Книга первая (А)

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 52

ложением [в пространстве]; [между тем] ничего та-

кого не может быть у единиц, из которых состоят

[принадлежащие к эйдосам] двойка и тройка; но так же

как два человека не есть что-то одно помимо обоих,

так с необходимостью и единицы. И оттого, что еди-

ницы неделимы, не создается различия между ними:

25 ведь и точки неделимы, однако же пара точек ничего

другого не представляет собой, кроме двух точек.

Так же не должно остаться незамеченным и то, что

при таком взгляде приходится принимать предшест-

вующие и последующие двойки, и таким ню образом

л у остальных чисел. В самом деле, допустим, что

двойки, входящие в четверку, сосуществуют, по они

предшествуют тем двойкам, которые входят в вось-

30 мерку; и как двойка породила их, так и они породили

те четверки, которые входят в самое-по-себе-восьмерку;

336

так что если первая двойка — идея, то и эти двойки будут некоторыми идеями 15. То же можно сказать и о

единицах. А именно: единицы, которые входят в первую двойку, порождают те четыре единицы, которые

входят в четверку, так что все единицы оказываются 35 идеями, и идея будет составляться из идей. Поэтому

ясно, что и то, идеями чего им случается быть, будет составным, как, например, если сказать, что живые су-

щества составляются из живых существ, если сущест- 1082b вуют их идеи.

И вообще проводить каким-то образом различие

между единицами — это неленость и вымысел (под вы-

мыслом я разумею натяжку в предположении). В са-

мом деле, мы не видим, чтобы единица отличалась от 5

единицы по количеству или по качеству, и необходимо,

чтобы одно число было либо равным, либо неравным

[другому числу],—как всякое [вообще], так и осо-

бенно состоящее из отвлеченных единиц, так что если

оно не больше и не меньше [другого], то оно равно

[ему]. Мы предполагаем, что равное и вообще нераз-

личимое в числах — одно и то же. Если же это не так,

то даже двойки, входящие в самое-по-себе-десятку, не

будут неразличимыми, хотя они и равны между собой, 10

ибо, говоря об их неразличимости, какую [особую]

причину можно было бы указать для этого?

Далее, если всякая единица составляет вместе со

всякой другой единицей две, то единица из самой-по-

ссбс-двойки и единица из самой-по-себе-тройки со-

ставят вместе двойку из различающихся между со-

бой единиц; [спрашивается], будет ли эта двойка

предшествующей или последующей по отношению к

тройке? По-видимому, более необходимо, чтобы она 15

предшествовала. Ведь одна из ее единиц была вместе

с тройкой, а другая — вместе с двойкой. И мы со своей

стороны предполагаем, что вообще одно и одно, равны

они или неравны, составляют два, например: благо

и зло, человек и лошадь; а те, кто придерживаетс

указанных взглядов, утверждают, что и две единицы

не составляют два.

Равным образом странно, если сама-по-себе-тройка 20по есть большее число, чем сама-по-себе-двойка; если

же оно большее чпсло, то ясно, что в нем содержится и число, равное двойке, а значит, это последнее неот-

личимо от самой-по-себ'е-двойки. Но это невозможно,

337

если есть какое-то первое и второе число 16. И в таком

случае 17 идеи не могут быть числами. В этом-то отно-

шении правы те, кто требует, чтобы единицы были

различными, если должны быть идеи, как это было

25 раньше указано 18; в самом деле, эйдос [всегда] лишь

один, между тем если единицы неразличимы, то и

двойки и тройки также не будут различаться между

собой. Поэтому им и приходится утверждать, что счет

ведется так: один, два [и так далее] без прибавлени

чего-то к тому, что уже имеется налицо (иначе не

30 было бы возникновения из неопределенной двоицы,

и число не могло бы быть идеей: ведь в таком случае

одна идея содержалась бы в другой и все эйдосы были

бы частями одного эйдоса). Таким образом, в соот-

ветствии со своим предположением они говорят пра-

внльно, а вообще-то неправильно: ведь многое они от-

вергают, ибо им приходится утверждать, что некоторое

затруднение содержит уже вопрос: когда мы счисляем

35 и говорим — один, два, три, счисляем ли мы, прибавл

[по единице] или отдельными долями? Между тем мы

делаем и то и другое, а потому смешно возводить это

различие к столь значительному различию в самой

сущности [числа].

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Прежде всего было бы полезно выяснить, какое

различие имеется у числа и какое у единицы, если

оно [вообще] есть. Ведь необходимо, чтобы оно было

различием или по количеству, или по качеству, но, по-

видимому, пи того, пи другого [у единиц] не может

быть. Впрочем, числа как числа различаются по коли-

5 честву. Если же и единицы различались бы по количе-

ству, то и одно число отличалось бы от другого при рав-

ной численности единиц. Далее, будут ли первые еди-

ницы больше или меньше, и возрастают ли последующие

или наоборот? Все это лишено смысла. Но не может

быть здесь различия и по качеству. Ведь у единиц

10 [вообще] не может быть какое-либо свойство: они

[сами] утверждают, что даже у чисел качество есть не-

что последующее по отношению к количеству. Кроме

того, различие в качестве не может у единиц возник-

нуть пи от едипого, пи от [пеопредслеппой] двоицы:

первое не имеет качества, вторая создает количество,

дбо природа ее — быть причиной того, что существу-

338

ющее множественно. Если, стало быть, дело здесь обстоит как-то иначе, то об этом надо сказать особо с са- 15

мого начала и выяснить, каково различие у единиц, и в особенности почему оно необходимо имеется; а если

этого не делают, то о каком различии они говорят?

Итак, из сказанного очевидно, что если идеи —

числа, то ни одна единица не может быть пи сопоста-

вима с другой, ни каким-либо из указанных выше двух

способов несопоставима с другой. Однако и то, как 20

некоторые другие говорят о числах, также нельзя счи-

тать правильным. Речь идет о тех, кто полагает ', что

идеи не существуют ни вообще, ни как какие-то числа,

но что существуют математические предметы и что

числа — первое среди существующего, а начало их —

само-по-себе-единое. Но ведь нелепо, чтобы единое, как

они говорят, было первым для [различных] «одних», 25

а двоица для двоек нет, так же как и троица для троек

нет: ведь соотношение у всех их одно и то же. Если

поэтому дело обстоит с числом таким вот образом и

если призпать, что существует только математическое

число, то единое не есть начало (ведь такое единое

необходимо должно отличаться [в таком случае] от

других единиц; а если так, то необходимо, чтобы была

и некая первая двоица, отличная от других двоек, и то

же одинаково необходимо и для других последующих 30

чисел). Если же единое — начало, то с числами дело

должно обстоять скорее так, как говорил Платон, а

именно что существует некая первая двоица и перва

троица и что числа несопоставимы друг с другом. Но

если в свою очередь предполагать это, то, как уже ска- 35

зано, вытекает много несообразного. Однако необхо-

димо, чтобы дело обстояло либо тем, либо другим об-

разом; так что если оно обстоит ни тем, ни другим

образом, то число не может существовать отдельно.

Из сказанного ясно также, что наихудший способ 1083b[рассуждения] — третий2, согласно которому число-

эйдос и число математическое — одно и то же. В самом деле, здесь в одном учении с неизбежностью оказы-

ваются две ошибки: во-первых, математическое число существовать таким образом не может (приходится, 5

делая свои предположения, прибегать к многословию);во-вторых, приходится принять и выводы тех, кто

говорит о числе как об эйдосах.

339

Что же касается способа [рассуждения] пифаго-

рейцев 3, то он, с одной стороны, содержит меньше

трудностей по сравнению с теми, о которых сказано

раньше, а с другой — еще и свои собственные. А имен-

но: то, что они не считают число существующим от-

дельно, устраняет много несообразного; но чтобы тела,

как они считают, были составлены из чисел и чтобы

число это было математическим — ото что-то несооб-

разное. Ведь неправильно утверждать, что [простран-

ственные] величины неделимы4, и даже если это было

бы каким-то образом допустимо, то единицы во всяком

15 случае величины не имеют; а с другой стороны, как

возможно, чтобы [пространственная] величина была

составлена из неделимого? Ведь во всяком случае ариф-

метическое число состоит из отвлеченных единиц; ме-

жду тем они говорят, что вещи суть числа; ведь свои-то

положения они применяют к телам, как будто тела

состоят из этих чисел.

Если поэтому необходимо, чтобы число (при усло-

20 вии, что оно действительно есть нечто само по себе су-

ществующее) существовало одним из указанных 5 спо-

собов, а между тем ни одним из них оно существовать

не может, то очевидно, что природа числа совсем не

такая, какую придумывают те, кто считает его сущест-

вующим отдельно.

Далее, получается ли каждая единица из большого

и малого по уравнении их или же одна из малого, дру-

25 гая из большого? Если последним способом, то ни одно

[число] не получается из всех элементов и единицы

не неразличимы (ведь в одной имеется большое, в

другой — малое, а большое и малое по своей природе

друг другу противоположны); кроме того, как обстоит

дело с единицами в самой-по-себе-тройке? Ведь одна

из них нечетная 6. Но может быть, из-за этого они са-

мо-по-себе-единое считают средним в нечетном числе?

30 Если же каждая из двух единиц получается из обоих

элементов7 по уравнении их, то как может двойка по-

лучаться из большого и малого, будучи чем-то единым

и самосущим? Иначе говоря, чем она будет отличатьс

от единицы8? Далее, единица первое двойки (ведь с её

упразднением двойка упраздняется); стало быть, необ-

ходимо, чтобы она была идеей идеи (поскольку она во

35 всяком случае первее идеи) и чтобы она возникла!

раньше. Так откуда же она возникла? Ведь неопреде-

340

ленная двоица, [по их мнению], есть [лпгаь] удвои-

те льни ца.

Далее, число необходимо должно быть либо беспре-

дельным, либо ограниченным: ведь они считают число

существующим отдельно, так что невозможно, чтобы 10

ни одни из этих двух [способов бытия] не имел места.

Что оно не может быть беспредельным, это ясно. Ведь

беспредельное число не есть ни нечетное, ни четное,

между тем образование чисел есть всегда образование

либо нечетного числа, либо четного: одним способом

возникает нечетное, когда к четному прибавляется «од- 5

но», другим — четное, когда, начиная с умножения еди-

ницы на двойку, возникает число удвоением9, а тре-

тьим — другого рода четное число при умножении на

нечетные числа. Далее, если всякая идея есть идея че-

го-то, а числа суть идеи, то и беспредельное число будет

идеей чего-то — либо чувственно воспринимаемого,

либо чего-то другого; между тем это невозможно ни со-

гласно тому, что они утверждают 10, ни согласно разуму,

если определять идеи так, как они это делают.

Если же число ограниченно, то до какого количества? 10

Здесь надо сказать не только что это так (hoti), но

и почему это так (dioti). Однако если число, как ут-

верждают некоторые, доходит лишь до десяти, то эй-

досы, во-первых, быстро будут исчерпаны; например,

если тропка есть сам-по-себе-человек, то каким числом

будет сама-по-себе-лошадь? Ведь только до десяти каж-

дое число есть само-по-себе-сущее. Значит, необходимо, 15

чтобы число, [представляющее собой самое-по-себе-ло-

шадь], было каким-нибудь из этих чисел (ведь [лишь]

они сущности и идеи). Но все же их будет недоставать,

ибо уже видов животных больше [десяти]. В то же

время ясно, что если таким образом тройка есть сам-

по-себе-человек, то и каждая другая тройка — тоже

(ведь тройки, которые входят в одни и те же числа,

подобны друг другу); так что будет бесчисленное коли-

чество людей: если каждая тройка — идея, то каждый 20

человек есть сам-по-себе-[человек], а если нет, то во

всяком случае это будут люди. Точно так же если мень-

шее число есть часть большего и состоит из сопоста-

вимых друг с другом единиц, содержащихся в том же

числе, то если сама-по-себе-четверка есть идея чего-то,

например лошади или белого цвета, человек будет ча-

стью лошади, в случае если человек — двойка. Нелепо 25

341

и то, что идея десятки есть, а идеи одиннадцати нет,

так же как и идей последующих чисел. (Далее, и су-

ществуют и возникают некоторые вещи, эйдосы кото-

рых не существуют, так почему же нет эйдосов и дл

них? Значит, эйдосы не могут быть их причинами).

Далее, нелепо, что число берется лишь до десяти: ведь

30 [единое] в большей мере сущее и есть эйдос самой де-

сятки; между тем единое как единое пе подвержено

возникновению, а десятка подвержена. И однако же

они стараются убедить, будто [каждое] число до десяти

совершенно. По крайней мере производное — такое, как

пустота, соразмерность, нечетное и тому подобное,—

они считают порождениями в пределах десятки. Одно

35 они возводят к [первым] началам, например движение

и покой, благо и зло", а другое — к числам. Поэтому

единое [у них] нечетное, ибо если нечетное — [только]

в тройке, то как может пятерка быть нечетной? Далее,

величины и им подобное доходят у них до определен-

пого количества 12, например: первая — неделимая ли-

ния, потом двойка и так далее до десятки.

Далее, если число существует отдельно, то возни-

кает вопрос, первее ли «одно» тройки и двойки. Посколь-

ку число составное, первее «одно», а поскольку первее

5 общее и форма, число первее: ведь каждая из единиц

есть часть числа как его материя, а число — форма.

И в некотором смысле прямой угол первее острого, а

именно по своему объяснению и определению13; а

в другом смысле первее острый, потому что он часть пря-

10 мого и прямой угол делится на острые. Таким образом,

как материя острый угол, элемент и единица первее,

а по форме и сущности, выраженной в определении,

первее прямой угол и целое, составленное из материн

и формы, ибо составное из материи и формы ближе

к форме и к тому, что выражено в определении; но

происхождению же оно нечто последующее [по отно-

шению к материи]. Итак, в каком смысле единое есть

начало? Говорят, оно начало потому, что неделимо, по

15 ведь неделимо и общее, и часть или элемент. Однако

неделимы они по-разному: одно 14 — по определению,

другое 15 — по времени. Так вот, в каком же смысле еди-

ное — начало? Как уже было сказано, и прямой угол

первее острого, и острый первее прямого, и каждый

из них есть нечто единое. Так вот, они объявляют еди-

ное началом в обоих смыслах. Но это невозможно: ведь

342

общее есть единое как форма и сущность, а элемент —

как часть и материя. И то и другое едино в некото- 20

ром смысле, на деле же каждая из двух единиц

[в двойке] имеется [лишь] в возможности, а в дей-

ствительности нет (если только число есть нечто еди-

ное и не существует как груда, но, как они утверждают,

разные числа состоят из разных единиц). И причина,

почему у них получается здесь ошибка, в том, что они

в погоне [за началами] одновременно исходили из

математики и из рассуждений относительно общего.

Поэтому они, исходя из первой, единое и начало пред- 25

ставили как точку, ибо единица — это точка, не имею-

щая положения [в пространстве]. Так вот, подобно

тому как некоторые другие 16 считали вещи состоящими

из мельчайших частиц, точно так же делали и они,

и, таким образом, единица становится у них материей

'чисел, и в одно и то же время она первее двойки и, па-

оборот, двойка первее ее, поскольку двойка есть как

бы некоторое целое, единое и форма. В поисках же об- 30

щего они признали единством то, что сказываетс

[о всяком числе], и в этом смысле — частью [числа].

Между тем то и другое не может быть присуще од-

ному и тому же.

Если же само-по-себе-единое должно быть единст-

венно лишь тем, что не имеет положения [в простран-

стве] (ибо [от единицы] оно отличается только тем, что

оно начало) и, [с другой стороны], двойка делима, а

единица пет, то единица, падо полагать, более, [чем

двойка], сходна с самим-по-себе-едипым. А если так об- 35

стоит дело с единицей, то и само-по-себе-единое более

сходно с единицей, нежели с двойкой. Поэтому кажда

из двух единиц [в двойке], надо полагать, первее двойки.

Между тем они это отрицают, во всяком случае сна-

чала, по их мнению, появляется двойка. Кроме того,

если сама-по-себе-двойка есть нечто единое и сама-по- 1085а

себе-тройка — тоже, то обе вместе они составляют

двойку. Так откуда же эта двойка?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Может возникнуть такой вопрос: так как в числах нет соприкасания, а есть последовательный ряд еди-

ниц, между которыми нет ничего (например, между 5единицами в двойке или тройне), то следуют ли

343

единицы непосредственно за самим-по-себе-единым или

нет, п первее ли в последовательном ряду двойка, чем

любая из ее единиц?

Таково же затруднение и относительно тех родов

[величин], которые суть нечто последующее по срав-

нению с числом,— относительно линии, плоскости п

тела. [Прежде всего] одни образуют их из видов боль-

10 шого и малого, например: из длинного и короткого —

линии, из широкого и узкого — плоскости, из высокого

и низкого' — имеющее объем; все это виды большого

и малого. Однако начало [этих величин] в смысле еди-

ного сторонники этого учения устанавливают по-раз-

ному. И у них оказывается бесконечно много песооб-

15 разного, вымышленного и противоречащего всякому

здравому смыслу. В самом деле, у mix получается, что

[указанные величины] разобщены между собой, если

не связаны друг с другом и их начала так, чтобы ши-

рокое и узкое было также длинным и коротким (но

если такая связь есть, то плоскость будет линией и

тело — плоскостью; кроме того, как будут объяснены

20 углы, фигуры и тому подобное?). И здесь получаетс

то же, что и с числами, а именно: длинное и короткое

[и тому подобное] суть свойства величины, но вели-

чина не состоит из них, так же как линия пе состоит

из прямого и кривого или тело — из гладкого и шеро-

ховатого. И во всех этих случаях имеется такое же за-

25 труднение, какое встречается в отношении видов рода,

когда общее признается [отдельно существующим],

а именно будет ли само-по-ссбе-животпое находитьс

в отдельном животном или же это последнее отлично

от него. Ведь если общее не признается отдельно

Blog

Книга первая (А)

Содержание