А. К. Абрамян молодежные субкультуры как социальное явление

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

Раздел IV Философия и право

Раздел IV. Философия и право

А.К. Абрамян

МОЛОДЕЖНЫЕ СУБКУЛЬТУРЫ КАК СОЦИАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ

Культура каждого общества обладает относительной целостностью, поэтому любая культурная целостность предстает в виде сложного спектра культурных тенденций, стилей и традиций.

В развитом обществе возникновение альтернативных форм культуры неизбежно, оно порождается самим фактом развитых социальных отношений. Поскольку культура представляет собой саморазвивающуюся систему, она выталкивает из себя, оставляет в прошлом все отжившее, сдерживающее ее развитие и одновременно вбирает, осваивает новые прогрессивные, перспективные формы и явления.

Культура любого общества должна впитывать, ассимилировать, переосмысливать эти ответвления. Попытки их запретить, уничтожить порождают наиболее уродливые формы, например, протестные, агрессивные, фашистские группы. В целом же альтернативные формы культуры ведут к обогащению и омоложению всех существующих культур [1].

Этика, эстетика, идеология молодежных сообществ получила признание как особая «молодежная культура». Обнаруживается существование и других культур, отличающихся от официальной, но вполне реальных, со своими нормативными и символическими характеристиками.

Процесс становления социальной зрелости молодежи, выбор ею жизненного пути происходит во всех основных сферах жизнедеятельности личности, реализуясь посредством обучения и воспитания, усвоения и преобразования опыта старших поколений. Основными социально-культурными регуляторами этого процесса и одновременно показателями положения молодежи в обществе и в структуре исторического процесса развития выступают ценностные ориентации, социальные нормы и установки. Они определяют тип сознания, характер деятельности, специфику проблем, потребностей, интересов, ожиданий молодежи, типичные образцы поведения.

В молодежной среде появились новые тенденции в понимании культуры. Признавая объективное существование историко-культурных ценностей, национальных культурных традиций, молодежь, тем не менее, не проявляет активности в их освоении, считая это проблемой второстепенной, не имеющей практической значимости в реальном социально-политическом и историческом контексте, уделяет больше внимания имиджевым технологиям, не имеющим глубоких культурных основ. Культура подменяется этикетом, содержание – формой.

Часто молодежное неформальное объединение представляет собой форму альтернативной культуры или контркультуры.

Участникам подобных движений свойственны критическое отношение и стремление к отрицанию или пересмотру традиционных ценностей, частичный или полный (иногда скрытый, неосознанный, иногда демонстративный) отказ от существующей официальной идеологии, отрицательное отношение к официальной культуре, традиционному искусству, ориентация на собственные идеалы и др.

В такие объединения входят молодые люди, оказавшиеся невостребованными обществом. Их сообщества отличает своя идеология, образ жизни, стиль музыки, внешний вид, форма досуга, включая места встреч и отдыха, тип и вид работы, которые выбирают для себя и считают престижной участники движения.

Таким образом, необходимо иметь представление о понятии «молодежная субкультура». Теория субкультур – одно из средств описания явлений культурной дифференциации современного общества. Впрочем, известны и другие термины для обозначения той же реальности: контркультура, общественные движения, неформальные, локальные сети, социальные страты, жизненные стили и пр.

Распространение термин «субкультура» получил в 60–70-х гг. ХХ века в связи с исследованием молодежных движений [2]. Поначалу на первый план выступает приставка «sub» (т.е. под-), обозначая скрытые, неофициальные культурные платы, подстилающие «дневную поверхность» господствующей культуры. В том же контексте (в применении к идеологии и практике молодежного протеста против ценностей общества потребления, трудовой этики и технократической цивилизации) использовалось и понятие «контркультура», определявшее идеологию молодежи как разрушающую всякую культуру вообще, противостоящую культуре как таковой. Отсюда видно, что понятие «субкультура» первоначально обозначало явления, воспринимавшиеся как не- или вне- культурные. Со временем это понятие получило иной смысл.

Субкультура – понятие, которое может рассматриваться как:

совокупность некоторых отрицательно интерпретированных норм и ценностей традиционной культуры, функционирующей в качестве культуры определенного слоя общества;
особая форма организации людей (чаще всего молодежи), автономное целостное образование внутри господствующей культуры, определяющее стиль жизни и мышления ее носителей, отличающееся своими обычаями, нормами, комплексами ценностей традиционной культуры, получившая своеобразную мировоззренческую окраску.

В педагогическом аспекте молодежную субкультуру можно рассматривать с позиции появления, функционирования неформальных молодежных объединений.

Главной характерной особенностью молодежной субкультуры является ее обособленность, отстраненность, часто демонстративная, эпатажная от культурных ценностей старших поколений, национальных традиций. В массовом сознании восприятие молодежной субкультуры часто имеет отрицательный характер. На этом фоне молодежная субкультура со своими специфическими идеалами, модой, языком, искусством все чаще оценивается как контркультура.

Другой характерной особенностью молодежной субкультуры является преобладание потребления над творчеством. Это весьма негативная особенность, т.к. по-настоящему приобщение к культурным ценностям происходит лишь в активной самостоятельной культуротворческой деятельности.

Следующей характерной особенностью молодежной субкультуры является авангардность, устремленность в будущее, часто – экстремальность. Зачастую эти черты сочетаются с отсутствием серьезного фундамента из исторических и культурных традиций.

В рамках сообщества всегда существует собственная субкультура, которая не характерна для других сообществ: существует собственная история, неформальные правила поведения и общения, обычаи, свои праздники, «герои», традиционный клич. При этом следует отметить, что хотя сетевое сообщество, как правило, маргинально по условиям возникновения, его главная функция – поддержание ценностно, позитивно окрашенной групповой социальной идентичности.

Формирование субкультур – процесс неизбежный, обусловленный развитием таких глубинных социокультурных процессов, как дифференциация и автономизация социальных институтов, вовлечение личности в различные социальные группы. Субкультуры представляют собой специфический способ дифференциации развитых национальных и региональных культур, в которых наряду с основной культурной традицией существует ряд своеобразных культурных образований, отличающихся от господствующей культуры как по форме, так и по содержанию, но в то же время являющихся ее генетическим порождением. Наличие же развитых субкультур и толерантное отношение к ним свидетельствует не только о внутреннем богатстве общества, но и о его способности саморазвития и адаптации к новым условиям.

Г. Киабе объясняет возникновение молодежной субкультуры демографическим взрывом, наблюдавшимся во второй половине ХХ века. Доля молодежи в структуре населения существенно возросла, тогда как инфраструктура не претерпела серьезных изменений. К 60-м годам многие молодые люди столкнулись с тем, что у них нет возможности получить образование, найти работу, достичь высокого социального статуса. В связи с этим, они пришли к выводу, что прежняя система ценностей (культура отцов) не удовлетворяет их потребности, поэтому необходимо создать свою культуру, принципиально отрицающую ныне существующую [3].

Причины довольно широкого распространения в современном обществе молодежной субкультуры:

- в субкультурной общности подросток получает возможность принадлежать к избранной группе сверстников, являющейся для него референтной, возникает объединяющее чувство «мы», что повышает уровень психологической значимости каждого;

- субкультура позволяет молодому человеку лучше почувствовать и проявить свою самостоятельность;

- субкультура помогает освободиться от тягостных переживаний, вызванных конфликтом с миром взрослых, с господствующей в обществе культурой.

В рамках единого пространства молодежной субкультуры можно выделить множество типов субкультур, различающихся по стилю, основным ориентациям и отношению к господствующей культуре.

В психолого-педагогической литературе можно встретить типологию молодежных субкультур:

романтико-эскапитские субкультуры (хиппи, индеанисты, толкиенисты, с известными оговорками байкеры);
гедонистическо-развлекательные (мажоры, рейверы, рэперы и т.д.);
криминальные («гопники», «люберы»);
анархо-нигилистические (панки, экстремистские субкультуры «левого» и «правого» толка), которые также называют радикально-деструктивными.

Можно также добавить музыкальные (рокеры, фэйверы, рэперы и т.п.) и возникшие во второй половине 90-х гг. XX века и быстро развивающая субкультура той части молодежи, которая употребляет различные ПАВ, очень замкнутую и жестокую, а также активно внедряемую Западом в Россию.

Отношение к ним неоднозначное. В зависимости от направленности они могут быть как дополнением организованных коллективов, так и их антиподами. Члены самодеятельных объединений борются за сохранение окружающей среды от загрязнения и уничтожения, спасают памятники культуры, безвозмездно помогают реставрировать их, заботятся об инвалидах и престарелых людях. Стихийно возникающие молодежные группы именуют то неформалами, то любительскими, то самодеятельными. Во-первых, они все формируются на принципе добровольности и являются организационно самостоятельными; во-вторых, в большинстве своем они заняты каким-то определенным видом деятельности в расчете на реальную отдачу. Поэтому употреблявшийся первоначально термин «неформалы» является не совсем точным и может быть использован только лишь относительно таких групп и объединений, как «хиппи», «панки», «металлисты» и другие группировки. Им характерен, чаще всего, спонтанный, неорганизованный, нестабильных характер.

З.В. Сикевич считает, что приверженность молодых людей к определенной субкультуре может быть связана со следующими позициями [4]:

способ времяпрепровождения (музыкальные и спортивные фанаты);
социальная позиция (экологокультурные движения);
образ жизни (хиппи, религиозные братства);
альтернативное творчество (официально не признанные музыканты, писатели, художники) [4].

Наиболее адекватная классификация молодежных субкультур современной России предложена С.А. Сергеевым [5]. Он выделяет следующие:

романтико-экапистские субкультуры (хиппи, индеанисты, толкинисты, с известными оговорками байкеры);
гедонистическо-развлекательные (рейверы, рэперы, роллеры и т.д.);
криминальные (гопники, люберы);
анархо-нигилистические или радикально-деструктивные (панки, экстремистские политизированные субкультуры правого и левого толков).

Следует отметить, что отечественные молодежные субкультуры в своем развитии заимствовали черты западных культурных традиций.

Молодежные субкультуры представляют собой явление, не сводимое исключительно к особенностям возрастной психологии. Их возникновение связано с целым рядом объективных причин и обусловлено как характером культуры и социальных взаимодействий современного общества, так и принципиальным изменением в его рамках места и роли молодежи.

Говоря о неформальных молодежных группах и их взаимной связи с государственными и общественными институтами, необходимо отметить три ситуации по их значимости:

1. Сотрудничество;

2. Оппонирование и критика;

3. Оппозиция и борьба.

Все эти три функции органически взаимосвязаны и не могут быть искусственно отменены.

Многие отечественные молодежные субкультуры представляют собой органические, а не заимствованные культурные комплексы. Их особенность состоит в том, что большинство из них ориентированы на проведение досуга, поэтому на сегодняшний день можно констатировать тот факт, что досуговая деятельность становится определяющим фактором формирования молодежных субкультур.

Молодежные субкультуры в современной России все более носят контркультурный характер. Однако в кризисные, переходные периоды социального развития распространение контркультур порождает зачастую крайне опасные и деструктивные эффекты.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Молодежная культура: Молодежь и проблемы современной художественной культуры. Л., 1990. С. 8-9.

2. Щепанская Т.Б. Субкультуры // Современный городской фольклор. М., 2003. С. 56-58.

3. Киабе Г.С. Понятие энтелехии и история культуры // Вопросы философии. 1993. № 5. С. 64-75.

4. Сикевич З.В. Молодежная культура: «за» и «против». Заметки социолога. Л., 1990. С. 8.

5. Сергеев С.А. К вопросу о классификациях и некоторых особенностях молодежных субкультур России // Социальное знание: формации и интерпретация. Казань, 1996. С. 50.

Н.В. Аверина, В.В. Попов

ОСОБЕННОСТИ МОДЕЛИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ:

АЛЬТЕРНАТИВНОСТЬ И ФАКТОР ТЕМПОРАЛЬНОСТИ^{^}

Моделирование социальных процессов по отношению к выбранной шкале времени происходит не только с учётом того исторического опыта и исторического знания, которым располагает учёный-исследователь. Следует учитывать те особенности социального моделирования, которые связаны с использованием в нём не просто фактора времени, а тех темпоральных характеристик, которые способны представить адекватные темпоральные структуры для конструирования социальных процессов. Отметим, что в рамках цивилизационных, формационных и иных подходов к моделированию социального развития вполне естественным выглядит стремление учёных представить подобные подходы в русле различных темпоральных концепций, которые, на наш взгляд, в большей степени отражали не структуру социальных процессов, а касались более глобальных проблем, связанных с идеями относительно сущности и направленности социального процесса.

Фактически дискурс касался того, что подобное социальное моделирование реально связывалось с идеей представления механизма прогрессивного развития человечества и, соответственно, установления тех способов трансформаций социума, которые позволяли осуществить подобный тип развития. Однако, в этой ситуации, возникает целый ряд вопросов концептуального характера, которые нуждаются в прояснении для того, чтобы связать воедино в определённую целостную картину соотношение концептуально-семантических и содержательных моментов относительно используемой темпоральной концепции.

Дело в том, что, в данном случае, моделирование социальных процессов будет осуществляться не просто в рамках выбранной локальной темпоральной концепции, а с учётом вполне определённой темпоральной структуры. Последняя, в свою очередь, предполагает весьма специфическую темпоральную референцию, набор базовых и производных темпоральных характеристик, которые будут не только отражать различные сегменты развития социального процесса, но и предполагать анализ его структурных особенностей, установление источников и условий развития этого процесса, а также комплекс проблем, связанных с направленностью развития подобного социального процесса в будущее время. Речь идёт о том, что исследователь сталкивается с ситуацией не просто трансформации общественного развития, а с такими трансформациями подобного развития, которые предполагают рассмотрение структурных особенностей социального процесса, позволяющие говорить о его альтернативности относительно будущего времени. Поэтому, когда речь заходит об установлении базисных характеристик той или иной темпоральной концепции, которые бы выступали в качестве определённого темпорального референта в отношении того, какие структуры времени наиболее адекватны для представления альтернативности развития социальных процессов в будущее, то, на наш взгляд, одним из основных принципов является, так называемый, принцип «ветвления».

Подобный принцип «ветвления» предполагает следующую ситуацию: имеются различные социальные события A, B и C и если социальное событие В происходит раньше социального события А и при этом социальное событие С происходит раньше социального события А, то тогда или социальное событие В и С являются тождественными, или социальное событие В происходит раньше чем социальное событие С, причём возможна и такая ситуация, когда социальное событие С происходит раньше, чем социальное событие В. Подобные аспекты связаны с тем, что, рассматривая структуру исторического процесса с применением подобного принципа, исследователь определяет тут своеобразную темпоральную основу, которая свяжет воедино фазы, периоды или моменты на шкале времени, коррелируемой со структурой исторического процесса. Она позволит выделить некоторые моменты и периоды в качестве исходных концептов для их соотнесения с теми альтернативами для социального развития, которые происходят реально в качестве некоторых возможных состояний развития социального процесса, например, относительно фиксированного настоящего времени. Заметим, что в современной социально-философской литературе подобные идеи нередко используются в рамках индетерминистских концепций. Однако большинство позиций в рамках этих концепций всё же, достаточно адекватно представляя общую схему развития сценариев трансформации социума, тем не менее, упускают из виду те темпоральные особенности структурирования будущей реальности, которые позволяют именно адекватно представить будущее развитие социума.

Другой базовой характеристикой или базовым принципом адекватной темпоральной референции для социального моделирования альтернативного развития социума является характеристика «направленности». Эта характеристика подразумевает, что имея, как минимум, три социальных события А, В и С следует зафиксировать следующую ситуацию, а именно: социальное событие А является раньше социального события С и социальное событие В является раньше социального события С. Однако характеристика «направленности» может пониматься и несколько иначе, что как раз характерно для исследовательских проектов, связанных с позиционированием альтернативистики в развитии общества. Конкретно отметим, что характеристика «направленности» для ситуации, связанной с поиском альтернативных сценариев развития социума предполагает, что для трёх различных социальных событий А, В, С социальное событие С происходит раньше социального события А и социальное событие С происходит раньше социального события В. Заметим, что, содержательно, значение указанных принципов как раз и связано с тем, что социальные события следует конструировать и изучать на темпоральной шкале с учётом того, что они, когда-то случились, после этого трансформировались в прошлое время. С другой стороны, сами социальные события следует рассматривать и по отношению к будущему, то есть когда они случились и через настоящее время проходят в прошлое время. Поэтому принцип «направленности» и будет предполагать наличие возможности ветвящегося времени как по отношению к прошлому, так и по отношению к будущему.

В современных исследованиях подобные идеи не нашли широкого распространения, видимо, потому, что это является весьма существенной идеализацией. Однако подобную идеализацию следует принимать с тех позиций, что когда происходит моделирование социального процесса, то обращение к соответствующей структуре времени нередко предполагает ситуации, когда исследователь вынужден воспроизводить историческое прошлое для того, чтобы понять социальное настоящее. В процессе подобного воспроизведения вполне возможны ситуации, когда воспроизводятся именно те сегменты исторического прошлого, когда исследователь воспроизводит имевшие место в прошлом подобные ветвления, которые могли, как реализоваться, так и не реализоваться в виде каких-то результатов, фактов, явлений, событий и так далее.

Сущность проблемы заключается в том, что именно при реконструкции подобных процессов и устанавливается достоверность различных исторических событий, которые в дальнейшем не только находят отражение в рамках теоретико-модельного подхода к социальному процессу, но и могут, проходя через настоящее время, оказывать непосредственное влияние на выбор определённых тенденций или альтернатив по отношению к построению будущих сценариев развития социума. Конечно, только вторая характеристика «направленности» будет правомерна для «ветвления» социального процесса, предполагающего соответствующую темпоральную структуру. Дело в том, что подобная характеристика как раз не предполагает ситуацию линейного прохождения социального процесса в сценарии будущего времени. В самих индетерминистских концепциях, отмеченный нами второй принцип «направленности» иногда называют принципом «связности» относительно различных частей самой темпоральной шкалы.

Однако при моделировании социальных процессов необходимо обратить внимание на то, что характеристика «направленности» в сочетании с характеристикой «линейности» будут определять, как минимум, только моментную референцию, по отношению к которой альтернативную структуру общественного развития построить нельзя. Поэтому подобную моментную структуру необходимо дополнять иными структурами, например периодической структурой, в которой не просто можно применить принцип «ветвления», но и обозначить определённые модельные конструкции, в которых социальный субъект как исследователь рассматривает направления трансформаций и модернизаций социального развития, причём последнее он способен проецировать на вполне конкретные периоды времени.

Заметим, что подобные периоды времени могут выступать в качестве определённых идеализаций. Однако они необходимы для того, чтобы в различных ситуациях исследователь мог их соотнести с реально протекающими социальными процессами. Особо отметим, что для базисных темпоральных характеристик, необходимых для моделирования социальных процессов, предполагающих заложенную в них идею альтернативности по отношению к будущему, должен также выполняться принцип темпоральной «антисимметричности». Он означает, что для всякого интервала А, коррелирующего с социальным событием и всякого интервала В, включающего социальное событие, предполагается ситуация, когда интервал А с социальным событием включается в интервал В с социальным событием, и интервал В с социальным событием, в свою очередь, может включаться в интервал А с социальным событием, из чего вытекает, что интервалы А и В тождественны. Принцип «антисимметричности» весьма важен не только с точки зрения того, что моделирование социального процесса естественно предполагает ситуации, в которых исследователь, так или иначе, отказывается от принципа обратимости, но и важен по некоторым иным соображениям.

Речь идёт о том, что, рассматривая социальный процесс, как процесс, который предполагает развитие в результате цепочки переходов от одного социального события к другому следует отметить, что формируется определённая хронология событий внутри социальных процессов. Поэтому необходимо не только рассматривать в рамках моделей социальных процессов социальные события с точки зрения наполненности их социальными фактами или явлениями, но и с позиции значимости и общезначимости тех или иных событий. Иногда исследователю приходится допускать серьёзные идеализации, касающиеся того, что, анализируя социальные процессы, он на различных альтернативных путях их протекания выделяет действительно тождественные периоды и пытается произвести определённое сопоставление того множества событий, которое в этих периодах содержится.

Действительно подобная ситуация, фактически, выступает некоторой мыслительной конструкцией, некоторым результатом деятельности воображения социального субъекта. Однако в русле моделирования социальных процессов с точки зрения их альтернативного развития подобные процедуры являются необходимыми. Принцип «антисимметричности», в данном случае, полезен, как с точки зрения фиксирования необратимости социального процесса в рамках альтернативных сценариев, так и с позиции того, что возникают ситуации, когда необходимо сравнить различные «ветви» развития социального процесса с учётом определённого набора социальных событий, требующих сопоставления друг с другом.

Нередко такая проблема возникает, когда исследователь имеет дело с вопросами темпа, интенсивности и ритма социальных событий, а также в ситуациях установления значимости социальных событий относительно тех реальных социальных процессов, которые имеют место в настоящем времени. В данном случае, исследовательское поле будущего времени становится своеобразным прообразом того социального процесса, который имеет приоритет в настоящем времени, но сценарии этого приоритета в рамках будущего возможно установить только тогда, когда альтернативные пути развития дадут определённые акценты путей развития социальных процессов с точки зрения не только их значимости, но и степени их вероятной реализации.

Отметим, что обращение к темпоральной референции, характерной именно для структурных особенностей социального моделирования происходящих реальных процессов, предполагает использование интервальных структур времени. Причём ситуация, которая связана с разделением социальных процессов на некоторые сегменты с одной стороны, и, с другой стороны, обращение исследователя к истории событий или к историческим процессам как к некоторым пропедевтическим аспектам развития различных социальных процессов предполагает следующее. Соответствующая темпоральная референция должна содержать такие характеристики, которые отражали бы не только те моменты, которые характерны для настоящих реальных процессов, но и которые позволяли бы связывать эти социальные процессы с теми сегментами исторического прошлого или с самими историческими процессами с позиции интервальных структур времени.

Остановимся на выделении интервальной периодической структуры времени. Она не только связывает исторический и социальный процессы, но и позволяет проводить исследования, связанные с соотнесением на темпоральной шкале сегментов исторической или социальной реальности. Кроме того, даёт возможность говорить о том, что, например, в рамках настоящего времени, понимаемого как некоторый длящийся в настоящем времени период, возможно существование достаточно сильных абстракций, предполагающих своеобразное раздвижение границ этого настоящего, чтобы, с одной стороны, использовать тот необходимый исторический и социальный опыт прошлого, а, с другой стороны, «раздвинуть» определённые границы этого настоящего с позиции рассмотрения альтернативности развития социума.

В этом смысле интервальную структуру времени следует понимать как состоящую из трёх базовых элементов, а именно: из определённой цепочки или множества интервалов времени, бинарного отношения «раньше – позже» на этом множестве интервалов, и, наконец, бинарного отношения «быть частью» относительно этого же множества интервалов. Отметим, что в литературе предполагается, что минимальную основу для подобной интервальной структуры будут составлять характеристики «рефлексивность» и «транзитивность» для отношения «раньше – позже» и характеристики «рефлексивность», «транзитивность», «ассиметричности» для характеристики «быть частью».

В качестве возможного расширения подобная интервальная структура содержит характеристики, которые будут отражать принципы синтеза, указанных бинарных отношений «предшествования» и «части». Заметим, что если интервалы А и В предполагает некоторый общий сегмент, то тогда характеристика «существования» этого общего сегмента в рамках подобных пересекающихся интервалов предполагает характеристику «максимальности». Сама «максимальность» связана с такой темпоральной ситуацией, когда для всякого интервала А, включающего социальное событие, и всякого интервала В, включающего социальное событие, при условии, что А и В имеют общую часть, то существует интервал С, имеющий социальное событие, и такой, что С входит в А и в В, и при этом для всякого интервала D, содержащего социальное событие, возникает ситуация, что, если D входит в А и D входит в В, то D входит и в С. Кроме того характеристика «максимальности» означает, что для всяких интервалов А и В, включающих социальные события, если А происходит раньше чем В, то для всякого интервала С, включающего социальное событие, если С включается в В, то А имеет место в С. Подобная ситуация реально отражает отсутствие пустых интервалов времени, в которых нельзя зафиксировать отсутствие социальных процессов не только с точки зрения их протекания в этих интервалах, но и с позиции того, что подобная характеристика указывает на обязательность наличия альтернативности в любом из выбранных для исследования интервале времени.

Следует обратить внимание ещё на один принцип базисной интервальной структуры времени, который связывает указанные выше бинарные отношения и предполагает, что подобная связь будет коррелировать определённые сегменты в рамках структуры социальных процессов. Эта характеристика или принцип является «монотонностью» интервалов на шкале времени, причём данный принцип относится как к сегменту прошлого времени, так и к настоящему, а также к сегменту будущего времени. Более чётко «монотонность» может быть сформулирована следующим образом: для всяких интервалов А и В, включающих социальное событие, если А происходит раньше В, то для всякого интервала С, включающего социальное событие, если С входит в А, то С происходит раньше чем В. При этом для всяких интервалов А и В, которые включают социальные события, если А происходит раньше чем В, то для любого интервала С, включающего социальное событие, если С входит в В, то А происходит раньше чем С.

Обратим внимание на то, что если исследователь сталкивается с определённой разнесённостью интервалов, коррелирующих с социальными процессами в пределах выбранной шкалы времени, то к указанным темпоральным характеристикам добавляется ещё одна характеристика «сепаратность», которая предполагает, что любые два интервала в контексте темпоральной хронологии не будут иметь общего сегмента, то есть для всяких интервалов А и В, включающих социальные события, если А имеет место раньше, чем В, то неверно, что А и В имеют общий сегмент.

В этой связи, переходя от темпоральных характеристик к дальнейшему анализу альтернативных ситуаций в контексте социального процесса, необходимо отметить, что возникает проблема, которая в русле выделения различных сегментов в реконструкции социальной реальности переводит дискурс в пределы соотнесения социальной и исторической актуальности. Это является весьма важным моментом не только при рассмотрении своеобразных аспектов и оттенков исторических и социальных процессов, но и в процессе установления тех направлений, которые реально возникают в результате различных трансформаций и модификаций, происходящих в границах настоящего времени и в реально протекающих социальных процессах.

Социальный субъект сталкивается, в условиях трансформации социальных процессов, с так называемыми переходными или нестабильными состояниями в контексте развития социума и соответственно происходит определённая смена мировоззренческих установок в сознании самого социального субъекта. Социальный субъект имеет дело с ситуацией социального моделирования развития социума. Он получает возможность осознать свою собственную роль в этом социальном процессе и подойти к более глобальным проблемам, касающимся, например, взаимозависимости социального субъекта и окружающего его социума. Появляется возможность показать особенности социального развития через своё собственное индивидуальное существование, выявить спектр и системный характер широкомасштабных проблем современности, которые, в определённой степени, будут зависеть от социального и исторического выбора человека, его поведения в локальных ситуациях и стратегического мышления. Это соответственно предполагает принятие рациональных эффективных решений, направленных на оптимизацию социального процесса, с позиции поиска наиболее оптимальных альтернативных путей достижения стоящих перед социальным субъектом задач.

Ситуация во многом связана с тем, что трансформации и модернизации, происходящие в социальных процессах в условиях нестабильности современного общества предполагают, что эффективность человеческого поведения и эффективность определения оптимального развития общества непосредственно зависит от того, насколько социальный индивид способен определить наилучшие альтернативные пути и тенденции, которые заложены в современном состоянии социума.

При этом немаловажным фактором является то, что подобные тенденции и альтернативы представляют собой не просто определённый спектр или набор сценариев, которые могут образовывать исследовательское поле будущего, но и фактически являются своего рода преддетерминированными возможностями. Поэтому настоящее время рассматривается не как момент, а как тот сегмент исторической и социальной реальности, в котором происходит своеобразная соотносимость исторических и социальных перспектив, определяющих не только правильное осознание и реконструкцию исторического прошлого, но и обозначение вполне адекватных путей разрешения глобальных и локальных задач, стоящих как перед отдельно взятым индивидом, так и перед обществом в целом. Дискурс во многом касается не только определения некоторого спектра глобальных социальных задач, соотносящихся с социально-культурными процессами, но и с определением возможных путей развития социума и выхода из тех нестабильных ситуаций, с которыми современное общество, так или иначе, сталкивается.

Причём акцент делается на то, что в русле социального моделирования социальный субъект способен не просто определить те или иные конструктивные решения, но и реализовать их таким образом, чтобы достигнуть позитивных результатов в обозначенных им сценариях развития социума. Интегральный характер современного социального развития, предполагающий наличие в этом развитии нестабильных и переходных состояний и ситуаций требует, чтобы моделирование социальных процессов происходило с учётом стратегий, относящихся к различным этапам общественного развития. Процесс взаимосвязи социального субъекта с социумом, в котором он находится, естественно, предполагает необратимость тех социальных процессов, которые в социуме происходят.

Однако эта необратимость непосредственно влияет на человеческую деятельность, которая является уже не каким-то внешним фактором по отношению к этому социуму, а является его внутренней неотъемлемой частью. Весь этот комплекс действий, который осуществляется в рамках реальных человеческих действий непосредственно влияет на решение, эффективность и разрешимость тех социальных процессов, которые в этом настоящем времени социума и происходят. Заметим, что в этом плане ситуации кризиса или ситуации нестабильности, как это не парадоксально, создают весьма существенные стимулы для поиска социальным субъектом определённых стратегически оправданных и конструктивных решений в отношении трансформации преобразований реально существующего социума с выходом на те локальные процессы, которые в нём происходят. В этой связи, конечно, перед социальным субъектом постоянно будет возникать проблема поиска определённого выбора пути оптимального развития социума по отношению к его будущим альтернативным вариантам реализации.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Попов В.В. Логика изменения и темпоральная логика. Ростов н/Д., 1992. 102 с.
Benthem J. van. The Logic of Time: a Model theoretic investigation into the varieties of Temporal Ontology and Temporal Discourse. Dordrecht, 1982. P. 260.
Hamblin C. Instants and Intervals // Study of Time. 1972. P. 324-331.

Blog

А. К. Абрамян молодежные субкультуры как социальное явление

Содержание