Некоторых международно-правовых механизмов
| Вид материала | Исследование |
- Программа дисциплины «международное частное право» для студентов 4 курса очной формы, 540.86kb.
- Темы лекций и семинарских заданий, 203.13kb.
- Рассмотрены на заседании кафедры, 37.82kb.
- ©Шабанов А. Г. Международно-правовые аспекты сотрудничества в сфере защиты прав человека, 502.31kb.
- Экзаменационные вопросы по дисциплине «Международное право», 21.37kb.
- Го права, в том числе вопроса о возможности использования авторско-правовых механизмов, 459.34kb.
- 2009,2008, 2007, 2006, 2005, 2004,2003, 1410.95kb.
- ПРограмма по дисциплине «история политических и правовых учений» для студентов 4 курса, 410.71kb.
- К вопросу о методологии изучения юристами историко-правовых явлений, 87.06kb.
- Проблемы правового статуса иностранцев в условиях глобализации, 1326.06kb.
Некоторые другие права Человека,
закрепленные в Европейской Конвенции
о защите прав человека
и основных свобод
Статья 8 Европейской Конвенции:
право на уважение частной
и семейной жизни
Как уже было сказано выше, указанное право относится к так называемым существенно квалифицированным правам. Статья 8 включает две части. Первая — непосредственно само право: «Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции». Из самого текста следует, что указанная статья гарантирует четыре права:
1) право на уважение частной (или личной) жизни, включая право на уважение психического и физического здоровья;
2) право на уважение семейной жизни;
3) право на неприкосновенность жилища;
4) право на тайну корреспонденции.
Как правило, вопросы частной жизни касаются нарушений, допущенных в отношении гомосексуалистов, трансcексуалов, а также проблемы имен. Применительно к нашей стране наиболее интересным представляется именно право на уважение физического и психического здоровья. Это право нарушается в том случае, если государственные органы или должностные лица каким-либо образом негативно воздействуют на лицо, например, в некоторых случаях назначения судебно-психиатрической стационарной экспертизы без согласия лица, которое подвергается подобному обследованию. Безусловно, обращаясь в Европейский Суд по правам человека, заявитель, подвергшийся подобному воздействию, обязан исчерпать все средства защиты внутри страны, а также доказать реальность такого воздействия.
Наиболее обширная практика в Европейском Суде сложилась в отношении нарушения права на семейную жизнь. Так, именно практика выработала понятие «семейной жизни», включив в него отношения в зарегистрированном браке, отношения гражданского брака, отношения между родителями и детьми, сестрами и братьями, дядями и племянниками, усыновителями и усыновленными, опекунами и опекаемыми и т. д., определив в качестве основного критерия близость отношений между лицами. Из такого определения семейной жизни следует, что все лица равны в своем праве на уважение семейной жизни. Практика такого признания привела к тому, что во многих странах было уравнено положение законнорожденных и незаконнорожденных детей, которое было различным — вплоть до того, что родная мать могла признать («узаконить») своего ребенка только через процедуру усыновления (дело Маркс против Бельгии).
Практика Европейского Суда также рассматривала дела о нарушении семейной жизни в связи с депортацией одного из членов семьи. Вопросы миграционного законодательства относятся к компетенции государства, и Европейский Суд не вправе вмешиваться, но в то же время, если депортация, например, одного из родителей может привести к тому, что этот родитель потеряет практическую возможность видеть своего ребенка, то в этом случае Европейский Суд может признать нарушение права на уважение семейной жизни. Хотя практику Европейского Суда по этому вопросу нельзя признать однородной.
Что касается права на неприкосновенность жилища, то в первую очередь следует отметить, что это более жестко сформулированное право, так как оно предусматривает не уважение жилища, а именно его неприкосновенность. Это означает, что постороннее вторжение, в том числе и государственного должностного лица, в чье-либо жилище без соответствующей санкции недопустимо. Практика Европейского Суда понятие жилища трактует расширительно, то есть она относит к жилищу не только то место, где человек проживает, но и место его работы, а тем более, если человек совмещает место работы и проживания, как делают в последнее время многие в Европе. Кроме того, в рамках права на уважение частной и семейной жизни и неприкосновенности жилища Европейский Суд рассматривает вопросы экологической безопасности жилища. Так, в начале июля 2004 г. было вынесено решение по делу Фадеева против РФ.
Тайна корреспонденции подразумевает, прежде всего, запрет контроля за обычной почтой, а также телефонными переговорами, но, вероятно, со временем практика также распространится и на электронную корреспонденцию.
Одним из аспектов указанного права, который неоднократно был предметом рассмотрения в Европейском Суда, является именно прослушивание телефонных переговоров различными специальными службами. Практика Суда сводится к тому, что для прослушивания телефонных разговоров необходимо обоснованное подозрение в причастности лица к совершенному или планируемому преступлению, а также разрешение компетентного органа на проведение прослушивания телефонных разговоров.
Второй аспект этого права — тайна корреспонденции заключенных. Наше внутреннее законодательство предусматривает обязанность администрации пенитенциарных учреждений просматривать всю корреспонденцию, которая направляется и получается заключенными, за исключением писем, направляемых в прокуратуру. С точки зрения внутренней правоприменительной практики, такое исключение является нормальным и оправданным, так как прокуратура является органом надзора, в том числе и за учреждениями пенитенциарной системы. Но Европейский Суд по правам человека подходит к этой проблеме несколько по другому: во-первых, просмотр корреспонденции заключенных — нормальная и принятая повсеместно практика, направленная на предотвращение правонарушения внутри пенитенциарного учреждения, но в то же время недопустимо какое-либо вымарывание в письмах или неотправление писем, во-вторых, совершенно недопустима практика просмотра писем, направляемых адвокату, так как это является нарушением тайны защиты.
Часть 2 статьи 8 предусматривает возможность определенного вмешательства в права, отраженные в статье 8: «Не допускается вмешательство со стороны государственных органов в осуществление этого права, за исключением вмешательства, предусмотренного законом и необходимого в демократическом обществе в интересах государственной безопасности и общественного спокойствия, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц».
Как следует из текста статьи, вмешательство, во-первых, должно быть законно, т. е. законодательно предусмотрено. Кроме того, закон, предусматривающий ограничения, должен быть четким и понятным для любого правоприменителя настолько, чтобы он самостоятельно мог определить необходимый порядок действий при применении закона, предусматривающего ограничения. Во-вторых, вмешательство должно быть направлено на цели, указанные в части 2 статьи 8, и только на эти цели. В-третьих, вмешательство должно быть пропорциональным, то есть не быть чрезмерным в достижении общественных целей, игнорируя само право. Как правило, Европейский Суд по правам человека определяет в своих решениях именно степень пропорциональности вмешательства государства в осуществлении права на уважение частной и семейной жизни.
Статьи 9, 10, 11 Европейской Конвенции:
свобода мысли, совести и религии,
свобода выражения мнения,
свобода собраний и объединений
Как уже было указано выше, право на свободу мысли, совести и религии, право на свободу выражения своего мнения и право на свободу собраний и ассоциаций относятся к так называемым существенно-квалифицированным правам, то есть допускается законное вмешательство государства в тех целях, которые предусмотрены в части второй каждой из этих статей, при этом вмешательство должно соответствовать принципу пропорциональности. Анализ второй части каждой из статей аналогичен анализу, приведенному в предыдущем параграфе, посвященном ст. 8, поэтому подробно останавливаться на этом мы не будем.
Практика рассмотрения Европейским Судом дел по статье 9 — право на свободу мысли, совести и религии — относительно невелика.
В качестве примеров жалоб на нарушение права на свободу мысли можно привести дело О языках в Бельгии. Франкоговорящие заявители указывали, что государственный запрет на преподавание в определенных районах на французском языке нарушает их право на свободу мысли. Но суд не согласился с этой точкой зрения.
Европейский Суд по правам человека до настоящего момента не дал раздельного понятия таких терминов, как «совесть» и «убеждение», хотя он провел различие между непосредственно «убеждениями» и действиями, направленными на реализацию этого убеждения. Так, далеко не каждое действие может быть оправданно тем, что человек исповедует те или иные убеждения, и соответственно любые действия, направленные на выражение своего убеждения, должны быть законны.
В практике Европейского Суда в связи с правом на свободу религии рассматривалось несколько вопросов. Один из них встал в связи с так называемым прозелитизмом. Европейский Суд провел различие между свидетельствованием христианских постулатов и неправомерным прозелитизмом, который выражается в «предложении материальных и социальных выгод с целью привлечения новых членов какой-либо церкви или оказания неправомерного давления на нуждающихся или находящихся в бедственном положении людей... или применении насилия или идеологической обработки». Соответственно свидетельствование христианских постулатов подпадает под защиту статьи 9, а неправомерный прозелитизм такой защитой не обладает.
Статья 10 Европейской Конвенции по правам человека — право на выражение своего мнения — является одной из наиболее часто рассматриваемых, поэтому Европейским Судом выработана обширная практика по этому вопросу. Статья 10 защищает, помимо непосредственно права на свободу выражения, также право на получение информации и право на ее свободное распространение.
Рассматривая вопросы, связанные со свободой выражения своего мнения, Европейский Суд определил, что предметом судебного рассмотрения внутри государства могут быть только сведения, опубликованные или распространенные иным образом, но не мнения, какими бы нелицеприятными они ни были. Внутренняя правовая доктрина основывается на аналогичном подходе. Законодательно используется формулировка, определяющая ответственность за распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, то есть применяется термин «сведения», который нельзя считать точным, так как «сведениями» могут быть как факты, так и мнения. Поэтому судебная практика внутри РФ не всегда следует существующей доктрине, в связи с чем потенциально возможны обращения против Российской Федерации по статье 10 Европейской Конвенции.
Кроме того, Европейский Суд выработал определенные стандарты допустимости свободы слова. Во-первых, наименьший стандарт допустимости установлен в отношении политиков, относящихся к публичным фигурам, которые выбрали эту публичную жизнь, влияют на общественную жизнь общества, а значит, обязаны принимать максимальный объем критики. Во-вторых, самый высокий стандарт установлен для публикаций, посвященных судебной власти, так как суд является институтом для разрешения любых общественных конфликтов, а, следовательно, ничто не должно подрывать его авторитет в глазах общественности. В то же время выводы в публикации о том, что судебные органы функционируют плохо, сделанные в результате длительного исследования, вполне допустимы. В-третьих, относительно средний стандарт допустимости установлен для всех остальных лиц.
Следует также отметить, что вопрос пропорциональности запрета тех или иных публикаций в целях защиты здоровья и нравственности решается Европейским Судом, как правило, исходя из внутренних стандартов страны, поэтому то, что нравственно, например, для Нидерландов, может таковым не оказаться для Великобритании, как это было в деле Хендисайд против Великобритании.
Что касается статьи 11, предусматривающей право на свободу мирных собраний и свободу ассоциаций, следует отметить, что это два самостоятельных права.
Применительно к праву на свободу мирных демонстраций Суд счел, что государство обязано обеспечивать безопасность участников мирных собраний. Право на свободу ассоциаций включает как право состоять в ассоциации, так и право не состоять ни в какой ассоциации.
Практика Центра содействия международной защите по статьям 8, 9, 10 и 11 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод не слишком велика, так как жалоб на нарушение этих прав было относительно мало, хотя в последнее время число таких жалоб увеличилось.
Статьи 13, 14 Европейской Конвенции:
некоторые общие замечания
В заключение этого раздела следует остановиться на правах еще одной группы — это так называемые дополнительные права, нарушения которых не могут быть предметом рассмотрения Европейского Суда без связи таких нарушений с нарушением иных прав, гарантированных Конвенцией. К таким правам относятся права, предусмотренные статьей 13 — право на эффективные средства правовой защиты и статьей 14 — право на защиту от дискриминации.
Статья 13 предусматривает положительное обязательство государства создавать правовые процедуры, с помощью которых можно было бы восстановить нарушенное право и добиться компенсации за нарушение своего права. Как правило, статья 13 обжалуется совместно с какой-либо еще, например, совместно со статьей 6 или статьей 8. Предметом жалобы по статье 13 может быть отсутствие внутри государства какой-либо процедуры восстановления нарушенного права или в том случае, если обращение к существующей процедуре в соответствии с внутренней практикой потенциально не может привести к восстановлению права. Например, в случае применения пыток ни одна из существующих процедур в РФ не может быть признана эффективной, так как:
1) нет законодательного определения пыток;
2) отсутствует уголовная ответственность за пытки;
3) как показывает практика, прокурорская проверка обычно не устанавливает факта применения пыток, несмотря на их очевидность;
4) даже в чрезвычайно редких случаях возбуждения уголовного дела лица, обвиняемые в применении пыток, наказываются небольшими сроками лишения свободы, как правило, условно.
Именно по этой причине эксперты Совета Европы сходятся в том, что в РФ отсутствуют эффективные средства правовой защиты от пыток.
К теме обеспечения эффективных средств правовой защиты как обязанности государства мы уже обращались в разделе, посвященном статье 3 Конвенции.
Статья 14 гарантирует защиту от дискриминации, но только в том случае, если лицо было дискриминировано в тех правах, которые гарантирует Европейская Конвенция, а также только по тем признакам, которые указаны непосредственно в статье 14. Как показывает практика Европейского Суда, чаще всего жалобы на дискриминацию подаются в дополнение к жалобам на нарушения статьи 8, а также прав, связанных со свободой передвижения.
Международные правовые организации — такие, как Международная амнистия, Международная Комиссия Юристов, — немало усилий приложили к тому, чтобы Европейская Конвенция защищала человека от дискриминации во всех случаях, а не только в связи с нарушением тех прав, которые закреплены в Конвенции. Эти усилия выразились в подготовке и создании Протокола № 12 к Конвенции. После ратификации этого Протокола Российской Федерацией он вступит в силу и в России.
Статья 1 Протокола N№ 1 к Европейской Конвенции
о защите прав человека и основных свобод
Статья 1 Протокола № 1 к Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод гласит:
«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право беспрепятственно пользоваться своим имуществом. Никто не может быть лишен своего имущества, кроме как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.
Предыдущие положения ни в коей мере не ущемляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов».
Среди всех прав, гарантированных Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, ст. 1 Протокола № 1 занимает особое место. Это выражается в первую очередь в том, что экономический характер носят только положения ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции.
Эта норма Конвенции является отличительной чертой, которая делает Европейскую Конвенцию уникальным документом среди других подобных международно-правовых актов, и в первую очередь наличие этой нормы отличает Конвенцию от Международного Пакта о гражданских и политических правах.
Кроме этого, в отличие от других положений Конвенции, субъектами прав, гарантированных ст.1 Протокола №1 к Конвенции являются не только физические, но и юридические лица. Более того, в своем решении по делу Святые монастыри против Греции152 Европейский Суд дал более широкое значение понятию «лица», включив в него церкви в качестве неправительственных организаций, не являющихся коммерческими образованиями.
Статья 1 Протокола № 1 включает в себя 3 нормы, которые в своем решении по делу Джеймс и другие против Соединенного Королевства Европейский Суд разъяснил так:
«Первая норма, которая установлена в первом предложении первого пункта и носит общий характер, устанавливает принцип беспрепятственного пользования имуществом. Вторая норма, изложенная во втором предложении того же пункта, касается лишения имущества и увязывает эту меру с определенными условиями. Третья норма, которая содержится во втором пункте, признает, что Договаривающиеся Государства имеют право, в частности, осуществлять контроль за использованием собственности в соответствии с общими интересами. Вторая и третья нормы, касающиеся конкретных случаев вмешательства в право беспрепятственно пользоваться имуществом, должны толковаться в свете общего принципа, установленного в первой норме153».
Как мы видим из формулировки ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, в соответствии с этой нормой лицо защищается от лишения имущества. Однако во втором абзаце текста статьи признается «право государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами». Подобная формулировка, дающая государствам — членам Совета Европы легитимную возможность вмешиваться в осуществление прав, гарантированных Конвенцией, кроме статьи 1 Протокола № 1 содержится в текстах еще целого ряда статей Конвенции.
В связи с этим очень важным представляется решение Европейского Суда по делу Хендисайд против Соединенного Королевства154. Главным в этом решении Европейского Суда является определение термина «margin of appreciation» (границы свободы усмотрения). Этот термин применяется при решении вопроса о том, является ли вмешательство государства в осуществление защищаемого права «необходимым в демократическом обществе» для охраны определенных интересов. В основе понятия «границы свободы усмотрения» лежат два фактора:
Во-первых, меры, необходимые для охраны заявленных интересов, могут быть различными в разных государствах;
Во-вторых, оценка, даваемая этой необходимости самим государством, должна уважаться международным органом защиты прав человека, так как этот орган, по общему правилу, меньше знаком с особенностями данного конкретного государства.
Тем не менее, представляется, что при оценке допустимости вмешательства государства в осуществление прав, гарантированных Конвенцией, Европейскому Суду или какому-либо другому международному органу следует быть очень внимательным и чрезвычайно осторожным, так как полное принятие свободы усмотрения может привести к безусловному одобрению любого вмешательства государства в осуществление гарантированных Конвенцией прав.
Вот как в своем решении по делу Олссон против Швеции155 Европейский Суд определил критерий необходимости в демократическом обществе:
«Согласно сложившимся прецедентам Суда, понятие необходимости предполагает, что вмешательство отражает острую общественную потребность и, в частности, что оно соразмерно преследуемой законом цели; определяя, является ли вмешательство «необходимым в демократическом обществе», Суд будет учитывать, что договаривающимся государствам оставлена некоторая свобода усмотрения.… Суд должен определить, являются ли причины, приведенные в оправдание данного вмешательства, «уместными и достаточными».
Что же понимается под термином «имущество» в смысле ст. 1 Протокола № 1 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод?
«Имущество» в первом предложении ст.1 не должно пониматься исключительно в технико-юридическом смысле этого слова. Это понятие гораздо шире. Из двух юридически равнозначных текстов Конвенции — на английском и французском языках — слово «biens» во французском тексте Конвенции имеет более широкое значение, чем слово «possession» в английском тексте. Все эти термины означают право собственности. Практика Европейского Суда показывает, что эти термины означают не просто собственность, а частную собственность. В своем решении по делу Маркс против Бельгии156 Европейский Суд решил, что статья 1 Протокола № 1 применяется лишь к существующему имуществу того или иного лица, а не к праву приобретать собственность в случае отсутствия завещания или через добровольную реализацию. То есть статья 1 Протокола № 1 защищает уже существующее право собственности, но не гарантирует его возникновения либо приобретения.
В некоторых своих решениях Европейский Суд высказывал мнение о том, что термин «имущество» относится к таким правам, которые Заявитель может доказать, которые тем или иным образом закреплены за Заявителем. К этим правам относятся, например, акции или денежные требования, основанные на договорных или деликтных отношениях.
Право свободно пользоваться и распоряжаться своим имуществом включает в себя некоторые экономические требования, основывающиеся на нормах внутреннего права. Такими требованиями являются, например, льготы, получаемые в соответствии с нормами внутреннего права.
В связи с рядом дел судом рассматривался вопрос о том, являются ли лицензии различного рода имуществом в смысле статьи 1 протокола № 1. Ответ на этот вопрос Суд поставил в зависимость от того, является ли эта лицензия однозначным и необходимым условием получения выгоды от осуществления лицензируемой деятельности. Если говорить проще, то вопрос состоял в том, является ли лишение кого-либо лицензии на право осуществления какой-либо деятельности нарушением права, гарантированного статьей 1 Протокола № 1 Конвенции.
Принимая решение по делу Акционерное общество Данжвиль против Франции157,Суд пришел к выводу о том, что сумму излишне уплаченного налога (в частности, НДС) следует рассматривать как «имущество» в значении статьи 1 Протокола № 1.
Из практики Центра содействия международной защите можно сделать вывод о том, что очень актуальными для России и в то же время дискуссионными с точки зрения относимости к положениям ст. 1 Протокола № 1 Конвенции являются вопросы о том, можно ли отнести социальные выплаты разного рода к «имуществу» в понимании ст. 1 Протокола № 1 Конвенции. Представляется, что уже назначенные (т.е. надлежащим образом рассчитанные в соответствии с конкретным нормативно-правовым актом Российской Федерации) социальные выплаты, но своевременно не выплаченные, можно считать имуществом в понимании ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции. В тех же случаях, когда между государством и конкретным лицом существует спор по поводу назначения той или иной социальной выплаты либо ее размера, то эти вопросы к понятию «имущества» в контексте ст.1 Протокола № 1, по нашему мнению, не относятся.
В этой связи представляется очень интересным решение Суда по делу Азинас против Греции158, в котором Суд, в частности, указал:
«Право на получение пенсии, основанное на роде трудовой деятельности, при определенных обстоятельствах может приравниваться к праву на собственность, например, в тех случаях, когда в пенсионный фонд выплачивались целевые взносы или когда — как в данном случае — работодатель принял на себя общее обязательство обеспечить нанимаемое лицо пенсией на условиях, которые могут считаться частью трудового договора».
В своем решении по российскому делу Бурдов против России159 Суд пришел к выводу, что неисполнение судебных решений по делу заявителя, которые были вынесены националь-ными судами в пользу заявителя, также образует нарушение права заявителя, закрепленного в ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции.
В указанном решении Суд, в частности, записал:
« Суд вновь напоминает, что «судебный иск» может пониматься как «собственность» по смыслу статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции в случае, если в достаточной мере установлено, что оно может быть юридически реализовано…
Решения Шахтинского городского суда от 3 марта 1997 г., 21 мая 1999 г. и 9 марта 2000 г. обеспечили заявителя требованиями, которые могут быть юридически реализованы, а не просто общим правом на получение помощи со стороны государства. Решения вступили в законную силу, не будучи обжалованными в обычном порядке, и было возбуждено исполнительное производство. Следовательно, невозможность для заявителя добиться исполнения указанных судебных решений, по крайней мере, до 5 марта 2001 г., является нарушением его права на уважение своей собственности, как оно изложено в первом предложении первого абзаца статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции».
В решении по другому российскому делу — Тимофеев против России160 — Суд в очередной раз подчеркнул, что «право требования» (claim) может рассматриваться как «собственность» (possession) в смысле ст. 1 Протокола № 1, если возможность его принудительного исполнения может быть достаточно убедительно продемонстрирована Решение Ленинского районного суда г. Орска от 22 июля 1998 г. вступило в законную силу 8 декабря 1998 г. Но заявитель не получил от государства присужденной ему суммы долга сразу после этого или хотя бы в срок, предусмотренный национальным законодательством. Не исполнив решение Ленинского районного суда, власти не позволили заявителю получить средства, на получение которых он с достаточными основаниями мог рассчитывать. Правительство не представило никаких оправданий таким действиям государства (решение Суда приведено в переводе эксперта Д.Шабельникова).
Принципиально важным представляется решение Суда по делу Рябых против России161, в котором Суд не усмотрел нарушения права заявительницы по статье 1 Протокола № 1 к Конвенции. При обращении в Суд заявительница ставила вопрос о нарушении ее прав, закрепленных в параграфе 1 статьи 6 и статье 1 Протокола № 1 к Конвенции «в силу нежелания государства компенсировать ее финансовые убытки, понесенные ею в результате инфляции, и по причине того факта, что решение о присуждении компенсации, вынесенное внутренним судом в ее пользу, было отменено по процедуре надзора-пересмотра». Относительно нарушения права заявительницы по статье 1 Протокола № 1 к Конвенции Суд в своем решении указал:
«63. Более того, Суд указал, что он ранее детально рассматривал жалобы, основанные на непроведении государством переоценки депозитов в Сберегательном банке (см. Appolonov, процитированное выше), и выяснил, что они не выявляют каких-либо следов нарушения статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции. В этом случае Суд указал, что хотя сбережения г-на Апполонова уменьшились из-за инфляции, статья 1 Протокола № 1 не обязывала государство поддерживать покупательную способность сумм, депонированных в финансовых институтах. Также Закон о сбережениях, в толковании местных судов не создавал для государства подлежащего принудительному исполнению обязательства компенсировать убытки, причиненные инфляцией. Суд не видит причин отклоняться от этого заключения в данном деле.
64. Он следует тому, что нарушения статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции не было».
Заключение
Составление обращений в Европейский Суд по правам человека — процесс необычайно творческий. Нельзя подходить к этому вопросу с уже заготовленными шаблонами или какими-либо образцами. Каждый раз, когда юрист изучает новое дело, он «приспосабливает» обстоятельства данного конкретного дела к прецедентам Европейского Суда, думает, как изложить фактический материал этого дела таким образом, чтобы, прочитав это обращение, судьи Европейского Суда могли сделать только один вывод — в отношении заявителя действительно имели место нарушения прав, гарантированных Конвенцией.
Для того, чтобы обращение достигло своей цели, необходимо очень хорошее знание прецедентов Европейского Суда. Пожалуй, это то главное, чему должен уделять максимум своего времени практикующий юрист, занимающийся, возможно, наряду с обычной практикой и составлением обращений в Европейский Суд. Европейский Суд работает на постоянной основе. Это означает, что новые решения появляются регулярно. А каждое решение Европейского Суда имеет огромное значение, так как Европейский Суд принимает решение по новым делам с учетом уже вынесенных ранее решений. Только обладая по-настоящему глубоким знанием прецедентов Европейского Суда, можно составить действительно убедительное и хорошо мотивированное обращение.
Конвенция, как и практика Европейского Суда, постоянно развивается и совершенствуется. Это можно видеть на примере ситуации, сложившейся вокруг Протокола № 12 к Европейской Конвенции, принятого в ноябре 2000 года, который существенно расширяет понятие дискриминации в рамках Конвенции. Еще совсем недавно быстрое принятие такого протокола представлялось невозможным. Непрерывное развитие Конвенции связано с тем, что первая редакция текста Конвенции была принята еще в 1950 году. За эти 50 лет ситуация в мире сильно изменилась. Изменились и потребности, для удовлетворения которых и был создан такой документ, как Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод.
России, российским юристам еще предстоит сказать свое слово в практике Европейского Суда по правам человека.
Еще 2-3 года назад практикующие юристы, адвокаты с недоверием и усмешкой относились к возможности обращения в Европейский Суд для восстановления нарушенных прав. Сегодня таких скептиков остается все меньше и меньше. Есть основания полагать: после того, как Европейский Суд начнет выносить решения о том, что Россия в том или ином случае действительно нарушила права господина Х из России, такой скептицизм вообще исчезнет.
Ширится круг организаций, которые не отказываются помогать людям при обращении в Европейский Суд. Так, в Московской городской коллегии адвокатов, при юридической консультации № 10, создан кабинет «Международная защита». Там практикующие адвокаты оказывают квалифицированную помощь всем желающим обратиться в Европейский Суд.
Кроме того, существует общественная организация — Центр содействия международной защите. Туда могут обратиться и неимущие граждане, так как Центр оказывает таким гражданам услуги по составлению обращений в Европейский Суд на безвозмездной основе. Деятельность Центра, как уже отмечалось выше, увенчалась первым крупным правовым успехом — это решение Комитета по правам человека ООН о признании нарушений Россией прав заявителя, гарантированных Международным Пактом о гражданских и политических правах.
Надеемся, что настоящее издание будет полезно тем, кто желает обратиться в Европейский Суд самостоятельно, или тем, кто, будучи юристом, будет составлять обращения в Европейский Суд от имени своих доверителей.
Примечания
1 Раздел дополнен прецедентами, подобранными и переведенными экспертом Центра Марией Исаевой.
2 Amuur v. France, решение от 25 июня 1996 г., п. 50; Gusinskiy v. Russia, решение от 20 мая 2004 г., п. 62.
3 X v. Federal Republic of Germany, решение от 4 февраля 1971 г., без пункта.
4 Bozano v. France, решение от 18 декабря 1986 г., п. 54.
5 Baranovskiy v. Poland, решение от 28 февраля 2000 г., п. 50-59.
6 Gusinskiy v. Russia, решение от 19 мая 2004 г., п. 63.
7 Bozano v. France, решение от 18 декабря 1986 г., п. 60.
8 X v. United Kingdom, решение от 5 ноября 1981 г, п. 52.
9 Enger and Others v. the Netherlands, решение от 8 июня 1978 г., п. 103.
10 Monnell and Morris v. United Kingdom, решение от 2 марта 1987 г., п. 48; Wemhoff v. Germany, решение от 27 июня 1968 г., п. 9.
11 Brogan and Others v. the United Kingdom, решение от 29 ноября 1999 г., п. 53.
12 Guzzardi v. Italy, решение от 6 ноября 1980 г., п. 102.
13 Ciulla v. Italy, решение от 22 февраля 1989 г., п. 38; Lawless v. Ireland, решение от 1 июля 1961 г., п.14.
14 Smirnova v. Russia, решение от 24 июля 2003 г., п. 58-61.
15 Rakevich v. Russia, решение от 28 октября 2003 г., п.п. 33-35.
16 В российском варианте этого термина — ЗАДЕРЖАНИЯ
17 Lamy v. Belgium, решение от 30 сентября 1989 г., п. 32.
18 McVeigh, O’Neil and Evans, отчет Комиссии от 18 марта 1981 г., с. 6.
19 Fox, Campbell and Hartley v. UK, решение от 27 марта 2003 г., п. 40.
20 Van der Leer v. the Netherlands, решение от 21 февраля 1990 г., п. 28, X v. United Kingdom, решение от 5 ноября 1981 г., п. 66.
21 Van der Leer v. the Netherlands, решение от 21 февраля 1990 г., пп. 27-28.
22 Ireland v. United Kingdom, решение от 18 января 1978 г., пп. 212-224.
23 Brogan and others v. United Kingdom, решение от 29 ноября 1999 г., пп. 55-59.
24 X v. the Netherlands, решение от 6 октября 1966 г., без параграфа.
25 Brogan and others v. United Kingdom, решение от 29 ноября 1999 г., п. 59.
26 McGodd v. Sweden, решение от 26 октября 1984 г, п. 27.
27 Ireland v. United Kingdom, решение от 18 января 1978 г., п. 201.
28 Nikolova v. Bulgaria, решение от 28 марта 2000 г., п. 50.
29 Shishkov v. Bulgaria, решение от 9 апреля 2003 г., п. 52.
30 Wemhoff v. Germany, решение от 27 июня 1968 г., п. 5.
31 Lettelier v. France, решение от 26 июня 1991 г., п. 35.
32 Ilijkov v. Bulgaria, решение от 26 июля 2001, п. 77.
33 Kalashnikov v. Russia, решение от 15 июля 2002 г., п. 114.
34 Там же, пп. 115-121.
35 Wemhoff v. Germany, решение от 27 июня 1968 г., п. 17.
36 Stadgmuller v. Austria, решение от 10 ноября 1969 г., п.3
37 Wemhoff v. Germany, решение от 27 июня 1968 г., пп. 5, 16; Kalashnikov v. Russia, решение от 15 июля 2002 г., п. 76.
38 Stadgmuller v. Austria, решение от 10 ноября 1969 г., п. 13-14, Matznetter v. Austria, решение от 10 ноября 1969 г., пп. 7-11; Ilijkov v. Bulgaria, решение от 26 июля 2001 г., п. 77; Demirel v. Turkey, решение от 28 января 2003 г., п. 58.
39 Tomasi v. France, решение от 27 августа 1992 г., п. 90.
40 Wemhoff v. Germany, решение от 27 июня 1968 г., п. 6.
41 Kalashnikov v. Russia, решение от 15 июля 2002 г., п. 121.
42 Megyeri v.Germany, решение от 12 мая 1992 г..
43 Kadem v. Malta, решение от 9 января 2003 г.
44 Garcia Alva v. Germany, решение от 13 февраля 2001 г.
45 Sanchez-Reisse v. Switzerland, решение от 21 октября 1986 г.; Niedbala v. Poland, решение от 4 июля 2000 г., Garcia Alva v. Germany, решение от 13 февраля 2001 г.
46 Migon v. Poland, решение от 25 июня 2002 г., Lamy v. Belgium, решение от 30 сентября 1989 г., Shishkov v. Bulgaria, решение от 9 апреля 2003 г.
47 Brandstetter v. Austria, решение от 28 августа 1991 г., п. 67.
48 Navarra v. France, решение от 23 November 1993 г.
49 Rebock v. Slovenia, решение от 28 ноября 2000 г., п. 84; R.M.D. v. Switzerland, решение от 26 сентября 1997 г., п. 42.
50 G.B. v. Switzerland, решение от 30 ноября 2000 г.
51 Varbanov v. Bulgaria, решение от 5 октября 2000 г.
52 Winterverp v. the Netherlands, решение от 24 октября 1979 г.
53 Herczegfalvy v. Austria, решение от 24 сентября 1992 г.
54 Van der Leer v. the Netherlands, решение от 21 февраля 1990 г., п. 28.
55 Lamy v. Belgium, решение от 30 сентября 1989 г.
56 Murray v. the United Kingdom, от 28 октября 1994 г., пп. 81-82.
57 Раздел дополнен прецедентами, подобранными и переведенными экспертом Центра Дмитрием Шабельниковым.
58 Delcourt v. Belgium, решение от 17 октября 1970 г., п. 25.
59 Golder v. UK, решение от 21 февраля 1975 г.
60 Cм., например, решение по делу Ringeisen v. Austria, 14 июля 1971 г., п. 94.
61 H. v. France, решение от 24 октября 1989 г., п. 47.
62 Ferrazzini v. Italy, решение от 12 июля 2001 г., п. 37-39
63 Моул Н., Харби К., Алексеева Л.Б. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Статья 6. Право на справедливое судебное разбирательство. Прецеденты и комментарии. М., 2001. С. 10-14.
64 Ringeisen v. Austria, решение от 16 июля 1971 г.
65 Edificaciones March Gallego S.A. v. Spain, решение от 19 февраля 1998 г.
66 Axen v. FRG, решение от 08 декабря 1983 г.; Golder v. U.K., решение от 21 февраля 1975 г.
67 Airey v. Ireland, решение от 09 октября 1979 г.; Rasmussen v. Denmark, решение от 28 ноября 1984 г.
68 Buchholz v. FRG, решение от 06 мая 1981 г.
69 Pretto and Others v. Italy, решение от 08 декабря 1983 г.
70 См. Sporrong and Lonnroth v. Sweden, решение от 23 сентября 1982 г.; Poiss v. Austria, решение от 23 апреля 1987 г.; Boden v. Sweden, решение от 27 октября 1987 г.; Hakansson and Sturesson v. Sweden, решение от 21 февраля
1990 г.; Mats Jacobsson v. Sweden, решение от 28 июня 1990 г.; Ruiz-Mateos v. Spain, решение от 12 сентября 1993 г.
71 Oerlemans v. the Netherlands, 27 ноября 1991 г.; De Geouffre de la Pradelle v. France, 16 декабря 1992 г.
72 Tre Traktorer AB v. Sweden, решение от 07 июля 1989 г.
73 Posti and Rahko v. Finland, решение от 24 сентября 2002 г.
74 Koenig v. FRG, 28 июня 1978 г.
75 Koenig v. FRG, решение от 28 июня 1978 г.; H. v. Belgium, решение от 30 ноября 1987 г.
76 Olsson v. Sweden, решение от 24 марта 1988 г.
77 W. v. U.K., решение от 08 июля 1987 г.
78 Keegan v. Ireland, решение от 26 мая 1994 г.
79 Eriksson v. Sweden, решение от 22 июня 1989 г.
80 Feldbrugge v. the Netherlands, решение от 29 мая 1986 г.
81 Salesi v. Italy, решение от 26 февраля 1993 г.
82 Giancarlo Lombardo v. Italy, решение от 26 ноября 1992 г.
83 Philis v. Greece, решение от 27 августа 1991 г.
84 Editions Periscope v. France, решение от 26 марта 1992 г.; Baraona v. Portugal, решение от 08 июля 1987 г.; H. v. France, решение от 24 октября 1989 г.
85 Beer v. Austria, решение от 06 февраля 2001 г.; Ziegler v. Switzerland, решение от 21 февраля 2002 г.
86 Moreira de Azevedo v. Portugal, решение от 23 октября 1990 г.
87 Georgiadis v. Greece, решение от 29 мая 1997 г.
88 Goc v. Turkey, решение от 11 июля 2002 г.
89 Humen v. Poland, решение от 15 октября 1999 г.
90 Halka and Others v. Poland, решение от 02 июля 2002 г.
91 D.P. and J.S. v. U.K., решение от 10 октября 2002 г.
92 National & Provincial Building Society v. U.K., решение от 23 октября 1997 г.
93 Fayed v. U.K., решение от 21 сентября 1994 г.; Tolstoy Miloslavsky v. the United Kingdom, 13 июля 1995 г.; Kurzac v. Poland, решение от 22 февраля 2001 г.; Werner v. Poland, решение от 15 ноября 2001 г.
94 Ruiz-Mateos v. Spain, решение от 12 сентября 1993 г.; Trickovic v. Slovenia, решение от 12 июня 2001 г.
95 Моул Н., Харби К., Алексеева Л.Б. Цит. изд. С. 15-16.
96 H. v. France, application no. 9908/82 (1983).
97 Ferrazzini v. Italy, решение от 12 июля 2001 г. п. 39.
98 P. v. U.K., application no. 13162/87 (1987); S. v. Switzerland, application no. 13325/87 (1988); Mamatkulov and Abdurasulovic v. Turkey, решение от 06 февраля 2003 г.
99 Maaouia v. France, решение от 05 октября 2000 г.
100 Nicolussi v. Austria, application no. 11734/85 (1987).
101 Habsburg-Lothringen v. Austria, application no. 15344/89 (1989).
102 Simpson v. U.K., application no. 14688/89 (1989).
103 Peltonen v. Finland, application no. 19583|92 (1995).
104 L. v. Sweden, application no. 10801/84 (1978).
105 Nordh v. Sweden, application no. 14225/88 (1990).
106 H. v. Austria, application no. 7830/77 (1978). Споры, касающиеся права на владение патентом, тем не менее, были признаны гражданско-правовыми (British American Tobacco v. the Netherlands, решение от 20 ноября 1995 г.).
107 Pellegrin v. France, решение от 08 декабря 1999 г.
108 Там же. п. 66.
109 Devlin v. U.K., решение от 30 октября 2001 г. (заявитель находился в должности административного ассистента); Werner v. Poland, решение от 15 ноября 2001 (заявитель исполнял обязанности ликвидатора, назначаемого судом).
110 Pitkevich v. Russia. Application no. 47936/99 (2001).
111 Engel and Others v. the Netherlands, решения от 08 июня 1976 г., 23 ноября 1976 г.
112 См., например, Lutz v. Germany, решение от 25 августа 1987 г. п. 55; Lauko v. Slovakia, решение от 02 сентября 1998 г. п. 57.
113 Lauko v. Slovakia, решение от 02 сентября 1998 г.
114 Engel and Others v. the Netherlands, решения от 08 июня 1976 г., 23 ноября 1976 г. п. 82.
115 Kalashnikov v. Russia, решение от 15 июля 2002 г.
116 Burdov. Russia, решение от 7 мая 2002 г.
117 Campbell and Fell v. U.K., решение от 28 июня 1984 г. п. 80.
118 Fey v. Austria, решение от 24 февраля 1993 г.. п.30.
119 Piersack v. Belgium, решение от 01 октября 1982 г. п. 30.
120 Piersack v. Belgium, решение от 01 октября 1982 г.
121 Hauschildt v. Denmark, решение от 24 мая 1989 г. п. 47.
122 Incal v. Turkey, решение от 09 июня 1998 г. п. 78. См. также Sadak and Others v. Turkey (no. 1), решение от 17 июля 2001 г.
123 Моул Н., Харби К., Алексеева Л.Б. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Статья 6. Право на справедливое судебное разбирательство. Прецеденты и комментарии. М., 2001.
124 Barbera, Messegue and Jabardo v. Spain, решение от 06 декабря 1988 г. п.77.
125 Telfner v. Austria, решение от 20 марта 2001 г.
126 Salabiaku v. France, решение от 07 октября 1988 г. п.28.
127 Butkevicius v. Lithuania, решение от 26 марта 2002 г.
128 Zhelezov v. Russia, решение от 23 апреля 2002 г.
129 Моул Н., Харби К., Алексеева Л.Б. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Статья 6. Право на справедливое судебное разбирательство. Прецеденты и комментарии. М., 2001, стр. 93.
130 De Salvador Torres v. Spain, решение от 24 октября 1996 г.
131 Chichlian and Ekindjian v. France, решение от 28 ноября 1989 г.
132 Pelissier and Sassi v. France, решение от 25 марта 1999 г.
133 Campbell and Fell v. U.K., решение от 28 июня 1984 г.
134 Lanz v. Austria, решение от 31 января 2002 г.
135 Полный перевод текста решения по делу Тейшейро де Кастро против Португалии имеется в приложениях к настоящей публикации
136 Ludi v Switzerland, решение от 15 июня 1992 г.
137 Radermacher and Pferrer v Germany, отчет Комиссии от 11 октября 1990 г., Schenk v. Switzerland, решение от 12 июля 1988 г.
138 Vanyan v. Russia, Application no. 53203/99.
139 Saunders v. UK, решение от 29 ноября 1996 г.
140 Artico v. Italy, решение от 13 мая 1980 г. п. 33.
141 Kamasinski v. Austria, решение от 19 декабря 1989 г. п.65.
142 Goddi v. Italy, решение от 09 апреля 1984 г. п.31.
143 Bonisch v. Austria, решение от 06 мая 1985 г.
144 Unterpertinger v. Austria, решение от 24 ноября 1986 г.
145 Barbera, Messegue and Jabardo v. Spain, решение от 06 декабря 1988 г. п.78.
146 Kostovski v. Netherlands, решение от 26 марта 1990 г.
147 Doorson v. NL, решение от 26 марта 1996 г., Saidi v. France, решение от 20 сентября 1993 г., Windisch v. Austria, решение от 28 июня 1993 г.
148 Vidal v. Belgium, решение от 28 октября 1992 г.
149 X. v. Switzerland, решение от 9 May 1997 г.
150 Luca v. Italy, решение от 27 февраля 2001 г.
151 Cuscani v. U.K., решение от 24 сентября 2002 г.
152 Святые монастыри против Греции, решение от 9 декабря 1994 г.
153 James and others v. UK, решение от 21 февраля 1986 г.
154 Handyside v. UK, решение от 7 декабря 1976 г.
155 Olsson v. Sweeden, решение от 24 марта 1988 г.
156 Marckx v. Belgium, решение от 13 июня 1979 г.
157 S.A. Dangeville v. France, решение от 16 апреля 2002 г.
158 Azinas v. Greece, решение от 20 июня 2002 г.
159 Burdov v. Russia, решение от 7 мая 2002 г.
160 Timofeyev v. Russia, решение от 23 октября 2003 г.
161 Ryabykh v. Russia, решение от 24 июля 2003 г.
Приложение 1
ЕВРОПЕЙСКАЯ КонвенциЯ
о защите прав человека и основных свобод,
измененная и дополненная Протоколом N№ 11,
в сопровождении Дополнительного
Протокола [N№ 1] и Протоколов N№ 4, 6 и 7
В текст Конвенции были внесены изменения, в соответствии с положениями Протокола № 3 (СЕД № 45), вступившего в силу с 21 сентября 1970 г., Протокола № 5 (СЕД № 55), вступившего в силу с 20 декабря 1971 г., и Протокола № 8 (СЕД № 118), вступившего в силус 1 января 1990 г. Он включает в себя также текст Протокола № 2 (СЕД № 44), который, в соответствии с пунктом 3 статьи 5, являлся неотъемлемой частью Конвенции с момента его вступления в силу с 21 сентября 1970 г. Все положения, в которые были внесены изменения или дополнения, согласно вышеуказанным Протоколам, заменены Протоколом № II (СЕД № 155) с даты его вступления в силу с 1 ноября 1998 года. С этого момента Протокол № 9 (СЕД № 140), вступивший в силу с 1 октября 1994 г., отменяется.
Правительства, подписавшие настоящую Конвенцию, являющиеся членами Совета Европы,
принимая во внимание Всеобщую декларацию прав человека, провозглашенную Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций 10 декабря 1948 года,
учитывая, что эта Декларация имеет целью обеспечить всеобщее и эффективное признание и осуществление провозглашенных в ней прав,
считая, что целью Совета Европы является достижение большего единства между его членами и что одним из средств достижения этой цели является защита и развитие прав человека и основных свобод,
подтверждая свою глубокую приверженность основным свободам, которые являются основой справедливости и всеобщего мира, и соблюдение которых наилучшим образом обеспечивается, с одной стороны, подлинно демократическим политическим режимом и, с другой стороны, всеобщим пониманием и соблюдением прав человека, которым они привержены,
преисполненные решимости как Правительства европейских государств, движимые единым стремлением и имеющие общее наследие политических традиций, идеалов свободы и верховенства права, сделать первые шаги на пути обеспечения коллективного осуществления некоторых из прав, изложенных во Всеобщей декларации,
согласились о нижеследующем:
Статья 1
Обязательство соблюдать права человека
Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе 1 настоящей Конвенции.