Программа tacis-democracy Европейского Союза, в партнерстве с организацией Deutsch-Russischer Austausch e. V. Berlin Литературный редактор
| Вид материала | Программа |
- Удк 341. 17 Источники права Европейского Союза (международно-правовой анализ), 816.39kb.
- Право европейского союза, 139.97kb.
- Шашихина Т. В часть корпоративное право европейского союза глава Источники корпоративного, 745.58kb.
- П. А. Магомедова (ответственный редактор); д филол н., проф, 4672.63kb.
- Седьмая рамочная программа научно-технологического развития европейского союза seventh, 194.42kb.
- Диплом специалиста всэш действителен на территории всех стран Европейского Союза. Снашим, 24.44kb.
- Современное состояние отношений России и Европейского союза Внастоящее время отношения, 48.99kb.
- Серия «Мастера психологии» Главный редактор Заведующий редакцией Ведущий редактор Литературный, 6744.57kb.
- Эволюция Европейского Союза пересмотрены рабочие планы специализаций, читаются лекции, 63.29kb.
- Бакалаврская программа кафедра теории и истории международных отношений. Направление, 151.77kb.
2.2. Страничка координатора
В течение всего 1998 года Новгородский Центр Поддержки НКО осуществлял мониторинг состояния некоммерческого сектора региона. Посредством анкетирования представителей местных НКО Центр поставил перед собой задачу составить общую картину третьего сектора Новгородской области в различных сферах его деятельности, включая взаимодействие с другими секторами и населением.
Говоря сегодня о состоянии развития сектора некоммерческих организаций в Новгородской области, нельзя не учитывать то, что до программы «Партнерство во имя Свободы» в сознании как самих представителей некоммерческих организаций, так и общества в целом понятия «третий сектор» просто не существовало. Общественные организации воспринимались обществом как клубы по интересам, неспособные влиять на общественную политику и на жизненную ситуацию вообще, решать конкретные социальные проблемы региона. Организации были разрознены и не являлись реальной общественной силой. Отношения с другими секторами практически не поддерживались и ограничивались редкими просьбами к власти и еще не развитому бизнесу о финансовой и технической помощи. В сложной экономической ситуации в России это вызывало у последних нескрываемое раздражение, основанное на непонимании роли общественных организаций в современном обществе.
На сегодня можно говорить о том, что с созданием Новгородского Центра поддержки НКО ситуация кардинально изменилась. В области появился не только сервисный центр, дающий возможность некоммерческим организациям развиваться благодаря получению бесплатных технических, образовательных, консультационных и информационных услуг. Появилась объединяющая сила, готовая и способная объединить некоммерческие организации в реальный сектор экономики, политики и т. д.
Проведенная Центром серия мини-исследований выявила основные моменты деятельности некоммерческих организаций Новгородского региона. Анкеты были составлены таким образом, чтобы после их обработки и анализа явно просматривались запросы и проблемы, интересующие некоммерческие организации: на что направлена их деятельность, что помогает, что мешает им развиваться?
Итак, каков же сегодня третий сектор Новгородской области? Первый вопрос, который интересовал исследователей: «На что живут некоммерческие организации области, каков их опыт в привлечении средств, в управлении финансами?»
Было опрошено 34 респондента — представителя новгородских некоммерческих организаций, участвовавших в семинарах и тренингах, проводимых Центром в конце 1998 года. Опрос показал, что большинство новгородских НКО имеют смешанное финансирование.
Как правило, организации имеют несколько источников финансирования. Несмотря на то, что в последнее время деятельность многих некоммерческих организаций региона финансировалась различными иностранными фондами-донорами, лишь 12% опрошенных организаций отметило грант от зарубежного фонда как основной источник поступления средств. Значительная часть средств в некоммерческий сектор поступает из местных источников (если не считать средств, полученных от оплаты за участие организаций в международных проектах и программах). Этот факт говорит о том, что либо новгородские НКО, реализуя свои проекты и программы, рассчитывают прежде всего на местные ресурсы, либо еще не имеют достаточных навыков в написании заявок на гранты и во взаимодействии с фондами, финансирующими деятельность некоммерческих организаций в России.
Поступления от организаций и участия в различных массовых мероприятиях, таких как выставки-продажи, шоу-сборы, благотворительные марафоны и т. д., позволяют сделать предположение о том, что местные организации пытаются вырабатывать определенные фандрайзинговые стратегии, применяя достаточно эффективные и, зачастую, неординарные технологии привлечения средств.
Интересно также проследить, на что тратят некоммерческие организации полученные средства, вернее на какие статьи запрашиваются средства у спонсоров. Если исходить из приоритетов, то на первом месте указывается такая статья, как «расходы, связанные с реализацией благотворительных программ и проектов». На втором месте стоит закупка оборудования. На третьем — зарплата сотрудникам. Четвертое и пятое место занимают статьи «ремонт помещений» и «аренда и коммунальные услуги» соответственно. Таким образом, можно говорить о том, что некоммерческие организации направляют получаемые средства прежде всего на реализацию цели и миссии своей организации, а не зацикливаются на саморазвитии.
Вопрос «Как НКО оценивает свой опыт взаимодействия с другими секторами?» задавался на разных этапах реализации проекта фактически одним и тем же организациям (всего 34 респондента) по истечении определенного промежутка времени.
Анализируя полученные результаты, можно сделать вывод, что наиболее открытой для сотрудничества, по мнению представителей некоммерческих организаций, можно считать Новгородскую Городскую Думу (32% опрошенных), хотя тут же отмечают закрытость для НКО городской администрации (также 32%). Парадокс заключается в том, что председателем исполнительной и законодательной власти в Новгороде является один и тот же человек — мэр города Александр Корсунов. Интересен и тот факт, что 29% опрошенных считают, что новгородские НКО никак не взаимодействуют даже друг с другом.
Безусловно, данные исследования не претендуют на адекватную оценку состояния всего некоммерческого сектора и отражают лишь субъективное мнение людей, работающих в общественных организациях, но они как раз и позволяют увидеть основные запросы НКО изнутри.
О сущности запросов НКО можно судить по тому, как были востребованы обучающие семинары и тренинги по различным аспектам деятельности НКО, которые проводились Новгородским ресурсным Центром в течение реализации проекта. Среди 38 опрошенных респондентов запросы на определенные темы обучения в процентном соотношении выстроились следующим образом (см. Таблицу 1):
Запросы НКО на темы обучения
| 1. Правовые и юридические аспекты деятельности НКО | 39,5% |
| 2. Фандрайзинг | 34,5% |
| 3. Написание заявок на грант | 5,2% |
| 4. Бухгалтерский учет | 13,1% |
| 5. Паблик рилэйшнз и взаимодействие с СМИ | 18,1% |
| 6. Социальный менеджмент | 5,2% |
| 7. Социальный маркетинг | 2,6% |
| 8. Пользование компьютером | 7,9% |
| 9. Работа в Интернет | 2,6% |
| 10. Коммерческая деятельность в НКО | 2,6% |
Таблица 1
Как видно из таблицы, для новгородских НКО прежде всего важны три темы: юридическая, привлечение средств и связи с общественностью. Темы фандрайзинга и вопросов написания заявок на грант были умышленно разделены с целью выяснения приоритетов в области финансовой устойчивости НКО. Соотношение показателей по данным темам показывает ориентирование на широкий спектр финансовых и ресурсных источников, что не может не говорить об уровне развития новгородских организаций.
В своей работе Центр постоянно ориентировался на данные результаты при планировании приоритетов в консультациях и других обучающих мероприятиях. Таблица 2 показывает количество консультаций по конкретным темам, проведенных консультантами Центра за год (в процентах):
| 1. Правовые и юридические аспекты деятельности НКО | 54,5% |
| 2. Фандрайзинг и вопросы написание заявок на грант | 32,7% |
| 3. Пользование компьютером | 12,7% |
| 4. Паблик рилэйшнз и взаимодействие с СМИ | 11,8% |
| 5. Бухгалтерский учет | 10% |
| 6. Социальный менеджмент | 6,3% |
| 7. Стратегическое планирование | 6,2% |
Таблица 2
Комментарий авторов брошюры
к страничке Новгородского координатора
Из описания исследования, данного координатором, не ясно, насколько репрезентативна была выборка опрошенных НКО и вошли ли в неё те 14 организаций, которые заполняли анкету, предложенную нами. Поэтому сложно анализировать причины расхождения данных.
Хотелось бы также отметить, что на запрос организаций на проведение обучающих мероприятий в области правовых и юридических аспектов деятельности Центр поддержки НКО ответил увеличением объема консультаций по этой тематике. Думается, что это адекватная реакция, так как организации скорее нуждаются в ответах на конкретные бухгалтерско-юридические вопросы, которые возникают у них по ходу деятельности, а не в систематическом, регулярном обучении по этой тематике.
3. ПЕТРОЗАВОДСК
3.1. Лицом к власти
В Петрозаводске и в рабочей группе, и в опросе приняли участие одни и те же общественные организации. Часть из них — соучредители Центра поддержки общественных организаций Карелии. Шесть НКО из 16 оказались связаны с решением проблем военнослужащих, уволенных из рядов вооруженных сил, призывников, ветеранов боевых действий.
Такой состав выборки во многом определил и то, как мы увидели запрос карельских НКО. Если попытаться его кратко охарактеризовать, то можно сказать, что ЗАПРОС общественных организаций Карелии обращен, прежде всего, к ГОСУДАРСТВЕННЫМ СТРУКТУРАМ этой республики. Причем сами власти тоже осознают возможности сообщества НКО и относятся к нему как к реальной силе. Об этом, например, свидетельствует тот факт, что с приветствием к участникам рабочей группы в Петрозаводске обратился в преддверии выборов губернатора Председатель Ассоциации местного самоуправления Карелии С.Катанандов. Ни в одном другом городе проведение рабочей встречи НКО столь явного внимания властей не привлекло.
Тема взаимоотношений с властями была одной из ключевых на рабочей группе, в том числе и в связи с подготовкой к принятию в республике Закона о социальном заказе. Все НКО, конечно же, заинтересованы в создании справедливого конкурсного механизма, который бы учитывал различия в предметных областях деятельности организаций; в уровне менеджмента; в силах (имидже) организаций и силе их целевых групп. Кроме того, этот механизм не должен зависеть от личного мнения чиновников, их амбиций и интересов.
Один из участников группы сказал об этом так: «Нужен механизм принятия решений, который бы усиливал третий сектор в целом, который бы работал в условиях существования процессов конкуренции между организациями и отсутствия реального взаимодействия между ними».
Актуальность и значимость темы взаимодействия с властями у Петрозаводских НКО может иллюстрировать и тот факт, что по частоте оказания помощи в прошлом государство стоит у общественных организаций на втором месте, после других НКО. А в будущем НКО предполагают чаще всего и практически по всем вопросам обращаться за помощью именно к государственным структурам. Такие планы на будущее абсолютно не характерны для других регионов, где первое место с большим отрывом занимают иностранные фонды.
Что касается доли государства в бюджете НКО, то в прошлом она является самой большой среди других структур (13,7%), причем реально эту помощь получают 6 из 16 опрошенных организаций. В будущем же доля помощи государства по планам НКО возрастет несущественно — до 14,9%, и оно отойдет на третье место, пропустив вперед фонды и доходы от собственной коммерческой деятельности организаций.
Думается, что дисбаланс между планируемой частотой обращения к госструктурам и долей их помощи в бюджете НКО может быть связан как с общими настроениями НКО, касающимися фондов (см. главу 2), так и с концепцией деятельности недавно образованного Карельского центра поддержки НКО. Его учредили несколько общественных организаций, представители большинства из которых участвовали в опросе. По их мнению, одним из основных направлений деятельности Центра должно быть создание производства, доходы от которого перераспределялись бы центром для нужд НКО города. Возможно, именно с этим связано увеличение планируемой НКО доли доходов от собственной коммерческой деятельности.
Еще одна причина, возможно, связана с тем, что в структуре запросов НКО Петрозаводска на разные виды помощи наблюдается самый большой по сравнению с другими регионами рост запроса на материально-финансовую помощь (на 226%). Это и объяснимо: ведь в прошлом помощь такого вида в этом регионе была минимальной, а 5 из 16 организаций-участников опроса вообще указали на отсутствие какого-либо финансирования в прошлом (больше, чем в других городах). А основным источником поступления средств и по частоте обращений за помощью, и по доле в бюджете было в прошлом государство.
Такая ситуация естественно порождает недовольство организаций, и есть как минимум два пути ее изменения. Во-первых, можно искать альтернативные источники финансирования, как, вроде бы, и собираются делать НКО Петрозаводска, планирующие в будущем увеличить долю поступлений в свой бюджет от иностранных фондов и собственной коммерческой деятельности. Во-вторых, можно пробовать повышать эффективность взаимодействия с госструктурами или хотя бы давить на них.
Для успешной реализации первого из этих двух путей необходим существенный рост профессионализма и уровня организационного развития НКО. Готовы ли к этому Петрозаводские организации? По данным опроса, напрашивается скорее отрицательный ответ.
Прежде всего, в структуре запросов НКО Петрозаводска на разные виды помощи наблюдается наименьший прирост запроса на обучение при примерно равном объеме оказания этого вида помощи в прошлом во всех регионах. Они как бы говорят: «Не очень-то нам нужно сейчас обучение; нужно, чтобы поддерживающие структуры занимались прежде всего реальной помощью, которую можно рукой потрогать». Кроме того, среди проблем организаций в Петрозаводске только 3 (из 25) оказались связаны с внутренними проблемами НКО (профессионализмом, вопросами мотивации членов...). Подавляющее же большинство проблем лежало в области взаимодействия с властями и материального обеспечения. Ни в одном другом регионе НКО не уделяли столь мало внимания совершенствованию собственной деятельности. Более того, в ответах лидеров НКО по частоте обращения за помощью в будущем члены организаций переместились с третьего на шестое место (существенно дальше, чем в других городах).
Интересно, что при перечислении организаций, без которых НКО не мыслят своего существования, процент упоминания властных структур оказался в Петрозаводске самым маленьким по сравнению с другими регионами, причем упоминались в основном структуры высокого уровня, такие как Законодательное Собрание республики Карелия, Правительство Российской Федерации.
Из всех перечисленных фактов напрашивается единственный вывод — НКО Петрозаводска будут скорее всего пытаться оказать давление на властные структуры, пытаясь простроить взаимодействие с ними на выгодных для себя условиях.
3.2. Страничка координатора
В настоящее время (на 01.09.1998 года) в Республике Карелия зарегистрировано 628 общественных объединений различных направлений деятельности. Из них 37 — профсоюзных, 66 — политической направленности, 65 — спортивной ориентации, 389 общественных объединений культурной, исторической, социальной, экологической и правозащитной направленности.
Условно все НКО можно разделить по времени их создания на 3 поколения: Созданные до 1990 года; созданные в период 1991–1995 годы; созданные в период после вступления в силу Федерального Закона «Об общественных объединениях».
Для первого поколения характерным является принцип создания организации «сверху». Поэтому часто организация несет в себе оттенок формализма и проявляет крайнюю нежизнестойкость в новых условиях. Примером такой организации является Карельское отделение Российского «Детского Фонда». Организации первого поколения плохо идут на контакт, поэтому об истинных запросах можно только догадываться.
Многие НКО второго поколения отличаются низким профессионализмом и низкой степенью ответственности. Эти НКО создавались стихийно, без соответствующей подготовки, без четкого определения целей и задач, без осмысления последующей деятельности. Большинство организаций при создании не имели никакой информации о деятельности уже существующих объединений, о тех трудностях, которые подстерегают НКО на каждом шагу. Поэтому, столкнувшись уже на первом этапе с большими трудностями как в организационном плане, так и в финансовом отношении, большинство по существу прекратило свою деятельность. Организации, которым удалось сохраниться и вести какую-то осмысленную деятельность, не всегда хорошо представляют: как правильно организовать работу во всех ее аспектах; как решить вопросы финансирования своей деятельности; как наладить связи с родственными общественными объединениями, с государственными органами, с органами местного самоуправления; как осуществлять связи со средствами массовой информации. Особенно это касается общественных объединений, работающих в районных центрах Республики Карелия.
Самая большая по численности группа из данной категории НКО в Карелии — это организации «самопомощи»— инвалидов, афганцев, чернобыльцев, вынужденных переселенцев, ветеранов, бывших военнослужащих, семей с детьми-инвалидами, многодетных семей, некоторые женские организации и т. д. Иногда данные организации перерастают в коммерческие или изначально прятались под вывеской НКО. Но большинство создается, действительно имея главную цель поддержать и помочь друг другу. Но, на мой взгляд, главная беда многих организаций данного типа в том, что «помощь» чаще всего понимают только в виде получения каких-либо материальных благ для себя и своих членов. Поэтому в таких организациях очень часты конфликты (особенно в организациях, объединяющих семьи) по поводу дележа гуманитарной и иной спонсорской помощи. Эти НКО постоянно дробятся, плохо контактируют друг с другом, а зачастую и мешают друг другу развиваться.
В группе «социальных» НКО есть свои положительные примеры. Среди организаций инвалидов — это «Карельское отделение Всероссийского общества слепых», которое сосредоточило свою деятельность на создании рабочих мест для инвалидов, на профессиональной подготовке детей-инвалидов. Для этой организации важными являются вопросы взаимодействия с властью, с международными организациями, консультационные и информационные услуги. Среди женских НКО выделяется «Центр гендерных исследований», который взял на себя часть полномочий ресурсного центра и довольно успешно работает с «женскими» НКО. На мой взгляд, проблемой данной организации являются психологические особенности ее лидера. Поэтому часто запросы лидера не соответствуют потребностям организации. Среди ветеранскихи— это «Общество жителей блокадного Ленинграда», организация, которая не только помогает выжить пожилым гражданам, но и дает им возможность реализовать себя в работе с детьми. Эта организация больше всего нуждается в информационных услугах, услугах эксперта, услугах консультантов по фандрайзингу.
Экологических организаций в Карелии, к сожалению, не так много, но они, как правило, работают, у них неплохие международные связи и это — залог их дальнейшего успешного развития. Они имеют неплохие ресурсы в части оборудования, финансов, кадров. Но экологические организации не всегда находят поддержку в СМИ. Поэтому им надо больше самим заниматься проблемами просветительской деятельности, выпускать собственные информационные издания, шире их распространять.
Следующая группа — культурно-просветительские организации. В этом направлении в Карелии, на мой взгляд, большое будущее, так как есть, но не используется в должной мере значительный культурный и нравственный потенциал интеллигенции республики. Мешает слабое использование возможностей СМИ, слабые контакты с молодежными и детскими организациями.
Особую категорию составляют правозащитные организации, в первую очередь по той причине, что их деятельность направлена не на себя, а на других. Цели и задачи таких организаций — защита прав человека. Цель благородна, но пока мало притягательна. К сожалению, в этом направлении порой наблюдаются спекулятивные отношения: желание нажить какой-либо капитал на модной теме. Но есть уже примеры новых взаимоотношений. К ранее созданным («Солдатские матери», «Карельский Союз защиты детей») добавились новые НКО. В 1997 году был создан «Карельский благотворительный Фонд помощи заключенным». В 1998 году — общественные организации «Пацифист» и «Молодежный правозащитный Союз РК». Эти организации представляют третье поколение. Отличительной чертой организаций третьего поколения является большая осмысленность и осознанность в деятельности организации. Более четко обозначены цели, совпадают декларируемые и реальные. В этих организациях достаточно высок процент молодежи и процент образованных людей, более адекватно представлено соотношение: мужчины-женщины. Двум последним организациям не хватает опыта, поэтому их основной запрось— «учеба». Они активно идут на контакты, поддерживают постоянную связь со СМИ.
С созданием в Карелии в октябре 1998 года Центра по поддержке общественных объединений появилась реальная возможность раскрыть неиспользованный потенциал НКО, выявить ресурсы, наладить взаимодействие.
У большинства общественных объединений Карелии — единые проблемы: недостаток информации и профессионализма, неумение добывать финансовые средства, организационная и информационная разобщенность. Эти проблемы диктуют соответственные запросы.
В процессе анкетирования по проекту MANGO выявились интересные особенности.
Многие НКО, на мой взгляд, не осознают, что Россия еще только пытается вступить на путь гражданского общества. В обществе в целом чрезвычайно низка оценка роли НКО, да и в действительности тот сектор, в котором роль НКО хоть как-то проявляется — пока очень узок. Если условно путь к гражданскому обществу разделить на три ступени, то наиболее развитые НКО стоят только на первой, а все остальные толпятся внизу. Поэтому вызывает улыбку высокая самооценка большинством НКО своей роли, своего профессионализма и авторитетности. Хотя Анкета часто отражает мнение только заполнявшего ее (лидера) и не соответствует мнению большинства членов, все-таки этот факт не свидетельствует о зрелости организации.
Некоторые НКО неоправданно ставят на первое место наличие финансовых ресурсов, предполагая, что будут деньги, — появится и деятельность.
Большинство опрошенных осознает, что виды помощи и поддержки должны быть разными для разных НКО по степени развитости. Но при этом, отвечая на соответствующий вопрос Анкеты (№ 5), часто видят помощь только в виде финансовых вливаний.
Анализ деятельности НКО показывает, что сумели преодолеть многие проблемы те объединения, в которых достаточно высок образовательный уровень их членов, кому повезло с лидером. Они работают стабильно, постоянно наращивая потенциал, обрастая партнерскими связями и контактами. Они могут стать тем ядром, которое необходимо для консолидации третьего сектора в Республике Карелия. И в этом отношении мы возлагаем большие надежды на наш ресурсный Центр.
4. ПСКОВ
4.1. Сильные индивидуальности
Писать портрет Пскова оказалось сложнее всего.
Прежде всего, рабочая группа в этом городе была самой малочисленной (всего 9 НКО) и ее участники были практически не заинтересованы в изучении запросов своих собственных организаций. Их скорее интересовали методика и результат работы группы, то есть — какой в итоге окажется карта запросов (что это такое — см. часть 2). А так как почти не было работы с запросами собравшихся, то и карта запросов НКО Пскова в итоге не была получена.
Во-вторых, в каком-то смысле отрицательную роль сыграла репрезентативность выборки Псковских организаций при проведении анкетирования. Поэтому по сравнению с другими городами, где в выборках преобладали НКО того или иного профиля и их запросы, явных тенденций в запросах Псковских организаций выявить не удалось.
Из того, что нам все-таки удалось узнать, хотелось бы обратить внимание на РАЗРОЗНЕННОСТЬ Псковских общественных организаций, отсутствие у них центра, который бы объединял организации в единое сообщество. (В других городах такими центрами притяжения НКО, по нашему мнению, являются ресурсные центры.)
Как мы уже упоминали, во всех городах, кроме Пскова, на одном из первых мест в перечне организаций, без сотрудничества с которыми лидеры НКО не мыслят существования своей организации, стоял местный Центр поддержки НКО. В Пскове же в этом перечне «призеров» вообще не оказалось: ни одна организация не была упомянута более двух раз. При этом процент упомянутых НКО оказался самым маленьким в сравнении с другими городами, а процент упоминания властных структур — одним из самых больших. Кроме того, в этом списке довольно часто упоминались структуры, которые вообще не были представлены в других городах: государственные организации, иностранные консульства, церковные общины, СМИ и т. д.
Если посмотреть на структуру внешней помощи НКО Пскова, то можно увидеть самый высокий балл по всем видам помощи (см. также часть 2), полученной в прошлом по сравнению с другими регионами. Это обуславливает и самый маленький процентный прирост запроса в разных областях. С другой стороны, для Пскова характерен наименьший разброс ответов, что может быть обусловлено как наиболее корректным сбором данных, так и объективными факторами. Например, наличием в выборке достаточно большого числа (по сравнению с другими регионами) научно-образовательных НКО и НКО — ресурсных центров в отдельных сферах, которые сами занимаются посреднической и экспертно-исследовательской деятельностью.
Эта достаточно оптимистичная картина получения внешней помощи в Пскове подтверждается и другими данными. Так, чаще всего НКО получали помощь от государства и фондов, а не от своих членов, как в Санкт-Петербурге и Архангельске. Причем средние доли фондов, коммерческих структур и государства в бюджете НКО были самыми значительными и они распределялись между большинством организаций, участвовавших в опросе.
Отсюда напрашивается вывод, что разрозненность НКО Пскова — это не разрозненность слабых организаций, которые не могут объединить свои усилия, а скорее разрозненность сильных организаций, которые активно работают в своих четко определенных нишах.
Действительно, среди участников опроса в Пскове были такие организации, как Независимый социальный женский центр Псковской области, Центр поддержки гражданских инициатив (на базе Фонда ЭКО), негосударственная организация «Чудской проект». По сути дела, эти организации выполняют функции ресурсных центров, но только для определенных групп НКО Пскова и Псковской области.
Станет ли одна из этих организаций в будущем центром объединения НКО всего региона, или же эти и другие сильные НКО региона создадут коалицию, покажет время. Нам кажется, что такое объединение было бы полезно в стратегическом плане, хотя в плане организации повседневной работы, привлечения ресурсов, мобильности существующая ситуация выглядит как вполне благополучная даже в сравнении с другими городами.
Наверное, описание запросов Псковских НКО представляло трудность не только для нас. Координатор проекта MANGO в Пскове так и не смог (даже после наших многочисленных просьб) прислать свои рассуждения на тему «Запрос и НКО нашего города». Однако мы надеемся, что, знакомясь с цифрами и фактами, приведенными во второй части нашей брошюры, читатель сможет сделать выводы о запросах НКО Пскова и «за того парня».
5. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
5.1. Горизонтальный запрос
Для участия в рабочей группе в Санкт-Петербурге были приглашены организации, которые либо недавно впервые обратились в Центр развития НКО за поддержкой, либо давно не обращались за ней, хотя раньше были постоянными клиентами Центра. Всего было приглашено 26 организаций. Среди них наибольший интерес к теме запроса проявили НКО, работающие с проблемами семьи, материнства и детства. По случайному стечению обстоятельств и в опросе НКО Санкт-Петербурга приняло участие тоже 26 организаций. Практически все они представляли НКО, осуществляющие поддержку и социальную защиту определенных групп населения (инвалидов, детей, беженцев).
Одной из самых часто поднимавшихся тем в Санкт-Петербурге стало взаимодействие и взаимопомощь внутри сообщества общественных организаций города. В этом смысле можно говорить о наличии у питерских НКО ЗАПРОСА К ДРУГОЙ НКО как к внешней помогающей структуре. То, что этот запрос ярко прозвучал именно в Санкт-Петербурге, на наш взгляд объясняется прежде всего наличием в городе большого количества организаций, занимающихся сходной деятельностью, имеющих общие целевые группы и при этом разный опыт работы, свои особые подходы к решению проблем. В этой ситуации реальное сотрудничество организаций, объединение их усилий и ресурсов кажется не просто уместным, но даже и необходимым. Здесь выполняются те условия, о необходимости которых для реального сотрудничества НКО говорили в других регионах. Есть общие задачи и есть тот самый специфический круг организаций, работающих для их достижения.
Уже при знакомстве участников рабочей группы стал очевиден запрос НКО друг к другу, связанный с желанием обменяться опытом, найти партнеров в решении ряда общих проблем, предложить взаимовыгодное сотрудничество, совместные проекты. Если в других городах это был скорее сопутствующий запрос, возникавший в основном в кулуарах, то в Санкт-Петербурге этот запрос оказался в центре работы группы. Даже одна из согласованных целей участников звучала так: «Создать карту реальных запросов участников прежде всего по отношению друг к другу, к фондам, ресурсному центру, власти...»
Во многом это было связано с составом группы, в которой оказалось много представителей организаций, работающих в одной социальной сфере (с одинокими матерями и их детьми, многодетными и малообеспеченными семьями...). Мы увидели явную потребность этих людей в общении друг с другом. Они говорили о том, что отсутствие регулярных непосредственных встреч представителей родственных НКО ведет к отсутствию у них понимания тех конкретных дел (мероприятий, инициатив, акций...), вокруг которых они могли бы объединять свои усилия. В результате у многих лидеров складывается впечатление, что они ОДНИ бьются с определенной социальной проблемой, не на кого опереться, помощи ждать неоткуда. Во многом это определило коммуникативный, и, можно даже сказать, личностный контекст работы над запросом. («Хочу, чтобы меня воспринимали не как просителя, а как человека, защищающего и помогающего определенной группе людей, которую государство не обслуживает». «Хочу знать о том, что у кого-то есть сходные проблемы и обсуждать их».)
Этот явно выраженный запрос на помощь других НКО нашел свое отражение и в результатах опроса. Так, по частоте оказания помощи другие НКО оказались в Санкт-Петербурге на втором месте после самих членов организаций, причем спектр оказываемой этими НКО помощи охватывает практически всё от предоставления помещения до оказания гуманитарной помощи. Кроме того, в списке организаций, без сотрудничества с которыми НКО не мыслят своего существования, почти 50% составляют другие НКО. Где-то половина из них — питерские ресурсные центры и международные общественные организации, остальные — общественные организации Петербурга разного профиля. То есть можно говорить о существовании в городе достаточно развитых горизонтальных связей между НКО.
Среди других фактов, подтверждающих наличие у организаций явного запроса на помощь друг друга, можно отметить то, что чаще всего НКО нуждаются в информации о деятельности аналогичных организаций (делах, вокруг которых можно было бы реально объединять ресурсы) и хотят искать заинтересованные в сотрудничестве структуры в основном среди других НКО. Стоит также сказать, что только в Санкт-Петербурге запросы НКО и на информационную, и на посредническую помощь были обращены в первую очередь к другим общественным организациям.
Интересными оказались и предпочтения питерских НКО в области обучения.
Во-первых, при ранжировании тем обучающих мероприятий по степени актуальности 5 из 26 организаций вынесло свои собственные темы на первое место (ни одном другом городе такого не было). Они касались специфики работы с их целевыми группами (например: повышение профессионального уровня специалистов по работе с молодежью; социально-педагогические основы работы с семьей, подростками, школой; методики самопомощи и взаимопомощи инвалидов).
Во-вторых, при выборе форм обучения гораздо больше организаций, чем в других городах, предпочли посещение тематического семинара по проблемам своей целевой группы посещению семинара по проблемам развития самой организации. То есть, можно сказать, что в обучении НКО отдают предпочтение приобретению знаний и навыков в сферах, непосредственно связанных с запросами своих целевых групп. Это, возможно, и подталкивает НКО к кооперации с другими организациями, к появлению совместных обучающих проектов.
Хотелось бы сказать еще об одном факте, который никак не связан с взаимодействием НКО, но кажется достаточно важным. На рабочей группе участники единодушно сформулировали запрос на проведение обучающего семинара по фандрайзингу с акцентом на написании заявок на гранты. Подобный запрос был для Центра РНО неожиданным, тем более что он прозвучал не только от начинающих, но и от давно работающих организаций. Еще больше насторожил тот факт, что представители некоторых из НКО-участников уже посещали тренинги по фандрайзингу. Но выходит, на практике полученные знания и навыки они не реализовали.
В этой ситуации напрашивается несколько выводов: 1) возможно, проведенные тренинги были малоэффективны и надо менять методику их проведения; 2) возможно, организации, говоря о проведении тренинга по фандрайзингу, имеют в виду какую-то другую, более эффективную для них форму работы (консультирование, экспертная оценка...); 3) возможно, изначально организации видят в тренинге панацею от всех своих бед, но, оценив объем необходимой для написания проекта работы, отказываются от этой затеи... Возможны и другие варианты.
Реально проведенный тренинг по фандрайзингу, в результате которого большинство участников подали заявки в различные фонды, показал, что решающими для его успеха оказались следующие моменты: 1) активная и целенаправленная работа тренера с примерами участников во время обучения; 2) особая актуальность темы в связи с приближением даты подачи заявок в некоторые фонды.
Этот опыт Центра РНО наводит на мысли о факторах, которые стимулируют формирование четких запросов у НКО и о естественном изменении запросов организаций, в соответствии с которым должно меняться и представление об этих запросах у Центра.
5.2. Страничка координатора
Эта «страничка» ставит своей целью ответить на несколько вопросов, заданных одновременно координаторам проекта MANGO во всех городах Северо-Запада, которые принимали участие в исследовании запросов НКО. По моему мнению, вкратце эти вопросы можно свести к двум–трем:
1. Как вы оцениваете состояние дел в «третьем секторе» вашего региона и тенденции его развития? Как повлиял на НКО кризис?
2. Как вы — человек, постоянно общающийся с НКО — видите их запрос?
«ТРЕТИЙ МУСКУЛ»
Начнем с первого вопроса. Для того, чтобы ответить на него, прежде всего нужно определиться: а, собственно, с какой частью петербургского «третьего сектора» работает Центр РНО? В городе зарегистрировано несколько тысяч общественных организаций, к большинству из которых применима фраза из «Пиноккио»: «Пациент скорее мертв, чем жив». Активность, интерес к жизни или хотя бы какие-то признаки шевеления проявляет не более четверти зарегистрированных организаций. Но и из них далеко не все попадают в орбиту Центра РНО.
НКО сферы культуры, экологические объединения, женские организации, негосударственные образовательные учреждения имеют собственные центры притяжения, а общественно-политические организации мы исключаем из круга клиентов принципиально. Практически бОльшую часть наших клиентов составляют НКО социальной направленности — несколько сот организаций. Правда, круг общения не замкнут. Нередко случаются и пересечения с НКО другой направленностиь— теми, о ком сказано выше. Кроме того, наши «социальные друзья» существуют в «третьем секторе» не изолированно от остальных организаций, а в общем поле.
Тем не менее, «за всю Одессу» сказать мы не возьмемся и заранее оговоримся, что нашими «Молдаванкой и Перессами» станут НКО социальной направленности и по несколько организаций из других сегментов «третьего сектора».
Кстати, о секторе. Он упоминался в «страничке» уже несколько раз. Тем не менее, на предмет того, существует ли он в Петербурге вообще как сообщество НКО или не существует, есть разные мнения. Однозначно встать на одну из позиций я не могу. И вот почему.
С одной стороны, сообщество НКО в городе существует. Это подтверждают мероприятия, которые мы проводили в 1998 г. В частности, на встречу с руководителями предвыборных блоков во время избирательной кампании в Законодательное собрание Петербурга пришли руководители более 80 общественных организаций, которые держались достаточно сплоченной группой и отстаивали общие интересы. Эта и другие встречи показали, что НКО вышли из состояния пассивности и проявляют явную отзывчивость на проблемы соседей по сектору. Это делает НКО серьезной силой.
Собственно говоря, общие интересы и проблемы гораздо в большей степени, чем идеи или глобальное стремление к созданию гражданского общества, становятся объединяющим НКО фактором. А общих проблем в последнее время появляется все больше. Это и выросшие в Петербурге ставки аренды, которые больно ударили по крупным общественным организациям. Это и борьба против ужесточения налогов для НКО — петербуржцы включились в общероссийскую кампанию. Это и необходимость привлекать внимание общественности к положению дел среди определенных групп клиентов НКО (инвалидов, матерей-одиночек, блокадников и т. д.), с которыми работают одновременно несколько организаций.
Конечно, хорошо, что общие интересы объединяют. Плохо то, что, кроме них, не объединяет ничего. И это — оборотная сторона медали, «работающая» на другое мнение: сообщество НКО в городе еще не сформировалось. Говоря словами Ходжи Насреддина, «и ты прав, и ты прав». Действительно, устойчивых связей между НКО, которые не зависели бы от степени давления со стороны обстоятельств и фискальных органов, не наблюдается. Без организационных усилий собрать НКО не удается. Нет в этой среде и неформальных лидеров, которые могли бы повести за собой других. В общем, питерский «третий сектор» схож с мускулом: пока не возникнет напряжение, он не проявляется.
Что касается кризиса, то, по моему убеждению, он никак не повлиял на НКО. Парадоксально, но общественные организации оказались самыми устойчивыми в момент экономического потрясения. В их работе не было сбоя. Правда, если начать разбираться в ситуации, то становится ясно, что никакого парадокса здесь нет. Причина — в источниках финансирования. Большая часть НКО не получает его извне вообще. Поэтому что у них до кризиса ничего не было, что после — все одно. Те же, кто финансируются, получают деньги на проекты в виде грантов или иных благотворительных пожертвований. Гранты имеют в основном зарубежное происхождение, поэтому бюджеты проектов расписаны в валюте. И в ней же поступают на счета организаций. Получается, что кризис даже усилил позиции таких НКО.
Представители фондов и ресурсных центров с удовлетворением (в немалой степени — от своей работы) говорят сейчас о возросшем профессионализме «третьего сектора». На самом деле можно говорить лишь о росте профессионализма лидеров НКО. Если вдуматься, то НКО по-прежнему остаются для нас terra incognita. Хотя, казалось бы, общение с ними у сотрудников ресурсного центра весьма интенсивное. Но в том-то и дело, что общение это происходит на нашей территории, в Центре РНО или общественных местах. Подчас мы не знаем, как выглядят помещения, в которых работают наши клиенты, что представляют собой рядовые члены организаций. А это очень существенно, особенно для НКО, в которых десятки и сотни членов.
В этом смысле проект MANGO и прошедшее в его рамках «полевое» исследование оказалось для нас чрезвычайно полезным. Ведь все интервью прошли на территории НКО. Terra incognita для нас приоткрылась, а наш интерес к тому, чтобы «играть» с НКО на их площадке, возрос. Исследование подтвердило наше мнение о том, что большая часть НКО жестко ориентированы на лидера (лидеров), а меньшая представляет собой сплоченные команды.
Состояние дел в НКО в немалой степени зависит от состояния взаимоотношений с властью. С этой точки зрения законодательная ветвь оказалась ближе к «третьему сектору», нежели исполнительная (как, впрочем, и должно быть, раз депутаты — «слуги народа»). В Законодательном собрании С.-Петербурга, в структуре Управления по связям с общественностью, создан отдел по связям с общественными организациями. Общественная приемная ЗакСа выделила два раза в неделю по два часа специально для приема руководителей НКО. Да и вообще депутаты гораздо охотнее идут на контакт с общественниками, чем представители исполнительной власти.
Что касается последней (читай — городской администрации), то отношения между ней и НКО можно сравнить с приграничным сотрудничеством между каким-нибудь бедным районом Ленинградской области и богатой губернией соседней Финляндии. Совместные вечера дружбы, побратимство, частые визиты, редкая гуманитарная помощь. Но все — через границу. И интерес у каждой стороны свой. У наших (по аналогии — у НКО) — чтобы помогли материально. У «ихних» (по аналогии — у администрации) — чтобы соседи не совсем обнищали и не лезли через границу.
Правда, аналогия не совсем верна. Финны не строят у себя русские города, чтобы с ними еще проще было сотрудничать. А вот власть этим путем идет нередко, создавая при профильных комитетах или при администрации в целом НКО, из которых торчат длинные государственные уши. По-человечески это стремление понятно. К тому, кого сам назначил, больше доверия (средства распределяются все же немалые — взять один летний отдых детей-инвалидов). И, если при этом не страдает принцип равноправия — выиграть конкурс комитета может и полугосударственная, и независимая организация — никаких протестов это вызывать не должно. Тем более, что чиновники практически никогда не отказываются прийти на «сход» НКО и объяснить принципы отбора. Беда не в том, что эти принципы неравноправны, а в том, что они нечетко разработаны. Эту нечеткость НКО нередко принимают за злой умысел.
Наконец, «наиболее симпатичны» НКО местному самоуправлению. Во многом потому, что из всех органов власти установить взаимодействие с ними легче всего. Некоторые лидеры НКО приняли участие в выборах МСУ, победили в них и даже заняли посты зампредов Муниципальных образований. Пока еще «третий сектор» не может сказать: «Местное самоуправление — это мы». Но после следующих выборов в муниципальные советы основания для этого вполне могут возникнуть.
Есть запрос на балет. На трамвай запроса нет
Спросить меня о «запросе НКО» — все равно, что задать вопрос: «Какие они, люди?» Они разные. И НКО разные. Но на определенные типы разделить их все же можно (хотя такая классификация ни в коей мере не претендует на полноту). И каждому типу будет присущ определенный тип запроса. Попробую вкратце остановиться на каждом.
РЕАЛИСТЫ. Это наиболее серьезные НКО, руководителей которых можно разбудить ночью, спросить, какую цель они перед собой ставят, и получить достаточно четкий ответ. Такие организации обычно имеют значительный опыт работы, создали довольно стройную систему менеджмента и, что еще важнее, фандрайзинга. Они не тратят время на получение ненужной информации, выборочно относятся к учебным мероприятиям и ценят свое время. НКО-реалисты обычно работают по конкретным проектам или в рамках определенных программ, и все их запросы как раз и связаны с этими проектами и программами. То есть осознанны (причем большая часть — еще в процессе написания, подготовки проекта) и целенаправленны. Несомненно, что за такими НКО — будущее. Не зря же все чаще справочники по «третьему сектору» составляются не по организациям, а по проектам. Вокруг них же строятся «ярмарки» и конференции.
ИДЕАЛИСТЫ (от слова «идея»). Такие организации созданы не вокруг какой-то проблемы, а вокруг общей идеи, общего интереса. Скажем, нравится людям тренинги проводить, или информационную сеть создавать, или детей из малообеспеченных семей учить компьютерной грамоте. Иными словами, это — деятельность не ради цели, а ради удовольствия. Но работать с людьми из таких НКО от этого не менее приятно. Их запрос — это прежде всего не материальные ресурсы, а информация и еще больше — идеи. В НКО-хобби эти идеи могут превратиться в суперпроект, но могут и быть похоронены. Проблема как раз в том, чтобы масса идей не задавила крупинки дел.
КОНКРЕТИСТЫ (не по-русски, зато точно). Концепция таких НКОь— как можно больше конкретных дел. Обычно они бросают все силы на какое-то одно из них и, пока его не завершат, головы не поднимают. Будь то поиск новогодних подарков для детей-инвалидов, переброска партии гуманитарной помощи для многодетных семей или открытие социального магазина, любые отвлекающие от этого предложения воспринимаются отрицательно. Запрос таких НКО достаточно узок и обычно заключается в решении какой-то одной проблемы, которая мешает им сделать их конкретное дело (возвращаясь к примерамь— соответственно, найти человека для обзвона, подготовить документы для таможни, купить списанную контрольно-кассовую машину).
ГЛОБАЛИСТЫ. Полная противоположность конкретистам. Минимальная задачаь— сделать всех счастливыми, максимальная уходит в бесконечность. Соответственно, запрос таких НКО многопланов, но не бьет в одну точку. Справедливости ради надо сказать, что из разумных глобалистов со временем нередко вырастают потрясающие реалисты.
Если четыре первых типа, при всех плюсах и минусах, воспринимаются позитивно, им нужно и хочется помогать, то оставшиеся три вызывают прямо противоположное желание.
ИЖДИВЕНЦЫ. Почему-то в особенной мере неприятно работать с иждивенцами. Запрос таких НКО выглядит примерно так: «Сами мы люди бедные, дайте кто-нибудь хоть чего-нибудь, а мы уж придумаем, что с этим делать». К тому, что никто ничего не дает, относятся со смирением, но методов работы и отношения к жизни не меняют.
ЭКСТРЕМИСТЫ. Речь идет о непременно лидерских НКО, и лидеры у них очень требовательные. То есть считают, что все им по жизни должны. И никогда не преминут об этом заявить любому, кто, по их мнению, обладает некими материальными благами. Запрос таких НКО начинается так «А почему тому дали, а нам нет? Нам это нужно больше всех!» А заканчивается презрительным: «С паршивой овцы хоть шерсти клок...» Когда такое НКО в буквальном смысле слова выбивает себе блага, становится дико досадно за нормальных, которым не удалось.
ФИКТИВНЫЕ. Эти наносят наибольший ущерб всем остальным, вместе взятым. Такие НКО созданы бизнесменами, которые решили уйти от налогов, создав фиктивную общественную организацию. Именно они вызывают стойкое недоверие к «третьему сектору» у налоговой инспекции, финансовых органов и вообще представителей администрации. Особое удивление проявляемым нахальством такие «НКО» вызывают у сотрудников Центра РНО, когда пытаются записаться на бесплатную юридическую или бухгалтерскую консультацию.
Кроме запросов, сгруппированных по типам организаций, есть еще что сказать и в целом. Во-первых, в лидерских НКО запрос меняется практически мгновенно — вместе со сменой лидера. Во-вторых, особо хотелось бы сказать о наметившейся в последние годы тенденции.
Речь идет о так называемом «горизонтальном запросе» (исследование позволило «нахвататься» терминов, и не похвастаться их знанием просто нельзя). То есть — запросу НКО, направленному на другие НКО. Этот вектор подчеркивает, что общественные организации созрели для сотрудничества, кооперации, интеграции и т. д. — хотя, подчеркну еще раз, по поводу конкретных дел.
Формирование «горизонтальных» запросов — тенденция интересная и отрадная. Именно таких запросов — хороших и разных — и хотелось бы видеть побольше. Чего себе и пожелаем.
На этой оптимистической ноте мы и завершим первую часть нашей брошюры, но впереди еще — вторая, содержащая описание самого проекта MANGO и структуры исследования. Там найдется много всего — и описание методик, и анализ результатов, и результаты анализа. Приступим, благословясь!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 1
ПРОЕКТ MANGO И ЕГО СТРУКТУРА
1. Структура проекта
Проект MANGO (Methodological Assistance for NGO) был профинансирован Европейским Союзом в рамках программы TACIS– Democracy в 1998–1999 гг. Его основной целью являлось развитие системы обучения и повышения квалификации сотрудников НКО путем совершенствования работы ресурсных центров и консультативно-обучающих служб Северо-Западного региона.
Проект осуществлялся Санкт-Петербургской региональной общественной организацией «Центр развития некоммерческих организаций» (ЦРНО) совместно с организацией «Deutsch-Russischer Austausch e.V. Berlin» в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, а также в четырех городах Северо-Западного региона: Архангельске, Новгороде, Петрозаводске и Пскове.
В рамках проекта проходили профессиональные консультации, семинары и стажировки для консультантов из регионов, круглые столы, тренинги и консультации для представителей НКО Санкт-Петербурга, была организована работа со средствами массовой информации. При этом одной из наиболее существенных частей проекта MANGO стало проведение исследования запросов НКО региона.
Целью этого исследования было не только получение информации о том, какого рода помощь и услуги нужны НКО, но и передача самих исследовательских технологий сотрудникам ресурсных центров, которые работают в различных городах региона. На наш взгляд, было важно показать необходимость строить работу помогающих структур на основании изучения того, в чем действительно нуждаются общественные организации — их клиенты.
Изучение запросов НКО проходило в несколько этапов:
1 ЭТАП: февраль — май 1998 года
Проведение в Санкт-Петербурге организационного и методического семинара для координаторов и консультантов из регионов по первому этапу исследования.
Проведение 5 рабочих групп (по одной в каждом из городов), посвященных теме запроса.
2 ЭТАП: июнь — октябрь 1998 года
Проведение в Санкт-Петербурге организационного и методического семинара для координаторов и консультантов из регионов по 2 и 3 этапу исследования.
Проведение в каждом из городов анкетирования лидеров НКО, посвященного теме запроса.
3 ЭТАП: октябрь — декабрь 1998 года
Проведение в каждом из городов интервью с лидерами нескольких НКО, посвященных теме запроса.
Анализ полученных результатов. Написание брошюры.
На всех этапах проведение исследования координировал и осуществлял один и тот же представитель Центра РНО. Кроме того, для проведения рабочих групп и создания анкеты были привлечены к работе профессиональные психологи и социологи.