Депрессивные расстройства

Вид материала

Содержание

ПОЗИТИВНЫЕ АСПЕКТЫ ДЕПРЕССИВНОГО ПЕРЕЖИВАНИЯ В.Ю. Завьялов Государственная медицинская академия, Новосибирск
Прекращение поисков
Контроль гнева и гиперактивности
Память об утраченном

Подобный материал:

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62

ПОЗИТИВНЫЕ АСПЕКТЫ ДЕПРЕССИВНОГО

ПЕРЕЖИВАНИЯ

В.Ю. Завьялов

Государственная медицинская академия, Новосибирск

POSITIVE ASPECTS OF DEPRESSIVE EXPERIENCE

V.Yu. Zavyalov

Medical State Academy, Novosibirsk

Summary: Being adherent to principles of curative dialectics (dianalyses) the author believes that some aspects of depression can be used as positive contents for effective psychotherapy. Finding positive content in some serious symptoms of depression such as stopping searching activity, blocking anger and hyperactivity, immobilizing, sticking to shocking reality, focusing on losses, resisting progress can provide evolutionary advantage and help fight depression itself. Positively developing depressed feelings and thinking above mentioned may lead to absolutely new awareness of personal living and getting back to normal behavior.

Со времен А. Бека, который вдохновлял психотерапевтов активно внедряться во внутренний мир депрессивных пациентов и менять лежащую в основе депрессии систему убеждений, идея содержательной психотерапии депрессивных переживаний находит всё больше и больше сторонников. Понимая всю сложность механизмов депрессии и принимая факт клинического разнообразия этого феномена, тем не менее, попытаемся обрисовать круг тем, содержание которых может стать «материалом» для психотерапевтической разработки. Речь пойдёт о позитивной трактовке некоторых аспектов депрессии, очевидных и с точки зрения здравого смысла (в духе Гуссерля), и непредвзятого наблюдения («взгляд марсианина» в духе Э. Берна), и с точки зрения клинического прагматизма и исцеляющей диалектики («дианализ» В.Ю. Завьялова).

Прекращение поисков. Самое очевидное позитивное свойство депрессивного переживания, которое, по нашему мнению, схватывают даже дети с 3-4 лет, это остановка поисковой активности, нежелание искать что-то новое взамен на утрату старого, некая остановка активности в пользу обдумывания. Естественно, что на ум сразу приходит знаменитая гравюра А. Дюрера «Меланхолия», где аллегорическая фигура творца (женщина с крыльями) сидит, глубоко задумавшись над тем, следует ли продолжать начатые дела. Роденовский «Мыслитель», надо полагать, являет собой мужской вариант той же меланхолии: остановки творческой активности (может радостно-безумной активности?) и обдумывание ситуации. В психотерапевтической практике содержательная разработка данной идеи подводит пациента к выводу о том, что для полноценной жизни уже всё найдено, что депрессивное переживание прекращает «суету сует», что в будущем ничего хорошего не надо ждать, а в прошлом копаться бессмысленно, остаётся одно – жить настоящим. Тут надо вспомнить технику Гурджиева «Стоп». Своим ученикам Гурджиев предлагал внезапно остановить привычный способ осознания себя и мира, остановить внутренний диалог, остановить любую деятельность. Точное исполнение этой команды приводило к совершенно новому мировосприятию.

Контроль гнева и гиперактивности. Человек рождается с врождённой способностью гневаться и громко кричать, когда условия жизни не способствуют комфорту. Это «реакция Зевса», смысл которой заключается в стремлении нормализовать ситуацию, принудить участников процесса делать всё правильно, а нарушителей наказывать. Вильям Глассер, автор «Терапии реальностью», считает, что депрессия замещает гнев ко второму году жизни, когда ребёнок убеждается в меньшей эффективности гнева по сравнению с депрессией. К этому возрасту ребёнка уже наказывают за «реакции Зевса» или перестают отвечать нужным для ребенка образом. В результате социализации ребенок вынужден отказываться от гнева, поскольку это эмоциональное поведение обладает большой деструктивной и разъединяющей функциями. Всякое поведение, в том числе и ДП (депрессивное поведение), является результатом выбора человека. Оно, как считает Глассер, имеет цель (1), оно удовлетворяет какую-либо «базовую потребность» (2), оно организовано (3), оно является тем, что каким-то образом контролируется человеком, хотя он может жаловаться на "потерю контроля"(4).

В ходе психотерапевтических бесед с депрессивными пациентами можно постепенно подойти к обсуждению сознательного выбора сдерживания гнева с помощью «депрессии». Главные аргументы в «пользу» ДП следующие: ДП даёт прибавку времени, в отличие от гнева, моментальной реакции; ДП не допускает «цейтнота», даёт возможность всё делать медленно; ДП даёт возможность как следует обдумать сделанное или несделанное; ДП не ухудшает ситуацию, гнев чаще всего ухудшает; ДП действует на окружающих лучше, чем гнев или неразделяемая радость.

Поставленный в ответственное положение, пациент вынужден делать личный выбор – гневаться или «депрессировать». В дианализе данный принцип называется «дилеммой выбора»: любое количество осознанных и обговоренных альтернатив сводится к двум, одну из которых человек выбирает, а другую отклоняет. Отклоняя гнев, человек выбирает ДП. Обсуждая формы ДП, человек выбирает наиболее приемлемую форму ДП, которая не является на данном этапе клинически выраженным феноменом под названием «депрессия». Это могут быть различные варианты «смирения», «замедления», «успокоения», «торможения активности», «сосредоточенности» и пр. В этих новых формах ДП экстернальный контроль над ситуацией заменяется на интернальный контроль, на самопознание и позитивный самоконтроль.

Иммобилизация (Ничегонеделание и Лень). Инактивность – серьёзный клинический симптом депрессии. В более широком поведенческом контексте речь идёт о различных формах иммобилизации, неподвижности, постоянства, «прилипания» (Л. Зонди). Какой позитивный смысл несёт данный аспект ДП? Иммобилизация или «привязывание» себя к чему-то имеет явно выраженный защитный характер. Вспомним Одиссея, который приказал привязать себя к мачте корабля, чтобы не поддаться зову Сирен. Временный паралич воли может действительно спасти от опасной активности, от собственной слепой воли, «слепой любви» к чему-то. Давно замечено, что во время депрессии люди гораздо меньше потребляют алкогольных напитков, меньше едят, не занимаются любовью и не играют, т.е. не проявляют признаков аддиктивного поведения. ДП – пассивная форма сопротивления греху!

Паралич активности в период сна и сновидения является естественным механизмом предотвращения нежелательной или опасной активности. Что было бы с нами, если бы мы отвечали двигательной активностью («двигательной бурей») на сюжет сновидений? То же, что случается с сомнамбулой или делирантом. Иммобилизация во сне предохраняет от сумасшествия. Данная терапевтическая идея помогает депрессивным пациентам прекратить (или уменьшить) критику в свой адрес за «лень» и ничегонеделание. Конечно, согласиться с тем, что «зимняя спячка» полезна для пережидания «мёртвого сезона» не просто. Однако, мы наблюдали молодых пациенток, которых захватил сюжет «Спящей царевны», как метафора ничегонеделания и адаптивной лени. Новое понимание этого аспекта ДП делало их более терпеливыми к временным симптомам депрессии, помогало сознательно преодолевать трудный период их жизни.

Реализм. Один из ранних признаков депрессии – затухание фантазирования, уменьшение «дневных сновидений» и преобладание реалистичной установки. Реализм ДП – это видение мира таким, каким он есть, без прикрас, без рассуждений о том, как «должно быть по существу или по справедливости». ДП обрывает продуцирование радужных картин «желательного будущего», предотвращает «маниловщину» и «идиотский оптимизм». Экзистенциальные психотерапевты очень любят рассказ о счастливых идиотах, которые каждый день каждого месяца каждого года выходили с песнями на работу по перетаскиванию кирпичей с одного конца поля на другой (вариант «Котлована»). Только у одного «идиота» в один прекрасный момент в голове появилась мысль о бессмысленности этой деятельности. Он был единственным, кто в состоянии глубокой депрессии остановился и перестал заниматься оптимистичным, но бесполезным занятием. Он был единственным, кто осознал «адскую скуку Рая»!

ДП с его утончённым реализмом и логичностью мышления есть весьма подходящее внутреннее состояния для моделирования Ада. «Ад – это другие» – известное выражение Сартра. Другие – это тот жуткий реализм, который разрушает приятные иллюзии собственной неотразимости, бессмертия и всемогущества. Другие – это мелочи и детали. Ад – это детали! Рай – целостная картина Небытия. Эйфория – целостная картина радостного безразличия. Депрессия – детализированная картина грустного различения!

Самый поразительный случай исцеления психогенной депрессии за пару сеансов психотерапии связан с использованием данной идеи (в своеобразной вариации). Пациентка, женщина 40 лет, жаловалась на плохое настроение. Единственное, что она делала через силу, – выводила гулять свою собаку по утрам. Пока собака бегала по двору, женщина стояла и размышляла о своей несчастливой судьбе, о том, как ей плохо и т.д. Терапевтическим заданием было следующее: ходить по утрам за собакой и как бы её глазами изучать мир, т.е. те «детали», которые интересуют собаку. Пациентка выполнила задание и через неделю дала отчет: она увидела и познала такие детали мира, от созерцания которых у неё чудесным образом прошла депрессия. Ей стало стыдно за свой выбор «депрессирования», когда она узнала настоящую «собачью жизнь». Вначале интересующие её собаку детали мира (мусор и фекалии других собак) полностью соответствовали содержанию ДП («мир – дерьмо…»). Однако, по мере вовлечения в «собачий реализм», она всё больше отрывалась от собственных грустных размышлений. Её увлекал энтузиазм собаки-целителя, она с удивлением и интересом находила всё новые и новые детали… «Жизнь, таки дерьмо, но в самом лучшем смысле этого слова».

Консерватизм (сопротивление прогрессу). В дианализе творчеству противопоставляются традиции и традиционализм. Действительно, если соблюдать традиции в какой-либо области, то творчество вовсе не обязательно, более того – оно мешает осваивать традиции, бережно хранить их и передавать потомкам.

Психиатрия и психосоматическая медицина накопили огромный материал «деструктивного творчества». Простая фобия – типичный пример «творческого подхода» к жизни: обыкновенный предмет или ситуация наделяется невероятной силой воздействия на психику человека. Психоз – ещё более наглядный пример деструктивного творчества. Быть нормальным для психотика – это соблюдать поведенческие традиции! Позитивным аспектом ДП является консерватизм, защита от творческих взлётов фантазии, отклонение «творческой отсебятины».

Арт-терапию, а также другие формы самопроявления личности, формы выражения чувств слишком поспешно объявляют «творчеством». Много лет назад нам довелось видеть, как с помощью элементов классического танца (стандартные позиции) психологу удалось вывести женщину из депрессивного состояния. Никакого творчества в этом случае не было. Пациентка разучивала то, что традиционно делали до неё тысячи начинающих балерин. Она присоединялась к танцевальной традиции, а традиция выводила её из круга ДП! Терапия занятостью и другие виды традиционных занятий человека, когда он не занимается творчеством (включая деструктивное творчество), являются адекватной «терапией» ДП, а консерватизм – позитивной тенденцией. Консервация жизни – это терапевтическая идея, которую необходимо облечь в подходящую форму в процессе психотерапевтической помощи.

Сопереживание. «Страдание учит жить правильно» – этот известный афоризм точно подходит к ДП. Никто так не может сочувствовать и сопереживать, как человек, переживший горе и потери, депрессию и выход из неё. Первая Благородная истина Будды – «Жизнь есть страдание». Она по преданию пришла Будде в момент сопереживания страданию других людей. Позитивность ДП в данном контексте – это искусство быть человеком, переживать не только свою боль, но и боль других людей, не только свою скорбь, но и скорбь «мировую».

Память об утраченном. Содержанием главного симптома ДП тоски является представление о потере, своеобразный культ потери. Тоска проявляется как некая тягостная пустота, отсутствие предмета привязанности, его утрата, потеря. Депрессивные размышления – это длинная цепь грустных воспоминаний об утраченном, мыслей о невозможности жить без этой потери и т.д. Но в коллективной жизни людей, в культурной традиции это же самое является духовной основой праздника. Духовная цель любого праздника – заполнить пустоту в переживаниях, возникшую из-за отсутствия значимого Другого. Все церковные праздники – это культ утраты связи с Богом. Все светские праздники – культ утраты связи с умершими героями или прошедшими временами «великих зачинов». Вот диалектика возвышенного: радость со слезами на глазах, то есть радость победы и горечь утраты.

Культурная традиция даёт нам огромные возможности оформлять эти переживания утрат таким образом, чтобы человек вписывался в культурно-исторический контекст с помощью своих уникальных персональных ДП, становился участником не только своей личной драмы, но и драмы всего человечества. Коллективное переживание утраты – это не депрессия, это праздник!

Blog