О. В. Бессчетнова Приемная семья: социально-демографический анализ Монография

Вид материала

Монография

Содержание Глава 1. Семья как объект социальной науки 1.1. Подходы к изучению семьи в зарубежной и отечественной социологии Эволюционный подход Функциональный подход

Подобный материал:

• Н. Г. Чернышевского О. В. Бессчетнова, О. М. Никулина Педагогическая практика, 771kb.
• Контрольная работа по дисциплине «Социология» на тему: «Социолого-демографический анализ, 133.62kb.
• Отчет о научной работе профессорско-преподавательского состава, 961.46kb.
• О. В. Бессчетнова Культура и образование: формы и методы взаимодействия Учебное пособие, 2058.48kb.
• Семейные формы воспитания: патронат, опека, приемная семья, 62.37kb.
• В. А. Станкевич социально-экономические проблемы горных территорий рсо алания и пути, 54.12kb.
• Социально-демографический профиль, факторы и формы проявления бедности российского, 752.5kb.
• Методические рекомендации специалистам органов опеки по вопросу защиты имущественных, 1426.7kb.
• П. С. Гуревич новые книги наших коллег неповторимое своеобразие человека мень, 28.26kb.
• Риа новости: Либо любовь, либо семья, 811.61kb.

Глава 1. Семья как объект социальной науки

1.1. Подходы к изучению семьи
в зарубежной и отечественной социологии

Семья во все времена постоянно находилась в центре внимания передовой общественной мысли, прогрессивных политических деятелей
и ученых, начиная от древних философов и кончая современными реформаторами. Данный феномен является закономерным, поскольку семья представляет собой сложную систему социального функционирования человека, один из основных институтов общества, придающий ему стабильность и способность восполнять население в каждом следующем поколении.

До середины ХIХ в. семья рассматривалась как исходная микромодель общества, социальные отношения выводились из семейных, а само общество философами и историками трактовалось как разросшаяся вширь патриархальная семья со всеми ее атрибутами: авторитарностью, собственностью, иерархией и т. д.

Наибольший вклад в становление исторического подхода к семье принадлежит швейцарскому историку И. Я. Баховену, который в 1861 г. издал книгу «Материнское право. Исследование гинекократии старого времени и ее религиозной и правовой природы», а также шотландскому юристу Дж. Ф. Мак-Леннану, опубликовавшему в 1865 г. исследование «Первобытный брак»². Каждый из них пришел к идее предшествования матриархата патриархату независимо друг от друга. Следует заметить, что данные идеи были основаны на представлениях о беспорядочном общении полов, существовавших в античное время. Геродот в «Истории» указывает на существование общности женщин у ряда народов, а Платон провозглашает идеи общности жен, детей и имущества³.

В Средние века и в эпоху Возрождения патриархальная теория была основой общественного строя, хотя все больше фактов свидетельствовало о реальности матриархальных отношений и группового брака. Идеи матриархата и исторического развития семьи нашли поддержку у Дж. Леббока, И. Колера, М. Ковалевского, Л. Штенберга, в особенности у Л. Моргана и Ф. Энгельса⁴. Именно их научные исследования и открытия заложили основы эволюционного подхода к анализу рода, семьи и смены поколений, исторической изменчивости брака и семьи.

Родоначальником эмпирического подхода к изучению семьи как малой первичной группы является выдающийся французский социолог
Ф. П. Г. Ле Пле⁵, который считал, что для того чтобы понять общество, необходимо понять семью, поскольку внешняя среда определяет экономическую жизнь людей, одновременно диктуя форму семьи, в свою очередь, влияющую на общественные процессы. В качестве эмпирического метода Ле Пле избрал анализ бюджета семьи, взятого от возникновения семьи до ее распада. Данная концепция в начале ХХ в. приобрела много сторонников и до сих пор остается одной из немногих процедур, которые позволяют количественно фиксировать групповые характеристики семьи в целом.

Эволюционный подход не просто описывал переход от материнского рода к отцовскому, от группового брака и парной семьи к индивидуальной моногамии и патриархальной семье, он стремится найти нечто общее, что присуще различным типам семей в разных культурах, на различных исторических этапах развития общества. Данный подход разрабатывает идею о непрерывном однонаправленном движении от худшего к лучшему и рассматривает семью как важнейший социальный институт по рождению и социализации новых поколений.

Внутри эволюционного подхода сосредоточены два лагеря. В одном из них семья — это прямое следствие общественных изменений, его итог и результат, являясь пассивной единицей социальных изменений, постоянно приспосабливающаяся к изменяющимся условиям (Ф. Энгельс,
А. Бебель). В другом лагере эволюционизма семья предстает более активным фактором социального процесса, именно в ней активизируются индивидуальный рост, свобода выбора и улучшение стандартов жизни, что способствует совершенствованию общества. Сторонники данной точки зрения (Ф. Чапин, Н. Андерсон, Ч. Кули) более реалистичны в своих взглядах, хотя и считают, что семья вместе с обществом движется к некоей конечной цели — к идеальной семье с романтической любовью, личной свободой и равенством.

Таким образом, эволюционный подход к изучению семьи как социального института более плодотворен, чем биологизаторский подход, утверждающий «естественность» индивидуальной патриархальной семьи. Однако эволюционизм не преодолевает идеи неизменности семьи, сохраняя ее специфическую суть вообще — независимо от каких-либо исторических трансформаций.

Изучение семьи как социально-психологической группы идет от идей У. Джемса, У. Томаса, Э. Пиаже, З. Фрейда и их последователей. Взаимосвязь личности и общества рассматривается на уровне первичных, межличностных отношений. Данный подход широко распространялся сначала в США, затем в Европе и концентрируется на взаимоотношениях членов семьи в различных социальных и семейных ситуациях, на организации семейной жизни и факторах устойчивости семьи как группы.

Функциональный подход, направленный на поиск общего, что присуще разным типам семей в ходе истории, сосредоточен на самой семейно-домашней жизни, на социокультурных функциях семьи как социального феномена и на взаимосвязь социокультурных ролей, связанных
с браком, родством и родительством. Большой вклад в разработку идей функционализма внес Э. Дюркгейм⁶, обратив внимание на то, что семья теряет ряд важнейших функций под влиянием урбанизации, становится менее прочной из-за добровольности брака, а уменьшение количества членов современной семьи уменьшает семейную солидарность. Важным достижением функционалистов является разработка проблем материнства и отцовства, их соотношения как социокультурных феноменов. Например, у Дж. Мердока обнаруживается наиболее полное слияние эволюционной и функционалистской точки зрения. Культура не является функцией физиологии, это чисто социальный феномен. Человечеству для адаптации к среде и выживания не надо изменяться физиологически, достаточно изменить культуру, поведение, навыки, социализацию. Именно поэтому анатомически человек не меняется тысячелетиями, тогда как культурные формы чрезвычайно изменчивы. Они порождаются приспособлением
к меняющейся среде, значит, функциональное и эволюционное взаимно дополняют друг друга. Цель социологического изучения функций семьи прошлого и настоящего заключается в выяснении факторов, способствующих гармонизации интересов личности, семьи и общества, единственно обеспечивающей эффективную реализацию репродуктивной и социализационной функции семьи⁷.

Представитель новой альтернативной социологии семьи К. Циммерман⁸ указывал на необходимость обратить внимание на взаимосвязь между государством и семьей. В различные исторические эпохи может существовать либо равное отношение семьи и учреждений власти по поводу ответственности индивида за свои поступки, т. е. ответственности индивида перед семьей, перед обществом, либо преобладание непосредственной личной ответственности перед государством. Последнее обстоятельство связано с возникновением в новое время подхода, рассматривающего семью как объект управления и манипуляции со стороны государства,
а не как автономную систему, независимую от государства, церкви и других социальных институтов. Именно это восприятие семьи способствует прямому или косвенному вмешательству государства в дела семьи, в отношения супругов, родителей и детей, родственников. С другой стороны, возможность личности ориентироваться на внесемейные институты видоизменяет и само семейное поведение индивида, его внутрисемейные роли. Таким образом, функциональный подход может сочетаться с эволюционным изучением семьи в качестве института, поскольку в целом институциональное изучение семьи и общества представляет собой чисто научное изучение, оторванное от реальности.

В последние десятилетия теоретическая мысль как зарубежных, так
и отечественных ученых находится под сильным влиянием сложившихся научных парадигм. Разные социологические школы развивали сформировавшиеся представления о тех или иных аспектах функционирования семьи как социального института и малой группы. Со временем данные представления превратились в стереотипы, препятствующие выявлению новейших тенденций и закономерностей в развитии брачно-семейных отношений.

Таким образом, традиционный анализ семьи включает в себя ряд оснований, обозначенных в социологической теории. Классики социологии в конце XIX — начале ХХ вв. акцентировали свое внимание на появлении рационального начала в семье в условиях развития капитализма и отхода от феодальной патриархальности. Так, Э. Дюркгейм⁹ подчеркивал господство коллективного начала над индивидом, К. Маркс обращал внимание на отношение к социальному институту наследования и семейному образу жизни в обществах разных типов, Ф. Энгельс¹⁰ исследовал эволюцию семьи и брака, проводил сравнительный анализ матриархата и патриархата, и доказывал связь между институтом семьи и институтом собственности, демонстрировал универсальность родовой организации для родового строя, описывая коммунизм домашней жизни древних людей.

Трансформации семьи в новое время исследовались учеными ХХ столетия. В более обобщенном и целостном виде их изложил известный русско-американский социолог П. А. Сорокин, поместив семью как организованную социальную группу в основание иерархии социальных структур. Он впервые разделил функции семьи и других социальных институтов, прежде всего — наследования социального статуса родителей, образования и воспитания. Сорокину же принадлежит тезис о том, что семья как элементарная общественная группа «не может быть продолжаема и передаваема», а как отдельное ядро не может быть и делима¹¹.

Исследователи более позднего поколения поставили во главу угла процесс институционализации поведенческих актов индивидов, ввели
в научный оборот такие понятия, как социальные нормы и ценности, ролевые статусы, социализация. Ими были определены начала структурно-функционального анализа, позволяющего вести многоаспектное изучение не только семейных структур, но и функциональных особенностей семьи как социальной системы, разграничить «явные» и «скрытые» функции, выявить сбои в их реализации. Семья была обозначена как важнейший субъект социального контроля, позволяющий, тем не менее, сочетать и социальное, и индивидуально-личностное начала своей жизнедеятельности.

Отечественная социология не пошла по пути американской и западноевропейской уже на том основании, что разработки зарубежных ученых были недоступны российским исследователям в силу идеологического запрета и языкового барьера. Единственно возможным направлением
в изучении проблем брачно-семейных отношений стало марксистское. Однако, несмотря на ограниченность этого подхода, отечественные социологи смогли достичь немалых результатов. Достаточно назвать таких ученых, как А. Г. Харчев, М. С. Мацковский, С. И. Голод, А. И. Антонов, В. М. Медков, А. Г. Вишневский, А. Г. Волков и многих других .

Так, А. Г. Харчевым выявлена социальная сущность брака и семьи, продолжены заявленная классиками социологии традиция эволюционного подхода к развитию брачно-семейных отношений, новый для российской социологии функциональный подход к семье¹².

М. С. Мацковский развил традицию функционального подхода, взял на вооружение системный подход и показал связь между экономическими условиями жизнедеятельности общества и характером функций, исполняемых семьей, их иерархию. Ему принадлежит честь одного из первых обозначений как функций семьи по отношению к обществу, так и общества по отношению к семье, а также общества и семьи по отношению
к индивиду. Им же показана диалектическая взаимосвязь между потребностями общества в институте семьи и потребностями личности в принадлежности к семейной группе¹³.

Институциональной парадигме противостоит ценностная концепция моделей семьи, которая выше обозначена как эволюционная. В отечественных исследованиях известны работы С. И. Голода, изданных еще в начале 80-х гг. ХХ в., в которых предлагалось в современном обществе рассматривать реалии трех идеальных типов моногамии — патриархального, детоцентристского и супружеского. Сегодня можно констатировать, что эта гипотеза нашла сторонников, а не только критиков, и очевидное признание множественности идеальных типов семей, фактический плюрализм их моделей. С. И. Голод одним из первых в отечественной социологии поставил вопрос о сохранении в новых условиях не просто нуклеарной семьи, а семьи моногамной¹⁴. А. Г. Вишневский связал исполнение семьей ее репродуктивной функции с жизненным циклом не только самой семьи, но и женщины, показав различия в демографических интересах общества и недемографических интересах семьи¹⁵.

А. И. Антонов и В. М. Медков продолжили движение в сторону исследования внутренней структуры семьи, обратились к микросоциологии семьи. В их трудах с позиций социальной демографии артикулированы утверждения о крахе российской семьи, вызванном атрибутивными характеристиками индустриально-рыночной цивилизации; о кризисе, угрожающем самому существованию человеческого рода; о том, что возвращение к нормальному функционированию семьи фактически невозможно¹⁶.

В 1990-е гг. в изучении проблем семьи происходили следующие процессы. Во-первых, усилилась комплексность эмпирических и теоретических исследований, расширилась сфера междисциплинарного подхода
к семье, взаимопроникновение различных направлений и наук, в результате чего стало возможным говорить не только об узкоотраслевых дисциплинах, например социологии или психологии семьи, но и о новой комплексной науке, получившей наименование фамилистики. Во-вторых, расширилось участие отечественных исследователей в крупных международных проектах, благодаря чему открылась возможность, с одной стороны, обогатить научно-методический инструментарий полевых исследований, с другой — развивать у себя те же теоретические направления, которые существуют на Западе, а именно интеракционистский, институциональный, функциональный, феноменологический, аксиологический, или нормативно-цен-ностный, эволюционный и др. В-третьих, исследовательские акценты значительно сместились в сторону нового направления — гендерных исследований, — представляющего собой общемировое движение и отвечающего объективным социокультурным и социально-экономическим условиям новой России. Отдельно следует отметить большое количество современных ретроспективных исторических, демографических исследований в связи с открытием ранее недоступных данных и ведомственной статистики.

В современной социологии существуют утверждения¹⁷, что сущность изменений, затронувших российскую семью, связана более всего с утратой формальных институциональных признаков в том виде, в котором они были присущи семье ранее, при усилении позиций неформальных. Этот процесс — отнюдь не проявление дезорганизации института семьи, а естественная норма в условиях демократизации общества и его модернизации по западному типу. Однако он противоречив по своей сущности: адаптивный для индивида, создающего неформальную семью, и неадаптивный для самой семьи и общества, в котором она функционирует. Каждая семейная общность самостоятельно устанавливает для себя границы прав и обязанностей без посредничества социума. В этих условиях возрастает ее престиж как малой социальной группы, сохранившейся в качестве одной из важнейших жизненных ценностей индивида. Последнее
не позволяет подходить к оценке состояния семьи с позиции, получившей наибольшее распространение в современной отечественной и зарубежной социологии, — с кризисно-прогрессистской. Очевидно, что более подходящим будет семьецентрический подход. То, что оказывается объективно полезным малой группе, вне зависимости от степени формализации или институционализации выявленных признаков, следует рассматривать как адекватное для реформирующегося института семьи. Нельзя забывать
о том, что одна из основных задач семьи как социальной общности — адаптация индивида к изменяющимся социальным условиям.

Важно также отметить тот факт, что в нашем обществе произошла смена позиций во взаимодействии трех разноуровневых субъектов: общества, семьи как малой группы и индивида. Если в дореформенный период иерархия их взаимоотношений напоминала пирамиду, в основании которой находился индивид, а на вершине — общество, то сегодня позиции кардинально поменялись: индивид занял верхнюю, лидирующую позицию, тогда как общество оказалось в нижней, подчиненной. Семья сохранила свое центральное в иерархии место, по-прежнему являясь каналом разрешения противоречий между социумом и индивидом.

Внутренней, субъективной причиной данного положения вещей является то обстоятельство, что семья есть единство трех типов отношений — супружеских, родительских и детских. Дети являются самостоятельной ценностью. Экономический кризис может лишь уменьшить количество их рождений, но не уничтожить саму потребность в них как таковую. Этот факт — серьезный аргумент в защиту незыблемости позиций семьи как малой группы (формальной или неформальной) в массовом сознании и поведении людей. Сужение структуры семьи, ограничение спектра
и объема, выполняемых ею функций, необходимо рассматривать как стратегии негативной адаптации к условиям социальных реформ.

Л. В. Карцева предлагает альтернативный теоретико-методологический подход к семье, обозначенный как субъектно-центрический, который ставит во главу угла интересы самой семьи, оценивая как естественные
и исторически обусловленные процессы, которые в ней происходят. Престиж семьи как малой группы был и будет неизменно высоким уже по той причине, что семья представляет собой центр удовлетворения многих потребностей — естественно-биологических, социально-психологических, индивидуально-психологических, присущих индивиду как потенциальному или реальному ее члену. Данный подход к исследованию семьи как социальной общности является, по сути дела, той доминантой, которая позволяет определить наиболее адекватные теоретические и практические способы решения проблем функционирования семьи. Его реализация позволит осуществить:

• смену акцентов в оценке всех сторон жизнедеятельности института семьи (в первую очередь репродуктивной и социализационной);
  
• переоценку значимости тех моделей семьи, которые в настоящий момент классифицируются как инновационные, альтернативные, следовательно, как «второсортные»;
  
• признание за семьей права выступать в качестве субъекта социально-политической деятельности;
  
• расширение сферы полномочий семьи в осуществлении социального контроля за своими членами;
  
• ограничение индивидуальной свободы отдельных членов семьи
  в выборе приоритетов деятельности в интересах семейной группы;
  
• возвращение семье полностью или частично утраченных ею функций — накопления частной собственности и ее передачи по наследству, деторождения, социализации, социального контроля и т. д.;
  
• провозглашение внесемейных ценностей ценностями второго
  порядка, зависимыми от ценностей семейных и подчиняющимися им;
  
• формирование в общественном сознании престижа семьи как социального института, а членства в семье как одной из первостепенных ценностей, превосходящей ценности сугубо индивидуалистические;
  
• определение за семьей и другими социальными институтами сферы компетентности в решении проблем брачно-семейных отношений и характера взаимодействия между ними на данной основе¹⁸.
  

Анализ современной научной социологической литературы по проблемам становления и развития семьи показывает существование различных подходов, все многообразие которых, тем не менее, можно сгруппировать в три основные направления.

Первое направление, так называемая «парадигма модернизации», освещенная в трудах А. Г. Вишневского и его последователей, основана на утверждении о процессе трансформации традиционной семьи в современную под влиянием социокультурных процессов. Семейные отношения истории подвергаются воздействию нескольких этапов общественного развития, последовательно трансформируясь от семьи в условиях раннего индустриализма к постиндустриализму. С точки зрения данного подхода трансформация семьи оценивается как прогрессивная эволюция от семьи патриархальной, традиционной к современной семье, которая неизбежна под влиянием объективных факторов, т. к. российская семья включена
в общеисторический процесс.

Второе направление в исследованиях института семьи принадлежит теориям о кризисном положении семьи, ее упадке¹⁹. Сторонники «кризисной парадигмы» А. И. Антонов, В. Н. Архангельский, В. А. Борисов, В. М. Медков, С. В. Дармодехин под этим подразумевают неспособность семьи как социального института выполнять свои функции и роли. Иногда этот термин используется в качестве некоторой аксиомы, используемой для обозначения ситуации в данной сфере, и трактуется как кризис социального института, системы ценностей фамилизма, когда семья перестает быть ценностью для людей, исчезают мотивы, побуждающие их вступать в брак и заводить детей. В этом кризисе, в частности, видится первопричина российской депопуляции.

Одним из первых о кризисе семьи заговорил П. Сорокин в своей статье «Кризис современной семьи», опубликованной в 1916 г.²⁰. В ней он дал глубокий анализ кризисных явлений нуклеарной семьи, причины ослабления союза супругов, родителей и детей, родственников и свойственников. Сорокин пришел к мысли, что система семейно-брачных отношений в ее нынешнем виде свидетельствует о развивающемся кризисе семьи. В доказательство этого факта П. Сорокин приводит следующие факты: постоянное увеличение удельного веса неполных, как правило, материнских семей в общей социально-демографической структуре; снижение брачности и рождаемости из-за возможности удовлетворения полового чувства вне брака, а как следствие увеличению процента внебрачных детей, рост абортов и проституции; уменьшение числа детей в браке, так как дети, становясь для родителей обузой, мешают их деловой карьере, осложняют жизнь материально. Раскрепощение женщины является фактором, способствующим разложению некоторых современных форм семьи, поскольку в прошлом ее сфера деятельности была ограничена домашним хозяйством и функцией материнства; увеличение числа разводов, брошенных детей и детей-сирот из-за быстрой и доступной процедуры развода, исчезновение ореола святости при заключении брака, отход от религиозных норм морали влекут изменения взаимоотношений между родителями и детьми. Если раньше отношения родителей и детей держались на безграничной власти первых, их опеке, ответственности за воспитание подрастающего поколения, то теперь власть родителей перестала быть безграничной. Государство исторически формировало условия, которые отец не мог безнаказанно нарушать, в итоге опека постепенно обесценилась, власть все более и более ослаблялась, а государство вторгалось
в сферу родительской власти. С вмешательством государства в дела воспитания и в права родителей возросла свобода и независимость детей. Их будущее начинало все менее зависеть от семьи, связь с которой могла быть более или менее легко разорвана.

Все перечисленные социокультурные факторы, инициирующие процесс разложения семьи постоянно прогрессируют в обществе. Из этого
П. Сорокин делает вывод, что распад семьи не только не остановится, но и будет развиваться дальше. Однако Сорокин не считает, что наличие кризисных явлений означает полную гибель семьи. Он видит в этом часть более сложного процесса, который должен привести к образованию ее новых форм. «Разложение идет быстрее и, по-видимому, в таком же духе будет идти и дальше. Конечно, оно не ведет к гибели семьи вообще. Семья как союз супругов и как союз родителей и детей, вероятно, останется, но формы их будут иными»²¹. Как и всякий социальный процесс, трансформация семьи, по мнению П. Сорокина, имеет свои положительные
и отрицательные стороны. По его представлениям, новая семья должна быть исключительно свободным союзом равноправных личностей, который будет скреплять не «клей» опеки и принуждения, или «расчета»,
а «клей» свободного «соглашения». Что касается воспитательной и социолизирующей функции, то в семье невозможно получить в полном объеме достаточно образования, поэтому замена семейного воспитания
и обучения профессиональным должна неизбежно привести к тому, что молодое поколение станет более просвещенным. Проанализировав все функции семьи и их трансформацию во взаимосвязи с другими явлениями общественной жизни, П. Сорокин смог обнаружить основные тенденции, которые в полной мере раскрылись во второй половине ХХ в.

Наиболее подробно понимание кризиса современной семьи изложено у А. И. Антонова, В. М. Медкова и других авторов. Краеугольный камень этой позиции составляет положение о существовании двух научных парадигм, имеющих мировоззренческий смысл, — «либерально-прогрессист-ской», или эволюционной, и «консервативно-кризисной»²². Смысл первой парадигмы заключен в убеждении, что на обломках старой традиционалистской семьи возникают новые альтернативные структуры семьи,
а второй — в предупреждении возможности исчезновения семейного образа жизни и в необходимости укрепления семейных основ бытия, объяснении его дисфункций и патологии. Вторая парадигма явно содержит два момента: во-первых, определенную оценку исторического процесса, приведшего к изменению семьи и некий идеал семейного бытия; во-вторых, рассмотрение семьи как социального института в русле идей И. Парсонса.

История уже предложила вариант семейной целостности, самосохраняющейся, противостоящей воздействиям извне — традиционалистскую (патриархальную) модель семьи, по преимуществу крестьянскую, для которой характерны семейно-родственный принцип организации жизни; «перевес ценности родства над максимизацией выгод индивида», над экономическими целями индивида; естественность домохозяйства в качестве основы семейной жизни; социокультурная заданность семейных ролей, принцип семейного, коллективного в отношении с внешним окружением; семьецентризм в противовес эгоцентризму; многодетность в противовес малодетности; семейный авторитет в процессе социализации детей. Вряд ли в связи с этим возможно выставление требования возвращения
в прошлое, скорее идеал традиционализма призван использоваться в качестве некоторой шкалы оценок происходящих изменений в семье, поиска социокультурных констант семейной жизни. Таким образом, по мнению А. И. Антонова и В. М. Медкова, Россия переживает кризис «фамилистической цивилизации, усматривая корень кризиса в семейной аномии — нарушении семейного равновесия, распада семейных связей, ценностных ориентаций»²³.

Социокультурная тенденция индивидуализации жизни, отмечаемая на протяжении нескольких столетий, описывается как конфликт между личностью и обществом, скрываемый иллюзией роста самосознания личности, увеличения экологической, политической, демографической и т. п. сознательности, которая призвана расширить зону личных решений
и ответственности во благо общества.

Третье направление современных исследований семьи исходит из того факта, что трансформация семьи — это мировой процесс, а кризис — это условие, при котором происходит модернизация российской семьи. Сторонники «минимизации последствий кризиса для семьи и общества»
А. Г. Волков, В. В. Елизаров²⁴ и другие, совпадая в теоретическом отношении со взглядами представителей «парадигмы модернизации», в практическом плане больший акцент делают на необходимости «решения задач по социальной защите «слабых» социально-демографических групп населения посредством выплат семейных пособий и других льгот»²⁵. Большую роль в функционировании последних сыграли особенности социальной политики советского государства и идеологические установки по сути антисемейного характера, нацеленные на ликвидацию индивидуального домашнего хозяйства. Третья точка зрения представляется автору самой достоверной в научном отношении.

Невыполнение семьей своих функций (репродуктивной и социализационной) свидетельствует о ее глубокой институциональной дисфункции. Наблюдаются и структурные изменения в семье — различные составляющие (брак, родительство, дети, домохозяйство) как бы приобретают самостоятельное значение. Принципиально новые модели семьи выступают, с этой точки зрения, остатками деградации расширенной семьи, которые указывают на отмирании семьи вообще, а не только «традиционной семьи».

В общекультурном плане меняются ценностные приоритеты, возвышается ценность человеческой жизни, происходит движение от публичности к приватности, самореализация личности обретает ценностно-целевой характер. В результате социальных сдвигов, экономической
и гражданской эмансипации женщин тенденции, сопровождающие индивидуализацию мужчин (расширение избирательности в семейно-брачном поведении, рост внутренней ответственности за семью и автономии от социальных общностей), распространяются на женщин.

Многообразные стратегии «ненасильственной» социализации детей опираются на воспитание у них самостоятельности, умения разрешить жизненные проблемы, трудности межличностного общения. Естественно, все это предполагает достаточно высокий уровень морально-нравствен-ного развития индивидов, а без этого не исключены издержки и в отношениях между супругами и детьми. Супружеский тип семьи с этой точки зрения выступает во всей сложности, хрупкости; очевидным становится, что ее создание и сохранение нельзя уподоблять неким шаблонам, заранее запрограммированным действиям, а потому простым и ясным. Кризисные тенденции как раз и связаны с переходом от патриархальных стандартов к новым ценностным ориентирам.

Ряд исследователей, в частности А. И. Кузьмин, считают, что у института семьи в современном российском обществе налицо не только глубочайшие проблемы, которые заставляют говорить о серьезном кризисе, но и несомненные позитивные тенденции: «Формально никакого кризиса семьи в обществе нет, хотя и наблюдается некая напряженность в реализации ее жизнедеятельности и общении между поколениями и супругами. В семье проживает 9/10 всего населения, доля абсолютно одиноких людей в период 1979—1989 гг. и по микропереписи 1994 г. сократилась. Одинокие молодые люди могут быть выступать в качестве потенциала семьи, этапа ее формирования. Процесс разводимости затормозился, а по ряду территорий (особенно сельских) стал уменьшаться. Вал брачности по международным стандартам может быть признан высоким.

Кроме того, после двух лет экономических реформ в экономически развитых районах России семья стала адаптироваться к новым формам жизни и нащупала рыночные источники средств к существованию. В положительной мотивации рождаемости начали звучать новые интонации
и осознанное желание родителей иметь ребенка независимо от материальных условий. В отрицательной — на первое место вышли фобиозные переживания за судьбу детей, страх перед будущим… Идеалом семейного благополучия все отчетливее становится семья, в которой муж осуществляет функции „добытчика“, а жена тем временем контролирует внутрисемейную и финансовую ситуацию, расходы… Снижение роли государственных институтов социального обеспечения пожилых и престарелых, значимости пенсионной поддержки в старости в силу роста цен и инфляции, удорожание питания, квартплаты, затрат на одежду и т. д. повышают роль детей и подрастающего поколения в целом в качестве залога обеспеченной старости… Дети и подростки начинают «возвращать себе статус не только потенциальной, но и актуальной рабочей силы, что, конечно же, требует их правовой защиты, но одновременно усиливает мотивационную сторону будущей рождаемости… Включение России в мировое сообщество, возможность выезда за границу на работу и жительство — положительные моменты распада старой политической системы, влияющие на выбор семьей своего жизненного пути… Семья получила не только новые свободы территориального передвижения и миграции, выбора места проживания, но и доступ к мировым стандартам питания, одежды, услуг, социальной гигиены, экологии и уровня информированности
о среде своего обитания»²⁶.

Е. Р. Ярская-Смирнова также высказывает свою точку зрения о преждевременном упоминании о кризисе семьи в России. «Современная российская семья, открытая глобальным влияниям, адаптируясь к социально-экономическим и политическим переменам, претерпевает значительные изменения, которые в сочетании с культурным разнообразием, различными образами и моделями жизни, особенностями взаимодействия с внешним миром обусловили возникновение различных моделей семьи. Сегодня преобладающим типом российской семьи является простая семья, состоящая из супругов с детьми или без них, — 67 % семей, 12 % супружеских пар живут с одним из родителей супругов или с другими родственниками. Сложных семей, включающих две или более супружеские пары, в семейной структуре всего 3, 4 %. Постоянно возрастающую долю семей составляют неполные семьи — 13 %. В подавляющем большинстве случаев это семьи одиноких матерей, разведенных женщин и вдов с детьми, в которых один, реже два ребенка. Постепенный отход от традиционной патриархальной модели семьи заставил многих исследователей и политиков говорить о кризисе семьи и даже об исчезновении семьи как социального института. Анализ российской социальной политики в отношении семьи и детства, проведенный более десяти лет назад, позволил некоторым авторам выдвинуть предположение о наличии в стране «сознательной» политики, направленной на разрушение семьи. Именно этим обусловлено усиление внимания к проблеме семьи на политическом уровне, артикуляции необходимости создания и реализации эффективной социальной политики, как на федеральном, так и на региональном уровне…»²⁷.

Сложное положение современной семьи часто рассматривается в рамках функционального подхода, обращая внимание на необходимость усиление ее традиционных экономических и социализирующих функций, транслятора культурных и нравственных ценностей. Делегируя большую самостоятельность семье в выполнении своих функций, государство, к сожалению, создает условия недостаточные для их полноценной реализации. С одной стороны, кризис обнаруживает падение авторитета социального института, снижения доверия к нему, а с другой, выявляет причины его дисфункции и помогает преодолеть их, что ведет к более эффективной адаптации социального института к быстро меняющимся условиям жизнедеятельности общества. Таким образом, авторы утверждают, что хотя
в современном обществе и существует некоторая напряженность в повседневной жизни семьи, оснований для диагноза кризиса нет, если придерживаться понимания того, что кризис — это резкий перелом в состоянии феномена к лучшему или худшему. По мнению ряда ученых, в настоящее время на смену одним семейным формам приходят другие, с новым укладом и образом жизни, которые не приводят к отмиранию традиционной моногамной семьи.

По утверждению Ю. В. Федотовой, «выдвижение концепции ценностных типов семьи обладает плодотворностью в осмыслении современных проблем семьи. Вместе с тем обращение с данной концепцией будет корректным, если не забывать, что мы имеем дело с определенной научной конструкцией, идеально-типической, которая, подобно художественному образу, не имеет непосредственного аналога в действительности»²⁸.

Близки к этой концепции ценностных моделей семьи гендерные исследования, в которых пересматривается нормативистский институциональный анализ, а статусно-ролевые семейные отношения рассматриваются в изменениях, модификациях под влиянием различных практик. Вариативность семейных стилей во многом выступает продуктом стихийной адаптации к изменяющимся экономическим обстоятельствам и выработки стратегий разными группами, так или иначе реализующими свои жизненные ценности.

С точки зрения зарубежных исследователей, современное состояние семьи как социального института и как элемента культуры также получает противоречивые оценки. Представители так называемого «осторожного оптимизма» Л. Руссель, Н. Смелзер и другие полагают, что если семья и переживает кризис, то это не кризис института семьи как такового,
а кризис его старых форм и признак перехода к новым. В противовес данной концепции высказываются опасения, что вследствие индустриализации и урбанизации, с упадком традиционной семьи, могут возобладать пагубный индивидуализм и эгоизм, супружеские отношения могут стать «относительно бесструктурными»²⁹, большое значение приобретет индивидуальная способность к адаптации, а прочность брака станет зависимой, главным образом, от психологических усилий супругов. То есть семья имеет тенденцию превратиться в свободную ассоциацию лиц, взаимодействующих ради своих личных желаний и потребностей, в «товарищеское общение», содружество. Следовательно, любые проблемы семьи — это психологические проблемы, которые могут быть благополучно разрешены усилиями ее членов.

Феномен многообразия моделей семьи как зарубежными, так и отечественными исследователями связывается с глубокими социальными
изменениями, имеющими глобальные и национальные характеристики
и выражающимися в смене ценностных парадигм. Традиционная парадигма, доминировавшая после второй мировой войны, заменяется инновационной парадигмой, личностно-ориентированной, децентристской, направляющей на саморазвитие и автономию личности в вопросах выбора стратегии поведения. Речь идет о замене жестко регулирующей роли традиции, внешнего авторитета, института ответственностью и возможностями рациональности личности в определении целей, ориентиров, идеалов своей жизни. Вариативность, плюрализм типов семей отражает повсеместно происходящий процесс размывания стандартной системы семейно-брачных поведенческих норм, содержания семейных ролей, но вместе с тем индивид приучается самостоятельно выбирать для себя рамки бытия, выработанные культурой, отделять ценное, выработанное
и проверенное культурой от имитации, поддельного, в конечном счете, разрушительного.

Помимо вышеназванных подходов, на наш взгляд, следует обратить внимание на институционально-матричный подход, в рамках которого рассматриваются многие проблемы современной семьи. Его сущность заключается в изучении устойчивых воспроизводящих социальных отношений и структур, которые обеспечивают целостность общества и его развитие как социальной системы, задают направления и ограничения его эволюции³⁰. Под институциональной матрицей понимается устойчивая исторически сложившаяся система социальных институтов, регулирующих взаимосвязанное функционирование основных общественных сфер, находящихся в неизменном соответствии. Впервые данный термин использовали экономисты, работающие в рамках неоинституционального подхода, которые предположили, что каждое общество имеет конкретную свойственную только ему институциональную матрицу. Она обеспечивает устойчивость всего институционального комплекса и является основой стабилизации общества как социальной системы, обусловливая его целостность³¹. Важнейшим свойством институциональной матрицы является историческая устойчивость, инвариантность по отношению, как к внешним воздействиям, так и к действиям социальных сил внутри страны. Ее устойчивость определяет каналы эволюции конкретных обществ, задает общее направление траектории социальных изменений.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно констатировать, что семья в процессе исторического развития общества прошла несколько этапов и претерпела значительные изменения, обусловленные тем, что она воспроизводит в себе на микроуровне все проблемы общества, а ее состояние, уровень жизни, культура семейных отношений влияет на микроструктуру общества, которое состоит из множества разнообразных типов семей. Анализ теоретических подходов к изучению семьи показывает отсутствие единого взгляда на ее роль и место в историческом процессе развития общества. Однако научные, философские и социологические подходы к изучению семьи в настоящее время как никогда нуждаются
в объединении, так как сохранение ее духовного потенциала, физического и нравственного здоровья, материального благополучия, воспроизводство и воспитание последующих поколений требуют комплексного подхода
к решению данной проблемы. Роль семьи в обществе неоднозначна и несравнима ни с какими другими социальными институтами, поскольку по силе своего влияния на формирование, развитие и поддержание социального самочувствия личности она является наиболее значимой. Именно семья способствует не только формированию личности, но и самоутверждению человека как внутри семьи, так и вне ее, стимулирует его социальную, производственную и творческую активность, способствует сохранению
и укреплению физического и психологического самочувствия человека, раскрытию его индивидуальности.

Говоря о современной семье начала ХХI в., можно с большой долей уверенности утверждать, что она уже не сможет вернуться к той модели, которая была ей присуща на более ранних этапах формирования. Модернизация затронула все сферы ее жизнедеятельности, породив широкое многообразие моделей семьи, каждая из которых удовлетворяет потребности определенной части российского общества и, следовательно, имеет право на существование. Тем не менее, мы согласны с мнением ряда специалистов, что семья может стать ключевым фактором в развитии стабильного среднего класса и способствовать возрождению России.