Становление и развитие советской высшей школы в 1920-1930 гг

Вид материалаАвтореферат

Содержание


Во втором разделе «Формирование советской концепции развития высшего образования и его состояние в нэповский период»
Подобный материал:
1   2   3   4   5
источников. Многоплановое содержание диссертационной темы, характер поставленных целей и задач потребовали от автора привлечения широкого круга источников. Все они составляют две крупные группы: неопубликованные и опубликованные. К первой относятся документы центральных и местных архивов, информационные бюллетени, предназначенные для служебного пользования, неопубликованные данные социологических исследований; ко второй - выходившие в разные годы сборники законодательных актов и партийно-государственных документов по вопросам высшего образования, культурного строительства общего и тематического характера, журнальные и газетные публикации. Особую группу источников составили мемуары и воспоминания участников событий, произведения художественной и публицистической литературы по истории высшей школы и образования России.

Самый значительный пласт источников черпался из архивных учреждений - центральных и местных. Много полезного и интересного извлечено из документальных фондов Государственного архива Российской федерации (ГА РФ). Особое значение придавалось фонду А-2306, в котором отложились документы Наркомпроса РСФСР. Анализу подверглись протоколы заседаний коллегии Наркомпроса РСФСР, постановления и решения входивших в структуру наркомата управлений и секторов, были изучены отчеты различных вузов и других органов власти различного уровня. Тщательно изучались материалы фонда А-1565 Главпрофобра, фонда Р-8060 Всесоюзного комитета по высшей технической школе (ВКВТО) и фонда Р-8080 Всесоюзного комитета по высшей школе (ВКВШ) по реорганизации системы высшего образования, создания новой сети вузов и организации в них учебного процесса, деятельности Всесоюзного учебно-методического совета (ВУМС). Интересные материалы были выявлены из фонда А-298 Главного Ученого Совета (ГУС), который возглавлял М.Н. Покровский, в его состав входили Н.К. Крупская, О.Ю. Шмидт, В.Н. Яковлева. Материалы этого фонда позволили показать особенности организации научной и учебной работы.

Необходимый материал извлекался также из фондов Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Объектом внимания в первую очередь становились документы фонда 17 по описям 60, 85, 120. Здесь сосредоточился значительный пласт источников, раскрывавших политическую и организационную деятельность ЦК РКП(б)- ВКП(б) по руководству высшей школой. В них диссертант находил информацию по выработке подходов к осуществлению государственной политики в сфере высшего образования, на основе полученной информации делалось заключение о характере этой политики за 1920-1930-е гг. Среди других материалов этого архива использовались документы личных фондов 12 (Н.К. Крупской), 142 (А.В. Луначарского), 77 (А.А. Жданова), 79 (В.В. Куйбышева), 85 (Г.К. Орджоникидзе), которые позволили выявить ход подготовки реформы высшего образования, взгляды отдельных руководителей партии и страны по широкому кругу проблем высшей школы. В целом значение документальных источников, извлеченных из фондов центральных архивов, заключалось в том, что они позволяли проводить анализ в сочетании общероссийских и региональных процессов, способствовали тому, чтобы из всей массы проблем распознавать и выдвигать на первый план ключевые.

Значительный объем необходимой информации выявлялся непосредственно на местах — из фондов областных центров документации новейшей истории, государственных архивов социально-политической истории, государственных и ведомственных архивов. Полученный материал дал возможность анализировать региональную практику развития высшего образования, вооружил пониманием того, что высшая школа - это сложный и многоуровневый организм, который требует продуманных и взвешенных решений. Необходимая информация извлекалась из таких архивных фондов, как 583, 978, 1042, 1140, 988 Самарского областного государственного архива социально-политической истории (СОГАСПИ); 27, 55, 35, 171, 184, 1460, 92, 7, 98, 2830, 109, 334,6080, 6128, 6107 Государственного архива новейшей истории Саратовской области (ГАНИСО); 624, 959, 1175, 1144, 1146, 624, 1339, 656, 1316, 1347, 1348 Центрального государственного архива историко-политической документации республики Татарстан (ЦГАИПД); 269 Центра документации новейшей истории Мордовии (ЦДНИ). Практически все аспекты диссертационной темы подтверждались документами местных архивов. Значительный объем информации извлекался из документальных фондов государственных архивов областей Нижнего и Среднего Поволжья. Обстоятельному анализу подверглись материалы фондов Р-329, Р-3621, Р-4412, Р-332, Р-848 Государственного архива Саратовской области (ГАСО); Р-2343, Р-3575, Р-134, Р-2304, Р-1230, Р-2321 Государственного архива Самарской области (ГАСамО); Р-1337, Р-997, Р-1339 Национального архива республики Татарстан (НАРТ); Р-10, Р-149, Р-297, Р-546 Центрального государственного архива республики Мордовия (ЦГАРМ); Р-8, Р-310 Национального архива Калмыкии (НАРК).

Свое место среди источников занимала периодическая печать. Периодическая печать, наравне с другими видами источников, вооружала диссертанта фактическим материалом и ориентировала на понимание эпохи. «Правда», «Труд», журналы «Советское студенчество», «Высшая школа», «Высшая техническая школа», «За промышленные кадры» публиковали важнейшие документы, постановления, выступления политических деятелей, вузовской общественности на съездах, конференциях и т.п. по проблемам высшего образования, вузовской жизни. Вполне очевидно, что руководители партии, государства, преподаватели вузов, студенчество стремились донести свои взгляды, идеи, теоретические размышления, практические предложения по вопросам реформ высшего образования как можно более широкому кругу читателей. Вместе с тем следует заметить, что часть профессорско-преподавательского состава, некоторые студенты и сотрудники вузов по определенным цензурным причинам не могли высказаться публично со своей точкой зрения по реформе высшей школы. Необходимо подчеркнуть и другое: многообразие источников стало возможным в силу того, что за последние годы с многих документов был снят гриф «секретно». В результате в научный оборот вошли фондовые дела архивов, ранее считавшиеся недоступными для исследователей.

^ Во втором разделе «Формирование советской концепции развития высшего образования и его состояние в нэповский период» анализируются некоторые теоретические и конкретно-исторические аспекты, связанные с изменениями государственной политики в области высшего образования после прихода большевиков к власти в октябре 1917 г. Политической и организационной основой деятельности РКП(б) в сфере образования после событий Октябрьской революции стал Декрет Совнаркома от 11 декабря 1917 г. о передаче всех учебных заведений, в том числе высших, в ведение Народного комиссариата просвещения57. Советское государство с момента своего возникновения активно создает нормативно-правовую базу, которая обеспечивает первоочередное право рабочих, беднейшего крестьянства и нерусских народов на получение высшего образования. В.И. Ленин говорил о необходимости осуществления «безусловного приема лиц из среды пролетариата и беднейшего крестьянства»58. А.В. Луначарский – первый советский нарком просвещения - считал, что основной задачей советской власти в деле преобразования высших учебных заведений страны является расширение доступа в них широких масс пролетарской молодежи59. Работа развернулась по следующим направлениям: подготовка нового Устава высшей школы, формирование системы управления вузами, перестройка сети высших учебных заведений, организация отбора в вузы «нужного» пролетарского контингента.

В январе 1918 г. на III Всероссийском съезде Советов был поставлен вопрос о необходимости проведения реформы высшей школы. Для подготовки проекта революционных преобразований была создана специальная комиссия, в состав которой вошли А.В. Луначарский, К.А. Тимирязев, П.К. Штернберг. Уже весной 1918 г. первые варианты проектов были подготовлены, и началось их обсуждение партийным руководством страны. Какой характер носили эти проекты, какова была их цель? Как можно оценить первые шаги советской власти по реформированию высшей школы в 1917-1918 гг.? Большевики, революционно настроенная часть студенчества и профессорско-преподавательского состава однозначно рассматривали грядущую реформу как демократическую, так как она должна была открыть доступ всем трудящимся в вузы страны. То есть под демократизацией высшей школы советская власть подразумевала изменение социального состава студентов, расширение приема в вузы, реформирование старых принципов управления и организации учебного процесса.

Политическая ситуация в стране не могла не сказаться на жизни высшей школы. Различные собрания, сходки, митинги дестабилизировали внутренний распорядок учебной и научной работы, «политический фактор» пронизал все сферы жизни учебных заведений. Упал престиж руководящих должностей в вузах, «статус и значение человека во многом определялось его политической принадлежностью, «чистотой» его политических взглядов, приверженностью партийным устремлениям и целям»60. Характерным явлением стала должностная чехарда, падение престижа ректорской должности. Так в Казанском университете с осени 1917 г. по лето 1918 г. пять раз менялся ректор. Профессор М.В. Бречкевич на заседании Совета университета возмущался кандидатами в ректоры, отказавшимися от должности61. Ректоры вузов в это время оказывались в очень сложной ситуации: с одной стороны, коллеги со сложившимися отношениями, с другой – новая политическая власть.

Революционно настроенная часть общества, поддерживающая большевиков, была убеждена в необходимости скорейшего слома старой системы образования. Как вспоминал А.В. Луначарский, «было совершенно ясно, что школа подлежит революционной ломке»62. В то же время В.И. Ленин допускал возможность сохранения тех форм и методов организации учебно-воспитательного процесса, которые могли помочь решению основных задач советской власти в высшей школе63. Большая роль в перестройке высшей школы отводилась совету студенческих старост, который, согласно постановлению Наркомпроса, являлся органом студенческого самоуправления и создавался во всех вузах с целью формирования новой внутренней системы управления. Советы старост должны были также обеспечить студенческое представительство в этих органах. На страницах журнала «Высшая школа» один из авторов восторженно писал: «Прежде одни профессора могли решать участь высшей школы, были полноправными и единственными участниками как на Совете профессоров, так и на факультете. Не только совершенно бесправной была вся масса студенчества, но и ассистенты, и приват-доценты не могли принимать участия в управлении высшей школой. Новая высшая школа должна быть построена на совершенно ином принципе – общего согласия, равенства и дружной совместной работы всех ее участников. В новой высшей школе и профессора и студенты должны быть товарищами в работе»64. Данная точка зрения свидетельствует об определенной идеализации процесса внутренней организации системы высшего образования, упрощении внутренних связей и явлений. Очень многие именно так представляли советскую высшую школу: дружной семьей пролетарского студенчества и новых профессоров, где царит атмосфера всеобщего братства и взаимопонимания.

Кардинально были изменены правила приема в вузы страны: 2 августа 1918 г. был издан декрет «О правилах приема в высшие учебные заведения» и принято постановление «О приеме в высшие учебные заведения РСФСР», которые были написаны лично В.И. Лениным. Представителям рабочего класса и трудового крестьянства предоставлялось право преимущественного поступления в вузы65. Двери высших учебных заведений открывались для широких масс трудящихся, для тех, кому до революции высшее образование было недоступно. Срок подачи заявлений практически во все вузы продлили до конца 1918 г., выросло количество студентов. В Саратовском университете в 1917-1918 учебном году были открыты три новых факультета: физико-математический, историко-филологический и юридический. А на базе Высших сельскохозяйственных курсов, присоединенных к университету, был создан агрономический факультет. «О такой колоссальной нагрузке, как в ту пору, я не знал ни раньше, ни позже. Читаешь, бывало, в самой большой аудитории, рассчитанной на 400 студентов, а набирается вся тысяча», - писал профессор Казанского университета Н.А.Ливанов66. Совет Казанского университета осенью 1918 г. в соответствии с декретом СНК переносил лекции и практические занятия на вечернее время, чтобы всем трудящимся было удобнее учиться. Но в силу слабой подготовки рабоче-крестьянская молодежь пока в вузах не задерживалась. Профессор В.Д. Зернов вспоминал о событиях 1918 г., что на первой лекции «были заняты не только все места и все хоры, но все проходы были забиты народом. Слушатели стояли прямо перед лекционным столом и едва ли не сидели на самом столе… Но наплыв публики быстро таял, и к зиме…университет замерз и лекции читались двум-трем десяткам настоящих студентов в кабинете»67. Происходило это потому, что юридические привилегии не были подкреплены знаниями. В основном, в семьях рабочих и крестьян пока существовал традиционный уклад жизни, а ее цель выражалась в пословице «учиться, что обувь бить».

Изменение внутренней структуры вузов началось по решению Наркомпроса в 1919 г., реорганизации были подвергнуты гуманитарные факультеты. В Саратовском и Казанском университетах упразднялись юридические факультеты по причине «полного несоответствия учебных планов как потребностям научной методологии, так и потребностям советских учреждений в высоквалиф