Geum.ru

Абдурахман Авторханов ро­дился на Кавказе. По национальности чеченец. Был номенклатурным ра­ботником ЦК вкп(б). В 1937 г

Вид материалаДокументы

Содержание


Vi. генеральная чистка 1933 года и xvii съезд
Подобный материал:
1   ...   20   21   22   23   24   25   26   27   ...   45

VI. ГЕНЕРАЛЬНАЯ ЧИСТКА 1933 ГОДА И XVII СЪЕЗД


Не успевал сталинский аппарат расправиться с одной оппозицией, как тут же выступала на сцену новая. При­чем каждая новая оппозиция, будучи и по составу и по идеологии оппозицией коммунистической, в определенной мере отражала чаяния широких народных масс. В этом-то и была заложена величайшая опасность оппозиций для сталинцев.

Когда последние легальные формы народного воле­изъявления, Советы и профсоюзы, были превращены в фикции, народ возлагал свои надежды на взрыв режима в междоусобной борьбе внутри самой партии. В этой борьбе его симпатия была на стороне оппозиции. В случае столкновения вне рамок партии, в случае вынужденной апелляции борющихся сторон к народу, дело Сталина бы­ло бы проиграно наверняка. Этой опасности Сталин ни­когда не упускал из вида. Словом, ленинский вопрос "кто кого?", кто победит: Сталин партию или партия Сталина – оказывался все еще не решенным. Без решения этого вопроса внутри партии Сталину нечего было и думать о единоличной диктатуре в государстве. Другими словами, надо было превратить партию в такую же фикцию, как Советы и профсоюзы, но в фикцию достаточно импо­зантную, чтобы выступать от ее имени, и абсолютно по­слушную, чтобы можно было на нее положиться. Собы­тия после XVI съезда убедили Сталина, что такой идеаль­ной партии у него нет. Нужна была новая, на этот раз бо­лее радикальная и более универсальная чистка партии. Та­кая чистка и назначается решением Политбюро 10 де­кабря 1932 года116 (116 "Правда", 2. 12. 1932, № 341.). Заметим, что назначается она не съез­дом партии, не пленумом ЦК или ЦКК и даже не партий­ной конференцией, а Политбюро, то есть Сталиным. 12 января 1933 года объединенный пленум ЦК и ЦКК зад­ним числом подтвердил это решение Политбюро. Еще более характерным и знаменательным было то, кого собирался Сталин чистить. Уже не говорилось просто о "социально-чуждых элементах", как раньше. Не было также и сужения рамок чистки категориями "бывших оп­позиционеров". Теперь Сталин нашел более эластичное определение для подлежащих чистке – "ненадежные". Чистка должна сделать партию еще более послушной. "Послушность" на языке сталинцев называлась "желез­ной пролетарской дисциплиной". Все эти требования Сталина к новой партии и были положены в основу по­становления пленума ЦК и ЦКК. Вот это постановле­ние117 (117 ВКП(б) в резолюциях..., ч. II, стр. 782-783.):

"О чистке партии.
  1. Объединенный пленум ЦК и ЦКК одобряет реше­ние Политбюро ЦК о проведении чистки партии в тече­ние 1933 года и приостановке приема в партию до оконча­ния чистки.
  2. Объединенный пленум ЦК и ЦКК поручает По­литбюро ЦК и Президиуму ЦКК организовать дело чист­ки партии таким образом, чтобы обеспечить в партии железную пролетарскую дисциплину и очищение партий­ных рядов от всех ненадежных, неустойчивых и прима­завшихся элементов" (курсив мой. – А.А.)".

Это Сталин сам себе поручил от имени ЦК и ЦКК чистку партии.

Постановлением Политбюро ЦК и Президиума ЦКК от 28 апреля 1933 года были установлены категории ком­мунистов, подлежащих чистке. В этом постановлении го­ворилось, конечно, и о "классово-чуждых и враждебных элементах, обманным путем пробравшихся в партию и остающихся там для разложения партийных рядов", то есть о бывших помещиках, буржуях, кулаках, белогвар­дейцах, меньшевиках, но таких давно не было не только в партии, но и в стране. Если же были в партии отдель­ные лица чуждого происхождения, то они состояли в гвардии самого Сталина (Молотов, Жданов, Вышинский, Булганин, Маленков и другие). Формула "классово-чуж­дые элементы" была дополнительно внесена, чтобы придать чистке "пролетарский характер". Суть дела заклю­чалась во вновь "открытых" категориях, подлежащих те­перь изгнанию из партии. Постановление перечисляло их так118 (118 Е. Ярославский. Чистка партии. БСЭ, т. LXI, стр. 654; Е. Ярославский. За большевистскую проверку и чистку партии. Москва-Ленинград, 1933; Л. Каганович. О чистке партии. Мо­сква-Ленинград, 1933; О чистке партии (сборник документов). Партиздат, Москва, 1933.):

"2) двурушники, живущие обманом партии, скрываю­щие от нее действительные стремления и под прикры­тием лживой клятвы в "верности" партии пытающиеся на деле сорвать политику партии;
  1. открытые и скрытые нарушители железной дис­циплины партии и государства, не выполняющие реше­ний партии и правительства, подвергающие сомнению и дискредитирующие решения и установленные партией планы болтовней об их "нереальности" и "неосущест­вимости";
  2. перерожденцы, сросшиеся с буржуазными эле­ментами, не желающие бороться на деле с классовыми врагами, не борющиеся на деле с кулацкими элемента­ми, рвачами, лодырями и расхитителями общественной собственности".

В одну из этих трех категорий или сразу во все три категории можно было включить любого коммуниста – от рядового до члена ЦК и ЦКК, – если его предан­ность сталинизму вызывала какое-либо сомнение. Поста­новление в этом отношении действительно не делало ис­ключения и для членов ЦК и ЦКК. Как избранные на съезде партии, они не подлежали чистке, но в постанов­лении говорилось, что "если группа членов партии по­даст мотивированное заявление, то и члены ЦК и ЦКК могут быть подвергнуты чистке и проверке"119 (119 Е. Ярославский. БСЭ, цит. соч., стр. 655.).

Иначе говоря, Политбюро – по уставу партии, ис­полнительный и подчиненный орган пленума ЦК (Политбюро избирается на пленуме ЦК, а ЦК – на съезде партии) – отныне имеет право исключать членов ЦК не только без съезда, но и без пленума ЦК по одному только "заявлению группы коммунистов", что, конечно, можно было легко организовать.

В этих условиях происходил XVII съезд, ставший важнейшей вехой по юридическому закреплению завое­ванных Сталиным фактических позиций.

XVII съезд партии (январь-февраль 1934 г.) был на­зван "съездом победителей". В определенном смысле это было правильно. Первая пятилетка была выполнена, сопротивление крестьянства против коллективизации окончательно сломлено, новые оппозиционные группы внутри партии были относительно легко разгромлены, продолжающаяся чистка давала положительные резуль­таты по созданию "однородной" и послушной партии. XVII съезд партии был первым съездом полного полити­ческого триумфа Сталина. Сталин был прав, когда он в своем политическом отчете на этом съезде дал следую­щую характеристику положению дел120 (120 И. Сталин. Соч., т. 13, стр. 347.):

"Если на XV съезде приходилось еще доказывать правильность линии партии и вести борьбу с известными антиленинскими группировками, а на XVI съезде – доби­вать последних приверженцев этих группировок, то на этом съезде – и доказывать нечего, да, пожалуй – и бить некого".

Какой же вывод сделал Сталин из этого факта – факта своей победы над врагами внутри партии? Какова была перспектива дальнейшего развития? Избавился ли, наконец, Сталин от вечного страха – порою обосно­ванного, но и нередко просто воображаемого, – что какая-нибудь новая оппозиция погубит его?

Сталин сделал выводы совершенно непонятные для его бывших врагов и столь же неожиданные для его еди­номышленников. Сталин и не собирался поддаваться ложной иллюзии о прочности одержанной победы. Он был более высокого мнения о своих бывших и потен­циальных врагах, чем эти враги о самих себе. Чужд был ему, как он сам выразился на съезде, и "телячий восторг" по поводу своего личного успеха, а великодушием побе­дителя он и вовсе не страдал. Да, победа была и была блестящей, но Сталин считал, что ее надо "застрахо­вать". Чем? Тем, что держать страну, партию и аппа­рат в постоянном напряжении, в непрекращающемся "осадном положении". Как? Дальнейшим культивирова­нием теории "классовой борьбы" и продолжением чист­ки. Для чего? Для завершения концентрации государст­венной и партийной власти в одном органе – в аппарате ЦК, в одной должности – генерального секретаря пар­тии. Это уже требовало соответственной перестройки стиля и характера работы всего государственного и пар­тийного аппарата. Отныне не "политика вообще", а орга­низационная политика начинает приобретать решающее значение. Раньше Сталин говорил просто: "кадры ре­шают все". Теперь он вносит в этот лозунг существенную поправку: "кадры, овладевшие техникой своего дела, решают все". Время "ура-сталинцев" прошло. Сейчас на одном "ура гениальному Сталину" карьеры не сделаешь. Сейчас нужны сталинцы дела, сталинцы действия, ста­линцы исполнения воли верховного вождя. Все это нашло свое отражение и в докладе Сталина на съезде, и в реше­ниях самого съезда. Сталин говорил121 (121 Там же, стр. 348-350.):

"Надо признать, что партия сплочена теперь воеди­но, как никогда раньше... Значит ли это, что у нас все обстоит в партии благополучно, никаких уклонов не бу­дет в ней больше и – стало быть – можно теперь по­чить на лаврах? Нет, не значит. ...нельзя говорить, что борьба кончена и нет больше необходимости в политике наступления социализма...

...бесклассовое общество не может прийти в поряд­ке, так сказать, самотека. Его надо завоевать... путем усиления органов диктатуры пролетариата, путем развертывания классовой борьбы, путем уничтожения клас­сов... в боях с врагами как внутренними, так и внеш­ними".

"..."левые" открыто присоединились к контррево­люционной программе правых для того, чтобы составить с ними блок и повести совместную борьбу против пар­тии"122 (122 Там же, стр. 363.).

"Наши задачи... систематически разоблачать идеоло­гию и остатки идеологии враждебных ленинизму тече­ний"123 (123 Там же, стр. 364.).

Свою новую политику в организационном вопросе, в вопросе о подборе и о назначении ответственных чи­новников, Сталин определил так124 (124 Там же, стр. 365-369.):

"После того как дана правильная линия... успех дела зависит от организационной работы, от организа­ции борьбы за проведение в жизнь линии партии, от правильного подбора людей... путем смешения негодных работников и подбора лучших... роль наших организа­ций и их руководителей стала решающей, исключитель­ной... (курсив мой. – А.А.)

Нам нужно было организовать: ...7) уничтожение обезлички... 8) установку на ликвидацию коллегий; 9) ... установку на реорганизацию ЦКК и РКИ... 12) снятие с постов нарушителей решений партии и правительства, очковтирателей и болтунов и выдвижение на их место новых людей – людей дела... 13) чистку советско-хо­зяйственных организаций... 14) наконец, чистку партии от ненадежных и переродившихся людей.

...главное в организационной работе – подбор людей и проверка исполнения".

Особенно подчеркнул Сталин необходимость изгнать из аппарата власти чиновников двух типов125 (125 Там же, стр. 370.):

"Один тип работников – это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков... Их надо без колеба­ния снимать с руководящих постов, невзирая на их за­слуги в прошлом..."

Тут речь шла о старых большевиках.

"А теперь о втором типе работников. Я имею в виду тип болтунов, я сказал бы, честных болтунов (с м е х), людей честных, преданных Советской власти, но не спо­собных руководить, не способных что-либо организо­вать"126 (126 Там же, стр. 370-371.).

Вот именно этими "болтунами" и были те кадры партии, которые до сих пор делали свою карьеру на одной лишь "преданности" Сталину, на "ура Сталину". Дей­ствительно, "болтун" не был редким экземпляром. Он был "типом" нынешних ведущих кадров. Сталин решил после того, как уже использовал "болтунов" в борьбе против всяких оппозиций, покончить теперь и с ними. Ста­лин довольно удачно проиллюстрировал на съезде тип этих своих бывших учеников-болтунов, не подозревая сам того, что своим остроумием по их адресу он одновремен­но разоблачал и свою старую организационную политику по созданию и выдвижению этих болтунов. Иллюстрация типа сталинского болтуна в изложении самого Сталина заслуживает того, чтобы ее привести здесь127 (127 Там же, стр. 371.):

"У меня в прошлом году, – говорил Сталин, – была беседа с одним таким товарищем, очень уважа­емым товарищем, но неисправимым болтуном... Вот она, эта беседа.

Я: Как у вас обстоит дело с севом?

Он: С севом, товарищ Сталин? Мы мобилизовались. (с м е х.)

Я: Ну, и что же?

Он: Мы поставили вопрос ребром. (с м е х.)

Я: Ну, а дальше как?

Он: У нас есть перелом, товарищ Сталин, скоро бу­дет перелом. (с м е х).

Я: А все-таки?

Он: У нас намечаются сдвиги... (с м е х.)

Я: Ну, а все-таки, как у вас с севом?

Он: С севом у нас пока ничего не выходит, товарищ Сталин. (общий хохот.)

Вот вам физиономия болтуна..."

Этими болтунами партия кишмя кишела.

Раньше по политическому отчету ЦК партии прини­малась особая резолюция с перечислением задач партии. Теперь впервые в истории партии доклад ее секретаря был принят съездом как директива для всей партии. Один из вернейших оруженосцев Сталина – Сергей Киров – выступил на съезде и заявил, что находит нужным от­казаться от старого порядка и объявить весь доклад Ста­лина постановлением съезда. Поэтому и постановление съезда было краткое128 (128 КПСС в резолюциях..., ч. II, стр. 744.):

"Одобрить отчетный доклад товарища Сталина и предложить всем парторганизациям руководствоваться в своей работе положениями и задачами, выдвинутыми в докладе товарища Сталина".

Это означало: отныне каждое слово Сталина, не только уже сказанное, но и будущее, объявлялось законом для Политбюро, ЦК, партии и всей страны. Это было юридическим признанием фактического положения. Это потребовало, в свою очередь, приведения аппарата управ­ления государства и партии в соответствие с новым поло­жением. Так и поступили. По докладу Л. Кагановича, тогда первого секретаря МК и второго секретаря ЦК, были приняты два важнейших решения – о "партийном и советском строительстве" (организационные вопросы) и о новом уставе партии.

По первому вопросу:

"XVII съезд ВКП(б) считает, что, несмотря на до­стигнутые успехи в проведении перестройки рычагов про­летарской диктатуры, организационно-практическая рабо­та все еще отстает от требований политических директив и не удовлетворяет гигантски выросшим запросам ны­нешнего периода".

Далее цитируются слова Сталина:

"Едва ли кто-либо из вас будет утверждать, что до­статочно дать хорошую политическую линию, и дело кончено. Нет, это только полдела. После того как дана правильная политическая линия, необходимо подобрать работников (курсив мой. – А.А.) так, чтобы на постах стояли люди, умеющие осуществлять директивы, мо­гущие... принять эти директивы, как свои родные..."129 (129 Там же, стр. 767.).

Для такой перестройки "рычагов пролетарской дик­татуры" (проще говоря – рычагов сталинской диктату­ры) необходимо решительно отказаться от иллюзорного "демократического централизма" и принципов "колле­гиального руководства". Во главе этих "рычагов" долж­ны стоять чиновники, независимые от народа и партии, но вполне зависимые от верховного руководства. Система единоличного управления доводится до логического кон­ца. Вот почему съезд осуждает "крайнюю слабость едино­началия, отсутствие личной ответственности и обезличку управления под прикрытием "коллегиального руковод­ства" и постановляет130 (130 Там же, стр. 770, 772.):
  1. упразднить в обкомах – крайкомах и ЦК нацкомпартий секретариаты, оставив не более двух секретарей;
  2. ликвидировать коллегии во всех областях советско-хозяйственной работы (кроме Советов);
  3. ликвидировать коллегии в наркоматах, оставив во главе наркомата наркома и не более двух заместителей;
  4. установить, что у председателей областных–краевых исполкомов, совнаркомов республик и горсоветов должно быть не более двух заместителей;

5) ликвидировать ЦКК, создав вместо нее Комиссию партийного контроля при ЦК ВКП(б) во главе с одним из секретарей ЦК партии.

Исключительно важное значение имела для Сталина ликвидация Центральной контрольной комиссии партии (ЦКК). Она впервые была создана по плану Ленина на X съезде партии (1921 г.). Она была задумана, как "неза­висимый суд" партии и должна была предупреждать как "раскол в партии", так и "злоупотребление" отдельными руководителями "своим партийным положением" в лич­ных выгодах. ЦКК избиралась на съезде и не подчиня­лась Центральному Комитету. Более того, она контроли­ровала работу ЦК и его руководителей. Такие же права имели ее местные органы по отношению к местным ко­митетам партии. После того как Сталин сделался гене­ральным секретарем партии и "злоупотребление" им своим "положением" стало очевидным явлением, Ленин еще до написания "завещания" потребовал поставить и Сталина и весь аппарат ЦК под строгий контроль ЦКК. Причем Ленин считал создавшееся положение настолько серьезным, что обратился с соответствующим предложе­нием к предстоящему XII съезду партии (1923 г.) и даже опубликовал свое предложение в виде двух статей в газете "Правда"131 (131 "Как нам реорганизовать Рабкрин" и "Лучше меньше, да лучше" – Ленин. Соч., 4-е изд., т. 33, стр. 440-460.).

Ленин писал132 (132 Там же, стр. 443.):

"Нарком Рабкрина совместно с президиумом ЦКК должен будет устанавливать распределение работы ее членов с точки зрения обязанности их присутствовать на Политбюро и проверять все документы, которые так или иначе идут на его рассмотрение ... Я думаю также, что помимо той политической выгоды, что члены ЦК и чле­ны ЦКК при такой реформе будут во много раз лучше осведомлены, лучше подготовлены к заседаниям Полит­бюро (все бумаги, относящиеся к этим заседаниям, долж­ны быть получены всеми членами ЦК и ЦКК не позже как за сутки до заседания Политбюро...) ... к числу вы­игрышей придется также отнести и то, что в нашем ЦК уменьшится влияние чисто личных и случайных обстоя­тельств (курсив мой. – А.А.) и тем самым понизится опасность раскола".

Хотя соответствующее решение было принято XII съездом и закреплено в уставе партии, но ЦКК с самого начала сделалась лишь одним из "рычагов" самого Ста­лина в борьбе с оппозициями, так как во главе ее Сталин ставил лишь своих личных друзей и "соратников" (во главе ЦКК стояли – один за другим – Куйбышев, Орд­жоникидзе, Андреев). И все-таки ЦКК, как юридически независимый высший суд партии, оставалась потенциаль­но опасным конкурентом и создавала некое "двоевластие" в партии. Поэтому при "перестройке рычагов пролетар­ской диктатуры" этот рычаг вообще оказался лишним. Его Сталин и ликвидировал. Вновь созданная Комиссия партийного контроля, которая тогда все еще формально избиралась съездом, была превращена теперь просто в исполнительный орган ЦК. Была ликвидирована и Рабоче-крестьянская инспекция (Рабкрин), вместо которой созда­на Комиссия советского контроля при Совнаркоме. Таким образом, законодатель партии стал одновременно и ее судьей в лице одного человека. Это, пожалуй, было не "злоупотребление", а завершение логического процесса.

В том же духе подвергли пересмотру устав партии. Последний устав 1926 года явно "устарел". В нем все еще были крупные следы "внутрипартийной демократии" и старой теории "коллективного руководства", которая бы­ла провозглашена самим же Сталиным после смерти Ле­нина. Надо было и его привести в соответствие с условия­ми "реконструктивного периода", как выражались теперь.

В старом уставе говорилось в пункте 83133 (133 ВКП(б) в резолюциях..., ч. II, 1933, стр. 221.):

"Внутри партии обсуждение всех спорных вопросов партийной жизни вполне свободно до тех пор, пока реше­ние не принято".

Этот пункт был исключен из нового устава. По су­ществу ликвидирован был и пункт 14, в котором гово­рилось134 (134 Там же, стр. 212.):

"Все партийные организации автономны в решении местных вопросов".

В новый устав вносилось дополнение к этому в сле­дующей редакции135 (135 КПСС в резолюциях..., ч. II, 1953, стр. 779.):

"...поскольку эти решения не противоречат решениям партии".

Старый устав требовал ежегодного созыва всесоюз­ного съезда партии, на котором обсуждаются все вопросы внешней и внутренней политики, принимаются по ним решения и происходят выборы ЦК и ЦКК, а новый устав предусматривает созыв съезда один раз в три года.

В новый устав вносятся и другие пункты, которые все бьют в одну точку: в унификацию и единовластие. Съезд отказывается от своей важной, а для Сталина и решающей, компетенции – принимать самому решения о чистке партии. Отныне Секретариат и Политбюро бу­дут чистить партию.

В соответствующем решении съезда говорится136 (136 Там же, стр. 777):

"9. Периодическими решениями ЦК ВКП(б) про­водятся чистки для систематического очищения партии от:

классово-чуждых и враждебных элементов;

двурушников, обманывающих партию и скрывающих от нее свои действительные взгляды...;

открытых и скрытых нарушителей железной дис­циплины...;

перерожденцев, срастающихся с буржуазными эле­ментами;

карьеристов, шкурников...;

морально-разложившихся...;

пассивных, не выполняющих обязанностей членов партии..."

Под одну из таких категорий можно подвести любого коммуниста – от высшего бюрократа и до рядового чле­на партии – если бы была необходимость в его ликви­дации.

В устав был введен впервые и другой важный для ЦК пункт. В нем говорится137 (137 Там же, стр. 787.):

"60. Члены партии, отказывающиеся правдиво от­вечать на вопросы Комиссии партийного контроля, под­лежат немедленному исключению из партии".

Выборность секретарей партийных организаций, ко­торая, начиная с середины двадцатых годов, была прос­той формальностью, превращается теперь и юридически в назначенство сверху, но ЦК партии до сих пор назначал лишь секретарей обкомов, крайкомов и ЦК националь­ных компартий. Секретари райкомов назначались соот­ветствующими обкомами. В соответствии с постановле­нием ноябрьского пленума ЦК ВКП(б) 1934 года, назна­чать и смещать и этих секретарей имеет право только ЦК, то есть его организационно-инструкторский отдел. В названном постановлении сказано138 (138 Там же, стр. 787.): "Обязать обкомы, крайкомы и ЦК нацкомпартий представить... на утверж­дение ЦК ВКП(б) всех секретарей районных комитетов партии..."

Такова была обстановка в партии, когда 1 декабря 1934 года коммунист Леонид Николаев убил коммуниста Сергея Кирова в коридоре Смольного в Ленинграде.