Содержание: В. Ф. Асмуса

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 58

нимали бы, что в данное время затмение [Луны] происходит, но мы

не знали бы, почему оно вообще происходит, так как чувственное

восприятие не есть [восприятие] общего> [2. 1, 31, 87в]. Только из

наблюдения, что так бывает часто, мы получили бы доказательство.

<Ибо из многократности отдельного становится очевидным общее>

[там же]. Общее же ценно потому, что оно раскрывает причину.

Напротив, индукция лишь направляет мысль к сущности. Од-

нако раскрыть эту сущность может только определение, для того же,

чтобы выяснить связь сущности с ее действиями, требуется доказа-

тельство.

Аристотель противопоставляет то, что в умозаключении более

первично и ясно по существу, тому, что является таким для нас, т. е.

лишь в порядке развития и хода нашего опыта, в порядке оказав-

шегося возможным для нас подхода к познанию порядка самой

природы. <По существу, - разъясняет Аристотель, - более пер-

вичным и более известным является умозаключение, получаемое

посредством среднего [термина]. Но для нас более ясным является

умозаключение, получаемое посредством индукции> [1. II, 23, 68в].

248

Научная база логики В <Аналитиках> рассматриваются обобщенные

и теории познания ц g известной мере формализованные виды

""°T умозаключения и доказательства. Характер

этой формализации, ее значение, сильные и слабые стороны выяс-

няются новейшими исследованиями, среди которых видное место

принадлежит превосходной работе Яна Лукасевича [см. 31].

Но логика Аристотеля возникла не в безвоздушном пространстве

логических абстракций. Она возникла как попытка логического

исследования тех форм и видов логического мышления, которые

действуют в умозаключениях и доказательствах науки. Она не

предписывает науке ничего, что не было бы выведено из бытующих

в самой науке форм, методов, приемов мысли. Для Аристотеля такой

подход к нахождению форм логического мышления естествен: ведь

сам Аристотель был не только крупнейшим философом своего века,

но и его крупнейшим ученым поразительно широкого творческого

охвата. Но именно эта широта и универсальность выдвигают важ-

ный вопрос: на каких именно науках основывался Аристотель в

своих логических исследованиях? Из каких научных форм умозак-

лючения и доказательства, из каких наук черпал он образцы,

обобщением и формализацией которых оказались выведенные и

объясненные Аристотелем логические формы мышления?

В историко-философской и логической литературе выдвигалось

предположение, будто научной базой логики Аристотеля были его

наблюдения и исследования, посвященные вопросам морфологии и

физиологии животных. Само собой, по-видимому, напрашивается

соображение, что именно биология, в частности зоология, пред-

ставляла в глазах Аристотеля образец систематики, классификации

предметов на роды и виды. Отсюда столь же естествен вывод, что

различение биологического рода и вида, выступающее в зоологи-

ческой классификации, в логическом плане основывается на опера-

ции определения, на которой, в свою очередь, основывается в том

же логическом плане доказательство. В этой связи, по-видимому,

не случайным представляется тот факт, что пример, иллюстрирую-

щий форму индуктивного умозаключения, Аристотель взял именно

из области зоологии (вывод о связи между долголетием некоторых

животных и отсутствием у них желчи).

И все же, как ни естественно предположение о том, что <мате-

риальной> основой для логических анализов и логических схем

Аристотеля стали формы научного мышления, встречающиеся в

биологии, имеются серьезные соображения и даже прямые данные,

говорящие о том, что такой <материальной> основой для Аристотеля

оказалась не столько современная ему биология, сколько матема-

тика.

Прежде всего заметим: не следует основывать решение вопроса

о научной базе логики Аристотеля на тождестве терминов <род> и

<вид> в биологии и в логике. Биологическая систематика и класси-

фикация представляют опыт распределения живых существ по

группам - распределения, в основе которого лежат эмпирические

сходства и аналогии, почерпнутые из наблюдения, т. е. из фактов,

пассивно воспринятых чувственностью.

Однако, по воззрению Аристотеля, уже нам известному, хотя

эмпирические знания ведут к познанию всеобщего, это всеобщее

может быть дано только в возможности. В определении, приводящем

к различению рода и вида, речь идет не об эмпирической группи-

ровке фактов или предметов опыта, а об определении умопостига-

емой сущности. Именно в ней различается как ее материальная часть

ее род и как ее формальная часть - ее видоопределяющее различие.

Для понимания логической функции определения единственно

возможной наукой, в которой оно было уже реализовано и обосно-

вывало ее доказательства, могла стать только математика, точнее,

геометрия. Ко времени Аристотеля в геометрии уже сложились

условия для возможности систематического построения и изложе-

ния. <Начала Евклида> предполагают задолго до них начавшуюся -

в математических кругах последователей Платона - работу по из-

ложению результатов, достигнутых в математике с ее дисциплина-

ми - арифметикой, геометрией, теорией гармонии и астрономией.

<Началам Евклида> предшествовали не дошедшие до нас, но, по

всей видимости, подобные им своды математического знания:

<Начала> Гиппократа, Леонта и Февдия, упоминаемые в каталоге

Прокла Близость Евклида к Аристотелю по времени явствует из

того, что Евклид родился меньше чем десятью годами позже смерти

Аристотеля: при жизни Аристотеля работы по созданию сводов

математических знаний шли уже полным ходом.

Но кроме этих общих исторических соображений есть данные,

относящиеся к существу вопроса. Имеется важный факт, состоящий

в том, что в логических трактатах Аристотеля почти все иллюстра-

ции, необходимые для обоснования и разъяснения логики, почер-

пнуты из геометрии.

И действительно, предметы математики, по Аристотелю, имеют

несомненное преимущество сравнительно с органическими суще-

ствами, известными из опыта. Объекты математики - результат

абстракции от чувственных предметов опыта.

Согласно разъяснению самого Аристотеля, <предметом... [изу-

чения] математических наук являются понятия, а не какая-либо

[материальная] основа. Ибо если геометрия и рассматривает неко-

торую [материальную] основу, то не как таковую> [2. 1, 13, 79a]. A

в другом месте он добавляет, что наука, <не имеющая дела с

[материальной] основой точнее и выше науки, имеющей с ней дело,

как арифметика по сравнению с гармонией> [там же. 1, 27, 87а].

Правда, основа этой науки и ее понятий - физическая реальность.

Прекрасный исторический очерк развития этой традиции в истории

греческой науки написал известный алгебраист и историк древней науки Ван дер

Варден [см. 15. Гл. VI. С. 205-275, особенно с. 269 и ел.].

Это тот материалистический базис математических абстракций,

который отметил и высоко оценил в Аристотеле Ленин. Однако

непосредственная реальность математических объектов для науки,

как ее понимает Аристотель, уже не в их физической, а только, если

можно так выразиться, в их логической материи: это умопостигаемое,

а не чувственно постигаемое единство рода и видоопределяющего

признака. Именно это единство лежит в основе дедукции произ-

вольных свойств математических объектов. В связи с этим матема-

тические объекты в известном отношении Аристотель ставит ниже,

чем собственно <формы>, именно потому, что предметы матема-

тики -только абстракции и обладают индивидуальностью не в

самой действительности, а только в мысли. Они не имеют длящегося

бытия и воссоздаются всякий раз и как угодно часто посредством

определения. Напротив, истинные <формы> отличаются каждая

индивидуальной субстанциальностью, которая не возникает каж-

дый раз вновь, когда дается их определение.

Но, признавая умопостигаемую реальность объектов математи-

ки, благодаря которой математическое рассуждение-естествен-

ный <материал>, в котором раскрывается природа логических

операций и форм, Аристотель борется против платоновского -

идеалистического -взгляда на математику. Имея в виду платони-

ков, и прежде всего самого Платона, он неодобрительно отмечает,

что математика <стала для теперешних [мыслителей] философией>

[4. 991а 32-33]. В концепции платонизма Аристотель осуждает

учение Платона о срединном положении математики между умо-

постигаемым миром <идей> и чувственно воспринимаемым миром

вещей: чтобы подвести многообразие и изменчивость чувственных

вещей под единство и тождественность разума, Платон вводит

посредствующую функцию математических объектов. Таким обра-

зом, математика становится для Платона средством или орудием

знания. Напротив, для Аристотеля математика -не <органон>, не

орудие знания, а само знание в его явлении или обнаружении. Для

Аристотеля <органон> знания -не математика, а <аналитика>, т. с.

логика. Не только математика, но и всякая наука - знание - есть

сфера применения <органона>.

К тому же связи между понятиями науки, как ее понимает

Аристотель, - связи логические. Наука направлена на постижение

качеств, характеризующих индивидуальное или субстанциальное

бытие. Но качества Аристотеля, так же как и его субстанции, в

плане науки являются логическими сущностями, между которыми

существуют отношения, или градация, подчинения. Между всеми

этими понятиями должна быть выяснена их логическая связь.

В конечном счете действительный мир познания - это мир, где

действует ум. Ум, по Аристотелю, истиннее даже, чем сама наука.

Поэтому ум может иметь своим предметом начала знания. Наука,

как и ум, дает истину, и никакой другой род познания, кроме ума,

<не является более точным, чем наука> [4. 991а 32-33], <не может

быть истиннее> [там же].

Но всякая наука обосновывается, а начала доказательств более

известны, чем сами доказательства. Так как начало доказательства

уже не есть доказательство, то наука не может быть началом науки.

Таким началом может быть только ум - единственный, кроме

науки, вид истинного познания. Теория познания Аристотеля, так

же как и его теория <форм>, -теория объективного идеализма.

8. СИЛЛОГИСТИКА

Деятельность Аристотеля принадлежит не только истории фи-

лософии, но и истории науки. В кругу наук, разработкой и даже

созданием которых занимался Аристотель, первое место принадле-

жит логике. Аристотель - автор оригинальной, чрезвычайно тща-

тельно разработанной логической системы, оказавшей через

посредство переработки и истолкования ее послеаристотелевскими

античными логиками, а также логиками феодального периода ог-

ромное влияние на развитие логической науки.

Поскольку логика - специальная наука об умозаключении и

доказательстве, в настоящей работе, предмет которой -очерк ис-

тории античной философии, - не может быть предложено сколь-

ко-нибудь подробное рассмотрение специальных логических

учений Аристотеля. К тому же рассмотрение это должно было бы

оказаться непропорционально пространным. В силу ряда истори-

чески сложившихся причин даже специалистам-логикам нелегко

восстановить точный, отражающий историческую действительность

смысл логических учений Аристотеля. То, что в XIX в. (а также

отчасти в XX в.) считалось логикой самого Аристотеля, было

результатом недостаточно точного отличения этой логики от так

называемой традиционной формальной логики. С другой стороны,

характерный для XIX в. упадок логической теории, смешение

теоретических учений логики с метафизическими спекуляциями

идеалистической -чаще всего эклектической или позитивист-

ской -философии крайне затрудняли верную историческую и

теоретическую оценку великого логического деяния Аристотеля.

Такая оценка может быть исторически обоснованной и точной

только при условии ясного и точного понимания существа фор-

мальной логики. А это понимание возможно только на основе

серьезного знакомства с теориями и учениями новейшей символи-

ческой (математической) логики. Именно математическая логика

дала возможность ответить на вопрос, что такое формальная логика,

а следовательно, указала критерий для оценки выдающихся явлений

в истории этой науки.

К логике Аристотеля сказанное применимо в полной мере. В

сущности, настоящее изучение и понимание логики Аристотеля

только еще начинается. Выдающийся вклад в это изучение внес

252

польский логик Я. Лукасевич, особенно в работе <Аристотелевская

силлогистика с точки зрения современной формальной логики>.

Отправные идеи Важная часть логики Аристотеля - теория

силлогизма и доказательства. Но очень важно

также его учение о понятии и о предложении (суждении). Теории

понятия Аристотель не посвятил специального исследования. Дан-

ные для характеристики его учения о понятии имеются в <Анали-

тиках> и в <Топике>.

Так как логика Аристотеля есть главным образом логика тер-

минов, то определения природы понятия и отношений между

понятиями были предметом его внимания. Особенно важным для

него было выяснение свойств общего. В учении об общем, как и в

других частях философии Аристотеля, логическое поставлено в

зависимость от онтологического. Общее определяется как то, что

относится ко многим предметам в силу их природы. То, что во многом

относится к существенному, дает понятие о роде. То, что стоит в

связи с родом и может быть выведено из рода, есть свойство. Если

свойство по природе отличает целую группу предметов рода от

другой (других) группы, то такое свойство дает понятие о виде. Если

к свойствам рода и вида присоединяется свойство единичного

предмета, выделяющее его и отличающее его от всякого другого, то

такое свойство дает понятие о том, что собственно принадлежит

предмету, о его собственном признаке.

Никакое понятие не может быть, согласно Аристотелю, полно-

стью адекватно своему предмету. Во всяком отдельном предмете,

кроме характеризующего его свойства, есть некий неопределенный

субстрат, в котором коренится и на котором выступает свойство,

отличающее этот предмет от других. Субстрат этот сам по себе уже

неопределим, не может быть выражен в понятии. Именно поэтому

единичный предмет не может быть исчерпан посредством понятия

и адекватно отображен в нем.

Одними и теми же свойствами могут обладать .несколько суб-

стратов. Поэтому, каким бы конкретным ни было понятие, под него

можно подвести, по крайней мере в мысли, несколько предметов.

Свойства, которыми отличаются друг от друга чувственно вос-

принимаемые предметы, Аристотель называет случайными свойства-

ми. От них он отличает особенные свойства, особенности. Хотя они

принадлежат всем предметам, но они не входят в понятие вида, не

характеризуют предметы как составляющие вид.

Понятие, отдельно взятое, не образует предложения. Но и

простое соединение понятий также еще не есп речь. Для того чтобы

возникла речь, необходимо возникновение высказывания. Это про-

исходит, когда соединение понятий содержит утверждение одного

о другом или, напротив, отрицание. Там, где это произошло, имеется

налицо предложение (суждение).

Аристотель классифицирует предложения, разделяя их на четы-

ре группы. Одну из них составляют утвердительные и отрицательные

предложения; в первых понятия соединяются, во вторых отделяются

друг от друга. Вторую группу составляют истинные и ложные

предложения. Для логики Аристотеля, в частности и в особенности

для его теории силлогизмов и доказательств, различение истинных

и ложных предложений фундаментально. В обосновании этого

различения сказывается первенство онтологического аспекта: ис-

тинными предложениями Аристотель называет те, в которых утвер-

ждается, что соединение понятий таково, каково соединение их

предметов в действительности, а разделение понятий таково, каково

разделение их предметов в действительности. Ложными он называет

те предложения, в которых либо соединяется то, что разделено в

действительности, либо разъединяется то, что в действительности

соединено.

Соединение обоих оснований классификации предложений

дает четвероякое их разделение на: 1) утвердительные истинные;

2) отрицательные истинные; 3) утвердительные ложные; 4) отрица-

тельные ложные.

Третье основание для классификации предложений определя-

ется характером их общности. То, что высказывается в предложении,

может относиться к одному предмету или к их множеству. Предло-

жение, в котором высказывание относится к одному предмету, -

единичное. Предложение, в котором высказывание относится ко всем

предметам известного вида, - общее. Предложение с высказывани-

ем не о всех, а о нескольких предметах вида - частное. Кроме того,

Аристотель выделяет предложения, называемые неопределенными.

Это предложения, в которых неясно указывается, к какой именно

части класса предметов относится высказывание, например: <Удо-

вольствие не есть добродетель>.

Четвертое основание для классификации предложений - спо-

собность их быть высказываниями о возможности, действительно-

сти и необходимости. При различении этих трех видов предложений

имеется в виду не отношение мыслимого к нашей мысли, а способ-

ность предложения отображать реальное состояние, т. е. нечто,

относящееся к самой сущности предметов. В этом смысле, напри-

мер, возможным считается не то, что признается таковым, а то, что

возможно само по себе.

Аристотель выделяет три вида возможного. Перечислим эти

виды по Стагириту. Это, во-первых, возможное в обычном смысле,

т. е. то, что, будучи одним, может перейти в другое. Все, что может

стать иным, может быть определено, как это иное в возможности.

Во-вторых, существует возможное, которое на деле всегда сущест-

вует только в качестве действительного. Так как оно действительно,

то тем самым оно и возможно, но оно никогда не встречается как

возможное, а лишь как действительное. Таковы, например, небес-

ные светила. Они вечны, не возникли ни из какого предшествую-

щего им состояния, не могут перейти ни в какое иное состояние.

Действительность - единственный присущий им вид существова-

254

нил. В-третьих, существует возможное, которое вечно остается

только возможным и никогда не переходит в действительность.

Такова, например, величина, большая всякой другой величины;

нельзя не признать ее возможной, но она не может стать действи-

тельной: как бы велика она ни была, но как только ее обозначают

известным числом, оказывается, что посредством прибавления к

нему может быть получено еще большее число.

Главная и наиболее оригинальная часть логики

Силлогизм д

как импликация Аристотеля - его теория силлогизма и теория

доказательства. В учении о силлогизме он сам

сознавал себя пионером и признавался, что на создание этой теории

он затратил большой труд.

Аристотель - основатель формальной логики. Он мог стать им

вследствие сделанного им фундаментального для всей логики от-

Blog

Содержание: В. Ф. Асмуса