Наталия Вико «шизофрения»

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 33

Николя, лицо которого расслабилось, как у человека, успешно выполнившего сложную и очень важную работу, провел тыльной стороной ладони по лбу.

— Все-таки получилось! Вы ее видели! — в его голосе слышалось торжество.

Александра — опустошенная и смятенная, потерла плечи ладонями.

— Хотите воды? — спросил он, уже извлекая из кармана куртки небольшую флягу и отворачивая крышку.

Александра молча протянула руку и сделала несколько глотков.

— Как вы себя чувствуете? — обеспокоено спросил он, опустившись на корточки и заглядывая ей в лицо.

— Нормально, — соврала она. — Еще немного посижу — и будет совсем хорошо, — добавила неуверенно. — Поговорите со мной, Николя. Расскажите… про Черную Мадонну, — попросила она только для того, чтобы он говорил, все равно о чем, лишь бы отвлек ее от путанных мыслей, мечущихся в голове. Пожалуйста, Николя. Вы обещали.

— Хорошо, — он опустился рядом на каменный пол, — раз обещал, придется рассказать, — его губы дрогнули в улыбке. — Тем более, что обстановка располагает, — обвел рукой крипту. — Полумрак, свечи, запах тайны… Черная Дева, или Черная Мадонна… — начал было он, но прервался. — Вы правда нормально себя чувствуете? — обеспокоено глянул на Александру, которая опустила голову на колени.

— Все в порядке, Николя, рассказывайте же! — потребовала она.

— Можно я буду иногда говорить по-французски, а то очень много трудных слов? — он притронулся к ее плечу.

— Да, — тихо ответила она, непроизвольно отметив, что ей приятно это успокаивающее прикосновение.

— Это очень давняя история, в которой зачастую трудно отделить правду от вымысла и намеренной лжи. Когда произносят имя «Черная Мадонна», — он прислонился к стене и вытянул ноги, устраиваясь поудобнее, — всех завораживает таинственное слово «черная», от которого веет магическим, чуть ли не колдовским или, по крайней мере, алхимическим духом… — вдруг закашлялся и торопливо отпил глоток воды из фляги. — Так вот, в течение многих веков во Франции в тайных комнатах подземелий и храмах стояли статуи Исиды, окруженные особенным почитанием. Некоторые сохранились до сих пор. В Шартрском соборе их две — «Подземная Богоматерь» в крипте и «Богоматерь-защитница» — в самом храме, в нише, — взглянул на Александру, проверяя, слушает ли, — в Нотр Дам де-Пюи есть изумительная статуя в виде треугольника, образованного за счет одежды, которая разрисована гроздьями винограда и снопами пшеницы — символами Исиды и своего рода евхаристическими символами вина и хлеба.

Александра слушала невнимательно, все еще не в силах выйти из полуоглушенного состояния. После всего увиденного рассказ о Черной Деве вряд ли мог поразить, хотя именно за этой тайной она отправилась в подземелье, но незнакомое слово пропустить не смогла.

— Что такое евхаристический символ? — почти безразлично спросила она.

— Евхаристия? — Николя перешел на русский. — Слово переводится с греческого, как «благодать». «Евхаристический» означает: связанный с таинством святого причас-чения, сама протседура которого, между прочим, стала одной из причин раскола христиан на западных и восточных. Католики причас-чаются только пресным хлебом, а православные дрос-жевым хлебом…

— …и вином, — вставила Александра, — которые есть тело и кровь Христова, — добавила она, — которыми угощают верующих священники. Хотя, — она подняла голову, — если честно, звучит страшновато. Но не могу не заметить, — вдруг оживилась, — православные, похоже, ближе к древним традициям, чем католики, — сказала почти гордо.

— Зато католиков в пять раз больше! — улыбнулся Николя, обрадованный ее возвращением к привычной манере разговора.

— А мусульман больше, чем католиков! — все еще нехотя отпарировала она.

— А я, между прочим, не католик, — небрежно заметил Николя, что требовало ее признания в том, что она не мусульманка, и это была бы ничья.

Она задумалась, потому что готового аргумента у нее не оказалось, а Николя бесцеремонно воспользовался заминкой, сказав, что Черная Дева есть в монастыре Монсеррат в Барселоне, в соборе Нотр-Дам-де-Конфессион, в Рокамадуре, Нотр-Дам — де-ла-Сите в Кампере и еще во многих храмах Европы. — Хотите спросить, почему все-таки «черная»? — увел разговор еще дальше от спора.

Александра кивнула.

— Это есть еще одна очень давняя история, — сказал интригующим тоном.

— Ну, так рассказывайте! — она постепенно приходила в себя. — Я, между прочим, никуда не спешу. Надеюсь, вы тоже? — глянула с полуулыбкой, понимая, что такой вопрос, заданный молодой женщиной молодому мужчине обычно не предполагает возражений. — По крайней мере, здесь, — обвела рукой вокруг, — нам никто и ничто не помешает… и не будет отвлекать... — заметив лукавых чертиков, промелькнувших в глазах Николя, поспешно добавила, — от разговора.

— Придется начать с происхождения слова «алхимия», — он, чуть улыбнувшись, отвел глаза, — она же — зловес-че звучас-чая в устах инквизит-сии «черная магия». Никогда не думали, почему магия — «черная»? — глянул вопросительно.

Александра покачала головой.

— Объяснение уходит корнями в глубь веков, — продолжил Николя, снова перейдя на французский. — Считают, что слово «алхимия» произошло от древнего названия Египта, которое звучало как «Кеми», а с арабским артиклем превратилось в «Ал-Кеми», и означало буквально «черная страна» или «черная земля». Черная земля — это земля вокруг Нила после разлива: земля Осириса, в отличие от пустыни — земли Сетха. Другими словами, «алхимия» изначально означало «черная страна», то есть «Египет» или «египетский». Поэтому тайные знания, которая пришли из «черной страны», мудрость и истина от Гермеса Трисмегиста или древнеегипетского бога Тота — бога в образе павиана или ибиса, и других богов древнеегипетского пантеона, стали называть «черная» или «египетская» наука. Я не очень ясно говорю? — вопросительно глянул на Александру, которая молча вскинула руку, давая понять, что все в порядке. — Вот именно здесь и спрятано, — продолжил Николя, — объяснение имени «Черной Мадонны», особо почитаемой в средневековой Европе… и современной тоже. Если сказать просто, «Черная Мадонна» — есть «Египетская Мадонна». А «Египетская Мадонна» — есть великая богиня Исида. Она сама с сыном Хором послужила прообразом христианской Мадонны с младенцем Иисусом на руках. Отсюда же легко появляется объяснение «черным девам», известным в средневековой Европе. «Черные девы» — есть «Египетские девы», то есть жрицы Исиды. Позже, когда начались гонения на древние верования, люди стали делать статуи Богоматери темного цвета и рисовать иконы с темным лицом, чтобы скрыто показать связь с Исидой, которая есть истинная и мудрая.

— Как все просто! — воскликнула Александра.

— Истина не бывает сложной, — перешел на русский Николя, снова достал флягу и отпил глоток воды. — Потому что истина — всегда одна.

— А правда, как говорят в России, у каждого своя, — сказала Александра.

— Да-да, — закивал головой Николя, — все правильно. Но истина проявляется в виде правды и лжи.

— Или «кривды», — уточнила Александра, на память которой пришло название прочитанной в детстве старинной египетской сказки «О правде и кривде».

— «Кривда» от слова «кривой»? — спросил Николя.

Александра кивнула.

— Вот-вот, именно поэтому я очень люблю русский язык! — заулыбался он. — Хотя и не очень правильно произношу некоторые слова.

— Главное, чувствовать их смысл, — сказала Александра. — В русском языке есть оттенки и полутона, которые раскрывают тайный смысл сказанного и умысел говорящего. Надо только уметь слышать и знать истинные изначальные значения слов.

— Слова породили ложь, — сказал Николя. — Если бы все люди умели читать мысли друг друга…

— Тогда день повсюду не начинался бы со лжи, — задумчиво продолжила Александра.

Отдаленный звук, похожий на металлический щелчок, заставил ее вскинуть голову и вопросительно посмотреть на Николя.

— Похоже, в подземелье разгуливают призраки? — попыталась улыбнуться она.

— Здесь есть только два призрака: вы и я, — отшутился Николя, хотя в его глазах появилась тревога. Он поднялся, подошел к выходу из крипты, прислушался и вернулся обратно.

— Мне так нравится говорить с вами, Александра, — сказал он с печальной улыбкой. — И наверное когда-нибудь я буду вспоминать эту ночь с сожалением…

Александра удивленно вскинула глаза.

— …потому что не все успел вам рассказать, — засмеялся он. — Кстати, — он снова опустился рядом с ней, — богиня изображалась на печати во времена Наполеона Бонапарта, который совсем не случайно провел несколько часов в камере Великой Пирамиды в Гизе…

— …а потом французские солдаты изуродовали лицо Сфинкса пушечными ядрами, — язвительно добавила Александра.

— Это неправда! — горячо возразил Николя. — Сфинкс был изуродован фанатиком по имени Мухаммед Эль-Дар еще в четырнадцатом веке. Именно он забрался на Сфинкса и молотком принялся крошить его лицо. Ему помешали местные жители, которые стащили его вниз и убили прямо у подножия Сфинкса. Сожгли заживо, — уточнил он. — Но Сфинкс все равно не простил. По преданию именно тогда началось наступление песка на плато Гиза.

— Между прочим, — Александра вспомнила рассказ Онуфриенко, — пирамида, которую все называют Великой, на самом деле называлась «Светочи», — сообщила она.

— Откуда вы знаете? — удивленно повернулся к ней Николя. — Настоящее название очень мало кто знает.

— Просто знаю, — небрежно ответила Александра. — А здесь — Александра указала на нишу, — разве не было статуи Исиды?

— Здесь тоже была, — сказал Николя. — Там, — указал рукой вверх, — была большая, а здесь — маленькая.

— Там, это где? — спросила Александра.

— Разве вы не поняли? — удивился он. — В Нотр-Дам. В шестнадцатом веке верхняя статуя была разрушена. Но тайные жрецы и жрицы Исиды сохранили фрагменты, и рука Исиды, — указал на мраморную кисть руки в нише, — есть один из этих фрагментов. Другие же были разнесены служителями богини по разным странам Европы. Тогда же они приняли решение, наверное, из-за безопасности, забрать маленькую статую отсюда и отправить в Британию. Настоятель храма не хотел так делать, но это было не в его власти. Он очень сильно переживал. И тогда во сне ему явилась Исида и сказала: «Не бойся, я навсегда останусь здесь, и всегда буду хранить вас. Только не забывайте обо мне. Я ведь не только Богиня, я — женщина, а мы, женщины, не прощаем забвения».

— Не прощаем! — подтвердила Александра.

— Так говорит старое предание, — сказал Николя, будто оправдываясь — Старый настоятель поверил, что статуя останется на месте и что никто не тронет ее. Но так не случилось. Статую увезли. И он чуть не умер от горя. А через месяц, немного придя в себя, спустился сюда, к этому вот месту, встал на колени перед пустой нишей и стал плакать и молиться. И тогда случилось чудо: изображение Исиды появилось здесь— в крипте под собором! А статуя, которую забрали, бесследно исчезла вместе с кораблем, на котором ее везли через Ла-Манш. Вы еще не устали от моих историй? — смущенно посмотрел на Александру.

— Нет, Николя, вы, напротив, мне очень помогаете сейчас привести мысли в порядок, — она благодарно провела ладошкой по его руке, а он накрыл ее своей ладонью и удержал.

— Похожая история повторилась много позже, — продолжил Николя. — Один богатый человек решил подарить дочери на свадьбу статуэтку Исиды, которую с помощью подкупа похитил из храма, стоящего под Лондоном. Так вот, на свадьбу он отправился на корабле, который тоже не доплыл до места назначения. Его название — «Титаник». Богиня не любит, когда нарушают ее покой. А эта крипта под Нотр-Дам, — он грустно улыбнулся, — последнее пристанище Богини в Париже. Об этом месте знают единицы. И теперь вы — одна из них. Но в последние годы никто из нас Богиню не видел… А вот вы… — он не закончил фразу. — Потому что были знаки… Кстати, — приподнял ее ладонь, — вы заметили, как похожи ваши руки? Значит, я не ошибся.

Заметив удивление в глазах Александры, пояснил:

— Я скульптор, поэтому сразу замечаю такие вес-чи, — неожиданно поцеловал ее ладонь.

— Когда мы пойдем обратно? — она высвободила руку. — Я уже могу идти. — Взглянула на часы. — Ого! Уже три часа.

— Когда захотите, но я… совершенно не тороплюсь, — улыбнулся Николя.

— Уже хочу, — решительно сказала она.

— Ваше желание для меня закон, — он встал и поднял Александру. Оба замерли. Лицом к лицу.

— Вы такая красивая, — дрогнувшим голосом сказал он, не выпуская ее руку. В его потемневших глазах был вопрос.

— Скажите, Николя, — она немного отстранилась, — а почему вы именно мне все это показали?

Вопрос, видимо, оказался неожиданным. Николя отвел взгляд, достал из кармана фонарик и включил его.

— Есть несколько причин, — собравшись с мыслями сказал он, — но, к сожалению, я не могу назвать все прямо сейчас, — нехотя отпустил руку Александры, повернулся к алтарю и стал задувать свечи, — но обещаю, вы это узнаете… совсем-совсем скоро.

— Надеюсь, это будет приятный сюрприз для меня, — Александра подошла к алтарю, затушила последнюю свечу и шагнула к выходу…

* * *

И снова коридоры, повороты, ступени вверх и вниз, и луч фонарика, как тоненькая ниточка, связывающая таинственный мир подсознания с сознанием, в котором все понятно, все разложено по полочкам, с которых так удобно, как известные книги, снимать нужные мысли, слова и эмоции.

— Мне кажется, мы здесь не шли, — обеспокоено заметила Александра через некоторое время, не обнаружив знакомую кованую решетку. — Мы заблудились?

— Отсюда нельзя выйти тем же путем, которым вошел, — пояснил Николя. — Смертельно опасно нельзя, — добавил он. — Так все здесь устроено…

* * *

…— Не понимаю, почему не открывается, — Николя в растерянности стоял возле небольшой, меньше человеческого роста металлической двери.

— Может быть, заперли снаружи? — предположила Александра.

— Замочная скважина есть только изнутри, — задумчиво сказал он. — Снаружи можно только подпереть.

— Может быть стоит позвонить кому-нибудь, чтобы открыли? — предложила Александра, намекая на Клариссу.

— Снаружи дверь не открывается, — повторил Николя. — Так задумано. Вход от реки, а выход только здесь. К тому же, отсюда мобильник не берет, — хмуро пробормотал он. — За дверью длинная лестница наверх, а здесь — мы под землей. Метров пятнадцать, — сказав это, он извлек старинный ключ из замочной скважины, осмотрел в свете фонаря, снова вставил, повернул и опять безуспешно толкнул дверь.

— Не понимаю, — озадаченно пробормотал он.

— А другого выхода здесь нет? Запасного или пожарного, для эвакуации людей? А то у меня завтра самолет в Москву, — жалобно протянула Александра. — Правда, только вечером, — добавила она, намекая, что пока еще не опоздала и у Николя еще есть время что-нибудь придумать.

— Я других ходов не знаю, — хмуро сказал он.

— А люди часто сюда ходят? — поинтересовалась она.

— Четыре раза в год, — Николя опустился на ступеньку у двери. — Они были здесь неделю назад. В день осеннего равноденствия.

— И когда будет следующий раз? — живо поинтересовалась Александра.

— В день зимнего солнцестояния. На Рождество.

— Не-ет, — она быстренько посчитала в уме, сколько осталось до ближайшей группы, — столько без воды и еды мы точно не продержимся.

Николя усмехнулся.

— И часто у вас тут такое случается? — нарочито беззаботным тоном поинтересовалась она.

— На моей памяти первый раз, — озабоченно ответил Николя.

— А что, — Александра придала голосу ласковую интонацию, — ваша Кларисса разве не будет беспокоиться, что нас так долго нет?

— Может и будет, только, если она даже сможет войти от реки, то окажется вместе с нами у этой вот двери, — он постучал кулаком по металлической поверхности, которая равнодушно поглотила звук.

Александра опустилась на ступеньку.

— Не расстраивайтесь, Николя. Зато успеете мне рассказать все, что хотели. И погасите пока фонарь, — подергала она спутника за рукав куртки. — Электричество надо экономить. А в темноте — думается лучше, — сказала с оптимизмом и обхватила себя за плечи. Только сейчас почувствовала, что в подземелье не так уж тепло. Николя понял и даже попытался снять свою куртку, но она его остановила, взамен позволив обнять себя за плечи. Некоторое время они молча сидели в полной темноте и тишине, прислушиваясь к собственному дыханию.

«Мертвая тишина — это, когда просто ничего не слышно, или когда уже в гробу? — спросила себя Александра, но решила пока не отвечать на этот вопрос. — Приключения — как в дешевом романе. Если Вадику рассказать — не поверит и засмеет… А Кузя расстроится… Жаль, конечно, если все так закончится. Я ведь и не жила еще совсем. Школа, институт, работа, диссертация…» — перечисление этапов жизни показалось ей удручающе коротким.

— Скажите, Николя, вы масон? — неожиданно для себя самой спросила Александра и почувствовала, что рука Николя, обхватившая ее плечо, немного напряглась.

— Почему вы так подумали?

— Вы такой… необычный. И знаете столько тайн, — решила она отшутиться.

— Которые открываю вам одну за одной, забыв о судьбе Моцарта? — чуть насмешливо сказал он.

— Ну и что? Рискуете жизнью ради дамы, — уточнила Александра. — Это благородно. Женщинам нравится.

— А вам?

— Николя, не увиливайте, признавайтесь. Может мы никогда уже и не выйдем отсюда и кому тогда будет нужен ваш секрет.

— Похоже, весь мир помешался на тайных обществах!

— А как же? Люди хотят знать, почему все происходит именно так, а не иначе, а если не могут чего-то понять — ищут скрытые силы.

— И за внешней атрибутикой не замечают истинные причины и цели происходящих исторических процессов.

— Что вы имеете в виду?

— Например, вот вы когда видите изображение человека рядом с тиглем, одетого в накидку, окруженного колбами и ретортами, вы кем его считаете?

— Алхимиком, — не задумываясь ответила Александра.

— Который что делает?

— Добывает золото или… философский камень.

— И что это означает?

— Ну, с золотом, мне кажется все понятно. Золото — оно и есть золото, — решила отшутиться Александра.

— А философский камень? И вообще, что такое алхимия?

— И что же такое алхимия? — ответила Александра вопросом на вопрос. — Никогда не задумывалась над определением. Скажите вы.

— Алхимия — общее название существующих в различных культурах систем преобразования человека. Человека! — повторил Николя. — А не способов добывания золота из других металлов.

— Если это так, тогда зачем нас обманывают?

— Все на самом деле объясняется просто. Религии Гермеса Трисмегиста, из которой собственно и вышла алхимия, проиграв войну с христианством за право быть мировой религией, стала считаться ересью и поэтому ушла в тень. И естественно была обречена на дискредитацию.

— Гермес Трисмегист — это, кажется, греческое продолжение древнеегипетского бога Тота? — уточнила Александра.

— Верно. Но герметизм оказал прямое влияние на учение гностиков — греческих философов при дворе Птолемеев в Египте. Правда, еще до завоеваний Александра Македонского в Египте появились еврейские общины. Вот с ними-то и вступили в спор греческие философы, но часто проигрывали, потому что раввины использовали в качестве решающего аргумента ссылки на некую Книгу. Когда же по приказу Птолемея Библию перевели на греческий язык — появилась знаменитая Септуагинта.

— Что это?

— Первая Библия на греческом языке, названная в честь семидесяти старцев, которые ее перевели.

— И что было дальше?

— Греческая цивилизация была ориентирована не на веру, а на познание — на Логос. Поэтому когда греки прочитали текст Книги, они решили, что иудеи все перепутали и молятся не тому богу. Гностики офиты при Птолемее стали поклоняться не богу Сафаофу, а Змию, который по-гречески именовался Офис. Змий Офис же являлся для них воплощением Прометея, который принес людям огонь знания.

— Хотя начиналось все с плода, сорванного Евой и Адамом с запретного древа познания Добра и Зла, — вставила Александра.

— Да-да, именно в отношении к добру и злу, к познанию и вере кроются основные противоречия герметизма, гностицизма и алхимии с иудо-христианским мировоззрением. По мнению гностиков, добро и зло взаимно притягиваются.

— «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»? — по-русски процитировала Александра.

— Слова Мефистофеля? — уточнил Николя.

— Да. Кстати, я только сейчас поняла глубину высказывания.

— А вслед за гностицизмом пришли философские учения Платона и Аристотеля, — продолжил Николя. — Ересь офитов перешла в ересь персидского пророка Мани и стала основой манихейства. Из манихейства появилась ересь богомилов. А когда богомилы в двенадцатом веке переселились на юг Франции, возникла ересь катаров и альбигойцев, а в странах Востока — суфизм.

— А кстати, я подумала, — вспомнила Александра недавно прочитанную рукопись, — что учение нашего русского философа Владимира Соловьева о Софии, пожалуй, продолжало традиции античных гностиков.

— Естественно! — согласился Николя. — Не случайно покойный папа Иоанн Павел II создал в Ватикане «Общество Владимира Соловьева». Кажется, именно так называется.

— Николя, то, что вы рассказываете, безумно интересно, но… все-таки вы масон или нет? — напомнила Александра о своем вопросе.

— Нет, — чуть помедлив, ответил Николя. — Масонство — это всего лишь светская религия. Христианство — для бедных, масонство — для богатых и известных. А я… — служу Прекрасной Даме.

Blog

Наталия Вико «шизофрения»