друг на друга и сохраняющих при этом специфические черты. Поведенческие акты при определенных условиях могут переходить в деятельностные; возможен и обратный переход по мере стереотипизации деятельностных актов.

Как деятельность, так и поведение необходимо рассматривать в единстве внешнего и внутреннего аспектов: вовне выраженные действия, обеспечиваются внутренними психическими процессами. Именно благодаря анализу внутреннего плана активности можно отличить деятельность от поведения, внешние проявления которых (деятельности и поведения) могут быть похожими. Рациональный, осознанный целеполагающий характер деятельности отличает ее от сложных поведенческих актов, внешне напоминающих деятельностные.

Различение в рамках человеческой активности деятельности и поведения оказывается особенно плодотворным в генезисных исследованиях (термин генезисный, генезисный подход представляется более удачным, чем используемый в настоящее время в литературе для обозначения этого подхода биологический термин «генетический»), позволяя проследить процесс возникновения человеческой деятельности из сложных форм биологического поведения.

Такое разведение понятий «деятельность» и «поведение» делает возможным рассмотрение как их синхронной связи в границах активности сформировавшегося «готового» общественного человека, так и генезисной связи между ними в ходе трансформации биологического поведения в человеческую деятельность. Возникшая деятельность, необходимым элементом которой является сознание, преобразует и поведение человека, делая его качественно отличным от биологических форм активности, но не утрачивающим при этом характерных черт поведения.

Поведение человека в отличие от поведения животного детерминируется главным образом социальными, а не биологическими факторами (даже удовлетворение биологических потребностей осуществляется в социально опосредованных формах), но и поведение человека осуществляется как реагирование на определенную ситуацию, а не как заранее спланированная система действий, достигающих цели посредством создания предметной структуры, что характерно только для деятельности.

На современном этапе развития науки, когда особенно отчетливо проявляется тенденция к интеграции научного знания, необходимо очень продуманное использование понятий и терминов, с тем, чтобы максимально облегчить контакт между различными научными дисциплинами и, по-возможности, избежать «споров о словах».

В этой связи представляется весьма интересной предпринятая Э.С. Маркаряном разработка понятия деятельности как общенаучной категории [12,13], чрезвычайно важным средством формирования человека, его сознания, развития форм коммуникации и накопления социальных значений, символов, культурных ценностей, конституирующих общество и стимулирующих его развитие.

Однако функция понятия-интегратора, позволяющего выделить общие моменты активности живых систем, может быть закреплена за понятием «поведение», которое рассматривается как активность, осуществляемая биологическим индивидом любого уровня организации и направленная на поддержание своего существования.

Такая трактовка понятия «поведение» позволяет ему выполнять функцию общенаучного понятия, которое может плодотворно использоваться биологическими и социальными науками.

Что же касается понятия «деятельность», то это, прежде всего, философско-социологическая категория. Она может быть определена как включенная в систему социальных отношений и определяемая ею активность субъекта, опосредованная искусственной средой, характеризующаяся предметно-преообразующим отношением к миру, имеющая осознанный, целеполагающий характер.

Переход от биологической жизнедеятельности, сложных форм поведения высокоорганизованных биологических систем к собственно человеческой деятельности и составляет основу социоантропогенеза. Качественно новый способ отношения к окружающему миру – человеческая деятельность – возникает как средство решения проблемной ситуации социоантропогенеза, заключающейся в противоречии между стремлением некоторых высокоорганизованных биологических систем адаптироваться к изменившимся неблагоприятным для них условиям среды и недостаточностью биологических средств адаптации. Весь процесс социоантропогенеза в широком смысле слова есть не что иное, как выработка универсального средства адаптации к постоянно меняющимся условиям внешней среды, начатая антропоидами третичного периода, морфологическая структура, стадная организация, поведение которых формировались в течение миллионов лет по линии арогенеза (магистральной линии развития биологического мира, избегающей тупиков специализации) и продолженная гоминидами плейстоцена.

Относительная биологическая слабость антропоидных предков человека – как неспециализированного вида, заключающаяся в их «тихоходности», отсутствии мощных клыков и когтей как орудий защиты и нападения, расшатанность инстинктов – при наличии у них развитого головного мозга, свободных дифференцированных конечностей, способных к манипулированию различными предметами (как следствие ортоградности, прямохождения), развитых стадных отношений вынуждала их у усилению биологических средств за счет применения орудий, осуществляемого в условиях коллектива. Попытки адаптироваться к новым условиям за счет наращивания физической силы, мощи (гигантопитеки, мегантропы) приводили к неудаче. В конечном счете, такая специализация в постоянно меняющихся условиях приводила к гибели представителей этого вида.

Применение естественных предметов в качестве орудий для защиты от хищников и добывания пищи становится все более систематическим, разнообразным и постепенно приводит к изготовлению искусственных орудий.

Рубежом, отделяющим гоминид от их антропоидных предков, очевидно, следует считать тот момент, когда спорадическое изготовление искусственных орудий превращается в необратимый процесс, когда возникает возможность с помощью этих орудий передавать информацию следующим поколениям. Орудие, в котором овеществлены, материализованы трудовые навыки формирующихся людей, является той «эстафетной палочкой», с помощью которой внегенетическим путем передается накопленная информация от поколения к поколению, обогащаясь на каждом последующем этапе.

Опыт, приобретаемый биологической особью в процессе онтогенеза, может передаваться другим членам сообщества на базе механизмов подражания, обеспечивая высокую пластичность их поведения, но способов фиксирования, закрепления и накопления этого опыта в рамках биологической жизнедеятельности нет. С помощью систематического изготовления искусственных орудий, в которых и фиксируется накапливаемый опыт, преодолевается ограниченность биологических способов передачи информации. Возникает принципиально новая форма социального наследования, открывающая безграничные возможности дальнейшего развития. Изготавливаемые искусственные орудия содержат и аккумулируют в себе способы деятельности с ними. Следует подчеркнуть, что социальное наследование не может осуществляться вне системы общественных отношений, которая, в свою очередь, невозможна без общественных предметов. Последние есть форма, в которой реализуются общественные связи, символы социальных значений. Социантропогенез есть ни что иное как процесс становления развивающейся системы, аккумулирующей в себе способы деятельности с общественными предметами, способы их распространения и опредмечивания, способы отношения людей к миру, друг другу и самим себе. Человек живет не только и не столько в физическом мире, сколько в мире символическом, постоянно развивающемся и усложняющемся. Весь мир человека есть мир символический, в связи с чем Эрнст Кассирер определял человека не столько как «рациональное животное», сколько как «животное символическое».

В настоящий момент теория социоантропогенеза, по признанию многих специалистов, переживает переломный период, связанный с открытиями последних десятилетий в Восточной Африке (в зоне рифтового разлома, характеризующейся повышенным уровнем естественной радиоактивности). Эти открытия позволили исследователям по-новому взглянуть на многие вопросы, связанные с древнейшим прошлым человечества, заставили пересмотреть уже ставшие традиционными представления о времени возникновения человека на Земле, с особой остротой поставили вопрос о сущности человека, его качественном отличии от своих животных предков.

В свете современных научных данных подвергается пересмотру долго бытовавшее представление о том, что переход к двуногому прямохождению является рубежом, отделяющим древнейших людей от животных предков. Оказалось, что прямохождение не может служить такой границей. Оно возникло еще в миоценовом периоде задолго до появления древнейших людей.

Процесс гоминизации, очеловечивания антропоидов подготавливался в миоцене в течение нескольких миллионов лет. Резкие физико-географические и климатические изменения, происходившие в это время, привели к значительному сокращению, а в ряде мест к полному уничтожению лесов, положили тем самым начало адаптивной радиации верхнетретичных антропоидов.

Многие виды высших обезьян, не сумев приспособится к новым, весьма неблагоприятным для них экологическим условиям, вымерли. Часть антропоидов мигрировала и пошла по пути специализированного приспособления к древесной жизни, часть перешла к наземному существованию, что повлекло за собой необходимость выработки двуногого прямохождения и освобождения передних конечностей. Возникновение ортоградности вызывалось необходимостью расширения пищевого рациона за счет включения в него мясной пищи, что было возможным благодаря всеядности антропоидов; необходимостью расширения кругозора видения и использования внешних предметов для добывания пищи.

Охота, как и прямохождение, также не может являться рубежом, отделяющим древнейших людей от их животных предков. Данные этологии, сравнительной психологии и палеонтологии доказывают существование охотничьего поведения у антропоидов на дочеловеческой стадии.

Попытки провести разграничительную линию между животным и человеком по морфологическим признакам не привели к положительным результатам, как, например, не решила проблемы так называемая теория «мозгового рубикона», по которой объем головного мозга, равный 700-750 кубическим сантиметрам, служит границей, разделяющей древнейшего человека и его антропоидного предка.

Грань между животным и человеком невозможно провести по одному отдельно взятому признаку (даже такому важному как изготовление искусственных орудий). Говорить о возникновении (пусть и в зачаточном состоянии) принципиально новой системы социальных отношений, а значит, и трудовой деятельности, можно лишь с учетом целого ряда моментов, являющихся элементами целостностной метасистемы, в которую включены те или иные системы. Характер активности последних определяется характером той метасистемы, в рамках которой и происходит их функционирование. Так, например, деятельность людей даже без применения каких-либо искусственных орудий труда (например, при ручном сборе фруктов) носит социальный характер, в то время так изготовление и использование обезьяной орудий не выходит за рамки биологических форм поведения, не превращает их в трудовую деятельность. Зарождение общественного по своему характеру труда индивидов было обусловлено возникновением (пусть и в зачаточном состоянии) структуры человеческого общества.

Грань между животным и человеком следует представлять не в виде линии, а виде своего рода зоны, в пределах которой происходила трансформация сложных форм биологического поведения в человеческую деятельность, где возможность передачи информации внегенетическим путем – с помощью искусственных орудий труда, в которых овеществлены, материализованы навыки совместной орудийной деятельности и социальные потребности системы, – превращалась в действительность.

В качестве критериев, позволяющих отличить формирующуюся трудовую, социальную по характеру деятельность становящихся людей от орудийного поведения антропоидных предков человека, которые могли доходить и до спорадического изготовления искусственных орудий, можно предложить следующее:

постоянство изготовления орудий;
комплексность – наличие комплекса разнообразных, достаточно дифференцированных орудий, характер жилищ, свидетельствующий об уровне развития материальной культуры и стадной организации формирующихся людей и др.;
массовидность созданных предметов. Единичные случаи изготовления искусственных орудий не могут еще свидетельствовать о возникновении принципиально нового способа отношения к окружающему миру – человеческой деятельности, поскольку развитие всегда есть процесс массовидный; переход к массовому изготовлению искусственных орудий должен был совершиться одновременно во многих, имеющих широкий ареал обитания популяциях антропоидов, независимо друг от друга.

Известный французский философ, палеонтолог, антрополог П. Тейяр де Шарден считал человека самым загадочным, таинственным и сбивающим с толку объектом науки. Он появился бесшумно и шел так тихо, что когда мы замечаем его по нестирающимся следам каменных орудий, выдающих его присутствие, он уже покрывает весь Старый Свет – от Южной Америки до Китая. «Первый человек» живет группами, систематически пользуется искусственными орудиями, но отличить его от «последней обезьяны», «последнего животного» по внешним, морфологическим признакам невозможно, поскольку в этом отношении они практически идентичны. Разница между ними, очевидно, заключалась в структуре головного мозга, зафиксировать которую методами палеоантропологии чрезвычайно сложно. Переход осуществлялся через внутренние изменения, не оставляющие заметных следов. Этот подход разделяется многими специалистами в области социоантропогенеза. Трансформация биологического в социальное – не в возникновении особой переходной, «смешанной» формы «обезьяночеловека», а уходе вовнутрь, в самость, в субъективацию внешних проявлений жизнедеятельности. Отсюда и отсутствие эмпирически фиксируемого «промежуточного, недостающего звена» в эволюции человека, поиски которого безуспешно велись, начиная с XIX века.

«В нашей эволюции многое непонятно», – считает крупный специалист в области физиологии высшей нервной деятельности Н.П. Бехтерева, отмечая, что поистине гигантские возможности головного мозга человека используются им лишь в незначительной мере. Большая часть их в земных условиях оказывается просто невостребованной. По этой причине, полагает Бехтерева, нельзя исключать варианта инопланетного происхождения человека, его сознания. Однако и в этом случае проблема происхождения разумной жизни требует логичного объяснения, к тому же современная наука весьма скептически оценивает возможность обнаружения собратьев по разуму во Вселенной.

3.2.3. Проблема происхождения языка и сознания

Длительный путь эволюции досоциального отражения (на уровне неорганической и живой природы) завершился формированием головного мозга с его огромным потенциалом и появлением психики – свойства высокоорганизованных живых существ взаимодействовать с окружающей средой путем переработки информации в мозгу и выработки моделей поведения для ориентации в мире. Психическое отражение реальности возникает на высших ступенях биологической эволюции, как особая форма сигнального взаимодействия. В ходе этого процесса формируются динамические структуры, отражающие как окружающую среду, так и внутренние состояние организма.

Психическое отражение мира животными осуществляется только на уровне первой сигнальной системы, в которой в качестве «сигналов» (непосредственных раздражителей) выступают предметы и явления внешнего мира или внутренние состояние организма. Для успешного решения задачи адаптации к меняющимся условиям среды сложноорганизованные биологические системы должны были выработать механизмы, названные П.К. Анохиным «опережающим отражением действительности», а Н.А. Бернштейном «моделями потребного организму будущего».

Если мозг высокоразвитого животного формирует психику на уровне инстинкта, условно-рефлекторного акта и элементарной рассудочной деятельности, то психика человека качественно отличается и по своим основаниям, и по механизму своего осуществления.

Человек живет в искусственно созданном мире («второй природе»), являющемся во многом результатом общественной трудовой деятельности, а животное обитает в среде, которую застает, находит при своем рождении и к которой приспосабливается за счет морфофизиологических и поведенческих особенностей, сформировавшихся в ходе длительной предшествующей биологической эволюции. Этим объясняются адаптивный характер психики животного и адаптивно-адаптирующий (приспособление к среде достигается не за счет изменения своей морфологии, поведения или места обитания, а за счет изменения окружающего мира в целях удовлетворения своих потребностей), активно-творческий характер психики человека. Цели, содержание, механизмы поведения животного и поведения – деятельности человека задаются не мозгом, а деятельным образом жизни.

Рассудочная активность высших животных базируется на функционировании первой сигнальной системы и ограничена ощущениями, восприятиями, элементарными представлениями. В то время как рассудочная деятельность человека обеспечивается не только первой, но и второй сигнальной системой (языком), где в роли сигнала выступают слова («сигналы сигналов»), единством эмпирического и рационального опыта. Животное отражает окружающий мир на феноменальном уровне, уровне явлений. Человек же, его сознание способно отражать мир и на феноменальном и на сущностном (ноуменальном) уровне, что позволяет ему творить, создавать и пересоздавать мир.

Сознание человека характеризуется следующими чертами:

универсальностью, оно способно отразить любые проявления бытия в мире;
адекватностью: образ отражаемой действительности объективен по содержанию, но субъективен по форме, восприятию, индивидуален;
креативностью: его универсальность и объективность обеспечивают условия для творческого воображения, создания проектов новой реальности;
опосредованностью языком и социализированностью, что позволяет опираться на весь предшествующий культурно-исторический опыт человечества, критически его переосмысливая и вычленяя его сущностное содержание;
рефлексивностью: отталкиваясь от чувственного воображения, сознание поднимается до уровня абстрактного мышления, в ходе которого осуществляется осознание существенных связей отражаемого объекта и своих собственных форм и содержания, критический анализ предпосылок и методов познания; осмысление проблемных ситуаций и их разрешения.

Мыслящее сознание обнаруживает себя на уровне рассудка и разума и является прерогативой только человека. Рассудок – первая ступень логического освоения реального мира. Он ориентирован на практическую пользу с позиции здравого смысла. По И. Канту, рассудок – познавательная способность, обеспечивающая возможность постижения общего средствами категориального освоения отражаемого объекта. Разум – высшая ступень логического понимания. Он оперирует широкими обобщениями и ориентирован на постижение истины как адекватного отражения объектов в мире на уровне их сущности.

Язык является не только условием осуществления сознанием своих функций на уровне чувств, рассудка и разума, но и средством хранения и передачи информации. Кроме того, язык – инструмент самосознания, управления поведением людей, средство общения. Язык и сознание органично взаимосвязаны. Мысль, идея не может существовать без и вне языка, с помощью которого она обретает свою материальную оболочку, форму. Язык универсален: с его помощью формируются отдельные образы, создаются идеальные проекты. Язык является важнейшим инструментом развития культуры освоения и усвоения социально-исторического опыта. Язык наряду с трудом явился важнейшим фактором становления и развития человеческой психики, сознания, безгранично расширяя возможности общественного человека в его отношении к познанию и преобразованию природы, общества и самого себя.

Переход особой ветви гоминид от орудийного поведения к предметно-практическому освоению мира с помощью искусственных орудий; развитие в процессе преобразовательной деятельности потребности в знаковой коммуникации и передаче от поколения к поколению накопленного опыта, который закрепляется в особых семиотических системах, положило начало формированию языка, сознания и культуры как специфического мира, особого способа существования человека.

Появление искусственных орудий, выполнение ими знаковых функций, функций передачи информации внегенетическим путем свидетельствует о возникновении принципиально новой формы отражения действительности. Общение с помощью знаков-орудий имеет свое ограничение, которое начинает преодолеваться с помощью формирующегося языка. Звуковые знаковые комплексы берут на себя функцию материализации тех социальных значений, в мире которых и под влиянием которых формируется общественная жизнь человека. Мышление получает адекватную материальную основу, становится важнейшим фактором общественного развития. Человек разумный это одновременно и человек говорящий. Речь, язык наряду с искусственно изготовленными орудиями труда становятся чрезвычайно важными средствами формирования человека, его сознания, развития форм коммуникации и накопления социальных значений, символов, культурных ценностей, конституирующих общество и стимулирующих его развитие.

Контрольные вопросы

Каким образом связаны проблема становления человека (антропогенез) и проблема становления общества (социогенез)?
Что можно понимать под «началом человеческой истории»?
Является ли случайным появление на Земле разумных существ?
Назовите и охарактеризуйте биологические предпосылки возникновения человека.
Охарактеризуйте важнейшие понятия современной эволюционной теории, позволяющие конкретизировать философские положения теории социоантропогенеза.
В чем отличие постановки и решения проблемы антропогенеза в философии и естествознании?
В чем принципиальное отличие между эволюционистскими и креационистскими концепциями социоантропогенеза?
Охарактеризуйте теорию «двух скачков в социоантропогенезе»?
В чем смысл деятельностной парадигмы социантропогенеза?
Каково соотношение понятий «деятельность» и «поведение»? Каковы эвристические возможности разведения этих понятий в генезисных исследованиях?
Каковы варианты решения проблемы грани между животным и человеком?
Назовите критерии, отличающие трудовую деятельность человека от орудийного поведения антропоидов.
В чем специфика «формирующейся» человеческой деятельности?
Назовите коренные отличия сознания и языка человека от психики высших животных и средств коммуникации в биологических популяциях?
Каким образом связаны проблема становления человека (антропогенез) и проблема становления общества (социогенез)?
Что можно понимать под «началом человеческой истории»?
Является ли случайным появление на Земле разумных существ?
Назовите и охарактеризуйте биологические предпосылки возникновения человека.
Охарактеризуйте важнейшие понятия современной эволюционной теории, позволяющие конкретизировать философские положения теории социоантропогенеза.
В чем отличие постановки и решения проблемы антропогенеза в философии и естествознании?
В чем принципиальное отличие между эволюционистскими и креационистскими концепциями социоантропогенеза?
Охарактеризуйте теорию «двух скачков в социоантропогенезе»?
В чем смысл деятельностной парадигмы социоантропогенеза?
Каково соотношение понятий «деятельность» и «поведение»? Каковы эвристические возможности разведения этих понятий в генезисных исследованиях?
Каковы варианты решения проблемы грани между животным и человеком?
Назовите критерии, отличающие трудовую деятельность человека от орудийного поведения антропоидов.
В чем специфика «формирующейся» человеческой деятельности?
Какова роль языка в становлении и развитии общественного человека?

Дополнительная литература

Азимов А. В начале. М.,1989.
Андреев И.Л. Происхождение человека и общества. М.,1988.
Джохансон Д., Иди М. Люси. Истоки рода человеческого. М., 1984.
Дубин Н.П. Эволюция популяций и радиация. М., 1966.
Ефимов Ю.И. Философские проблемы теории антропосоциогенеза. Л., 1981.
Завадский К.М. Проблема прогресса живой природы. Вопросы философии. 1967. №9. С.134.
Зубов А.А. Антропогенез как фаза эволюции живого мира// Биологические предпосылки гоминизации. М., 1976. С.9.
Кликс Ф. Пробуждающееся мышление. М., 1983.
Ламберт Д. Доисторический человек. М., 1991.
Льюис Дж. Человек и эволюция. М., 1964. С.33,36.
Мак-Фарленд Д. Поведение животных: психобиология, этология и эволюция. М., 1988.
Маркарян Э.С. О генезисе человеческой деятельности и культуры. Ереван, 1973.
Маркарян Э.С. О научно-интегративном значении понятия «деятельность» //Понятие деятельности в философской науке. Томск, 1978.
Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. М., 1983 и др.
Мень А. История религии в 7 томах. Т.1. «Человек во Вселенной». М., 1991.
Оно С. Генетические механизмы прогрессивной эволюции. М., 1973.
Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории. М., 1974. С.78.
Симонов П.В., Ершов П.М., Вяземский Ю.П. Происхождение духовности. М., 1989.
Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1965.
Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987.
Теория культуры и современность. М., 1983.
Тимофеев-Ресовский Н.В., Воронцов Н.Н., Яблоков А.В. Краткий очерк теории эволюции. М., 1969.
Файнберг Л.А. У истоков социогенеза. М., 1980.
Черникова И.В. Всеохватывающий феномен эволюции и человечество. Томск, 1994.
Шмальгаузен И.И. Пути и закономерности эволюционного процесса. М.-Л., 1940.

Blog