Методические рекомендации по проведению первого урока 2007-08 учебного года «урок чтения. 860-летие москвы»

Вид материала

Методические рекомендации

Содержание Стишие патриотическое На большой пироговке

Подобный материал:

• Методические рекомендации по проведению первого урока 2010/2011 учебного года, 354.45kb.
• Методические рекомендации по проведению первого урока 2011-2012 учебного года в общеобразовательных, 308.29kb.
• Методические рекомендации по проведению первого урока 2009/2010 учебного года по теме:, 2550.98kb.
• Методические рекомендации по проведению «Открытого урока чтения» в образовательных, 315.22kb.
• Методические рекомендации по проведению первого урока 2008-2009 учебного года по теме:, 1839.26kb.
• Методические рекомендации по проведению первого урока 2008-2009 учебного года по теме:, 1838.95kb.
• Методические рекомендации по проведению первого урока, посвященного году семьи счастлив, 206.09kb.
• Методические рекомендации по проведению урока 1 сентября 2009, 1099.51kb.
• На основании методического письма Департамента молодёжной политики, воспитания и социальной, 31.59kb.
• Методические рекомендации по проведению первого урока в 1 11 классах по теме: «от цифирной, 756.6kb.

Александр Левин

СТИШИЕ ПАТРИОТИЧЕСКОЕ

Москва! Как много в этом звуке:
и эм, и о, и эс, и ква!

Юрий Левитанский

                    * * *

На шумном пиру отпирую,
а после, допивши вино,
все страсти свои зашифрую,
лишь имя оставлю одно.

А может быть, даже не имя,
не полный рисунок его,
а только две буквы начальных
останутся вместо него.

Останутся инициалы
на белой странице одной,
как бедные провинциалы
в безлюдье столицы ночной.

Уснули троллейбусы в парке,
трамваи не ходят давно.
В чужом опустевшем квартале
последнее гаснет окно.

И нет ни друзей, ни знакомых,
ни дальней хотя бы родни.
И только вокзалов полночных
распахнуты двери одни.

Семен Липкин

                  * * *

Жил в Москве, в полуподвале,
Знаменитейший поэт.
Иногда мы с ним гуляли:
Он — поэт, а я — сосед.

Вспоминал, мне в назиданье,
Эвариста Галуа,
И казалось: мирозданье
Задевает голова.

Говорил, что в «Ревизоре»
Есть особый гоголин.
В жгучем, чуть косящем взоре
Жил колдун и арлекин.

Фосфор — белый, как и имя, —
Мне мерцал в глазах его.
Люцифер смотрел такими
До паденья своего.

Константин Липскеров

                    * * *

Иду вдоль Кузнецкого Моста.
Об асфальт ударяет трость.
Ах, луна, все на свете просто!
Вековечная в ветре злость.

Говорят, что сегодня в город,
В стройный город вступает враг.
Ветер мой раздувает ворот,
Проходящего звонок шаг.

Вспоминаю о прошлом лете.
Где-то друг мой и где-то сны?
Как все просто на этом свете:
Судьбы сердца, судьба страны.

И не той ли луны бездомной
Свет струился двоим, двоим?
И не той ли, — когда огромный
Распадался на царства Рим?

Как земная стара дорога!
Я иду — я тихо пою.
И грущу я о всех немного
И о тех — погибших в бою.

Инна Лиснянская

           НА БОЛЬШОЙ ПИРОГОВКЕ

                                        Александру Недоступу

И в сердце хворь. И над страною хмарь.
И снова я в стенах родной больницы
Смотрю в окно, как муха сквозь янтарь, —
Там говорят в бессоннице столицы
С окном окно и с фонарем фонарь.

Так светом умащен смычок метели,
Так чисто скрипка снежная звучит,
Что даже ангел смерти мимо цели —
Мимо меня и улицы летит,
И ангел жизни с нами говорит.

Серго Ломинадзе

                    * * *

Я шел по городу, в котором
Когда-то рос, когда-то жил,
Где ветер ластился ко шторам
И глухо счастье ворожил.

Слепых громад непроходимость,
Оглохших улиц маята,
Кричали вслед: постой, судимость
С тебя, пришелец, не снята.

Я шел, как слух, нелепый, вздорный —
Нет, не бывать, не быть тому!
И знать не знал меня упорно
Любой кирпич в любом дому.
И даже Пушкин был повернут
Спиною к детству моему.

Осип Мандельштам

                              * * *

Нет, не спрятаться мне от великой муры
За извозчичью спину — Москву —
Я трамвайная вишенка страшной поры
И не знаю — зачем я живу.

Ты со мною поедешь на «а» и на «б»
Посмотреть, кто скорее умрет.
А она — то сжимается, как воробей,
То растет, как воздушный пирог.

И едва успевает грозить из дупла —
Ты — как хочешь, а я не рискну,
У кого под перчаткой не хватит тепла,
Чтоб объехать всю курву — Москву.


* * *

Сегодня можно снять декалькомани,
Мизинец окунув в Москву-реку,
С разбойника Кремля. Какая прелесть
Фисташковые эти голубятни:
Хоть проса им насыпать, хоть овса...
А в недорослях кто? Иван Великий –
Великовозрастная колокольня –
Стоит себе еще болван болваном
Который век. Его бы за границу,
Чтоб доучился... Да куда там! Стыдно!

Река Москва в четырехтрубном дыме
И перед нами весь раскрытый город:
Купальщики-заводы и сады
Замоскворецкие. Не так ли,
Откинув палисандровую крышку
Огромного концертного рояля,
Мы проникаем в звучное нутро?
Белогвардейцы, вы его видали?
Рояль Москвы слыхали? Гули-гули!

Мне кажется, как всякое другое,
Ты, время, незаконно. Как мальчишка
За взрослыми в морщинистую воду,
Я, кажется, в грядущее вхожу,
И, кажется, его я не увижу...

Уж я не выйду в ногу с молодежью
На разлинованные стадионы,
Разбуженный повесткой мотоцикла,
Я на рассвете не вскочу с постели,
В стеклянные дворцы на курьих ножках
Я даже тенью легкой не войду.

Мне с каждым днем дышать все тяжелее,
А между тем нельзя повременить...
И рождены для наслажденья бегом
Лишь сердце человека и коня.

И Фауста бес – сухой и моложавый –
Вновь старику кидается в ребро
И подбивает взять почасно ялик,
Или махнуть на Воробьевы горы,
Иль на трамвае охлестнуть Москву.

Ей некогда. Она сегодня в няньках.
Все мечется. На сорок тысяч люле
Она одна – и пряжа на руках.

1931