Абдурахман Авторханов ро­дился на Кавказе. По национальности чеченец. Был номенклатурным ра­ботником ЦК вкп(б). В 1937 г

Вид материала

Документы

Содержание Iii. сталин и макиавелли

Подобный материал:

• Общественная организация всеобщая конфедерация профсоюзов международное профсоюзное, 849.54kb.
• Методические рекомендации «деятельность средств массовой информации по формированию, 266.04kb.
• Общественная организация всеобщая конфедерация профсоюзов международное профсоюзное, 233.01kb.
• Общественная организация всеобщая конфедерация профсоюзов международное профсоюзное, 308.29kb.
• Фонд №3 Бюро по изучению истории вкп(б) и Октябрьской революции Новгородского губернского, 19.37kb.
• Общественная организация всеобщая конфедерация профсоюзов международное профсоюзное, 283.72kb.
• Выступление генерального секретаря ВКП на Втором международном молодёжном форуме профсоюзов, 142.75kb.
• Общественная организация всеобщая конфедерация профсоюзов международное профсоюзное, 94.26kb.
• Где и когда родился Лермонтов, 86.22kb.
• Детский отдых на мальте, 196.23kb.

III. СТАЛИН И МАКИАВЕЛЛИ

Будущий биограф Сталина, если он захочет что-ни­будь понять в действиях диктатора, должен приступить к своей работе только после того, как он основательно изучит три источника: "Государь" Макиавелли, филосо­фию Ницше и уголовный кодекс любого государства, да­же советского.

Величайшее преимущество Сталина, как "политика нового типа", над другими политиками, в том числе и над коммунистическими, заключалось в том, что он был аб­солютно свободен не только от человеческой морали, но даже и от того, что принято называть "идейным убеж­дением".

Характеристика Талейрана, которая дана князю со­ветским академиком Е. Тарле в книге, написанной во вку­се советского диктатора, целиком может быть отнесена к Сталину286 (286 Е. Тарле. Талейран. Изд. Академии наук СССР, 1948, стр. 11-12.):

"Что такое "убеждение" – князь Талейран знал только понаслышке, что такое "совесть" – ему тоже приходилось изредка слышать из рассказов окружающих, и он считал, что эти курьезные особенности человеческой натуры могут быть даже очень полезны, но не для того, у кого они есть, а для того, кому приходится иметь дело с их обладателем. "Бойтесь первого движения души, по­тому что оно, обыкновенно, самое благородное, – учил он молодых дипломатов, которым напоминал также, что "язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли".

Что эта характеристика может быть отнесена к Ста­лину, засвидетельствовал нам сам "теоретический и по­литический орган ЦК КПСС" – журнал "Коммунист"287 (287 "Коммунист", № 5, 1956, стр. 25.):

"В работе Сталина последовал разрыв теории с практикой. Во многих случаях он поступал прямо проти­воположно тому, что совершенно правильно говорил и писал".

В биографиях обоих деятелей тоже было много об­щего. По происхождению Сталин, конечно, был анти­подом Талейрана – отец Сталина был простым сапож­ником, а Талейрана – разорившимся дворянином. Но поразительно сходны были условия, в которых протека­ли их юношеские годы, полного одиночества, одинаково­го воспитания (духовные семинарии) и даже одинаково­го физического недуга (болезнь оспой). Тарле выводил характер великого дипломата из этих социально-бытовых условий, но надо знать самого Тарле, чтобы быть уве­ренным, что говоря о Талейране и невольно думая о Ста­лине, он внутренне восхищался гениальной мыслью Ге­геля: "исторические события и герои повторяются два­жды"!

Тарле был лейб-писателем Сталина, не в том смысле, конечно, что возводил "культ гениального" (в книге раз­мером в 300 страниц о "буржуазной дипломатии" нет даже ни одной цитаты из Сталина и это в 1948 году!), а в том, что только ему одному Сталин разрешил пи­сать почти свободно на свои излюбленные темы: "На­полеон" и "Талейран". И Тарле писал, писал талантливо, метко и прямо как для портрета самого Сталина288 (288 Е. Тарле. Талейран. Изд. АН СССР, 1948, стр. 29.):

"То, как проходят первые годы нашей жизни, – влияет на всю жизнь, и если бы я раскрыл вам, как я про­вел всю свою юность, то вы бы меньше удивлялись очень многому во мне", – говорил Талейран одной из прид­ворных дам императрицы Жозефины. Процитировав это признание своего героя, Тарле дает ему неподражаемую характеристику, в которой перед нами встает во всем величии именно Сталин: "Учился он не очень прилежно, но пятнадцати лет все же окончил колледж и перешел в духовную семинарию... Родители решили сделать его аббатом... Он не желал принимать духовное звание...

Так окончилось отрочество и наступила молодость Та­лейрана. Он вступил на жизненную арену холодным, ни­кому не верящим, никого не любящим скептиком. На себя, и только на себя, и притом не на свои физические силы, а исключительно на свою голову, возлагал юноша все свои надежды... Кругом были только чужие люди, начиная с наиболее чужих, то есть собственных родите­лей. А чужие люди – это конкуренты, враги, волки, если показать им свою слабость, но это послушные ору­дия, если уметь быть сильным, то есть быть умнее их. Такова была основная руководящая мысль, с которой Талейран вышел на жизненную дорогу".

Не знаю была ли она, действительно, у Талейрана, но у раннего Сталина ее можно было бы найти на самых ярких примерах. Это не входило в мою задачу. В этой работе я имел дело с уже сложившимся Сталиным. Одна­ко вывод, сделанный Тарле о Талейране в юности и в старости, воистину просится в биографию Джугашвили – Сталина289 (289 Там же, стр. 29-30.):

"Он начинал жизнь и с первых же шагов обнаружил те основные свойства, с которыми сошел в могилу. В 21 год он был в моральном отношении точь-в-точь таким, как в восемьдесят четыре года. Та же сухость души, черствость сердца, решительное равнодушие ко всему, что не имеет отношения к его личным интересам, тот же абсолютный, законченный аморализм, то же отношение к окружающим: дураков подчиняй и эксплуатируй, умных и сильных старайся сделать своими союзниками, но пом­ни, что те и другие должны быть твоими орудиями, если ты в самом деле умнее их, – будь всегда с хищника­ми, а не с их жертвами, презирай неудачников, покло­няйся успеху!".

Таков именно и был действительный Сталин.

К этому же выводу фактически пришли сегодня и сталинцы, хотя объявить об этом осмелились лишь через три года после смерти диктатора, словно все еще боясь его воскресения.

Объявленный при жизни "корифеем всех наук", Ста­лин был и оставался недоучившимся семинаристом. Даже в области теории марксизма, в которой он сам "откры­вал" все новые и новые законы, он оставался самым посредственным дилетантом. Вся его мудрость заклю­чалась в том, чтобы в нужное время продекламировать несколько цитат из Маркса, Энгельса и Ленина и, до­вольно искусно склеив их между собой, развернуть целую концепцию для весьма практической цели: для обоснова­ния своего очередного преступления.

Но и это право он ревниво сохранял только за со­бой. "Ученики и соратники" имели право лишь коммен­тировать самого учителя и превозносить его преступле­ния, как величайшие благодеяния. Сейчас в этом они сами откровенно признаются.

Невероятно ограниченным был духовный багаж Ста­лина и в области русской литературы. В его литератур­ных выступлениях ни разу не встречаются герои и при­меры из гуманистической классической литературы (Пуш­кин, Лермонтов, Достоевский, Тургенев, Толстой, даже Горький), но зато он неплохо знал классиков-"разоблачителей" (Гоголь, Щедрин).

Была одна наука, в которой его знания были серьез­ными и которой он не переставал интересоваться до кон­ца жизни. Эта наука – история. По этому вопросу, кроме известных фактов из других источников, мы имеем и прямое "семейное" свидетельство. Так, в феврале 1955 года в беседе с Херстом, К. Смитом и Ч. Кленшом, дочь Сталина – Светлана – на вопрос этих корреспондентов, "читал ли Сталин легкую литературу, например, крими­нальные романы, чтобы развлечься", ответила: "Нет, к романам он не питал интереса. Он предпочитал произ­ведения по истории, особенно по древней истории".

Однако его знания и по истории носили строго ути­литарный характер. В этой истории его интересовало и увлекало как раз то, против чего он выступал в официаль­ной исторической науке – биографии царей и императоров, завоевателей и диктаторов, вроде "Биографий" героев Плутарха, "Двенадцати цезарей" Светония и пол­ководцев "Золотой орды".

Из русских царей его любимцем был Иван Грозный. Аракчеева он ругал на словах, но на деле восхищался им и учился у него ("военные поселения" – колхозы). Все это нашло свое отражение даже в советской литературе и искусстве.

В порядке разоблачения Сталина журнал "Звезда", выпускаемый издательством "Правда", писал290 (290 "Звезда", 1956, № 5, стр. 166-167.):

"Широкое распространение получил культ личности Сталина в книгах, где он воспевался, а простые люди сплошь и рядом изображались на заднем плане, лишь как фон. С культом личности связана и та апологети­ческая трактовка, которую в произведениях литературы и искусства иной раз получали русские цари, военные и го­сударственные деятели прошлого. Дело дошло до того, что Ивана Грозного стали изображать не только как мудрого и прогрессивного государя, но и как справед­ливого человека, недостаточно даже сурового к своим врагам".

Особое пристрастие Сталин имел к великим полко­водцам и выдающимся дипломатам. Из полководцев его кумиром был Наполеон, из дипломатов – Талейран. Я рассказывал в другой книге, как Тарле был спасен из-под ареста второй раз (1936 г.) личным вмешательством Сталина лишь потому, что он написал полюбившуюся Сталину книгу "Наполеон". В том же духе и с той же свободной обрисовкой характера своего героя Тарле на­писал и выше цитированную новую книгу "Талейран".

Сталин клялся и именем Ленина только до тех пор, пока не стал диктатором. Но в глубине души ненавидел его, не потому, что Ленин требовал его снятия, а потому, что Ленин был первым человеком, разгадавшим крими­нальное направление сталинского ума и характера ("заве­щание" Ленина).

Своих "учеников и соратников" из "коллективного руководства" он презирал не из-за недостатка раболеп­ства с их стороны, а именно из-за этого раболепства.

Богами у Сталина в области морали и философии были два человека – Макиавелли и Ницше. Учение не­мецкого философа о "сверхчеловеке", чудотворном герое и о народе, как о навозе истории, теория Ницше, что ведущим принципом исторического бытия является "воля к власти"291 (291 "Воля к власти", "По ту сторону добра и зла" и т. д.), во имя и ради достижения этой власти "будьте насильником, корыстолюбцем, низкопоклонни­ком, гордецом, и, смотря по обстоятельствам, даже сов­местите в себе все эти качества", – было в духе будущего Сталина.

Исследователи давно обратили внимание на родство тактики Ленина с Макиавелли. Однако руководством к действию макиавеллизм стал у Сталина. Б. Суварин – этот известный знаток СССР и лучший биограф Стали­на – писал292 (292 Boris Souvarine. Stalin. London, Seeker and Warborg, p. 563.): "Комбинация хитрости и насилия, предло­женная Макиавелли на пользу Государя, практикуется ге­неральным секретарем ежедневно".

В связи с этим Б. Суварин сослался на почти неиз­вестный "Диалог в аду между Макиавелли и Монтескье" (анонимная книга эмигранта Второй империи Мориса Жоли)293 (293 Там же, стр. 583.).

Поистине поразительным является в этом "Диало­ге" как раз то место, в котором пророчество писателя превзойдено лишь практикой Сталина.

Приведу его здесь, тем более, что после разоблачения Сталина сталинцами "Диалог" Жоли приобретает не только актуальность ("культ Сталина"), но и значение классической характеристики советского диктатора. (Для большего подчеркивания отдельных тезисов я ввожу в текст нумерацию.)

"Тактик" Макиавелли учит в этом "Диалоге" "за­конника" Монтескье:

1. Отделить политику от морали.
   
2. Поставить силу и хитрость вместо закона.
   
3. Парализовать индивидуальную интеллигентность.
   
4. Вводить в заблуждение народ внешностью.
   
5. Соглашаться на свободу только под тяжестью террора.
   
6. Потакать национальным предрассудкам.
   
7. Держать в тайне от страны то, что происходит в мире, и от столицы, что происходит в провинции.
   
8. Превращать инструменты мысли в инструменты власти.
   
9. Безжалостно проводить экзекуции без суда и ад­министративные депортации.
   

10. Требовать бесконечной апологии для каждого своего действия.
    
11. Самому учить других истории своего правления.
    
12. Использовать полицию как фундамент режима.
    
13. Создавать преданных последователей, награждая их всякими лентами и безделушками.
    
14. Возводить культ узурпатора до степени религии.
    
15. Создавать пустоту вокруг себя, чтобы, таким образом, быть самому незаменимым.
    
16. Ослаблять общественное мнение, пока оно не по­грузится в апатию.
    
17. Запечатлеть свое имя везде и всюду, так как капля воды точит гранит.
    
18. Пользоваться выгодой превращения людей в до­носчиков.
    
19. Управлять обществом посредством его же по­роков.
    
20. Говорить как можно меньше.
    
21. Говорить не то, что думаешь.
    
22. Изменить истинное значение слов.
    

Когда это нравоучение создавалось, будущий дикта­тор еще не родился, а он весь в этих тезисах. Нельзя ничего добавить, но и нельзя ничего выкинуть. Суварин привел этот "Диалог" в книге, написанной до войны. Коммунисты объявили ее клеветой на "гения" коммуниз­ма и "классика" марксизма. Кончилась война. Сталин достиг зенита своей власти и ко всем своим прочим ти­тулам присовокупил чин "генералиссимуса" и оценку "гениальный полководец". Расширил коммунистический мир. Открыл ряд новых "законов" марксизма. Затмил со­бою славу Ленина и умер. Мировой коммунизм еще не снял глубокого траура, как на XX съезде КПСС взорва­лась бомба: сталинцы буквально по всем пунктам под­твердили тезисы Жоли!

Но читал ли Сталин, если не Жоли, то хотя бы Ма­киавелли? Суварин допускает, что, может быть, не читал. Так ли это? Прямых доказательств, конечно, нет, если доказательством не считать всей жизни и деятельности Сталина. Возможность его читать он, однако, имел. "Государь" Макиавелли издавался в России до револю­ции, по крайней мере, три раза ("Государь и рассужде­ния на первые три книги Тита Ливия", перевод Н. Курочкина, СПБ, 1869; "Монарх", перевод Ф. Затлера, СПБ, 1869; "Князь", перевод С. Роговича, Москва, 1910).

Но книги Макиавелли выходили и в СССР: Н. Ма­киавелли. Сочинения, т. I. Москва-Ленинград, 1934 (в том числе и "Государь"); Н. Макиавелли. О военном искус­стве. Воениздат, 1939.

Причем в предисловии Воениздата (изд-во Народного комиссариата обороны СССР) Макиавелли был объявлен "великим прогрессивным писателем", выступавшим про­тив феодализма, папства и за объединение Италии под руководством "сильного государя или диктатора"294 (294 Н. Макиавелли, О Военном искусстве. Москва, Воениздат, 1939, стр. 2-3). Со­вершенно невозможно допустить, чтобы "Государь" Макиавелли появился в государстве Сталина без его лич­ного разрешения. Столь же невероятно, чтобы советский диктатор не поинтересовался "инструкциями", которые давал "прогрессист" Макиавелли итальянскому дикта­тору.

Лев Троцкий прямо утверждает295 (295 Leon Trotsky. Stalin. London, Hollis and Carter, p. 53.), что Сталин – это "смесь на 1/3 Макиавелли плюс Уз Иуды".

Но какую эту "1/3" мог взять Сталин у Макиавелли? Сами "инструкции" Макиавелли "Государю" дают ответ на этот вопрос (перевод вольный):

1. Прежде всего "для тех, кто при счастливом сте­чении обстоятельств из простых граждан стал государем, мало трудностей бывает в возвышении, но чрезвычайно много в сохранении власти"296 (296 "The Prince", by Nikolo Machiavelli. The New American Library, N. Y., p. 57.).

2. "Все вооруженные пророки побеждали, невоору­женные – терпели поражение"297 (297 Ibid. p. 55.).

3. "Характер людей варьируется – легче их убедить раз, но держать их в этом убеждении – трудно. Поэтому надо действовать так, чтобы тех, кто более уже не верит, заставить верить силой"298 (298 Ibid. p. 125.).

4. "Необходимо обезопасить себя от врагов, приоб­рести друзей, побеждать силой или обманом, заставить народ верить или бояться, заставить солдат следовать за собой и почитать себя, уничтожать потенциальных врагов, вносить обновление в старые традиции... Уничто­жать старую и создавать новую полицию..."299 (299 Ibid. p. 63.).

5. "Кто думает, что новые благодеяния заставляют забывать старые оскорбления, глубоко ошибается"300 (300 Ibid. p. 64.).

6. "Люди меньше боятся наносить оскорбления тому, чья власть основана на любви, чем тому, кто управляет посредством страха. Любовь к Государю основана на свободной воле людей, а страх – на воле Государя. Муд­рый Государь должен опираться на то, что зависит от его собственной воли, а не на то, что зависит от воли других"301 (301 Ibid. pp. 99-100.).

7. "Имеются два метода борьбы – один, опираясь на закон, другой – действуя силой. Первый метод – метод людей. Второй метод – метод зверей. Государь должен уметь пользоваться обоими. Обязанный так дей­ствовать, Государь должен подражать и лисице и льву. Лев не может защитить себя от капкана, а лисица – от волков. Надо быть лисицей, чтобы предвидеть капкан, и львом, чтобы устрашить волков"302 (302 Ibid. pp. 101-102.).

8. "Умный рулевой не должен дорожить доверием к нему, если это вредит его интересам. Хорошо казаться великодушным, верным, гуманным, искренним, религиоз­ным"303 (303 Ibid. p. 102.).

9. "В действиях людей, особенно государей, цель оправдывает средства"304 (304 Ibid. p. 103.).

10. "Государь, который боится собственного народа больше, чем иностранцев, – должен строить тюрьмы".

11. "Не давай никакому государству быть уверен­ным, что ведется определенная (внешняя) политика, на­против, заставляй других думать, что все под сомнени­ем".

12. "Если ты видишь, что министр думает больше о себе, чем о тебе, то знай, что такой министр никогда не может быть хорошим"305 (305 Ibid. p. 125.).

13. "Нет других путей избегать лести, как дать лю­дям знать, что они не оскорбят тебя, если расскажут правду, но если кто-либо расскажет тебе эту правду, то ты потеряешь его уважение"306 (306 Ibid. p. 126.).

14. "Умный Государь должен иметь Совет мудрых людей и дать им свободно говорить правду, но только о том, о чем их спрашивают, и ничего больше. Вне этого он не должен никого слышать, действовать обдуманно и быть твердым в своих решениях"307 (307 Ibid. p. 127.).

15. "Государь должен собирать Совет, когда он хочет, а не тогда, когда другие хотят, и решительно отво­дить непрошенные советы"308 (308 Ibid. p. 127.).

16. "Государь должен ставить много вопросов и быть терпеливым слушателем"309 (309 Ibid. p. 127.).

17. "Только те меры безопасности хороши, надежны и длительны, которые зависят от тебя самого и от твоих собственных способностей"310 (310 Ibid. p. 136.).

18. "Я определенно думаю, что лучше действовать решительно, чем осторожно. Счастье подобно женщине, и необходимо, если ты хочешь завладеть им, завоевать его силой".

Что можно сказать об этих "инструкциях" Макиа­велли и практике Сталина? Только то, что уже утверждал член Французской Академии Брифо о Талейране. Когда после смерти Талейран, прибыв в ад, сделал первый ви­зит дьяволу, то дьявол отблагодарил его в таких выра­жениях:

"Милейший, благодарю вас, но сознайтесь, что вы все-таки пошли несколько дальше моих инструкций".