Geum.ru

Авонарушениях, которым следует руководствоваться при рассмотрении дел, подсудных судам общей юрисдикции, относится Коап рф, введенный в действие с 1 июля 2002 г

Вид материалаРуководство
Подобный материал:
1   ...   29   30   31   32   33   34   35   36   37

В стране, где значительное число жителей явно небогато, поведение участкового инспектора милиции, уговаривающего потерпевшего не писать заявление только потому, что сумма похищенного чуть больше зарплаты начинающего милиционера, а поэтому ему не хочется выносить никому не нужное в данном случае постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, как минимум приведет к возмущению большинства населения. А поскольку новые регламентации не снимают проблемы существования массы латентных мелких хищений, то не за горами время, когда паралич государственной воли в этой области общественных отношений приведет к самосудам над мелкими воришками.

Думается, что в сложившейся ситуации выход только один - скорейшее принятие регламентаций, определяющих порядок регистрации всех без исключения правонарушений и розыска лиц, их совершивших. Не избежать нам в ближайшем будущем и законодательного закрепления института стадий правонарушения по административным делам.

По КоАП РФ предполагается, что основным видом наказания будет административный штраф (ст. 3.5). Вместе с тем практики знают, что взыскать его с большинства сограждан очень непросто. Данная проблема известна и в других государствах. Например, в Канаде есть системы учета, позволяющие следить за лицами, уклоняющимися от уплаты штрафа с середины 60-х годов прошлого века. Мало, что подобной системы в нашей стране нет, создание ее КоАП РФ тоже не предусматривается.

Следовательно, в законодательстве должны быть предусмотрены меры, компенсирующие низкую эффективность штрафной санкции к тем лицам, которые изначально избрали антисоциальную форму поведения, штрафы не платили и платить не намерены.

Затронем и несколько вопросов процессуального характера. Опять начнем с терминов. Точнее, с отсутствия продуманности в их подборе. Так, вместо привычных уху слов "подозреваемый", "обвиняемый" мы получили "лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении" (ст. 25.1 КоАП РФ). Понятно, какую цель хотел достичь законодатель подобным многословием: провести четкую грань между уголовным процессом и производством неуголовным (в отсутствии соответствующего понятийного аппарата по-другому не скажешь).

Но ведь закон - не научный трактат, а инструмент для повседневного применения. Поверьте, ничего страшного не произойдет, если похитившего зерно на сумму 2250 руб. в суде назовут подозреваемым, так же как и его "коллегу по несчастью", умыкнувшего зерна чуть больше, на сумму 2251 рубль.

Употребление традиционных процессуальных терминов в КоАП РФ не только приведет к унификации процесса, его четкости, но и будет одобрено практиками. Тем более, как видим, разделение лиц на привлекаемых к уголовной и к административной ответственности зачастую весьма условно, да и остальная процессуальная терминология давно перекочевала в законодательство, регламентирующее рассмотрение дел об административных правонарушениях. Залы судебных заседаний заполнили: защитники и представители (ст. 25.5), потерпевшие (ст. 25.2) и свидетели (ст. 25.6), понятые (ст. 25.7) и переводчики (ст. 25.10), специалисты (ст. 25.8) и эксперты (ст. 25.9).

Впрочем, не исключено, что в подборе некоторых терминов законодателя смутил статус органа, рассматривающего административное дело. Одно дело, когда обвиняемый предстал перед судьей, совсем другое, когда лицо отчитывается перед структурами, следящими за правильностью внесения записей в земельный кадастр.

Соединение несоединимого в целях процессуальной и прочей экономии привело авторов КоАП РФ к откровенному игнорированию статей 10 и 18 Конституции РФ. В результате этого суды в числе различных управленческих структур, уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушениях, упоминаются в новом Кодексе как бы между прочим, через запятую.

Но если в силу вышеприведенных статей Основного Закона России суды независимы и только они имеют право на совершенно самостоятельный вид государственной деятельности - правосудие, то справедливо возникает вопрос, а не присвоена ли эта функция авторами КоАП РФ и прочим административным органам, уполномоченным штрафовать и предупреждать, так же, как и суды.

Скорее всего, о разделении процессуальных функций наши законодатели просто не знают, поэтому они, походя, и отождествили суды со стороной обвинения. Достаточно перечитать главу 29 КоАП РФ, чтобы понять, что судье по административным делам, как и в советские времена, придется во всю работать за органы административной власти: проверять полноту материалов (п. 5 ст. 29.1, п. 4 ч. 1 ст. 29.4), самостоятельно собирать дополнительные доказательства (п. 2 ст. 30.4) и даже быть обвинителем, когда в глубине административного материала "спрятано" уголовное дело (п. 5 ч. 1 ст. 29.4).

Не в ладах КоАП РФ и с общей идеологией российского судопроизводства. Так, в силу ч. 3 ст. 23.1 дела об административных правонарушениях в основном подведомственны мировым судьям. Однако если это так, то почему в новом Кодексе отсутствует институт примирения между потерпевшим и лицом, привлекаемым к административной ответственности, тем более что подобные процедуры хорошо отработаны как в гражданском, так и в уголовном процессе.

Пока же получается, если один сосед обругал другого в нецензурной форме и дело дошло до начальника милиции, то примирение уже и в принципе не возможно. А вот если по этому же факту возбуждено уголовное дело частного обвинения об оскорблении, то его прекращению за примирением сторон ничего не препятствует.

Еще сложнее предсказать поведение законодателя, когда он определял подсудность дел об отдельных правонарушениях. Например, судья арбитражного суда субъекта Федерации обязан рассмотреть дело о правонарушении, предусмотренном ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ, в случае если водитель транспортного предприятия без какого-либо одного документа, например, перевез группу пассажиров. С точки зрения законодателя, данное правонарушение имеет такую исключительную важность для общества, что пересмотр вынесенного областным арбитражным судом постановления отнесен к компетенции вышестоящего суда, т.е. арбитражного суда округа (п. 1 ч. 1 ст. 30.1). Их в России всего десять. Как говорится, доступность правосудия определяется его социальной значимостью...

В то же время невыполнение предписания об устранении доброго десятка нарушений, подобных вышеприведенному (ст. 19.5 КоАП РФ), - это уже пустяк, компетенция мирового судьи...

Есть в КоАП РФ и нормы, которые прямо затрагивают права и интересы всех без исключения граждан России. Так, в силу ст. 27.5 КоАП РФ срок задержания случайно ругнувшегося прохожего - 48 часов, такой же, как и для самых матерых преступников. Причем, если по УПК РФ данный срок начинает течь с момента фактического задержания подозреваемого, то по КоАП РФ предусматривается исключение: со времени вытрезвления (ч. 4 ст. 27.5).

Как говорится, более "резиновой" формулировки не придумать, особенно если учесть, что момент протрезвления доставленного в РОВД будет определять не врач-нарколог, а сержант из дежурной части!

Ограничение конституционных прав граждан на свободу, личную неприкосновенность на срок до 2-х суток оправданно, когда следователю удастся доказать законность и обоснованность задержания в суде, организовать проведение экспертиз, собрать иные доказательства. Возникает вопрос, а чем будут в течение 48 часов заниматься работники милиции по делам о мелком хулиганстве, в то время как практика показывает, что на составление протокола достаточно и 30 минут. В этой связи представляется разумным предложить: сократить срок административного задержания до 12 часов. Этого времени в избытке хватит и для вытрезвления доставленного в РОВД мелкого хулигана, и для составления на него протокола, и для доставки правонарушителя к судье.

В заключение справедливости ради отметим: новый Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях существенно прогрессивнее предыдущего. Без преувеличения можно сказать, что введение его в действие с 1 июля 2002 года ознаменовало начало нового этапа в развитии отечественного законодательства, регламентирующего порядок рассмотрения дел об административных правонарушениях. В первую очередь следует отметить, что процедура разрешения административных дел по КоАП РФ максимально приближена законодателем к традиционному для российского процесса уровню судопроизводства. То, о чем ранее упоминалось лишь в научных трудах, теперь стало плотью нового закона.

Впрочем, судьи в своей практике еще задолго до принятия КоАП РФ пошли гораздо дальше даже самых последних законодательных новелл. Достаточно сказать, что во всех спорных случаях по административным делам ими строго выдерживается процессуальная функция суда; в судебном заседании ведется протокол, о чем в КоАП РФ не упоминается и поныне; лицам, привлекаемым к административной ответственности, реально обеспечивается участие защитника; постановления суда первой инстанции в необходимых случаях являются предметом тщательной проверки в кассационном производстве.

Расширение компетенции суда при разрешении дел об административных правонарушениях благотворно сказалось на правоприменительной практике и органов исполнительной власти. Качество составляемых ими процессуальных документов существенно повысилось. В прошлое постепенно уходит произвол, когда противоправные действия сотрудников милиции скрывались за безликими протоколами о мелком хулиганстве, подкрепленными двумя куцыми рапортами.

Правильное прочтение КоАП РФ подводит судей к мысли о том, что таких доказательств правонарушения явно недостаточно, ибо мелкое хулиганство, как и любое иное хулиганство, невозможно без действий в отношении конкретного потерпевшего. Именно он, а не патрульный милиционер отныне будет основным обвинителем по делам данной категории. Беседы на эту тему с работниками милиции показывают, что осознание нового многим дается с превеликим трудом. Но это не страшно, Кодекс только начинает жить, и ко многому нам еще предстоит привыкнуть. Успокаивает одно, российские судьи давно усвоили, что они ни на минуту не вправе забывать, что вне зависимости от тяжести и степени общественной опасности содеянного правонарушителем, суровости назначаемого ему наказания они решают судьбу человека, творят правосудие именем государства.


Приложение N 16


Проблемы регламентации прав задержанного по делу

об административном правонарушении


Количество лиц, доставляемых в отделы милиции, огромно. В целом по стране порог камеры, расположенной, как правило, рядом с дежурной частью ОВД и в просторечии именуемой "аквариумом", "обезьянником", а то еще и каким-либо мало приличным словом, ежедневно переступает более десяти тысяч человек. Большинство из них, слава богу, не отпетые преступники, а всего лишь подозреваемые в совершении административных правонарушений. В основном - это мелкие хулиганы (ст. 20.1 КоАП РФ), лица, оказавшие неповиновение законному распоряжению сотрудника милиции (ст. 19.3 КоАП РФ), а то и просто появившиеся в общественных местах в состоянии опьянения (ст. 20.21 КоАП РФ).

В народе по старинке их зовут еще "указниками", да "декабристами". Хотя с момента появления этих терминов минуло почти полстолетия, до недавнего времени правовой статус задержанных за совершение административного правонарушения практически определен не был. А если какие-то отдельные регламентации на этот счет все же и имелись, то они в массовом порядке правоприменителями игнорировались в виду своей надуманности и нереальности.

Например, в силу ч. 1 ст. 242 КоАП РСФСР по общему правилу срок административного задержания не мог превышать трех часов! Не будем спорить, внешне данная регламентация выглядела более чем гуманно! Действительно: три часа на все производство! Однако, подскажите, как выдержать эти три часа, если большинство наших граждан, например, оказавших злостное неповиновение законному распоряжению работника милиции (ст. 165 КоАП РСФСР), поступало в отделы внутренних дел в период с 22 до 24 часов, а суды начинали рассматривать их дела только на следующий день и то с 9 утра?

К этому добавьте такие прозаические подробности, как нетрезвое состояние практически всех задержанных, наличие у них в силу этого весьма стойкого желания и дальше куражиться, в том числе и во время судебного заседания. В подобной ситуации, думается, не надо быть квалифицированным психологом, чтобы понять, если мы не желаем, чтобы судебное разбирательство переросло в очередное правонарушение, то до его начала задержанному необходим определенный период. Вы спросите, для чего? Отвечу. Во-первых, для того чтобы он как минимум успел протрезветь. Во-вторых, желательно, чтобы задержанный имел время осознать, а что же такое "по пьяной лавочке" он натворил накануне, на кого в лице сержанта милиции "замахнулся". В-третьих, важно, чтобы лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, не торопясь, если надо по подсказке со стороны родственников, а то и адвокатов, выработало правильную тактику своего поведения и на суде, и после него.

Спрашивается, а где же весь этот период времени должно пребывать лицо, в отношении которого велось производство по делу об административном правонарушении, например по ст. 165 КоАП РСФСР? Так вот! До 1 июля 2002 года место это в российском законодательстве определено так и не было, как, впрочем, и сроки его пребывания в этом самом месте. Если говорить о массовых правонарушениях, то исключение было сделано лишь для мелких хулиганов, нарушивших порядок проведения уличных шествий, торговавших с рук и мелких спекулянтов (ч. 3 ст. 242 КоАП РСФСР, в ред. от 27 декабря 1990 года).

Во всех остальных случаях считалось, что и милиция, и суд успевают завершить производство по административному делу во время, то есть в отведенные для этого мудрым законодателем три часа. Вы спросите, а как же было в жизни? В ней, естественно, проще. И милиция, и суды работали, как теперь принято говорить на базе международного права, в разумные сроки. Либо к реальному составу, например систематическое распитие спиртных напитков в общественных местах (ч. 2 ст. 162 КоАП РСФСР, в ред. от 1 октября 1985 года), для формального обеспечения законности добавлялась ст. 158 КоАП РСФСР. Мотивировалось это тем, что мелкое хулиганство - суть не более чем нецензурная брань в общественном месте, а у какого русского она даже в обычной беседе не проскальзывает: для связи слов в предложении.

Правда, подвергнутые наказанию по совокупности ст. 158 и 162 КоАП РСФСР потом в своих жалобах на постановление судей писали, а кто же меня мог слышать, пусть я и ругался в нецензурной форме, но вокруг меня все равно никого не было! Спокойствие каких именно граждан я нарушил? Существовавшая практика прекращения в подобных случаях производств по ст. 158 КоАП РСФСР, а то и отмен постановлений судей в части незаконного применения ими ст. 158 КоАП РСФСР свидетельствует, что пробелы в законодательстве неизбежно вели к процессуальным нарушениям.

Выглядело это так. Доставили пьяного "в дым" буяна в райотдел в 20.00, досмотрели и в "обезьянник" до утра. В 8.00 протокол на него об административном правонарушении уже готов, руководством РОВД подписан. Примерно в 11.00 оказавший злостное неповиновение законному распоряжению работника милиции, все еще наполняя кабинет судьи вчерашним перегаром, представал перед служителем Фемиды, как правило, женщиной. Та, морщась от резкого запаха вчерашнего перегара, назначала правонарушителю наказание, которое исчислялось не со времени его вытрезвления (ч. 4 ст. 242 КоАП РСФСР, в ред. от 7 марта 1989 года), ибо без участия врача определить этот момент нереально, а со времени доставления правонарушителя в РОВД для составления протокола, то есть с 20.00 предыдущего дня.

Еще раз подчеркнем, если смотреть на проблему массового нарушения сроков административного задержания через призму общепризнанных положений международного права, то ничего предосудительного в нашей правоприменительной практике не было. Вскоре под нее было подведено и еще одно правовое обоснование.

В суматохе перестройки никто и не заметил, как самая гуманная Конституция Российской Федерации 1993 года небрежно уровняла в правах всех задержанных и по уголовным делам, и повинных лишь в паре нецензурных слов в общественном месте. В силу ч. 2 ст. 22 нашего Основного Закона до судебного решения лицо может быть подвергнуто задержанию, но на срок не более 48 часов. Опять-таки сразу же хотелось подчеркнуть, что наличие единого правового статуса для всех без исключения задержанных это тоже мировой стандарт. Увы, любой закон должен соответствовать реалиям жизни. Волюнтаризм в регламентации процессуальных сроков не допустим, их течение всегда носит объективный характер.

Неудивительно, что названная конституционная норма вскоре нашла свое закрепление и в отраслевом законодательстве. В соответствии с ч. 3 ст. 27.5 КоАП РФ 2001 года лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, влекущем в качестве одной из мер административного наказания административный арест, с 1 июля 2002 года может быть подвергнуто административному задержанию на срок до 48 часов.

Как видим, по существу имело место не более чем законодательное закрепление давно сложившейся правоприменительной практики. Об этом, наверное, не стоило бы и писать, если бы законодатель сразу дал бы ответ: где все же лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, будет коротать часы с момента фактического задержания до его появления перед судьей? На практике, как видим, это 10 - 12 часов. По Конституции РФ их может быть целых 48!

Законодатель советского периода времени, как, впрочем, и законодатель периода перестройки, то есть тот, который дел вид, что для "оформления" правонарушителя милиции и суду за редким исключением достаточно трех часов, расходов на 10 - 12-часовое содержание лиц, в отношении которых велось дело об административном правонарушении, в бюджет не закладывал. Где же доставленные в РОВД граждане проводили необходимую в первую очередь им, а уж потом милиции и суду добрую половину суток? Конечно же, все в "аквариуме", "обезьяннике"! А где же еще? Если законодатель до поры до времени считал возможным его не кормить и места для сна не давать.

Впрочем, в отношении задержанных в России долгое время существовал двойной стандарт: лица, подозреваемые в совершении уголовно наказуемого деяния, в отличие от их менее социально опасных собратьев, до суда содержались в изоляторах временного содержания. Они имели право на место для сна и пищу. Очевидно и то, что вне зависимости от тяжести совершенного им правонарушения человек, гражданин имеет равное право на отношение к нему государства. Данный принцип давно является общепризнанным, и поэтому он должен был быть воспроизведен в отечественном законодательстве.

В соответствии со ст. 27.6 КоАП РФ 2001 года с 1 июля 2002 года задержанные лица должны содержаться в специально отведенных для этого помещениях органов, наделенных правом осуществления задержания (ст. 27.3 КоАП РФ), иными словами, в реально существующих к этому времени "обезьянниках" и "аквариумах". Правда, данной нормой Федерального закона Правительству РФ предписывалось определить условия содержания задержанных, нормы их питания и медицинского обслуживания.

15 октября 2003 года за N 627 соответствующее Постановление Правительства РФ наконец-то появилось <1>. В его п. 2 указывается, что задержанные лица содержатся в специально отведенных для этого помещениях органов, указанных в статье 27.3 КоАП РФ, либо в специальных учреждениях, создаваемых органами исполнительной власти субъектов Федерации, именуемых как "специальное помещение". Последние оборудуются в соответствии с требованиями, устанавливаемыми нормативными документами федеральных органов исполнительной власти (п. 3). Как видим, Федеральный закон отсылает нас к Постановлению Правительства, а оно к неким федеральным органам власти.

--------------------------------

<1> Действует с изменениями, внесенными Постановлением Правительства РФ от 1 февраля 2005 г.


Тем не менее в сфере призрения задержанных за совершение административных правонарушений некий прогресс все же наблюдается. Пункт 4 анализируемого Постановления Правительства РФ по уровню питания приравнивает их к осужденным к лишению свободы, а также лицам, находящимся в следственных изоляторах, лечебно-трудовых, воспитательно-трудовых и лечебно-воспитательных профилакториях МВД РФ. Узаконено также и питание задержанных родственниками, которые могут передавать им продукты, предметы гигиены.

Государственным и муниципальным учреждениям здравоохранения вменено в обязанность лечить задержанных (п. 5). В то же время функция выявления психических, инфекционных и угрожающих жизни заболеваний у задержанных по-прежнему сохранена за лицами, осуществляющими задержание, то есть начальниками милиции. Люди они весьма занятые, поэтому лично у них руки до этого, конечно, не доходят, следовательно, выявление больных на практике перепоручается самым разносторонне развитым лицам в системе МВД - сержантам. Если у бравого служивого возникают сомнения, например, в психической полноценности задержанного, то он вызывает скорую помощь.

В силу п. 7 в специальном помещении раздельно размещаются:

а) лица мужского пола и женского пола;

б) несовершеннолетние лица и совершеннолетние лица;

в) лица, имеющие признаки инфекционных заболеваний или признаки, указывающие на наличие у них таких заболеваний. Когда-то эти специальные помещения будут созданы, а пока такие условия есть далеко не в каждом отделении милиции.

Постановление Правительства (п. 8) прямо запрещает размещать в специальных помещениях лиц с травмами (заболеваниями), состояние которых оценивается как "тяжелое" либо "средней тяжести"; страдающих сахарным диабетом средней и тяжелой степени; беременных женщин, взрослых, имеющих детей до 14 лет, при невозможности их передачи родственникам, иным законным представителям. Правда, доказывать наличие соответствующего заболевания им придется либо соответствующими справками, которые они, надеюсь, предусмотрительно с собою захватили и в пьяном угаре не потеряли, либо в наличии заболевания (беременности) они должны убедить врача скорой медицинской помощи (п. 9), которую, будем надеяться, сержант вызовет.