Современный курс философии Томск 2005 ббк 87. 3

Вид материала

Содержание

3.3. Социокультурный процесс бытия человека
Сущностью человека становится не природа, а деятельность
3.3.2. Культура как деятельностная технология человеческого бытия
3.3.3. Социокультурный процесс творения человека
Контрольные вопросы
Дополнительная литература

Подобный материал:

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 23

3.3. Социокультурный процесс бытия человека

3.3.1. Природа – человек – культура

Мы говорим о человеке как существующем, ставшем, просуществовавшем уже 2,5-2 мл. лет, если говорить 1) о Homo habilis,e (человеке умелом) и его галечной, осколочно-каменной культуре, которая называется Олдувайской (по названию ущелья в Африке, где были найдены ее остатки); 2) о Homo erectus,e – прямоходящем, который существовал 1,5 мл. –200 тыс. лет назад. У erektus,a были уже зачатки речи и ее понимания (т.е. развиты в головном мозге центры Брокá и Верникé). Культура erectus,a называлась Ашельской (это так называемые чопперы – каменные рубила, скрёбла, ножи). Подобные орудия и культурные артефакты найдены во Франции ещё и в Тайякке, а потому культура называется еще и Тайяккской; 3) 300 тыс. лет назад появился неандертальский человек. Это среднепалеолитическая культура. Наибольшее распространение приходится на время 70-40 тыс. лет до н.э. Эту культуру называют Мустьерской (по названию пещеры Ля-Мустье во Франции, где были найдены свидетельства культурного существования этого человека). Неандерталец владел огнем, строил жилища шалашно-юрточного типа из шкур животных.

Современным человеком считается кроманьонец – homo sapies sapientis. Получил название от грота Кроманьон на юго-западе Франции. Родоначальник европеоидной, или кавказской расы. Существовал от Верхнего палеолита до Мезолита – 40-10-5 тыс. лет тому назад. Это была уже высокая культура, если вспомнить наскальные изображения в пещерах Испании, Франции, Урала.

Неолитический человек (7-5 тыс. лет назад) имеет уже первую письменность. Это поворотный момент, когда вместе с письменностью человек из доистории, по характеристике К. Ясперса, переходит в историю. Не вдаваясь в подробности социоантропогенеза, которые были представлены в предыдущей главе, важно подчеркнуть с какими обретениями доистории человек шагнул в историю. Они достаточно велики, и можно отметить главные:

Прямохождение, новая форма черепа, большой объем мозга – 1400-1500 куб. см., развитая рука, гладкая кожа, умение плакать и смеяться.
Однако главное отличие человека от животного в том, что если животное рождается со сложившейся формой существования, то человек предстает открытым миру. Животное не может выйти за границы своей специализации. Оно не свободно от принуждающего инстинкта. Оно находится внутри природы, и способ его существования адаптивный. Животное совпадает со своим телом.
Человек рождается свободным от принуждающего инстинкта, он не специализирован в своем образе жизни, как животное. Вместо того чтобы повторять круговорот естественного процесса жизни, человек оказался способным формировать культурную историю, т.е. создавать искусственный мир, вторую природу и таким образом осуществлять себя.
Сущностью человека становится не природа, а деятельность. Человек оказался свободен не только «от», т.е. от принуждающего инстинкта, который оставил бы его в границах природы, но он оказался свободным «для». Это «для» означает, что он оказался свободен для своего деятельностного социокультурного осуществления.
Обрабатывая, возделывая, культивируя природу, человек создает внебиологические механизмы своей деятельности и тем самым обеспечивает свое существование. Он, возделывая природу, создает культуру.

Именно деятельностное определение культуры было дано патриархом отечественной культурологии Э.С. Маркаряном ещё в 1969 г. в его «Очерках теории культуры». Отрефлексировав теоретический опыт своих американских и английских предшественников А. Крёбера, К. Клакхона, Л. Уайта, Б. Малиновского и др., он определил культуру следующим образом: «Это многообразная специфическая система средств, благодаря которой осуществляется коллективная и индивидуальная жизнь людей, стимулируется, мотивируется, программируется, физически обеспечивается, социально воспроизводится их активность, организуются, функционируют и развиваются человеческие коллективы. Им присуща общая функция – служить специфическими, надбиологически выработанными средствами человеческой деятельности»[1, с. 48].

Обращаясь к теориям культуры зарубежных предшественников и современников Э.С. Маркаряна, ищущим понимание культуры в этой же методологии, мы находим там подтверждения его определению. Так, Л. Уайт, американский антрополог и культуролог дает аналогичное определение культуры, акцент в котором также делается на сверхсоматической (надбиологической) сущности культуры и способности создавать собственно человеческие способы деятельности – символические. Вот это определение: «культура представляет собой класс предметов и явлений, зависящих от способности человека к символизации, который рассматривается в экстрасоматическом контексте» [5, с.26]. Разъясняя символичность культуры, ее свободу от генетических контрольных механизмов, последователь Л. Уайта – К. Гирц, приводит пример с Шартрским собором. Он говорит, что собор сделан из природных материалов, но к ним не сводится. Нужно понимать, что он собой символизирует, а именно – отношения между Богом, человеком и архитектурой в Средневековье. Символом такого отношения и стал готический стиль архитектуры, выразивший экзальтированную устремленность к Богу средневекового человека.

Разводя природный и общественный способы бытия, А. Крёбер, один из основоположников американской культурной антропологии, в своей теории сверхогранического как культуры приводит следующие положения. «У человека, единственного, кто обладает культурой, существуют, безусловно, те же самые взаимоотношения между видом и особью и тот же самый механизм наследственности, но для человека они играют меньшую роль благодаря появлению совершенно нового фактора, представляющего собой результаты деятельности – осязаемые и неосязаемые – отдельных индивидов, живущих сообществами. Эти результаты человеческой деятельности являются тем, что мы называем культурой» [цит. по 6, с.240].

Расширяя аргументацию в вопросе о соотношении природы и культуры в существовании человека, сошлемся еще на важное свидетельство из американской культурантропологии, имеющей наиболее солидные традиции. Оно заключается в том, что биологическое развитие человека, в общем и целом завершилось прежде, чем началось второе, т.е. культурное развитие. Как пишет К. Гирц, физически человек развивался согласно обычным законам генетических мутаций и естественного отбора до тех пор, пока не достиг того уровня развития, в котором пребывает и сегодня; и тогда началось культурное развитие. На одной из ступеней филогенетического (исторического) развития произошло некое маргинальное генетическое изменение, сделавшее возможным создание и накопление культуры, и благодаря этому адаптивные реакции приспособления человека к окружающей среде приобрели исключительно культурный, а не генетический характер [см.6, с.129].

В своем докладе в 2000 г. «Науки о культуре и императивы эпохи», Э.С.Маркарян подтвердил свое деятельностное определение культуры [см. 4].

В Новой философской энциклопедии» автор статьи «Культура» В.С. Степин определяет культуру как «систему исторически развивающихся надбиологических программ человеческой жизнедеятельности (деятельности, поведения и общения), обеспечивающих воспроизводство и изменение социальной жизни во всех ее основных проявлениях» [см. 9].

Подчеркнем, что все исследователи отмечают возникновение надбиологических (сверхорганических, экстрасоматических), выработанных в деятельности механизмов, благодаря которым и существует культура.

Человек вышел из природы, является ее частью, но ею не ограничивается, а создает искусственный мир в своей деятельности, который и называется культурой. Однако происходит не разрыв человека с природой, а выход человека на новый надприродный уровень своего бытия. Можно сказать так: там, где кончается творческий потенциал природы, начинается творческий потенциал культуры. Еще раз подчеркнем, что культура не означает разрыв с природой, поскольку вне природы культура существовать не может; происходит выход человека на новый уровень организации, выход за пределы своего биологического тела – ведь животное, по существу, слито со своим телом.

Этот выход означает выход в мир человека, создаваемый его деятельностью, в искусственный мир культуры, однако во взаимодействии с природой. Исторические формы взаимодействия человека и культуры с природой – это особая тема. Можно здесь лишь напомнить главные вехи этого взаимодействия. 1 – это магическое поклонение природе человека мистико-тотемического менталитета первобытного общества. 2 – гармония существования в природе как едином космосе, где микрокосм и макрокосм сливаются, как в античной культуре, в восточных цивилизациях. 3 – создание культуры в границах, не превышающих сил природы, матери-Земли, как в доиндустриальных цивилизвциях. 4 – адекватность по мощности сил природы и культуры в индустриальных культурах. И, наконец, 5 – тот прессинг культуры и цивилизации на природу, который вызывает конфликт культуры и природы, названный экологическим кризисом.

Культура как надприродный способ деятельности двояким образом «завязана» на природе: во-первых, потому, что сам человек – биосоциально-психологическое существо, имеющее природные характеристики; а во-вторых, надприродный искусственный способ существования культуры не может состояться как социокультурный процесс вне природы без ее вещества, энергии и информации. Культурная деятельность имеет огромное многообразие, объясняемое и природными факторами, и как социальная деятельность она «снимает» в себе все предшествующие ей формы движения.

3.3.2. Культура как деятельностная технология человеческого бытия

Процесс человеческого существования – это негэнтропийный (т.е. поддерживающий самоорганизацию) процесс и может быть рассмотрен в системном анализе человеческой деятельности. Будучи свободным от принуждающего инстинкта (за исключением простейших инстинктивных действий), человек вынужден организовывать деятельность, создавать систему деятельностей, которые возникают на основе его отношений с окружающей средой для удовлетворения потребностей. Культура как способ бытия человека существенным образом отличается от процессов в неживой и живой природе.

Неорганической природе имманентен такой способ существования как взаимодействие. Он характеризуется тенденцией, как говорил Норберт Винер, к изнашиванию, потере своей определенности и перехода от состояния менее вероятного к более вероятному [10, с. 27-28]. Однако между неживой и живой природой нет непроходимой грани, и теперь на основе синергетического подхода мы можем говорить о возникновении порядка из хаоса. Возникает постепенно активность живых систем на основе главной органической потребности – приспособиться и выжить. Это уже есть негэнтропиетный адаптивный процесс активности, биологической жизнедеятельности, обеспечивающий самоорганизацию живой системы.

Однако биологические системы, животные как высший вид этих систем ничего не создают. Если по видимости активность, жизнедеятельность бобра, муравья, пчелы и некоторых других живых существ, что-то производящих – плотину, запруду, муравейник или восковую ячейку, напоминают деятельность, то это не так. Они выполняют только свою генетическую программу, свой биокод, записанный в них природой. Разумеется, было бы упрощением описывать биологический тип жизнедеятельности только в рамках биокода. В инстинктивном типе поведения есть место приобретению прижизненных навыков, «изобретательности», появлению избирательных чувств, выработке новых защитных реакций и т.п. Тем не менее, решающую роль даже у высших животных имеют наследственно закрепленные способы поведения, называемые инстинктами.

Человеческая активность носит принципиально иной характер. Для поддержания своего бытия, удовлетворения потребностей человек изменяет способ своего бытия. Он становится деятельностным. Деятельность характеризуют такие качества, как сознательность, новая социальная коллективность и продуктивность. Продуктивность человеческой активности – социальной деятельности и воплощается в многоликом мире культуры.

Содержательное определение культуры, таким образом, и приводит к пониманию родового способа бытия человека в мире, а именно – к человеческой деятельности как подлинной субстанции человеческой природы [см.11, с. 348-349].

Деятельностный принцип определения культуры как способа человеческого существования через технологию деятельности, обеспечивающего само творение человека, вбирает в себя и все остальные как вытекающие отсюда определения культуры – аксиологический (ценностный), символический, функциональный, образовательно-воспитательный, герменевтический, этнографический, социально-институциональный, идентификационный, информационный и др.

Современные исследователи, отыскивая сущность культуры, считают, что наиболее перспективен именно технологический (деятельностный) подход [см. 12, с. 87]. «Что привлекает в технологическом деятельностном подходе? То, что с опорой на него можно указать на то, что есть культура и что не есть культура» (там же). Деятельностный подход применим не только к западной культуре, но и к Востоку, поскольку принцип восточного мировоззрения «у-вей» – «недеяние» вовсе не означает бездеятельность. Способ бытия по восточному принципу «у-вей» – это тоже активность, но преимущественно означающая вписывание человеческой деятельности в естественные процессы.

В.Е. Давидович пишет, что понятие «культура», так или иначе, выражает родовую специфику человеческой деятельности как способа бытия людей вообще, и понять культуру можно только через понимание человеческой деятельности [см. там же, с.88].

Культура как способ человеческого бытия означает и творчество, то есть творение человеком культуры. Именно в деятельности совершенствуются человеческие способности, и он получает возможность благодаря этому не просто повторять круги деятельности, а превосходить на основе развития способностей уже ставший уровень культуры, т.е. создавать новое, творить.

Творчество осуществляется через развитие способностей. «В способностях человека, исторически сформировавшихся и проявляющихся в реальной действительности, в конкретно-исторических условиях – источник всех свершений культуры» [там же, с. 93].

Если культура есть способ бытия человека, то через творчество культуры человек творит себя. Творит в объеме всех своих потребностей, создавая культурные ценности, которые и составляют суть человека как общественного существа.

Необходимо это продемонстрировать. Итак, чтобы жить, человек должен создавать продукты и ценности своего бытия.

Деятельность – исходная сущностная характеристика человека, как мы показали выше. В деятельности человек удовлетворяет свои потребности, иначе деятельность была бы бесцельна, т.е. бессмысленна. Для того чтобы содержательно представить все выше указанные свойства культуры, а также обозначить ее многообразие, нужно охарактеризовать человеческие потребности и их происхождение из деятельностного способа бытия. На этот же подход опираются американские культурантропологи, чтобы подход к культуре как способу бытия человека был достаточно «заземлен» и аргументирован. Так, К. Гирц, предупреждая об опасности интуитивизма и «алхимического» анализа, говорит, что единственная защита против этого и против того, чтобы превратить культурный анализ в своего рода социологическое эстетство, – основывать анализ в первую очередь на таких реальностях, как потребности. В этой связи и представляется возможным рассмотреть ценностные, знаково-символические, герменевтические, информационные, институциональные, функциональные, идентификационные свойства культуры, обозначив родовые потребности человека. На этом же основании рассмотреть материальную культуру, науку, мораль, религию, искусство, политику, экологию. Это и значит обратить анализ культуры к экзистенциальным проблемам жизни во всех их символических измерениях.

Каковы же родовые потребности человека, обусловленные деятельностным производительным способом бытия? Чтобы жить, человек должен удовлетворять, прежде всего, потребности в пище, одежде, жилище. Они возникают как естественные потребности человека, который испытывает голод, необходимость в защите от холода (вспомним, что социоантропогенез связан с ледниковым периодом), в защите от воздействия стихий и в создании жилища человека, живущего в том или ином социальном сообществе (сначала это была родоплеменная семья). Удовлетворяемые при помощи продуктивной деятельности эти потребности становятся материальными, поскольку требуют деятельности по созданию первейших материальных условий жизни. В дальнейшем, усложняясь, они порождают разветвленную сеть экономической деятельности, поэтому называются материально-экономическими. Однако в иерархии человеческих потребностей они выстраиваются рядом с другими, без которых в производственном способе деятельности невозможно удовлетворить и естественные потребности. Уже, чтобы создать простое каменное орудие труда (так называемые чопперы – метательные камни, молотки, скребки и т.п.), человеку понадобилось знание свойств природных предметов. Вследствие этого у человека изначально появляются познавательные (когнитивные) потребности и простейшие эмпирические способы приобретения знания. В детали осуществления этого процесса, к которому примешивается на первых порах магия, здесь нет надобности вдаваться. Специально он рассматривается в теме «Познание», где процесс познавательной деятельности, удовлетворяющий эту специфически человеческую потребность как потребность человеческого рода, изучается исторически вплоть до современного состояния науки. Представлен он и в художественной литературе, первые звенья которого драматически освещены в новелле Г. Гессе «Кудесник», входящей в структуру его романа «Игра в бисер». К изначальным потребностям человека относятся религиозные потребности, которые произрастали из анимистического отношения к природе, т.е. ее одушевления (anima – душа). Одушевление природы происходило вследствие ее объяснения по аналогии с психическими процессами жизни самого человека. Мир населялся духами и тотемическими божествами, которым человек ритуально поклонялся, стремился заручиться их покровительством.

Поскольку человек создает социальную организацию – общество, вне которой его существование невозможно по многим причинам нового способа жизни, то у него возникают нравственные потребности соблюдения правил этого общественного способа жизни. Возникают потребности нравственного поведения, одобряемого сообществом. Прежде всего, это нравственный принцип «Не убий», поскольку теперь естественный отбор выживания сильнейшего уступает место признанию наиболее сведущего. Наряду с этим возникают правила тотемических запретов (в первую очередь, инцеста), что послужило началом нравственной деятельности (поведения) человека. Нравственные ценности, способствующие человеческому совершенствованию, называются ценностями добра, справедливости, долга, чести и т.д.

Эстетические потребности тоже относятся к изначально родовым потребностям. Вместе с освобождением от непосредственной физической потребности, т.е. от биологического способа жизнедеятельности и удовлетворения потребностей, у человека возникает эстетическая потребность такого создания окружающего мира и самого себя, чтобы они отвечали достигнутому человеческому совершенству. Такой мир артефактов оценивается как красивый (прекрасный) и нравится человеку вследствие достигнутой гармонии с совершенством (исторически относительным).

С усложнением человеческой жизни, ее социального устройства у человека появляются политические и правовые потребности и формы их удовлетворения в соответствующих видах деятельности. Нельзя обойти и такую потребность как сохранение природы, которой живет человек, и необходимость в которой с особой силой проявилась в условиях научно-технического прессинга на природу индустриального и постиндустриального общества, получившая впоследствии название экологической. Итак, соответственно предложенной логике, нужно специально выстроить в ряд родовые потребности человека: 1) материально-экономические, 2) познавательные, 3) нравственные, 4) религиозные, 5) эстетические, 6) политические, 7) правовые, 8) экологические. Именно они продуцируют основные виды человеческой деятельности, опредмеченными формами которых и становятся ценности культуры, обеспечивающие бытие человека, а само бытие приобретает характер социокультурного процесса. Соответственно видам деятельности, удовлетворяющим, те или иные потребности, возникают и социальные институты культуры, например, государство, церковь, юридические учреждения и т.д., благодаря которым осуществляется функционирование культурных ценностей.

Следовательно, уже можно назвать основные ценности культуры, которые возникают как результаты человеческой деятельности по удовлетворению названных потребностей. Это материально-экономические, познавательные, нравственные, религиозные, эстетические, политические, правовые, экологические ценности культуры. Ценности культуры имеют свои знаково-символические формы выражения: материальные блага, истины познания, нравственные нормы, религиозные святыни, художественные образы и предметы искусства, символы политической власти или народовластия, правовые законы, экологическое равновесие. Основные виды духовной жизни общества с ее ценностями и символами будут рассмотрены в специальном разделе учебника.

Сейчас важно отметить, что ни одна из форм культуры не существует изолированно от другой, все они пронизаны синергийностью (взаимовлиянием). Так в ценностях материально-экономической жизни представлены ценности познания, нравственности, религии, искусства, политики и т.д. Например, католицизм Средневековья и протестантизм Реформации по-разному определяли ценность труда по производству материальных благ. Средневековье заботилось как о главном благе – спасении, которое достигается молитвой и благочестием. Реформация успехи в труде и материальное преуспевание обозначило как богоизбранность, тем самым, повысив производительность труда, превратив его в первую жизненную потребность человека. Искусство также никогда не было отделено от материального производства в своих прикладных видах художественных ремесел, декоративно-прикладных искусств, архитектуры и современного дизайна. Религия на протяжении всей своей истории связана с различными видами искусства: живописью, театром, музыкой.

Подобную синергийность можно обнаружить и в других ценностях культуры. Так символическое содержание художественного образа наполнено нравственными, религиозными, политическими, правовыми, материально-экономическими ценностями культуры, что и составляет подоснову эстетической ценности содержания художественного образа. Таким образом, культурологический анализ начинается с определения базовых (родовых) потребностей человека, в соответствии с которыми образуются универсальные области культуры. В дополнение к этому можно привести слова лауреата Нобелевской премии Вильгельма Оствальда о том, что «специфически человеческие особенности, отличающие род homo sapiens от всех прочих животных видов, охватываются наименованием «культура»; следовательно, науку о специфически человеческих способах деятельности вполне можно было бы назвать культурологией…» [цит. по 6, с.141].

Каждый вид культуры, запечатленный в тех или иных ценностных артефактах, имеющих свою знаково-символическую специфику, составляет своеобразный культурный текст, который не только нужно уметь создать, но и уметь понять, чтобы жизнь человека приобрела культурный контекст, в который она могла бы «вписаться». Так, для нас непонятны многие культурные тексты аборигенов, чужой культуры (например, иерархические символы одежды китайских чиновников времен императорских династий) и многое другое. Этим занимается герменевтика, проникая в менталитет человека исследуемой культуры и делая понятным культурный знаково-символический смысл культурных ценностей, поэтому мы и говорили, что культура имеет герменевтический аспект. Комментарии к роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин» значительно расширяют «энциклопедию русской жизни» первой трети XIX в. Макс Вебер высказал по этому поводу точку зрения, согласно которой человек – это животное, опутанное сотканными им самим сетями смыслов и что этими сетями является культура.

Культура создается не ради культуры. Как способ бытия человека она создается им для самотворчества, для осуществления самого человека, что наводит на мысль о том, «что не существует природы человека, независимой от его культуры», по выражению К. Гирца [цит. по 6, с.131]. Человек, «питаясь» культурой, воспитывается, формируется, выращивается, культивируется. В этом состоит функциональный аспект культуры. Как говорил Л. Уайт, «человеческое поведение в усредненно-индивидуальном или социальном аспекте, нигде не выступает как функция организма. Человеческое поведение не варьируется в зависимости от изменений организма; оно варьируется с изменениями экстрасоматического фактора культуры. Человеческое поведение – функция культуры: B = f (C). Если изменяется культура, изменяется и поведение»[6, с. 146], где B – от англ. Behaviour – поведение, C – от англ. Сulture – культура.

У человека цель – сам человек. Человек – это трансцендирующее через культуру существо, без этого он не возможен как человек. Культивирование, т.е. воспитание человека, происходит благодаря культуре, поскольку способ бытия человека социокультурный. Однако чтобы произвести культурные ценности, а также их воспринять и тем более сделать своими, необходимо образование. Вследствие этого образование выступает производительной силой культуры, внутренним аспектом социокультурного формирования человека.

3.3.3. Социокультурный процесс творения человека

Культивирование человеческой экзистенции осуществляется через многообразие культурных ценностей истины, добра, красоты, справедливости и др., что и называется развитием человека. Социокультурный процесс творения человека через творчество культуры выступает сложным общественным процессом, состоящим из 3-х взаимосвязанных, друг без друга не существующих и только относительно самостоятельных этапов. I. Путем распредмечивания, т.е. освоения, усвоения природы, происходящего на основе деятельностного характера бытия, человек создает мыслительный образный проект деятельности, а затем, используя выработанные в процессе деятельности культурно-символические формы, опредмечивает в них знания, нравственные нормы, эстетические представления и т.п. II. Опредмечивание – 2-ой этап социокультурного процесса. Человек опредмечивает в культурно-символических формах свои идеи, создавая ценности культуры в тех или иных артефактах – религиозных верованиях, познавательных представлениях, эстетических идеалах художественных образах, нравственных обычаях и обрядах и т.д. Для чего это делает человек? Ведь не для того, чтобы создать как можно больше культурных артефактов, выстроить культурные «доминионы» науки, религии, искусства, морали, права и т.д. Видимо, нет. Культура выступает творением ценностей для усвоения их человеком.

Ценности многообразны и наполнены культурно-историческим человеческим смыслом в знаково-символических формах. Образ Прометея или Мефистофеля, Авеля или Каина – это знаково-символические формы эстетических ценностей, которые являются выражением всей многомерной сущности человека. Чтобы они фокусировались в человеке, эти ценности предметно-символической объективации прекрасного или безобразного нужно распредметить. III. Распредмечивание или интериоризация (усвоение) созданных ценностей – это 3-ий этап социокультурного процесса, на котором они должны стать достоянием человека (личности).

Символически весь социокультурный процесс можно представить как круг интерферирующих ценностей, где центром является человек, стремящийся расшириться до границ его окружности. Образ интерферирующего ценностями круга приводится в статье К.А. Свасьяна «Человек как творение и творец культуры» [см.12]. Однако исходя из трехкомпонентного процесса социокультурной деятельности, сначала надо поставить слово «творец», а потом – «творение», хотя это диалектически взаимосвязанный процесс, и трудно поэтому установить принципиальную первичность и вторичность творца и творения. Вот как о круге пишет сам К.А. Свасьян: «Эйдос культуры, или в буквальном смысле слова, умный лик её можно представить как своеобразный круг, интерферирующий всей гаммой символических конструкций…Но круг как таковой немыслим без центра, даже если наше внимание отвлечено многоцветьем периферии. Лишите круг центра, и он моментально распадается на бессмысленные обломки; культурные символы обернутся пустыми объемами и продуктами распада. Точно центр круга видна нам сущностная тема культуры: человек как точка, силящаяся расшириться до окружности, дабы исполнить высочайшую миссию своего призвания» [13, с.132-133].

Используя мифологические символы космографии, автор говорит о том, что единство макрокосмоса (культуры – Л.С.) и микрокосмоса (человека – Л.С.) можно интерпретировать как образование мира из частей человека и образование человека из частей мира. Иначе мы впадаем в противоречие pars pro toto – часть вместо целого. Потребовался новый фонарь Диогена, чтобы выйти на философско-антропологический вопрос и в лабиринте культуры отыскать человека. И если человек есть мир человека, то старая протагоровская истина может обрести полноту через дополнительную аргументацию: «человек потому и есть мера всех вещей, что все вещи, в свою очередь, служат мерой его собственной человечности» [там же, с.134]. Таким образом, экзистирование идет, с одной стороны, через излучение во вне – в мир культурных ценностей. И в данном случае индивидуальность, человек (микрокосм) накладывает печать на универсум. А с другой стороны, происходит «впитывание» индивидуумом универсума как пребывание в культуре. В этом пребывании осуществляется способность индивида подняться над собственным бытием, вступить в контакт с прошлым и будущим, с природой, космосом, историей, с другим человеком. Так происходит творение человека культурой.

Процесс творения человека культурой как процесс усвоения индивидом социокультурных образцов (паттернов), норм, ценностей называется еще идентификацией или самоидентификацией и является необходимым условием усвоения культурной традиции. Часто человек идентифицирует себя с тем или иным героем литературного произведения, кинематографа, что является фактором творения человека культурой, включая сюда и разрушающее воздействие массовой культуры на индивида в виде бульварной литературы, порнографического кинематографа, боевиков с их культом насилия и преступности. В американской культурной антропологии существует термин «инкультурация», введенный еще М. Херсковицем, и включающиий в себя как усвоение культурных норм и ценностей ребенком, так и процессы усвоения культурных паттернов взрослым индивидом. Тождественны этому и термины «культурация» К. Клакхона, «аккультурация» Е. Парсонс, «транскультурация» Б. Малиновского и др.

К. Гирц также считает ключевым аспектом культурной антропологии концепцию культуры в ее связи с концепцией человека. Называя культуру символическим механизмом человеческой деятельности, источником экстрасоматической информации, он считает, что обрести индивидуальность мы можем, «руководствуясь паттернами культуры, исторически сложившимися системами значений, с точки зрения которых мы придаем форму, порядок, смысл и направление нашей жизни» [6, с.135]. Здесь также раскрывается информационный аспект культуры, поскольку через многообразие культурных институтов человеку транслируется многообразная информация.

Если представлять вышеприведенную структуру многоликой культуры, ее радиусы культурного круга в виде отдельных дифференциалов науки, искусства, религии, морали, которые до бесконечности распадаются на многообразие своих символических форм, то мы получим ту логическую ошибку в культурологии – часть вместо целого, на которую мы уже указывали. Эти дифференциалы не существуют сами в себе, а соотносятся с интегралом всего круга культуры. Только при таком условии можно получить универсальное понимание культуры. Этим интегралом культуры является сама человечность, пронизывающая все её достижения и свершения. Творя культуру, человек творит себя, а потому культура – не ставшее, а становление. В этом становлении заключается поиск человеческого лика. Это внутренняя пружина всего культурного творчества и одновременно обретение его интеграла.

В этом смысле (воспользуемся сравнением К. Свасьяна) культура может быть определена как динамически понятый всечеловек. Ценность и цельность отдельной личности в этом свете определяется степенью приближения к всечеловеку, а все культурные люди как люди культуры предстают вариациями этого совершенного индивида. История знает факты такого воплощения всей культуры в одной личности (например, Платона, Леонардо да Винчи, М.В. Ломоносова, Гёте). Человек должен быть устремлен к культуре, а не наоборот. Парадокс культуры как искусственных средств человеческой деятельности, заключается в том, что она является наиболее естественным способом человеческого развития. Она есть продолжение эволюции природы, но другими средствами. Вследствие этого разговоры о возвращении к естественности дикаря есть отказ от культуры и возвращение к неестественной естественности, которую нельзя идеализировать, о чем много писали в своих «полевых исследованиях» американские антропологи.

Другой парадокс универсальности культуры заключается в том, что она, а вместе с ней и человек, развиваются по принципу дополнительности, исторической раздвоенности ее проявлений. Культурные эпохи, о чем мы можем прочитать у А. Крёбера [см. в 6 его работу «Конфигурации развития культуры»], развиваются при ведущем одном способе освоения мира – правополушарном или левополушарном. Например, принцип логизирования и развитого дискурса (левополушарное развитие) Средневековья сменила эпоха Возрождения с развитостью художественных форм и слабостью дискурса (правополушарное развитие). Это означает, что универсальность культуры как всечеловека проявляется в своих относительных формах. И третий парадокс культуры заключается в том, что ее задача развития универсального человека как принципиальная возможность предстает как относительная невозможность этого. Универсальный синтез культурного всечеловека развивается в своих приближенных формах. Во-первых, он ограничен исторически. Во-вторых, он ограничен возможностью индивидуального охвата интерферирующихся кругов культуры. А, в-третьих, отдалением культурного горизонта по мере приближения к нему. Парадокс заключается и в том, что в принципиальной невозможности создания «всечеловека» заключаются великие возможности творения человека культурой. Суммируя парадоксы культуры, кратко их зафиксируем как 1) естественность искусственности культуры; 2) относительные «волновые» формы развития универсальности культуры: превалирование то культурных форм рациональности, то эмоциональности, души, сердечности; 3) историческая невозможность достижения принципиально возможного развития всечеловека; 4) в этой невозможности заключаются великие возможности его развития.

А. Блок такими строчками выразил свое стремление к великим культурным свершениям: О, я хочу безумно жить,

Все сущее увековечить,

Безличное – вочеловечить,

Несбывшееся – воплотить.

Немецко-американский философ-психоаналитик Э. Фромм, учитывая социокультурный процесс становления человека, мудро отмечал, что мы должны родиться как люди в онтогенезе (индивидуальном развитии человека) только к моменту естественной смерти, поскольку прижизненно творение человека культурой продолжается. Однако судьба большинства людей трагична: они умирают, так и не успев родиться. В филогенезе (историческом становлении человека) рождение человека началось с появлением представителей Homo sapiens, но вся история может быть представлена как процесс этого рождения. И если с точки зрения антропогенеза человек как особый биологический вид возник примерно 2-2,5 мл. лет назад, то с точки зрения философской антропологии о его возникновении можно говорить лишь условно, поскольку этот процесс продолжается. Он продолжается как для отдельного индивида, так и для человеческого рода в целом. Как ни один человек не может сказать о себе, что он стал человеком, так и человеческое общество в целом можно назвать человеческим лишь с большими оговорками.

Ни у человека, ни у человечества до сих пор нет иммунитета от животного зверства, насилия, злобы, нет никаких гарантий от того, что в случае непредсказуемых катаклизмов для массы людей не произойдет быстрого регресса к дикому состоянию. Культурный слой очень тонок, несмотря на огромные доминионы культурных произведений.

Возможно также, что эволюция человека, в которой соединились силы материи и духа, продолжится, и мы стоим на пороге возникновения принципиально нового вида человека, который будет отличаться от нас так же, как мы отличаемся от наших примитивных предшественников.

Контрольные вопросы

Что значит положение о том, что человек рождается свободным от принуждающего инстинкта?
Что значит положение о том, что сущностью человека становится не природа, а деятельность?
Назовите основоположников деятельностного понимания культуры.
Дайте определение культуры.
Каково взаимоотношение природы и культуры?
Назовите базовые (родовые) потребности человека, которые создают структуру социокультурной деятельности.
Назовите основные культурные ценности и свяжите их с базовыми потребностями.
Охарактеризуйте знаково-символический, герменевтический и функциональный аспекты культуры.
Прокомментируйте трехкомпонентный социокультурный процесс творения человека.
Подберите синонимы к понятию «творение».
Что такое культурная идентификация?
Охарактеризуйте символический круг в диалектическом единстве дифференциалов культуры и ее интеграла – человека.
Что такое динамически понятый всечеловек?
Охарактеризуйте парадоксы культуры.

Дополнительная литература

Маркарян Э.С. Очерки теории культуры. Ереван, 1969.
Маркарян Э.С. О генезисе человеческой деятельности и культуры. Ереван, 1973.
Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука: Логико-методологический анализ. М., 1983.
Маркарян Э.С. Науки о культуре и императивы эпохи //Философские науки. 2000. № 2.
Уайт Л.А. Понятие культуры // Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретации культуры. СПб., 1997.
Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретации культуры. СПб., 1997.
Антология исследований культуры: культурная и социальная антропология. Хрестоматия. М., 1998.
Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. Учебное пособие. М., 1998. Раздел II.
Культура // Новая философская энциклопедия. В 4-х т. М.,2000.
Винер Н. Кибернетика и общество. М., ИЛ, 1958.
Философия. Учебник для высших учебных заведений. Ростов-на-Дону,1996. Глава IX.
Культурология. Для высших учебных заведений. Ростов-на-Дону,1995. Раздел 1.
Свасьян К.А. Человек как творение и творец культуры // Вопросы философии. 1986. № 7.
Губин В., Некрасова Е. Философская антропология. Учебное пособие для вузов. М.- СПб., 2000.
Сысоева Л.С. Философия культуры. Методические рекомендации… Томск: ТГПУ, 2003.

Blog