Geum.ru

Альной философии: пространственные структуры, порядок общества, динамика глобальных систем под редакцией профессора В. Б. Устьянцева Саратов 2010

Вид материалаДокументы

Содержание


6.3. Военные угрозы и социальные трансформации в глобализирующемся мире
Подобный материал:
1   ...   17   18   19   20   21   22   23   24   25

6.3. Военные угрозы и социальные трансформации в глобализирующемся мире


Одной из наиболее актуальных глобальных проблем современного мирового развития является проблема предотвращения ядерной войны, которая может привести к самоуничтожению человечества. Глобализация по-новому поставила эту сложнейшую проблему. Ввиду принципиальной значимости данной проблемы рассмотрим различные точки зрения по вопросу о роли и возможности решения встающих на пути реализации определенных моделей глобализации проблем с помощью войны. Характерно, что ряд ведущих и влиятельных политиков Запада стали допускать возможность использования ядерного оружия для достижения своих целей. Особенно откровенно формулирует геостратегические цели США американский политолог 3. Бжезинский, который не исключает а предполагает использование военной силы для достижения господства США в мире. Согласно Бжезинскому «вопрос о том, каким образом имеющая глобальные интересы Америка должна справляться со сложными отношениями между евразийскими державами и особенно сможет ли она предотвратить появление на международной арене доминирующей и антагонистичной евразийской державы, остается центральным в плане способности Америки осуществлять свое мировое господство».208 Обосновывая право США на мировое господство .3. Бжезинский пишет: «масштабы и влияние Соединенных Штатов Америки как мировой державы сегодня уникальны. Они не только контролируют все мировые океаны и моря, но и создали убедительные военные возможности для берегового контроля силами морского десанта, что позволяет им осуществлять свою власть на суше с большими политическими последствиями. Их военные легионы надежно закрепились на западных и восточных окраинах Евразии. Кроме того, они контролируют Персидский залив. Американские вассалы и зависимые государства, отдельные из которых стремятся к установлению еще более прочных официальных связей с Вашингтоном, распространились по всему Евразийскому континенту»209. Приведенные положения, число которых можно без труда увеличить, передают суть основной геостратегической установки США и их понимание динамики цивилизационных процессов, охватываемых в общем термином глобализация. Характерно при этом значительное внимание, которое уделяет американский политолог военной силе США и его замечание о том, что «еще на какое-то время война, по-видимому, так и не станет устаревшим понятием»210. Практика реализации этой геостратегической установки – не дать появиться на международной арене другой силе с соответствующими глобальными амбициями – показывает, что военная сила США – один из решающих инструментов достижения этой цели.

Историю развития человечества можно рассмотреть с разных точек зрения. Широко известны исследования общественного развития на основании уровня развития производительных сил, технологии, форм рациональности. Но возможен и иной подход, а именно, с точки зрения характера войн, которые велись в истории человечества и составляют важную часть мировой истории. Война – наиболее явное выражение целей, характера, стратегических установок тех стран, которые развязывают и ведут их.

С развитием общества меняется место войн в истории культуры. XX в. входит в историю цивилизации как век появления мировых войн. По мнению Р.Г. Яновского «Попытки создания крупных геополитических образований за счет экспансии, аннексии, завоевания продолжаются... Государства, ведущие себя пассивно в геополитическом соперничестве, не ставящие перед народом великих целей самоутверждения на планете, рискуют исчезнуть с карты планеты»211. В целом анализ истории после Второй мировой войны показывает, что войны не стали достоянием истории, хотя впервые у человечества появились формы ведения войны, способные уничтожить все человечество (атомное оружие, например). Региональные войны стали обычными. Поэтому другой аспект проблемы, суть которого в том, что характер войн, экспансии, аннексии, перессмотра сфер влияния меняется с изменением топологии мира, ее информационной и технологической структуры. Меняется специфика войн, смысл того, что называется войной. Однако если войну связывать с применением военной силы, то вопрос о связи глобализации и возможности военных действий пока остается открытым. Г.-П. Мартин и X. Шуманн считают, что «глобализация не обязательно ведет к военным столкновениям, но такой вариант развития событий возможен, если высвобожденные силы транснациональной экономики не будут благополучно поставлены под контроль»212.

В этой связи примечательна эволюция точки зрения М.Тэтчер, которая долгое время доказывала, что наличие в мире атомного оружия делает войны с их применением невозможным. В новой работе «Искусство управления государством. Сценарии для меняющегося мира» М. Тэтчер, анализируя концепцию С. Хантингтона о «столкновении цивилизации», утверждает несколько иное. По мнению бывшего премьер-министра Англии «в конечном итоге ядерное оружие, вероятно, будет использовано. Хотя даже мысль об этом ужасна для любого человека»213. При этом М.Тэтчер считает, что «события в мире после окончания «холодной войны» развиваются скорее в соответствии с тезисом Самьюэла Хантингтона из «Столкновения цивилизаций», где противостоящие религии и культуры борются за господство, а не с прогнозом Франсиса Фукуямы из «Конца истории», где демократия неизбежно одерживает глобальную победу»214. Из такого прогноза следует призыв к Западу наращивать военную силу: «Запад в целом нуждается в срочном устранении того ущерба, который был нанесен чрезмерным сокращением военных расходов»215.

Между тем нетрудно представить себе дальнейший сценарий межцивилизационных отношений, если соперничество в историко-культурной сфере будет приводить к столкновению цивилизации с применением ядерного оружия. Соблазн решать вековечные социокультурные споры с помощью оружия могут привести к самоуничтожению человечества.

Иной позиции по данному вопросу придерживается американский профессор У. Ростоу. Он интерпретирует начавшуюся глобализацию как попытку предотвращения третьей мировой войны. В статье «Регионализм в глобальной системе» он пишет: «Сегодня мы в начале третьей сознательной попытки убедить человечество, что общими усилиями возможно создать основы прочного мира, свободы и цивилизованного уровня благосостояния. Стоит напомнить, что с момента начала I мировой войны до падения Берлинской стены прошло ровно 75 лет. За это время, т.е. практически за основной период XX столетия, была предпринята первая попытка обеспечить мир международному сообществу – была создана Лига Наций. Попытка эта оказалась неудачной – II мировую войну не удалось предотвратить. Окончание последней переросло в продолжительную холодную войну, конечно, не столь кровавую, но которая тем не менее серьезно затормозила процесс реализации целей, провозглашенных в Уставе Организации Объединенных Наций. Предпринимая сегодня третью попытку в условиях, когда оружие массового уничтожения быстро распространяется по современному миру, мы можем рассчитывать на успех»216.

В этой связи представляет значительный интерес вопрос о том, может ли начавшийся качественно новый этап глобализации сверху, предотвратить возможность третьей мировой войны, как считает американский профессор У. Ростоу. Такая постановка вопроса имеет ряд оснований. Во-первых, мировая война, как показывает опыт прошлых войн, вовлекает значительные человеческие ресурсы в свою орбиту и с развитием технологии уносит все больше жизни. Во второй мировой войне, как известно, погибло гораздо больше людей, чем в первой. Во-вторых, во время мировых войн погибают не только люди, но наносится огромный ущерб экологии, природе, что имеет принципиальное значение в современных условиях. В-третьих, имеется опасность того, что если человечество допустит третью мировую войну, то она по всей вероятности будет ядерной. Между тем ядерная мировая война может быть концом человеческого рода. И, наконец, точка зрения У. Ростоу, видимо, основана на опыте локальных войн, типа «Буря в пустыне», или на допущении о военно-стратегическом доминировании западных стран, что позволит им диктовать остальной части человечества свои условия мироустройства.

Между тем ситуация доминирования одной или нескольких стран в мире временна и нет оснований считать, что через несколько десятилетий ситуация не изменится. К тому же вполне допустима и противоположная интерпретация процесса ускоренной управляемой глобализации, а именно, то, что если западные страны, игнорируя объективные обстоятельства, будут «подталкивать» исторический процесс к западным неолиберальным ценностям, то это может быть источником не только дополнительной напряженности в мире, но и военных столкновений с опасными для человеческой цивилизации последствиями.

Можно предположить, что рано или поздно усиливающийся диктат одной или нескольких стран всему человечеству, породит ответную реакцию, которая и решит судьбу начавшейся глобализации сверху, заставит индустриального человека, живущего сегодня больше эгоистическими экономическими интересами и борьбой за политическое и геостратегическое влияние, задуматься над глубинными социальными и экзистенциальными проблемами системно-глобального кризиса. Когда наступит этот час «X» трудно сказать, но имеется большая вероятность того, что человечеству предстоит такое испытание, и оно исторически не столь отдаленное будущее, поскольку темпы глобальных трансформаций за последние полвека значительно возросли. По крайней мере такой сценарий не следует полностью исключать, поскольку современный глобализирующийся сир сложен и нелинеен и потому не полностью предсказуем. Вероятность такого развития событий проистекает из техногенного характера современной цивилизации. В XX в. чрезвычайно возросла роль техники в культуре и техника стала развиваться по своим законам. Современная цивилизация не только экономикоцентрична, но и техногенна. В свое время Н.А. Бердяев, анализируя роль техники в развитии цивилизации, писал: «В технике из недр природы извлекаются силы, которые дремали и не раскрывались в круговороте природной жизни. Если будет достигнуто разложение атома, то это будет космический переворот, который выйдет из недр самой цивилизации. Вместе с тем возрастающая власть техники в социальной жизни людей есть все большая и большая объективизация человеческого существования, ранящая душу и угнетающая жизнь. Человек все более и более выбрасывается вовне, все более экстериоризуется, все более теряет свой духовный центр и целостность»217.

Овладение новой техникой приводит к ускорению всех процессов и вносит свой вклад в дегуманизацию жизни. Особенно опасной становится роль технологического вооружения во время военных конфликтов, которые сопровождают развитие цивилизации.

Тем самым источником усиления военной опасности становятся экономические факторы, которые и сегодня определяют политику ведущих стран мира. В цитированной работе Н.А. Бердяев справедливо отмечал «В мещанский век технической цивилизации происходит непомерный рост богатств, и богатства эти периодически разрушаются страшными войнами. В известном смысле, разрушительные войны, вызванные волей и могуществом, являются роком обществ, основанных на господстве технической цивилизации и погруженных в мещанское довольство»218. И поскольку человек на протяжении всей истории боялся другого человека, то противостояние экономическое, социальное и т.д. сопровождается гонкой вооружений, усиливается борьба за природные ресурсы, территории и т.д. Со временем темпы развития вооружения все больше превосходят темпы развития личности. В этих условиях значительная часть общества . начинает работать в области совершенствования вооружения. Частью образования становится формирование идеологии воина. Тем самым одной из существенных характеристик эволюции человека становится эволюция вооруженного человека. Это обстоятельство отмечал известный русский философ И.А. Ильин, анализируя природу «вооруженного человека», писал: «Сама система вооруженного мира свидетельствует о том, какие колоссальные запасы вражды и страха скапливаются в людях и народах; достаточно подумать о том, сколько решимости убить укрывается в каждой выделенной в мирное время шрапнели и гранате; сколько силы и энергии полагается каждым народом на то, чтобы сообщить миллионам людей целесообразность управлять орудиями смерти; с каким удовольствием мы узнаем о каждой малейшей победе, одержанной нашими войсками, «отвлекаясь» будто бы при этом от мысли о числе убитых врагов; достаточно обратить внимание на тот ненавистнический, подчас прямо кровожадный тон, в котором видится вся мало благородная пресса воюющих стран, и мы признаем, что война без исключения есть нравственно виновное деяние»219.

С эволюцией оружия происходит эволюция человека. В определенном смысле оружие – проверка сути человеческого в человеке, поскольку оружие может быть использовано как для добра, так и для зла. Ситуация становится драматической после создания ядерного оружия. Именно создание такого оружия показало противоречивость любого достижения человека, который, с одной стороны, может помочь человеку защитить себя и свои ценности, а с другой – уничтожить все живое на планете. В этом – противоречивый характер силы. В ядерном оружии, сила как проявление человека, достигает высшей точки, поскольку до создания ядерного оружия война имела свой смысл, ее можно было рационально объяснить экономическими и иными мотивами. Теперь же, когда с помощью ядерного оружия можно уничтожить не только противника, но и все живое на планете и с помощью всеобщей ядерной войны невозможно получить экономическую, политическую или технологическую выгоду, то само оружие, огромные затраты на его производство, хранение и совершенствование во многом теряют смысл. Вот почему, осмысливая эволюцию вооруженного человека и имевших в истории место войн, можно заключить, что в новой, сложившейся после Нагасаки и Хиросимы ситуации, страны, которые производят ядерное оружие, производят их не только против других стран, но в конечном итоге и против самих себя. И чем больше производится оружия способного уничтожить все живое на планете, тем опаснее становится в мире.

Вооружаясь, человек подрывает основания жизни в прямом смысле слова, поскольку, во-первых, человеку, как показывает историческая практика, трудно избавляется от однажды созданного вида оружия, а, во-вторых, само производство, хранение и совершенствование ядерного оружия не только усиливает напряженность в мире, но и подрывает экологические основания бытия жизни. Тем самым и без того систематически ухудшающаяся экологическая ситуация в мире получает дополнительный импульс от самого факта производства ядерного оружия, не говоря уже о других многочисленных отрицательных последствиях, подобного развития событий, таких, в частности, как отвлечение материальных и лучших интеллектуальных сил различных стран и народов не на созидание, а на разрушение, и, возможно, взаимоуничтожение.

Тем самым функционирующая в культуре философия, принятая современным обществом относительно войны, как социального явления, – философия ожидания войны, медленно наступающей катастрофы, поскольку в действительности с каждым годом все более интенсивно идет процесс совершенствования наиболее опасных видов оружия, в том числе ядерного оружия. Само создание столь мощного оружия является лучшим доказательством неверия в доброжелательность человека, как разумного существа. В этой связи характерно, что с годами совершенствовались не только орудия ведения войны, но систематически росло и число людей, втянутых в подготовку и ведение военных действий. Соответственно росло и число людей, погибающих во время войн. Теперь наступило время, когда стало возможным всеобщее самоуничтожение при применении всех существующих методов ведения войны. К сожалению, это не останавливает процесс совершенствования средств ведения военных действий.

Характерно, что постепенно меняется психологическое отношение к войне, к производству оружия, способного уничтожить человечество. Это обстоятельство специально отметила А.А. Ярошинская «за десятилетия жизни в условиях доктрины обладания, неприменения и ядерного сдерживания («ядерного устрашения») произошли, возможно необратимые, изменения не только в окружающей среде, но и в природе человека, его психологии»220. Отсюда главный итог «ядерного» общества состоит в том, что человечество психологически адаптировалось к возможности применения ядерной бомб. Люди привыкли к тому, к чему привыкнуть нельзя: жертвы ядерных катастроф исчисляются миллионами, угрожая генофонду, но человечество это особо не беспокоит. Примечательны в этой связи признания известного американского физика-ядерщика Т. Тейлора, по мнению которого люди, которые разрабатывают ядерное оружие «зачарованы своим делом, своим ремеслом. Это так волнует!... Возникает чувство личной власти, контроля над всеми событиями на земле. Я был болен безумием тридцать лет... Это не просто метафора, приверженность к ядерному оружию – действительное заболевание. Думаю, что оно неизлечимо, как и привычка к наркотикам»221. В подобных условиях возможность войны психологически не вызывает ужас, война становится не аморальным, противоестественным явлением в жизни общества, а одним из многочисленных неприятных событий в череде событий.

Характерно, что на протяжении своей истории человек больше воевал, чем занимался созиданием. Отсюда и широко известное выражение о том, что война есть продолжение той же политики, но иными средствами. Повсеместное пренебрежение человеческой жизнью получает наиболее яркое выражение во время войны, когда зачастую во имя абстрактных коллективных целей погибают миллионы конкретных людей. Не только тем, что создал, но и тем, что не смог навсегда запретить ядерное оружие, человек наиболее полно реализовал свою агрессивную суть. До этого человек, как вид, не мог, даже если и захотел, поставить жизнь человеческого рода под вопрос. С момента же создания ядерного оружия страна, а по сути те, кто правят страной и имеют доступ к ядерному оружию, становятся равными Богу, поскольку они могут в критических ситуациях принять решение о судьбе человечества.

Как это ни странно, ни Хиросима с Нагасаки, ни Чернобыль не остановили процесс совершенствования ядерного и ему подобные виды вооружения. Призыв Рассела-Эйнштейна «помните о том, что вы принадлежите к роду человеческому и забудьте обо всем остальном» не был услышан. Об этом свидетельствует вся история после второй мировой войны, которая предстает как история противостояния различных стран, в том числе обладающих ядерным оружием, история совершенствования и накопления огромного числа ядерного, химического, бактериологического и т.д. орудия. Между тем, за прошедший период человечество, во-первых, несколько раз опасно приближалось к роковой черте ядерного взаимоуничтожения, и, во-вторых, значительно возросло число стран, обладающих ядерным оружием.

Следует, осмысливая складывающуюся ситуацию в мире помнить, что современная эпоха радикально отличается от прошлых эпох. Сегодня мир – реально взаимодействующая, сложная, открытая система, пронизанная экологическими, технологическими, информационными, экономическими и другими многочисленными принципиально значимыми связями, разрушение которых губительно для будущего современной цивилизации. Следует при этом считаться и с тем обстоятельством, что современное общество и так «перегружено», оно находится в состоянии кризиса и перенапряжения от многочисленных глобальных проблем, начиная с экологической и кончая антропологической. Поэтому сегодня стоит переосмыслить Евангелие, где сказано: «Когда услышите о войнах и военных слухах, не ужасайтесь: ибо надлежит сему быть; но это еще не конец» (Мк. XII, 7; Мф. XXIV, 6; Лк. XXI, 9). Отныне отношение к войне должно измениться радикально, поскольку со временем в связи с распространением и усовершенствованием ядерного оружия, война может стать концом человека и человечества. Такова особенность современного ядерного оружия, которое постепенно распространяется по миру. При этом, чем больше стран становятся обладателями ядерного оружия, тем опаснее в мире, где столько нерешенных вопросов и столь стремительно возрастает социальная, экологическая и демографическая напряженность. В этой связи не трудно в недалеком будущем прогнозировать военные столкновения по экологическим, а впоследствии и демографическим причинам.

Многие исследователи, анализируя динамику мировых процессов, говорят о разрушении природной среды, ее деградации. В действительности в конце XX в. человечество имеет дело не только и не столько с деградацией Природы, сколько с деградацией Человека и глобальные проблемы – экологическая, энергетическая и др. являются следствием «антропологической катастрофы». Системный кризис, в условиях которого развернулась «ускоренная глобализация», представляет собой принципиально важную точку отсчета и от человека зависит, как он использует открывающиеся перед ним возможности. В определенном отношении «ускоренная», управляемая глобализация является ответом индустриальной цивилизации на системный общепланетарный кризис, именно поэтому от того какую стратегию Человек выберет сегодня по отношению к сложившейся ситуации зависит будет ли у него Будущее и каково это будущее. От этого выбора зависит не только будущее новоевропейской культуры, но и всей цивилизации. Прекратится ли господство утилитарно-инструментального Разума или Человек перейдет на путь единства истины и добродетели покажет Будущее.

Только всесторонне изучив природу такой черты человека как агрессивность и совладав с ней средствами культуры, человек может остановить традицию превращения «человека разумного» в «человека вооруженного». Характерно в этой связи, что мыслители, анализируя природу человека, отметили такие его проявления как разумность, экономическую устремленность, реализацию способностей человека через игру, труд и т.д., но специально не рассмотрели такую черту человека, как желание подчинить, воевать, убивать и т.д. Примечательно также, что все политики и военные, которые готовят военные операции, так и противостоящие им, выступают от имени «министерств обороны». В мире нигде нет специальных «министерств» готовящих нападения, но войны не прекращаются. Совершенствуются не столько формы диалога, взаимотерпимости, сколько формы ведения войны. В конечном итоге продолжается совершенствование методов уничтожения одних людей другими без признания этого факта. Между тем, только признав реальность такой, какая она есть, человек сможет остановить приближающуюся вселенскую катастрофу.

При этом человек должен переосмыслить пройденный путь, только глубокие систематические размышления о прошедшем и последствиях ядерной войны может привести к покаянию Человека и более внимательному отношению к природе и другим людям. Как заметил в свое время С.Л. Франк, «в ужасающей бойне, хаосе и бесчеловечности, царящих ныне в мире, победит в конечном счете тот, кто первым начнет прощать». Подобный призыв к разуму и сердцу современного человека до сих пор актуален, поскольку в начале третьего тысячелетия усиливается противостояние между различными культурами и существует опасность «столкновений цивилизации». Покаяние- акт духовный. Духовность – основной дефицит современной индустриальной и постиндустриальной цивилизации. Вот почему призыв известного отечественного мыслителя чрезвычайно актуален в мире, где духовно- нравственное отношение к происходящим событиям оказывается периферийным по отношению к другим ценностям: политическим, экономическим, технологическим, информационным и т.д. Это приводит к тому, что в мире господствует право сильного, а не справедливость, или закон. В этой связи необходимо осмысление базовых целей индустриального и постиндустриального человека, восходящего своими корнями в эпоху Просвещения.

С Нового времени и Просвещения начинается тотальная инструментализация и рационализация интеллекта. Последнее сопровождается не только расширением свободы и автономности личности, но и сужением культурного и духовного горизонта индустриального человека. Человек постепенно становится более предсказуемым и манипулируемым. Разрушение целостности личности, основанной на религиозных началах привело к парадоксальным, на первый взгляд, результатам. Послеренесансная западная личность, с одной стороны, самостоятельна и активна, а с другой,– она жестко зависима от экономических потребностей, его активность направлена вне, а не внутрь. Далее, послеренесансная личность больше знает, но менее обеспокоен нравственно-духовными проблемами. Тем самым он начинает все больше и больше жить в мире цивилизации, а не в мире культуры, если пользоваться терминологией О. Шпенглера. Исчислимость, калькулируемость становятся определяющими чертами цивилизации. Как отметил М. Хайдеггер: «Расчеты не дают развернуться ничему, кроме исчислимого. Каждая вещь есть лишь то, чем она считается. Уже сочтенное обеспечивает продолжение счета. Расчет заранее требует, чтобы сущее было расчислимым, и употребляет учтенное для дальнейшего высчитывания. Это потребляющее употребление сущего обнажает истребляющий характер расчета»222. Потому существование оказывается связанным с расчетом и исчислимостью. Отсюда сужение трактовки рационального до инструментальной рациональности. Начинается эпоха «смертоносного прогресса», превращающего все сущее в средство достижения утилитарных целей. Утилитарно-экономические ценности становятся ядром и основным детерминантом индустриальной цивилизации. Такой процесс не проходит бесследно для ментальной структуры индустриальной личности. Сциентация и технизация культуры приводит к тому, что единственным критерием развитости индивида и цивилизации становится владение определенной технологией, позволяющей в максимально короткие сроки достичь экономические цели.

Все это приводит к тому, что индустриальный человек создает успешно функционирующее в экономическом и технологическом отношении общество. Техногенная экономикоцентричная цивилизация становится лидером мира и получает возможность диктовать и навязать миру свое представление о том, как должны жить другие народы. Общество потребления, разрушая традиционные ценности, приводит к унификации культурного многообразия сущего. В нем появляются новые черты, которые свидетельствуют о расширении сферы «массовой культуры» и усиления влияния «вооруженного человека». Так, для идеологии современного общества характерны, например, систематические международные ярмарки оружия, которые пользуются огромной известностью в мире. Ведущие страны мира соревнуются в производстве смертоносных видов уничтожения людей. При этом мало кто задумывается над тем, что это оружие создается для уничтожения людей, что над созданием этого оружия работают лучшие умы, и, что, наконец, создавая новые виды оружия все страны вносят свой вклад в разрушение природы и возрастание напряженности в мире. Последнее относится и к атомной бомбе, хотя некоторые известные политики считают, что атомное оружие служит гарантом мира. Обсуждая этот сложный вопрос только в той мере, в какой он влияет на процесс глобализации, отметим, что приведенный пример – один из существенных аргументов ошибочности универсализации ценностей западного общества, который выступает лидером в области производства и совершенствования оружия. При этом следует считаться с тем общепризнанным фактом, что оружие в том числе атомная бомба, не может служить абсолютным гарантом стабильности и мира, поскольку оружие, созданное в одной стране, со временем будет создано и другими странами. И тогда усиливается нестабильность, поскольку возрастает напряженность, а оружие «возмездия» оказывается достоянием многих.

Характерно, что в результате начавшихся глобальных трансформаций на рубеже веков, только ЮАР смогла отказаться от созданных атомных бомб. Остальные страны не только не отказываются от смертоносного оружия, но и стремятся совершенствовать созданное ими оружие. Потому решение ЮАР – скорее исключение, чем правило, и со временем и ЮАР может снова возвратиться к этой идее. Известно, что совсем недавно Индия и Пакистан стали обладателями ядерного оружия. Тем самым значительно расширился «ядерный клуб». Ведущие страны мира вынуждены были согласиться с подобным увеличением числа ядерных держав, поскольку у них нет достаточных аргументов для того, чтобы остановить в общепланетарном масштабе работу над созданием атомного оружия другими странами. Нет у этих стран не только правовых, но и моральных прав запретить совершенствовать имеющееся у них оружие, поскольку они сами направляют лучшие интеллектуальные силы своих стран на совершенствование атомного, водородного и других видов оружия.

Вот почему для изменения ценностно-мировоззренческого климата в мире необходимо резкое усиление роли гуманитарно-нравственной культуры в технологической цивилизации, создать необходимые условия для того, чтобы уменьшит разрыв между технологической культурой и гуманитарными ценностями. Для этого чрезвычайно важно научить людей терпимости, вести диалог между различными культурами, приложить все силы для уменьшения противостояния различных стран по религиозным, социальным причинам, понять и работать над ликвидацией общих угроз, нависших над современным человечеством независимо от культурно-религиозных различий между народами.

Одним и орудий решения этих сложных проблем выступает образовательная система. Вот почему современный мир нуждается в более гуманитарно и экологически ориентированной системе образования. Только гуманитарная культура и образование, развитие культуры диалога поможет сформировать самостоятельно мыслящую, свободную, не фанатичную личность. При этом речь идет не столько о механическом увеличении числа гуманитарных дисциплин в системе образования, сколько о переосмыслении функционирующей сегодня в мире системы образования вообще гуманитарного образования в частности. Необходимо повысить роль слова в культуре, социальную ответственность литературы и средств массовой информации в обществе. Сегодня, как отметил Э. Хемингуей, «слишком многие современные романы не преподают никакого урока и не служат никакой цели, кроме возбуждения отвратительного животного страха, от которого кровь стынет в жилах»223. Важно считаться с тем, что литература несет в себе взрывчатую силу, даже если вызванные ею взрывы становятся событием не сразу, а так сказать, под лупой времени и изменяют мир, воспринимаясь и как благодеяние, и как повод для причитаний, – и все во имя рода человеческого. К сожалению, в условиях господства массовой культуры, игнорируются опасные последствия пропаганды населения. Все это свидетельствует о сложности проблем, которые стоят перед современной цивилизацией. В кризисной ситуации по-новому встают такие «старые» проблемы, как роль рациональности и веры в культуре, смысле человеческого бытия, путях дальнейшего развития общества.

В условиях усиливающейся напряженности можно говорить не только о гуманитарной, как это сегодня делается, но и об опасности экологической катастрофы, угрожающей жизни индустриально развитых стран, и начать применять экономические и военные меры против тех, кто разрушает природную среду, не соблюдая требований, вытекающих из концепций устойчивого развития. Такие опасения небезосновательны ввиду того, что до сих пор трудно дать юридически четкую характеристику понятию «гуманитарная катастрофа». При всей очевидности того, что означает это понятие на уровне здравого смысла, в мировой литературе нет общепринятого его толкования, хотя оно широко используется в геополитическом противостоянии различных стран.

Вот почему можно констатировать, что в процессе «ускоренной глобализации» имеет место игнорирование сложившихся международных правовых норм и начинает действовать закон силы, право уступает место языку геополитической целесообразности. Сила начинает диктовать свои условия миру, «защищая» те или иные регионы и страны от «гуманитарной катастрофы». Усиливается конфликт между культурой и цивилизацией, если использовать терминологию О. Шпеглера. При этом сужается сфера культуры и расширяется пространство цивилизации. Дисгармония культуры и цивилизации грозит всеобщей катастрофой, поскольку человек становится все больше походим на машину.

Первым явным проявлением глобалистских тенденций новой эпохи стала первая мировая война, заставившая пересмотреть многие фундаментальные ценности новоевропейской культуры. Первая мировая война показала, что европейские народы, став, по выражению И. Канта, «совершеннолетними», и, научившись самостоятельно пользоваться своим умом, не стали от этого мудрее. Реальность разочаровала: торжество разума не стало торжеством морали, мудрости, человеколюбия. Мало кто обратил внимание на новое Социокультурное явление, а именно, на то, что человечество вступило на путь мировых войн. Мировые войны должны были привнести в реальность не только новые геополитические реалии, но и новые социокультурные ценности. Между тем ничего принципиально нового в поведении человека после первой мировой войны не появилось. Мир стал просто динамичнее и в определенном смысле циничнее. Человек в очередной раз принял как данность естественное агрессивное начало в культуре. Самое характерное в том, что как только закончилась война, наступило не покаяние, не торжество начал нравственности и справедливости, а очередной этап противостояния, борьба за сферы влияния. На новом этапе исторического развития страны, которые входили под влиянием различных обстоятельств в один союз, блок, и вместе воевали против агрессора, начинают вооружаться друг против друга, готовясь к новой войне.

Вторая половина XX в. показала нестабильность существующего международного порядка, когда ведущие страны мира не смогли остановить расширение ядерного оружия в Юго-Восточной Азии. Геополитическая и стратегическая опасность того, что два наиболее крупных государства этого региона Индия и Пакистан стали обладателями ядерного оружия, связана с тем, что между этими соседними странами существуют сложные взаимоотношения и уже не раз в XX столетии между этими странами возникали военные конфликты. Ситуация обостряется тем, что до сих пор не решена проблема Кашмира, которая остается возможным источником новых конфликтов теперь между странами, обладающими ядерным оружием. Ситуация в этом регионе вызывает тревогу еще потому, что эти страны связаны с ведущими государствами мира международными обязательствами и конфликт двух ядерных держав может приобрести глобальный характер.

Для более целостной оценки того, что происходит в этом регионе, следует считаться с тем обстоятельством, что противоречия между Индией и Пакистаном носят не только геополитический, но и этнополитический характер, включающий в себя и религиозную компоненту. Тем самым имеет место клубок противоречий геополитического, этнорелигиозного и т.д. характера.

Согласно X. Хантингтону глобализация связана с ростом конфликтности в мире224. При этом растут конфликты не между ведущими мировыми державами, они скорее вносят конфликт культурно-этническими образованиями. Глобализация, согласно оценке известного американского политолога, источниками конфликта выступают такие факторы, как борьба за природные ресурсы, стремление к доминированию в мире, что ведет к противостоянию стран из-за различной трактовки будущей модели миропорядка. Тем самым вопрос о характере миропорядка – многополярности, однополярности и т.д. – становится одним из главных.

Согласно А. Тойнби история при внимательном рассмотрении предстает как соперничество ведущих цивилизационных сил, которые проводят политику расширения своих границ, пополнения своих ресурсов за счет других стран. Подобная экспансивная стратегия не раз приводила к столкновению различных цивилизаций. В этой связи тезис С. Хантингтона о возможном «столкновении цивилизации» в будущем не нова, поскольку история знает множество примеров столкновений цивилизации в прошлом. Мысль Хантингтона привлкла внимание по двум причинам. Во-первых, в течение почти столетия основным противоречием, двигавшим историю, было противоречие между противоположными в формационном, классовом, идеологическом отношении странами, тогда как цивилизационные различия играли в подобном противостоянии второстепенную роль. И после столь длительного господства классового подхода к возможным конфликтам резко меняются идеологические ориентиры и на первый план выходят противоречия цивилизационного характера. Во-вторых, мысль С. Хантингтона привлекла внимание своей масштабностью и возможными опасными последствиями, поскольку одно дело локальные конфликты по частным вопросам и совсем другое – столкновения по цивилизационным основаниям. Последнее может охватывать весь мир в силу взаимопроникновения различных цивилизаций в современном мире.

Характерно, что некоторые авторы, особенно публицисты стараются все современные конфликты между Западом и Востоком представить как столкновение цивилизации. Между тем зачастую, в том числе и в начале XXI в., имеет место не столько столкновение цивилизации, а столкновение интересов различных стран, борьба за природно-энергетические ресурсы, борьба за влияние. Естественно, при этом могут наличествовать и определенные компоненты цивилизационного характера, но они до сих пор были вторичны, тогда как определяющими выступают борьба различных геополитических сил за влияние в мире.

Анализируя динамику цивилизационных трансформаций, известный американский политолог С. Харнтингтон отметил такой важный сдвиг, как переход общества от идеологического и политического противостояния к противостоянию цивилизации. Вывод С. Хантингтона состоит в том, что «Деления человечества, вызванного холодной войной, больше не существует, однако сохраняется и порождает новые конфликты деление народов по этническим, религиозным и цивилизационным признакам... В XXв. отношения между цивилизациями продвинулись от фазы, когда преобладало однонаправленное влияние определенной цивилизации, к фазе интенсивного устойчивого взаимодействия всех цивилизаций... Эра «экспансии Запада» кончилась, и начался «бунт против Запада». Межцивилизационные столкновения культур и религий вытесняют рожденное Западом внутрицивилизационное столкновение политических идей»225. Эта идея, получившая краткое название «столкновение цивилизации» получила широкое распространение. Многие авторы, особенно публицисты, – а они оказывают на формирование общественного мнения не меньшее влияние, чем философы, социологи или политологи, любой конфликт или любое столкновение интересов характеризуют как столкновение цивилизации. Истолковать современное глобальное общество риска, таким образом, не составляет труда, поскольку в конфликтах зачастую участвуют люди разных наций, разных религий. Между тем, не исключая возможность столкновения цивилизаций, то есть столкновений на базе этнических, религиозных и иных цивилизационных различий, можно показать, что в основе современных конфликтов лежат не только и не столько этнонациональные или религиозные различия, при всей их важности, сколько экономические и политические интересы. По нашему мнению, рефлексия подобных процессов в современной социальной философии наиболее продуктивно может быть осуществлена через обращение к проблематике социального проектирования состояний общества риска.