Рассматривается сфера действия и

Вид материала

Задача

Содержание Коккинакис (Kokkinakis) против Греции Вмешательство во внутренние споры между приверженцами религиозной общины Высший духовный совет мусульманской общины против Болгарии Агга (Agga) против Греции Требование о государственной регистрации

Подобный материал:

• Духовная сфера Духовная сфера общества, 100.62kb.
• 10. Мнестическая сфера психики, 522.5kb.
• Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «саратовская, 4957.47kb.
• 11. Интеллектуальная сфера психики, 211.14kb.
• Статья Предмет регулирования и сфера действия настоящего Федерального закона, 183.53kb.
• Прикладная Юридическая Психология Часть I. закон, 11097.36kb.
• Понятие социальной сферы. Социальная дифференциация, 153.27kb.
• N 154-xv от 28. 03. 2003 Мониторул Офичиал ал Р. Молдова n 159-162 от 29. 07. 2003, 2880.32kb.
• Темы выпускных квалификационных работ на 2011/2012 учебный год по курсу "Трудовое право", 25.15kb.
• Исследуются всеми юридическими науками, но каждая отрасль (подотрасль) юридической, 210.17kb.

Прозелитизм

В тексте пункта 1 статьи 9 конкретно говорится об "учении", которое является признанной формой "исповедания" веры. Право пытаться убедить других в обоснованности своей веры косвенно поддерживается благодаря ссылке в данном тексте на право "менять [свою] религию или веру". Таким образом, в сферу действия статьи 9 конкретно включено право на осуществление деятельности в сфере прозелитизма, когда предпринимаются попытки убедить других людей обратиться в другую религию. Однако это право не является абсолютным и может быть ограничено в тех случаях, когда государство может доказать, что его действия основываются на соображениях поддержания общественного порядка или защиты уязвимых лиц от неприемлемой эксплуатации. В прецедентной практике проводятся различия между "должным" и "недолжным" прозелитизмом, и это различие отражается в других мерах, принимаемых органами Совета Европы, например, в Рекомендации 1412 (1999) Парламентской Ассамблеи о незаконной деятельности сект, в которой содержится призыв осуществлять национальные меры, направленные против "незаконной практики, осуществляемой во имя групп религиозного, эзотерического или духовного характера", на предоставление и обмен между государствами информацией о таких сектах, а также подчеркивается важность преподавания истории и философии религии в школьных программах с целью защиты молодежи.

В деле " Коккинакис (Kokkinakis) против Греции" свидетель Иеговы был приговорен к тюремному заключению за прозелитизм – преступление, которое конкретно запрещено как на основании Конституции Греции, так и законодательства. Страсбургский суд с самого начала согласился с тем, что право на убеждение других лиц обращаться в другую веру включается в сферу действия гарантии, "поскольку без этого … "свобода менять [свою] религию или убеждение", содержащаяся в статье 9, скорее всего осталась бы мертвой буквой". Отметив, что запрет был установлен законом и связан с законной целью защиты прав других людей, тем не менее, Страсбургский суд не мог в данных конкретных обстоятельствах согласиться с тем, что было доказано, что вмешательство было оправдано как "необходимое в демократическом обществе". По мнению Суда, следовало проводить различие между выступлением "в качестве христианского свидетеля" или сторонника евангелистской церкви и "недолжным прозелитизмом", связанным с необоснованным влиянием или даже применением силы:

Первый подход соответствует подлинному евангелизму, который в докладе, подготовленном в 1956 году под эгидой Всемирного совета церквей, описывается как важнейшая миссия и ответственность каждого христианина и каждой церкви. Последний вариант представляет собой искажение или деформацию такого подхода. Это может, на основании этого же доклада, приобретать такую форму деятельности, в рамках которой предлагаются материалы или социальные преимущества с целью вовлечения новых членов в церковь или оказывается недолжное давление на людей, находящихся в стрессовой ситуации или нуждающихся; это может даже быть связано с применением насилия или "промывания мозгов"; в более широком плане это несовместимо с соблюдением свободы мысли, совести и религии других людей.

Однако сам факт того, что национальные суды не смогли обосновать аргументы в поддержку обвинительного приговора, означал, что было невозможно продемонстрировать, что обвинительный приговор был связан с настоятельной общественной необходимостью. Национальные суды пришли к выводу об уголовной ответственности заявителя, лишь повторив положение закона, а не изложив то, почему средства, используемые заявителем для убеждения других, были неприемлемыми:

Изучение [соответствующего положения законодательства] показывает, что соответствующие критерии, принятые в законодательстве Греции, совместимы с вышесказанным только в том случае и в той мере, если они направлены лишь на наказание недолжного прозелитизма, который Суд не должен определять абстрактно в настоящем деле. При этом Суд отмечает, что в своей аргументации суды Греции установили ответственность заявителя путем лишь цитирования формулировки [законодательства] и не уточнили в достаточной степени, каким образом обвиняемый пытался убедить своего соседа недолжными средствами. Ни один из изложенных фактов не подтверждает такого вывода. Исходя из этого, не было продемонстрировано, что обвинительный приговор, вынесенный заявителю, был оправдан в обстоятельствах дела в силу настоятельной общественной потребности. Таким образом, обжалуемая мера, как представляется, не была соразмерна законной преследуемой цели или, следовательно, "необходимой в демократическом обществе… для защиты прав и свобод других лиц"¹¹⁵.

В отличие от этого, в деле "Лариссис (Larissis) против Греции" обвинительный приговор старшим офицерам, которые были членами пятидесятников, в связи с прозелитизмом в отношении трех летчиков, находившихся под их руководством, не был рассмотрен как нарушение статьи 9 с учетом важнейшего значения военной иерархической структуры, поскольку Суд счел, что такая структура потенциально могла включать риск преследования подчиненного, если бы тот попытался уйти от разговора, начатого вышестоящим офицером. Аргументы правительства-ответчика состояли в том, что вышестоящие офицеры злоупотребили своим вниманием и что их осуждение было оправдано необходимостью защиты престижа и эффективности деятельности вооруженных сил и для защиты отдельных солдат от идеологического принуждения, с чем в данном случае согласился Страсбургский суд:

Суд отмечает, что было четко установлено, что Конвенция в принципе применима к членам вооруженных сил, так же как и к гражданскому населению. Тем не менее, при толковании и применении ее норм в таких делах, как данное, необходимо помнить особые характеристики военной службы и их последствия на положение отдельных членов вооруженных сил… В этой связи Суд отмечает, что иерархические структуры, которые являются характерными для вооруженных сил, могут влиять на все аспекты отношений между военнослужащими, что делает трудным для подчиненного отклонить обращение со стороны вышестоящего лица или уйти от разговора, который был им начат. Таким образом, то, что в гражданском мире рассматривалось бы как безобидный обмен идеями, причем объект свободен их принять или отклонить, в условиях военной жизни может рассматриваться как определенная форма преследования или оказания недолжного давления при злоупотреблении властью. Следует подчеркнуть, что не все обсуждения религии или иных чувствительных вопросов между лицами разного ранга подпадают под эту категорию. Тем не менее, если того потребуют обстоятельства, для государств может быть оправдано принятие особых мер по защите прав и свобод подчиненных военнослужащих.

Национальные суды действительно заслушали свидетельства о том, что летчики, затронутые данным делом, чувствовали себя обязанными участвовать в разговорах или были обеспокоены постоянными попытками своих вышестоящих офицеров втянуть их в разговоры о религии, хотя при этом не было каких-то угроз или попыток давления. Таким образом, представлялось очевидным, что летчики подвергались определенной степени давления со стороны вышестоящих офицеров и в определенной степени чувствовали принуждение. Был сделан вывод о том, что в данном случае со стороны властей не было нарушения статьи 9:

… Суд полагает, что власти Греции в принципе оправданно приняли некоторые меры по защите нижестоящих летчиков от недолжного давления, которое оказывалось на них со стороны заявителей в силу их желания распространять свои религиозные убеждения. Суд отмечает, что принятые меры не были особо жесткими и носили скорее профилактический характер, чем реальное наказание, поскольку предусмотренные санкции не должны были бы применяться, если бы заявители не совершили повторного правонарушения в течение последующих трех лет… С учетом всех обстоятельств данного дела, Суд не считает, что эти меры были несоразмерными.

С другой стороны, Страсбургский суд отклонил утверждения правительства-ответчика в этом же деле в отношении того, что преследование прозелитизма гражданских лиц было "необходимым в демократическом обществе", даже если заявлялось, что это было связано с недолжной эксплуатацией людей, переживавших личные и психологические трудности. "Решающее значение" имело то, что эти гражданские лица не подвергались давлению и ограничениям того же рода, что и летчики, когда заявители стремились их обратить в свою веру. В данном случае Суд с меньшим пониманием отнесся к выводам национальных судов. Даже в отношении одного из гражданских лиц, которое находилось под определенным стрессом в силу распада брака, не было продемонстрировано, что психологическое состояние данного лица было таким, что требовало "какой-либо особой защиты от евангелической деятельности заявителей или что они оказывали на нее недолжное давление, как об этом свидетельствует тот факт, что она, в конце концов, смогла принять решение разорвать все связи с церковью пятидесятников"¹¹⁶. Эти дела свидетельствуют о том, что государства при некоторых обстоятельствах могут принимать шаги по запрету права отдельных лиц пытаться убедить других в обоснованности своей веры, хотя такое право часто характеризуется самими сторонниками веры как важнейшая духовная обязанность. Однако эти дела также четко указывают на то, что в отношении любого вмешательства в право на прозелитизм должно быть доказано, что такое вмешательство было необходимо при определенных обстоятельствах.

Вмешательство во внутренние споры между приверженцами религиозной общины

Те дела, в которых государственные органы власти пытались вмешаться в вопросы внутренних споров между членами религиозной общины, свидетельствуют о взаимодействии между свободой религии и свободой ассоциации. Статья 9, когда она толкуется в свете статьи 11, "охватывает ожидания того, что [такая] община будет иметь возможность действовать мирно, свободно от произвольного вмешательства государства", и таким образом "государственные меры в поддержку определенного руководителя или группы в разделенной религиозной общине, или направленные на то, чтобы заставить общину или часть ее подчиниться единому руководству вопреки своей воле, будут составлять вмешательство в свободу религии"¹¹⁷. В любом случае, определенная степень напряженности является лишь неизбежным следствием плюрализма¹¹⁸.

В деле " Высший духовный совет мусульманской общины против Болгарии" Страсбургский суд был призван определить, было ли такое вмешательство, вызванное усилиями со стороны государственных органов, направленными на урегулирование долгосрочных конфликтов в рамках религиозной общины мусульман, "необходимым в демократическом обществе". Суд вынес решение о том, что не было доказано, что дело обстояло именно так:

Суд повторяет, что автономное существование религиозных общин является необходимым для плюрализма в демократическом обществе. И хотя для государства может быть необходимым осуществлять действия по примирению интересов различных религий и религиозных групп, которые сосуществуют в демократическом обществе, государство обязано оставаться нейтральным и беспристрастным при осуществлении своих регулирующих полномочий и в своих отношениях с разными религиями, конфессиями и верами. В данном случае на кон постановлено сохранение плюрализма и должного функционирования демократии – одна из главных характеристик которой состоит в том, что это дает возможность решать проблемы страны через диалог, даже когда это вызывает раздражение.

В данном деле соответствующее законодательство и практика, а также действия властей … привели к тому, чтобы заставить разделенную общину иметь единое руководство вопреки воле одной из двух соперничающих группировок. В результате этого, одна из групп руководителей получила преимущество, а другая была исключена и лишена возможности продолжать автономно управлять делами и имуществом при участии общины, которая его поддерживала. … Правительство не объяснило, почему его цель в данном деле по восстановлению законности и исправлению несправедливости не могла быть достигнута иными средствами, не заставляя разделенную общину жить под единым руководством.

Таким образом, не была установлена необходимость принятия подобных мер. В данном конкретном деле также важно, что эти меры в любом случае не были успешными, поскольку конфликты в общине продолжались. И притом что у властей действительно была определенная "свобода усмотрения" при определении того, какие меры принять при данных обстоятельствах, в данном случае власти вышли за рамки этой свободы. Соответствующим образом, вмешательство со стороны властей составило нарушение статьи 9¹¹⁹.

Таким образом, принятие мер со стороны госорганов по обеспечению того, чтобы религиозные общины оставались под единым руководством или чтобы в них устанавливалось такое руководство, будет трудно оправдать в том случае, если это будет обжаловано, даже если такие действия, как заявляется, принимались в интересах общественного порядка. Ответственность органов власти за продвижение плюрализма и толерантности явно перевешивает любые аргументы, основанные на соображениях эффективного управления или важности обеспечения реального духовного руководства. В деле "Сериф (Serif) против Греции" заявитель был избран муфтием, мусульманским религиозным руководителем, и начал осуществлять соответствующие функции на этом посту. Однако при этом он не получил разрешение со стороны соответствующего госоргана на выполнение этих функций, в результате чего против него было возбуждено уголовное дело за незаконное занятие должности священнослужителя "известной религии", с целью защиты авторитета другого муфтия, который добился получения необходимого официального признания. Страсбургский суд согласился с тем, что вынесенный в результате этого обвинительный приговор преследовал законную цель защиты общественного порядка. Однако при этом Суд не был убежден в том, что существовала какая-либо настоятельная общественная необходимость для вынесения такого обвинительного приговора. Не было проявлений каких-либо волнений на местах, а предположение правительства-ответчика о том, что этот спор мог бы даже привести к межгосударственным дипломатическим осложнениям, так и остался лишь отдаленной гипотезой. В любом случае, задача государства в такого рода делах состоит в том, чтобы содействовать плюрализму, а не стремиться его ликвидировать:

Хотя Суд и признает, что возможно создание напряженности в тех ситуациях, когда возникает раскол в религиозных или любых других общинах, он полагает, что это является одним из неизбежных следствий плюрализма. Роль властей при таких обстоятельствах состоит не в том, чтобы ликвидировать причину напряженности путем ликвидации плюрализма, а в том, чтобы обеспечить толерантность друг к другу соперничающих групп¹²⁰.

Аналогичная ситуация возникла и в деле " Агга (Agga) против Греции" (№ 2). В данном случае заявитель был избран на пост муфтия верующими в мечети. Данный результат был аннулирован государственными служащими, которые после этого назначили на данный пост другого муфтия. Заявитель отказался подать в отставку и также вследствие этого был осужден за правонарушение, заключавшееся в узурпации функции священнослужителя "известной религии", как это имело место в деле Серифа. И здесь было сразу признано, что вмешательство было осуществлено с определенной целью, а именно для охраны общественного порядка. Применение уголовных санкций также было прогнозируемым. Однако Страсбургский суд и в этом случае не мог согласиться с тем, что такое вмешательство было "необходимым в демократическом обществе". В этом вмешательстве не было настоятельной общественной необходимости. По мнению Суда, "наказание лица лишь за то, что он представляет себя как религиозного руководителя группы, добровольно за ним последовавшей, вряд ли может рассматриваться как совместимое с религиозным плюрализмом в демократическом обществе". И хотя религиозные руководители признаются, на основании законодательства, как лица, имеющие право осуществлять некоторые судебные и административные государственные полномочия (и таким образом, поскольку юридические отношения могут быть затронуты актами священнослужителей, то в интересах общественного порядка действительно можно оправдать меры по защите населения от возможного обмана), в данном случае не было указаний на то, что заявитель в какой-то момент пытался осуществлять такие функции. Кроме того, поскольку напряженность является неизбежным следствием плюрализма, то в условиях демократии для государства никогда нет необходимости пытаться поставить религиозную общину под единое руководство путем создания преимуществ для определенного руководителя по сравнению с другими¹²¹.

Требование о государственной регистрации

Статья 11 в целом защищает право лиц на объединение в целях проведения коллективных действий в сфере общих интересов. Когда статья 9 рассматривается в сочетании со статьей 11, то в результате уделяется серьезное внимание праву на создание религиозных ассоциаций:

Поскольку религиозные общины традиционно существуют в форме организованных структур, то статья 9 должна толковаться с учетом статьи 11 Конвенции, которая защищает жизнь ассоциаций от неоправданного вмешательства со стороны государства. Если рассматривать это в данном контексте, то право верующих на свободу религии, которое включает право на исповедывание своей религии совместно с другими, включает ожидания того, что верующим будет позволено свободно создавать ассоциацию без произвольного вмешательства со стороны государства. Действительно, автономное существование религиозных общин необходимо для плюрализма в демократическом обществе и, таким образом, лежит в самой сердцевине защиты, которая предоставляется на основании статьи 9¹²².

Взаимодействие между гарантиями статьи 9 в отношении коллективного исповедывания веры и статьи 11 – защита свободы ассоциации, рассматриваемая одновременно с запретом на дискриминацию в отношении гарантий Конвенции, как это предусмотрено в статье 14, имеет, таким образом серьезное значение при разрешении вопросов, касающихся отказа предоставить официальное признание. Это может быть необходимо для того, чтобы воспользоваться такими привилегиями, как освобождение от налогообложения или признание благотворительного статуса, который в национальном законодательстве может зависеть от предварительной регистрации или государственного признания. Процедуры, которые благоприятны для отдельных религиозных общин, не нарушают в принципе требований Конвенции (и в частности, статей 9 и 14) "при условии, что существует объективное и разумное обоснование различия в обращении, и что аналогичные соглашения могут быть заключены другими церквями, которые того желают"¹²³.

Однако национальное законодательство может идти еще дальше и требовать также официального признания для получения статуса юридического лица, необходимого для того, чтобы религиозный орган действительно мог осуществлять свою деятельность. Риск, связанный с такими требованиями, состоит в том, что это можно применять на дискриминационной основе с целью ограничения распространения различных религий меньшинств¹²⁴. Когда для этого необходимо иметь официальное признание, то достаточно со стороны государства проявить терпимость в отношении религиозной общины¹²⁵. Само по себе требование государственной регистрации не противоречит свободе мысли, совести и религии, но государство должно внимательно относиться к тому, чтобы соблюдать позицию строгого нейтралитета и иметь возможность продемонстрировать должные основания для отказа в признании. Более того, сам процесс регистрации должен проходить таким образом, чтобы избегать неограниченной свободы усмотрения и принятия произвольных решений¹²⁶. Притом что государство "имеет право проверять, действительно движение или ассоциация осуществляет, якобы во имя религиозных целей, такую деятельность, которая наносит ущерб населению"¹²⁷, при этом не должно складываться впечатление, что государство оценивает сравнительную легитимность разных вер¹²⁸.

И даже тогда, когда в качестве обоснования для отказа в регистрации общины государство пытается сослаться на национальную безопасность и территориальную целостность, то и здесь требуется строгая оценка такого рода заявлений. Недостаточно будет высказать туманные предположения. В деле "Митрополия Бессарабии и другие против Молдовы" заявителям было запрещено собираться вместе в религиозных целях и они не смогли добиться юридической защиты от преследований или обеспечения имущества своей церкви. Правительство-ответчик выдвинуло в качестве аргумента то, что регистрация в конкретных обстоятельствах данного дела могла бы привести к дестабилизации, как православной церкви, так и общества в целом, поскольку вопрос шел о споре между российским и румынским патриархатами; кроме того, признание имело бы отрицательное воздействие на саму территориальную целостность и независимость государства. Повторив требование к государству оставаться нейтральным, а также выполнять роль в поощрении взаимной терпимости между соперничающими группами (а не пытаясь устранить причину напряженности путем ликвидации плюрализма), Страсбургский суд вновь подчеркнул, что статья 9 исключает возможность для государства делать оценку "легитимности религиозных верований или тех способов, в которых эти верования выражаются". Необходимо также толковать статью 9 одновременно с гарантиями по статье 11 от необоснованного вмешательства государства в свободу ассоциации: и "если рассматривать это под данным углом зрения, то право верующих на свободу религии, которое включает право исповедовать свою религию совместно с другими, включает и ожидания, что верующим будет позволено свободно вступать в ассоциацию, без произвольного вмешательства со стороны государства". Исходя из того, что церковь, обратившаяся с жалобой, не была новой конфессией, и, учитывая то, что ее признание было поставлено в зависимость от воли другого церковного органа, который ранее был признан, то обязанность нейтральности и беспристрастности не была выполнена. При этом Суд не был удовлетворен выводами о том, в отсутствие какого-либо доказательства противоположного, что церковь занималась (как это заявляло правительство-ответчик) политической деятельностью, противоречащей государственной политике Молдовы или ее собственным заявленным религиозным целям, или же что признание со стороны государства может привести к угрозе национальной безопасности и территориальной целостности¹²⁹.

Отказ в регистрации религиозной общины может также привести к тому, что такая община в результате этого будет лишена возможности защищать свои интересы в судебном порядке. Церкви могут также обладать собственностью и любое вмешательство в эти права в принципе может вызывать вопросы, относящиеся к сфере действия статьи 1 Протокола № 1¹³⁰. В деле "Канейская католическая церковь против Греции" решение национальных судов отказать в признании юридического лица церкви-заявителю было успешно обжаловано, поскольку Страсбургский суд счел, что в результате такого решения церковь была лишена сейчас и в будущем какой-либо возможности обжаловать решение национальных судов в отношении собственности¹³¹. В деле "Митрополия Бессарабии и другие против Молдовы" Страсбургский суд, помимо этого, отметил, что статью 9 необходимо читать с учетом статьи 6 и гарантий доступа к справедливому судебному разбирательству для защиты религиозной общины, ее членов и ее имущества. Утверждение правительства о том, что оно проявило толерантность в отношении самой церкви и ее членов, не может заменять действительного признания, поскольку только само признание может предоставить на основании национального законодательства права заинтересованным лицам защищать себя от актов запугивания. Отказ в признании церкви, таким образом, привел к таким последствиям в отношении прав заявителей, содержащихся в статье 9, которые не могли рассматриваться как необходимые в демократическом обществе¹³². Таким образом, существует право доступа к суду для определения гражданских прав и обязанностей общины в смысле статьи 6 Европейской конвенции о правах человека.