Международный фонд по работе с зарубежными диаспорами «россияне» комплексный мониторинг
| Вид материала | Реферат |
- Уважаемые коллеги!, 63.47kb.
- Информационное письмо, 25.22kb.
- Реферат по мэо на тему: Международный Валютный Фонд, 840.28kb.
- Отчет о работе некоммерческой организации «Алтайский фонд микрозаймов» в 2010 году, 49.56kb.
- Международный Фонд защиты свободы слова «Адил соз», 557.04kb.
- Международный Фонд защиты свободы слова «Адил соз», 753.29kb.
- Международный Фонд защиты свободы слова «Адил соз», 641.07kb.
- Московский фонд "россияне", 1625.95kb.
- Н. д кондратьева Международный фонд Н. д кондратьева и Российская академия естественных, 13.13kb.
- Public Affairs Center: (095) 945-69-48 Fax: (095) 945-78-99 семинар, 11.51kb.
Анализ факторов, влияющих на ключевые предпочтения представителей русскоязычной диаспоры
В данном разделе мы постараемся подробнее остановиться на некоторых аспектах взаимоотношений между русскоязычным и титульным населением. В предыдущем разделе был описан ряд тенденций, характеризующих специфичный для Румынии срез мнений русскоязычного населения. В данном разделе обнаруженные тенденции будут рассмотрены более детально. Возможно, это позволит понять, какие факторы влияют на те или иные предпочтения русскоязычной диаспоры. Предполагается, что на обнаруженные тенденции влияют определенные факторы: пол, возраст, образование, доход, тип населенного пункта, наличие контактов с Россией и доверие политическим институтам.
Положение русскоязычных семей по сравнению с титульным населением
4% опрошенных считают, что русскоязычным семьям в Румынии жить значительно тяжелее, чем румынам. 5% респондентов считают, что русскоязычным немного тяжелее. Таким образом, к первой категории опрошенных отнесем представителей этих двух групп. Обозначим ее как считающих, что русскоязычным жить тяжелее. 59% респондентов считает, что разницы нет. Еще 5% считает, что русским немного легче, и 13% - что им значительно легче. Две последние группы объединим в один класс, состоящий из 18% респондентов, считающих, что русским жить легче, чем румынам. От каких факторов зависят эти мнения?
Пол практически не влияет на оценку респондентами того, каково их положение и положение других русскоязычных семей по сравнению с румынами. Существует лишь слабая тенденция: женщины чуть реже отмечают, что русским тяжелее, а мужчины, напротив, чуть реже полагают, что русским жить лучше. Впрочем, разницу в 3-5% нельзя считать существенной, т.к. она не выходит за пределы статистической погрешности.
Возраст респондента связан с оценкой собственного положения по сравнению с положением румын. Особенно выделяется группа респондентов самой старшей возрастной категории (старше 55 лет): среди них самая маленькая доля тех, кто полагает, что нет разницы между положением русских и румын (так считает только 44%), а также самая высокая доля считающих, что русским легче (26%). Самая большая доля респондентов, считающих, что русским жить тяжелее среди самых молодых респондентов (до 24 лет) – 19%, тогда как соответствующая доля среди других возрастных групп находится в интервале от 7 до 10%. Впрочем, это различие не является столь существенным из малочисленности самой молодой группы (49 человек).
Рис. 3.20. Оценка положения русскоязычного населения по сравнению с румынами респондентами различного возраста
Образование оказалось достаточно сильно связанным с тем, какую оценку респонденты дают собственному положению по сравнению с румынами. С одной стороны, чем выше образование респондента, тем выше вероятность того, что он будет считать, что никакой разницы не существует: если среди респондентов с неполным средним образованием лишь 27% придерживается такого мнения, то среди респондентов с высшим образованием эта доля равна 71%. С другой стороны, чем выше образование, тем меньше доля, кто полагает, что русским жить легче, чем румынам. Если среди респондентов с неполным средним образованием так думает 50% ответивших, то среди имеющих высшее образование – 6%. Впрочем, это не означает, что доля тех, кто считает, что русским жить тяжелее, существенно выросла среди имеющих высшее образование: это верно лишь отчасти, но рост не столь значителен. Скорее, перераспределение произошло в пользу мнения, что разницы в положении не существует.
Рис. 3.21. Оценка положения русскоязычного населения по сравнению с румынами респондентами с различным уровнем образования
Влияние уровня дохода на оценку собственного положения по сравнению с румынами идентично влиянию образования. Чем выше уровень дохода группы, тем больше в ней тех, кто считает, во-первых, что разница в положении отсутствует, во-вторых, что русским жить тяжелее, чем румынам. Кроме того, с ростом образования несколько падает доля полагающих, что русским жить легче (Рис. 3.22).
Рис. 3.22. Оценка положения русскоязычного населения по сравнению с румынами респондентами с различным доходом
Тот факт, что среди респондентов с высоким доходом и высоким образованием подавляющее большинство (около 70%) тех, кто считает, что разницы не существует, понятен. Эти люди имеют значительным ресурсом и поэтому они воспринимают себя, русскоязычное население, как равных румынам. Что же касается людей с низким ресурсом, прежде всего, респондентов с низким образованием, то трудно объяснить, почему среди них половина полагающих, что русским жить легче.
Тип населенного пункта также оказывает существенное влияние на оценку респондентами собственного положения по сравнению с румынами. В целом, горожане считают, что разницы в положении русских и румын нет. С этим мнением согласны 86% горожан (Рис. 3.23). Иными словами, проживание в городе оказывает даже более существенное влияние на оценку собственного положения, чем образование и доход. Это дает нам сделать предположение, что именно место в данном случае первично. Что же касается мнения о более легкой жизни русских по сравнению с румынами, то оно сильнее всего распространено на селе. Половина (47%) жителей села согласно с этим мнением. С чем это связано? Вероятно, с компактным проживанием в селах русскоязычной диаспоры и с некоторым устоявшимся мнением, что у представителей диаспоры все более благополучно, чем у румын.
Рис. 3.23. Оценка положения русскоязычного населения по сравнению с румынами респондентами, проживающими в населенных пунктах различного типа
В целом, связь между наличием контактов с Россией и оценкой собственного положения и положением румын, отсутствует.
Связь между уровнем доверия политическим институтам и оценкой собственного положения присутствует, однако она достаточно слаба. Так, чем выше доверие институтам, тем выше доля респондентов, полагающих, что разницы между положением русских и румын отсутствует. Также с ростом доверия институтам падает доля респондентов, полагающих, что русским жить легче, и растет доля считающих, что русским жить тяжелее. Впрочем, содержательная интерпретация этих связей затруднительна.
Рис. 3.24. Оценка положения русскоязычного населения по сравнению с румынами респондентами, доверяющими или не доверяющими институтам
Таким образом, на оценку респондентами собственного положения и положения других русскоязычных семей по сравнению с румынами оказывают влияние следующие факторы:
- тип территории проживания (86% городских жителей полагает, что разница между положением русских и румын отсутствует, а половина сельских жителей считает, что русским жить легче);
- образование (71% респондентов с высшим образованием полагают, что разницы между ними и румынами отсутствует разница в положении; 50% респондентов с неполным средним образованием считают, что русским жить легче);
- доход (69% опрошенных, относящих себя к группе с высоким доходом, считает, что отсутствует разница между положением русских и румын);
- возраст (только 44% респондентов старше 55 лет считают, что нет разницы между положением русских и румын; тогда как соответствующая доля среди респондентов в возрасте от 25 до 55 лет равна 65%).
Связь между оценкой собственного положения и доверием политическим институтам, а также полом и наличием контактов в России очень слаба.
Ущемление прав русскоязычного населения
Как было отмечено, 33% респондентов сообщили, что никогда не сталкивались с ущемлением своих прав ни в одной из предложенных семи ситуаций (при приеме на работу, в системе образования, в системе здравоохранения, при оформлении пенсии, при решении жилищных вопросов, в системе обслуживания, в общении с местным населением). С чем связана подобная степень ущемления разных респондентов?
Степень ущемления своих прав не зависит от пола респондента.
Степень ущемления своих прав по национально-языковому признаку зависит от возраста респондента. Здесь главным образом различается группа старше 55 лет и группа людей в возрасте от 35 до 54 лет. Если среди первой половина (50%) респондентов полагает, что права их не ущемляются, то среди второй группы этот показатель равен 25% (Рис. 3.25). Иными словами, с большой долей упрощения можно сказать, что самой ущемляемой группой респондентов является группа от 35 до 54 лет. Здесь следует еще раз подчеркнуть, что тот факт, что респонденты именно этой группы реже всего отмечают, что их права никогда не ущемляются ни в одной из семи предложенных ситуаций, лишь косвенно свидетельствует о степени ущемления.
Рис. 3.25. Оценка степени ущемления своих прав респондентами различного возраста
Уровень образования респондента также влияет на степень ущемления прав респондента. Только 23% респондентов с высшим образованием отметили, что их права не ущемляются ни в одной из семи ситуаций, тогда как соответствующая доля респондентов среди опрошенных со средним образованием равна 45%. Иными словами, респонденты со средним образованием – самая «неущемляемая» группа респондентов, выделенная по уровню образования (Рис. 3.26).
Рис. 3.26. Оценка степени ущемления своих прав респондентами различного образования
Связь между доходом и степенью ущемления прав респондента достаточно слаба. Различий между средне- и низкодоходной группами нет. Можно лишь отметить, что в группе с высоким доходом несколько меньше доля респондентов, права которых не ущемляются ни в одной из семи рассмотренных ситуаций.
Тип населенного пункта, в котором проживает респондент, сильно влияет на оценку степени ущемления его прав по национально-языковому признаку. Горожане реже всего говорят о том, что права их не ущемляются ни в одной из указанных ситуаций (только 13% придерживаются такого мнения). Тогда как больше половины жителей сел (53%) заявляют, что их права не ущемляются ни в одной из ситуаций (Рис. 3.27). Иными словами, самой неущемляемой категорией населения являются жители сел. По-видимому, это также объясняется компактным проживанием и просто редкостью самих приведенных в исследовании ситуаций именно для жителей сел.
Рис. 3.27. Оценка степени ущемления своих прав респондентами, проживающими в населенных пунктах различного типа
Наличие контактов с жителями России не связано со степенью ущемления прав русскоязычной диаспоры в Румынии.
Существует связь между доверием политическим институтам и оценкой частоты ущемления своих прав. Причем если в группах с низким и высоким доверием институтам доля «неущемляемых» респондентов приблизительно равна (49% и 47% соответственно), то группа со «средним» доверием институтам выделяется – там меньше доля респондентов, заявляющих, что их права не ущемляются. Хотя обнаруженное различие достаточно сильно, оно не поддается, на наш взгляд, рациональной интерпретации.
В целом, была обнаружена связь между степенью ущемления прав русскоязычных граждан и следующими характеристиками:
- типом населенного пункта (только 13% горожан заявили, что права их не ущемляются ни в одной из предложенных ситуациях).
- образованием (только 23% опрошенных с высшим образованием отметили, что права их не ущемляются ни в одной из предложенных ситуациях);
- возрастом (только 25% респондентов в возрасте от 35 до 54 лет говорят, что права их не ущемляются ни в одной из предложенных ситуациях);
При этом практически отсутствует связь степени ущемления прав граждан с полом, доходом, наличием контактов в России и уровнем доверия политическим институтам.
Оценка политической ситуации в Румынии
Как было отмечено, 59% респондентов оценивают политическую ситуацию в Румынии как спокойную и стабильную. 29% - как напряженную и кризисную. Еще 12% затруднились ответить на поставленный вопрос. Рассмотрим факторы, которые могут влиять на оценку представителями российской диаспоры текущей политической ситуации в Румынии.
Пол респондента не оказывает влияния на оценку им политической ситуации в Румынии.
Возраст респондента связан с тем, какую оценку он дает текущей политической ситуации в Румынии. Только оценки группы респондентов в возрасте от 35 до 54 лет распределены также, как и по всей выборке в целом, тогда как в оценках других групп наблюдаются отклонения. Так, реже всего стабильной текущую ситуацию называет молодежь (до 24 лет) и пожилые люди (старше 55 лет) – такую оценку дали около половины соответствующих групп (Рис. 3.28). Напротив, чаще всего стабильной и спокойной текущую политическую ситуацию называли респонденты старше 25 лет и моложе 34 лет – доля респондентов, давших такую оценку, в этой группе составила 70%. Видимо, сходства оценок у молодежи и пожилых людей объясняется тем, что обе эти группы в определенной степени носят неустойчивый и нестабильный характер, поэтому они реже и говорят о политической ситуации как о стабильной.
Рис. 3.28. Оценка политической ситуации в Румынии респондентами различного возраста
Присутствует достаточно слабая связь между уровнем образования и оценками политической ситуации в Румынии. Было установлено, что распределение оценок практически идентично в группах с неполным средним и средним образованием – среди этих групп чуть меньше респондентов, охарактеризовавших политическую ситуацию как стабильную и напряженную, по сравнению со средним значением по выборке. В группе с высшим образованием несколько чаще респонденты оценивают ситуацию как стабильную и спокойную, но несколько реже, чем в целом по выборке, как напряженную и кризисную. Но в целом обнаруженная связь достаточно слаба.
Доход связан с тем, как респонденты оценивают политическую ситуацию в Румынии. Если между средне- и низкодоходной группами практически нет различия в оценке ситуации, то группа с высоким доходом заметно выделяется (Рис. 3.29). Среди этой группы максимальная доля тех, кто оценивает ситуацию как стабильную и спокойную – 76% и минимальна доля тех, кто считает эту ситуацию напряженной или кризисной (18%). Это позволяет нам сделать вывод, что высокий доход позволяет рассамтривать респондентам не только собственную жизнь, но и в целом ситуацию, как более стабильную.
Рис. 3.29. Оценка политической ситуации в Румынии респондентами с различным доходом
Связь между типом населенного пункта и оценкой политической ситуации также присутствует. Особенно выделяются две группы респондентов. Первая – это горожане, 68% которых оценивает политическую ситуацию как стабильную или спокойную. Вторая – жители прибрежных сел, 40% которых оценивает политическую ситуацию как стабильную. Иными словами, если городские жители полагают, что живут скорее, в стабильном политическом окружении, то жители прибрежных сел примерно с равной вероятностью могут считать политическую ситуацию как стабильной, так и кризисной (Рис. 3.30).
Рис. 3.30. Оценка политической ситуации в Румынии респондентами, проживающими в населенных пунктах различного типа
Связь между оценками политической ситуации в Румынии и наличием контактов в России отсутствует.
В целом, связь между оценкой политической ситуацией и степенью доверия политическим институтам присутствует, но она достаточно слабая. При этом в очередной раз обнаружено различие не между группами респондентами, доверяющими и не доверяющими институтам, но между этими двумя группами, с одной стороны, и группой со средним доверием – с другой. Более того, существует также некоторое противоречие между представлением о возможных связях и реальным положением дел. Так, мы ожидали, что среди доверяющих институтам будет несколько больше доля респондентов, оценивающих политическую ситуацию как стабильную и спокойную. Напротив, полученные данные скорее свидетельствуют об обратном.
Таким образом, оценка политической ситуации зависит, прежде всего, от следующих факторов:
- доход респондента (среди респондентов с высоким доходом 76% оценили политическую ситуацию как стабильную, и лишь 18% - как напряженную);
- возраст респондента (70% респондентов в возрасте от 25 до 34 лет оценили ситуацию как стабильную или спокойную);
- тип населенного пункта (68% горожан оценили политическую ситуацию как стабильную; соответствующая доля среди жителей прибрежных сел равна 40%).
Слабая связь была также обнаружена между указанным признаком и образованием, степенью доверия политическим институтам. Кроме того, связи между оценками политической ситуации и полом респондента, а также наличием контактов в России, обнаружено не было.
Мотивация к объединению
Наличие мотивации к объединению русскоязычного населения в Румынии признается далеко не всеми респондентами. Только 23% опрошенных заявили, что такая мотивация, безусловно есть; еще 16% полагает, что такая мотивация, скорее всего, есть. В сумме эти две группы составляют 39% опрошенных. Группа же тех респондентов, которые считают, что мотивация к объединению отсутствует, равна 31% (12% считает, что мотивации, скорее всего нет, а 19% - что ее нет совсем). Еще 30% затруднились ответить на данный вопрос. Попробуем выделить факторы, определяющие оценку наличия мотивации у респондентов.
Оценка мотивации к объединению русскоязычного населения Румынии практически не связана с полом.
Оценка мотивации к объединению русскоязычного населения Румынии практически не зависит от возрастной группы респондентов. Только в группах 25-34 и 35-54 наблюдается небольшой всплеск положительных оценок существования мотивации к объединению.
Довольно сильно на оценку мотивации к объединению русскоязычного населения влияет образование респондентов. Опрошенные русскоязычные граждане Румынии с высшим образованием в 55% случаев указывали на существование мотивации, в то время как среди респондентов со средним и неполным средним таких только 21-22%. При этом в группе респондентов с неполным средним образованием 60% считают, что у русскоязычного населения Румынии мотивации к объединению нет (Рис. 3.31).
Рис. 3.31. Оценка мотивации к объединению русскоязычного населения Румынии респондентами различного образования
Доход респондентов специфически связан с оценкой мотивации русскоязычного населения Румынии к объединению. В группе со средним доходом существование мотивации к объединению подвергается сомнению: 35% считают, что мотивации нет; 34% затруднились с ответом. В то же время в группе с низким доходом процент тех, кто считает, что мотивация есть, равен 43%. В высокодоходной группе респондентов с существованием мотивации согласны 46% опрошенных (Рис. 3.32).
Рис. 3.32. Оценка мотивации к объединению русскоязычного населения Румынии респондентами с различным доходом
Тип поселения очень сильно влияет на оценку существования мотивации к объединению русскоязычного населения (Рис. 3.33). Оставим в стороне тип поселений «другие» и остановимся на городах и различных типах сел. В городах живет наибольший процент респондентов, считающих, что мотивация к объединению существует (70%). В прибрежных селах процент респондентов, считающих, что мотивация есть составляет уже 42%. В остальных селах эта группа опрошенных составляет всего 6%. Параллельно с уменьшением группы респондентов, считающих, что мотивация к объединению русскоязычного населения существует, растет число тех, кто считает, что мотивации нет.
Рис. 3.33. Оценка мотивации к объединению русскоязычного населения Румынии респондентами, проживающими в населенных пунктах различного типа
Возможно, это объясняется плотностью расселения русскоязычных в различных типах населенных пунктов. Города – это «плавильные котлы», в которых сосуществуют множество национальностей. В том числе, и русскоязычные (липоване). При этом они живут довольно обособлено друг от друга. И их мотивация к объединению – это необходимость сохранения русскоязычного культурного пространства. Что же касается сел, то это, в большинстве своем, русскоязычные села, ареалы компактного проживания русскоязычных граждан Румынии. Сельские жители и так объединены, и какой-то дополнительной мотивации не ощущают. Более того, этот вопрос может быть им просто непонятен – этим объясняется большое количество респондентов из сел, затруднившихся с ответом (22% в прибрежных селах и 42% - в остальных).
Другим значимым фактором, влияющим на оценку мотивации к объединению русскоязычного населения Румынии является факт наличия/отсутствия контактов с представителями России (родственники, друзья, деловые контакты). Респонденты, у которых есть хотя бы один из указанных контактов с гражданами России склонны давать позитивные оценки относительно существования мотивации к объединению (48%). Те, у кого связи с Россией отсутствуют, скорее указывают на отсутствие мотивации к объединению (Рис. 3.34).
Рис. 3.34. Оценка мотивации к объединению русскоязычного населения Румынии респондентами, имеющими или не имеющими контактов в России
Уровень доверия социальным институтам практически не оказывает влияния на оценку мотивации к объединению русскоязычного населения Румынии. Хотя в группах с высоким и низким уровнем доверия институтам власти Румынии процент тех, кто считает, что мотивация есть чуть больше, чем в группе со средним уровнем доверия.
Таким образом, рассмотренные факторы влияют на то, как оценивается респондентами мотивация к объединению, достаточно слабо. Хотя можно сказать, что несколько выше доля респондентов, считающих мотивацию существующей, среди следующих групп респондентов:
- городские жители (70%);
- с высшим образованием (55%);
- имеющих контакты с жителями России (48%);
- с высоким уровнем дохода (46%).
Связь рассматриваемого признака с доверием к социально-политическим институтам, возрастом и полом не обнаружена.
Оценки политики руководства Румынии в отношении русскоязычного населения
17% респондентов полагает, что политика руководства Румынии способствует одновременно оттоку русскоязычного населения из страны и усложнению условий въезда. При этом 12% респондентов полагает, что политика руководства Румынии приводит одновременно к притоку в страну и упрощению условий въезда для русскоязычного населения. Эти доли рассчитываются не от общего числа опрошенных, но от числа тех, кто ответил хотя бы на один из этих вопросов (305 человек). Будем условно обозначать такую политику, которая одновременно ведет к притоку в страну и упрощению условий въезда для русскоязычного населения как «диаспора-позитивную». Напротив, политику, которая способствует оттоку и усложнению условий въезда, обозначим как «диаспора-негативную». Все остальные попадают в группу «прочие». От чего зависит оценка политики руководства Румынии как «диаспора-позитивной» или «диаспора-негативной»?
Оценка политики руководства Румынии в отношении русскоязычного населения не зависит от пола респондента.
Связь оценок политики руководства Румынии в отношении русскоязычного населения с возрастными группами просматривается слабо. В первую очередь, из-за малой наполненности рассматриваемых групп. Вместе с тем, можно обратить внимание на возрастную группу 35-54 – в ней процент «диаспора-позитивных» оценок несколько выше, чем по остальным группам.
Оценка политики руководства Румынии в отношении русскоязычного населения не зависит от образования респондента.
Связь оценок политики руководства Румынии в отношении русскоязычного населения с респондентами, по-разному оценивающими свой материальный статус, не наблюдается.
Связи между оценками политики руководства Румынии в отношении русскоязычного населения и типом населенного пункта не наблюдается. Хотя несколько особняком стоит «сельский» тип поселения – 96% там входят в «прочие». В этой группе крайне мало полностью «диаспора-позитивных» и «диаспора-негативных» оценок. Возможно, это связано с несформированностью мнения относительно власти в селах.
Связь оценок политики руководства Румынии в отношении русскоязычного населения с респондентами, имеющими или не имеющими контактов в России отсутствует.
Между оценками политики руководства Румынии и оценкой политических институтов присутствует слабая связь (Рис 3.76). Так, респонденты, доверяющие президенту, правительству и парламенту Румынии, чаще дают «диаспора-позитивные» оценки – 18% по сравнению с 12% в среднем по выборке. Респонденты, не доверяющие политическим институтам Румынии, чаще дают «диаспора-негативные» оценки действиям румынских властей (23% при 18% в целом по выборке).
Как оказалось, большинство выдвинутых нами факторов не оказывают никакого влияния на «диаспора-позитивные» и «диаспора-негативные» оценки деятельности румынских властей. Наиболее действенным фактором является уровень доверия политическим институтам Румынии: респонденты, доверяющие политическим институтам, более склонны к «диаспора-позитивным» оценкам, а не доверяющие – к «диаспора-негативным». Отсутствие действенных факторов в рамках данного анализа может быть объяснено как малой наполненностью анализируемых групп, так и несформированностью мнений респондентов. Еще одной причиной (наиболее вероятной) могли стать сложности в восприятии вопроса: русский язык липован в Румынии – это довольно архаичная версия русского языка, где отсутствует масса новых, «современных» слов. Вполне возможно, что вопрос просто не был понят респондентами и ответы расставлялись «наобум». Эта гипотеза подтверждается и большим количеством неответивших в этих вопросах (284 респондента).
Желание респондентов переехать в Россию
На вопрос о наличии у респондентов желания переехать в Россию ответы распределились следующим образом: 65% - желания нет; 5% - желание есть; 19% опасаются возможных трудностей, еще 11% ответили, что вопрос обсуждается, но окончательного решения нет. Для нас в данном случае интерес представляют две группы – те, у кого нет желания переезжать в Россию (65%) и те, кто над этим вопросом задумывался и не дает сразу отрицательный ответ (35%). От чего может зависеть нежелание респондентов ехать в Россию?
Некоторые различия по оценке своего желания переехать в Россию наблюдаются между мужчинами и женщинами. Из Рис. 3.35 можно сделать вывод, что мужчины чуть более мобильны, по сравнению с женщинами. Среди женщин 70% заявили, что у них желания переехать в Россию нет.
Рис. 3.35. Оценка желания респондентов переехать жить в Россию
Наличие / отсутствие желания респондентов переехать в Россию никак не связано с возрастными группами.
Образование влияет на готовность респондента переехать. Интересно, что к переезду в Россию более склонны люди с высшим образованием (39%). В то время как среди группы с неполным средним образованием таких всего 21% (Рис. 3.36). В группе людей со средним образованием доля респондентов, склонных к переселению составляет 37%.
Рис. 3.36 Оценка желания переехать жить в Россию респондентами различного образования
Уровень дохода практически не влияет на желание респондентов переехать в Россию. Вместе с тем, можно отметить, что среди среднедоходной группы процент склонных к переселению чуть меньше, чем в остальных группах (32% по сравнению с 38% в высокодоходной группе и 37% в низкодоходной). Возможно, это объясняется тем, что среднедоходная группа – условный средний класс – это устойчивая группа, не склонная к резким переменам в своей жизни.
Желание переехать в Россию довольно сильно зависит от типа населенного пункта (Рис. 3.37).
Рис. 3.37. Оценка желания переехать жить в Россию респондентами, проживающими в населенных пунктах различного типа
Если оставить в стороне тип поселения «другие» (из-за того, что нам неизвестны характеристики поселений, попавших в эту группу, мы не имеем возможности сделать какие бы то ни было сущностные выводы), то самый высокий процент склонных к переселению приходится на села (не прибрежные) – 39%. Возможно, это объясняется депрессивным состоянием этих сел и ограниченными возможностями для заработка. В городах к переезду склонны 35% опрошенных. Возможно, это объясняется повышенной (по сравнению с селами) мобильностью. Жители городов более активны и переезд в другую страну для них не так страшен. Что касается жителей прибрежных сел, то тут больше всего тех, у кого нет желания переезжать в Россию. Это можно объяснить тем, что в этих селах пока еще сохраняются источники для заработка – традиционные для липован рыбные промыслы. Кроме того, сельское население традиционно более инертно по сравнению с городским. Другим фактором, определяющим низкий миграционный потенциал прибрежных сел является имеющийся опыт переселения в Россию. После Второй Мировой войны многие семьи из этих сел уехали в Россию. До сих пор в селах рассказывают о своих пропавших в СССР родственниках, часть из которых оказалась в Краснодарском крае, а часть попала в Сибирь – не получив от государства никакой помощи. Этот отрицательный опыт переселения, возможно, накладывает отпечаток на оценки респондентов.
Наличие контактов с гражданами России практически никак не влияет на желание / нежелание респондентов переехать жить в Россию.
Уровень доверия-недоверия политическим институтам Румынии никак не влияет на наличие у респондентов желания переехать жить в Россию.
- тип населенного пункта: самый высокий процент склонных к переселению приходится на не прибрежные села;
- пол респондентов: мужчины чуть более мобильны, по сравнению с женщинами;
- образовательный уровень: к переезду в Россию более склонны люди с высшим образованием.
Таким образом, определяющими факторами для оценки желания/нежелания респондентов переехать жить в Россию являются:
При этом желание переехать в Россию никак не связано с:
- возрастными группами;
- уровнем дохода;
- наличием контактов с гражданами России;
- уровнем доверия политическим институтам Румынии.
Недоверие служителям конфессии
Русскоязычная диаспора Румынии состоит из староверов – липован. Таким образом, определяющим фактором формирования диаспоры и сохранения культурно-языковой идентичности долгое время являлась религия. Сохранение и поддержание русского языка находилось, в основном, в ведении церкви. Все липоване изучали старославянский и русский языки. До сих пор 98% опрошенных причисляют себя к верующим. Вместе с тем, процесс секуляризации идет. Данные опроса показывают, что уже на сегодняшний день служителям своей конфессии совсем не доверяют 17% опрошенных. Было бы интересно узнать, что представляет из себя эта часть общины. И возможно ли перерождение русскоязычной общины на новом уровне, или с отходом от церкви русскоязычное население Румынии потеряет и свою культурную идентичность.
Недоверие служителям церкви слабо зависит от пола. Хотя мужчины все же несколько часто выражают представителям церкви недоверие (21% по сравнению с 13% у женщин).
Что касается возрастных групп, то здесь самой недоверяющей служителям церкви группой является группа 25-34 года (21%). Самой доверяющей – до 24 лет (4% не доверяет). Из этого можно сделать вывод, что недоверие церкви не связано с потерей церковью своих позиций среди молодежной среды.
Недоверие служителям церкви у респондентов никак не связано с уровнем образования.
Уровень дохода в достаточной степени влияет на степень недоверия представителям церкви (Рис. 3.38). Чем выше уровень дохода респондента, тем больше вероятность того, что он не доверяет представителям конфессии (23% против 13% в низкодоходной группе).
Рис. 3.38. Уровень недоверия служителям своей конфессии среди респондентов с различным доходом
Тип населенного пункта также оказывает определенное влияние на уровень недоверия служителям церкви (Рис. 3.39). Больше всего недоверяющих в городах – 24%. В прибрежных селах – 18%, в остальных селах – 13%.
Рис. 3.39. Уровень недоверия служителям своей конфессии среди респондентов, проживающих в населенных пунктах различного типа
Уровень доверия церкви очень сильно связан с уровнем доверия политическим институтам Румынии (Рис. 3.40). Среди не доверяющих политическим институтам 34% не доверяют и церкви. И наоборот – среди доверяющих политическим институтам таких всего 9%.
Рис. 3.40 Уровень недоверия служителям своей конфессии среди респондентов, доверяющих или не доверяющих политическим институтам
Таким образом, при среднем уровне недоверия служителям церкви в 17% можно выделить несколько факторов, которые повышают вероятность того, что респондент будет не доверять представителям своей конфессии:
- недоверие политическим институтам (34%);
- проживание в городе (24%);
- высокий уровень дохода (23%);
- мужчины (21%).
Вместе с тем, сопоставление уровней доверия политическим институтам и представителям церкви позволяет сделать вывод о том, что речь идет скорее о своеобразном «бытовом нигилизме» - когда респондент не доверяет никаким институтам – чем о сформировавшейся позиции отрицания церкви. Более высокий процесс не доверяющих среди живущих в городе и более обеспеченных людей является косвенным показателем их более высокого уровня ассимиляции, по сравнению с остальными. Мужчины же более склонны к скептицизму по сравнению с женщинами. Представляется, что на данный момент недоверие представителям церкви еще не носит деструктивного для общины характера.