Учебное пособие предназначено для студентов юридических вузов (очное, заочное, экстернат), а также преподавателей, практических работников и всех интересующихся вопросами оказания правовой помощи по уголовным делам

Вид материала

Учебное пособие

Содержание Основания возможного отказа в выдаче Soering v. United Kingdom Chahal v. United Kingdom Soering v. United Kingdom 4.6 Порядок исполнения запроса об экстрадиции

Подобный материал:

• Учебное пособие предназначено для студентов юридических вузов (очное, заочное, экстернат),, 5331.87kb.
• Волосюк п. В. Правовой статус беженцев и вынужденных переселенцев научный редактор, 3337.54kb.
• Предлагаемое учебное пособие предназначено для студентов, аспирантов и преподавателей, 2052.38kb.
• С. В. Ткаченко Рецепция права: идеологический компонент, 2830.58kb.
• Правовые реформы в России: проблемы рецепции Западного права Самара 2007, 7646.96kb.
• Н. В. Кацерикова ресторанное дело учебное пособие, 1607.02kb.
• Учебное пособие для студентов 4 курса дневного отделения по специальности 030501 «Юриспруденция», 1713.85kb.
• Учебное пособие М.: Педагогическое общество России. 1999 442, 5623.86kb.
• Учебное пособие для вузов / Г. Р. Колоколов. М.: Издательство «Экзамен», 2006. 256, 66.37kb.
• Учебное пособие Издательство «Самарский университет» 2002, 650.47kb.

Основания возможного отказа в выдаче

в российском законодательстве


Наряду с рассмотренными обстоятельствами, исключающими выдачу, ч. 2 ст. 464 УПК РФ предусматривает ряд факультативных оснований, при наличии которых в выдаче может быть отказано. Такой отказ возможен на основании любого из следующих обстоятельств:

1) деяние, послужившее основанием для запроса о выдаче, не является по уголовному закону преступлением;

2) деяние, в связи с которым направлен запрос о выдаче, совершено на территории или против интересов России за пределами ее территории;

3) за то же самое деяние в России осуществляется уголовное преследование лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче;

4) уголовное преследование лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче, возбуждается в порядке частного обвинения.

В дополнение к изложенным основаниям оговорки относительно права отказать в выдаче могут содержаться также в отдельных экстрадиционных договорах и сопровождающих их федеральных законах. Наиболее полным образом такого рода допустимые основания представлены в Федеральном законе от 25 октября 1999 года, «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней». В соответствии со ст. 1 указанной Конвенции Российская Федерация объявила за собой право отказать в выдаче, если:

а) выдача лица запрашивается в целях привлечения к ответственности в чрезвычайном суде или в порядке упрощенного судопроизводства, производства либо в целях исполнения приговора, вынесенного чрезвычайным судом или в порядке упрощенного судопроизводства, когда имеются основания полагать, что в ходе такого судопроизводства этому лицу не будут или не были обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные в ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и в ст. 2, 3 и 4 Протокола № 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод;

б) имеются серьезные основания полагать, что лицо., в отношении которого поступил запрос о. выдаче, было или будет подвергнуто. в запрашивающем государстве пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения наказания либо что этому лицу в процессе уголовного преследования не были или не будут обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 2, 3 и 4 Протокола № 7 к Конвенции о правах человека и основных свобод;

в) исходя из соображений гуманности, когда имеются основания полагать, что выдача лица может повлечь для него серьезные осложнения по причине его преклонного возраста или состояния здоровья;

г) выдача может нанести ущерб суверенитету, безопасности, общественному порядку или другим важным интересам России.

Еще одним основанием возможного отказа в экстрадиции встречающимся как во внутреннем праве стран, где отменена смертная казнь, так и в международных соглашениях, служит клаузу о том, что выдача не должна быть гарантирована, когда преступление, составляющее предмет требования, наказывается смертной казнью в требующем выдачи государстве. В обобщенном виде она сформули­рована в п. «d» ст. 4 Типового договора о выдаче, согласно которому в экстрадиции может быть отказано, «если правонарушение, в от­ношении которого поступает просьба о выдаче, наказывается смерт­ной казнью в соответствии с законодательством запрашивающего государства, если только это государство не дает достаточные, по мнению запрашиваемого государства, гарантии, что смертный при­говор не будет вынесен или, в случае его вынесения, не будет при­веден в исполнение».


Отказ в выдаче на основании lех fori; delicti; commissi


Превосходство территориальной юрисдикции означает, что государство само наказывает находящихся в его власти лиц, включая aпaтридов и иностранцев, не обладающих дипломатическим иммунитетом. Следовательно, другое государство не может безоговорочно претендовать на то, чтобы его гражданин, совершивший преступление на территории иностранного государства, не был наказан этим государством, а передан ему для решения вопроса об ответственности

Вместе с тем существующая договорная практика оказания правовой помощи по уголовным делам оставляет за сторонами не: свободу усмотрения, позволяя в каждом отдельном случае приемлемые механизмы разрешения возникающей в таких ситуациях юрисдикционной коллизии между территориальной и персональной юрисдикцией, включая возможность выбора между выдачей, отказом в таковой на данном основании.

В случае отказа в выдаче на этом основании запрашиваемое государство, если этого просит другое государство, передает дело своим компетентным органам с целью принятия надлежащих мер к данному лицу за правонарушение, в отношении которого поступает просьба о выдаче. Однако государство, на территории которого совершено преступление, может принять указанные, меры к преступнику и без всякой на то просьбы, ибо согласно территориальному принципу: «Лицо, совершившее преступление на территории Российской Федерации, подлежит уголовной ответственности.

Под «всеми лицами», на которых распространяется юрисдикция данного государства, понимаются, во­-первых, граждане этого государства, во-вторых, иностранные граж­дане и, в-третьих, лица без гражданства. При этом российские граж­дане, где бы они ни совершили преступление (на территории России или за ее пределами), не подлежат экстрадиции в силу принципа не­выдачи собственных граждан. Стало быть, подвергнуться экстради­ции за совершенное на территории России преступление могут только иностранные граждане и лица без гражданства. Именно в от­ношении данных категорий лиц и действует рассматриваемое осно­вание для отказа в экстрадиции.

Следовательно, по общему правилу, «обычные» иностранцы являются ответственными по законам государства пребывания (если не как исполнители, то, как соучастники) за любые преступления совершенные ими на его территории. Встречающиеся в практике случаи отказа от привлечения их к ответственности и высылки из страны продиктованы чаще всего не правовыми, а политическими соображениями.

Отказ в выдаче на основании lех fori delicti commissi может иметь место в случаях, когда преступное деяние:

а) полностью осуществлено на территории России;

б) начато на территории России, хотя и завершено за ее пределами;

в) начато на территории другой страны, но завершено на терри­тории России;

г) целиком осуществлено за границей, а результат наступил или должен был наступить на территории России.


Отказ в выдаче по принципу защиты


Совершение деяния, в связи с которым направлен запрос о вы­даче, за пределами территории данного государства, но против его интересов, как основание для отказа в выдаче предполагает намерение государства самому осуществить реальную юрисдикцию в ношении учинившего это деяние лица.

В отличие от Типового договора, в котором осуществление территориальной и реальной юрисдикций как возможные препятствия выдаче сформулированы в виде отдельных пунктов, в ч. 2 ст. 464 УПК РФ данные факультативные основания отказа в экстрадиции охвачены одним пунктом.

В частности, в п. 6 ст. 26 Договора о правовой помощи между СССР и Ираком в качестве одного из оснований отказа в выдаче называется преступление, которое «влечет за собой привлечение к уголовной ответственности по законам того государства, от которого требуют выдачи, несмотря на то, что это преступление было завершено вне его территории».

Согласно п. 2 ст. 7 Европейской конвенции о выдаче в тех случаях, когда преступление, в отношении которого запрашивается выдача, было совершено за пределами территории запрашивающей стороны, в выдаче может быть отказано только в том случае, если закон запрашиваемой стороны не предусматривает преследования за ту же категорию преступлений в случае их совершения за пределами, территории последней или не допускает выдачи за указанное преступление.


Отказ в выдаче по принципу aиt dedere, aut judicare


Закрепление правила, в соответствии с которым в выдаче может быть отказано, если за то же самое деяние в России осуществляется уголовное преследование лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче (п. 3 ч. 2 ст. 464 УПК), непосредственно связано с принципом aut dedere, aut judicare, предусмотренным ответствующими конвенциями относительно преступлений международного характера.

Данный принцип, а вслед за ним – и данное факультативное основание для отказа в выдаче значимы, прежде всего, для осуществления универсальной юрисдикции. Ведь если уголовное преследование лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче, осуществляется Россией на том основании, что совершенное им преступление имело место на ее территории, то гражданином какого бы гocударства ни был преступник, в его выдаче отказывается на осно­вании lex fori delicti commissi (п. 2 ч. 2 ст. 464 УПК). На том же осно­вании отказывается в выдаче, когда преступление, совершенное не­гражданином России за ее пределами, признается направленным против интересов России (п. 2 ч. 2 ст. 464 УПК). В случае же совер­шения преступления российским гражданином за границей экстра­диция исключена в силу принципа невыдачи собственных граждан (п. 1 ч. 1 ст. 464 УПК).

Стало быть, если экстрадиционный запрос вступает в противоречие с притязаниями России на осуществление своей территори­альной, персональной или реальной юрисдикции, в ее законодатель­стве имеются на этот счет самостоятельные основания для отказа в выдаче. И только ее претензия на осуществление универсальной юрисдикции позволяет апеллировать к правилу, изложенному в п. 3 ч. 2 ст. 464 УПК.

Согласно универсальному принципу любое государство обладает юрисдикцией в отношении конвенционно сформулированных преступлений международного характера. При этом на осуществле­ние универсальной юрисдикции не требуется согласие, какого бы то ни было другого государства, будь то государство гражданства обвиняемого, государство, на территории которого имело место пре­ступление или иное государство, являющееся участником соответ­ствующей конвенции. Хотя нетрудно предположить, что повышенный интерес к данному преступлению и совершившему его лицу следует ожидать, прежде всего со стороны государств, готовых осуществлению территориальной или персональной юрисдикции в отношении последнего.

В этих условиях государство, на территории которого находится данное лицо, оказывается в ситуации выбора между решением о его выдаче запрашивающему государству и решением о его уголовном преследовании собственными силами. Соответственно в тех случаях, когда компетентные органы России, реализуя право на осущест­вление универсальной юрисдикции, выбирают вариант самостоя­тельного уголовного преследования, они могут сослаться на такое основание для отказа в выдаче, которое в российском УПК сформулировано в п. 3 ч. 2 ст. 464.

Классическим примером закрепления принципа aut dedere, aut judicare является также п. 1 ст. 6 Проекта кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, в котором сказано: «Государство, на территории которого находится лицо, которое предположительно совершило преступление против мира и безопасности человечества, предает его суду или выдает другому государству».


Отказ в выдаче по делам частного обвинения


С принятием нового российского Уголовного кодекса тенденция к расширению диспозитивности проявилась во введении еще одной категории пре­ступлений, которые можно назвать публично-частными. Это дела о преступлениях небольшой и средней тяжести, которые, будучи публичными, по обвинению, тем не менее, могут быть прекращены ввиду примирения потерпевшего с обвиняемым (ст. 76 УК).

Вместе с тем поскольку дела о преступлениях небольшой и средней тяжести, кроме предусмотренных ч. 2 и 3 ст. 20 УПК, счи­таются делами публичного обвинения (ч. 5 ст. 20 УПК), постольку экстрадиция виновных в их совершении лиц при наличии других необходимых для нее условий вполне возможна.

Начала диспозитивности коснулись и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных негосударствен­ных организациях, уголовное преследование которых за преступле­ния против интересов службы в такой организации ставится в зави­симость от ее заявления либо согласия, если вред причинен интересам исключительно «своих», но не других организаций, а тем более не интересам граждан, общества или государства (примечания 2 и 3 к ст. 201 УК). Тем самым, по словам И. Петрухина, государст­во как бы «отдало на откуп» указанным организациям решение во­пpoca об уголовном преследовании своих сотрудников за преступ­ления, причинившие вред только данной организации и никому более¹²⁷[127].

Следовательно, отсутствие заявления или согласия такого рода организаций на возбуждение уголовного дела блокирует возмож­ность самой постановки вопроса о выдаче виновных в совершении деяний, предусмотренных главой 23 УК РФ.

В целом в УПК РФ уголовное преследование поделено в зависимости от характера и тяжести совершенного преступления на публичное, частно-публичное и частное. Первое предполагает несвязанность движения уголовного дела позицией сторон, второе – возбуждение дела по жалобе потерпевшего при невозможности прекращения дела за примирением сторон, третье – возбуждение дела не иначе как по жалобе потерпевшего и его прекращение в случае примирения потерпевшего с обвиняемым.

При этом нормы УПК, наделяющие судью полномочиями по возбуждению уголовных дел частного обвинения, не свидетельст­вуют о возложении функций уголовного преследования на суд. Рас­сматривая этот вопрос, Конституционный Суд РФ подчеркнул, что по­ложения УПК, определяющие порядок возбуждения уголовных дел по жалобам потерпевших, не содержат каких-либо установлений, затрагивающих и, тем более, ставящих под сомнение основопола­гающий признак состязательности – отделение функции разреше­ния дела от функций обвинения и защиты. Предусмотренное в УПК полномочие суда возбуждать уголовные дела этой категории, по су­ществу, означает лишь его право и обязанность принять к своему рассмотрению жалобу потерпевшего. Реализация судом указанного полномочия сама по себе не связана с функцией обвинения, которую при рассмотрении дел данной категории осуществляет потерпевший, обеспечивая тем самым реальную состязательность сторон перед судом.

Следовательно, из самого существа процессуального института пpoизводства по делам частного обвинения, предполагающего отде­ленность функции обвинения, осуществляемой частным лицом, от функции отправления правосудия, следует, что суд не вправе по собственной инициативе вынести решение о возбуждении уголовно­го дела частного обвинения и о принятии его к своему рассмотре­нию. Не наделен правом возбуждать такого рода дела и прокурор, если только жалоба потерпевшего признается исключитель­ным поводом к возбуждению уголовных дел частного обвинения. Отказывая, таким образом, своим правоохранительным органам в осуществлении процессуальной деятельности по изобличению обвиняемого, государство соответственно отказывается и от его выдачи для уголовного преследования другим государством.


Основания отказа в выдаче гуманитарного характера


Как уже подчеркивалось, выдача как современная форма оказа­ния межгосударственной помощи в борьбе с преступностью воз­можна только на правовой основе, исключающей применение не­правовых средств. В этом плане институт выдачи должен не только служить интересам государств в объединении усилий в борьбе с преступностью, обеспечивая неотвратимость ответственности пре­ступников, но и обеспечивать права выдаваемых лиц, особенно в том случае, когда преступниками они еще не признаны. К институту экстрадиции, таким образом, полностью применима ч. 1 ст. 17 рос­сийской Конституции, гласящая, что «в Российской Федерации при­знаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права в соответствии с настоящей Конституцией». При этом в силу своей комплексности институт выдачи должен обеспечивать не только уголовно-материальные, но и уголовно-процессуальные, а также уголовно-исполнительные права лиц, выдача которых запра­шивается.

В известном смысле решению этой задачи в сфере материально­го уголовного права подчинено правило двойной преступности, а в области уголовно-процессуального права – правило специальности, несоблюдение каждого из которых служит безусловным основанием для отказа в выдаче. Точно так же факультативные основания для отказа в выдаче могут быть подразделены на три группы: матери­ально-правовые, процессуально-правовые и уголовно-исполни­тельные (пенитенциарные).

К основаниям матерuально-правового характера относятся:

а) факт применения в запрашивающем государстве к лицу, вы­дача которого требуется, жестокого, бесчеловечного или унижаю­щeгo человеческое достоинство наказания;

б) наличие серьезных опасений относительно того, что выда­ваемое лицо будет подвергнуто в запрашивающем государстве та­кому наказанию.

К числу обстоятельств, предопределяющих возможный отказ в выдаче по соображениям защиты процессуальных прав экстрадируемого, можно отнести наличие серьезных оснований полагать, что:

а) в запрашивающем государстве лицо было или будет подвергнуто пыткам либо другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения;

б) в процессе уголовного преследования лицу не были или будут обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах ст.2, 3 и 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод;

в) запрос о выдаче преследует цель привлечения лица к ответственности в чрезвычайном суде или в порядке упрощенного судопроизводства, в ходе которого ему не будут обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 2,3 и 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод;

г) выдача может повлечь для лица серьезные осложнения в процессе уголовного преследования либо в ходе судопроизводства по причине его преклонного возраста или состояния здоровья.

К отказу в экстрадиции по основаниям пенuтенцuaрного характера можно отнести случаи, когда выдача:

а) запрашивается в целях исполнения приговора, вынесенного чрезвычайным судом или в порядке упрощенного судопроизводства в ходе которого лицу не были обеспечены минимальные гарантии предусмотренные ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 2, 3 и 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод;

б) может повлечь для него серьезные осложнения в процессе отбывания наказания по причине его преклонного возраста или стояния здоровья.


Отказ в выдаче по соображениям негуманности наказания


Отказ в экстрадиции по соображениям неприемлемости наказания, грозящего лицу, выдача которого требуется, может иметь место при наличии серьезных оснований полагать, что это лицо было или будет подвергнуто в запрашивающем государстве жестоким, бесчелоловечным или унижающим достоинство видам наказания.

Так, в решении по делу Soering v. United Kingdom Европейский Суд по правам человека указал: «Вряд ли соответствовало бы основополагающим ценностям Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а именно «общему наследию политических традиций и идеалов, уважения свободы и верховенства права», о которых говорится в Преамбуле, если бы государства-участники выдавали преступника, скрывающегося от правосудия, другому государству, заведомо зная о последствиях, имея веские основания полагать, что он, может быть, подвергнут пыткам, каким бы жестоким ни было преступление, в котором он обвиняется. Экстрадиция при таких обстоятельствах, хотя об этом и не говорится в прямой форме в краткой и общей формулировке ст. 3 Конвенции, явно вступала бы в противоречие с духом и очевидным смыслом этой статьи и это подразумеваемое обязательство распространяется на случаи, когда скрывающийся от правосудия преступник столкнулся бы в государстве, которому он будет выдан, с реальным риском стать жертвой бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, запрещаемых в соответствии с данной статьёй»¹²⁸[128].

Тем самым, Европейский Суд по правам человека, в развитие ст. 13 Уголовного кодекса Российской Федерации, запрещает экстрадировать преступников в государства, где они будут подвергаться пыткам, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению или наказанию¹²⁹[129].

В решении по делу Chahal v. United Kingdom Европейский Суд по правам человека указал, что сформулированная в ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод норма воплощает одну из основополагающих ценностей демократического общества. Конвенция о защите прав человека и основных свобод запрещает пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от поведения жертвы¹³⁰[130].

По устоявшейся практике Европейского Суда по правам человека, для того чтобы плохое обращение, и в том числе наказание, представляло собой нарушение ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, оно должно достигнуть «минимального уровня суровости». Оценка этого минимального уровня суровости зависит от всех обстоятельств дела, таких как характер и контекст такого обращения или наказания, образ действий и методы, в которых выражается такое обращение, его продолжительность, воздействие на физическое и психическое состояние и в некоторых случаях от пола, возраста и состояния здоровья жертвы такого обращения¹³¹[131].

Организация Международная амнистия в своих письменных комментариях утверждала, что эволюция взглядов в Западной Европе в отношении существования и применения смертной казни состоит в требовании, чтобы смертная казнь отныне считалась бесчеловечным и унижающим достоинство наказанием в смысле ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Европейский Суд по правам человека по этому поводу подчеркнул, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод не является застывшим правовым актом, она открыта для толкования в свете условий сегодняшнего дня. Оценивая, должно ли то или иное обращение или наказание рассматриваться как бесчеловечное или унизительное с точки зрения целей ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Европейский Суд по правам человека не может не испытывать влияния современных тенденций развития и получивших всеобщее признание норм в области политики определения наказаний за уголовное преступление в государствах-членах Совета Европы в этой сфере.

В решении по делу Soering v. United Kingdom Европейский Суд по правам человека указал, что то, каким образом выносится или приводится в исполнение смертный приговор, личные обстоятельства конкретного осуждённого, а также условия заключения в ожидании приведения приговора в исполнение, является примерами факторов, которые могли бы дать основание рассматривать отношение с осуждённым или наказание, которому он подвергается, как нарушение запретительной нормы, содержащейся в ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод¹³²[132].

Тем самым, своими решениями Европейский Суд по правам человека запретил экстрадировать преступников не только в те государства, где им угрожают пытки или иное бесчеловечное и унижающее достоинство обращение или наказание¹³³[133], но и в государства, где им грозит наказание в виде смертной казни¹³⁴[134].


Отказ в выдаче ввиду пожизненного или бессрочного лишения свободы


Закрепляя факультативное препятствие для экстрадиции, свя­занное со смертной казнью, Типовой договор о выдаче содержит в примечании к п. «d» ст. 4 оговорку о том, что некоторые страны, возможно, пожелают применить аналогичное ограничение в отно­шении приговора о пожизненном или бессрочном тюремном заклю­чении.

Такого рода клаузула может быть сформулирована следующим образом: «В выдаче может быть отказано, если правонарушение, в отношении которого поступает просьба о выдаче, наказывается по­жизненным или бессрочным тюремным заключением в соответствии с законодательством запрашивающего государства, если только это Государство не дает достаточные, по мнению запрашиваемого госу­дарства, гарантии, что приговор о пожизненном или бессрочном тю­ремным заключении не будет вынесен или, в случае его вынесения, не будет приведен в исполнение.

По существу, в данной оговорке содержится два факультатив­ных препятствия для выдачи:

а) возможность назначения и исполнения в запрашивающем государстве наказания в виде пожизненного лишения свободы за экстрадиционное преступление;

б) возможность вынесения при тех же обстоятельствах так называемого неопределенного приговора, предусматривающего срочное (без указания конкретного срока) наказание.

Ни Конституция России, ни ее уголовное законодательство не содержат императивного запрета на выдачу лица, которому грозит пожизненное лишение свободы. Отношение российской стороны к подобного рода оговорке выражено в Законе о ратификации Европейской Конвенции о выдаче, где заявлено, что она совместима с объектом и целью данной конвенции только в случае, если отказ в выдаче лиц, которые совершили правонарушения, наказуемые пожизненным заключением, не носит абсолютного характера. Это позволяет трактовать указанную оговорку таким образом, что выдача не будет осуществляться только в том случае, если законодательством запрашивающего государства не предусматривается возможность судебного пересмотра дел тех лиц, которые были осуждены на пожизненное заключение и отбыли определенную часть этого срока или провели часть времени под стражей, на предмет их условно-досрочного освобождения.

Заметим в этой связи, что в российском уголовном законодательстве бессрочное заключение вовсе не предусмотрено, а пожизненное лишение свободы не носит абсолютного характера, допуская возможность условно-досрочного освобождения после фактического отбытия 25 лет лишения свободы (ч. 5 ст. 79 УК).


Отказ в выдаче по соображениям несправедливого правосудия


При том, что главной юридической характеристикой в мате­риальном уголовно-правовом отношении, возникающем по пово­ду совершенного преступного деяния, является юридическая обя­занность преступника как субъекта этого правоотношения понести ответственность за содеянное, с точки зрения процедур­ныx отношений такое лицо имеет множество прав (на справедли­вое рассмотрение дела, пользование услугами защитника и пере­водчика и т. п.). В связи с этим заметным шагом в развитии института выдачи в направлении обеспечения прав человека яви­лось утверждение в нем положений, согласно которым в выдаче может быть отказано, если выдаваемому не обеспечены права на защиту, на равенство перед законом и судом, на справедливое су­дебное разбирательство.

В этом отношении российское законодательство предусматри­вает в качестве препятствия для выдачи обвиняемого возможность его привлечения к ответственности в чрезвычайном суде или в по­рядке упрощенного судопроизводства, а в качестве препятствия для выдачи осужденного – исполнение приговора, вынесенного чрез­вычайным судом или в порядке упрощенного судопроизводства, ко­гда имеются основания полагать, что в ходе такого судопроизводст­ва этому лицу не будут или не были минимально обеспечены международные права каждого обвиняемого в соверше­нии преступления лица, включая минимальные гарантии, преду­смотренные в ст. 14 Международного пакта о гражданских и поли­тических правах.

В основе данного отказа в выдаче лежит необходимость соблю­дения права на справедливое судебное разбирательство, закреплен­ного в ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которой каждый «при предъявлении ему любого уголовно­го обвинения имеет право на справедливое и публичное разбира­тельство дела в разумный срок независимым и беспристрастным су­дом, созданным на основании закона».

Обращает на себя внимание то, что данное основание касается выдачи как обвиняемых, так и осужденных, что в полной мере со­гласуется с п. «g» ст. 4 Типового договора о выдаче, согласно которому, в экстрадиции может быть отказано, если лицу, в отношении которого поступает просьба о выдаче, уже вынесен приговор или оно будет подвергнуто судебному преследованию либо ему будет вынесен приговор в запрашивающем государстве чрезвычайным или специальным судом или трибуналом.

Судебное разбирательство можно считать не отвечающим требованиям справедливости если оно, во-первых - осуществляется чрезвычайным судом, во-вторых – предполагающее упрощенный порядок, и в-третьих - завершающееся вынесением заочного решения.

Вместе с тем возможность рассмотрения дела специально созданным для этого трибуналом не служит препятствием для выдачи лиц, обвиняемых в совершении международных преступлений, коль скоро в понятия «чрезвычайный суд» и «порядок упрощенного судопроизводства» не включается какой-либо международный уголовный суд.

Судебная власть в сфере применения норм уголовного права осуществляется посредством уголовного судопроизводства. Упро­щенным можно считать такой порядок судопроизводства, который не предоставляет обвиняемому права:

а) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понят­ном ему языке о характере и основании предъявленного ему обви­нения;

b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;

с) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, если у него нет достаточных средств для оп­латы услуг защитника, иметь назначенного ему защитника бесплат­но, когда того требуют интересы правосудия;

d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него;

е) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом язы­ке;

f) право на обжалование приговоров по уголовным делам во второй инстанции;

g) право на компенсацию в случае судебной ошибки;

h) право не быть судимым или наказанным дважды.

В целом отечественное уголовно-процессуальное законодатель­ство соответствует стандартному набору обязательных минималь­ных требований о судебной процедуре по уголовным делам. Дейст­вующий УПК содержит полный перечень прав подозреваемого (ст. 46) и обвиняемого (ст. 47).


Отказ в выдаче в связи с возрастом или состоянием здоровья


В соответствии с п. «h» ст. 4 Типового договора о выдаче в экс­традиции может быть отказано, «если запрашиваемое государство, принимая также во внимание характер правонарушения и интересы запрашивающего государства, сочтет, что в свете обстоятельств данного дела выдача данного лица будет несовместима с соображениями гуманности ввиду возраста, состояния здоровья личных обстоятельств этого лица».

К числу экстрадиционных договоров, в которых названное обстоятельство возможного отказа в выдаче нашло свое закрепление относится, например, российско-китайское соглашение о выдаче 1995 г. (п. 2 ст. 4), в котором оно изложено в формулировке, практически идентичной той, которая содержится в Типовом договоре.

Однако в Федеральном законе от 25 октября 1999 г. «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней» говорится о наличии оснований полагать, что выдача лица может повлечь для него серьезные осложнения в процессе уголовного преследования либо в ходе судопроизводства по причине его преклонного возраста, состояния здоровья (пп. «в» п. 1 ст. 1). Особенностями этой формулировки являются, во-первых, сужение трактовки возраста до «преклонного», во-вторых, ограничение возможности появления серьезных осложнений в силу указанного роста или состояния здоровья рамками лишь предварительного расследования и судопроизводства и, в-третьих, отсутствие указания на другие личные обстоятельства данного лица.

Основанием для отказа в выдаче может стать и недостижение лицом совершеннолетия по закону запрашиваемого государства, располагающего особым охранительным режимом для несовершеннолетних (замена лишения свободы на более мягкие меры наказания или даже на принудительные меры воспитательного воздействия, ювенальная юстиция и т. п.), тогда законодательстве запрашивающей стороны такой режим отсутствует либо она не предоставляет информацию о наличии альтернатив уголовному преследованию.

Немаловажна в связи с этим позиция Европейского Суда правам человека, который заявил, что нельзя толковать ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод как обязывающую соответствующие власти во всех случаях освобождать заключенного по причине плохого здоровья или направлять его в общую больницу для прохождения конкретно предписанного курса лечения.

Тем не менее в соответствии с этой статьей государство должно принимать меры к тому, чтобы лицо содержалось в условиях, кото­рые совместимы с уважением к человеческому достоинству.


Отказ в выдаче на основании оговорки ordre public


Изложенные основания отказа в выдаче гуманитарного характе­ра вскрывают несовместимость выдачи с нарушением международ­но признанных прав и свобод человека и гражданина. Однако опре­деленная заинтересованность в невыдаче того или иного лица может появиться и у запрашиваемого государства в том случае, когда экст­радиция оказывается несовместимой с его существенно важными интересами.

На этот случай во внутреннем законодательстве того или иного государства и заключаемых им международных договорах может содержаться оговорка о публичном порядке (ordre public), означаю­щая, что экстрадиция не осуществляется, когда ее последствия явно противоречили бы основам правопорядка этого государства.

Основные проблемы в применении оговорки ordre public связаны с толкованием понятия «публичный порядок». Для уяснения смысла можно обратиться к актам российского законодательства использующим эту оговорку. Так, в Федеральном законе от 25 октября 1999 г. «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней» говорится, что Российская Федерация оставляет за собой право отказать в выдаче, если таковая может нанести ущерб ее суверенитету, безопасности, общественному порядку или другим существенно важным интересам. Аналогичный запрет в отношении запросов иностранных государств о производстве процессуальных действий вводит и ч. 4 ст. 457 УПК РФ, если запрос «противоречит законодательству Российской Федерации либо его исполнение может нанести ущерб ее суверенитету или безопасности».

Вместе с тем понятие «публичный порядок» не сводится только к указанным аспектам, включая в себя также и понятие «основы пра­вопорядка». Трактуя объем «основ российского правопорядка», док­трина склоняется к включению в его содержание совокупности следующих элементов:

1) основополагающие, фундаментальные принципы российского права, прежде всего, конституционные;

2) общепринятые принципы морали, на которые опирается российский правопорядок;

3) законные интересы российских граждан и юридических лиц, российского общества и государства, защита которых является ос­новной задачей правовой системы страны;

4) общепризнанные принципы и нормы международного права, являющиеся частью российской правовой системы, включая между­народно-правовые стандарты прав человека¹³⁵[135].

Однако при этом необходимо подчеркнуть, что содержание по­нятия «публичный порядок Российской Федерации» не совпадает с содержанием национального законодательства России. Такое толко­вание рассматриваемой оговорки означало бы отрицание какой бы то ни было правовой помощи по уголовным делам. Поскольку же предусмотренное российским законодательством международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства допускает применение правовых норм иностранного государства, наличие про­тиворечий между российским законом и законом другого государст­ва само по себе не может служить основанием для применения ого­ворки о публичном порядке.

При более широком взгляде на эту проблему становится ясно, что отказ в выдаче не может быть основан только на отличии право­вой или политической системы иностранного государства от правовой или политической системы Российской Федерации. В этом плане использование оговорки ordre public возможно лишь в тех, случаях, когда выдача противоречит основополагающим концептуальным положениям правовой системы России, основам общественного и государственного устройства, когда последствия ее применения недопустимы с точки зрения фундаментальных представлений в российском правосознании о целесообразности и нравственности.

Таким образом, во-первых, оговорка о публичном порядке может парализовать действие лишь отдельных актов выдачи, не института экстрадиции в целом. Во-вторых, отказ в выдаче на основании комментируемой оговорки может последовать лишь в исключительных случаях. В-третьих, для использования оговорки о публичном порядке необходимо, чтобы возможное нарушение российского правопорядка носило явный, т. е. очевидный, характер.

Особое значение отказ в выдаче со ссылкой на ее противоречие, «основам российского правопорядка» приобретает в тех случаях, когда экстрадиционное взаимодействие происходит на основе принципа взаимности.

4.6 Порядок исполнения запроса об экстрадиции


В соответствии со ст. 4 Федерального закона «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней» от 25 октября 1999 г. органом, правомочным рассматривать вопросы о выдаче в РФ, является Генеральная прокуратура РФ.

Основаниями для направления РФ запроса о выдаче ей лица для уголовного преследования или исполнения приговора являются:

1) международные договоры РФ, в частности Европейская конвенция о выдаче от 13 декабря 1957 г., Дополнительный протокол к Европейской конвенции о выдаче от 15 октября 1975 г.; двусторонние договоры между РФ и другими странами о выдаче;

2) при отсутствии международных договоров РФ письменные обязательства Генерального прокурора РФ, основанные на принципе взаимности.

В случае противоречия между положениями Европейской конвенции о выдаче и положениями любых двусторонних договоров или соглашений РФ с иностранными государствами, регулирующих выдачу, применяются положения Европейской конвенции. Российская Федерация может заключить с другими станами двусторонние или многосторонние соглашения только для того, чтобы дополнить положения Европейской конвенции о выдаче или облегчить применение содержащихся в ней принципов.

В случае если основанием для направления запроса о выдаче является принцип взаимности, в текст запроса включается заверение о том, что Генеральная прокуратура РФ с учетом международных принципов взаимной правовой помощи в сфере уголовного правосудия готова оказать содействие компетентным органам государства, в которое направляется запрос о выдаче, в исполнении их запросов о выдаче гражданина РФ.

Одним из главных условий эффективного и своевременного осуществления выдачи является исчерпывающий по содержанию, логически и фактически обоснованный и правильно оформленный запрос о выдаче.

В соответствии со ст. 460 УПК РФ запрос о выдаче должен содержать:

1) наименование и адрес запрашивающего органа;

2) полное имя лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче, дату его рождения, данные о гражданстве, месте жительства или месте пребывания и другие данные о его личности, а также по возможности описание внешности, фотографию и другие материалы, позволяющие идентифицировать личность;

3) изложение фактических обстоятельств и правовую квалификацию деяния, совершенного лицом, в отношении которого направлен запрос о выдаче, включая сведения о размере причиненного им ущерба, с приведением текста закона, предусматривающего ответственность за это деяние, и обязательным указанием санкций;

4) сведения о месте и времени вынесения приговора, вступившего в законную силу, либо постановления о привлечении в качестве обвиняемого с приложением заверенных копий соответствующих документов.

К запросу о выдаче для уголовного преследования должна быть приложена заверенная копия постановления судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу. К запросу о выдаче для исполнения приговора должны быть приложены заверенная копия вступившего в законную силу приговора и справка о неотбытом сроке наказания.

Подлинность запроса и прилагаемых к нему документов удостоверяется гербовой печатью. Запрос подписывается Генеральным прокурором РФ или его заместителем.

Верность перевода удостоверяется переводчиком, при этом каждая страница перевода заверяется гербовой печатью Генеральной прокуратуры РФ. Сопроводительное письмо, адресованное непосредственно зарубежным компетентным органам, заверяется гербовой печатью Генеральной прокуратуры РФ так же, как и перевод данного письма (каждая страница).

Запрос составляется в письменной форме и передается по дипломатическим каналам. На основе прямого соглашения между РФ и государством, которому направляется запрос, могут быть предусмотрены другие средства передачи, например, по факсу или по иным средствам электронной связи Европейской конвенции о выдаче от 13 декабря 1957 г.

В свою очередь Российская Федерация в соответствии с международным договором Российской Федерации или на основе принципа взаимности может выдать иностранному государству иностранного гражданина или лицо без гражданства, находящихся на территории Российской Федерации, для уголовного преследования или исполнения приговора за деяния, которые являются уголовно наказуемыми по уголовному закону Российской Федерации и законам иностранного государства, направившего запрос о выдаче лица.

Выдача лица на основе принципа взаимности означает, что в соответствии с заверениями иностранного государства, направившего запрос о выдаче, можно ожидать, что в аналогичной ситуации по запросу Российской Федерации будет произведена выдача.

В случае не установления местонахождения лица выдача которого запрашивается, то согласно «Кишиневской конвенции» учреждения юстиции Договаривающихся Сторон осуществляют по поручению розыск лица до получения запроса о его выдаче за исключением тех случаев, когда выдача не может быть произведена, при наличии оснований полагать, что это лицо может находиться на территории запрашиваемой Договаривающейся Стороны.

Поручение об осуществлении розыска должно содержать как можно более полное описание разыскиваемого лица наряду с любой другой информацией, позволяющей установить его местонахождение, просьбу о взятии его под стражу с указанием о том, что запрос о выдаче этого лица будет представлен.

К поручению об осуществлении розыска прилагается заверенная копия решения компетентного учреждения юстиции запрашивающей стороны о заключении разыскиваемого лица под стражу либо вступившего в законную силу приговора, сведения о неотбытой части наказания, а также фотография и отпечатки пальцев рук (если таковые имеются).

О результатах розыска лица, произведенного до получения запроса о выдаче, немедленно информируется учреждение юстиции запрашивающей стороны.

Во всех без исключения случаях ходатайства иностранных государств о выдаче рассматриваются Генеральной прокуратурой РФ, в том числе и в отношении осужденных лиц, а решения о выдаче или об отказе в ней принимаются Генеральным прокурором РФ или его заместителем (ст. 4 Федерального закона «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней»).

Согласно «Кишиневской конвенции» запрос о выдаче подлежит рассмотрению в течение 30 дней после его поступления в учреждение юстиции запрашиваемой стороны, если иное не установлено законодательством этой стороны. О результатах рассмотрения запроса о выдаче сообщается учреждению юстиции запрашивающей стороны.

Если запрос о выдаче не содержит всех необходимых данных, то учреждение юстиции запрашиваемой стороны может запросить дополнительные сведения, для чего устанавливает срок до 30 дней. Этот срок может быть продлен еще до 30 дней по ходатайству учреждения юстиции запрашивающей стороны.

При наличии запросов нескольких иностранных государств о выдаче одного и того же лица решение о том, какой из запросов подлежит удовлетворению, принимает Генеральный прокурор Российской Федерации или его заместитель, с учетом всех обстоятельств, и особенно относительной тяжести и места совершения преступления, соответствующих дат просьб, гражданства требуемого лица и возможности последующей выдачи другому государству. О принятом решении Генеральный прокурор Российской Федерации или его заместитель в течение 24 часов письменно уведомляет лицо, в отношении которого оно принято.

О принятом решении Генеральный прокурор Российской Федерации или его заместитель письменно уведомляет лицо, в отношении которого оно принято, и разъясняет ему право на обжалование данного решения в суд в соответствии со статьей 463 настоящего Кодекса.

Решение о выдаче вступает в законную силу через 10 суток с момента уведомления лица, в отношении которого оно принято. В случае обжалования решения выдача не производится вплоть до вступления в законную силу судебного решения.

Комитет Министров Стран - членов Совета Европы 5 сентября 1996 г. принял Рекомендацию № R (96) 9, касающуюся скорейшего и упрощенного практического применения Европейской конвенции о выдаче и, в частности, вопроса, когда в отношении одного и того же лица поступили ходатайства о выдаче из нескольких государств. Согласно этой рекомендации РФ должна обратиться с вопросом в страну, куда должно быть выдано лицо, согласятся ли власти этой страны или нет на то, чтобы завести дело на это лицо за совершенные им преступления, в отношении которых поступили по очереди ходатайства от одной или более стран, а также согласятся ли власти этой страны или нет на повторную экстрадицию.

С целью соблюдения прав и свобод выдаваемого лица Комитет Министров Стран - членов Совета Европы 27 июня 1980 г. принял Рекомендацию № R (80) 7, касающуюся практического применения Европейской конвенции о выдаче, где сформулировал принципы, касающиеся процедуры экстрадиции. В соответствии с ними лицо, выдача которого требуется:

1) должно быть поставлено в известность немедленно и на языке, который это лицо понимает, о ходатайстве об экстрадиции и о фактах, на которых основывается это ходатайство, об условиях и процедуре экстрадиции и об основаниях для его ареста, если такой арест имеет место;

2) имеет право на то, чтобы доводы, выдвинутые против выдачи этого лица, были выслушаны;

3) должен иметь возможность получить помощь при процедуре экстрадиции; если у этого лица нет достаточных средств, чтобы заплатить за такую помощь, то такая помощь должна быть предоставлена ему бесплатно.

Решение Генерального прокурора Российской Федерации или его заместителя о выдаче может быть обжаловано в Верховный суд республики, краевой или областной суд, суд города федерального значения, суд автономной области или суд автономного округа по месту нахождения лица, в отношении которого принято это решение, или его защитником в течение 10 суток с момента получения уведомления.

Если лицо, в отношении которого принято решение о выдаче, находится под стражей, то администрация места содержания под стражей по получении адресованной суду жалобы немедленно направляет ее в соответствующий суд и уведомляет об этом прокурора.

Прокурор в течение 10 суток направляет в суд материалы, подтверждающие законность и обоснованность решения о выдаче лица.

Проверка законности и обоснованности решения о выдаче лица производится в течение одного месяца со дня получения жалобы судом, состоящим из трех судей, в открытом судебном заседании с участием прокурора, лица, в отношении которого принято решение о выдаче, и его защитника, если он участвует в уголовном деле.

В начале заседания председательствующий объявляет, какая жалоба подлежит рассмотрению, разъясняет присутствующим их права, обязанности и ответственность. Затем заявитель и (или) его защитник обосновывают жалобу, после чего слово предоставляется прокурору.

В ходе судебного рассмотрения суд не обсуждает вопросы виновности лица, принесшего жалобу, ограничиваясь проверкой соответствия решения о выдаче данного лица законодательству и международным договорам Российской Федерации.

В результате проверки суд выносит одно из следующих определений:

1) о признании решения о выдаче лица незаконным или необоснованным и его отмене;

2) об оставлении жалобы без удовлетворения.

В случае отмены решения о выдаче лица суд отменяет и меру пресечения, избранную в отношении лица, подавшего жалобу.

Определение суда об удовлетворении жалобы или отказе в этом может быть обжаловано в кассационном порядке в Верховный Суд Российской Федерации в течение 7 суток со дня его вынесения.

В отношении лица, экстрадиция которого может быть осуществлена на основании поступившего в Россию запроса, может быть избрана мера пресечения. Как отметил в одном из своих решений Конституционный Суд РФ: «ч.1 ст. 466 УПК РФ не предполагает возможность применения к лицу, в отношении которого решается вопрос о выдаче его другому государству для привлечения к уголовной ответственности, меры пресечения в виде заключения под стражу вне предусмотренного уголовно-процессуальным законодательством порядка и сверх установленных им сроков применения данной меры пресечения».

При решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения и определения ее вида должны учитываться обстоятельства, указанные в УПК РФ, а именно: тяжесть предъявленного обвинения, данные о личности обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие факторы. При применении таких мер как домашний арест и заключение под стражу необходимо соблюдать требования ст. 29 УПК РФ, согласно которой только суд правомочен принимать решение об их избрании.

Однако Генеральный прокурор или его заместитель имеют право самостоятельно избрать меру пресечения в виде домашнего ареста или заключения под стражу без подтверждения этого решения судом, если к запросу о выдаче прилагается решение судебного органа иностранного государства о заключении лица под стражу.

Мера пресечения в виде заключения под стражу может применяться только к лицу, к выдаче которого нет препятствий. Срок содержания под стражей лица, подлежащего выдаче, не может превышать предельного срока, предусмотренного российским законодательством. В соответствии со ст. 109 УПК содержание лица под стражей при расследовании преступлений не может превышать 2 месяцев. Этот срок может быть продлен сначала до 6 месяцев, а в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, - до 12 и 18. Следовательно, максимальный срок содержания под стражей лица, в отношении которого поступил запрос о выдаче, не может превышать 18 месяцев, да и то в случаях, когда это лицо обвиняется в совершении преступления, которое по российскому законодательству является тяжким или особо тяжким. Дальнейшее продление срока содержания под стражей лица, в отношении которого поступил запрос о выдаче, невозможно (п. 1 ч. 8 ст. 109 УПК).

В исключительных случаях компетентные органы запрашивающей стороны могут обратиться с просьбой о временном аресте разыскиваемого лица. В просьбе указывается, что основания для направления запроса есть и он будет передан запрашиваемой стороне, а также дается ссылка на наличие ордера на арест или обвинительного приговора в отношении данного лица и сообщаются другие сведения. Если запрос не будет получен, лицо подлежит освобождению, но запрашиваемая сторона имеет право принять любые меры, которые она считает необходимыми, для предотвращения его бегства. Нормы международного права определяют различную длительность временного ареста. По Конвенции о выдаче 1957 г. она может составлять 18 дней, и в случае продления срок не может превышать 40 дней с даты ареста. Двусторонними договорами может устанавливаться иная продолжительность временного ареста (например, по Договору между РФ и Республикой Индия о выдаче 1998 г., вступившего в силу 30 мая 2000 г.,- 60 дней).

Просьба о временном задержании направляется компетентным органам запрашиваемой стороны по дипломатическим каналам, или непосредственно по почте или телеграфу, или через посредство Международной организации уголовной полиции (Интерпол), или с помощью любых других средств, обеспечивающих письменное подтверждение или приемлемых для запрашиваемой стороны. Запрашивающий орган незамедлительно информируется о предпринятых действиях по его просьбе.

Лицо, взятое под стражу на территории, запрашиваемой стороны в соответствии с Конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (2002 г.), должно быть незамедлительно освобождено, если:

а) поступило уведомление запрашивающей стороны о необходимости освобождения данного лица;

б) запрос о выдаче и прилагаемые к нему документы не представлены в течение 40 дней с момента задержания и взятия под стражу разыскиваемого лица;

в) дополнительные сведения к запросу о выдаче, запрошенные запрашиваемой стороной не представлены в установленный срок;

г) указанный в решении о заключении под стражу срок содержания под стражей подлежащего выдаче лица истек, и запрашивающая сторона не представила копию решения о продлении этого срока.

Международно-правовые документы по-разному решают вопрос о сроках передачи лица, в отношении которого получено согласие на выдачу. Согласно ст. 18 Конвенции о выдаче 1957 г. при отсутствии не зависящих от запрашивающей стороны обстоятельств, препятствующих приему лица, лицо, не переданное в указанный срок, может быть освобождено по истечении 15 дней и в любом случае освобождается по истечении 30 дней.

В Договоре между РФ и Республикой Индия о выдаче 1998 г. отсчет месячного срока, в течение которого лицо должно быть вывезено из России, начинается с момента получения согласия на выдачу. Если же законодательство России разрешает передавать лицо в течение более длительного периода, то может быть использована эта возможность.

Договор между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой о выдаче 1995 г. допускает, что передача может не состояться по вине любой стороны. При наличии у любой из договаривающихся сторон уважительных причин, воспрепятствовавших осуществлению передачи, они должны вновь согласовать вопросы, связанные с передачей выдаваемого лица, которая должна состояться не позднее 15 дней по истечении первоначального срока.

И в Договоре с КНР, и в Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам государств-участников СНГ 1993 г. содержится требование обязательного освобождения лица, не принятого иностранным государством по неуважительным причинам в течение 15 дней после установленной даты передачи.

В УПК РФ не указывается, допускается ли повторная выдача того же самого лица за то же самое преступление после его освобождения из-под стражи ввиду истечения сроков передачи. В международно-правовых актах непринятие лица в установленные сроки без уважительных причин рассматривается как отказ запрашивающего государства от своей просьбы. Однако право решения вопроса о повторной выдаче остается за государством, к которому был обращен запрос.

Конвенция о выдаче 1957 г. различает вещественные доказательства и собственность, приобретенную в результате правонарушения. Нормами Конвенции предусматривается возможность передачи и вещественных доказательств, и подобной собственности. При этом передаче подлежит не только собственность, приобретенная в результате правонарушения, которая находилась во владении передаваемого лица на момент ареста, но и обнаруженная позднее.

Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам государств-участников СНГ 1993 г. допускает передачу предметов, которые были использованы при совершении преступления, влекущего выдачу лица в соответствии с Конвенцией, в том числе орудий преступления; предметов, которые были приобретены в результате преступления или в качестве вознаграждения за него, или же предметов, которые преступник получил взамен предметов, приобретенных таким образом.

Названные в ч. 1 ст. 468 УПК предметы передаются иностранному государству и при невозможности выдачи запрашиваемого лица (по причине его смерти или по другим обстоятельствам). Конвенция государств-членов СНГ 1993 г. дополнительно оговаривает, что в этих случаях, а также при бегстве запрашиваемого лица, передаются также и предметы, которые могут иметь значение доказательств в уголовном деле.

Задержка в передаче предметов, может быть вызвана необходимостью их использования при производстве по другому уголовному делу в РФ. В связи с этим их передача может быть отсрочена до окончания производства по делу, но они могут выдаваться запрашивающей стороне на время на условиях возвращения в РФ.

Передача предметов иностранному государству не лишает третьих лиц прав на них. В связи с этим указанные предметы передаются иностранному государству при наличии обязательства об их возврате по окончании производства по уголовному делу. Международными договорами допускается возвращение предметов их владельцам, находящимся на территории запрашивавшей стороны (см., например, п. 4 ст. 16 Договора с КНР). Если владельцы предметов находятся на территории третьего государства, заботу и расходы по передаче предметов берет на себя запрашивающее государство.

Нормы международного права оставляют за государством, в которое был направлен запрос, право определять, в каких пределах передавать предметы, связанные с преступлением, и переводить денежные суммы.

Согласно «Кишиневской конвенции» ходатайство о транзитной перевозке, этапировании составляется и рассматривается в том же порядке, что и запрос о выдаче. Разрешение на транзитную перевозку не требуется, если она осуществляется воздушным транспортом без промежуточной посадки.

Если используется воздушный транспорт, то применяются следующие положения:

a) когда не предусматривается посадка, запрашивающая сторона уведомляет сторону, над территорией которой будет проходить полет, и удостоверяет, что один из документов, упомянутых в п. 2 «a» ст. 12 (подлинник или заверенная копия обвинительного заключения и приговора или постановления об аресте, или задержании или постановления, имеющего ту же силу и выданного в соответствии с процедурой, предусмотренной законом запрашивающей стороны), существует. В случае незапланированной посадки такое уведомление имеет силу просьбы о временном задержании, и запрашивающая сторона представляет официальную просьбу о транзите;

b) когда посадка планируется, запрашивающая сторона представляет официальную просьбу о транзите.

Запрашиваемая сторона разрешает транзитную перевозку выданного лица таким способом и по такому маршруту, какой она считает наиболее целесообразным.

Транзит выдаваемого лица не осуществляется через любую территорию, в отношении которой есть основания считать, что его жизни или свободе на ней может быть создана угроза в связи с его расой, религией, гражданством или политическими убеждениями.

Расходы, связанные с выдачей, передачей на время и этапированием, несет сторона, на территории которой они возникли, а расходы, связанные с транзитной перевозкой, - запрашивающая сторона.