Партийно-государственная бюрократия Северо-Запада Советской России 1917-1920-х гг
| Вид материала | Автореферат диссертации |
- Межрегиональная ассоциация общественных объединений анестезиологов и реаниматологов, 284.79kb.
- 57. Становление советской системы государственного и местного управления (1917 – начало, 21.82kb.
- Массовые библиотеки россии в контексте партийно-государственной библиотечной политики, 621.43kb.
- Удк 372. 4 (477) “1917–1920” Галина Черненко реформування національного змісту початкової, 425.86kb.
- Социологические организации Санкт-Петербурга и Северо-Запада, 1673.55kb.
- Уважаемый Сергей Юрьевич! Направляем Вам материалы на заседание, 1072.91kb.
- Парламентская Ассоциация Северо-Запада России работает в соответствии с Уставом, утвержденным, 83.66kb.
- Ректор спбгу избран Председателем Совета ректоров вузов Северо-Запада, 307.79kb.
- Лекция Смена политических режимов и становление советской, 1570.76kb.
- Формирование образа советской власти средствами агитации и пропаганды: октябрь 1917-1920, 433.86kb.
Первый параграф «Дискуссия о "верхах" и "низах"» посвящен проходившему в 1920 – 1922 гг. в партийных и советских кругах обсуждению ситуации, которая характеризовалась заметными бытовыми различиями в образе жизни ответственных работников и обывателей, в том числе и рядовых коммунистов.
Впервые об этом заговорили участники пленума ЦК РКП(б), состоявшегося в июле 1920 г. В Петрограде дискуссия была продолжена 19 августа на закрытом партийном собрании с участием членов Петербургского комитета, бюро райкомов, представителей советских и профсоюзных органов, т.е. именно тех, кто знал жизнь «верхов» не понаслышке. Итогом стало выступление Г.Е. Зиновьева, признавшего, что коммунистическое равенство придет только после победы мировой революции, и предложившего продолжить прения «в тесном кругу определенных выдержанных товарищей».
Тем не менее вопрос о «верхах» и «низах» еще несколько раз возникал на общероссийском уровне: на IX Всероссийской партийной конференции, XI съезде РКП(б), XII Всероссийской партийной конференции. Результатом этих обсуждений явилось принятие несекретных резолюций на XII конференции, официально закрепивших сложившуюся уже к тому времени систему привилегий для ответственных работников.
Во втором параграфе «Заработная плата ответственных работников» анализируется политика в области оплаты труда ответственных работников на протяжении 1917 – 1920-х гг.
Выделение их в особую категорию произошло еще в первые годы советской власти. В основу выделения были положены должностной и географический принципы. По постановлению ВЦИК, опубликованному 7 октября 1919 г., все ответственные политические работники делились на 5 разрядов. В пятый, высший, помимо членов ВЦИК, СНК, коллегий наркоматов, входили члены президиума исполкома Петрограда. Члены исполкомов других губернских городов, в том числе и Северо-Запада, попадали в более низкие категории.
С 1920 г. началась унификация оплаты труда для советских, партийных и военных руководителей. Этот процесс продолжался и в первые годы нэпа, когда помимо деления по разрядам появилась разбивка по советской и промышленной (более высокой) группам. При этом ответственные партийные и советские работники были отнесены не к советской, а к промышленной группе. Хотя реальное значение заработной платы в годы Гражданской войны и первые годы нэпа было невелико, обособление ответственных работников от других слоев и групп населения и дифференциация внутри категории самих руководящих работников представляли собой симптоматичное явление.
Принятие в 1922 г. XII Всероссийской партийной конференцией решения об оплате труда партийных и иных ответственных работников знаменовало собой окончание этапа, в течение которого шел поиск оптимального с точки зрения партийного и государственного аппарата способа оплаты труда ответработников.
К середине десятилетия принципы оплаты были в основном установлены и далее корректировались в зависимости от разных условий. Оплата труда партийных и прочих ответработников уступала в это время и немногим позже заработной плате специалистов, но превышала оклады и зарплату остальных групп советских граждан.
С первых лет советской власти стала складываться практика пополнения партийного бюджета за счет государственных средств. В годы нэпа, в условиях становления рыночных отношений, она еще более усилилась, а с 1923 г. приняла характер системы. Преодоление финансового кризиса в середине 1920-х гг. сняло остроту проблемы, но сам принцип материальной (не только в денежном, но и натуральном выражении) поддержки партийных органов государственными структурами оказался живуч.
В третьем параграфе «Распределение продовольствия и предметов первой необходимости» акцентируется внимание на периоде Гражданской войны и первых годах нэпа, когда при существовавшем дефиците продуктов питания и предметов первой необходимости наличие льгот имело колоссальное значение для улучшения бытовых условий населения.
В параграфе на конкретном, прежде всего петроградском, материале показано, что складывание системы привилегированного обеспечения дефицитными продовольственными и промышленными товарами началось еще в годы Гражданской войны. Отмечается, что и в этой сфере льготы были дифференцированы сообразно должностной стратификации советской и партийной бюрократии, а право на определение и размер таких льгот с течением времени было полностью централизовано.
Привилегированным для партийно-советских ответственных работников было и общественное питание. В годы Гражданской войны существовали специальные столовые для руководящих лиц. Значение пунктов общественного питания возросло в 1920-е гг., когда в связи со стабилизацией экономического положения были отменены карточный и иные виды государственного снабжения. Закрытые буфеты и столовые обеспечивали постоянный контингент качественными и дешевыми обедами
Распределение продовольственных и промышленных товаров в любом виде не только означало материальную поддержку руководящих работников, но и служило для них дополнительным символом принадлежности к власти.
Четвертый параграф «Быт и отдых ответственных работников» посвящен анализу жилищного вопроса, проблемам отдыха и лечения руководящего слоя партийных и советских работников ряда северо-западных губерний.
Как и в других случаях, водораздел в получении льгот проходил не только между ответственными и рядовыми служащими, но и внутри группы ответственных работников. Так, резко различались возможности отдыха в санаториях, расположенных в пределах губернии или Северо-Запада, в южных здравницах или в заграничных домах отдыха.
Что касается жилищной проблемы, то для Петрограда (и петроградского губернского руководства периода Гражданской войны), например, был характерен «гнездовой» принцип расселения. В годы Гражданской войны партийное и советское руководство города размещалось в Смольном и бывшей гостинице «Астория», а в годы нэпа переехало в образованный тремя домами жилой комплекс в Петроградском районе города. Основная нагрузка по содержанию комплекса ложилась на государство, в то время как другие жилые здания были переведены на хозрасчет. Государственные дотации для ответственных работников устанавливались и в других губернских центрах Северо-Запада.
В пятом параграфе «Девиантное поведение и судебные привилегии» рассматриваются случаи нарушения ответственными работниками в годы Гражданской войны и нэпа партийной этики, административных распоряжений и Уголовного кодекса, а также реакция коллег и вышестоящих органов на эти нарушения и преступления.
Для периода Гражданской войны достаточно характерным было использование служебного положения для получения незаконных льгот в условиях всеобщего дефицита. Первые годы нэпа в качестве наи