Geum.ru

Населения саргатской культуры притоболья

Вид материалаАвтореферат диссертации

Содержание


Мясные продукты.
Молочные продукты.
В заключении
Основные положения диссертации отражены автором в следующих работах
Подобный материал:
1   2   3

Вопрос о существовании земледелия у саргатского населения Притоболья остается открытым. Косвенными свидетельствами земледелия служат находки серпа на Дуванском II селище, зернотерки на Ольховском поселении. На Рафайловском селище в жил. 1 были найдены два изделия из рога лося, изготовленные из отростков длиной 25-30 см, с прямоугольными прорезями в утолщенной части, интерпретированные Н.П. Матвеевой как рукоятки сложносоставных (пахотных?) орудий. В погребениях Савиновского, Тютринского могильников обнаружены железные тесла-мотыжки.


В пятом разделе рассмотрены некоторые аспекты изучения торговых отношений и межплеменного обмена. Экономическое и политическое господство саргатских племен в лесостепном Притоболье позволяет говорить о торговле на дальние расстояния. Свидетельством существования у саргатского населения торгово-обменных отношений с соседними и дальними племенами выступают найденные как в погребениях, так и на поселениях предметы импорта. Зеркала, поясные бронзовые бляшки с изображением пантер, образцовые наборы бус, серебряные и золотые украшения, шелковые ткани, элементы вооружения документируют общение саргатского населения со степными кочевниками и опосредованные через них связи со Средней Азией. Кости верблюда с Рафайловского селища также свидетельствуют о торговых путях, проходящих через саргатскую территорию. В погребальном обряде и инвентаре нашли отражение торговые связи с казахстанскими и южноуральскими саками, Приаральем. Поселенческие материалы, керамика свидетельствуют о тесных контактах с племенами гороховской, кашинской, баитовской, кулайской культур Притоболья и Приобья.

В шестом разделе в рамках рассмотрения бытовой сферы дается оценка устройства жилищ и условий обитания в них, инвентаря и пищи.

Домостроительство являлось одним из важных занятий саргатского населения, сочетающим многие навыки и умения. Реконструируется основной архитектурный прием – каркасно-столбовая постройка. Такой способ был особенно удобен для пристраивания дополнительных жилых камер или подсобных помещений. В традициях домостроения наблюдаются элементы приспособления жилищ к внешним условиям. Углубление жилищ в грунт на различную глубину позволял за счет температурной стабильности грунта поддерживать температуру в жилище на уровне среднегодовой при условии достаточно хорошего утепления его надземной части. Наличие длинных коридоров смягчало резкий температурный перепад при выходе на открытый воздух и предотвращало проникновение холодного воздуха в жилище. В планировке внутреннего пространства саргатского жилища присутствуют элементы рационального использования площади: расположение очага в центре позволяло равномерно прогревать помещение, около очага как источника тепла и света была сосредоточена хозяйственная жизнь в жилище. Во многих постройках зафиксированы следы возвышений-нар.

В седьмом разделе рассмотрен рацион питания саргатцев. Исходя из анализа источников можно заключить, что в пищевом рационе присутствовали продукты многих хозяйственных отраслей, которые в той или иной степени были развиты у населения саргатской культуры.

Мясные продукты. Как и в любом скотоводческом обществе, в саргатском употреблялись в пищу мясо и молочные продукты. Судя по костным остаткам животных, разведение КРС носило мясомолочный, а коневодство - мясной характер. Как показали выполненные автором расчеты, нормы потребления саргатцами мяса (0,28-0,35 кг в день) значительно отличаются от необходимых норм полноценного питания постоянно и много работающего человека. Установлено, что при любом варианте распределения мясных ресурсов среди разных слоев населения рядовые члены саргатской общины были просто вынуждены искать дополнительные источники пропитания.

Для выяснения характера пищи, оставившей накипь на посуде Рафайловского комплекса и Коловского городища, были проанализированы и соотнесены с современными навесками 40 образцов нагаров. За индикатор растительной пищи принят стронций, мясной – цинк, показатель меди послужил маркером присутствия в еде некоторых внутренних органов животных и рыбы. Вычислены средние показатели названных микроэлементов для Коловского и Рафайловского городищ: медь – 2,7, цинк –10,4, стронций – 7,0, свидетельствующие о различной рецептуре и степени питательности блюд. Химический анализ нагаров позволил с достаточной долей уверенности говорить о большом разнообразии пищевого рациона саргатцев, причем население Коловского городища имело более разнообразную и питательную пищу, чем обитатели Рафайловского комплекса.

Молочные продукты. Источниками сведений об употреблении саргатским населением молока, творога и сыра послужили остеологические материалы, дающие представление о мясомолочном характере разведения крупного рогатого скота, и найденные на поселениях фрагменты крупных сосудов с отверстиями у дна.

Растительная пища. Проанализированы некоторые сведения об использовании в пищу продуктов земледелия и собирательства. На поселенческих и погребальных памятниках найдено не так много железных и костяных орудий, которые можно интерпретировать как детали пахотных орудий (Рафайлово), серпы, зернотерки или землекопалки (Тютринский и Савиновский могильники, Дуванское II, Ольховское поселения). Можно предположить наличие у населения саргатской культуры пойменного земледелия, поскольку карпологический анализ керамики Рафайловского городища не выявил отпечатков семян культурных растений. Результаты палинологического анализа также показали мизерное количество спор и пыльцы зерновых культур. Судить о преобладании у саргатцев растительной диеты по наличию стронция в костных тканях нет оснований. Изучение одонтологического материала из погребений свидетельствует о разнообразном рационе саргатского населения, представленным в равных долях мясными, зерновыми и растительными продуктами. По данным Д.И. Ражева, саргатцы не злоупотребляли углеводосодержащими продуктами, о чем говорит почти полное отсутствие кариосных зубов в погребениях.


Источники свидетельствуют, что саргатцы должны были удовлетворять свои потребности в отношении питания и иных условий жизни. Однако состояние большинства скелетов свидетельствует о таких болезнях, как рахит, анемия, прекращение роста в детском возрасте, вызванных регулярным недоеданием, плохим питанием, чрезмерными физическими нагрузками и стрессами. Таким образом, кажущееся изобилие продуктов питания не было залогом увеличения продолжительности жизни представителей саргатского населения. По мнению диссертанта, именно борьба за обеспечение необходимым минимумом продуктов ограничивала жизнь большинства саргатцев пятьдесятью годами.

Третья глава посвящена анализу методов реконструкции хозяйственно-культурных типов, в ней предложена экономическая модель саргатского поселения на материалах Рафайловского городища и селища.

В первом разделе рассмотрены методы реконструкций ХКТ. Очевидна зависимость хозяйственной деятельности людей от физико-географических условий среды их обитания. В сходных условиях у различных по происхождению этносов появляются однотипные занятия, приемы и орудия труда, другие элементы материальной культуры. Для убедительной реконструкции ХКТ саргатского населения Притоболья может использоваться моделирование, которое, по определению И.Д. Ковальченко [2003], представляет «метод познания объективной реальности, основанный на изучении моделей, отражающих или воспроизводящих эту реальность. Исследование модели как системы служит средством получения информации о другой системе». В нашем случае создание неоднозначных моделей какого-либо явления (объектов-заместителей естественного или искусственного происхождения, обладающих свойствами оригинала) есть средство изучения реального исторического явления – экономики саргатского населения путем исследования доступных источников, характеризующих реальный объект.

На всех уровнях изучения приходится считаться с тем, что модель данного явления не может дать о нём полного знания. Объект моделирования – экономика саргатского населения Притоболья – сложная система, состояние которой зависит от значительного числа взаимосвязанных факторов различной природы. В ходе познания такие системы отображаются в различных моделях, более или менее оправданных; при этом одни из них могут быть родственными друг другу, другие же глубоко различными. В основе моделирования лежит теория подобия, а возможность изучения объекта по модели базируется на принципе аналогии. Часто возникает необходимость сравнения разных моделей одного и того же явления, что требует точного определения критериев сравнения. Если такие критерии основываются на экспериментальных данных, возникает дополнительная трудность, связанная с тем, что хорошее совпадение заключений, которые следуют из модели, с данными наблюдения и эксперимента ещё не служит однозначным подтверждением верности модели, так как возможно построение других моделей данного явления, которые также будут подтверждаться эмпирическими фактами. Для создания убедительной реконструкции необходимо комплексное моделирование, т.е. использование всех возможных методов с обязательной их корреляцией. Модели, характеризующие историческую реальность, могут быть сущностно-содержательными, имитационно-прогностическими или измерительно-отражательными, структурными или динамическими. Выбор способа моделирования зависит от поставленных целей и задач.

В отличие от историков, имеющих дело с письменными источниками, археологи располагают лишь осколками материальной культуры предков. Когда пробелы в источниках не могут быть восполнены однозначно и приходится представлять изучаемую реальность в различных вариантах, применяется имитационное моделирование.

Существует несколько методов, способствующих превращению археологической информации в историческую. Основными считаются типологический и сравнительный, а также метод аналогий. Для понимания некоторых хозяйственных процедур вполне уместны аналогии с этнографическими материалами. Математический метод дает возможность вычислить интересующие исследователя показатели; его использование уместно при расчете неизвестного параметра или показателя при известных остальных. Достаточно просто высчитать неизвестный количественный состав стада общины, оперируя известными нормами кормопотребления, урожайностью и площадью выпасных угодий. Статистический метод играет немаловажную роль в построении моделей количественного характера. Он используется для обработки керамических коллекций, различных категорий погребального инвентаря, типов и видов погребальных сооружений, разновидностей жилищ.

Экспериментальный метод начал развиваться с осознанием того, что некоторые процессы в хозяйственной культуре древних будут лучше поняты при воссоздании технологии производств. Сегодня немало экспериментов проведено с целью воссоздания процесса изготовления керамической посуды, рецептуры сырья, способов формовки, орнаментации, обжига, механических свойств и др. То же можно сказать о косторезном деле, прядении и ткачестве, железо- и бронзолитейном производстве. Исследование полученных аналогов (моделей) позволило перенести их свойства на реальные предметы или явления, бытовавшие в древности.

К естественно-научным относятся такие методы, как палинологический, дендрохронологический, радиоуглеродная хронология и т.д. Следует назвать также физический, петрографический, технологический, спектральный, трасологический анализы. Нельзя обойти вниманием археологическое почвоведение, позволяющее реконструировать экологические условия обитания древнего человека.

Второй раздел посвящен созданию экономической модели саргатского поселения и реконструкции на ее основе ХКТ саргатского населения Притоболья. Ставя целью реконструкцию систем хозяйствования, необходимо выяснить, какими рабочими ресурсами обладало саргатское население Рафайловского селища. Рассчитав оптимальное количество насельников указанного памятника получаем, что здесь одновременно проживало 50-60 семей. Из обитателей селища, по результатам оценки погребальных памятников, около 44 % составляли дети и старики. То есть работоспособными были ~300 чел., которые могли располагать ~110000 трудодней в год.

Диссертантом рассмотрено распределение трудозатрат на различные виды хозяйствования.

Домостроительство. По нашим расчетам постройка рафайловского жил. 6, вероятно, происходила в несколько этапов по мере изменения состава семьи или увеличения потребностей домочадцев и заняла 30 дней при 12-часовом рабочем дне (или 180 чел./дней). Учитывая, что в целях скорейшего строительства в работе могли принимать участие практически все работоспособные и не занятые другой работой соседи, постройка жилища могла занять меньшее количество времени - примерно 16 дней (10 чел. х 14 час.). На постройку жил. 7 тому же количеству строителей потребовалось 2 недели при 14-часовом рабочем дне. Более значительное количество затрат на постройку одного жилища по сравнению с таковыми для Дуванского II поселения объясняется большей основательностью рафайловских жилищ, утепленной крышей и т.д.

Сравнение площадей основных камер саргатских жилищ на Рафайловском городище, поселениях Ингалинка 1, Бочанцево, Дуванское II показало приближенное к единому параметру число. На Рафайловском городище площадь основной камеры жил.1 составляла 34,45 кв.м., жил. 2 – 39,75; жил. 5 - 37,72; жил. 6 – 33,5 кв.м.; жил. 7 – 33,84 (в среднем 35,8 кв.м). В пересчете на трудовые затраты получаем, что на строительство основной, и, вероятно, первой в хронологическом плане, камеры жилища требовалось 950-1050 чел./час. или (14 дней х 6 чел. х 12 час.). Сооружение жилища практически всегда было вынужденным и срочным действием и являлось первоочередной задачей для общинников. По мнению диссертанта, в стереотипе возведения центральной-основной камеры сохранились архаичные черты, имеющие глубокие корни в истории развития домостроительства саргатской культуры. Средняя площадь центральной камеры позволяет установить то количество членов семьи, которому изначально хватало для проживания одной камеры, – 7-9 чел.

Рассчитано количество кубометров леса, требуемое на жизнеобеспечение среднего саргатского поселка. Для примера взято Рафайловское городище на начальном этапе его существования (первая площадка). На строительство оборонительных сооружений необходимо 264 м3 леса. На площадке визуально фиксировалось 20 жилищных западин. Сооружение одного среднего жилища с площадью пола не более 50 м2 требует около 25 м3 леса, сооружение всех жилищ - около 1300 м3. Расчеты по теплоемкости показали, что для обеспечения положительных температур в зимнее время необходимо ~15 м3 дров, на все 45-50 жилищ Рафайловского селища ~712 м3. Таким образом, общее количество древесины на сооружение укреплений, домов и их обогрев в зимнее время могло составлять ~2280 м3. На всю общину из 55 домохозяйств требовалось 800-990 м3 дров в год на обжиг сосудов, копчение кожи и приготовление пищи.

Были вычислены необходимые трудозатраты на заготовку дров и прочего поддерживающего огонь сырья - ~300 чел./дней в год. Ближайших лесных угодий саргатскому населению Рафайловского городища, после постройки второй площадки городища, сооружения жилищ в укрепленной части и на селище, должно было хватить на одно-два столетия (при полном истреблении лесных ресурсов).

Были сделаны расчеты еще для некоторых видов работ. Рассмотрены различные варианты содержания скота в зимнее время: стойловое, загонное, отгонное. Выяснено, что стойловое содержание КРС было сопряжено с немалыми трудностями.

Раздельный выпас скота, практикуемый большинством скотоводческих народов, требовал определенного количества пастухов на каждый вид скота. Следуя расчетам И.М. Акбулатова [1999], на круглогодичный выпас рафайловского стада требовалось около 50 чел., т.е. на выпас скота в год затрачивалось 17500-17800 чел./дней.

Если сделать поправку (по Н.П. Матвеевой) на принадлежность 40% (~500 голов) всего стада элите, то на среднюю семью приходилось всего по 2-3 условных головы лошади (по одной лошади и корове, 3-5 овец). В этом случае возможно содержание животных в жилище или крытом дворике около него.

По различным этнографическим данным, стрижка овец происходила 1-2 раза в год, существовали и другие способы собирания шерсти. Мы не располагаем данными об использовании саргатским населением ножниц. Стрижка, вероятно, происходила с помощью острого ножа или бритвы. В этом случае на стрижку всего стада овец требовалось 50 чел./дней. Одна семья, таким образом, получала в год 12 кг шерсти (с одной овцы – 2 кг), со всего стада община имела до 600 кг шерсти в год. Мы не можем с точностью сказать, сколько шерсти шло на изготовление войлока, а сколько на пряжу. Но если предположить, что вся пряжа шла на изготовление ткани, то (с использованием расчетов Л.Н. Коряковой), из 600 кг можно было получить 630-640 м2 шерстяной ткани. На это уходило ~1000 чел./дней для всей общины. Данные расчеты свидетельствуют о возможном использовании шерсти для валяния войлока, изготовления шнурков, веревок, обвязок и т.д.

Разнообразие ресурсов флоры и фауны рассматриваемой территории позволяет предположить, что на охоту, собирательство и рыболовство требовалось ~20000 чел./дней в год.

Для обеспечения населения поселка необходимым количеством гончарных изделий было необходимо ~ 660 чел./дней.

Одним из основных, требующих постоянных трудозатрат, занятий была охрана поселения, общинного добра, скота. Расчетное число расходовавшихся на охрану владений трудодней составляет ~30000 чел./дней.

На ежедневный труд по дому (приготовление пищи, воспитание детей, шитье одежды), которым занимались женщины, также требовалось какое-то время. Конечно, женщина-хозяйка не могла справиться со всеми домашними делами одна. Скорее всего, ей оказывали посильную помощь младшие члены семьи. Рассчитывая минимальные трудозатраты на ведение домашнего хозяйства, возьмем труд одной женщины-хозяйки и получим ~20000 чел./дней в год.

Какое-то время и усилия требовались на совершение различных обрядов. По расчетам Д.И. Ражева и А.А. Ковригина, в общине из 400-600 человек (как рафайловская) ежегодно должно было умирать 20-30 чел. Если учесть, опираясь на половозрастной анализ погребенных в саргатских могильниках, что половина из умерших дети, а среднее количество погребенных под насыпями курганов 2-4 человека, то трудозатраты на сооружение 3-5 курганов и совершение обрядов, связанных с погребением, должны выражаться в 8-11 тыс. чел./дней в год.

На возведение, обновление и ремонт фортификаций на первой и второй площадках Рафайловского городища требовались усилия 50 чел. в течение 38-45 дней (~2075 чел./дней), т.е. приходится констатировать полную занятость всего взрослого населения общины в период строительства.

Мы постарались учесть практически все имеющие фактическое подтверждение отрасли хозяйства и виды деятельности саргатского коллектива. Не рассчитаны затраты на ведение военных действий, в связи с тем, что милитаризация саргатского общества является темой самостоятельного исследования.

Таким образом, саргатская община Рафайловского селища, взятая автором для примера, исходя из расчетной численности, располагала только 110000 чел./дней, в то время как трудозатраты только на рассмотренные виды производства и отрасли в общей сложности должны были составлять не менее 133360 чел./дней. Перенапряжение, постоянные нагрузки на позвоночник, связанные с большим количеством разнообразных работ и приводящие к ограничению подвижности, отражены в патологиях скелетов саргатцев.

В заключении, следуя поставленным в настоящем исследовании цели и задачам, мы попытались на основе результатов комплексного изучения и анализа новых данных по основным отраслям хозяйства дать полноценную характеристику хозяйства и быта, реконструировать ХКТ саргатского населения Притоболья. Рассмотрены основные составляющие ХКТ: освоенная территория, хозяйственный коллектив, его хозяйственно-производственная деятельность, производственно-бытовой инвентарь, популяция домашних животных, соединенные между собой функциональными связями.

Применив положение М.Г. Левина и Н.М. Чебоксарова о трех последовательно сменяющихся хозяйственно-культурных типах и проецируя их значение на рассмотренные в представленной работе особенности хозяйства и быта саргатского населения Притоболья заметим, что предложенная хозяйственно-культурная типология позволяет решить лишь некоторые задачи, не давая исчерпывающую классификацию ХКТ конкретной древней культуры. Но оценка функциональных связей основных составляющих хозяйства саргатских популяций позволила сделать вывод о принадлежности ХКТ населения Притоболья ко второму хозяйственно-культурному историческому типу. Здесь возникает необходимость конкретизации названного ХКТ именно для саргатского населения. На основании результатов комплексного изучения хозяйства и быта, как основных составляющих экономики саргатской культуры, определяем ХКТ саргатцев Притоболья как полуоседлый.


Основные положения диссертации отражены автором в следующих работах:

Публикации в рецензируемых журналах

Чикунова И.Ю. Керамические комплексы раннего железного века с многослойного поселения Язево-1 (лесостепное Притоболье) (в соавторстве с Н.П. Матвеевой, Т.М. Потемкиной) // Российская археология, № 4, 2001. – С. 114-123

Чикунова И.Ю. Изучение рациона питания населения раннего железного века Западной Сибири по нагарам на посуде // Вестник Тюменского государственного университета. - Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2002. - С. 22-30 (в соавт. с Н.С. Лариной, Н.П. Матвеевой, М.Х. Гулуевой, К.В. Вилль).

Коллективная монография

Чикунова И.Ю. Комплексное изучение условий жизни древнего населения Западной Сибири (проблемы социокультурной адаптации в раннем железном веке) // Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2005. – 228 с. (в соавт. с Н.П. Матвеевой, Н.С. Лариной, С.В. Берлиной)

Публикации

Чикунова И.Ю. О характере жилищ Рафайловского селища (по керамическому комплексу) // Экология древних и современных обществ. - Тюмень, 1999. - С. 112-114.

Чикунова И.Ю. Типы саргатской посуды Рафайловского селища // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. – Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2001. Вып. 2. - С. 44-49.

Чикунова И.Ю. Пряслица Рафайловского селища как источник по изучению прядения у саргатцев // Вестник археологии, антропологии и этнографии. – Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2002. Вып. 4. – С. 119-127.

Чикунова И.Ю. Опыт палеоэкономической реконструкции саргатского жилища // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. - Барнаул, 2003. – С. 236-242.

Чикунова И.Ю., Поклонцев А.С. Палеоэкономические аспекты скотоводства саргатского населения Рафайловского городища и селища // Экология древних и современных обществ. – Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2003. – С. 189-192.

Chickunova I. Paleoeconomy of Sargatka Population of Western Siberia in the Early Iron Age // Abstracts of 9th Annual Meeting of EAA. 2003, Р. 108.

Чикунова И.Ю. Новые исследования на Рафайловском городище // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Материалы Годовой сессии ИАЭ СО РАН 2003 г. -. Новосибирск, 2003. Том IX.Ч. 1. - С. 418-422 (в соавт. с Н.П. Матвеевой, Л.А. Орловой, А.С. Поклонцевым).

Чикунова И.Ю. К вопросу о рационе питания саргатского населения // Вестник археологии, антропологии и этнографии. – Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2004. Вып. 5 – С.187-191.


____________________________________________________________________

Подписано в печать 01.11.06. Бумага офсетная

Формат 60 х 84 1/16. Гарнитура Times New Roman.

Офсетная печать. Усл.печ.л. 1,5. Уч.-изд.л. 1,5.

Тираж 100.

___________________________________________________________________

Издательский отдел Институт проблем освоения Севера СО РАН

625026 Тюмень, ул. Малыгина, 86

ЛР ИД № 03056 от 18.10.2000 г.