Сергей Михайлович Дальстрой как репрессивно-производственная структура огпу нквд мвд СССР (1932–1953 годы)
| Вид материала | Документы |
Содержание3.3. Организация и деятельность особого лагеря № 5 (Берегового) |
- Межвузовская научно-практическая конференция «Войска нквд СССР в годы Великой Отечественной, 35.81kb.
- Селезнев Евгений Сергеевич Производственная деятельность итл гулждс нквд / мвд на западном, 376.39kb.
- Сергей Сергеевич Прокофьев биография, 91.97kb.
- Из сообщения начальника 4 Управления нквд СССР судоплатова заместителю начальника, 464.94kb.
- Клубков Сергей Вячеславович (1953 – 2005 г г.), 106.29kb.
- Аннотация примерной программы учебной дисциплины «История», 2418.64kb.
- Ю. М. Газаев Главный инженер, 1625.76kb.
- Черкашин Сергей Михайлович, действующий на основании Федерального закон, 15.74kb.
- Председатель Совета Министров СССР. 1953. 03. 14 Пленум ЦК кпсс. Избран секретариат, 429.28kb.
- Участники конкурсной программы праздника: Вконкурсе принимают участие команды от факультетов, 27.79kb.
Таблица 29220
| | Норма № 1, гарантирован-ная для з/к ИТЛ и особого лагеря № 5 | Норма № 2, для з/к, нахо- дившихся в штраф. изоля –торе, до 50% выработки. | Норма № 3, для з/к, нахо – дившихся на стационар-ном лечении | Норма № 8, для з/к, не желавших добросовестно трудится |
| Хлеб ржаной | 800-900, для работающих в шахте – 1000 | 350 | 450 | 500 |
| Хлеб пшеничный | – | – | 200 | – |
| Мука (85 %) | 10 | 8 | 10 | 10 |
| Крупа | 130 | 30 | 115 | 28 |
| Мясо | 40 | 30 | 80 | 10 |
| Соль | 0,18 | 0,14 | 0,15 | 0,15 |
| Рыба | 120 | – | 30 | 75 |
Жиры | 24 | 3,5 | 30 | 10 |
| Картоф., овощи | 650 | 430 | 650 | 75 |
| Макароны | 10 | – | 10 | – |
| Сахар | 27 | – | 35 | 10 |
| Чай суррогатн. | 2 | – | 0,3 | 1 |
| Томат-пюре | 18 | – | 10 | – |
| Перец | 0,18 | – | 0,2 | – |
| Лавровый лист | – | – | 0,2 | – |
| Мука картоф. | – | – | 3 | – |
| Творог | – | – | 20 | – |
| Молоко | – | – | 250 | – |
| | 3425 кал. | 948 кал. | 3119 кал. | 920 кал. |
Норма № 4 вводилась для заключенных оздоровительных команд (3119 калорий), норма № 5 – для питания детей в Доме ребенка (1978 калорий), норма № 6 – питание во время этапирования заключенных (хлеб –900 г, мясопродукты –270 г, консервы –270 г), норма № 7– дополнительное питание для заключенных, выполнявших норму выработки на особо тяжелых работах (хлеб – 100 г, крупа – 80 г, сахар – 15 г, табак –15 г в день, спички – 4 коробки в месяц). За перевыполнение норм предусматривалось премиальное денежное вознаграждение, возможность приобретения продуктов питания в лагерных ларьках.
Но главным стимулом производительной работы заключенных являлись зачеты рабочих дней – ежегодное сокращение срока наказания «на 1–3 месяца за систематическое высококачественное выполнение производственных заданий при образцовом поведении в быту», условно–досрочное освобождение по отбытии 2/3 срока наказания, а также предоставление права за «особо выдающиеся показатели или другие достижения при условии отбытия половины срока, право проживать вне зоны ИТЛ». Зачеты рабочих дней в соответствии с постановлением Совета Министров СССР № 452/165сс от 9 февраля 1950 года были распространены и на другие отрасли (в послевоенное время, начиная с 1947 года, они действовали только в отношении заключенных, содержащихся в ИТЛ при предприятиях золотодобывающей промышленности, в том числе в Дальстрое)221. Как и ранее, сокращение сроков наказания и условно–досрочное освобождение осуществлялось специальными лагерными судами и по постановлению Особого Совещания при МВД. Достаточно высокий уровень механизации горного производства позволял значительной части заключенных выполнять и перевыполнять производственные нормы. В 1949 году зачеты рабочих дней получили 62% заключенных Берегового лагеря,222 в 1951 году 65%223. В УСВИТЛе за III квартал 1951 года, самый активный период промывочного сезона, зачеты рабочих дней получили 67% заключенных224.
В сентябре 1949 года произошла реорганизация Севвостлага. Приказом МВД № 00872 Управление Северо–Восточным исправительно–трудовым лагерем было преобразовано в Главное управление исправительно–трудовых лагерей Дальстроя. Соответственно наиболее крупные лагерные подразделения получили статус исправительно–трудовых лагерей (ИТЛ), разделенные, в зависимости от численности заключенных, на три категории: первая категория –15 тыс. и выше, вторая – от 10 тыс. до 15 тыс., третья – от 7 до 10 тыс. Вместе с тем, в связи с характером производственной деятельности и отдаленностью, самостоятельными лагерями стали и ряд лагерных отделений меньшей, чем 7 тысяч численностью.
Лагерные отделения (ЛО) также делились на три категории: I категории – от 7 до 5 тыс. заключенных, II категории – от 5 до 7 тыс., III категории – от 3 до 5 тыс. В состав лагерей и лагерных отделений входили отдельные лагерные пункты (ОЛП), которые, как и раньше, обеспечивали рабочей силой относительно самостоятельные производственные структуры (прииски, рудники, автобазы, совхозы), также имевшие категории: I категории от 2 до 3 тыс. человек, II категории – от 1,5 до 2 тыс., III категории – от 1 тыс. до 1,5 тыс., IV категории – 0,5 до 1 тыс., V категории – от 0,3 до 0,5 тыс. Относительно небольшие предприятия, или не имевшие самостоятельного статуса, обслуживались лагерными пунктами (ЛП), также разделенными на пять категорий: I категория – от 1,5 до 2 тыс. человек, II категория – от 1 до 1,5 тыс., III категория – от 0,5 до 1 тыс., IV категории – от 0,3 до 0,5 тыс., V категория – до 0,3 тыс225. На 1 января 1951 года в Главное управление лагерей Дальстроя входило 17 лагерей и 3 лагерных отделения, 123 отдельных лагерных пунктов, 29 лагерных пунктов226. (Приложение 4). К первой категории, в соответствии с нормативами, были отнесены 3 лагеря: Западный ИТЛ, Тенькинский ИТЛ, Магаданский ИТЛ, ко второй категории – также 3 лагеря: Северный ИТЛ, Индигирский ИТЛ, Чаун–Чукотский ИТЛ, остальные 11 лагерей были отнесены к третьей категории.
Согласно новой структуры, начальник горнопромышленного или функционального управления не только оперативно руководил, но официально становился и начальником соответствующего лагеря. Преобразование Севвостлага в относительно самостоятельные лагерные структуры было связано прежде всего с дальнейшим расширением масштабов деятельности суперорганизации Дальстрой. На начало 50–х года в состав Дальстроя входили 10 горнопромышленных управлений, осуществлявших добычу золота, олова, вольфрама, кобальта и урана (100 находящихся на самостоятельном балансе предприятий, в которых работало 113 тыс. человек – 47% численности всех работающих); геологоразведочное управление (24 тыс. человек – 10% численности Дальстроя); 8 строительных управлений, ведущих строительство приисков, рудников, дорог, предприятий энергетики (21 тыс. человек – 8,7% численности); 5 транспортных управлений, обеспечивавших перевозки автомобильным, морским, речным и воздушным транспортом (20 тыс. человек – 8,3% численности); 2 треста, осуществлявших снабжение; административно–гражданское управление, в ведении которого находились вопросы административного и социального управления территории деятельности Дальстроя; 6 других управлений, а также 2 учебных заведения и научно–исследовательский институт. Помимо производственно–лагерных структур, находившихся на Северо–Востоке страны, в состав Главного управления строительства на Дальнем Севере входили предприятия и лагерные подразделения, расположенные в Приморском и Хабаровском краях – Ванинский морской порт, переданный Дальстрою в 1947 году, Ванинский лесопромышленный комбинат, организованный в 1945 году, а также совхозы в Хорольском и Дубининском районах Приморского края, созданные в 1936 году (Приложение 5). Всего в Дальстрое в октябре 1951 года (без учета заключенных в транзитных лагерях и лагерной обслуги) работало 240,6 тыс. человек227.
В начале 1952 года произошло и очередное изменение названия Дальстроя. Приказом МВД СССР от 20 мая 1952 года Главное управление строительства на Дальнем Севере (Дальстрой) было преобразовано в Главное управление лагерей и строительства Дальнего Севера МВД СССР (Дальстрой). Однако, как показала дальнейшая деятельность Дальстроя, принципиальных последствий данное переименование не имело. Скорее всего, подчеркивая значение в Дальстрое лагерной системы, МВД СССР стремилось, в том числе и таким образом, противодействовать влиянию на него других союзных структур (Первым управлением Дальстроя, осуществлявшим добычу урана, фактически руководило Министерство среднего машиностроения, геологическими исследованиями –
Министерство геологии).
В 1952 году были предприняты некоторые меры, направленные на усиление лагерного режима в ИТЛ общего режима. Это стало реакцией на значительный рост побегов заключенных. В 1949 году в УСВИТЛе был совершен 561 побег, в 1950 году – 576, в 1951 году – 752, в том числе в 1951 году было осуществлено 15 групповых побегов с участием 123 человек228. Если в 1949 году успешных побегов было 13%, то в 1951 году – 18,5%. Несмотря на строгий режим содержания заключенных в особых лагерях, в Береговом лагере также имели место побеги, в том числе групповые. В 1949 году было совершено 8 побегов заключенных, в которых участвовало 22 человека, в том числе один вооруженный массовый побег, в котором участвовало 6 человек. Все побеги были совершены с места работы из–под конвоя и закончились поимкой беглецов. В течение года было зафиксировано 247 случаев отказа от работы, за что были осуждены 11 человек229.
Одним из важных направлений в предупреждении побегов и неповиновения заключенных лагерной администрации являлась агентурно–осведомительская работа среди лагерного контингента. В отчете управления Берегового лагеря за 1949 год отмечалось, что численность агентурной сети составила 7% от числа заключенных. Благодаря хорошо поставленной агентуре было предупреждено 289 случаев побегов заключенных. В лагпункте № 11 (рудник «Днепровский») была выявлена группа, так называемой «Партии Российских демократов», в которой насчитывалось 26 человек230. Однако конкретного описания или примеров деятельности данной политической организации в отчетах не приводилось, что свидетельствует о том, что реальной организации, вероятно, не было. Скорее всего, это была обычная антисоветски настроенная группа заключенных.
В 1951 году в Береговом лагере были выявлены 4 организованные группы заключенных, националистического и антисоветского характера, общей численностью 29 человек, но опять, судя по отсутствию описания их антисоветской и националистической деятельности, это были обычные группы, готовившие групповой побег.
В усилении лагерного режима основной мерой стало повсеместное законвоирование заключенных, почти 40% которых ранее работали без конвоя. Введение жесткого конвойного режима почти в 2 раза снизило побеги заключенных (в 1952 году – 337 человек против 752 в 1951 году),231 Однако это создало серьезные трудности в производственной деятельности, что вызвало сопротивление со стороны руководителей предприятий, особенно горного производства. В начале 1953 года около 4 тысяч заключенных не выходили на работу на горнодобывающих предприятиях из-за отсутствия конвоя. Для организации работы заключенных руководство Дальстроя ставило перед ГУЛАГом вопрос о дополнительном выделении для конвоя 1100 -1200 солдат, доведения состава ВОХР до 12% от численности лагерного контингента232. Однако численность военизированной охраны была увеличена незначительно, в основном за счет охраны из числа заключенных.
Результатом обращений и жалоб в адрес руководства Дальстроя на не поставку рабочей силы из-за отсутствия конвоя и невозможность использовать на механизированном производстве законвоированых заключенных стало разрешение летом 1953 года 32,3 тысячи человек лагерного контингента (21% от числа работающих) работать без конвоя233. Таким образом, требование лагерной администрации о минимальной численности расконвоированых заключенных выполнены не были, интересы производства по–прежнему имели приоритетное значение.
3.3. Организация и деятельность особого лагеря № 5 (Берегового)
Некоторое ослабление режима в исправительно–трудовых лагерях в конце 40–х – начале 50–х годов не касалось осужденных по политическим статьям, которыми в Дальстрое во второй половине 40–х годов являлись свыше 30% лагерного контингента. В отношении политических заключенных имела место противоположная тенденция: ужесточение лагерного режима, что проявлялось в организации особых лагерей ГУЛАГа.
Политические заключенные послевоенного времени существенно отличались от осужденных по 58-й статье в 30-е годы. Около 60% из них были осуждены по статье 58-1-а, 58-1-б («измена Родине»). Многие являлись участниками вооруженной борьбы с советской властью, значительная часть прошла войну. В связи с этим существовавшая ранее система диктата уголовных заключенных над политическими перестала быть эффективной. Более того складывалась ситуация, когда политические заключенные, главным образом из числа бывших военных, используя армейские отношения, а члены националистических групп - национальные отношения, были более организованны, чем заключенные – уголовники, располагали возможностями противостоять лагерному режиму. Кроме того, было очевидно, что для обеспечения эффективности лагерной экономики, повышения производительности труда лагерного контингента, помимо жестких административно–карательных мер необходимы были и меры экономического стимулирования, что вступало в противоречие с карательной политикой в отношении осужденных за преступления против власти.
Изменение качественного состава политических заключенных, необходимость их содержания в более жестком режиме, чем заключенных ИТЛ, стало основной причиной создания особых лагерей.
Решение о создании особых лагерей было принято Советом Министров СССР 21 февраля 1948 года. В марте 1948 года вышел совместный приказ МВД, МГБ, Генпрокуратуры СССР № 00279/00108/72 «Об организации особых лагерей и тюрем МВД для содержания особо опасных государственных преступников и о направлении последних по отбытии наказания в ссылку на поселение под надзор органов МГБ», определявший порядок их формирования234.
Целью создания особых лагерей была определена «концентрация в них наиболее опасных преступников с тем, чтобы изолировать их от остальных заключенных ИТЛ и использование их труда на тяжелых физических работах». Наиболее опасными являлись политические и государственные преступления, поэтому основным контингентом особых лагерей стали осужденные по статье 58 УК РСФСР и соответствующим статьям союзных республик: за измену Родине, шпионаж, диверсии, террор, а также троцкисты, правые, меньшевики, эсеры, анархисты, националисты, участники антисоветских организаций и групп. Все ИТЛ направляли в специальную Центральную комиссию МВД списки заключенных, отбывавших наказания по указанным статьям. Комиссия решала вопрос о переводе заключенных из ИТЛ в особый лагерь. В особые лагеря переводились и осужденные к каторжным работам. Осужденных за уголовные преступления заключенных в особых лагерях на 1 января 1951 года насчитывалось только 3,7%235.
В соответствии с инструкцией о режиме содержания, трудовом использовании и охране заключенных в особых лагерях МВД СССР,236 контингент особых лагерей предписывалось полностью изолировать от остальных заключенных. Из вольнонаемного состава допускались только проверенные работники. Режим особых лагерей был близок к тюремному: заключенные ограничивались в передвижении по лагерю, бараки на ночь запирались, были введены специальные номерные нашивки на одежде. Заключенные особлагов должны были использоваться в основном на тяжелых работах с 10 часовым рабочим днем и тремя выходными в месяц.
Особый лагерь № 5 – (Береговой) был образован в системе Дальстроя приказом МВД СССР № 00469 от 24 апреля 1948 года. В приказе указывалось, что «особый лагерь МВД в районе Колымы организуется на базе помещений Дальстроя МВД»237. Как и УСВИТЛ, особый лагерь № 5 должен был обеспечивать рабочей силой строительство и деятельность горнодобывающих предприятий Колымы и Якутии. Дислокация лагерных отделений определялась потребностями горного производства и необходимостью использовать заключенных особлага на тяжелых физических работах. Лимит наполнения Берлага заключенными был определен в 30 тыс. человек, в январе 1949 года его численность составила 15570 человек238.В последующие годы число заключенных постоянно возрастало: на начало 1950 г. – 23912 человек239, 1951 г. – 28716240, 1952 г. – 30406241, 1953 г. – 24431242. В 1953 году заключенные Берегового лагеря составляли 11,3% общего контингента особых лагерей.
Несмотря на использование жилищно–бытовой базы УСВИТЛа, особый лагерь № 5 создавался в крайне трудных условиях. Повсеместно ощущалась нехватка жилых площадей. При норме 2 кв.м на одного заключенного приходилось 1,2 м, а в некоторых отделениях – 0,97 кв.м, 750 заключенных в 1949 году вообще не имели индивидуальных спальных мест243. В последующие годы с увеличением численности особого лагеря № 5 проблема размещения заключенных стала еще более трудной. В докладной записке руководству ГУЛАГа от 22 февраля 1949 года начальник Дальстроя И.Г. Петренко сообщал, что на 1949 год планировалось завезти в Севвостлаг 50 тыс. заключенных, в том числе 6,5 тыс. в особый лагерь № 5. Береговой лагерь в 1949 году «в целях установления большего порядка и укрепления руководства», а также «обеспечения максимального трудового использования заключенных» вошел в систему УСВИТЛА. Однако в конце года вышел из его состава, вновь став лагерем непосредственно подчиненным ГУЛАГУ244. Для размещения такого количества контингента необходимо было построить в 1949 году 100 тыс. кв. м жилой площади, что для Дальстроя, указывал Петренко, нереально. При плане 11 450 кв. м. в 1948 году было построено всего 1337 кв. м, менее 15% от плана. Поэтому Дальстрой попросил ГУЛАГ отменить в 1949 году завоз заключенных в особый лагерь № 5 и срочно выделить на капитальное строительство особого лагеря 15 млн. рублей. Иначе невозможно было перевести в Береговой лагерь 5 тыс. заключенных из Севвостлага и 3 тыс. заключенных из Ванино245.В записке отмечалось, что «заключенные особого лагеря размещены в рубленных и каркасно–засыпных бараках, постройки 1936 – 1940 годов. Жилой фонд состоит из временных сооружений с низкими потолками, малыми световыми проемами и отоплением железными печками–времянками. Основным топливом является стланик, заготовляемый вручную. Бараки, рассчитанные на 100 – 200 человек переполнены, оборудованы нарами вагонного типа. Освещение электрическое, но есть и освещение керосиновое...»246. Как отмечалось в отчете о работе Берегового лагеря за 1948 год, зимой, с перемерзанием рек и ручьев вода доставлялась в виде льда, однако транспорта для этого не хватало. Заключенные нерегулярно посещали баню, крайне редко и некачественно осуществлялась стирка белья. В результате имели место случаи массового заболевания дизентерией и брюшным тифом. В зимний период, в связи с отсутствием у многих заключенных теплой одежды, серьезной проблемой являлись простудные заболевания247. На начало 1949 года полностью физически здоровых людей (I категория) насчитывалось только около 20%, примерно 40% были относительно здоровы относились ко II категории труда. Использовать их на тяжелых работах приходилось со скидкой нормы на 20% . Почти 27%, даже по мерках жесткой лагерной медицины, были ослаблены физически настолько, что при использовании их на тяжелых работах приходилось снижать нормы на 50%. Около 10%, также крайне ослабленных, находились на категории индивидуального труда - на простых работах, 1,5% были инвалидами248.
Основной причиной ослабленного физического состояния заключенных в 1947–1949 годах являлось плохое питание, что было следствием перебоев в поставках продовольствия в связи с трудным положением в стране 1946–1947 годах. Особенно тяжелое положение с продовольственным обеспечением сложилось в самых отдаленных Индигирском и Чаун–Чукотском горнопромышленных управлениях, запасы продовольствия в которых составляли зимой 1948 года около 35% от нормы. Длительное время в Индигирском лагерном отделении заключенные получали 200 граммов хлеба. В декабре 1948 года потери рабочего времени в Берлаге из–за болезней составили 63,5 тыс. человеко/дней (14% всего рабочего времени), то есть свыше 2 тыс. человек из 15, 5 тыс. не могли выходить на работу. В структуре трудопотерь почти половину – 29,9 тыс. человеко/дней составили потери из-за элиментарной дистрофии, 6,2 тыс. из–за болезни кожи, 3,1 тыс. в связи с гриппом, 1,5 тыс. в связи с кишечными заболеваниями249. В январе–феврале 1949 года трудопотери, связанные с заболеваемостью, еще более возросли, составив соответственно 68344 и 64207 человеко–дней250. Простудные заболевания и дистрофия стали основной причиной смертности заключенных в осенний и зимний период 1948–1949 годов. В ноябре 1948 года умерло 55 человек, из них 25 в связи с воспалением легких, в декабре умерло 57 человек, в том числе в связи с воспалением легких 29 человек. За 1948 год в Береговом лагере смертность составила 484 человека (3,1% от числа заключенных)251. В дальнейшем, в связи с некоторым улучшением питания и медицинского обслуживания, смертность заключенных в Берлаге снизилась, в 1949 году умерло от болезней 330 человек (2,5% от среднегодовой численности), в 1951 году смертность от болезней составила 195 человек (0,8% численности)252.
Анализ состава заключенных Берегового лагеря по структуре преступлений показывает, что большинство из них, как и в целом в особых лагерях, были осуждены по статье 58-1 «а» и 58-1 «б» – измена Родине, на 1 01.1949 года – 47%,253 на 1 января .1951 года –74%.