Альной философии: пространственные структуры, порядок общества, динамика глобальных систем под редакцией профессора В. Б. Устьянцева Саратов 2010
| Вид материала | Документы |
- Общество риска и человек: онтологический и ценностный аспекты: [Монография] / Под редакцией, 3887.81kb.
- Итоги социально-экономического развития Российской Федерации в 2000-2007 гг., 6111.41kb.
- Учебно-научный комплекс «Национальная металлургическая академия Украины Государственный, 1992.41kb.
- Министерство здравоохранения и социального развития РФ волгоградский государственый, 3274.32kb.
- Учебное пособие Под общей редакцией доктора технических наук, профессора Н. А. Селезневой, 1419.51kb.
- Решение проблем остеоартроза, 401.08kb.
- Жизнь животных. Том четвертый. Класс костные рыбы (Osteichthyes). Под редакцией профессора, 12046.22kb.
- Н. И. Матузова и доктора юридических наук,' профессора А. В. Малько москва юристъ 2002, 13289.33kb.
- С. Е. Алтынцева Материалы систематизированы Центром трансферта технологий пгту под, 587.98kb.
- В последнее время практически в каждом выпуске журнала авок публикуются переводные, 110.26kb.
6.4. Социальное проектирование состояний общества риска: основы концептуализации
Процесс обновления философского сознания в культуре современного общества во многом связан с усилением практической значимости философии, поиском новых возможностей ее духовного участия в институциализации и прогнозировании глобализирующего социума. В постклассической методологии проектирования открывается интеллектуальный ресурс, связанный с концептуально-проектным освоением новой социальной реальности, представленной обществом риска.
Термин проект (лат. proectus – выступающий или брошенный вперед) выражает в сознании корпоративных субъектов идею будущего объекта и пути ее реализации посредством инновационных технологий и новых знаний, отличающихся темпоральной направленностью. Проект как идеальное образование по-разному раскрывается в обыденном и научном сознании В. Даль, следуя современной ему языковой культуре, определяет проект терминами «предначертание», «предложенное дело». Он отмечает, что в переводе с французского «прожектировать», значит «задумать, загадать, сообразить и предложить к исполнению»226. В повседневном языковом общении «проект» отражает связь с умственной деятельностью, со здравым смыслом и направлен на ожидаемые события или действия в будущем, содержащие практический результат. В условиях бурного развития технических наук на стадии индустриальной цивилизации формируется методология инженерного проектирования, где уже различается «внутреннее» и «внешнее» проектирование. Первое связано с разработкой технических и рабочих проектов, реализуемых в виде чертежей, технической документации, необходимых для конструирования технических систем; второе предполагает разработку общей модели техногенной системы и ее инновационно-техническое обоснования.
Интеллектуальный поворот в понимании роли и функций проекта осуществляется в неклассической философии. В экзистенциальной философской антропологии и философии истории проект все чаще воспринимается как будирование латентных явлений, открывающих новые горизонты бытия человека. В работах Ж.П. Сартра проект наполнен человеческими смыслами и образует «мост» между внешним миром и человеческим Я. «Каждая человеческая реальность является одновременно прямым проектом преобразования своего собственного Для-себя в В-себе-Для-себя и проектом присвоения мира, как тотальности бытия-в-себе»227. Проект как мыслительная форма, основанная на воображении и выведенная из сферы инженерно-технических наук в мир человека, становится необходимым средством гуманитарного проектирования.
Развитие методологии постклассического проектирования не ограничивается привлечением идеи проекта в осмысление духовной и социальной сущности человека. Постклассическое проектирование проникает в различные области философского знания. Открываются широкие перспективы проектирования в философии общества. В данной работе планируется провести компаративистский анализ методологии социального проектирования и процедур философской концептуализации весьма специфического социального объекта – общества риска. В очерченном проблемном поле возникает двойственная познавательная ситуация, когда, с одной стороны, речь может идти о развитии методологических оснований постклассического проектирования, включая выяснение особенностей концептуализации в социально-гуманитарном проектировании; с другой стороны, открываются широкие эвристические возможности применения постклассических процедур проектирования в осмыслении фундаментальных философских проблем. Обсуждение вопросов взаимосвязи методологии постклассического проектирования и философской концептуализации целесообразно начать с анализа категориального аппарата, центрами интеграции которого становятся понятия «концепция» и «проект». Сложность ситуации заключается в том, что каждая из этих мыслительных форм самодостаточна и связи между ними не всегда уловимы, а проявляются через различные горизонты мыслительной деятельности. В данном случае речь может идти о социокультурном и теоретико-методологическом горизонтах компаративистского анализа обозначенной темы.
Социокультурный горизонт взаимосвязи концепций и проектов как культурных феноменов раскрывает нормы, стандарты мышления, ценностные установки в обществе, где осуществляется переход от книжной к посткнижной культуре. В горизонте посткнижной культуры процессы концептуализации, проектирования по-разному воплощаются в ценностных структурах переходного социума. Философская концепция как социокультурный феномен выражает в мышлении информационную реальность и проявляется в системе концептов. В современной философии науки концепт определяется как акт «схватывания» смысла вещи (или проблемы) в единстве речевого высказывания. Выражая единство понятия как систематизированного знания о реальном объекте и смыслового, во многом интуитивного истолкования объекта в речи, концепт дает возможность выводить исходную заданность философствования. Весьма сложная процедура концептуализации социальных объектов в посткнижной культуре раскрывается в семействе концептов. По мнению автора, возможно выделение концепт-ценностей, концепт-проблем и концепт-императивов228. Концепт как обретенный в речи, в диалоге смысл реальных структур, может раскрываться не только через понятие, но и через ценности. Концепция посредством концепт-ценностей раскрывает свое социокультурное предназначение в творчестве индивидуальных и коллективных субъектов философской деятельности. В разные эпохи концепт-ценностями выступают справедливость, спасение, долг, ответственность, соборность, информация. Интегрируя в себе разные формы духовности эти концепты усилиями мыслителей преодолевают заданные им в повседневной жизни установки на здравый смысл и становятся объектами философской, научной проблематизации. Иными словами, философская концептуализация начинается с процедуры оценивания субъектами вполне определенных фрагментов действительности средствами культуры и превращением их в философские дискурсы.
В отличие от концепции проект обращен к миру возможных, еще не реализованных тенденций, событий, объектов и выражает их потенциальную бытийственность. Исходная установка проекта направлена на воображаемый объект и представляет идеальный «слепок» назревающего события, где выстраиваются проектная идея и замысел проектировщика. Выражая желаемое для индивида или интеллектуального сообщества действие или идеальное состояние объекта социально-гуманитарный проект первоначально утопичен в том смысле, что не фиксирует места события и условия его реализации. В культуре по-разному зарождаются культурные матрицы таких проектов. Гуманитарные проекты выражают ожидаемые для человека события; они экзистенциальны по своей природе и содержат представления индивидуальных или корпоративных субъектов относительно своего положения в будущем. Цели социально-гуманитарных проектов в большей степени детерминированы настоящим и их интенциональная устремленность к чему-либо ограничена реальными условиями функционирования социальных систем и «социальных проектировщиков», закладывающих исходные параметры проектов.
Если культурное влияние концепт-ценностей на формирование ценностных установок социальных и гуманитарных проектов прослеживается достаточно четко в макрокультурной среде, во взаимоотношениях властвующих и творческих элит в процессах их коммуникационного общения, то методологические воздействие концепт-проблем, концепт-императивов как системообразующих элементов постклассической рациональности на социально-гуманитарное проектирование раскрывается в коммуникационных каналах науки, в методологических программах различных школ и научных направлений. Здесь разворачивается новый горизонт взаимосвязи концепции и проекта.
В теоретико-методологическом горизонте различие концепции и проекта становится более четким в связи с их разными познавательными функциями. Концепция как методологическая конструкция по своим познавательным возможностям значительно превосходит традиционную форму организации знаний в виде теории. Эвристическое превосходство проявляется по крайней мере в трех свойствах концептуализации: во-первых, концепция содержит единство эмпирического и теоретического обоснования выдвинутых проблем; во-вторых, включает в свое проблемное поле не только рациональные установки и принципы организации знаний, но и интуитивно очерченные фрагменты реальности; в-третьих, концепция преимущественно выступает как результат индивидуальной деятельности, где различные состояния творческого события развернуты автором в системные представления об объекте. В этой связи, классические формы проектирования в инженерно-технических и социотехнических областях знаний, как правило, основаны на принципах классической рациональности и продолжают ориентироваться на теорию как важнейшее средство проектирования. Постклассическое проектирование в большей мере тяготеет к процедурам концептуализации. Реализация в методологии современного социально-гуманитарного проектирования инновационных возможностей концептуализации представляется перспективным по нескольким соображениям. Прежде всего, включение в гуманитарное проектирование концепт-ценностей дает возможность более полно раскрыть связь идейных замыслов проектирования с культурными кодами и приоритетными ценностями правящих и творческих элит. Это дает возможность увидеть за внешними формами построения проекта его социокультурную заданность.
В структуре концепции особая роль отводится другому важнейшему элементу – концепт-проблеме. Этот концепт выражает когнитивно-практический способ перевода ценностной значимости вещи и индивидуального знания в более общие смысловые ряды социально-философского знания путем формирования базовых философских проблем. Обнаруживая способность формировать проблемное поле «любомудрия» субъект как носитель концепта превращает «схватывание» смысла из интуитивного процесса в устойчивые социальные определения, которые из познавательных средств отдельного субъекта в результате непрерывного расширения проблемного поля философствования становятся достоянием конкретного философского сообщества. Причем это проблемное поле остается открытым к реальным социальным событиям, открытым к обыденному мышлению и различным дисциплинарным подходам. Исходные установки концепт-проблем формируются на основе ценностного и научного сознания. Поэтому они обладают широкой амплитудой от мифологических и религиозных горизонтов проблемного поля до различных форм философской и научной рефлексии. Для формирования философской рефлексии и выделения философских знаний в фундаментальную философскую концепцию необходимы как рациональные, так и иррациональные формы постижения смысла окружающей человека реальности. Постепенно выделяются формы мышления, где интуитивное начало необратимо переходит в абстрактно-всеобщие категории.
В отличие от концепт-проблемы, переводящей идеальные объекты из сферы повседневности в дисциплинарную матрицу своей науки (в данном случае философии), концепт-императив выстраивается в систему правил неклассической рациональности, может проявляться через устойчивые метафоры, или доказательства, не претендующие на доминирование в пространстве разума. Именно в таком контексте можно отчасти согласиться с утверждением, что «концепт – это понятие, потерявшее изначальный гносеологический статус концепции и ставшее видом бытия «онтосом».229 Согласиться с этим утверждением можно отчасти только потому, что концепт-императив вбирает в себя предшествующие формы концептуализации, он не отрывается от концепции, а переводит ее в плоскость онтологии. Концепт-императив довольно близко смыкается с инструменталистским этапом социального проектирования, что нуждается в некотором пояснении.
В социологии в последние годы выделены этапы развертывания социально-гуманитарных проектов, имеющих прямое отношение к концепт-проблемам, концепт-принципам, а в более широком плане – к процессам концептуализации социальных объектов. По мнению С.Б. Савеловой «этапами разработки гуманитарного проекта являются: 1) вычленение и формулирование проблемы, определение проектной идеи; 2) последовательная разработка проектного замысла и 3) собственно проекта, включающая и его реализацию»230. Рассматривая предложенную модель гуманитарного проектирования с позиции концепт-проблемы можно внести ряд уточнений. При формулировании проблемы неизбежно присутствуют внешние и внутренние факторы проектирования, имеющие отношение к концептуализации. Мне представляется, что среди внешних социокультурных доминант формулирования проектной идеи и проектного замысла в гуманитарном проектировании особая роль отводится идеалам. Выступая идеальным образом будущего, образуя культурно-исторические границы воображения, идеал как специфическая форма человеческого существования и как ценность находит свое воплощение в гуманитарном проектировании. Одни идеалы – «коммунистического общества» в теории марксизма или «открытого общества» в философии неолиберализма, оказываются предельно общими объектами социально-гуманитарного проектирования и связаны с социальным заказом правящих или оппозиционных элит; другие идеалы – «сильного государства», «консенсусной демократии» становятся ценностным основанием проектной идеи в определенной области духовной жизни или в конкретной социально-политической дисциплине; третьи, идеализирующие человека или его способности (идеалы героя, гения, великой личности) оказываются источником проектов-утопий, направленных на проектирование гуманного общества и абсолютной свободы личности. Причем последние два вида идеалов могут влиять на содержание проектной идеи и проектного замысла.
Логическим продолжением внешних факторов начала проектирования являются внутренние факторы и условия проектирования. Эти факторы обусловлены традициями и культурой мышления, сформировавшейся в социально-гуманитарном познании. В отличие от инженерных или социотехнических проектов, где проектная идея должна просчитываться с позиций кадрового, материально-технического, финансового обеспечения в социальном проектировании связанном с многовариантными, альтернативными состояниями объектов, превращаемых в проекты, проектная идея формируется под влиянием концепт-проблемы. Это значит, что она должна обладать признаками системности, содержать базовое представление о воображаемом объекте, быть основанной на устойчивых, перспективных тенденциях развития реального объекта, ставшего прообразом проектирования. Философская концепт-проблема рационалистически организующая проектную идею, дает возможность для научного обоснования социального проекта и привлечения опыта проектного мышления, накопленного в других областях социально-гуманитарного проектирования. Методологическое обеспечение проекта, его проектной идеи базовой концепт-проблемой дает возможность провести четкую грань между гуманитарным проектированием и мифотворчеством, между социальным проектом и социальной утопией.
Признавая необходимость рационалистического истолкования проектных идей в различных формах проектирования, не следует впадать в крайности, связанные с демаркацией проектирования как профессиональной деятельности от возможных форм участия творческих элит в создании проектов художественной культуры, морали, религии. Наличие иррациональных моментов в философских концепт-проблемах может самым удивительным образом проявляться при превращении их в форму проектной идеи и проектного замысла.
Гуманитарное проектирование не может быть гибким без учета экзистенциальной составляющей. В этом случае четко смоделированная рационалистическая основа в проектных замыслах и заданиях дает сбой при столкновении с непредсказуемостью и стихийностью действий человека в различных ситуациях поддающихся проектированию. Надо учитывать, что проект как поиск оптимальных решений для человеческого существования в будущем может превратиться в «антипроекты» утраты человеком целей и смыслов своего бытия. Различные векторы гуманитарного проектирования представлены в экзистенциальной философии. Основываясь на идеях неклассической рациональности, выдвигая в концепт-проблемах смысловое начало, Ж.П. Сартр вкладывает в процедуру проектирования свой особый смысл. «Вся человеческая реальность – это страсть, проект потерять себя, чтобы осваивать бытие и тем самым конструировать В-себе, которое ускользает от случайности, являясь своим собственным основанием Ens causa sui: (сущего причиной самой себя), которое религия именует Богом»231. Выявляя весьма противоречивую природу гуманистического проектирования, проектирования человеком самого себя через поиск предельных сущностей. Сартр концептуализирует гуманистическое проектирование путем перехода от рационалистического понимания природы человека к ценностному проекту.
Сравнительный анализ проектирования и концептуализации позволяет выявить точки их соприкосновения, где проектная идея и проектный замысел дополняя друг друга, могут приобретать общее смысловое содержание. Превращение концептов в структурные элементы проекта происходит по-разному. Первый путь. Усиление иррациональных моментов в концептах приводит к появлению неклассических проектов человека, широко распространенных в этике, эстетике, культурной антропологии. Второй путь. Усиление системных оснований концептов, построенных на научных знаниях, способствует формированию сциентистских проектов, связанных с методологией социальных наук и разработкой проектов, претендующих на среднесрочное и долгосрочное прогнозирование.
Компаративистский анализ основных познавательных средств концептуализации и проектирования предполагает выявление эвристических возможностей этих способов мышления в осмыслении тенденций развития макросоциальных систем. Современное общество под влиянием расширения процессов глобализации, изменения геополитической ситуации и кризиса духовных ценностей становится рискогенным. В коммуникативных каналах мировых политических, финансовых, научных сообществ все чаще встречаются понятия «общество риска», «цивилизационные риски», «рискоемкие процессы», «территории и группы риска». Проводится рефлексия термина «риск» с позиций временных структур. По мнению Никласа Лумана, «риск можно считать ключевым словом для самоописания системы, которая своими решениями ограничивает возможную область вариации будущего, но не может обусловить собственное будущее232. Думается, что амбивалентность рисков, связанная с состояниями неопределенности, частично преодолевается при анализе рискогенной деятельности социальных субъектов. В этом контексте исходной «клеточкой» общества риска, его теоретической основой может выступать образ коллективного риска, выражающий особое состояние жизнедеятельности любого социального сообщества. Источником социального (коллективного) риска оказываются кризисные явления, рожденные целенаправленным или стихийным сочетанием разнородных процессов в экономике, властных структурах, в культурных кодах цивилизации. Онтологической характеристикой коллективного риска является пространственно-временной континуум. Вне времени и пространства риск остается чистой абстракцией, не содержащей своего онтологического статуса. Временные и пространственные детерминанты риска раскрывают его движение по вертикальным и горизонтальным структурам общества, выражают преемственность с прошлыми критическими состояниями сложных социальных систем, раскрывают обращенность в будущее. В свою очередь, зоны риска и их пространственные структуры дают представление о расположенности рисков в территориальной конфигурации социальных организмов, стимулируют движение центробежных и центростремительных сил в социальном пространстве риска. Пространственно детерминированные рискованные действия людей постоянно дополняются столкновением коллективных интересов, «коллективных воль», которые усиливают объективные состояния риска субъективными, ментальными факторами – чувствами неуверенности, страха, непредсказуемости. Чувственно воспринимаемые группой состояния риска, выраженные в коллективных эмоциях и ощущениях опасности надвигающейся беды, страхом перед неизвестным будущим могут привести к нарастанию конфликтности внутри сообщества, оказавшегося в зоне риска. Социально-психологические ощущения опасности, усиленные слухами, средствами массовой коммуникации могут сделать ее взрывоопасной. Вместе с тем, в структуре коллективного риска действуют и другие духовные факторы, связанные с рационалистической оценкой риска, со стремлением предвидеть последствия риска, разработать средства для его снижения, блокирования.
Новые понятийные ряды и феномены социальных рисков имеют прямое отношение к концептуализации и проектированию общества риска. Можно провести различия концептуальных и проектных установок изучения этого объекта. Философские установки концептуализации. Преодолевая повседневное или узкодисциплинарное понимание общества риска, раскрывая системную природу рисков, философское сознание все чаще обращается к моделям цивилизационных, институциональных и интеллектуальных рисков, отражающих наиболее полно особенности рискогенной деятельности индивидов в переходном обществе, моделей, «улавливающих» возможные последствия стихии рисков и альтернативы действий экономических, политических факторов в постиндустриальном мире. Предложенные выше структурные элементы концептуализации концепт-ценность, концепт-проблема, концепт-императив выражают этапы воссоздания идеальной модели общества риска. Первый концепт способен осуществлять ценностную интерпретацию рисков с позиций смысловых и ценностных структур, распространенных в культуре современной цивилизации. Второй – посредством социально-философской рефлексии процессов глобализации преодолевает повседневное или узкодисциплинарное понимание рисков, философское осознание уровня сложности, неопределенности, возможной опасности ситуаций общества риска осуществляется с позиций понятий «системный мир», «жизненный мир человека», которые содержат в себе альтернативы развития цивилизации. Третий концепт обладает логико-познавательными средствами, интегрирующими философские проблемы системных рисков в категориальные ряды, способные установить возможные варианты управления рискогенными ситуациями в переходном обществе и входить в стратегии управления системными рисками. Объектами концептуализации, проясняющими структуру общества риска, выступают, как мне представляется, в «домитнирующих» рисках, интегрирующих множество проблем новой социальной реальности. К их числу относятся структурные, функциональные, экзистенциальные риски233. Среди структурных рисков усиливается влияние институциональных рисков.
Наибольшей остротой и масштабностью институциональные риски отличаются в поле борьбы за политическую власть. Чем больше неопределенности в игре политических противников, чем меньше проработаны легитимные средства политической борьбы, тем шире используются неконституционные приемы. По мере нарастания институциональных рисков, вызванных действием оппозиционных сил в слабо развитом правовом пространстве, у власти будет усиливаться соблазн применять для борьбы с гражданами, проявляющими гражданское неповиновение, самый широкий спектр действий, направленных на вмешательство в частную жизнь. На опасность такой тенденции в обществе риска указывал М. Фуко: «Вероятно, в этом видится дурное предзнаменование больших опасностей, с которыми сопряжено санкционированное законом вмешательство в жизнь человека только на основании того, что он из себя представляет; из такой предпосылки могло исходить лишь напуганное общество»234. В процессе взаимодействия социальных и экзистенциальных рисков обнаруживаются разные очертания рискогенного общества, весьма расплывчатые представления о феноменах и сущности нового общества могут приобретать более четкий системный характер при использовании методов постклассического проектирования.
Методологические установки проектирования общества риска направлены на поиск вариантов обустройства организации общества, которого еще нет. Парадоксальность ситуации заключается в том, что весьма значительный опыт проектирования социотехнических систем в классических проектах (включая системное проектирование) к обществу риска применим весьма относительно. Проектная идея, проектный замысел и сам проект в отношении к новой реальности напоминают жернова, перемалывающие воздух. Проектная идея, обращенная к объекту (обществу риска) в лучшем случае сталкивается с устойчивыми феноменами (системными рисками) пока еще становящегося социального объекта. Поэтому идея проекта либо ориентируется на метафору общества риска, либо на концепт-ценности, «добытые» в исходных процедурах концептуализации. Двигаясь к проектному замыслу познания новой реальности, субъекты гуманитарного проектирования, отказавшись от принципов классического (социоинженерного) проектирования, делают упор не на «системный», а на «жизненный мир» как образ наиболее приемлемый к обществу риска. На этом пути они вынуждены учитывать установки неклассической рациональности. В этом дискурсе жизненного мира и жизненного пространства осознается относительность любой системы проектирования, основанной на рациоустановках, усиливается ценностная составляющая образа мира, связанная с отказом «от права проектировать жизненные миры, кроить и перекраивать чужие жизни»235. Оставаясь в проблемном поле неклассической рациональности, проекты общества риска могут быть востребованы при успешной реализации проектной идеи. И здесь речь может идти о гибком сочетании метафорических и ценностных установок, сформировавшихся с учетом опыта философской рефлексии рискогенного общества.
Сконструированная философским сознанием метафора общества риска интегрирует в образной форме рискогенные процессы в отдельных сферах общественной жизни, порой драматизируя, как это свойственно для экзистенциальной философии и социальной эсхатологии, разрушающую роль рисков для бытия человека. Вместе с тем неклассическая философия риска выходит на метафору-предупреждение, когда образ общества риска отражает реальные опасности, с которыми уже сегодня сталкивается мировое сообщество, или ему придется столкнуться с ним в ближайшие десятилетия. Метафора общества риска это предугадывание негативных последствий компьютеризации, глобализации для человеческого существования, предупреждение от излишней идеализации информационного общества как общества гармонии и гуманизма. Еще в большей степени модель общества риска в целом или отдельные ее элементы становится предупреждением о непредсказуемых последствиях технизации и информатизации нашей жизни. По справедливому утверждению К.С. Пигрова, «в новой технике, с помощью которой мы пытаемся предотвратить новые вызовы техносферы. Момент риска еще более усиливается»236.
На стадии перехода проектного замысла на уровень проекта общества риска, как одного из вариантов развития информационного общества, можно говорить о разных альтернативных моделях, которые предполагают различные технологии обращения к проблемам будущего, разработку альтернативных стратегий управления рисками в процессе появления разных сценариев рискогенных ситуаций.
По мере нарастания информатизации общественных процессов происходит повышение сложности многоуровневых социальных систем, увеличение состояний неопределенности в разных сферах общественной и приватной жизни. По утверждению специалистов-рискологов, «общество остаточного риска стало обществом без гарантий, оно не застраховано, и парадокс в том, что защищенность убывает по мере роста опасности»237. Глобализация ситуаций риска в сочетании с нарушением стабильности и устойчивости развития в отдельных странах требует отхода от традиционных форм управления сложными социальными системами и разработки новых проектов управления рисками. В этой связи, обращаясь к концептуальным основаниям неклассического проектирования, можно предположить появление трех проектов.
Проект 1. Жесткая институциализация в становящемся обществе риска может сопровождаться не только усилением контроля над частной жизнью граждан, но и контролем над национальными информационными потоками и инфострадами. Властвующие элиты, олицетворяя социальный облик постинституциального общества, обладая информацией как новым инструментом власти, возможно, будут стремиться установить информационный контроль над сознанием граждан, регламентировать информационную деятельность коллективного разума, воздействовать на духовные матрицы социальной памяти. Расширение поля действия институциональных структур постиндустриальной эпохи неизбежно будет встречать противодействие со стороны новых интеллектуалов, воспитанных на традициях книжной культуры и инновациях посткнижной культуры. В нарастающем противостоянии «институционального» и «ценностного» человека в киберпространстве, в противостоянии выходящем за пределы национальных интересов отдельных стран, возможно появление тотальных информационных рисков, непредсказуемых для судеб человечества.
Проект II. Возможен в регионах, с запозданием вступающих в постиндустриальную стадию. В таких диффузных обществах с неустойчивым политическим и правовым порядком, подверженным институциональному кризису, кризису управленческих стратегий, нарастают институциональные риски, выпадающие из поля компетенции политико-правового порядка. Последний в противостоянии, представленным радикально настроенными слоями общества, новыми интеллектуалами, живущими ценностями виртуальной свободы и справедливости, может перейти в полосу кризисов. Общество, не успевшее создать профессиональные управленческие элиты информационного типа, переходит в стадию системных рисков. Риски превращаются в социальную катастрофу и приводят к утрате национальной безопасности.
Эти проекты построены на абсолютизации негативных рисков, связанных с однонаправленной деятельностью институционального порядка. В действительности пространство риска не может существовать без влияния социокультурных компонентов, ценностных ориентаций субъектов культуры, ориентированных на сотрудничество и взаимопонимание. Творческие элиты, благодаря усилиям которых культурные стандарты и гуманистические ценности вовлекаются в управление рисками, будут стремиться изменить ход событий. Поэтому возможен еще один, наиболее вероятностный проект постиндустриального развития общества риска.
Проект III. Противостояние властвующих и интеллектуальных элит в информационном обществе преодолевается посредством развития многоуровневой системы консенсусной демократии. Минимизация информационных рисков основана на распределении и перераспределении сфер информационного влияния, где статусные группы, обладающие основными средствами для предупреждения тотальных информационных рисков, действуют в правовом поле законов и культурном поле посттрадиционных ценностей. Оптимизация рисков может осуществляться другим путем – через давление доминантной группы (властной элиты) на других субъектов ситуации риска. Консенсусный путь оптимизации риска характерен для субъектов рискованных действий, оказывающихся связанными единым жизненным пространством, долгосрочными обязательствами, общими целями распределения ресурсов, полномочиями, сходными ценностными ориентациями и стандартами поведения. Причем появление все новых рисков неизбежно, но их преодоление или минимизация происходит в устойчивом культурно-правовом пространстве, созданном совместными усилиями элит и средних слоев социума.
Признавая целесообразность проектирования будущих состояний развития современного общества, исследователи в области социально-гуманитарного проектирования будут обращаться к новым разработкам в области философской концептуализации общества риска, в свою очередь, мозговые атаки на будущее должны быть скорректированы с национальной доктриной развития российского общества. На настоящее время эта доктрина наиболее полно представлена стратегией национальной безопасности страны. Обращенность стратегии национальной безопасности в будущее, эффективность ее реализации во многом зависит от взаимодействия множества факторов, включая дальнейшую разработку концептуальных оснований современного проектирования.