Введение

Вид материала

Доклад

Содержание Раздел 1. уважение неприкосновенности личности Исчезновение людей Свобода от рабства, запрет на принудительный и подневольный труд Пытки и другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения и наказания со стороны правоохранительных органо Отказ в проведении справедливого публичного судебного разбирательства, нарушение принципа независимости судов

Подобный материал:

• Джон Р. Хикс. "Стоимость и капитал", 4314.44kb.
• Введение глава психологизм как особенность характерологии в рассказах Всеволода Иванова, 12.47kb.
• Лабунец Ольга Юрьевна мытищи 2009 г. Оглавление Введение 3 Использование видеофильмов, 263.17kb.
• Анализ и планирование трудовых показателей Аудит и контроллинг персонала Введение, 12.45kb.
• Программа курса. План семинарских занятий Методические рекомендации Новосибирск 1999, 340.75kb.
• Учебной дисциплины (модуля) Наименование дисциплины (модуля) Введение в спецфилологию:, 83.08kb.
• 1. Целеполагание в процессе менеджмента Введение, 49.78kb.
• Пояснительная записка. Особенностью курса «Введение в языкознание» является высокая, 305.75kb.
• Курносов Владимир Анатольевич Волжск 2007 Оглавление Введение 3-5 Глава I. Юродство, 355.39kb.
• Целевые программы и непрограммная деятельность Распределение расходов по целям, задачам, 396.48kb.

РАЗДЕЛ 1. УВАЖЕНИЕ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ

Политические и другие убийства, совершаемые в несудебном порядке


Сведений об убийствах, совершенных по политическим мотивам или совершенных агентами власти, в 2000 г. не имеется.


Исчезновение людей


По сведениям Главного управления внутренних дел (ГУВД) Нижегородской области за 11 месяцев 2000 г. объявлено в розыск: без вести пропавших лиц – 1372; несовершеннолетних – 572; социально неопасных психических больных – 101; утративших связь с родственниками – 94²⁹. Сведения об исчезновении людей, в отношении которых есть основания полагать заинтересованность властей, отсутствуют.


Свобода от рабства, запрет на принудительный и подневольный труд


По данным ГУВД Нижегородской области, за 11 месяцев 2000 г. возбуждено 17 уголовных дел по факту похищения человека; 29 уголовных дел – по незаконному лишению свободы¹⁶.

Официальных фактов незаконного принуждения к труду в 2000 г. не выявлено.

Вместе с тем, если рассматривать с этих позиций труд женщин, работающих по найму на кабальных условиях на рынках, когда хозяева отбирают у них паспорта, не заключают с ними никаких договоров, склоняют к сожительству, при отказе применяют физическое насилие, то такой труд можно назвать принудительным и даже рабским. Идти на такие условия женщин заставляет необходимость выживания. Ученые криминологи и правоведы, юристы-практики, собравшиеся в Нижнем Новгороде в январе 2001 г. на межрегиональную научно-практическую конференцию «Право, бизнес, население», анализируя эту ситуацию, отметили, что сегодня можно говорить о новом виде преступности в Нижегородской области – работорговле.³⁰


Пытки и другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения и наказания со стороны правоохранительных органов, произвольные аресты, задержания


В 2000 г. сохранилась практика применения жестокого обращения и пыток со стороны сотрудников правоохранительных органов. За год в адрес Центра правовой помощи НОПЧ обратились 36 граждан (лично или письменно), которые свидетельствовали о том, что они сами или их родственники были подвергнуты пыткам или жестокому обращению сотрудниками органов внутренних дел или регионального управления по борьбе сорганизованной преступностью. Но только единицы из них оказались готовыми до конца пройти тяжкий путь отстаивания своего нарушенного права, добиваясь наказания виновных. Как указывалось в докладе³¹ за 1999 г., прокуратурой г. Н. Новгорода в прошлом году было начато расследование по четырем уголовным делам, возбужденным по фактам применения насилия работниками милиции. По одному из них в начале июня этого года состоялось судебное рассмотрение и трое оперуполномоченных уголовного розыска Нижегородского РУВД г. Н. Новгорода (Б. Румш, Т. Диогидзе и О. Маслов) за насильственные действия в отношении задержанных признаны виновными и получили наказание, причем двое из них – реальное лишение свободы³².

По делу несовершеннолетнего Максима Подсвирова³³, который подвергся пыткам со стороны оперуполномоченного Нижегородского РУВД г. Н. Новгорода А. Г. Иванова, также состоялось судебное рассмотрение. Нижегородский районный суд г. Н. Новгорода признал Иванова виновным и назначил ему наказание 5,5 лет лишения свободы условно с испытательным сроком 3,5 года. Посчитав такой приговор слишком мягким, потерпевший и его представители обжаловали его в кассационном порядке. Нижегородский областной суд удовлетворил жалобу потерпевшего и направил дело на новое рассмотрение в суд.³⁴

Прокуратурой Нижнего Новгорода закончено и передано в суд уголовное дело в отношении еще двух сотрудников Нижегородского РУВД (оперуполномоченного Х. и следователя Ж.) и двух следователей прокуратуры (М. и С). Первым двоим из них предъявили обвинение в превышении служебных полномочий, выражающихся в применении пыток к свидетельнице Ольги М. с целью принуждения к даче показаний против знакомого. Всех четверых обвинили в превышении должностных полномочий, изнасиловании, а также принудительных действиях сексуального характера. Нижегородский районный суд, куда было направлено дело, по формальным основаниям (обвинительное заключение должно быть подписано прокуратурой области) вернул дело без рассмотрения снова в прокуратуру города. Есть опасение, что прокуратура Нижегородской области может не передать дело в суд, т.к. все четверо обвиняемых имеют влиятельных и близких к органам, осуществляющим правосудие, родственников³⁵.

Показательны случаи жестокого обращения и неспровоцированного избиения. Так, 31 мая 2000 г. С. Ю. Санкин был доставлен в трезвом состоянии в дежурную часть Сормовского РУВД на основания заявления жены, т.к. он, несмотря на ее просьбы, отказывался уйти из квартиры, в которой проживал по договору аренды. Вот как описывает дальнейшие события Санкин в своем заявлении в прокуратуру. «Меня поместили в камеру временно задержанных, где находились и другие задержанные. Убедившись, что меня не отпустят до утра, я лег. В это время один из задержанных подошел к двери и стал стучать и кричать. Через некоторое время работники дежурной части схватили меня и стали беспричинно избивать в камере в присутствии всех задержанных. Удары наносили ногами, руками и дубинками по голове и телу. Били трое…, пытался уворачиваться от ударов. Разозлившись на это, они вытащили меня в помещение дежурной части и стали избивать меня впятером. Я периодически терял сознание. Затем меня зафиксировали, и я пролежал на полу около часа. Все избивавшие меня были в нетрезвом состоянии. Утром я рассказал обо всем ответственному дежурному по РУВД. Узнав, что я намерен жаловаться на незаконные действия работников, избивавшие милиционеры стали мне открыто угрожать и смеяться, что я ничего не смогу доказать»³⁶. В результате жестокого избиения Санкин получил сотрясение головного мозга, многочисленные ушибы мягких тканей лица, головы, туловища, конечностей. Две недели он находился на стационарном лечении в больнице № 39.

РУВД Сормовского района г. Н. Новгорода, а в последствии и прокуратура этого же района, отказали в возбуждении уголовного дела «по причине отсутствия в деянии состава преступления».³⁷ Причем постановление об отказе в возбуждении уголовного дела было датировано 2 августа 2000 г., а ознакомился с ним С. Ю. Санкин и с письмом, якобы уведомляющим его об отказе, только 1 ноября, после письменного запроса на имя прокурора района. В настоящее время с помощью сотрудников НОПЧ постановление отменено и 20 декабря 2000 г. прокуратурой Сормовского района возбуждено уголовное дело и проводится расследование.

В таких ситуациях, когда имеется документальное подтверждение побоев и есть свидетели, которые могут подтвердить факт причинения телесных повреждений, есть основания надеяться, что виновные будут привлечены к ответственности. В большинстве же случаев таких доказательств нет, виновные не наказываются, а методы действий сотрудников не меняются.

Наибольшая опасность подвергнуться жестокому обращению существует в период проведения следствия при подозрении или обвинении в совершении уголовного преступления, когда в отношении подозреваемого или обвиняемого избрана мера пресечения содержание под стражей. Так, 4 декабря 2000 г. в адрес НОПЧ обратился обвиняемый в совершении убийства и содержащийся в следственном изоляторе Исаев Авган Балаго-оглы³⁸. В своем письме он пишет о пытках, которые применяются к нему сотрудником РУБОП с целью принуждения к признательным показаниям, далее он пишет «я боюсь, что у меня не хватит сил, и я покончу с собой…». По запросу НОПЧ Волго-Вятское региональное управление по борьбе с организованной преступностью МВД России провело проверку данной жалобы и сообщило, что каждый раз перед этапированием Исаева из РУБОП в следственный изолятор его осматривал врач на предмет обнаружения телесных повреждений и вел соответствующие записи в книге учета доставленных. Согласно этим записям «каких-либо повреждений у осматриваемого не обнаружено»³⁹. Не имея никаких других фактов сложно сделать вывод действительно ли Авган Балаго-оглы оказался выдумщиком, либо, как пишет все тот же Авган в следующем письме в НОПЧ, «работники РУБОП профессионалы пыток и их пытки не оставляют следов (это у них называют конвертом)».⁴⁰ В заключении можно только добавить, что Исаев все же предпринял попытку самоубийства, но остался жив, и его письмо в НОПЧ от 19 декабря было написано из больницы следственного изолятора.

Подобные обращения, в которых заявитель пишет о применении к нему в ходе следствия с целью принуждения к даче признательных показаний физического насилия, не редки. Так, Сергей С. в своем письме из следственного изолятора пишет, что «дознаватель Б. стал меня избивать, принуждая к даче показаний именно тех, которые нужны для обвинения меня по данному преступлению».⁴¹ Олег Л. сообщает, что в милиции во время дачи им свидетельских показаний его сначала в грубой форме обвинили в том, что он говорит неправду, а потом «зашли 3 крепких парня и стали профессионально бить по голове, по почкам, по печени, в грудь».⁴²

Есть обращения о применении насилия с целью принуждения к даче признательных показаний от обвиняемых и из других регионов. Так, Сергей М. из следственного изолятора г. Екатеринбурга пишет о том, что он в течение трех дней периодически подвергался избиению, при этом его «заковывали в наручники, на голову надевали капюшон черного цвета, чтобы не видел, кто бьет».⁴³

Некоторые люди, попадая в подобную ситуацию, даже и не пытаются жаловаться. Будучи в правовом отношении неграмотными, они, по-видимому, считают эти способы получения доказательств виновности вполне приемлемыми. Так, в декабре 2000 г. в Нижегородском областном суде состоялся суд над цыганом Золтаном Матусевичем. Он обвинялся в совершении убийства. По рассказам родственников издевательства над ним начались с момента задержания и продолжались в ходе следствия. Младший брат Золтана, Саша, рассказал, что при задержании его и друга затолкали в машину, Золтана запихали в багажник, привезли в какой-то лес и начали там избивать. Золтана, по словам Саши, избили до неузнаваемости, наклоняя его голову к машине и ударяя изо всех сил дверцей по голове. Мать Золтана, Роза, рассказала, что за те полтора года, которые до суда Золтан провел в следственном изоляторе, родным разрешили увидеться с ним только два раза. Оба свидания длились всего по пятнадцать минут. На последнем свидании в марте 2000 г. она сына не узнала. По словам Розы, у него были красные веки и красные белки глаз. Сын сказал, что ему на допросах поливали глаза кипятком. Узнав об этом, прокурор, участвующая в процессе, спросила, почему не жаловались. – «А мы не знали, что можно жаловаться. Мы, цыгане, безграмотные, и люди этим пользуются», – ответила мать Золтана. Сам Золтан кричал из клетки областного суда корреспондентам, которые присутствовали в зале заседания: «Если бы вы знали, как работают наша милиция и наша прокуратура! Какие там пытки!». Несмотря на пытки, Золтан в убийстве так и не признался. В деле не было прямых доказательств. Все обвинение строилось на совокупности косвенных доказательств. И если учесть к тому же в результате каких следственных действий могли быть получены эти доказательства, то в доказанности вины Золтана можно было бы усомниться. Но суд не усомнился, а признал Золтана виновным и приговорил к девяти годам лишения свободы⁴⁴.

Исходя из представленной информации, необходимо отметить, что работа прокуратуры в сфере пресечения практики физического насилия при обеспечении правопорядка является недостаточной.

5 мая 1998 г. Россия присоединилась к Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Ст. 3 Конвенции содержит запрет на пытки и жестокое обращение: «Никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию». В соответствии с толкованием Европейского Суда по правам человека данная статья содержит не только абсолютный запрет на пытки, но также и обязательство в отношении государственных органов и официальных лиц провести эффективное расследование, если человек утверждает, имея на то основания, что его пытали, либо с ним жестоко обращались должностные лица.⁴⁵ Это положение ст.3 подкрепляется ст.13 Конвенции, возлагающей на государство обязательство обеспечить эффективные средства правовой защиты перед государственными органами лицам, чьи права и свободы, признанные в Конвенции, нарушены. Данная норма ст.13, по мнению Европейского Суда по правам человека, предписывает начать незамедлительное и беспристрастное расследование в случаях обоснованных подозрений применения пыток. К сожалению, меры, предпринимаемые прокуратурой по расследованию заявлений граждан о применении пыток, являются чрезвычайно неэффективными и ограниченными. В случаях, когда сотрудники НОПЧ располагают доказательствами применения пыток и берутся представлять интересы потерпевшего, прокуратура обычно вынуждена отменять собственные постановления и проводить дополнительные следственные действия. Однако, как показывает практика, такие дополнительные расследования имеют целью в очередной раз протянуть время, а их результатом становится очередное противоречащее закону и логике постановление о прекращении дела. Можно констатировать, что в подавляющем большинстве случаев предварительное следствие, проводимое прокуратурой в отношении сотрудников правоохранительных органов, не только неэффективно, но и прямо направленно на то, чтобы скрыть сам факт преступления и помочь виновному избежать законной ответственности. Даже в тех случаях, когда в результате многомесячной работы удается добиться обвинительного заключения и направления дела в суд, государственный обвинитель в процессе (представитель все той же прокуратуры) просит суд назначить подсудимому условное наказание, несмотря на тяжкий или особо тяжкий характер преступления.

Часто бывает, что, признав милиционера виновным в совершении преступления, прокуратура, тем не менее, не направляет дело в суд, а прекращает его по ст.6 УПК РФ (в виду изменившейся обстановки). Последний такой случай – постановление Павловской городской прокуратуры Нижегородской области по делу Михеева. В результате побоев, издевательств и пыток электротоком Михеев остался инвалидом⁴⁶, но прокуратура прекратила дело по ст. 6 УПК, сославшись на то, что виновные сотрудники милиции уволились из органов МВД, а, следовательно, дело в отношении них может быть прекращено.

Как уже сообщалось в докладе о положении с правами человека в Нижегородской области за 1999 г., с сентября прошлого года участились случаи незаконного изъятия паспортов и задержания, часто – с целью извлечения материальной выгоды. В 2000 г. аналогичная практика продолжалась. Особенно этим противозаконным действиям подвергаются так называемые «лица кавказской национальности», а из них – выходцы из Азербайджана⁴⁷. Так, по свидетельству жертв, при обнаружении у них сотрудником милиции отсутствия штампа о регистрации в паспорте, а зачастую даже при наличии такового, их незаконно отправляют в спецприемник. Согласно кодексу об административных правонарушениях, если у гражданина есть удостоверение личности, но нет регистрации по месту пребывания, то правонарушитель должен заплатить штраф. То есть он обязан заплатить деньги в сберкассе и принести в паспортный стол квитанцию об оплате. Фактически же милиция, в случае неуплаты денег сразу на месте в сумме 1200-1800 рублей, доставляет жертву в спецприемник. Причем уплата этих денег не гарантирует того, что задержанный не будет жестоко избит. После нескольких дней пребывания в спецприемнике сумма «штрафа» падает. Например, через 10 дней задержания она составляет уже 1000 рублей. Приемник – распределитель предназначен для людей, место жительства которых не установлено, для бродяг и «бомжей». По рассказам жертв – азербайджанцев, местных «бомжей» выпускают безвозмездно, а они выходят на свободу только за выкуп.

По-видимому, также из-за принадлежности «к лицам кавказской национальности», 1 июня 2000 г. в трамвае была задержана и доставлена в опорный пункт милиции Московского вокзала Нижнего Новгорода А. Х. Чолоян. В ответ на ее законные требования объяснить причину задержания и оформить соответствующий протокол, ее заперли в камеру и отобрали паспорт. Через некоторое время ее отпустили, не объяснив причин задержания, но паспорт не вернули, несмотря на ее требования. На следующий день она вновь обратилась в отделение милиции с просьбой вернуть паспорт. Однако дежурный ответил ей, что ее паспорт забрал милиционер из г. Кстово, и они сейчас это обстоятельство выясняют. Наконец, 3 июня паспорт ей вернули, объяснив, что никакого задержания не было, что паспорт она потеряла на улице, и он был сдан в опорный пункт гражданами, нашедшими его.⁴⁸

О массовых незаконных административных задержаниях рассказал гражданин С., который провел ночь с 31 мая на 1 июня 2000 г. в камере административно задержанных Сормовского РУВД. Из 12 человек, находящихся там в это же время, на 7 человек, в том числе и на самого С., никаких протоколов об административном правонарушении при задержании не составлялось. У троих изъяли при обыске деньги и не вернули.⁴⁹ Утром многих задержанных выпустили, так и не составив протокола.

Следует обратить внимание на то, что нарушение охраняемых законом прав граждан, и, в частности, права на свободу и личную неприкосновенность, является обычной практикой сотрудников РУВД. В качестве примера можно привести показания старшего оперуполномоченного Зайцева, которые он дал как свидетель в судебном процессе по рассмотрению уголовного дела по обвинению оперуполномоченного Нижегородского РУВД Иванова в превышении служебных полномочий. Он свидетельствовал о том, что сам лично дважды за день помещал несовершеннолетнего Максима Подсвирова, который вызывался в РУВД в качестве свидетеля, в камеру временно задержанных. Эти факты сопровождались записью в журнале, изъятием у Максима ремня и шнурков из ботинок. Зайцев сам рассказал об этом в судебном заседании, расценивая свои действия как совершенно нормальные и, по-видимому, привычные. Он так и не вспомнил о том, что это деяние квалифицируется ст. 301 УК РФ как заведомо незаконное задержание.⁵⁰

Именно эта атмосфера беззакония и некомпетентности, царящая в Нижегородском РУВД, отсутствие эффективного надзора со стороны прокуратуры способствовали совершению преступлений сотрудниками этого РУВД. Подтверждением этого вывода является обновление в 2000 г. на 90 процентов личного состава указанного РУВД. Настолько низкими, видимо, оказалась моральные и профессиональные качества его сотрудников. По мнению заместителя начальника все того же Нижегородского РУВД, такое состояние типично для всех районных УВД.⁵¹

Далее хочется остановиться еще на одном очень массовом нарушении, которое, однако, воспринимается с позиции причинения вреда не столь значимым, как все изложенные выше. Практически ежедневно все мы являемся свидетелями или непосредственными участниками⁵² того, как сотрудники милиции останавливают на дороге автомобиль и просят водителя без объяснения причин предъявить документы. Основания для остановки транспортного средства сотрудниками милиции установлены Приказом МВД РФ № 329 от 01.06.98 г. «О реформировании деятельности Госавтоинспекции МВД России». Так, согласно п. 2 указанного приказа, проверка документов на право пользования и управления транспортными средствами, а также документов на транспортное средство и перевозимый груз допускается только на стационарных постах дорожно-патрульной службы Госавтоинспекции МВД России, контрольных постах милиции и контрольно-пропускных пунктах. Остановку транспортных средств в иных случаях следует расценивать как нарушение служебной дисциплины. Таким образом, казалось бы, такой малозначимый факт, как необоснованное требование документов сотрудником милиции у водителя на дороге, а не на стационарном посту, является произвольным задержанием и, следовательно, нарушением прав человека.

Следующие описанные случаи нарушений прав граждан не являются столь массовыми. Тем не менее, общественный резонанс их более значим.

Беспрецедентный случай незаконного административного задержания произошел в марте этого года с Владимиром Масловым, защитником подсудимого Геннадия Габова. В приемник-распределитель для «бомжей» он попал прямо из зала суда Приокского района Нижнего Новгорода, где он и находился при исполнении своих служебных обязанностей. Таким способом судья Лебедева решила наказать защитника, по ее мнению, без уважительных причин срывавшего судебные заседания. Потерпевший же объясняет незаконные действия судьи личным неприязненным отношением к нему, поскольку он неоднократно писал жалобы на нее в связи с несоблюдением закона. В спецприемнике Маслову пришлось провести всего три часа вместо предписанных ему судьей трех суток, поскольку прокурор Приокского района Виктор Негодяев вынес на решение судьи протест, и он был удовлетворен. Председатель областной коллегии адвокатов Николай Рогачев считает, что в данном случае суд, безусловно, допустил серьезную ошибку. Административные воздействия нельзя применять к представителю защиты. Защитник на суде не должен опасаться за свою личную неприкосновенность. А суд обязан в любом случае руководствоваться законом.⁵³

В случае с В. Б. Исаковым, гражданином Израиля, причиной незаконного задержания, по-видимому, явилась личная неприязнь милиционера (вероятно, сотрудника Волго-Вятского РУБОП), случайно зашедшего 16 марта 2000 г. позвонить по телефону в офис ООО «Арина», учредителем которого является Исаков. Именно из-за пользования платным телефоном, находящимся в помещении ООО «Арина», и произошла между ними словесная ссора. Уходя, милиционер заявил Исакову, что он об этом еще пожалеет. На следующий день около 16 часов работники РУБОП приехали на машине за Исаковым и предложили проехать в Управление, не объяснив причин задержания. Все документы, удостоверяющие личность, виза, регистрация были у него в полном порядке. В Управлении его в течение длительного времени пытались заставить написать объяснение, с какой целью он находится в Нижнем Новгороде. При этом его жестоко избивали. В разъяснении оснований его задержания и в предоставлении адвоката ему было отказано. Вечером того же дня В. Б. Исаков был доставлен в РУВД Приокского района, где он находился всю ночь в камере административно задержанных. А утром 18 марта на основании составленного протокола об административном правонарушении, которое выражалось в якобы злостном неповиновении законным требованиям работника милиции, судьей Приокского районного суда Е. И. Кшнякиной было вынесено постановление о наложении на него штрафа по ст. 165 КоАП РСФСР. По жалобе Исакова данное постановление было отменено 30 марта 2000 г. председателем Приокского районного суда за отсутствием в его действиях состава административного правонарушения.⁵⁴

Хотелось бы отдельно остановиться на судебной процедуре рассмотрения дел по административным правонарушениям. По свидетельству административно задержанных, проведших ночь в РУВД, и в отношении которых было принято решение о направление дела в суд, эта процедура происходит следующим образом. Утром их привозят в суд к дежурному судье. В качестве доказательств совершения правонарушения судья рассматривает только факты, изложенные в протоколе об административном нарушении. В ответ на просьбу подсудимого, не согласного с обвинением в совершении правонарушения и просящего вызвать свидетелей, которые могут подтвердить его невиновность, или защитника, судья, например, может спросить: « Вам 5 суток или штраф?». Этим и исчерпываются все права обвиняемого в судебном процессе по данной категории дел.


Отказ в проведении справедливого публичного судебного разбирательства, нарушение принципа независимости судов


Необоснованный отказ в судебной защите (отказы принять жалобу или исковое заявление, необоснованное прекращение судебного производства)

Практика работы общественных приемных показывает, что в ряде случаев иски и жалобы не принимаются без объяснения причин или по незаконным причинам. Как правило, это происходит, когда гражданин сам лично приходит в суд, чтобы подать исковое заявление или жалобу. Часто, пользуясь правовой безграмотностью граждан, работник канцелярии суда или судья, отказывая в принятии заявления, объясняют «причину» отказа в принятии заявления таким образом, что гражданин, уверовав в законность отказа, срочно начинает устранять эти «причины». На самом же деле, после рассмотрения причин отказа при обращении гражданина в общественные приемные, оказывается, что отказ был незаконным.

Ниже приведены наиболее типичные формы отказа. С заявителя требуют: подать жалобу или иск в суд по месту нахождения ответчика, тогда как в соответствии со ст. 118 ГПК (альтернативная подсудность) он вправе был выбрать суд по своему месту жительства или иной суд, указанный в законе; уплатить госпошлину, хотя заявитель освобождается от ее уплаты в соответствии с законом; переделать жалобу в иск, тогда как заявитель вправе, например, сначала обжаловать неправомерные действия должностного лица или органа, и только потом, в случае положительного решения суда, уже предъявить иск о возмещении материального ущерба или морального вреда. Возможно, одной из причин подобных отказов является большая загруженность судов. И подобным образом судьи стараются их разгрузить. Ведь после отказа в принятии жалобы или иска далеко не все захотят продолжать добиваться реализации своего права на судебную защиту.

Так, гражданин Е. А. Шмелев в сентябре 2000 г. обратился в Городецкий районный суд с исковым заявлением к гражданину И. А. Демидову о признании права пользования возведенным Е. А. Шмелевым гаражом. Поскольку при подаче иска имел место спор о праве, данное заявление подано как исковое, а не жалоба. Дело было передано судье Л. А. Катаевой, которая 18.09.2000 г. вынесла определение об оставлении искового заявления без движения из-за отсутствия исковой суммы. Гражданин Шмелев заявлял негаторный иск (неимущественный) и определения исковой суммы вообще не требовалось. Заявленный иск был оплачен госпошлиной. Более того, о вынесенном определении истцу не было сообщено. В итоге 11.11.2000 г. исковое заявление истцу возвращено.⁵⁵

Дзержинский городской суд, сославшись на неподведомственность дела суду, необоснованно отказал в приеме жалобы призывника Н. В. Шумова на действия призывной комиссии, не желающей признать его права на отсрочку. В ответ на частную жалобу Нижегородский областной суд 2 января 2000 г. вынес определение, в котором указал, что оставление жалобы Шумова на решение призывной комиссии без рассмотрения в соответствии с п.1 ст.221 ГПК РСФСР является незаконным, т.к. для данной категории дел не предусмотрен порядок предварительного внесудебного разрешения дела. Кроме того, это противоречит нормам статьи 46 Конституции РФ, в соответствии с которыми каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.⁵⁶

Уже трижды судебная коллегия Нижегородского областного суда отменяла незаконные решения судей Советского районного суда, не пожелавших рассматривать исковое заявление В. Н. Тюрина о защите чести и достоинства. Причем, судья Афанасьева не стала принимать во внимание даже указание кассационной инстанции. В результате исковые требования гр. Тюрина так и оставлены без рассмотрения.⁵⁷


Осуществление правосудия незаконно назначенным судом

Вопрос законности состава суда можно рассматривать с точки зрения законности кадров (судьи, народные заседатели), отправляющих правосудие, а также с позиций законности формирования этого состава.

В докладе за 1999 г. были приведены результаты анализа законности составов судов, рассматривающих дела с участием народных заседателей. Законность таких составов вызывала сомнение, т.к., во-первых, сроки полномочия народных заседателей истекли⁵⁸, и, во-вторых, не соблюдался установленный законом порядок призыва народных заседателей к исполнению своих обязанностей⁵⁹.

2 января 2000 г. был принят Федеральный закон «О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в РФ». До принятия этого Закона полномочия народных заседателей были продлены Указами президента РФ № 1564 от 12 декабря 1998 г. (для народных заседателей Верховного суда РФ) и № 41 от 23 января 1997 г. (для остальных судов общей юрисдикции). В соответствии с этими Указами было установлено, что народные заседатели осуществляют свои полномочия впредь до принятия федерального закона о порядке назначения (избрания) народных заседателей. И, если даже признать продление сроков полномочий народных заседателей президентом законным, то после принятия соответствующего федерального закона, осуществлять свои полномочия, как сказано в Указах, заседатели уж точно не могли. В ст. 14 Закона говорится, что он вступает в силу со дня его официального опубликования. Опубликован он был 10 января 2000 г.⁶⁰ Поскольку новых списков народных заседателей не было, то встала проблема формирования составов судов с народными заседателями. Тогда и появился Указ Президента РФ от 25 января 2000 г. № 103 «О продлении срока полномочий народных заседателей федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации». В нем президент установил, что народные заседатели федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации осуществляют свои полномочия впредь до представления в соответствующие суды общих списков народных заседателей, утвержденных законодательными (представительными) органами субъектов Российской Федерации. Как можно 25 января продлить срок полномочий, который истек 10 января, не понятно. Но даже если признать этот факт правомерным, то такое продление полномочий ограничивает право гражданин участвовать в отправлении правосудия (ч.5 ст. 32 Конституции РФ), что может быть сделано только федеральным законом (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ).

Поскольку списки новых народных заседателей⁶¹ появились только в конце этого года, ситуация с формированием составов судов с народными заседателями в 2000 г. еще более обострилась.

В областных судах ситуация усугубляется ещё и тем, что составы судов из судей для рассмотрения дел образуют председатели судебных коллегий по гражданским делам и по уголовным делам этих судов.⁶² Председатели же, в свою очередь, утверждаются исполнительным комитетом областного Совета народных депутатов. Исполнительные комитеты были ликвидированы в 1991-92 г.г. Как же обстоят дела со сроками полномочий судей, являющихся в 2000 г. председателями судебных коллегий Нижегородского областного суда?

Так, из ответа Нижегородского областного суда⁶³ следует, что председатель судебной коллегии по гражданским делам Н. Д. Хохлов был утверждён на эту должность решением Исполнительного комитета областного Совета народных депутатов от 19.01.1984 г. № 21, а председатель судебной коллегии по уголовным делам В. А. Рыжков – решением Исполнительного комитета областного Совета народных депутатов от 22.12.1986 г. № 527. К сведению нужно напомнить, что в те годы судьи областных судов избирались на пять лет⁶⁴. На запрос НОПЧ о том, когда в состав Нижегородского областного суда были избраны (назначены) судьи Н. Д. Хохлов и В. А. Рыжков последовал ответ о «не дающейся» информации.

В заключение, коротко о порядке формирования Президиумов областных судов. Он до сих пор определяется Федеральным законом «О внесении изменений в статьи 27, 32 и 61 Закона РСФСР «О судоустройстве РСФСР»⁶⁵, а не федеральным конституционным законом, как того требует ч. 3 ст. 128 Конституции РФ. А ведь именно Президиум областного суда утверждает составы судебных коллегий по гражданским делам и судебных коллегий по уголовным делам этих судов.

Нарушение принципа открытости и гласности при судопроизводстве

В 2000 г. также наблюдались случаи применения необоснованного запрета участникам процесса на аудиозапись в судах, но значительно меньше, чем в 1999 г. В большинстве случаев запреты касались видеозаписи, проводимой тележурналистами.

Тем не менее, как отмечают представители Дзержинского правозащитного центра, во всех 9 судебных процессах, в которых они участвовали в 2000 г. в качестве защитников или представителей, в разной степени, но существовали ограничения и запреты либо отсутствовали условия для участия в судебном разбирательстве представителей СМИ.

Так, например, на рассмотрение Дзержинским городским судом уголовного дела 17-летнего Алексея Сержантова, обвиняемого вместе с группой молодых людей в совершении разбоя, не были допущены представители прессы, не разрешалось вести аудио– и видеозапись.

Гражданское дело Н. В. Шумова судья Дзержинского городского суда Т. П. Широкова рассматривала в своём кабинете, где негде было даже разместиться народным заседателям и представителям сторон, не говоря уже о представителях СМИ. Кроме того, в процессе заседания непрерывно звонил телефон и, отвечая на звонки, судье, вероятно, некогда было думать о рассматриваемом деле. После возврата дела на повторное рассмотрение заседание суда проводились в зале в присутствии народных заседателей.⁶⁶ Случаи рассмотрения гражданских дел в кабинетах судей, где невозможно обеспечить публичное рассмотрения дела, не редки и в практике судов Нижнего Новгорода.⁶⁷