Представила: Смирнова Е. В
| Вид материала | Документы |
СодержаниеРазмышления о маяковском Воскресение маяковского М. Врубель «Демон поверженный» М. И. Цветаева Пастернак и дождь. В. Я. Брюсов О. Э. Мандельштам |
- Представила: Смирнова, 1541.06kb.
- И. М. Смирнова при изучении геометрии в 10-11 классах на базовом уровне Издательство, 132.16kb.
- Российской Неделе Интернета 2010 Компания «Текарт» представила свой доклад, 105.96kb.
- Москва, Россия, 25 августа 2010 г. На Московском Международном Автомобильном Салоне, 343.3kb.
- Особенности психического развития детей, воспитывающихся вне семьи е. О. Смирнова,, 34.28kb.
- И. М. Смирнова // Математика в шк. 1997. Пробл и суждения, 3265.5kb.
- Online-семинар «Налоговые проверки в 2011 году. Как защитить свои права» Дата: 20 июля, 25.29kb.
- «Россия в XVI веке». Автор-составитель: З. Ф. Смирнова (моу сош №1 г. Андриаполя) Даты, 684.16kb.
- Смирнова Елена Валентиновна, учитель географии моу «сош №2» г. Исилькуль. «Применение, 211.17kb.
- Ж. В. Смирнова подготовка мастера профессионального обучения в структуре инженерно, 1092.56kb.
ЗаключениеВ работе были рассмотрены психолого-педагогические основы технологии педагогической мастерской, а также выявлены наиболее целесообразные методы и приёмы преподавания литературы в рамках данной технологии. Опыт работы с классом, где использовалась технология педагогических мастерских, показал, что применение данной технологии позволяет получить высокий качественный показатель, создает условия для формирования творческой личности, способной к самопознанию и саморазвитию. Учитель-мастер инициирует поисковую, творческую деятельность учащихся, таким образом осуществляется субъектно-субъектные отношения в рамках урока. К содержанию Литература
К содержанию ПриложенияПриложение 1 Андрей Платонов РАЗМЫШЛЕНИЯ О МАЯКОВСКОМ Маяковский – прогрессивное явление в мировой поэзии, то есть Маяковский – поэт, установивший форму поэзии и определивший новый дух ее. Именно поэтому он требует вначале усилия для понимания. Если мы привыкли сразу усваивать Пушкина, Гоголя, Щедрина и других, то это не значит, что они вообще всегда были «понятны»…Пушкин тоже не всем вначале был понятен… Чтение классика-новатора – всегда сначала работа, а потом уже радость и польза. Если точно, вдумчиво и непредвзято читать стихи Маяковского, то мы заметим, что их своеобразная, непохожая на прежнюю поэзию форма не мешает нам, - наоборот, эта форма лучше следует за ритмом нашей собственной внутренней жизни, она соответствует ей естественней, чем симметричная форма ямба. Маяковский отвечает закону нашего пульсирующего кровообращения и сложному движению сознания…Видимо, и наше сознание и наше чувство работают не по простой гармонической кривой, вроде синусоиды, а более живо, более «неправильно», в более сложном ритме. Оказывается, - из простого, но воодушевленного чтения, - ритм поэзии Маяковского более естественный, более соответствующий нашему духу и сердцу, а традиционный ритм поэзии только более привычный. Подвиг Маяковского состоял в том, чтобы преодолеть косность людей и заставить их понимать себя – заставить не в смысле насилия, а в смысле обучения новому отношению к миру, новому ощущению прекрасного в новой действительности; преодоление же косности в душах людей почти всегда причиняет им боль, и они сопротивляются и борются с ведущим их вперед. Это борьба с новатором не проходит для последнего безболезненно, - он ведь живет обычной участью людей, его дар поэта не отделяет его от общества, не закрывает его защитной броней ни от кого и ни от чего… Ю. Карабчиевский ВОСКРЕСЕНИЕ МАЯКОВСКОГО …Если из общей стихотворной массы Маяковского выделить все разумно построенное, то можно составить внушительную книжку, плотно упакованную аллитерациями, виртуозными рифмами, сравнениями, метафорами. Маяковский – мастер метафор… Слышу: тихо, как больной с кровати, спрыгнул нерв. И вот,- сначала прошелся едва-едва, потом забегал, взволнованный, четкий. Теперь и он и новые два мечутся отчаянной чечеткой. Перед нами так называемая «развернутая метафора», небольшое сочинение на тему выражения «нервы расходились» или «нервы расшатались», употребляемого в быту в переносном смысле. Когда-то это выражение было метафорой, но с годами метафора состарилась и превратилась в штамп. Казалось бы, для поэзии она потеряна. Но приходит Маяковский, производит простой анализ, вспоминает буквальное значение слов и сочиняет небольшой фантастический рассказ о бегающих по комнате нервах. Что происходит? Происходит реализация речевого штампа, возврат ее к прямому буквальному смыслу, то есть окончательное убийства метафоры, но не как не ее рождение. …Маяковский аккуратно использует синтаксис, скрупулезно соблюдает грамматику. Чтение его стихов - грамматический разбор предложения – именно отсюда и возникает первая усталость при чтении. Во все концы, чтоб скорее вызлить смерть, выбурлив людей крышам вровень, сердец столиц тысячесильные Дизели вогнали вагоны зараженной крови. Можно ли эту строфу воспринять непосредственно? Абсолютно исключено. Движение нашей мысли – именно мысли, не чувства – сразу же после чернового прочтения должно происходить в обратном порядке, от последней строчки до первой, то и дело петляя назад, то есть вперед, в поисках правильных подчинений… Прерывность движения, разрывность мысли – характернейшее качество стихов Маяковского. Маяковский писал: «наиболее примитивный способ делания образа – это сравнение». Между тем из всех поэтических тропов именно сравнение удается ему лучше всего, в том смысле, что образ построенный на сравнении имеет наибольшую ассоциативную емкость: Упал двенадцатый час, как с плахи голова казненного. Есть класс метафор, родственных сравнению…Я имею в виду метафоры, построенные на падежных согласованиях, в основном на родительном и творительном. «В погоне угроз паруса распластал», вместо «угрозы – как паруса»…. …Фрагментарность, дробимость всего его творчества приводит к тому, что чем мельче дробление, тем убедительней и неуязвимей часть. Отрывок всегда лучше поэмы, строчка всегда сильнее стиха….. Приложение 2 Приложение 3 Памяти Демона Приходил по ночам В синеве ледника от Тамары, Парой крыл намечал, Где гудеть, где кончаться кошмару. Не рыдал, не сплетал Оголенных, исхлестанных, в шрамах. Уцелела плита За оградой грузинского храма. Как горбунья дурна, Под решеткою тень не кривлялась. У лампады зурна, Чуть дыша, о княжне не справлялась. Но сверканье рвалось В волосах, и, как фосфор, трещали. И не слышал колосс, Как седеет Кавказ за печалью. Пробирая шерстинки бурнуса, Клялся льдами вершин: Спи, подруга, лавиной вернуся. (1917 г) Зурна - (тюрк., от перс. сурнай - праздничная флейта), деревянный духовой музыкальный инструмент у народов Кавказа Бурнус - простой плащ с капюшоном, отдельной тесьмой, который был близок по покрою и орнаментации к арабскому плащу из белого сукна. Приложение 4  М. Врубель «Демон поверженный»  М. Врубель «Демон сидящий» Приложение 5
Приложение 5 М. И. Цветаева Пастернак и быт. Первое, что в круговой поруке пастернаковских первизн нас поражает: быт. Обилие его, подробность его – и: «прозаичность» его. Не только приметы дня: часа! Наличность быта, кажется доказана. Теперь – что с ним делать? Верней, что с ним делает Пастернак, и что он – с Пастернаком? Во-первых, Пастернак его зорко видит: схватит и отпустит. Быт для Пастернака – что земля для шага: секунды придерж и отрывание. Быт у него почти всегда в движении: мельница, вагон, бродячий запах бродящего вина, говор мембран, шарканье клумб, выхлестнутый чай…Поверьте: даже сон у него в движении. Быта, как косности, как обстановки…..вы не найдете вовсе. Его быт на свежем воздухе. Теперь о прозаизме. Прозаизм Пастернака, кроме природной зоркости, это святой отпор Жизни – эстетству….Где на протяжении 136 страниц вы найдете хоть одну эстетствующую запятую? Пастернак и Маяковский. Нет, Пастернак страшней. Одним его «Послесловием» покрыты все 150 миллионов Маяковского. Смотрите конец: И всем, чем дышалось оврагами века, Всей тьмой ботанической ризницы, Пахнет по тифозной тоске тюфяка И хаосом зарослей брызнется. Вот оно – Возмездие! Хаосом зарослей – по разлагающемуся тюфяку эстетства! М. И. Цветаева Пастернак и день. Летний день семнадцатого года жарок: в лоск – под топотом спотыкающегося фронта. Как же встретил Пастернак эту лавину из лавин – Революцию. Достоверных примет семнадцатого года в книге мало, при зорчайшем вслушивании, при учитывании тишайших умыслов – три, четыре, пять таких примет. Пастернак не прятался от Революции в те или иные интеллигентские подвалы. Встреча была. – Увидел он ее впервые – там где-то – в маревах – взметнувшейся копной, услышал – в стонущем бегстве дорог. Давалась она ему как все в его жизни – через природу. Летом 17-го года он шел с ней в шаг: вслушивался. Пастернак и дождь. Но страстнее трав, зорь, вьюг – возлюбил Пастернак: дождь. (Ну и надождил же он поэту! – Вся книга плывет!) Но какой неосенний, не мелкий, не дождичек – дождь! Дождь – джигит, а не дождичек! Господа, вы теперь знаете по Пастернака и дождь. Также у Пастернака с росой, с листвой, с зарей, с землей, с травой…Кстати, попутное наблюдение: разительное отсутствие в кругу пастернаковской природы – животного царства: ни клыка, ни рога. … Даже птица редка. Мироздание точно ограничилось для него четвертым днем. – Допонять. Додумать. Это не отзыв: попытка выхода, чтобы не захлебнуться. Единственный современник, на которого мне не хватило грудной клетки. В. Я. Брюсов Вчера, сегодня и завтра русской поэзии. Стихи Б. Пастернака сразу производят впечатление чего-то свежего, еще небывалого: у него всегда своеобразный подход к теме, способность все видеть по-своему. В области формы – у него богатство ритмов, большею частью влитых в традиционные размеры, и та же новая рифма, создателем которой он может быть назван даже еще в большей степени, чем Маяковский. Насколько Маяковский по настроениям своей поэзии близок к поэтам пролетарским, настолько Пастернак, несомненно, поэт-интеллигент. Частью это приводит к широте в его творческом захвате: история и современность, данные науки и злобы дня, книги и жизнь – все на равных правах входит в стих Пастернака, располагаясь по особенному свойству его мироощущения как бы на одной плоскости. Но частью та же чрезмерная интеллигентность обескровливает поэзию Пастернака, толкает его к анти поэтической рефлексии, превращает иные стихи в философские рассуждения, подменяет иногда живые образы остроумными парадоксами. У Пастернака нет отдельных стихов о революции, но его стихи, может быть без ведома автора, пропитаны духом современности; психология Пастернака не заимствована из старых книг; она выражает существо самого поэта и могла сложиться только в условиях нашей жизни…. О. Э. Мандельштам Заметки о поэзии. Когда явился Фет, русскую поэзию взбудоражило серебро и колыханье сонного ручья, а уходя, Фет сказал: и горящею солью нетленных речей. Эта горящая соль каких-то речей, этот посвист, щелканье, шелестение, сверкание, плеск, полнота звука, полнота жизни, половодье образов и чувств с неслыханной силой воспрянули в поэзии Пастернака. Величественная домашняя русская поэзия Пастернака уже старомодна. Она безвкусна потому, что бессмертна; она бесстильна потому, что захлебывается от банальности классически восторгом цокающего соловья. Да, поэзия Пастернака прямое толкование (глухарь на току, соловей по весне), прямое следствие особого физиологического устройства горла, такая же родовая примета оперенья, как птичий хохолок. Стихи Пастернака почитать – горло прочистить, дыхание укрепить, обновить легкие: такие стихи должны быть целебны от туберкулеза. У нас сейчас нет более здоровой поэзии. Это - кумыс после американского молока. Книга Пастернака «Сестра моя жизнь» представляется мне сборником прекрасных упражнений дыханья: каждый раз голос ставится по-новому, каждый раз иначе регулируется мощной дыхательный аппарат. К содержанию |
