Geum.ru

Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации. Вчасти IV сборника размещен аналитический материал, отражающий вопросы применения норм международного права и национального закон

Вид материалаЗакон
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   21
§ 2. Законодательство и судебная практика по делам о преступлениях в сфере интеллектуальной собственности


Российская Федерация является участником Всемирной конвенции об авторском праве (от 6 сентября 1952 г., пересмотренной 24 июля 1974 г.), Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений (от 9 сентября 1886 г., с изм. от 2 октября 1979 г.), Конвенции об охране интересов производителей фонограмм от незаконного их воспроизводства (от 29 октября 1971 г.), Международной конвенции об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций (от 26 октября 1961 г.), Соглашения о взаимном признании авторских свидетельств и иных охранных документов на изобретения (заключено в Гаване 18 декабря 1976 г.) а также других, в том числе двухсторонних международных соглашений о взаимном признании и защите авторских прав. Таким образом, правовая защита результатов творческой деятельности человека по созданию литературных, научных и художественных произведений – неотъемлемая часть международных обязательств России.

Интеллектуальная собственность выступает объектом правовой охраны согласно ч. 1 ст. 44 Конституции РФ, в соответствии с которой каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества. Правовое регулирование интеллектуальной собственности находится в исключительном ведении Российской Федерации (п. «о» ст. 71 Конституции РФ). Исходя из положений ст. 138 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) интеллектуальная собственность представляет собой исключительное право гражданина или юридического лица на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания и т. п.). Той же нормой ГК РФ установлено, что использование результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, которые являются объектом исключительных прав, может осуществляться третьими лицами только с согласия правообладателя.

Федеральным законом от 18 декабря 2006 г. № 231-ФЗ принята часть четвертая ГК РФ, регулирующая отношения в сфере интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, которая вступила в силу с 1 января 2008 г. Однако, в отношении действий, совершенных до 1 января 2008 г. подлежат применению Патентный закон Российской Федерации, законы Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах», «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных», «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименования мест происхождения товаров».

В соответствии со Стратегией Российской Федерации в области развития науки и инноваций на период до 2010 года объекты интеллектуальной собственности должны служить основой легального рынка научно-технических результатов, основой создания конкурентоспособной отечественной промышленности.

Тем самым признаются роль и существенная значимость результатов творческой деятельности человека в экономическом обороте страны. В этих целях создана кодифицированная нормативная база, позволяющая обеспечить охрану прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации товаров, работ, услуг.

Вместе с тем Россия продолжает оставаться в числе государств, в которых защита прав в рассматриваемой сфере осуществляется не эффективно. Так, по оценке российских и зарубежных экспертов ежегодный «теневой» оборот на рынке аудиовизуальной продукции составляет свыше 30 млрд. руб.9 Согласно данным Международной Федерации производителей фонограмм (IFPI) уровень «пиратства» в России составляет в музыкальной индустрии более 64%, в производстве видеопродукции – 81%, в области программного обеспечения – 83%, компьютерных игр – 72%10. Если в 2006 г. легальных носителей (компакт-дисков и кассет) было произведено около 85 млн. копий, то «пиратских» – более 157 млн. Таким образом, на один легальный носитель приходится два контрафактных.

Производство контрафактной продукции наносит существенный урон и международной репутации России как торговому партнеру, является одним из факторов, затрудняющих вступление страны во Всемирную торговую организацию.

В связи с этим особое значение приобретают вопросы совершенствования правоприменительной практики как механизма предусмотренной законом охраны интеллектуальной собственности. Верховный Суд РФ уделяет постоянное внимание проблемам, возникающим у судов при разрешении ими дел, связанных с защитой интеллектуальной собственности как в порядке гражданского, так и уголовного судопроизводства. Так, 14 июня 2006 г. Пленум Верховного Суда РФ принял постановление № 14 «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных применением законодательства об авторском праве и смежных правах». В том же году совместно с верховными судами республик, краевыми, областными и равными им судами изучена судебная практика по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст. 146, 147 и 180 УК РФ. Указанными нормами обеспечивается уголовно-правовая охрана авторских и смежных прав (ст. 146 УК РФ), изобретательских и патентных прав (ст. 147 УК РФ), а также исключительного права на товарный знак и знак обслуживания (ст. 180 УК РФ).

В связи с вопросами, возникшими в судебной практике при рассмотрении уголовных дел о нарушении прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации товаров, работ, услуг, Пленум Верховного Суда РФ принял постановление от 26 апреля 2007 г. № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака», содержащее соответствующие разъяснения уголовного и уголовно-процессуального характера11.

Данные судебной статистики свидетельствуют о том, что в правоприменительной практике более активно реализуются предусмотренные уголовным законом средства противодействия преступным посягательствам на авторские и смежные права. Абсолютное большинство уголовных дел о нарушении авторских и смежных прав было связано с незаконным использованием объектов этих прав либо с приобретением, хранением перевозкой контрафактных экземпляров произведений или фонограмм в целях сбыта, совершенных в крупном размере. Распространены случаи привлечения к уголовной ответственности и осуждению за совершение тех же деяний при обстоятельствах, предусмотренных ч. 3 ст. 146 УК РФ. Рассмотренные судами дела о преступлениях, предусмотренных ч. 3 ст. 146 УК РФ, в большинстве случаев связаны с совершенным в особо крупном размере незаконным использованием, приобретением или хранением в целях сбыта контрафактных дисков, содержащих записи аудио-, визуальных произведений либо программное обеспечение.

В то же время число уголовных дел о таких преступлениях, как незаконное использование товарного знака и других средств индивидуализации товаров, работ и услуг, продолжает оставаться незначительным, и устойчивой тенденции к его росту не наблюдается. Сокращается количество лиц, осужденных по делам о нарушениях изобретательских и патентных прав.

Наибольшее количество дел о преступлениях в сфере интеллектуальной собственности рассмотрено судами г. Москвы, Московской, Ростовской Саратовской областей и судами Краснодарского края. В остальных регионах количество дел о преступлениях в сфере интеллектуальной собственности невелико.

Практика назначения наказания за указанные преступления отражает как степень общественной опасности этих преступлений, так и характеристику личности виновных.

Все преступления, предусмотренные указанными статьями УК РФ, относились в период проведения обобщения судебной практики к категориям преступлений небольшой и средней тяжести12. Привлекаемые к уголовной ответственности лица в большинстве случаев совершали преступление впервые, работали или учились, положительно характеризовались. Большинство дел, в частности в г. Москве, рассматривалось в особом порядке судебного разбирательства, предусмотренном главой 40 УПК РФ, когда обвиняемый при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявляет о согласии с предъявленным ему обвинением и ходатайствует о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства по делу.

Реально к лишению свободы по ст. 146 УК РФ осуждается незначительное число лиц. Наиболее распространенным видом наказания, назначаемого по данной статье, является штраф, который применен к 52,6% осужденных по этой статье. Условно к лишению свободы и исправительным работам осуждено 43,6% осужденных.

В целом существующая практика назначения наказания за подобные преступления соответствует мировой. В большинстве зарубежных стран основными мерами уголовно-правового воздействия также выступают: денежные штрафы, условное осуждение, конфискация и уничтожение контрафактной продукции, изъятие средств совершения преступлений13.

Как уже отмечалось, случаи осуждения к реальному лишению свободы за подобные преступления судами России носят единичный характер.

Например, по приговору Шуйского городского суда Ивановской области М., З. и С. осуждены к лишению свободы на срок от трех до четырех лет по ч. 3 ст. 180 УК РФ за незаконное использование чужого товарного знака и по п. «а» ч. 2 ст. 238 УК РФ за производство, хранение, перевозку и сбыт продукции, не отвечающей требованиям безопасности, в составе организованной группы. Они признаны виновными в том, что разбавляли водой дезинфицирующее средство «Экстрасепт –1», антиобледенитель стекол «Мозаика», средство для ванн «Женьшень –1» и продавали эти смеси под видом алкогольной продукции ОАО «Шуйская водка».

В то же время имеются случаи назначения, на наш взгляд, неоправданно мягкого наказания.

Например, С. в 2005 г. был осужден по ч. 2 ст. 146 УК РФ к двум месяцам лишения свободы. По приговору одного из районных судов г. Москвы в 2006 г. он был осужден за аналогичное преступление уже по части третьей той же статьи к трем месяцам лишения свободы, хотя санкцией ч. 2 ст. 146 УК РФ в тот период предусматривалось наказание до пяти лет лишения свободы.

Особенность применения ст. 146, 147 и 180 УК РФ связана прежде всего с бланкетным характером этих норм. Непосредственным объектом рассматриваемых преступлений являются общественные отношения, возникающие по поводу реализации права на свободу литературного, художественного, научного и технического творчества. Указанные отношения регламентируются нормами гражданского законодательства. В связи с этим используемые в диспозициях указанных уголовно-правовых норм понятия должны применяться в том значении, в котором они определены в гражданском законодательстве.

С учетом этого в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 г. № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака» (далее – постановление № 14) разъясняется, что при решении вопроса о виновности лица в совершении преступления, предусмотренного ст. 146 УК РФ, суду надлежит установить факт нарушения этим лицом авторских или смежных прав и указать в приговоре, какое право автора или иного правообладателя, охраняемое какой именно нормой закона Российской Федерации, было нарушено в результате совершения преступления.

Указанное положение имеет важное значения для решения судом вопроса о наличии (либо отсутствии) в инкриминируемом подсудимому деянии состава преступления, предусмотренного ст. 146 УК РФ.

В пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 14 содержится указание о том, что, устанавливая факт незаконного использования объектов авторских и смежных прав, суд должен выяснить и указать в приговоре, какими именно действиями были нарушены права авторов произведений, их наследников, исполнителей, производителей фонограмм, организаций кабельного и эфирного вещания, а также иных обладателей этих прав. Пленум также разъяснил судам, что незаконным в целях ст. 146 УК РФ следует считать умышленное использование объектов авторских и смежных прав, осуществляемое в нарушение положений действующего законодательства Российской Федерации, которым регулируются отношения, возникающие в связи с созданием и использованием произведений науки, литературы и искусства, фонограмм, исполнений, постановок, передач организаций эфирного или кабельного вещания.

Такими незаконными действиями могут быть признаны и воспроизведение результатов авторских работ, в том числе путем их введения в память ЭВМ без соблюдения положений, предусмотренных п. 4, 5 ч. 2 ст. 1317 ГК РФ. Согласно этим нормам воспроизведением записи исполнения признается изготовление одного и более экземпляра фонограммы либо ее части. При этом запись исполнения на электронном носителе, в том числе запись в память ЭВМ, также считается воспроизведением, кроме случаев, когда такая запись является временной и составляет неотъемлемую и существенную часть технологического процесса, имеющего единственной целью правомерное использование записи или правомерное доведение исполнения до всеобщего сведения, распространением – продажа или иного отчуждение ее оригинала или экземпляров, представляющих собой копии такой записи на любом материальном носителе. Эти действия могут быть совершены исключительно с согласия автора или законного правообладателя.

Предметом преступлений, связанных с нарушением авторского права или смежных прав, является экземпляр произведения, т. е. его копия, изготовленная в любой материальной форме (в том числе в виде информации, зафиксированной на машиночитаемом носителе, CD- и DVD-дисках).

Контрафактность произведения является юридическим понятием. Контрафактным считается такой экземпляр, изготовление, распространение или иное использование которого нарушают охраняемые законом авторские и смежные права. В связи с этим пунктом 5 постановления Пленума Верховного Суда № 14 разъясняется, что, решая вопрос о контрафактности экземпляра произведения, суд должен оценивать обстоятельства и источник его приобретения, изготовления или импорта, наличие договора о предоставлении права пользования. В необходимых случаях для установления признаков контрафактности (а не ее самой) возможно производство соответствующей экспертизы.

Характерным примером является дело в отношении М., осужденного Железнодорожным районным судом г. Барнаула Алтайского края по ч. 2 ст. 146 УК РФ. Он признан виновным в том, что приобретал контрафактные компакт-диски с записями аудиовизуальных произведений (в основном, видеофильмов), а затем реализовывал их через магазины в розницу при помощи продавцов, с которыми им были заключены трудовые договоры. В общей сложности у него было изъято около 500 экземпляров контрафактной продукции, правообладателями которой являлись российские и зарубежные компании. Интересы правообладателей в суде представляла Российская антипиратская организация по защите прав на аудиовизуальные произведения (РАПО), действующая по доверенностям от правообладателей, являющихся членами этой организации. Материалами дела было установлено, что правообладатели не передавали права на воспроизводство и распространение на территории России записанных на изъятых дисках произведений. В связи с этим экземпляры с записями этих произведений были признаны судом контрафактными и изъяты из оборота.

В силу ст. 1255 ГК РФ интеллектуальные права на произведения науки, литературы и искусства являются авторскими правами. При этом автору принадлежат как личные неимущественные права (в частности право авторства, право автора на имя, право на обнародование произведения, право на неприкосновенность произведения), так и имущественные права. Согласно ст. 1270 ГК РФ автору произведения принадлежит исключительное право использовать произведение в любой форме и любым не противоречащим закону способом, независимо от того совершаются ли эти действия в целях извлечения прибыли или без таковой.

Эта двойственность природы авторского права предопределила особенности конструкции нормы, предусматривающей уголовную ответственность за его нарушение. Частью 1 ст. 146 УК РФ установлено наказание за присвоение авторства (права признаваться автором произведения), причинившее крупный ущерб автору или иному правообладателю. При этом остальные личные неимущественные права автора не являются объектом уголовно-правовой охраны.

В пункте 3 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда РФ № 14 указывается, что присвоение авторства (плагиат) может состоять, в частности, в объявлении себя автором чужого произведения, выпуске чужого произведения (в полном объеме или частично) под своим именем, издании под своим именем произведения, созданного в соавторстве с другими лицами, без указания их имени.

В частях 2 и 3 ст. 146 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за незаконное использование объектов авторского и смежных прав, нарушающее исключительные права обладателей этих прав, а равно приобретение, хранение, перевозку контрафактных экземпляров произведений или фонограмм в целях сбыта, совершенные в крупном размере. В частности, за умышленные действия, связанные с воспроизведением произведения (изготовление его копий), продажей, сдачей в прокат, публичным показом или исполнением.

Понятия приобретения, хранения и перевозки контрафактных экземпляров произведений или фонограмм практически не отличаются от этих же понятий, используемых при конструкции других составов преступлений, например, связанных с незаконным оборотом наркотических средств. Наряду с крупным ущербом обязательным условием наступления уголовной ответственности по ч. 2 или 3 ст. 146 УК РФ является совершение указанных деяний с целью сбыта. Пленум Верховного Суда в п. 6 постановления № 14 разъяснил, что сбыт заключается в умышленном возмездном или безвозмездном предоставление контрафактных экземпляров произведений или фонограмм другим лицам любым способом (например, путем продажи, проката, дарения, размещения произведений в сети Интернет).

Указания на умышленный характер действий, нарушающих авторское право или смежные права, имеют немаловажное значение, поскольку форма вины в виде умысла является обязательным признаком субъективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 146 УК РФ.

Так, приговором Ленинского районного суда г. Перми Д. осужден по п. «в» ч. 3 ст. 146 УК РФ. В судебном заседании было установлено, что Д., являясь индивидуальным частным предпринимателем без образования юридического лица, незаконно в целях сбыта хранил контрафактные экземпляры (общим количеством 871 экземпляр) 78 аудиовизуальных произведений, общая стоимость которых составила 278 720 руб., т. е. совершил указанное деяние в особо крупном размере. Подсудимый подтвердил в судебном заседании, что он арендовал торговый зал и торговую точку, в которых с 2003 г. осуществлялась продажа аудиовизуальных произведений, в том числе DVD-дисков с фильмами.

Исследовав представленные доказательства и изучив обстоятельства дела, суд пришел к обоснованному выводу о том, что Д. совершил вменяемое ему деяние умышленно, так как он осознавал, что хранящиеся в арендуемых им помещениях DVD-диски являются контрафактными. Мотивируя это решение, суд указал в приговоре, что на полиграфическом оформлении экземпляров аудиовизуальных произведений в нарушение Правил продажи отдельных видов товаров, утвержденных постановлением Правительства РФ от 19 января 1998 г. № 55, отсутствовали сведения об обладателе прав на каждое произведение. Кроме того, большинство изъятых DVD-дисков содержало по несколько произведений на одном диске (тогда как в 2004 г. правообладателями не выпускались лицензионные DVD-диски с двумя и более фильмами). Оптовая цена лицензионной продукции составляет 200 руб. за один диск, тогда как наемный работник подсудимого К. приобретал для него DVD-диски по 30 рублей за штуку, т. е., по очевидно низкой цене. Показаниями свидетеля, которые суд признал достоверным доказательством, также было установлено, что Д. знает о том, что приобретает и реализует контрафактные диски, поскольку он давно работает в этой сфере и разбирается в аудиовизуальной продукции. Исследовав также другие обстоятельства дела, суд отметил, что отсутствие документального оформления приобретения, хранения и реализации изъятых DVD-дисков, являющихся контрафактными, свидетельствует о стремлении подсудимого скрыть свою деятельность.

Учитывая обстоятельства совершенного деяния, суд критически отнесся к показаниям подсудимого о его неосведомленности в части незаконного характера совершенных им действий. При этом суд указал в приговоре, что подсудимый в нарушение ст.ст. 5, 13, 30 – 32 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах», ст. 2 Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений, осуществляя хранение с целью сбыта контрафактных экземпляров аудиовизуальных произведений, осознавал, что своими действиями нарушает законные права и интересы обладателей авторских прав на указанные произведения.

Следует согласиться с выводами В.Д. Ларичева и Ю.В. Трунцевского о том, что при незаконном использовании авторского права и смежных прав волевой момент умысла состоит у субъекта в первую очередь в совершении противоправных действий. Осознание лицом общественной опасности совершаемого им деяния и предвидение возможности либо неизбежности наступления общественно опасных последствий составляют интеллектуальный момент при умысле14.

При этом лицо может допускать наступление последствий содеянного – причинение ущерба правообладателю, либо относится к ним безразлично. Таким образом, незаконное использование объектов авторского права или смежных прав, а равно приобретение, хранение, перевозка контрафактных экземпляров произведений или фонограмм может совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Обязательным признаком присвоения авторства, предусмотренного ч. 1 ст. 146 УК РФ, является причинение крупного ущерба автору или иному правообладателю. Для составов преступлений, предусмотренных ч. 2 и 3 ст. 146 УК РФ, необходимо установить факт незаконного использования объектов авторского права или смежных прав в крупном размере.

Определения «крупный ущерб» и «крупный размер» имеют очень важное правовое значение. Если действиями виновного причинен ущерб, не превышающий пределов крупного, либо они совершены в размере, не превышающем пределов крупного, содеянное может повлечь за собой лишь административную (по ч. 1 ст. 7.12 КоАП РФ) или гражданско-правовую ответственность.

При определении величины ущерба следует учитывать прежде всего суммы доходов, не полученные законным правообладателем. В то же время подлежат возмещению правообладателю произведенные им расходы на рекламу произведения, убытки, связанные с вытеснением его с рынка, уменьшение его цены, а в ряде случаев невостребованность либо утрата его потребительских свойств. Поэтому в п. 24 указанного постановления Пленум Верховного Суда разъяснил, что судам следует исходить из обстоятельств каждого конкретного дела: наличия и размера реального ущерба, размера упущенной выгоды, размера полученных нарушителем доходов. Для проведения соответствующих расчетов необходимы специальные познания, поэтому определять величину ущерба целесообразно путем проведения соответствующих экспертиз.

Состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 146 УК РФ, является материальными. Преступление считается оконченным в случае фактического причинения крупного ущерба правообладателю в виде прямого материального ущерба либо упущенной выгоды (неполученных доходов).

Если умыслом виновного охватывалось совершение действий, направленных на причинение крупного ущерба, но преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам, содеянное может быть квалифицировано как покушение на преступление.

По ч. 2 ст. 146 уголовная ответственность наступает лишь в случае совершения незаконного использования объектов авторского права или смежных прав, а равно приобретения, хранения, перевозки контрафактных экземпляров произведений или фонограмм в целях сбыта в крупном размере, а по п. «в» ч. 3 той же статьи – в особо крупном размере. Размеры прямо указаны в примечании к ст. 146 УК РФ.

Эти составы преступления являются формальными. Преступление считается оконченным с момента совершения указанных в диспозиции закона действий, независимо от фактического наступления преступных последствий в виде причинения ущерба правообладателю объектов авторских прав.

При определении размера этих деяний в соответствии с законом судами используется два подхода.

1. Учет установленной правообладателем розничной стоимости оригинальных (лицензионных) экземпляров произведений или фонограмм, включая копии произведений или фонограмм, принадлежащих различным правообладателям.

Учет именно розничной цены обусловлен тем, что введением в оборот контрафактной продукции ущерб причиняется не только обладателю авторских прав, но и производителю лицензионной продукции, ее законным распространителям в области оптовой и розничной торговли, а также государству в виде неуплаты налогов и потребителям, приобретающим продукцию низкого качества15.

Примером может служить уголовное дело, рассмотренное мировым судьей судебного участка № 85 района Бибирево г. Москвы. Ф., работавший продавцом торгового павильона, был признан виновным в хранении с целью сбыта контрафактных компакт-дисков с компьютерными программами и видеопродукцией, принадлежащей различным правообладателям. Крупный размер совершенного им деяния был определен, исходя из розничной стоимости аналогичной оригинальной продукции, и составил свыше 170 тыс. руб.

2. Определение стоимости прав на использование объектов авторского права.

Примером такого подхода является уголовное дело в отношении В., рассмотренное Добрянским районным судом Пермской области. В. приобретал компьютерные программы (игры) и сдавал их в прокат в помещении игрового зала «Интернет клуба», директором которого являлся. Для определения сумм ущерба судом было проведена экспертиза, согласно заключению которой ущерб правообладателю составил свыше 50 тыс. руб. Ущерб был рассчитан, исходя из стоимости договоров на использование определенных программ (игр), заключаемых правообладателем с добросовестными пользователями.

Аналогичным способом определяется размер деяния в случае воспроизведения (тиражирования) объектов авторского права.

Так, И. осужден за изготовление контрафактных копий видеофильмов. Размер деяния определен стоимостью минимальной гарантии на выпуск видеофильмов, определенной договором о передаче имущественных авторских прав.

Более правильным представляется подход, в соответствии с которым размер деяния определяется, исходя из стоимости оригинальных экземпляров произведения или фонограммы в тех случаях, когда виновным нарушены права на объекты авторского права или смежных прав, произведенные на материальном носителе16, т. е. когда имеется предмет преступления в виде экземпляров произведения или фонограммы, признаваемых судом контрафактными.

Стоимость же имущественных прав на использование объектов авторского права или смежных прав, по нашему мнению, следует учитывать в тех случаях, когда объективная сторона преступления, которым были нарушены авторские или смежные права, не включает фиксацию на материальный носитель объектов этих прав. В частности, к таким случаям незаконного использования фонограммы может относиться трансляция записи по радио без согласия правообладателя17. При разрешении подобных дел судам надлежит учитывать положения гражданского законодательства Российской Федерации, в соответствии с которыми стоимость прав на использование произведений или объектов смежных прав, определяется, исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведений или объектов авторских или смежных прав.

В случае отсутствия сведений о розничной цене лицензионной продукции (например, если лицензионные экземпляры произведения не распространяются на территории Российской Федерации в том формате, в котором изготовлены контрафактные экземпляры), стоимость контрафактных экземпляров произведений или фонограмм может быть установлена с учетом среднерыночной цены оригинальной сходной продукции либо путем проведения экспертизы.

Контрафактная продукция обычно имеет меньшую стоимость, чем оригинальная. Однако не исключены случаи, когда она реализуется по более высокой цене. Поэтому если лицо, нарушившее авторские или смежные права, получило либо имело целью получить доходы в большем размере, чем стоимость оригинального продукта, при квалификации его действий следует исходить из размера этих доходов. Под доходом в этом случае следует понимать выручку от реализации контрафактных экземпляров произведений или фонограмм без вычета произведенных расходов по их приобретению, изготовлению, перевозке и хранению.

Изучение судебной практики показало, что судами допускаются ошибки, связанные со смешением размера нарушения авторских прав и сумм предъявленных гражданских исков, в том числе и о компенсации морального вреда.

Так, Ленинский районный суд г. Перми в приговоре по делу В. и Ф. указал, что крупный размер, причиненный ЗАО «Премьер Мультимедиа», определен исходя не только из стоимости прав на использование объектов авторского права, но и морального вреда, выразившегося в подрыве деловой репутации правообладателя.

Между тем требования о компенсации морального вреда могут быть рассмотрены в рамках уголовного дела лишь путем разрешения гражданского иска.

Согласно закону контрафактные экземпляры произведений или фонограмм, а также орудия, оборудование, материалы и иные принадлежащие обвиняемому средства совершения преступления подлежат конфискации и уничтожению за счет нарушителя либо передаче правообладателю.

В обозреваемый период стоимость изъятой по уголовным делам из оборота контрафактной продукции составила свыше полутора миллиардов рублей. При этом изъято около 1,300 тыс. контрафактных экземпляров произведений – CD и DVD дисков, аудио и видео кассет, продуктов программного обеспечения, печатной продукции. По приговорам судов было уничтожено более 1млн. экземпляров контрафактных носителей. Небольшая их часть (около 58 тыс. единиц) была передана правообладателям. Предметами преступления в подавляющем большинстве случаев являлись DVD и CD диски, доля которых среди всей изъятой продукции составила более 78%. 14% изъятых экземпляров произведений – это аудио и видеокассеты, менее 1% контрафактной продукции составляет программное обеспечение, 6,5% – печатные издания и 0,7% – прочая продукция.

Судами было принято также решение об изъятии свыше 200 единиц оборудования, включая системные блоки, видеомагнитофоны, телевизоры, игровые приставки общей стоимостью около 1 млн. руб.

По делам о преступлениях, предусмотренных ст. 180 УК РФ, решением судов было изъято около 1 млн. 760 тыс. единиц продукции с незаконным использованием чужих товарных знаков, стоимость которой составила примерно 17,5 млн. руб. Практически все изъятые товары (1 млн. 387 тыс. единиц) подверглись уничтожению и лишь 130 товаров были переданы правообладателям. Изъято свыше 1000 единиц оборудования и материалов, использованных виновными для совершения преступления. При этом не всегда принимается во внимание, что во многих случаях контрафактная продукция изготавливается на оборудовании, арендованном у третьих лиц.

Так, было выявлено производство такой продукции на оптических носителях информации в ООО «Окапи» (г. Пушкино, Московская область). По приговору суда это оборудование было возвращено владельцам.

В соответствии с законом использованное для изготовления контрафактных носителей оборудование может быть обращено в доход государства только в тех случаях, когда владелец такого оборудования привлечен к уголовной ответственности, например, в качестве пособника.

Объектом уголовно-правовой охраны являются также отношения, возникающие в связи с созданием и использованием изобретений, полезных моделей и промышленных образцов. В силу ст. 1347 и 1353 ГК РФ автором изобретения, полезной модели или промышленного образца признается гражданин, творческим трудом которого создан соответствующий результат интеллектуальной деятельности.

Исключительное право на названные объекты интеллектуальной деятельности признаются и охраняются лишь при наличии патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец.

Поэтому при рассмотрении этой категории уголовных дел судам следует учитывать, что в отличие от авторского права, возникновение которого не зависит от выполнения каких либо формальностей, депонирования и т. п., права на изобретение, полезную модель, промышленный образец подтверждаются соответствующим патентом, который удостоверяет приоритет, авторство и исключительное право на такие объекты интеллектуальной собственности.

Статьей 1357 ГК РФ предусмотрено, что патент выдается автору изобретения, полезной модели или промышленного образца. Помимо этого право на получение патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец, созданные работником (автором) в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя, принадлежит работодателю, если договором между ним и работником (автором) не предусмотрено иное (ст. 1370 ГК РФ). Кроме того, изобретение, полезная модель или промышленный образец могут быть созданы при выполнении работ по государственному или муниципальному контракту. В таких случаях право на получение патента принадлежит организации выполняющей государственный или муниципальный контракт (исполнителю), если государственным или муниципальным контрактом не предусмотрено, что это право принадлежит Российской Федерации, субъекту Российской Федерации или муниципальному образованию, от имени которых выступает государственный или муниципальный заказчик, либо совместно исполнителю и Российской Федерации, исполнителю и субъекту Российской Федерации или исполнителю и муниципальному образованию (1373 ГК РФ).

В связи с этим исключительное право на использование изобретения, полезной модели или промышленного образца принадлежит патентообладателю.

Пленум Верховного Суда в постановлении № 14 разъяснил судам, что нарушение изобретательских и патентных прав, ответственность за которое предусмотрена ст. 147 УК РФ, выразившееся в незаконном использовании изобретения, полезной модели или промышленного образца, может состоять, в частности, в использовании указанных объектов без согласия патентообладателя (за исключением случаев, когда законом такое использование допускается без согласия патентообладателя), выраженного в авторском или лицензионном договоре, зарегистрированном в установленном порядке, а также при наличии такого договора, но не в соответствии с его условиями либо в целях, которые не определены федеральными законами, иными нормативными актами.

Использование указанных объектов охватывает их ввоз на территорию Российской Федерации, изготовление, применение, предложение о продаже, продажа, иное введение в гражданский оборот или хранение для этих целей продукта, в котором использованы запатентованные изобретение или полезная модель, либо изделия, в котором использован запатентованный промышленный образец, а также совершение указанных действий в отношении продукта, полученного непосредственно запатентованным способом; совершение таких же действий в отношении устройства, при функционировании (эксплуатации) которого в соответствии с его назначением автоматически осуществляется запатентованный способ; осуществление способа, в котором используется запатентованное изобретение.

В тех случаях, когда установление использования (в продукте, изделии и т. п.) виновным чужого изобретения, полезной модели или промышленного образца требует специальных знаний в той области науки, техники или ремесла, в которой создан каждый из охраняемых объектов, суд должен располагать соответствующим заключением эксперта или мнением специалиста.

Никто не вправе использовать запатентованные изобретение, полезную модель или промышленный образец без разрешения патентообладателя, за исключением случаев, если такие действия в соответствии со ст. 1359 ГК РФ не являются нарушением исключительного права патентообладателя.

Обобщение судебной практики по делам о нарушении прав на объекты интеллектуальной собственности показало, что применительно к ст. 147 УК РФ практика исчерпывается лишь одним уголовным делом, по которому был вынесен обвинительный приговор.

Кировский районный суд г. Екатеринбурга признал виновным З. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 147 УК РФ.

В ходе судебного разбирательства было установлено: З., являясь сотрудником ООО «Внедренческое конструкторское предприятие “Сигнал-Пак”, непосредственно участвовал в создании и производстве весового комбинационного дозатора для точной фасовки продуктов питания, в связи с чем имел доступ к технической документации по его производству. Дозатор разрабатывался на данном предприятии с конца 1999 г., З. занимался на предприятии программным обеспечением, разработкой компьютерных программ. Затем З. уволился, совместно с другими лицами учредил ООО «Производственно-коммерческая фирма “Мульти-Пак” и в качестве директора этого предприятия организовал производство весового комбинационного дозатора, коммерческая реклама о котором была размещена в сети Интернет.

Директор ООО ВКП «Сигнал-Пак» подал заявку в Федеральный институт Промышленной собственности на выдачу патента на полезную модель весового комбинационного дозатора с приоритетом данной модели от 25 ноября 2004 г. Согласно патенту его обладателем является ООО ВКП «Сигнал-Пак», о чем директору ООО «Мульти-Пак» З. неоднократно направлялись уведомления. Однако, З. продолжал производство дозаторов, которые впоследствии были реализованы руководимым им предприятием.

Согласно заключению патентно-технической экспертизы сопоставительным анализом признаков содержащихся в формуле полезной модели по патенту, принадлежащему ООО ВКП «Сигнал-Пак», и используемых в объекте производства «Дозатор ДВК» установлено, что каждый признак, включенный в независимый пункт формулы полезной модели по указанному патенту использован в представленных документах на изделие «Дозатор ДВК», изготовленное Производственно-коммерческой фирмой «Мульти-Пак».

Исследовав собранные по делу доказательства, суд пришел к выводу о том, что З., не имея достаточно времени для разработки изделия, являясь специалистом в области программирования, после регистрации фирмы ПКФ «Мульти-Пак», используя опыт работы, накопленный по время работы на предприятии ВКП «Сигнал-Пак», а также формулу полезной модели, принадлежащую ВКП «Сигнал-Пак», сознавая, что нарушает изобретательские и патентные права, изготовил аналогичный прибор – дозатор ДВК 214 Р, в результате чего причинил указанному предприятию ущерб в виде упущенной выгоды в размере более 6 млн. руб. Таким образом, суд признал З. виновным в незаконном использовании чужой модели, причинившем крупный ущерб обладателю патента, и квалифицировал действия подсудимого по ч. 1 ст. 147 УК РФ.

В качестве наказания подсудимому был назначен штраф в размере 40 тыс. руб. Суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения.

По-видимому, наиболее спорным моментом судебного разбирательства уголовных дел о нарушении изобретательских и патентных прав является вопрос о том, имел ли место факт использования охраняемых технических или художественно-конструкторских решений. Представляется, что по таким делам необходимо наличие заключения технической экспертизы, поскольку вопрос об использовании каждого признака изобретения или полезной модели, приведенных в независимом пункте формулы изобретения или полезной модели, либо признаков, эквивалентных указанным и ставших известными в качестве таковых до совершения действий по использованию запатентованного изобретения или полезной модели, а также об использовании всех признаков, приведенных в перечне существенных признаков промышленного образца, требует специальных знаний в той области науки, техники или ремесла, в которой создана охраняемая разработка.

К результатам интеллектуальной деятельности, которым предоставляется правовая охрана, приравнены в соответствии с гражданским законодательствам средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий. В частности, уголовно-правовой охране подлежат товарный знак, знак обслуживания, наименование места происхождения товара или сходных с ними обозначений для однородных товаров, а также предупредительная маркировка в отношении не зарегистрированного в Российской Федерации товарного знака или наименования места происхождения товара. Незаконное использование чужих средств индивидуализации товаров и пр. является уголовно наказуемым только в тех случаях, если это деяние совершено неоднократно или причинило крупный ущерб. Таким образом, диспозиция ст. 180 УК РФ содержит два альтернативных обязательных признака состава преступления. Наличие хотя бы одного из них является необходимым условием наступления уголовной ответственности за совершение рассматриваемого деяния.

Использование признака неоднократности содеянного в конструкции ст. 180 УК РФ представляется не вполне удачным законодательным решением. Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ ст. 16 УК РФ, содержавшая общее понятие неоднократности преступлений, была исключена из Уголовного кодекса. Таким образом, толкование понятия этого признака, законодательное определение которого теперь отсутствует, в полной мере возложено на суды, разрешающие дела о преступлениях, предусмотренных ст. 180 УК РФ.

В связи с этим в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 14 разъясняется понятие неоднократности применительно к ст. 180 УК РФ. Неоднократность по смыслу ч. 1 ст. 180 УК РФ предполагает совершение лицом двух и более деяний, состоящих в незаконном использовании товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара или сходных с ними обозначений для однородных товаров. При этом могут иметь место как неоднократное использование одного и того же средства индивидуализации товара (услуги), так и одновременное использование двух или более чужих товарных знаков или других средств индивидуализации на одной единице товара.

Применительно к ч. 2 ст. 180 УК РФ необходимо собственное понимание неоднократности совершения предусмотренного этой нормой деяния. Здесь неоднократным признается совершение два и более раза незаконного использования предупредительной маркировки в отношении товарного знака или наименования места происхождения товара, не зарегистрированных в Российской Федерации.

Например, Ч. приговором Нагатинского районного суда г. Москвы осуждена по ч. 1 ст. 180 УК РФ за неоднократное использование чужого товарного знака. Ч. приобрела у не установленного следствием лица 120 пар кроссовок по цене 350 руб. за пару, незаконно маркированных торговым знаком «Адидас», зарегистрированным в Международном бюро Всемирной организации интеллектуальной собственности, принадлежащего «Адидас Интернешнл Маркетинг Б.В.», «Адидас-Соломон А.Г.». Затем Ч. продала 4 пары из этих кроссовок различным лицам, чем причинила законному владельцу торгового знака ущерб на сумму 13 012 руб. (размер ущерба исчислялся из розничной цены оригинальной продукции). В приговоре суд указал, что признак неоднократности в действиях Ч. имеет место, поскольку она дважды продала представителю общественности С. кроссовки, а также реализовала еще две пары кроссовок не установленным лицам.

В соответствии с примечанием к ст. 169 УК РФ ущерб, причиненный деяниями, указанными в ст. 180 УК РФ, считается крупным, если он превышает 250 тыс. руб. Хотелось бы подчеркнуть важность методики расчета суммы ущерба.

Судебная практика здесь неоднозначна. Некоторые суды сумму ущерба определяют, исходя из полной розничной стоимости продукции, маркированной чужим товарным знаком (как в вышеприведенном примере), а другие исходят из сумм доходов, не полученных правообладателем в результате нарушения его прав в виде упущенной чистой прибыли. Третьи суды применяют другие схемы расчетов.

Суд г. Набережные Челны Республики Татарстан по делу в отношении П. и С., которые при реализации запасных частей к автомобилям незаконно использовали торговый знак, принадлежащий ОАО «КАМАЗ», определил размер причиненного ущерба в виде упущенной выгоды по схеме: цена по прейскуранту минус себестоимость товара.

В практике судов имеются случаи, когда суд не соглашается с суммой ущерба, причинение которого вменяется подсудимому.

Так, К. обвинялся в том, что он организовал производство майонеза с использованием торгового знака, принадлежащего ООО «Компания Скит», получив 267 тыс. руб. В основу обвинения были положены расчеты причиненного ущерба, выполненные потерпевшим А.

В судебном заседании специалист З. пояснил, что ущербом в данном случае является разница между денежными поступлениями и денежными выплатами. НДС и транспортные расходы не являются доходом и не могут учитываться при определении размера ущерба. При этом он руководствовался Методическими рекомендациями по определению рыночной стоимости интеллектуальной собственности 18. По расчетам специалиста материальный ущерб составил 193 116 руб. (менее 250 000 руб.). С учетом этого Люблинским районным судом г. Москвы по делу постановлен оправдательный приговор.

Состав преступления, предусмотренного ст. 180 УК РФ, является материальным. Для его наличия необходимо установить фактически причиненный материальный ущерб.

При квалификации действий виновных следует исходить прежде всего, из сумм доходов, не полученных законным правообладателем. В то же время правообладателю подлежат возмещению произведенные им расходы на рекламу товара, убытки, связанные с вытеснением его товара с рынка, уменьшение его цены, а в ряде случаев – невостребованность и порча товара либо утрата его потребительских свойств. Поэтому в п. 24 вышеназванного постановления Пленум Верховного Суда РФ № 14 дал соответствующие рекомендации о способах определения размера крупного ущерба (см. выше), разъяснив также, что судам следует учитывать положения ст. 15 ГК РФ, в соответствии с которой если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы.

В силу § 2 части четвертой ГК РФ, содержащего нормативно-правовое регламентирование товарного знака, т.е. средств индивидуализации товаров и их производителей, на товарный знак признается исключительное право, удостоверенное свидетельством на товарный знак (ст. 1477, 1481 ГК РФ).

Обладателем исключительного права на товарный знак может быть юридическое лицо или индивидуальный предприниматель. Из этого положения закона вытекает, что никакое иное юридическое или физическое лицо не вправе использовать на изготовляемой продукции товарный знак либо знак обслуживания без соответствующего на них свидетельства, зарегистрированного в Государственном реестре товарных знаков.

В свидетельстве на товарный знак удостоверяется приоритет товарного знака и исключительное право на товарный знак в отношении товаров, указанных в свидетельстве.

Пленум Верховного Суда РФ в п. 18 постановления № 14 разъяснил, что «под незаконным использованием чужого товарного знака, знака обслуживания или сходных с ними обозначений для однородных товаров применительно к ч. 1 ст. 180 УК РФ понимается применение товарного знака или сходного с ним до степени смешения обозначения без разрешения правообладателя указанных средств индивидуализации:

1) на товарах, этикетках, упаковках этих товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации либо хранятся и (или) перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации;

2) при выполнении работ, оказании услуг;

3) на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот; в предложениях о продаже товаров;

4) в сети Интернет, в частности в доменном имени и при других способах адресации».

При этом в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и положениями § 2 части Четвертой ГК РФ Закона от 23 сентября 1992 г. № 3520-1 права иностранных юридических и физических лиц в отношении охраны товарного знака и знака обслуживания подлежат защите, равно как и права юридических лиц и граждан Российской Федерации в силу международных договоров Российской Федерации или на основании принципа взаимности.

Следует отметить, что в судебной практике преобладают дела по обвинению в незаконном использовании чужого товарного знака, что состояло в размещении этого знака без согласия правообладателя на изготавливаемой виновными продукции (преимущественно – алкогольных напитках, одежде, обуви), либо в применении маркированной чужим товарным знаком тары в целях фасовки и упаковки контрафактной продукции, которая впоследствии этими же лицами вводилась в гражданский оборот.

В частности, С. по приговору Боровичского городского суда Новгородской области осужден по ч. 1 ст. 171 и ч. 1 ст. 180 УК РФ. С. был признан виновным в том, что он, не будучи зарегистрированным в качестве индивидуального частного предпринимателя в соответствии с требованиями российского законодательства, с целью осуществления деятельности, направленной на систематическое получение прибыли, организовал фасовку кофе, не отвечающего по своим органолептическим свойствам оригинальному продукту, в жестяные банки, изготовленные для фасовки кофе под товарным знаком «Максвелл Хаус». После чего организовал упаковку этих банок в тару с размещенным на ней вышеуказанным товарным знаком, зарегистрированном компанией «Крафт Фудс Холдингс, Инк» (корпорация штата Дэлавер, США) в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания СССР 18 октября 1984 г. Таким образом было изготовлено и реализовано не менее 31 558 банок фальсифицированного кофе.

Своими действиями С. причинил законному правообладателю материальный вред в размере 77 395 руб., выразившийся в неполучении корпорацией «Крафт Фудс Холдингс, Инк» лицензионных платежей за использование товарного знака, а также материальный вред компании «ООО Крафт Фудс Рус», являющейся единственным лицензиатом на использование товарного знака «Максвелл Хаус» на территории Российской Федерации, в размере 1 031 946 руб., что признано судом крупным ущербом. (Напомним, что диспозицией ст. 180 УК РФ причинение особо крупного ущерба в качестве признака, отягчающего ответственность, не предусмотрено. Таким образом, суд обоснованно расценил причиненный ущерб в соответствии с примечанием к ст. 169 УК РФ как крупный, поскольку его размер превысил 250 тыс. рублей, хотя, фактически сумма причиненного ущерба превысила один млн. руб., что согласно указанному примечанию признается особо крупным размером).

Кроме того, С. признан виновным в незаконном использовании товарного знака «Принцесса Канди», зарегистрированного компанией «ЗАО Орими Трейд» в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации 26 июня 1996 г. Используя упаковку с незаконно размещенным на ней товарным знаком, С, организовал фасовку фальсифицированного чая, чем причинил правообладателю ущерб в размере 73 478 руб.

По ходатайству обвиняемого дело было рассмотрено в особом порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ. При назначении наказания суд учел, что С. совершил преступления, относящиеся к категории небольшой тяжести, впервые привлекается к уголовной ответственности, положительно характеризуется. Смягчающими наказание обстоятельствами в соответствии со ст. 61 УК РФ суд признал чистосердечное раскаяние в содеянном, а также наличие на иждивении малолетнего ребенка. По совокупности преступлений в качестве наказания С. окончательно был назначен штраф в размере 150 тыс. руб.

В приведенном примере из судебной практики преступление совершено виновным неоднократно, а также причинило крупный ущерб одному из правообладателей. При этом незаконное использование чужого товарного знака состояло в применении этого знака на упаковке товаров, предназначенных к продаже, отличающихся по своим свойствам от оригинального продукта, производимого под использованным виновным товарным знаком.

В научных трудах и комментариях законодательства неоднократно высказывалось мнение о том, что незаконным использованием товарного знака (знака обслуживания), влекущим уголовную ответственность, является именно его применение физическим или юридическим лицом, которые не осуществляли регистрацию такого знака, и товарный знак (знак обслуживания) или права на его использование не были переданы указанным лицам на основании договора в предусмотренном законом порядке19. Так, профессор Н.А. Лопашенко, комментируя ст. 180 УК РФ, указывает: «Другие нарушения прав владельцев указанных выше предметов (помимо товарного знака имеются также в виду предупредительная маркировка и наименование места происхождения товара – А.И., Е.Ж.) (несанкционированное изготовление, ввоз, продажа, хранение и т. п.) не подпадают под сферу действия уголовного закона».20

Аналогичное мнение изложено в монографии И.А. Клепицкого, который, обращает внимание на то, что «… статья 180 УК РФ устанавливает уголовную ответственность не за незаконный оборот контрафактных товаров (как это делается в некоторых зарубежных законодательствах и в ст. 146 УК РФ), а только за незаконное использование соответствующих знаков. Поэтому, например, перевозка или хранение контрафактных товаров сами по себе уголовной ответственности не влекут, если не являются соучастием в незаконном использовании»21.

Представляется, что эта позиция основана на логике закона, которым использование средств индивидуализации определяется всё же как их применение (см. выше) в большей степени, нежели позиция тех авторов, которые полагают, что под действие ст. 180 УК РФ должно подпадать любое нарушение прав законных обладателей, если оно совершено неоднократно или причинило крупный ущерб.22

Использование товарного знака и распоряжение исключительным правом на него согласно ст. 1484 ГК РФ осуществляется путем размещения товарного знака: на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территории Российской Федерации; при выполнении работ, оказании услуг; на документации связанной с введением товаров в гражданский оборот; в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе; в сети «Интернет».

Пунктом 3 ст. 1484 ГК РФ установлено, что никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения.

В пункте 18 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда РФ № 14 также указывается, что незаконным следует признавать использование зарегистрированного наименования места происхождения товара лицом, не имеющим свидетельства, даже если при этом указывается подлинное место происхождения товара или наименование используется в переводе либо в сочетании с такими выражениями, как «род», «тип», «имитация» и т. п., а также использование сходного обозначения для любых товаров, способного ввести потребителей в заблуждение относительно места происхождения и особых свойств товара.

Изучение судебной практики по делам о преступлениях, посягающих на объекты интеллектуальной собственности, позволило выявить ряд вопросов, возникающих у судов, представляющих значение для правильного и единообразного применения законодательства об охране объектов интеллектуальной собственности. Разумеется, что судебная практика будет скорректирована более предметным предписанием закона, направленного на усиление правовой защиты этого вида собственности.