Содержание: В. Ф. Асмуса

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Кант и. Ответ на вопрос: что такое просвещение, 102.62kb.
• В. Ф. Асмуса, А. В. Гулыги, Т. И. Ойзермана редактор шестого тома, 7271.19kb.
• 3 Под общей редакцией в. Ф. Асмуса., 6122.15kb.
• Содержание дисциплины наименование тем, их содержание, объем в часах лекционных занятий, 200.99kb.
• Содержание рабочей программы Содержание обучения по профессиональному модулю (ПМ) Наименование, 139.63kb.
• Заключительный отчет июль 2010 содержание содержание 1 список аббревиатур 3 введение, 6029.85kb.
• 5. Содержание родительского правоотношения Содержание правоотношения, 110.97kb.
• Содержание введение, 1420.36kb.
• Сборник статей Содержание, 1251.1kb.
• Сборник статей Содержание, 1248.25kb.

жениями, высказанными участниками спора. Ценность

<диалектики>, по Аристотелю, во-первых, в ее способности пока-

зать, каким образом должен исследоваться вопрос; для этого раз-

виваются умозаключения, которые могли бы привести к ответу на

поставленный вопрос (не к достоверному, а всего лишь вероятному)

и которые были бы свободны от противоречий. Во-вторых, <диа-

лектика> дает способ исследовать, что в ответах на поставленный

вопрос может быть ложного.


В качестве специфических умозаключений, а именно не спо-

собных к обоснованию достоверных выводов, <диалектические>

силлогизмы, как их называет Аристотель, основываются не на

необходимых посылках, а на <мнениях, принятых на веру>, иначе -

на положениях, признанных в качестве вероятных авторитетными

лицами. Единственная логическая сила, которой обладают <диалек-

тические> силлогизмы, - их внутренняя непротиворечивость. Од-

нако, опираясь на эту свободу от внутренних противоречий, можно

получить всего лишь вероятные выводы. Такое исследование сле-

дует считать не установлением истины, а всего лишь испытанием.


Но будучи систематически разработано, <испытание> - это не

только логическая тренировка. <Испытание> возвышает мысль над

узколичным или частным, над чисто случайным и вводит ее в сферу

всеобщего. Однако всеобщность эта все же лишена необходимости.

Исследованию умозаключений и рассуждений этого рода посвяще-

на <Топика> Аристотеля. В ней в качестве цели <диалектики>

указывается или установление определения, или опровержение.


В <Топике> (II-VII) особенно обстоятельно разработаны пра-

вила опровержения. Нельзя не согласиться с Робэном (Robin), что

по существу это <критические правила верификации> [69. С. 42].

Испытывается некоторое предложение, в котором высказывается

принадлежность известному предмету известного свойства. Вопрос

заключается в исследовании, соответствует или не соответствует

этому предмету приписанное ему свойство. Рассматриваются слу-


235


чаи, когда обращение предложения (перемена местами его субъекта

и предиката) возможно и когда оно невозможно. В первом случае

приписанный предмету атрибут или точно выражает сущность

предмета и представляет его дефиницию, или не дает точного

определения предмета и есть только его <собственное> свойство;

например, когда <грамматик> по отношению к <человеку> не выра-

жает сущности человека, а представляет единственный открывший-

ся познанию его атрибут. Во втором случае <обращение>

неосуществимо. Здесь, в свою очередь, представляются две возмож-

ности: первая, когда свойство есть элемент определяемого, но имеет

в сравнении с ним больший объем. Такое свойство - род. Или

вторая возможность, когда это свойство -не род, а видовое отли-

чие, но опять-таки с объемом большим, чем у определяемого. Если

же приписанное предмету свойство не есть элемент его сущности,

то оно будет <случайным> качеством [см. Топика. 1, 4 и 8].


Сказанным определяется возможный способ <испытания> пред-

ложений. Если сущность вещи или существа предполагают выразить

посредством какого-либо свойства (атрибута), то для проверки

предложения можно сопоставить его или с отдельными экземпля-

рами рода, или с видами. Чтобы проверить, например, предложение:

<Наука о различных противоположностях есть одна и та же>,-

необходимо сопоставить это предложение с различными видами

противоположностей, а затем исследовать эти самые противопо-

ложности.


Таковы некоторые виды логического испытания предложений.

Самым ценным из них будет испытание точности, с которой

указывается род определяемого. Для этого рассматриваются отно-

шения определяемого предмета к различным видам его рода: если

он не попал ни в один из них, то это доказывает, что он и не

принадлежит к указанному роду; или проверяют, действительно ли

указанный род ближайший, а для этого исследуют, не входят ли в

этот род термины, отличные от определяемого.


В этих логических <испытаниях> есть нечто общее: во всех них

сопоставляются одни вероятности с другими. Как впоследствии у

Ф. Бэкона, предполагается, что даже одна-единственная невероят-

ность дает повод для сомнения и выдвигает на очередь задачу

проверки и критического испытания.


Кроме различных способов <испытания>, <диалектика> Аристо-

теля выдвигает другую важную проблему. Это исследование высших

начал знания посредством рассмотрения противоречий и трудно-

стей, которые могут обнаружиться при разработке того или иного

вопроса. Такое рассмотрение образует <апоретический> метод исс-

ледования. Термин <апоретический> происходит от атсорш. (<труд-

ность>, <недоумение>) и означает исследование равносильных

противоречий в решении проблемы. Апории были у Зенона из Элеи.

Необходимость исследования <апорий> обусловливается у Ари-

стотеля его взглядом на доказательное (демонстративное) знание.


236


По его убеждению, доказательная наука сама не способна доказать

начала, или принципы, на которые она опирается. К. выводу этих

начал приводит, по Аристотелю, индукция.Но в <Топике> индуктив-

ный способ установления начал почти не рассматривается. В каче-

стве метода открытия начал <Топика> указывает и рассматривает

<апоретическое> исследование. <Апоретический> метод-трени-

ровка ума, ведущая к непосредственному усмотрению начальных

положений науки об исследуемом предмете. Здесь мысль Аристо-

теля приближается к учениям Сократа и особенно Платона об

<эвристическом> и педагогическом значении <диалектики> проти-

воречий в подготовке к познанию трудно уловимой истины.

Первая часть теории познания Аристотеля -


"°"T <диалектика>. Она ведет в своих результатах

достоверного г- -

познания, главным образом к критическому очищению


Определение знания от ошибочных утверждений и только

и доказательство подготовляет ум к созерцанию, или непосред-

ственному усмотрению (интуиции) истинных

начал, исходных положений знания. Этим двум целям служат

сопоставление вероятных предположений, анализ языка, критиче-

ское рассмотрение исторически известных учений и содержащихся

в них противоречий.


Вторая часть теории познания совпадает с логикой. Она выясняет

условия, исследует методы уже не вероятного только, а достоверного

знания. Главные предметы этой части - теория определения и тео-

рия доказательства.


В теории определения, разработанной Аристотелем, раскрывает-

ся двоякая точка зрения на определение и определяемое .


Согласно первой точке зрения на определение, задача определе-

ния в том, чтобы указать такие свойства определяемой сущности,

которые, не составляя самой этой сущности как таковой, все же

следовали бы из нее. Только при наличии определения знанию не

угрожает регресс в бесконечность, а доказательство получает необ-

ходимый для него отправной пункт. Но как возможно такое опре-

деление? Его доказательство неосуществимо. Оно было бы всего

лишь тавтологией. В самой задаче такого доказательства таилось

бы противоречие. Оно обусловлено тем, что термины, связь которых

в целях доказательства должна быть доказана и которые, стало быть,

предполагаются как раздельные, в действительности не отделимы

друг от друга, а составляющая предмет определения индивидуальная

сущность разложена на элементы (термины) лишь произвольно и

сама по себе неделима. В случае определения таких индивидуальных

сущностей эти сущности, правда, воспринимаются чувствами, но

оказываются неделимыми и в возможности и в действительности,


Превосходный анализ этой двоякой точки зрения дан в монографии Робэна.

содержащей одно из лучших исследований теории познания Аристотеля [см. 69. С.

44-46].


У--

S


Они неделимы по форме и могут быть только постигаемы умом как

не сводимые ни на что дальнейшее.


Такова первая точка зрения на определение. Но ею вопрос об

определении не исчерпывается. Согласно второй точке зрения

Аристотеля на определение неделимые простые сущности имеют

бытие не только как сущности в себе, но и как сущности для нас.

Простые сами по себе, они делимы, так как составляют предмет

мысли нашего не абсолютного, но конечного ума. Какой бы простой

ни была мыслимая сущность, мы можем мыслить ее только при

условии, если мыслим отношение ее к какой-то другой сущности:

если, например, мыслим ее как входящую в некий род, внутри

которого она выделяется при помощи определяющего ее вид раз-

личия. Поэтому невозможное в случае изолированной неделимой

индивидуальной сущности определение все же возможно и весьма

действенно в случае мышления посредством отношений. В этом

смысле сами категории - высшие и самые общие роды бытия:

субстанция, качество, количество, отношение, время, место и т.д.-

представляют собой простые природы и вместе общие роды всякого

мыслимого отношения.


Существует, по Аристотелю, глубокое соответствие между по-

нятым таким образом бытием и определением как условием дока-

зательства и средством познания бытия. В определении род

соответствует <материи>, или <возможности>, так как род - то, что

может быть определено различными способами.


Напротив, определяющее вид различие соответствует <форме>, или

<действительности>, так как различие указывает в отношении сущ-

ности, составляющей предмет определения, ее индивидуальную

реальность.


Эта реальность выделяет ее из всех других сущностей, входящих

в тот же самый род и мыслимых в этом роде. Для Аристотеля

<действительность> - всегда то, что выделяет, изолирует, отлича-

ет, отграничивает.


Совмещение обеих указанных точек зрения на определяемые

сущности проливает свет на черты определения как элемента и

условия достоверного знания.


По Аристотелю, <материя> определяемого не должна быть от-

деляема от <формы> и, наоборот, <форма> - от <материи>. Правило

это относится не только к чувственной материи отдельной природ-

ной вещи, но и ко всему, что в понятии о предмете принадлежит к

его роду.


Аристотель сам дает яркий пример нарушений правила о неот-

делимости <материи> от <формы>. Рассмотрим опыт определения

дома. Некоторые философы пытались определить понятие о доме,

указывая только на его <форму>, или цель: согласно этому опреде-

лению, дом - убежище для защиты от дурной погоды. С другой

стороны, некоторые физики пытались определить то же понятие,

указывая только на его <материю>: дом-нечто, сделанное из


238


камней, кирпичей, дерева и черепицы. И та и другая попытка

определения ошибочны: первая оставляет <форму> без осуществле-

ния в <материи>, вторая - <материю> без определения соответст-

вующей <формой>. В этом случае мыслимо осуществление <формы>

в другой <материи>.


Напротив, правильным определением, удовлетворяющим и тре-

бования философии, и требования физики, будет определение,

согласно которому дом -убежище, построенное из таких-то мате-

риалов с целью защиты человека от дурной погоды. В определении

этом дана целостность того, что образует для мысли сущность

определяемого, и вместе с тем определение это, не отделяя <форму>

от <материи>, подчеркивает все значение <формы> как источника

свойств, принадлежащих самой вещи. Такое определение будет

причинным. <...Во всех этих случаях,-поясняет Аристотель,-

очевидно, что вопрос о том, что есть, тождествен с вопросом о том,

почему есть> [2. II, 2, 90а 16-18].


Так, определением понятия затмения Луны будет: <Лишение

Луны света вследствие расположения Земли между ней и Солнцем>

[там же. 90а 19-20].


В науке ценность причинных определений обусловлена их

ролью в доказательстве. Собственная задача определения в том и

состоит, что оно дает причинное, необходимое объяснение, и

притом объяснение, касающееся сущности. Соответственно с этим,

по Аристотелю, имеются доказательные определения. В них сущ-

ность - предмет непосредственного созерцания - доставляет ему

предмет для рассуждения. Для этого в этой сущности различают

часть, не подлежащую доказательству, а также часть доказуемую. В

первой части находится основание для бытия второй. <...Наше

искание,-выразительно говорит Аристотель,-направлено на

материю, почему она образует нечто определенное. Например,

почему данный материал образует дом? Потому что в нем находится

суть бытия для дома... Таким образом, отыскивается причина для

материи, и это - форма, в силу которой материя есть нечто опре-

деленное; а форма -это сущность> [4. VII, 17, 1041в 5-9].


Кроме доказательного определения Аристотель различает еще

один вид определения. Поставим, например, вопрос: что такое

квадратура? Ответ гласит: квадратура есть построение равносторон-

ней прямоугольной фигуры, равновеликой неравносторонней. В

ответе этом высказано определение. Особенность его в том, что в

нем нет указания на причину самой равновеликоеT. Согласно

Аристотелю, такое определение есть не доказательство, оно дает

лишь заключение доказательства [6. II, 2, 41 За 13и ел.]. Такое

определение, по наблюдению Аристотеля, встречается редко, и

Аристотель считает это недостатком большинства существующих

определений. <Ведь определение, -говорит он, -должно вскрыть

не только то, что есть, как это делается в большинстве определений,


239


но определение должно заключать в себе и обнаруживать причину>

[там же].


В проблеме доказательства Аристотель различает знание досто-

верное и лишь вероятное (<правдоподобное>). Началом доказатель-

ства не может быть, по Аристотелю, ни неправдоподобное, ни даже

правдоподобное знание, и умозаключение должно быть построено

из необходимых посылок. <...Началом, -читаем в <Аналитике>, -

не является правдоподобное или неправдоподобное, но первичное,

принадлежащее к тому роду, о котором ведется доказательство...>

[2.1,6,74в].


Две мысли характерны для аристотелевской теории доказатель-

ства. Первая состоит в утверждении, что исходные начала доказа-

тельства - сущности, природа которых недоступна доказательству:

вторая - в утверждении, что доказательство все же способно по-

лучать из сущностей свойства, вытекающие из их природы. Дости-

гается это посредством деления. Для этого необходимо <брать все,

относящееся к существу [вещи], и делением [все] расположить по

порядку, постулируя первичное и ничего не оставляя без внимания.

И это [приписываемое] необходимо [содержит определение], если все

включается в деление и ничего не упускается> [2. II, 5, 91в 28 ел.].


Ценность, в глазах Аристотеля, этого способа получения свойств

из сущностей представится еще большей, если учесть, что сущности,

познание которых имеет в виду Аристотель, в большинстве не

простые, а сложные. Знание о таких сущностях дано в суждениях,

которые указывают отношение <материи> к <форме>.


Именно этот метод применяется в доказательстве. Последнее

есть умозаключение, в котором из сущности с необходимостью полу-

чаются истинные свойства. Свойства эти следуют из сущности, но

не порождают ее как таковую. Научное умозаключение исходит как

из начальных и непосредственных, из максимально очевидных

истин. Заключение зависит от них как от своей причины, а его

применение адекватно его предмету.


Задача доказательства - привести к усмотрению, что некоторое

свойство принадлежит предмету или что некий предикат принад-

лежит субъекту.


Возможные виды силлогизмов не исчерпываются его научной

формой. <...[Всякое] доказательство, -говорит Аристотель, -

есть некоторого рода силлогизм, но не всякий силлогизм -дока-

зательство> [1. 1, 4, 25в 29]. И он выделяет в классе силлогизмов

<риторические> и <диалектические> силлогизмы, вполне коррект-

ные по логической связи между посылками и заключениями, но

начала их -только вероятные положения, принятые на веру. А в

<Топике> [см. Топика. IX, II, 171в 8] Аристотель указывает как

виды умозаключений силлогизмы <софистические> и <эвристиче-

ские>. В этих силлогизмах, которые по сути есть лишь разновидно-

сти предшествующих, более обнажен всего лишь вероятный

характер положений, на которых они основываются.


1

ill.


Силлогизм, лишенный того, что делает его доказательным, не

способен дать знания о необходимой причинной связи. Для такого

знания в известном смысле лучше, если причинная связь интерпре-

тирована в понятиях содержания, например <смертность принадле-

жит человеку>. Аристотель часто дает именно такую

интерпретацию. Но еще важнее для него интерпретация причинной

связи как включения. Это или включение частного в общее, или вида

в род посредством выделения видового различия, или единичного

экземпляра в класс.


И в посылках и в заключении речь идет о свойствах всеобщего

(универсального), и в каждом случае иной оказывается только

степень всеобщности. Аристотель неоднократно и настойчиво разъ-

ясняет, что не может быть доказательства о единичном, как таковом,

о чувственно воспринимаемом как таковом, о преходящем как таковом.

Доказательство возможно только о всеобщем или хотя бы постоян-

ном. <...Если бы общего не было, то не было бы и... никакого

доказательства> [2. 1, II, 77а]. А в <Метафизике> [4. VII, 15, 1039в

34 ел.] читаем: <...ясно, что для чувственных вещей ни определения,

ни доказательства быть не может>. И далее: уничтожающиеся вещи

<перестают быть известными... людям, обладающим знанием, когда

выйдут из области чувственного восприятия... ни определения, ни

доказательства по отношению к этим вещам существовать уже не

будет> [там же].


Яркая особенность теории познания Аристотеля в том, что для

него задачей науки может быть только достоверное - общее и

необходимое - знание. Научное знание Аристотель четко отличает

от предположения и от мнения. <Предмет науки и наука отличаются

от предполагаемого и от мнения, ибо наука есть общее [и основы-

вается на] необходимых [положениях]; необходимо же то, что не

может быть иначе. Некоторые предметы [истинны] и существуют,

но могут быть и иными. Ясно поэтому, что о них нет науки> [2. 1,

33,88в].


Поэтому и знание о причине есть знание об общем. Во всех

доказательствах, выясняющих принадлежность некоторого свойст-

ва, некоторой сущности, причина - всеобщая. Она есть часть со-

держания более обширного всеобщего и вместе с тем содержит в

себе менее широкое всеобщее или же часть этого всеобщего:

коллективную или единичную.


Исследование причинного отношения Аристотель считает ос-

новной задачей научного знания: <...рассмотрение [причины], по-

чему есть [данная вещь], есть главное в знании> [2. 1, 14, 79a].


Для Аристотеля <знать, что есть [данная вещь] и знать причину

того, что она есть, - это одно и то же> [2.11,8,93а]. Именно потому,

что силлогизм первой фигуры больше, чем силлогизмы других

видов, способен обосновывать знание причинных отношений, Ари-

стотель считал первую фигуру наиболее ценным видом умозаклю-

чения. <Среди фигур [силлогизма], -писал он, -первая является