Общая редакция В. В. Козловского В. И. Ильин драматургия качественного полевого исследования санкт-Петербург 2006

Вид материала

Книга

Содержание График проведения исследования Общая логика проведения исследования Схема 3. Спиралевидная модель Концепция социокультурного поля в качественном исследовании Феномен социокультурного поля Социокультурное поле Ресурсы поля. Культурная программа поля. Язык социокультурного поля Граница поля и режим ее поддержания. Социокультурное поле: опыт самоанализа

Подобный материал:

• Магистерская программа кафедра: социологии Направление : социология Дисциплина : Качественные, 342.7kb.
• Рекомендуемая литература по психологии устойчивости, 27.7kb.
• Концепция социально-экономического развития области на 2006 год// Новгородские ведомости,18., 3577.03kb.
• 1. Обязательно ознакомиться с пакетом заранее. Все вопросы можно обсудить с редакторами, 215.48kb.
• Утверждено Советом Факультета Председатель 2010г. Санкт Петербург 2010 пояснительная, 398.66kb.
• Концепция инвестиционной политики Санкт-Петербурга г. Санкт-Петербург 2003 год Редакция, 1296.4kb.
• Д. С. Лихачева 2011 год Общие положения Первые Краеведческие чтения (далее Чтения),, 80.63kb.
• Редактор: Наталья Кудряшова (Санкт-Петербург), 173.55kb.
• «Незабываемый Санкт-Петербург» (осенние каникулы), 29.11kb.
• Экскурсионная программа 1 Санкт-Петербург Регистрация на борту теплохода. Ужин., 52.86kb.

Объект и предмет исследования

Объект — это изучаемая ситуация (процесс, ограниченный во време­ни), это то, на что направлено исследование. При этом надо иметь в виду, что в современной социологии и социальной теории все больше доминиру­ет т.н. «процессуальный подход». Это значит, что все объекты рассматрива­ются не как стабильные, застывшие и неизменные сущности, а как процес­сы, находящиеся в безостановочном движении. Поэтому индивид — это процесс. Группа людей — процесс. Город — это процесс.

Любая ситуация имеет ограничения по крайней мере по четырем основ­ным параметрам, которые описываются с помощью исследовательских вопросов:

1. Кто действует? 3. Когда он действует?
   
2. Что он делает? 4. Где он действует?
   

26



Схема 1. Социальная ситуация

Например, объектом анализа может быть такая социальная ситуация как покупка товара. Ее общие границы определяются в процессе ответа на че­тыре вопроса: Кто покупает? Что покупает? Где покупает? Когда покупает?

В качестве социальной ситуации может рассматриваться внутренняя организация, жизнь предприятия, рынок. В принципе все, что угодно, любой процесс, ограниченный в пространстве и во времени.

Непростым является и выбор масштаба проекта. Здесь возможен це­лый ряд вариантов определения масштабов объекта:

• Сложное общество.
  
• Ряд сообществ.
  
• Одно сообщество.
  
• Ряд социальных институтов
  
• Один социальный институт.
  
• Множество социальных ситуаций.
  
• Одна социальная ситуация (Spradley 1980: 30).
  

Предмет исследования — эта та сторона социальной ситуации, кото­рая нас интересует в первую очередь. Все остальные стороны превраща­ются в факторы, контекст.

Социальная ситуация объемна. Общая картина — это задача описа­тельного наблюдения. Когда общая ситуация ясна, идет переход к фокуси­рованному, а затем и избирательному наблюдению. В ходе этого процесса в поле зрения исследователя остаются все четыре стороны ситуации, но их соотношение варьируется: одна сторона выступает в качестве предме­та, а остальные — в качестве факторов, влияющих на его состояние, раз­витие (Spradley). При переходе от описательного наблюдения к избира­тельному мы сдвигаемся от объекта к предмету, т. е. выбираем в объекте сторону, которая будет в фокусе нашего внимания.

Возможны несколько типов исследования, в основе классификации которых лежит характер предмета:

а) Всестороннее исследование (например, образа жизни).

б) Тематически ориентированное исследование (например, потребле­
ние продуктов питания).

27





(1) Место как предмет исследования


(2) Субъект как предмет исследования



Иной вариант объекта — социальный субъект (предприятие, социальная группа), имеющий множество сторон. Например, жизнь студентов как социальной общности не сводима ни к учебе, ни к покупкам. Предмет — это та сторона деятельности субъекта, которая выбирается для исследова­ния. Например, объект студенты университета X в 2004 г., предмет — потребление студентами пива.

28





(4) Время как предмет исследования

Методика

Одним из ключевых элементов программы и заявки на исследование является описание методов сбора и обработки информации, которые пред­полагается использовать. Это очень важный раздел как для исследова­тельской программы, так и для заявки, предоставляемой заказчику. Раз­ные методы предполагают разные затраты времени, денег. Поэтому общий план работы и финансовая смета довольно жестко обусловлены содержа­нием именно этого раздела.

График проведения исследования

Этот раздел нужен и заказчику, и самому исследователю. Он призван убедить заказчика в том, что предлагаемая тема подъемна в обозначенные сроки. При необходимости могут оговариваться промежуточные отчеты.

В этом разделе перечисляются основные фазы исследования и обо­значаются их сроки. К основным этапам исследования часто относят следующие:

• подготовка развернутой программы исследования;
  
• обзор литературы по теме;
  
• обзор источников вторичной информации;
  
• подготовка инструментария;
  
• сбор данных;
  
• анализ данных;
  
• написание отчета;
  
• обнародование и применение результатов.
  

Если это заявка на исследование, то некоторые разделы графика в той или иной степени должны быть реализованы уже на этом этапе. Однако этапы обычно планируются, отражая не только уже проделанную работу, но и планы по ее углублению.

Этапы могут частично перекрывать друг друга. И это естественно: часть направлений работы осуществляется параллельно.

29

Общая логика проведения исследования

Общая логика исследования может иметь линейный или спиралевид­ный характер.

Линейная модель типична для количественных исследований, хотя мо­жет встречаться и в качественных, но не характерна для них. В этой модели этапы разработки программы идут последовательно и не предполагается возврат к пройденному. Данная модель проведения полевого исследования предполагает, что этапы сбора и обработки информации следуют один за другим в строгой последовательности, которая не может нарушаться. На­пример, нельзя начинать статистическую обработку анкет до того, как про­верено их качество и завершен этап опроса. В линейной модели работа начинается с выдвижения проблемы и разработки на этой основе детальной программы исследования, а завершается написанием отчета.



Схема 2. Линейная модель

Спиралевидная модель. Качественные методы часто называют «гибки­ми» в противоположность «жестким» количественным. Жесткость пос­ледних проявляется в том, что корректировка методических материалов в ходе исследования (после завершения пилотажа) означает производство брака. Здесь все единицы информации должны быть строго сопостави­мы, что достигается неизменностью («жесткостью») инструментария на протяжении всего процесса сбора информации.

Качественное исследование строится на противоположных принципах. Оно является «мягким», «гибким». Это означает, что корректировка про­граммы и всего остального инструментария не только допустима, но и необходима в процессе сбора материала.

После выбора темы проекта готовится программа исследования. На ее основе проводится сбор данных. На основании ограниченного объема материала пишется набросок отчета. Работа над ним позволяет выявить трудности в интерпретации, сформулировать новые вопросы, уточнить старые, обнаружить новые нюансы в целях и задачах. Таким образом, в ходе этого процесса появляются основания для уточнения, изменения про­граммы. Затем сбор данных продолжается. На основе нового материала корректируется набросок отчета. Выявляются «белые пятна». Снова соби­рается материал, анализируется. Продолжается работа над отчетом, тре­бующая уточнений программы. И так продолжается до завершения ис­следования. Этот процесс является спиралью: происходит возврат к уже отработанной форме, но на новом уровне.

Разумеется, эта схема носит весьма условный характер. Гибкий ха­рактер исследования предполагает, что возможны разные варианты фор­мирования спирали. Например, при использовании стратегии «снежного

30





Схема 3. Спиралевидная модель


31

кома» (см. в главе «Написание отчета») работа над отчетом и программой возобновляется почти после каждого нового интервью или наблюдения. При выборе блочной стратегии этот возврат происходит после заверше­ния блока работ (например, серии интервью).

КОНЦЕПЦИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ПОЛЯ В КАЧЕСТВЕННОМ ИССЛЕДОВАНИИ

Феномен социокультурного поля. Ресурсы, культурная программа, язык, границы. Дискурсивное поле. Иерархия дискурсивного поля. Индивидуально-личностное поле как матрица качественного исследования.

Феномен социокультурного поля

Один из исходных методологических принципов, которых я при­держиваюсь в качественных исследованиях, связан с концепцией соци­окультурного поля. Она развивалась в социальной психологии приме­нительно к ситуациям непосредственного взаимодействия, но в принципе этот методологический подход применим и для анализа объектов любо­го масштаба: семьи, компании друзей, населения города, страны, про­цессов глобализации.

Социокультурное поле — относительно автономный участок соци­ального пространства, обладающий надындивидуальной реальностью, по­рождаемой прямым или косвенным (через организации) взаимодействи­ем людей. С одной стороны, это внешняя среда по отношению к изучаемым индивидам, а с другой — это среда, порождаемая и воспроизводимая этими же индивидами. В силу этого исследование фокусируется на личной ответственности каждого изучаемого индивида за воспроизводство реаль­ности, которую он рассматривает как внешнюю по отношению к себе.

Так, мода — это массовое явление, но его не понять, если не рассмат­ривать механизмы индивидуального поведения, воспроизводящего этот процесс. Мода не существует без ее носителей — индивидов, одержимых идеей конструирования своей идентичности современных и успешных лю­дей через потребление. Диктатура — это форма существования целого ряда социальных институтов, формирующих общество. Но диктатура не­мыслима без людей, вольно или невольно ее принимающих: одни казнят, другие боятся и подчиняются, третьи упреждают репрессии и бегут впе­реди желаний диктатора.

При таком подходе снимается традиционное деление социологии на макро- и микроуровни. В центре внимания оказывается феномен, изуче­ние которого я назвал бы социальным сопроматом. Суть его — в поис­ках ключа к пониманию жизни социальных институтов на уровне углуб­ленного анализа жизни индивидов. Отсюда важность глубоких интервью, включенного наблюдения и других способов сбора информации о пове­дении индивидов в социальных структурах.

Концепция социокультурного поля предполагает начинать анализ про­цессов с попытки понять специфику полей, в которые включены изучае­мые индивиды. Ключ к пониманию поведения людей лишь в некоторой

32

мере лежит в их индивидуальных характеристиках. Один и тот же чело­век ведет себя по-разному, попадая в разные социокультурные поля (ве­черинка, богослужение, футбольный матч, родная и чужая страна и т. д.). В то же время очень разные люди ведут себя схоже в однотипных социо­культурных полях.

Анализ социокультурного поля может вестись с помощью матрицы, ориентирующей внимание исследователя на выявление следующих ха­рактеристик поля:

1. Ресурсы поля. Часто это описание материальной среды, в ко­
   торой разворачивается взаимодействие. Это может быть анализ ин­
   терьера офиса и его расположения в здании, городе. В исследова­
   нии поведения потребителей это анализ предложения товаров на
   рынке и форм организации торговли ими. К этой же категории от­
   носятся доходы, накопленное имущество, социальный и культур­
   ный капитал. Значительная часть материала о ресурсах поля соби­
   рается с помощью разных типов наблюдения.
   
2. Культурная программа поля. На уровне общества это культу­
   ра, на уровне социальной группы — субкультура, на уровне первич­
   ных групп — культурные программы микроуровня (принимаемые и
   реализуемые в практиках ценности, нормы). Анализ культурных
   программ позволяет понять смыслы, вкладываемые изучаемыми
   людьми в свою деятельность. Наиболее эффективным инструмен­
   том сбора информации о программах являются интервью.
   
3. Язык социокультурного поля — это набор правил интерпре­
   тации используемых в поле знаков и символов, норм их сочетае­
   мости друг с другом и с ситуациями внешней среды («уместные» и
   «неуместные» слова, варианты одежды, жесты и т. д.). В качестве
   знаков выступают все материальные объекты, действия людей, ко­
   торым окружающие придают смысл и используют для интерпрета­
   ции. Есть не только вербальный язык, но и язык жестов, одежды,
   мебели, косметики, автомобилей, демонстраций и т. д.
   
4. Граница поля и режим ее поддержания. Граница — одна
   из ключевых характеристик поля. Важно обнаружить, где она про­
   ходит, с помощью каких средств поддерживается. Здесь проис­
   ходит разграничение центростремительных тенденций внутри поля
   и центробежных — между полями. На границе наблюдается преры­
   вистость социального взаимодействия:
   

а) процессы обмена ресурсами либо замедляются, ослабева­
ют, либо исчезают совсем. Уровень жизни одной страны слабо
влияет на уровень жизни ее соседей. Богатство одной семьи
замыкается в основном в ее границах;

б) прекращает свое действие программа поля. Ценности и
нормы теряют свою направляющую функцию. Нередко цен-

33

ности превращаются на границе в антиценности. Жесткие нормы становятся смешными причудами (например, нормы мусульманского права в христианской среде);

в) язык теряет способность служить средством коммуника­ции. На границе возникает зона непонимания или ограничен­ного понимания. Здесь происходит смена языка или его диа­лектов, жаргонов. Язык же оказывает мощное влияние на структурирование социального взаимодействия: чем сильнее языковый барьер, тем больше шансов, что взаимодействие сведется к примитивным формам, поддерживаемым языком жестов.

Как функционирует граница, можно понять, используя весь арсенал ка­чественных методов. Исследователь ставит вопросы, касающиеся ее режи­ма: где и как прерывается обмен ресурсами; по каким принципам констру­ируется граница; где «мы» превращаются в «они»; в чем отличие культурной программы данного поля от соседних; как различается категориальный ап­парат соседних полей. Во многих исследованиях важен анализ «пропуск­ного режима» границы: сколько людей пропускается через границу в поле; каковы их характеристики; сколько людей блокируется на границе; каковы их свойства; каковы критерии пропуска через границу поля.

Главный вопрос исследования — что представляет собой социокуль­турное поле и как оно воспроизводится через взаимодействие людей.

Каждый индивид включен одновременно в целый ряд социокультурных полей. Они накладываются друг на друга в самых замысловатых формах: страна, регион, город, предприятие, социально-возрастная группа, компа­ния друзей, семья, а также временные поля-ситуации: вечеринка, футболь­ный матч, поездка в метро и т. д. Через наблюдение и интервью мы выясня­ем иерархию расположения полей: какое из них является для данного индивида здесь и сейчас ключевым, а какое остается на периферии.

Социокультурное поле: опыт самоанализа

Честные лекари прошлого нередко пробовали лекарство на себе, прежде чем лечить им своих пациентов. Исследователю во многих ситуациях также полезно примеривать свой инструментарий на себя.

Работая над этой книгой, пытаюсь взглянуть на свою жизнь последних месяцев через призму категории социокультурного поля. Если попробо­вать объяснять мое поведение, опираясь на знание моей личности и набор нескольких изолированных внешних факторов, то можно поставить не­утешительный диагноз: раздвоение или даже утроение личности. А если взглянуть на эту жизнь как на передвижение из поля в поле?

Май - июнь. Я являюсь профессором факультета социологии Санкт-Петербургского университета. Это основная структура, определяющая мое пространство возможностей в данный момент. Я читаю лекции, прово­жу консультации, участвую в защите курсовых работ, веду по электронке

34

переписку с аспирантами, которые параллельно учатся и в западных уни­верситетах. Еду домой по улицам Питера. Провожу интервью. Сижу в кофейне. Общаюсь с друзьями — в основном работниками вузов и акаде­мических учреждений. Говорю на наши общие темы, на общем жаргоне нашей среды. Меня с утра тяготит груз еще не выполненных обязательств, связанных с учебной нагрузкой и научными проектами. Завтракаю и ужи­наю на кухне городской квартиры под включенный телевизор, засоряю­щий мои мозги информацией о телодвижениях президента и вымученных романах в шоу «Дом-2». Убегая от рекламы, попадаю на американский боевик, где кто-то кого-то догоняет и выпускает в него сотни пуль, а они с него — как утренняя роса с сорняка. Культурное потребление постоянно прерывается телефонными звонками: ищут студенты, ищет начальство, нетактично спрашивают о результатах еще не сделанной мною работы. На автостоянке напоминают о необходимости внесения очередного платежа. Иду в спортзал — это «качалка», заполняемая мощными мужиками, как будто только что вернувшимися со съемок «Бандитского Петербурга». В университете начинается мой мастер-класс для молодых социологов из разных городов России, потом короткий курс лекций. Иду в книжный магазин, ухожу с облегченным кошельком, сетуя на цены.

Июль. Самолет приземлился в ФРГ. Живу в семье немецких друзей, которые знают по-русски только несколько слов. Утро начинается с не­мецких газет, которые приносят в дом еще до того, как я проснусь. Иногда встречаю новости 6 стране по имени «Россия». Обычно от них портится настроение, и для поддержания душевного равновесия лучше читать о Германии. Мы вместе с друзьями готовим пищу, косим газоны, стрижем кусты в саду, пьем белое рейнское вино и говорим о немецкой жизни, как она видится с колокольни благополучных представителей среднего класса. Каждый день неспешно еду на трамвае в университетскую библиотеку. Читаю книги, отбираю из электронной базы журнальные статьи. Правлю свою статью, переведенную на немецкий язык для публикации в местном сборнике. Идем в гости к знакомому художнику. Встречаем новых людей из мира искусства. Вино, беседы о жизни, без всяких упоминаний России и Питера. Смотрю новые книги с иллюстрациями хозяина. По вечерам иног­да захожу в греческое кафе, где радушная хозяйка потчует меня немецки­ми колбасками и местным пивом. Голова болит о том, что не успеваю найти нужные книги, статьи, встретиться с местными знакомыми. Беседую с при­ятелем, учителем гимназии, о немецкой школе. Перед сном читаю книгу «Russen Disco» о жизни русских иммигрантов в Берлине.

Август. Маленький городок на побережье Азовского моря. Утро начи­нается с мыслей: то ли стойки ворот забетонировать, то ли пробежать кросс по берегу моря? Выбираю кросс. Обрезаю в старом саду ветки. Общаюсь с соседкой, балакающей на кубанском диалекте. Обсуждаем покраску ворот. Иду к нотариусу, сижу в длинной очереди, все заканчивается безрезультат­ным разговором. Мысли крутятся вокруг бюрократических процедур офор-

35

мления домовладения. Сижу с приятелем детства. Ему делать нечего, рабо­ты нет, денег тоже. Его мысли быстро соскальзывают к гениальной идее: мы идем к нашей соседке, которую я знаю с рождения. Та по случаю встречи предлагает мне стакан самогона, я отказываюсь, ссылаясь на машину. Това­рищ охотно приходит на помощь. Общаюсь с близким мне мужиком, кото­рый перебивается случайными заработками. В этот день он заработал 15 рублей, купил хлеба и спичек. С гордостью говорит, что уже два месяца не покупал самогон (если, конечно, не считать дни рождения товарищей по бригаде). Брожу по рынку в поисках проводов. Общаюсь с электриками и сантехниками. Сижу в саду под ореховым деревом, выкроив пару часов для работы над этой книгой. Другая соседка рассказывает про свою работу на консервном заводе, куда она, выпускница техникума, из-за отсутствия рабо­чих мест пошла разнорабочей. Читаю местную газету объявления: «продам дом», «женщина ищет порядочного мужчину». После полуночи в соседские ворота стучится милиция: квартирант, опечаленный тем, что работодатель не платит ему за проведенные штукатурные работы, бьет того по лицу, уверяя милиционера, что бил по «морде», и клянется, что к сломанным ребрам не имеет никакого отношения. Еще одна соседка со слезами на глазах рассказывает про мужа: умер в больнице, где его за большие деньги лечили «от сердца», не заметив, что он умирает от воспаления легких.

Что общего между этими тремя эскизами жизни одного человека за три месяца? Ничего. Это разные социальные миры. И я, входя в каждый из них, радикально меняюсь. В каждом из этих близких мне миров я проживаю разные жизни, которые связаны между собой тонкой нитью моего социологического интереса к окружающему миру: и на питерс­ких студентов, и на немецких друзей, и на приятелей своего детства я смотрю глазами социолога, страдающего от профессионального крети­низма (неспособности забыть свою профессию в любой ситуации). У всех этих полей есть лишь один общий ресурс — мой портативный ком­пьютер. Объяснить мои поведенческие акты в каждом из этих социо­культурных полей (миров), опираясь на знание меня или отдельные фак­ты внешней реальности, нельзя. Каждый эскиз — это самостоятельное социокультурное поле со своими ресурсами, особыми культурными про­граммами, языками. Элемент, вырванный из его общего контекста, те­ряет смысл. Переходя из поля в поле, я как бы переключаю программу телевидения: вот «Время», а вот «Окна», а это триллер, а здесь боксер­ский бой. Я наблюдаю и то, и другое. Но я смотрю миры, логика каждо­го из которых не имеет никакого отношения к логике другого мира. Их объединяет лишь ящик телевизора. И я как зритель в каждом случае разный, т. к. включаю разные программы своего любопытного мозга. Следовательно, путь к пониманию поведения человека лежит через ана­лиз структуры социокультурного поля, в котором он находится в дан­ный момент. А исходная точка исследования — анализ поля как целос­тной социокультурной системы. При этом само исследование — это тоже ситуация, обладающая признаками социокультурного поля.

36